Текст книги "Эпитафия"

Автор книги: Г. Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Орлов Г
Эпитафия

Г.Орлов

Э п и т а ф и я

Всем живым людям посвящается.

"Здесь покоится человек, который был для нас всем. Семья." "Здесь спит вечным сном мой любимый, который мечтал о вечной любви." "Умер человек, который обожал жизнь. Здесь он похоронен. Друг."

Андрей положил по цветку на каждую из трех могил. Все они были рядом. Все свежие. Самой "молодой" была та, над которой возвышался камень с эпитафией, подписанной "друг", которую написал он. Андрей присел на ее край, и перед ним медленно потекли воспоминания, цветные картинки из прошлой жизни...

1.

– Нет, согласись, только в горах мы сможем удержать оборону, продолжил, оторвавшись от пива, Кирилл. – Может, и сможем, а, может, и нет... – К примеру, если засесть у дольменов, ни одна арабская сволочь к нам не подойдет. – А зачем им подходить, они тебя с вертолета накроют, – Борис первый раз за вечер вяло улыбнулся своей, вообще-то, неудачной шутке. Кирилл сник и уткнулся в свою кружку пива. Жидкость цвета мочи подрагивала при басовых звуках. Вокруг барной стойки прыгали потные подростки. Сквозь них к Борису и Кириллу пробрался служащий ночного клуба. – Эй, ди-джеи, ваш сэт через 20 минут! – Идем, – Борис поднялся и поплелся за служащим. Кирилл пошел следом.

...Дискотека закончилась. Ребята, усталые, вышли из клуба, залезли в джип и поехали домой. – Так вот, я предлагаю взять с собой только калаши, а остальное найдем на месте. – Что-то сегодня меня мое сведение не радует... – Борис резко крутанул руль на перекрестке, не отпуская педаль газа; машина повернула на двух колесах и рванула дальше, – Слушай, ты обратил внимание, левый канал сегодня почти сдох. Новый микшер, что ли, нужен... – Козел, я тебе про войну, а ты мне про левый канал. Борян, приди в себя, нам через три дня сваливать, а ты – "микшер новый"... – Кирилл заметно нервничал. – Может, обойдется. Вдруг я ошибся? – Ты когда-нибудь раньше ошибался? – Нет... Машина въехала во двор и резко затормозила. Они поднялись в квартиру. Дверь была открыта, внутри горел свет... – Подожди, – Кирилл выхватил свой ТТ и, как заправский спецназовец, ворвался в квартиру. Там на полу сидел Андрей и метал с закрытыми глазами кухонные ножи в стену. На приход друзей он отреагировал броском "с локтя". – Буэнос Диас, амигос! – Буэнос Ночес, кретинос, – Борис выхватил очередной нож, – Ты чего тут делаешь в пол второго ночи? – Решил проведать любимых друзей... – Вот я и спрашиваю, что у тебя случилось? – А-а, с Катькой поругался, – Андрей поднялся с пола. – Ясно. Тахта в углу – твоя. Завтрак готовишь на троих. – Это нечестно! Я в прошлый раз готовил!... Киря, скажи ему! – Да пошел ты, – дружелюбно вступил в беседу Кирилл, – Давайте в койки. А на тебя, Борян, я вообще обиделся... – он убрал пистолет за пояс и пошел в свою комнату. – Чего это с ним, а? – Да он все грезит тем моим видением... – Слушай, а расскажи его еще раз. Уж больно оно странное... – Ну, чего ты пристал, сто раз уже рассказывал. Мы, впятером, лежим в одной яме, сверху земля сыплется, и трупами воняет. Глупость какая-то, а Кирюха решил, что это, мол, война начнется, и что надо на Кавказ мчаться. Я ему для смеху сначала подыгрывал, а теперь заколебался. Достало меня это его оружие, прямо мания какая-то, – Борис со злости метнул Кириллин слипмат в стену, бросил нож, и пригвоздил им слипмат к продырявленным обоям, – Ладно, пошли спать.

2.

Дэн завалился в квартиру в шесть утра. Он был пьян встельку. Вошел и упал в прихожей. Кирилл, всегда просыпавшийся рано, нашел его первым. Тот лежал и тихо мычал... – Ты откуда такой? – Я... С т-телкой к-классной пзна-комился... Ресторан, бухло, ее хата, опять бухло... – Ясно. Эх, заставить бы тебя за пьянство гальюны подраить... Давай, дурень, я тебя дотащу до тахты. Кирилл взвалил его на свои мускулистые плечи, легко подкидывая на руках, занес в комнату и скинул на кровать. "Только бы он койку не испачкал", – думал Кирилл, выходя на улицу. Он сел в машину и покатил в центр. Ему вдруг с удивительной остротой захотелось оставить все заработанные на последней дискотеке деньги в оружейном магазине. Впрочем, ему всегда этого хотелось, и именно так он всегда и делал. За это, кстати, Борис его однажды посадил на голодный паек: сказал "жри свои винтовки" и не давал еды. Жили-то они вместе, и питались совместно... Так Кирилл пристрастился таскать по ночам еду из холодильника. Магазин "Кольчуга" располагался прямо рядом с Собором Василия Блаженного. В его витринах заманчиво сверкали холодной сталью мечи. Внутри, под стеклами прилавков, лежали пистолеты, патроны, на стендах висели ружья – пневматические и огнестрельные. Кирилл поздоровался со знакомыми продавцами. В этом магазине его уже давно все знали, ведь он был постоянным клиентом. – Ну, чего нового? – Да вот, пистолетики новые: Магнум мелкокалиберный и Ижевский длинноствольный. – Да ладно, фигню мне впаривать будете. Посерьезней чего есть? – Есть, – продавец понизил голос, – новые противотанковые гранаты привезли. Это вообще для оружейной выставки, но одна нам не нужна. С директором я договорился. – Круто! Беру. – Они еще испытания на полигонах проходят. В серию пока не пустили. Эксклюзив, короче. А, между прочим, Т-82 жгут на раз... – Все, хорош. У меня уже слюни текут. – Ну, пошли в подсобку. Они проскользнули в маленькую дверку за витриной. Кирилл здесь уже бывал. Например, когда покупал американскую автоматическую винтовку М-16. Милиция прочесывает черный рынок оружия в Измайловском парке, а это самое "черное" оружие лежит под прилавками оружейных магазинов.

Кирилл сел в машину, бросил пакет с новехонькой гранатой на соседнее сидение и вдавил педаль газа. Дорога была на удивление пустынна, он уже въехал в свой район. Впереди замаячил светофор. На переходе никого не было, и Кирилл решил не тормозить. Магнитола орала из четырех колонок голосами волынок, Кирилл сделал еще погромче, поднял голову... и краем глаза увидел женщину, появившуюся откуда ни возьмись и шагавшую по переходу в двадцати метрах от него. Скрип тормозов, казалось, звучал целую вечность. "Только бы жива осталась", – была единственная мысль Кирилла. Наконец, машина встала. Он увидел, как испуганная женщина бежала уже далеко... потом он посмотрел на сидение рядом. Граната выскочила из пакета и медленно сползала на пол... кольцо зацепилось за ручку опускания сидения... граната и кольцо разъединились... первая полетела вниз, второе осталось висеть... Все это Кирилл видел очень отчетливо, но ничего сделать не мог. Он просто сидел в оцепенении... Раздался взрыв.

3.

– Не могу на это смотреть, – Андрей отвернулся от раскуроченного джипа. Но кусочки мяса были раскиданы повсюду – от них нельзя было отвернуться. В стороне стояла "скорая", в ней сидела женщина с пораненной рукой. Подошедший Борис был мрачнее ночи в Уругвае. – Я позвонил Дэну. Он сказал, что сейчас договаривается с агентством. Останки похоронят уже завтра. – Он же был бухой... – Когда узнал про Кирю, с него весь хмель слетел. – Да... Борис заметил слезу, которую Андрей прикрыл рукой. – Ладно, пошли... – А он так любил свои игрушки... – Слушай, давай не будем! – Борис как будто взорвался, – этот кретин знал, что все это не игрушки! Ему на хер эта граната не нужна была! Этот сукин сын был просто маленьким ребенком, но это ни хрена не значит теперь, когда он мертв. Знаешь, – он резко понизил голос, – у меня такое чувство, что теперь мертвы все мы... – Очередное видение? – Не знаю... Все, поехали. На следующий день на похороны Дэн не пришел. Организовал все прекрасно, а сам не явился. – Ну, и хрен с ним, – Борис нажал на кнопку отключающую дозвон на своем сотовом. На том конце (он звонил домой Дэну) никто не отвечал. Пустой гроб опустили в яму и начали закапывать. Немногочисленные пришедшие стояли в молчании. Плакали только мама и сестра Кирилла, да и то тихонько, почти беззвучно... И тут заплакало небо. Пошел дождь. Но это был не ливень, а мелкий моросящий дождик. Как будто небо собралось плакать долго-долго и берегло силы. – Не понимаю, куда он мог деться в такой момент... – Андрей задумчиво поднял глаза к небу. – Я, кажется, просек, где он. Поехали. – Неужели ты думаешь, что он опять... – Да, я думаю, что он прямо сейчас ширяется со своей дурой. Давай в машину. По дороге Андрей все думал, почему же Борис так спокоен. Он совсем недолго стоял над могилой, суетился, о Дэне беспокоился, а о Кире как будто и не думал. А потом он понял. Понял, что Боряну еще хуже, чем ему. Погиб его лучший друг, а он должен оставаться сильным, должен думать о живых. Он всегда был таким, в этом весь он. Они подъехали к мрачному подъезду в старом дворике где-то в районе Тверской улицы. Поднялись на второй этаж. Борис начал колотить в единственную на площадке дверь. Никто не открывал. – Ломай. – Постучи еще, – Андрей неуверенно мялся, – может, там нет никого?.. – Ломай! – Борис почти кричал. Андрей разбежался и толкнул плечом дверь. Та довольно легко поддалась и упала, сорванная с петель. Оба заскочили внутрь. Налево от входа была большая комната, представлявшая из себя жалкое зрелище: оборванные обои, никакой мебели, кроме нескольких грязных подушек, лужи крови, шприцы... Это был притон наркоманов. В центре комнаты лежали двое: Дэн и его девушка.

Он познакомился с ней два года назад. Очаровательная, умная, она привлекала его, он стал подолгу не видеться с друзьями, больше проводить времени с ней. Конечно, он оставался страшным бабником, но всем говорил и, видимо, сам в это верил, что эта девушка – "его настоящая любовь без всяких там презервативов". Она давала читать ему разные книги, водила на тусовки своих друзей, а однажды... предложила попробовать дурь. Сейчас уже точно никто не вспомнил бы, что это было. Кажется, назипан. Потом были опиум и героин. Так любовь привела Дэна в наркопритон. Теперь он лежал и тихо стонал. Борис и Андрей нагнулись и прислушались. – Кирюха, К-кирюшечка, я уже рядом. Подожди, друг, этой гранаты хватит на всех... – бормотал Дэн. – Не знаю, как на счет гранаты, – пробурчал Андрей, – но герча ему хватило выше крыши. – Давай-ка хватай его и повезли в больницу, а то он не только с крышей распрощается. – А эту дуру? Чего с ней делать? – Эту дуру я возьму. Не бросать же ее тут. И вот они опять мчались по московским улицам. На заднем сидении лежало два бессознательных тела. Вот уже больница, приемный покой, каталки... Борис пошел вместе с ними дальше, а Андрей, измученный, рухнул на диванчик в приемном покое. Борис появился через два часа. – Ну? – Бабу спасли. А Дэн сейчас в коме. Врачи ни хера путного сказать не смогли. Может, выкарабкается... а может и нет. Боже, как я устал... – Боже нам не поможет. Нечего к нему и обращаться. – Ха, ты тут поспал, вот теперь и рассуждаешь о Боге. Не цепляйся, а? И так сейчас грохнусь прямо тут. Пойди лучше Дэна покарауль... Борис упал на диван и закрыл глаза. Андрей пошел в палату друга.

4.

Спустя два дня сердце Дэна, ослабленное наркотиками, не выдержало и остановилось. Тело как-то очень быстро все побелело, будто вдруг наполнилось изнутри героином... Все это время Андрей и Борис провели в больнице. Даже твердолобая охрана не посмела их выгнать. Дальше последовало то, что они еще не успели забыть: оповещение близких, траурный автобус, место на кладбище... Было решено похоронить его не рядом с отцом и матерью, как хотели родственники, а рядом с Кириллом. В общем-то, никто из родных особо и не спорил, так как Дэн давно уже был самостоятельным человеком. Еще в 14 лет он ушел из дома и только изредка звонил маме, пока она не умерла. А с остальными вообще не поддерживал никаких отношений.

На кладбище примчалась девушка Дэна и привезла с собой рабочих и надгробный камень. Она билась в истерике, падала на землю и стучала в нее кулаками. В это время вены на ее руках казались особо выпуклыми... Андрей про себя решил, что горе ее, конечно, велико, но даже на кладбище эта "Джульета" (так они ее между собой называли, а Дэна, соответственно, Ромео) приехала "под колесами". После похорон Андрей с Борисом поехали к себе на квартиру. Они сидели на кухне, тянули "Мартини" с апельсиновым соком и говорили... – А ведь она все-таки его любила... И он ее, – Андрей прикурил сигарету, и дымок тонкой струйкой потянулся вверх, – не смотря на весь этот героиновый бред... – Смысла нет, Веры нет, Жизни нет, Лишь только один героиновый бред...

– Что это? Твои стихи? – Нет, Дэна, – Борис грустно улыбнулся. – Не знал, что он писал... – Я тоже не знал, – перебил его Борис, – а потом нашел тетрадку за посудомоечной машиной. И, конечно, они любили друг друга. Посмотри, даже этот дымок от сигареты... Он ведь тебя убивает, он убийца, но не смотря на это, он все равно тянется вверх, к небу. Мы все тянемся к небу... и к любви, и к жизни... Ты слышишь, небо становится ближе... с каждым днем. – А это чьи стихи? – Гребенщикова Бориса Борисовича. – Строчки хорошие, но я с тобой не согласен. Некоторые из нас тянутся к смерти. Даже Дэн. По-моему, она была для него чем-то вроде запретного плода, который сладок. – Подумай о другом, – Борис глотнул коктейль и сделал многозначительную паузу, – Киря обожал жить, но так же обожал убивать. Дэн даже комара не мог раздавить, но каждый день убивал себя. Но это ничего на самом деле не значит. Потому что они оба все равно умерли. Мы все умрем. Это же так просто... – Как ты можешь так спокойно об этом говорить... – Знаешь, я очень люблю жизнь, но я твердо знаю, что однажды я умру. Ну, хватит об этом спать пора, мой друг, алкоголик. – Сам-то... Ладно, все-таки, жизнь продолжается, а значит нужно ее поддерживать. В том числе сном. Пошли. – Поддерживать жизнь, – Борис пожевал трубочку в стакане, – Хорошо бы научиться хотя бы не поддерживать смерть...

5.

Прошла еще неделя. Андрей все это время активно работал, Борис где-то пропадал. И вдруг позвонил на сотовый. Голос его доносился как будто из выхлопной трубы Запорожца. – Андрюх, ты меня слышишь? – в голосе ощущалось волнение. – Плохо. Ты где?! – Звонок застал Андрея за бритьем, и он чуть было не порезался от неожиданности. – В Якутии. – Бля! – бритва полетела на пол, – Ты чего там делаешь? – С шаманами оленей гоняю... Не важно. Я должен тебе кое-что рассказать. Это связано со Кирюхой и Дэном... и с нами тоже... – Валяй, рассказывай. – Нет, я прилечу в Москву через 7 часов и сразу приеду домой. Будь там. – А что у нас из Якутии самолеты каждый час летают? – Андрей ехидно хихикнул. – Хрена лысого они летают! Пришлось частный нанимать. Так вот, помнишь мое видение?... И тут связь прервалась. "Ладно, – подумал Андрей, – дораскажет, когда прилетит".

Но Борис не прилетел. Прошло уже много часов. Бориса не было. Андрей решил, что погода не летная, и друг прилетит завтра. Он завалился на кровать, щелкнул кнопкой на пульте. По телевизору шли новости. – Сегодня, – вещала дикторша с лицом паралитика, – над Уральскими горами разбился частный самолет, следовавший из Якутска в Москву. По данным МЧС на борту помимо пилота находился еще один человек, чья личность сейчас устанавливается... – Борька! – Андрей подскочил на месте, схватил ключи от машины, впрыгнул в джинсы и ботинки и побежал вниз по лестнице...

На опознании он встретился с невзрачным майором из МЧС, который сообщил ему, что причиной катастрофы был отказ одновременно обеих турбин, хотя, на самом деле, это практически невозможно. "Чертовщина какая-то" так и сказал этот майор.

6.

...Андрей оторвался от воспоминаний и посмотрел на три могилы. Потом перевел взгляд на пустое место рядом... Вид у него был опустошенный. Он уже ничего не ждал от жизни, ничего не хотел. До него дошел смысл Борькиного видения, он понял, зачем тот летал в Якутию к шаманам, догадался, что он хотел ему сказать. Теперь он знал. Ему ничего не остается, кроме как просто ждать... ждать своей смерти. А она уже не за горами... В последние недели она так часто была рядом, что Андрей научился различать ее по запаху. Да-да...

Он уже чувствовал запах смерти за своей спиной...