355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гала Гарда » Проснись, когда умрешь » Текст книги (страница 3)
Проснись, когда умрешь
  • Текст добавлен: 1 апреля 2022, 21:34

Текст книги "Проснись, когда умрешь"


Автор книги: Гала Гарда



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Кристина с девочками не разговаривала, Даша ходила как побитая собака: она фантазировала, как подружится с Кристей и благодаря этой дружбе станет такой же популярной, как она. Но теперь на покровительство леди Кри рассчитывать не приходилось. Даша немного злилась на Ольгу, но понимала, что одноклассница права: ее подставляют. И кто-нибудь, если не сама Кристина, обязательно доложит о том, что они нарушили правила. Она слышала о разных историях из лагеря. Девочки не терпят конкуренции, и каждая старается, как может, вытеснить соперницу – очень уж заманчивый приз стоит на кону. Даша одна не смогла бы противостоять Кристине, но Ольга «разрулила» ситуацию очень по-взрослому. От нее никто не ожидал такой уверенности, а с виду – мышонок, тихоня, ботаник.

Ольга же, вообще, казалось, ничего не замечает: ни Кристининой злости, ни растерянности Дашки. Она была полностью погружена в свои мысли. Кристину это злило еще больше: как же так, эта серая мышка такая спокойная, совершенно не озабочена тем, как бы наладить с ней, королевой, отношения!

В общем, вечером ни Ольга, ни Даша, ни Кристина, долго не могли заснуть – мешали мысли. Королеву красоты терзали два вопроса: в машине по дороге к лагерю ей намекнули, что Альберт больше ей не интересуется, у него есть другая кандидатура, она, мол, и станет будущей Королевой Красоты, и второе – как же ей отомстить этой самоуверенной «малявке» Ольке…

Даша долго мучилась и крутилась в постели, чувствуя, что мечты рушатся, а здесь, в лагере, надо проявлять поистине лидерский характер и звериное чутье, чтобы выжить…

Ольга все складывала свой «пазл», состоящий из обрывков разговоров, увиденного и услышанного за эти дни. Только об Олеге она не разрешала себе думать…

Наконец, все заснули. Часов около пяти Ольга подскочила от громкого взрыва, как будто бы молния и гром разорвали небо совсем близко.

– Господи, что это? – ошарашенная Даша слетела с кровати.

Кристина спокойно перевернулась на другой бок.

– Спите, трусихи! Встречают «пролетариат», наверное. Вечно со спецэффектами перебарщивают. Обязательно грохот надо устраивать, когда кто-нибудь приезжает или уезжает, – сонно пробурчала она.

Дашка, удовлетворенная объяснениями, быстро заснула – завтра рано вставать. А Ольге нашлась еще одна тема для раздумий…

Утром следующего дня подростки, согласно выданному каждому индивидуальному расписанию, пошли на занятия в большую каменную башню. На первом этаже здания, украшенного картинами, резными барельефами, находился просторный зал, который мог служить разным целям в зависимости от потребности: он мог быть и кинотеатром, и танцполом, и местом общего собрания. Здесь детям объяснили, что новички занимаются на втором этаже, те, кто в лагере уже второй год, – на третьем, посвященные вБратство первой ступени – на четвертом, посвященные второй ступени – на пятом.

«А что дальше и сколько здесь этажей вообще?» – хотела было спросить Ольга «звездочета», да передумала, уж очень суровый взгляд у него был, а вчера казался таким милым…

Когда новички поднялись на второй этаж, оказалось, что мальчики и девочки занимаются отдельно. Даша опять пристроилась рядом с Ольгой, интуитивно ища у нее защиту. Она уже не была такой беззаботной и болтливой, как по дороге в лагерь. Даша явно не чувствовала себя в своей тарелке.

В просторную комнату вошла та красивая и высокая женщина, которая подала Ольге руку у костра.

– Здравствуйте, красавицы, – низким, завораживающим голосом поздоровалась она с восхищенно смотрящими на нее девочками.

– Ну что ж, начнем. Я буду обучать вас… магии, женской магии. Нет, не пугайтесь, – обратилась она к ученицам, которые возбужденно зашептались между собой, – здесь, на этом курсе, не будет заговоров, приворотов и прочего. Но начнем мы с того, что каждая из вас научится ощущать себя богиней, чаровницей. В ваш век женщины так стремились стать такими же сильными, как мужчины, что стали такими же слабыми, как мужчины… Опять вижу удивление на ваших милых личиках. Конечно, мужчины – слабые. Они могут гнуть железные пруты, махать мечами, поднимать тяжести, но ни за что не устоят перед нежным взглядом, тихим голоском и ласковым прикосновением женщины. А женщины очень сильны именно в те моменты, когда мужчины становятся уязвимыми и слабыми. Вся человеческая история говорит нам о том, что тайная власть принадлежит женщинам! Этим мы и будем заниматься! А теперь давайте познакомимся, называйте меня Эстер. У меня много имен, но для вас я Эстер. Это старое вавилонское имя. Теперь я хочу, чтобы каждая из вас немного помолчала и подумала, какое бы имя она хотела иметь. Посмотрите, есть ли какой-нибудь персонаж, обязательно женский, на которого вы бы хотели быть похожими, чьи черты характера вам близки…

Девочки, конечно же, не стали молчать, щебетом наполнился зал, все возбужденно обсуждали с соседками образы героинь разных времен. Эстер, улыбаясь, наблюдала за каждой из своих учениц.

– Все, время вышло. Хорошо еще раз подумайте! Называйте свое имя, потом новое имя, и еще назовите главную особенность, черту характера или образ героини, чье имя вы выбрали.

Девочки, сначала робея, а потом все больше увлекаясь игрой, перебивая друг друга, торопились сообщить свои новые имена: здесь были и Клеопатра, и Мата Хари, Анджелина Джоли, Мерилин Монро, Хиллари Клинтон и еще другие популярные персонажи, в основном героини светских хроник, актрисы, топ-модели, просто богатые женщины… Эстер, никого не перебивая и не усмиряя возбужденных девочек, быстро записывала что-то в большой тетради. Ольга сидела неподалеку от наставницы и с изумлением наблюдала, что та пишет клинописью!

«Господи, что же это все значит? Я что-то чувствую, это рядом… Еще немного, и «пазл» сложится… Но, боюсь, мне не очень понравится то, что я узнаю… Какое все странное!Но все очень логично и понятно настолько, что я ничего не понимаю…» – Ольга чувствовала, что у нее начинает болеть голова, руки потеют и мелкая нервная дрожь бежит по телу.

«Что же это все значит? Думай, думай…» – говорила себе Ольга, нервно вытирая ладони о джинсы, и не заметила, что наступила тишина и все недоуменно на нее смотрят.

Она очнулась и удивленно посмотрела на Эстер и девочек:

– Что? Что случилось?

– Это мы у тебя хотим спросить – что случилось? – Эстер улыбнулась. – Все представились, а ты так задумалась, что не слышишь, как к тебе обращаются. Я уже поняла, что тебя зовут Ольга. Даша – Мерилин назвала твое имя, а теперь ты назови свое новое имя, на кого ты хотела бы быть похожа.

– Новое… А я как-то не думала, – растерянно произнесла Ольга.

– Да? – бровь красавицы-наставницы удивленно поползла вверх. – А о чем или о ком ты думала?

– О клинописи и Вавилоне, – ляпнула Ольга, сама не понимая, что сказала.

По лицу Эстер пробежала легкая тень, она нервно закрыла тетрадь, помолчала с минуту и, взяв себя в руки, заговорщицки подмигнула и с улыбкой сказала, обращаясь только к Ольге:

– Может, ты хочешь взять себе имя Иштар?

– Нет, что вы, я не смею брать имя богини! Можно я оставлю себе свое? – попросила Ольга.

– Нет, – отрезала Эстер, ей явно не нравился весь этот разговор, но Ольга никак не могла взять в толк, чем она вызвала раздражение наставницы.

– Хорошо, можно я буду княжна Ольга? Не дочь последнего царя, а та, которая родилась в 890 году? – выпуталась Ольга, выпалив первое, что пришло на ум.

– Объясни почему, – сухо сказала Эстер.

Ольга немного помолчала, обдумывая свой ответ.

– Княжна Ольга – удивительная женщина. После убийства своего мужа, князя Игоря, оставшись с маленьким сыном Святославом на руках, взяла управление государством в свои руки и правила достойно, так что в древних летописях ее называют «мудрейши всех человек». Она первая приняла христианство, а крещение Руси между тем произошло только при ее внуке, Владимире. В ней сочетались ум и красота. Она прожила долгую жизнь, оставив о себе добрую память… Русская православная церковь причислила ее к лику святых, – выпалила Ольга, как на уроке истории, но, когда посмотрела на изменившееся лицо Эстер, почему-то добавила уже тише: – Она будет моей покровительницей…

У Ольги было такое ощущение, что ее никто не понял, даже она сама себя не совсем понимала, слова иногда вылетали быстрее мыслей. Будто неведомая сила вела ее куда-то и подсказывала что-то, что девочка еще не могла расслышать.

Эстер явно не понравилось то, что она услышала. Но этого никто, кроме Ольги, не почувствовал. Она, словно смахнув с себя неприятные мысли, с деланной веселостью в голосе воскликнула:

– Красавицы мои! А теперь мы будем танцевать. Но танцевать вы будете не так, как на дискотеке, а по новому, чувствуя свое тело, не контролируя движения. Пусть музыка уводит вас за собой.

Эстер зажгла свечи, опустила темные занавеси на окна и включила музыку. Большой зал наполнился необыкновенной, непохожей ни на что музыкой. Сначала девочки стеснялись и не понимали, что надо делать. Эстер предложила закрыть глаза и начинать двигаться за музыкой. Ольга поначалу тоже чувствовала себя не в своей тарелке, она не помнила, когда танцевала в последний раз – на детском утреннике, на дискотеке в старой школе? Танцевать так, чтобы оторваться и ни о чем не думать – уж этого она точно никогда не делала.

«Ну что ж, попробую, – уговаривала себя Ольга, – по крайней мере, меня никто не видит, а еще можно спокойно поразмышлять, что же здесь такое происходит?»

Девочка пыталась выстроить логический ряд из событий последних дней. Но постепенно музыка увлекла ее, движения из скованных и механических стали все более плавными и грациозными, в теле появилась необыкновенная легкость, сердце наполнилось радостью и чувством благодарности к Эстер, девочкам, за то что они рядом и понимают, что чувствует Ольга: как ей хорошо и спокойно. Ритм музыки все нарастал и нарастал, тело летело за звуками, голова стала пустой, уже не было никаких мыслей и чувств, но остановиться тело само не могло. Оно полностью принадлежало волшебной музыке…

Резко наступила тишина, и Ольга, обессиленная, рухнула на пол.

Девочки, тяжело дыша, все еще с закрытыми глазами, лежали на полу. Ольга слышала только, как бешено бьется ее сердце, в голове бежит кровь, унося все страхи и сомнения. Постепенно все успокаивается внутри, по телу растекается тепло и умиротворение.

– Молодцы! – похлопала в ладоши Эстер, возвращая девочек в реальность.

***

День проходил за днем. Занимались девочки с раннего утра до вечера, приходили домой без ног, принимали душ, крепко засыпали.

Ольге становилось все интереснее и интереснее. Каждый день она узнавала необыкновенные вещи. Ольга стала следить за своей осанкой, чаще стала смотреться в зеркало, чтобы запомнить выражения своего лица и лучшие ракурсы поворота головы. Она попросила у Кристи совет, как наносить макияж, и та, конечно же, удивилась, но сама предложила накрасить Ольгу. Ольга с раздражением заметила, что ей нечего носить – одни джинсы и майки. Ни юбочки, ни туфелек… Хорошо, что на занятия Эстер говорила приходить в удобной одежде, поэтому все одевались одинаково: футболки, спортивные брюки или шорты.

«Сколько всего, оказывается, я не знала. Теперь понятно, почему мальчики мной никогда и не интересовались. Кому нужен “синий чулок”, ботаник, вернее, “историк”, каким я была? Ну ничего, Эстер многому уже научила, а еще сколько я узнаю! Как хорошо, что я сюда приехала! Как здесь здорово! А девчонки такие классные. Кристина – молодец. При такой конкуренции стать королевой – это круто! А я просто задавака… Выпендрилась – княжна Ольга. Нет, теперь я хотела бы стать другой – уверенной в себе, красивой, гламурной, холодной и могущественной, чтобы мальчики смотрели и падали, когда я мимо иду!» – думала про себя Ольга, экспериментируя со стрелками на веках в стиле египетских жриц, стоя перед зеркалом в ванной комнате.

Так прошло почти две недели, и Ольгу больше не мучили уже странные вопросы. Ум ее был занят исключительно своей собственной персоной и внешностью, желанием победить на конкурсе Королевы лагеря , да еще надеждой на встречу с Олегом.

«Вот теперь я ему обязательно понравлюсь», – думала Ольга, мило улыбаясь идущему навстречу Олегу. Она как бы случайно встретила его в столовой.

Он сначала ее не узнал, а когда узнал, то обрадовался.

– Привет, Оля. Слушай, классно выглядишь! Извини, очень тороплюсь – скоро Посвящение. Надо готовиться. Слушай, завтра вечером что-то наподобие дискотеки у аттракционов. Придешь? Там и поболтаем. Ну ладно, очень тороплюсь, пока! – помахал рукой Олег и убежал.

У Ольги бешено забилось сердце: так все неожиданно, она даже слово не успела сказать, а уже идет на свидание.

«Здорово! Господи, а что же одеть? Почему раньше маму не слушалась? Столько бы классных шмоток весной из Милана привезла! А я все по соборам да по музеям бегала. Ладно, что-нибудь у Кристинки попрошу… Она теперь классная стала, помогает, советы дельные по образу дает».

На следующий вечер Ольга пришла к аттракционам «в полном параде». Шесть человек помогали ей одеться и накраситься, когда узнали “по секрету”, что САМ Олег пригласил Ольгу на свидание.

«Какие они классные, заботливые, участливые», – думала Ольга, примеривая шикарные босоножки на тонкой шпильке со стразами, которые дала ей Милка, подружка Кристины.

– А я с блесками не переборщила? – спросила девочек Ольга, с удивлением рассматривая в зеркале свой новый образ: завитые волосы распущены, глаза подведены, на веках – блестящие тени, коротенькая юбочка, топик со стразами, который «прекрасно сочетается с босоножками», как отметила Кристинка, и все девочки согласились с ней.

– Мне как-то непривычно, может, я в брюках и кроссовках пойду? – с сомнением посмотрела на девочек Ольга.

– Дура ты, серой мышкой всегда ходила, и что, кто-нибудь на тебя смотрел? Нет! А теперь как выйдешь, все – Олег твой, – уговаривали подружки Ольгу.

И она поддалась уговорам, хотя где-то там, внутри, чей-то голос и говорил ей, что она делает глупость. Но последнее время Ольга чаще слушала других, чем себя.

Она шла на высоченных каблуках, спотыкаясь на камнях и путаясь в траве, постоянно поправляя сползающую с плеча лямку топика. Когда дошла, вернее, доковыляла до площадки, где намечалась дискотека, то не знала, что делать – сесть на скамейку? Но юбка такая короткая, что весь лагерь узнает, какое она носит белье. Стоять уже не было сил, с непривычки ноги просто отваливались.

– Олег, привет, – Ольга схватила парня за руку, когда тот, не обращая на нее внимания, проходил мимо. Олег с удивлением посмотрел на Ольгу, явно не узнавая ее.

– Оль, ты, что ль? Сегодня разве маскарад объявили? – осматривая с ног до головы девочку, сказал он.

Потом, заметив тень обиды на лице Ольги, извинился:

– Прости, Оль, я врать не привык, но тебе лучше оставаться такой, какой ты была… – потом, подумав немного, добавил: – Ты никого не слушай – с тобой все в порядке. Не будь ты как они – «гламур от дур».

У Ольги сразу полились слезы. С непривычки тушь разъела глаза, Ольга стала яростно их тереть, чтобы спрятать слезы, и, конечно же, сделала еще хуже: резь в глазах усилилась…

– Олег! Срочно подойди ко мне! – окликнул парня Альберт, шикарный, нереальной каталожной внешности блондин.

Портило его только брезгливое и надменное выражение лица.Но Ольга заметила, что большинству девочек это, наоборот, нравилось.

– Оля, подожди меня. Мы сегодня за старших: вечер организовываем и за всеми смотрим, мне надо помочь. Я сейчас освобожусь и тебя домой провожу. Ты переоденешься, а потом, если меня Альберт отпустит, то покатаемся на горках, хорошо? – вытирая Ольге мокрое лицо своим платком, ласково сказал Олег.

Ольга, низко опустив голову, глотая слезы, ничего не могла ответить и только кивала. Олег убежал. Ольга почти успокоилась, решила его дождаться, но, заметив насмешливые взгляды девушек, не выдержала, сорвалась с места, на ходу снимая блестящие босоножки, спотыкаясь и падая, чем вызвала безудержный смех у своих недавних подружек, которые внимательно наблюдали за столь занимательной сценой.

Ольга неслась к своему домику. Ей казалось, что она бежит, но не может убежать от себя и своих «друзей», от всей чепухи, которая заполнила ее сознание за последние дни. Под душем, плача, стирая разноцветные ручьи косметики с лица, Ольга пыталась вспомнить, когда же, в какой момент она так забыла себя и стала «плясать под чужую дудку»? Вместе с черной краской туши и блестящими тенями Ольга смывала с себя наваждение, гипноз последних дней.

Укутавшись в одеяло, она провалилась в тревожный, мучительный сон. Где-то на периферии сна она слышала, как вернулись девочки. Позвали ее, но, поняв, что Ольга спит, стали обсуждать сегодняшнее событие, лживо жалея ее. Ольге же очень хотелось сказать им все, что она о них думает. В душе кипело столько злости и обиды! Но странное дело, тело было как под наркозом: она не могла пошевелить ни ногой, ни рукой.

Утром Ольга с трудом встала и, померив температуру, очень удивилась: почти 40 градусов. Даша побежала за врачом. Пришел странный мужчина в белом халате. На его лице отсутствовало какое-либо выражение. Если бы девочек попросили его описать, то вряд ли кто-нибудь вспомнил хоть какую-нибудь особенность во внешности «АнтиАйболита», кроме, наверное одной – у доктора были почти прозрачные, как у рыбы, и равнодушные или, вернее, бездушные глаза. И то на эту странность обратила внимание только Ольга. Но она ни с кем не разговаривала и ни с кем ничего больше не собиралась обсуждать.

Доктор посмотрел Ольге язык, послушал дыхание, из чемоданчика достал пачку жаропонижающих таблеток, сказал, что надо много пить теплой воды, и, не прощаясь, ушел.

Девочки проявили заботу и участие: принесли с кухни теплого чая, меда, и вздыхали, мол, как жаль, что Оля пропустит занятия. И упорхнули.

Ольга посмотрела в окно на чистое небо, величественные горы и побежала в туалет: ее рвало, очень сильно, просто выворачивало наизнанку. И казалось Ольге, что выходит из нее не вчерашняя еда, а что-то другое, не ощутимое. Как в бреду, мелькали картинки: вот она радостная, возбужденная, любящая всех, поет какие-то странные заклинания со «звездочетами»–новый спазм, холодный пот, почти обморок.

Вот она учится краситься и по-новому смеяться, вести светские беседы – еще спазм, Ольга сползает на пол.

Вот она наряжается в чужие одежды, в голове – чужие мысли. Ольгу в последний раз вывернуло наизнанку.

Обессиленная, она, наконец, почувствовала себя абсолютно пустой и свободной.

– Что случилось, тебе помочь? – на пороге ванной комнаты стояла маленькая, худенькая девочка в шортах и куртке цвета хаки.

Ольга отрицательно покачала головой, с трудом поднимаясь с пола.

– Выйди, мне надо в душ, – выдавила из себя Ольга.

– Хорошо, только дверь не закрывай на замок, если грохнешься – дотащу до постели.

«Как же, дотащит», – усмехнулась про себя Ольга, посмотрев еще раз на девочку, похожую на тощего воробышка: шейка тоненькая, коротко стриженые волосы торчат в разные стороны, а глаза огромные и добрые.

«Девчонка смешная, глаза хорошие, давно таких не встречала… Особенно здесь», – Ольга чувствовала себя без сил, но в то же время мозг как будто бы очистился, приходила ясность и трезвость.

Приняв контрастный душ, Ольга доползла до своей постели, померила температуру – 35,2.

“Воробышек” – тут же дала кличку Ольга – держа тряпку в руке, заглянула в комнату к Ольге.

– Чай сделать? – спросила она.

– Да, пожалуйста, – попросила Ольга.

«Откуда она взялась и что здесь делает?»

Когда Воробышек вернулась с кухни с горячим напитком, Ольга спросила:

– Ты кто? Что здесь делаешь?

– Ух, ты! Прямо-таки как в милиции, допрос устроила, – усмехнулась глазастая девчушка.

По этой ухмылке Ольга и поняла, что девочка совсем и не маленькая, как показалось ей вначале, а может, даже старше ее самой, только уж очень худенькая, да и прическа дурацкая.

– Извини, плохо себя чувствую. Меня зовут Оля Боярова, я из Москвы. Хотя раньше жила здесь, то есть не здесь конкретно, – пояснила поспешно Ольга, заметив удивление на лице Воробышка, пояснила Ольга,– а на Урале.

– Я – Юля, Юля Князева, – представилась гостья, потом на секунду задумалась и добавила: – Смешно, как вышло: ты – Боярова, боярская дочка, я – княжна.

– Так что, дорогуша, кланяйся в ножки великой княжне Юлии, боярыня Ольга, – дурачилась Юля, заливаясь веселым, заразительным смехом.

Ольга с удивлением смотрела на нее: сама себя веселит? Но потом не удержалась и тоже расхохоталась.

Когда девчонки успокоились, повисла небольшая пауза. Ольга нарушила тишину:

– Ты как здесь очутилась?

Юля внимательно на нее посмотрела, будто прикидывая в уме, можно ли доверять Ольге, и рассказала о себе грустную историю.

Живет Юля в подмосковном городе Железнодорожном. У нее есть мама, папа и бабушка. Она не сирота, как многие ребята из лагеря.

«Я ни разу, за эти почти три недели, не вспомнила, не поинтересовалась, а где же эти ребята – в одинаковой одежде цвета хаки?» – подумала про себя Ольга, почувствовав легкий укол совести.

Юля откровенно поделилась с Ольгой, что иногда ловила себя на мысли, что лучше быть сиротой, чем жить в таких условиях. Давным-давно, когда она была совсем маленькой, было все хорошо. Мама – учительница, папа – военный.

«Ну надо же, совпаденьице», – удивилась Ольга, но перебивать Воробышка не стала, чувствовала, что той необходимо выговориться.

Потом родители почему-то решили заняться бизнесом, заняли денег и стали ездить сначала в Польшу, потом в Турцию за шмотками и торговать на рынке. Юля помнит, что мама поначалу много плакала, приходя с работы. Говорила, что хочет вернуться в школу, а папа злился, говорил, что вся страна в одном плохом месте, надо уметь крутиться, выживать. Папа много где-то ездил, уставал тоже. Все чаще за ужином появлялась бутылка водки. Сперва – потому что «папа устал, и надо снять стресс». Потом, видимо, родители стали больше зарабатывать – появились вкусные продукты в доме. Юльке даже иногда доставались китайские игрушки. Теперь родители пили за успех, подумывали о новой квартире, даже купили иномарку, старенькую, но очень красивую .

Юлька улыбнулась.

Мама иногда останавливала папу от лишней рюмки, но он начинал так злиться и говорить: «Я же дома пью, в семье, не с мужиками под забором! Закусываю хорошей едой! Что ты пристала? Порадуйся лучше! К ак люди начинаем жить! Вот в Турцию не на работу, а на отдых этим летом поедем! Юляшке море покажем. Лучше выпей со мной рюмочку, расслабься».

Потом – бах! Все рухнуло в один момент. Кризис. Юльке было пять лет, но она хорошо запомнила это число. Тогда все умерло. Казалось, что все беды навалились на семью. Папа год назад занимал деньги «под развитие бизнеса». Пришлось все распродавать: место на рынке, машину, еще что-то. Юлька хорошо помнит момент, с которого она потеряла родителей. Нет, они были живы физически, но они умерли. Вечером, как обычно, папа на кухне ужинал, наливая себе рюмку за рюмкой. Мама закрыла дверь, чтобы Юлька не слышала разговор, но, конечно же, ей было интересно, что скрывают родители! Может, обсуждают, что подарить на день рождения? Он скоро, в октябре, пора бы уже и задуматься!

Она осторожно вышла из комнаты, зашла в туалет, из которого было слышно, о чем говорят на кухне. Мама уже сообщила что-то важное папе, что Юлька не поняла, но вздрогнула от папиного возмущения: «Ты с ума сошла! Какой ребенок! Только не сейчас! У нас ничего нет! Ни работы! Ни денег! Только долги! Мне же из этого выкручиваться!» Мама заплакала, а разочарованная Юлька поспешила выскочить из туалета и спрятаться в комнате, где она сильно разревелась, подумав, что мама говорила про хороший подарок ей, их ребенку, а папа ругался, потому что нет денег…

На следующий день пришла бабушка и забрала Юльку, как она сказала, «только на два дня», к себе в маленькую коммунальную квартиру:

– Маме надо в больницу, но ты не волнуйся, ей зубки полечить.

Юлька хоть и маленькая, но понимала, что с зубами в больницу не кладут. Вопросы она не задавала, по мокрым глазам бабушки было понятно, что происходит что-то плохое и все равно ей ничего не объяснят.

Через неделю Юлька вернулась домой. Мама лежала в постели какая-то маленькая, желтая. Она обняла дочку худыми руками, погладила по голове и заплакала. Плакала долго-долго, а Юлька вместе с ней.

С этого момента Юля Князева, неполных 6 лет, поняла, что детство кончилось.

Спустя время мама перестала плакать. Она начала пить, назло себе и папе. Папа ругался, отбирал бутылку, но мама лезла драться и кричала: «Убийца! И я – убийца!» А потом они стали пить вместе, папа иногда выходил из дома, чтобы что-нибудь заработать, а мама – нет. Сидела дома, смотрела в пустоту мутными глазами и приходила в себя только тогда, когда папа бутылку приносил.

Юлька стала чаще убегать к бабушке, но там тоже были пьяные соседи.

И только книги спасали ее.

Бабушка, учительница литературы, имела отличную библиотеку. В маленькой коммунальной квартирке все было заставлено полками для книг. Юлька обожала этот запах. Ей почему-то казалось, что книги пахнут шоколадом и морем. Самые сладостные моменты из детства – это когда вдруг наступает тишина. Пьяные соседи затихают, бабушка уходит заниматься к учениками– она много подрабатывала репетиторством, а Юлька забиралась на старый диван, куталась в одеяло и читала, читала. Все, ее уже не было здесь, не было маленькой комнатки, пьяных соседей, пьяных родителей, которые уже забыли, что у них была дочь, не было грязи, слякоти за окнами, а был ее мир – большой, чистый, любящий,, и она была главной героиней всех этих замечательных миров…

Так жила Юлька до этой весны.

Однажды бабушка сказала, что одна из мамочек, с чьим ребенком она занимается русским языком, работающая где-то в органах попечительства, предложила бабушке, чтобы та отправила внучку в какой-то необыкновенный трудовой лагерь. Место потрясающее, и еще заработать неплохо можно. Правда, запрос пришел о детях-сиротах или из очень-очень неблагополучных семей, где о детях совсем не заботятся. А Юльку все же такой не назовешь: учится хорошо, есть бабушка-учительница, есть квартира, родители хоть и пьют, но не бьют. Поэтому, несмотря на то, что Юля и не вполне соответствует запросу, но направление в удивительное место, о котором столько разговоров, знакомая бабушки сделает, оформит Юльку как полную сироту.

На том и порешили, пусть девочка отдохнет от города, денег на сапоги и куртку заработает.

Так Юля Князева и оказалась здесь.

Ольга молчала, пораженная рассказом новой знакомой. Надо же, сколько общего. В ее семье тоже были тяжелые времена, когда папу «ушли» из армии. И потом, когда родителям некогда было заниматься Ольгой, потому что папа стремительно делал политическую карьеру, а мама была полностью увлечена помощью ему, Ольга, как и Юлька, ушла в свой мир – книги стали ее единственными друзьями. Но у нее, Ольги, не все так трагично, наоборот, отец – известный и успешный политик, мама – приятельница самых влиятельных дам страны. Ольга учится в лучшей столичной школе, много где была и что видела.

Она впервые ощутила, как несправедливо относилась к родителям. Раньше ей казалось, что им нет до нее никакого дела, они заняты исключительно своей карьерой и жизнью, а она, “бедная девочка”, сама по себе. А что было бы, если бы тогда, когда наступили тяжелые времена в семье, родители сдались бы, не боролись, а тоже, как Юлькины, спились или просто обиделись бы на жизнь и перестали бороться? Где бы она была?

После рассказа Юли о своей жизни Ольга смотрела на все другими глазами: раньше ей казалось, что мама на нее не обращает внимания. А мама работала в школе, брала учеников, писала стихи и песни на заказ к разным юбилеям, пытаясь заработать лишнюю копейку. Папа тоже «рыл носом» землю, не сдавался.

«Они сильные, мои родители. Настоящие борцы! Мне бы у них поучиться», – с грустью думала Ольга.

– Ой, заболталась я с тобой, – вскочила со стула Юлька, – мне же до трех два дома убрать надо.

– А ты еще придешь? – спросила Ольга.

– Я не знаю. У нас все очень странно и строго. Мы, в принципе, не попадаем на работу в одно место два раза подряд, но я что-нибудь придумаю. А ты? Как же твои занятия?

– Я больше не хочу туда ходить. Несколько дней могу притворяться, что простудилась, а потом тоже что-нибудь придумаю, – подмигнула Ольга Юле.

– Тебе здесь не нравится? – осторожно спросила Воробышек.

Ольга внимательно посмотрела на Юлю. В последнее время большинство людей вызывали у нее недоверие, но внутренний голос, к которому она, наконец, начала прислушиваться, говорил ей, что новая знакомая – “свой человек”.

– Нет, не нравится. До вчерашнего дня я думала, что безумно нравится, – Ольга сделала паузу, о чем-то задумавшись. – Вот именно «безумно»! А теперь я как очнулась… Из меня, надеюсь, недавно вышло это безумие, которое в унитазе спустила.

Юлька внимательно смотрела на Ольгу своими огромными умными глазами, что-то обдумывая:

– Знаешь, здесь происходят не только странные, но и страшные вещи. Нет, не пугайся, может, это только моя богатая фантазия, развитая поглощением огромного количества книг, но я здесь уже четвертую неделю и кое-что заметила.

– Говори, не томи! – поторопила ее Ольга.

Кровь быстрее побежала по жилам. Какое там упадок сил?! Сил столько, что все перевернуть вверх дном можешь .

“Вот оно! Загадки! Поиски ответов! Ух! Как же я это люблю!” – Ольга чувствовала себя совсем здоровой и сильной.

– Нас здесь много. Все очень разные, в основном абсолютные сироты, беспризорники, из плохих детских домов – в общем, те, до кого нет никому дела. Потом… У нас нет личных вещей, даже нательного белья. Ну это понятно, откуда у брошенных детей приличная одежда. Каждое утро мы берем новую, чистую одежду на складе. Там все разложено по размерам. Дальше: у нас нет своих мест, ну нет своей кровати, тумбочки, как в обычных детских лагерях. Все личные вещи, у кого телефон, фото и прочее, мы сдали еще в самолете. Вечером, после ужина и кино, каждый получает распечатку, где указан номер барака, номер кровати и задание на следующий день.

– Зачем каждый раз на новом месте спать? – удивилась Ольга.

– Я думаю, это делается для того, чтобы мы не знакомились близко, не подружились. Новые дети приезжают часто. Причем ни у кого нет представления, на сколько кто может остаться в лагере. Кто-то неделю побыл и уехал, кто-то и через день исчез. Я в лагере четвертую неделю. Наверное, дольше всех. Когда я только приехала, то у меня была подружка, мы в самолете вместе летели. Потом даже кровати один раз рядом оказались! Но говорили мы мало. Каждый день работа допоздна, потом ужин, в кинотеатре уже засыпаешь. Через неделю она пропала, я спросила о ней охранника с рыбьими глазами. Он говорит – домой уехала. Странно, думаю, Ира, так девчонку звали, всего неделю здесь, да и дома у нее нет, по вокзалам моталась, говорила, что все лучше, чем издевательства в детском доме терпеть. Ее из детской комнаты полиции сюда и забрали какие-то люди, побрили наголо, одежду дали, в самолет посадили…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю