Текст книги "Выстрел в окно"

Автор книги: Г. Касьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Пацюк прав в одном: после столь деликатного предупреждения надо при любых обстоятельствах глухо и безмятежно молчать.Дыра в окне – это всё же лучше,чем дыра в собственной шкуре.

На этом мои умные мысли прервались,ибо от двери негромкий мужской голос позвал:

– Филипп!

Я оглянулся.

– Я думал,ты спишь,– признался мужчина,стоявший в дверях.– Извини.

Любопытный народ шляется по коридорам института.Какая ему,собственно,разница,сплю я или не сплю в пустом актовом зале?

– Я никогда не сплю в рабочее время,– сообщил я суровым голосом.– Я размышляю.Ясно?

– Конечно,ясно,– поспешно согласился мужчина,служивший кем-то в соседней с нами лаборатории.– Я тоже размышляю.Почему,думаю,он размышляет не за своим столом? А в актовом зале.

Вот зануда...Я встал,прошёл к двери и мы вместе отправились на свой этаж.По дороге я объяснял ситуацию.

– Ты нашего Ситкевича,конечно,знаешь...Но ты не знаешь,чем он занимается после обеда.А я знаю.

– Спит? – попробовал угадать коллега.

– Если бы,– ответил я со вздохом.– Пусть бы спал,если бы не храпел.Но он после обеда бодрствует.И всем рассказывает,какой урожай на своей даче собрал.И чем грядки удобрял.Каким навозом.И чем нынешний навоз отличается от прошлогоднего.

– Вот паразит,– возмутился коллега.– Это же форменный садизм.У нас в прошлом году одна женщина работала,так она после обеда...

Добравшись до дверей своих лабораторий,мы поговорили ещё минут пять о всём плохом,что мешает нам жить,и отправились работать.

* * *

В конце рабочего дня позвонил Лашкевич и предложил немедленно встретиться.В половине шестого мы встретились у киоска,торгующего пивом,фантой и сигаретами,и,ничего не купив,ибо такие продукты не пили и не курили,направились не спеша к моему дому.

Прошагав некоторое время молча,Лашкевич сказал:

– Еле отбрехался.

– От кого?

– Э...от аналитика.– И добавил с недовольством: – Оказывается,это не хинолин.

– А что?

– Хватаешь,что ни попало,– заметил он с осуждением.– Нет бы что другое хапнуть.Это...короче,это совсем из другой оперы.

– Фёдор,не темни,– сказал я строго.– Что за фигня в пузырьке?

– Да как я тебе скажу,если у неё в названии все буквы алфавита? Но вразброс.

– Какой мне толк в названии? Говори,какая от неё польза бывает.Без пользы никто её делать не будет.Так?

– Я лично от неё никакой пользы не вижу,– заявил Фёдор.– Один вред.

– Наркотик,что ли?

– Нет.Из этой хреновины делают сыворотку правды.Воткнут человеку дозу – и он режет правду-матку без остановки.Пока не сомлеет.Где здесь польза?

– Хм...

Несколько шагов после этого мы шли молча.Потом я сказал:

– Интересненько.

– Да уж,– согласился Фёдор.– Дефицитная вещь,между прочим,эта фигня.

И опять мы пошагали молча.И шагали до самого моего подъезда.Тут,возле скамеек с вырезанным на сиденьях детским фольклором,я разомкнул уста.

– Странные дела творятся на свете,– сказал я.– Не находишь? В склянке с хинолином обнаруживается вовсе не хинолин.Человек,счастливо избежавший пули,вдруг тут же умирает нивесть от чего в больнице.Вдобавок неизвестные личности вчера вечером мне окно в кухне прострелили.

– Что сделали? – не понял Фёдор.

– Окно прострелили.

– Где?

– Да в кухне! Ну-ка подними свою головку вверх.Видишь на пятом этаже резное окошко с дыркой посредине? Это моё.

Фёдор,задрав голову,долго рассматривал указанное окно.Резьбы на нём не было,но дырка была.Наглядевшись,он уставился на меня.

– Чего ты пялишься? – занервничал я.– Это было всего лишь предупреждением.

– О чём?

– Хрен их знает.Глупые люди.Чем по окнам стрелять,лучше бы записку в ящик бросили.Или по телефону объяснили.

– Ты вот что,– сурово произнёс Фёдор,– ты никуда из дому не ходи.И никому ничего про эти дела не рассказывай.А вечером позвони мне.Или нет,я сам позвоню.

– Звони.А зачем?

– М– м...Для проверки исправности связи.

Конечно,я тут же поднял его насмех.Я поиздевался над ним немного и доказал,как дважды два,что его опасения не стоят выеденного яйца.В самом деле: если не убили,когда реально могли это сделать,то теперь уж,надо думать,не убьют...

– Поживём – увидим.Если доживём,– сказал на это Фёдор,и мы распрощались.

Поднимаясь по лестнице,я заглянул в почтовый ящик.Бумажка,лежавшая там,оказалась повесткой к следователю.Ага,решил я,возможно в преддверии такого вызова я и получил предупреждение.Всё просто и понятно.

Однако всё,что произошло дальше,ни простым,ни понятным не оказалось.

* * *

Поднявшись на пятый этаж,я открыл дверь,повесил на вешалке куртку,вошёл в комнату и,сделав шаг от двери,вытаращил глаза...

В моём кресле сидел человек.

Глаза его были прикрыты тёмными очками,на лице играла вежливая улыбка.

– Задержались где-то,– сказал он приятным голосом.– Мы вас ждём.

Что-то за моей спиной чуть скрипнуло и,оглянувшись,я увидел,что в дверях стоит,загораживая выход из комнаты,квадратных размеров молодой человек в кожаной куртке.Не глядя на меня,он небрежно вертел в правой руке пистолет.Лихо я попал...

Мотнув головой,я сказал: "Ни хрена себе!",медленно прошёл к шкафу и стал молча снимать пиджак.

– Зря,он вам пригодится,– произнёс человек,сидевший в кресле.– Сейчас поедем.

– А вы кто?

– Частное охранное агентство.

– Документ можно посмотреть?

Человек в кресле шевельнулся.

– Слава,если он сильно хочет – покажи,– сказал он.

– Ты сильно хочешь? – удивился Слава и вразвалочку пошёл ко мне.

– Уже не хочу,– произнёс я хмуро и вздохнул.– Куда ехать надо?

– Тут недалёко,– обнадёжил человек и поднялся из кресла,оказавшись высоким и тонким по конструкции,но жилистым мужчиной.Значит,так.Удостоверение у меня с собой,так что все твои возможные буйные выходки я пресеку на вполне законном основании,в самом зародыше и беспощадно.Понял? Всё.Слава,пристегни его к себе и поехали.

– К стене,– скомандовал Слава.– Ноги шире ставь.

Меня обыскали,ничего опасного не нашли,пристегнули наручником к мощной славиной кисти и повели вниз.На лестнице никто навстречу нам не попался,у подъезда на лавочках тоже никто не сидел,зато рядом стоял неизвестно откуда взявшийся лимузин чёрного цвета с тёмными стёклами и работающим двигателем.Мы ловко запрыгнули в открывшиеся дверцы и шофёр дал газ.

Сидя рядом со Славой,я беспрепятственно глазел в окно и удивлялся: мы ехали подъездными дорогами внутри микрорайона к тому самому дому,у которого какие-то идиоты недавно раздолбали асфальт.Навстречу шли знакомые люди,но они меня не видели,и я не мог их окликнуть...Раздолбанный асфальт был недалеко и минуты через три мы уже были у дома,а ещё через минуту я входил в знакомую комнату,где стояли шкафы,кресло,стол и весы на нём,и стул возле стола.

Меня усадили в кресло и пристегнули к дверной ручке шкафа.Мужчина в тёмных очках с удовлетворением потёр ладонь о ладонь и в руках его,как у фокусника,тут же возник мобильник.Он пощёлкал по нему пальцем,однако произошедший затем телефонный разговор дальнейшего удовлетворения,кажется,не принёс: какого-то лысого фраера на месте не оказалось.Узнав об этом,человек в очках произнёс длинную фразу,полную эмоций,но с трудноуловимым для нормального человека смыслом.Впрочем,и при отсутствии смысла фраза звучала вполне убедительно.

Бросив мобильник на стол,человек стал выражаться общепонятными словами.

– Славик,бери тачку и поезжай за этим фраером.Как нарисуется – сразу сюда.Будет базарить – рога обломай.Только пальцы не трогай,ему работать.

Славик вышел.

Зачем ему нужен какой-то фраер? Но с целыми пальцами! – удивлялся я.Неужели одного меня мало? И вслух сказал,начиная разговор:

– М-да...

– Что м-да? – откликнулся тот.

– Меня Филиппом зовут.А тебя как?

– Зови Романом.

– Роман,зачем я тебе нужен?

– Ты уже был здесь? – поинтересовался Роман и снял очки.Глаза у него оказались маленькими и какими-то неспокойными.

– Был.

Зачем скрывать,если он об этом наверняка уже знает?

– В химии разбираешься?

Что-то царапнуло меня внутри.

– Нет,– сказал я.– Я не химик.

– Я не спрашиваю,химик ты или не химик.Я спрашиваю: разбираешься?

– Нет.

– А зачем здесь был раньше?

– Ну блин...Если тебе доложили,что я уже был здесь,в квартире,то доложили и причину.Чего тогда спрашивать?

Роман – если он и в самом деле звался Романом – сделал нехороший прищур и навёл его на меня.Я пожал плечами,вздохнул и спросил:

– Что,рассказывать?

И тут он сказал нечто странное:

– Не хочешь – не надо.С этим успеется.

Под моим недоумённым взглядом,двинув в сторону весы и ещё какую-то мелочь,он сел на стол,опять взглянул на меня и продолжил:

– Я не спешу.Через час-полтора расскажешь всё разом.И зачем сюда приходил – расскажешь,и что взял или не взял – расскажешь тоже,и где это у тебя лежит,что взял,и кого здесь видел,возле дома,в тот вечер.Нам всё надо знать.Вот ты нам всё и расскажешь.

У меня на секунду перехватило дыхание.Я прекрасно помнил: в моих интересах – безмятежно и глухо молчать.Но как он собирается выбивать всю эту информацию?

– Зачем через час-полтора? – спросил я с возмущением.– Я и сейчас в состоянии обо всём рассказать.На меня из окна этой квартиры спикировал какой-то тип.Я на землю свалился,а он вскочил и убежал.Больше никого возле дома не видел,кроме следователя и этих...ну,жмуриков.Когда их на машину грузили.

– Не спеши,– сказал на это своим приятным голосом якобы Роман.Может,ты врёшь сейчас,почём мне знать.Вон гляделки-то как у тебя блестят,возбудился,значит.А мы тебя в спокойное состояние приведём,честным сделаем.Тогда всё и объяснишь.

Что это значит – честным сделать? Сыворотка правды – вдруг дошло до меня...Он говорит о ней.Теперь понятно,почему я здесь: меня ожидало испытание дьявольским зельем.Чёрт бы побрал тех,кто его выдумал! Почему никто не изобретёт таблеток справедливости,например? Неужели в нашем мире всегда так: то,что облегчает жизнь одному,непременно приносит беду другому?

Мы замолчали.Вечерело,солнце ушло за крыши домов,на землю ложились сумерки.Что будет со мною,когда они вытрясут из меня всё? Бросят на улице? Придушат и спрячут? Идиотская ситуация...

* * *

Звук затормозившей у подъезда машины раздался,когда я исподлобья рассматривал дверцу шкафа,набитого бутылями,колбами и какими-то диковинными стеклянными сооружениями.Больше смотреть было не на что,только шкаф был в пределах досягаемости моих рук.Он был заперт,но замок на массивной двери был,кажется,хлипковат.Впрочем,не дадут мне его открыть,и стекло на дверце разбить не дадут...Бесполезные мысли.

Роман зажёг свет,задёрнул штору и вышел открывать дверь.Я привстал с кресла,прилип носом к стеклу дверцы и оглядел содержимое полок.Интересно же...Пузырьки и бутылки с солями,щелочами и кислотами выставляли свои этикетки.В ряд стояли мензурки,штативы и колбы.Ещё какие-то длинные трубки,похожие на капельницы...

Вошёл квадратный Славик и посмотрел на меня подозрительно. Ничего, однако, не сказал. В соседней комнате длинный Роман с кем-то разговаривал. Кто-то спрашивал:

– У него глаза завязаны?

– Ты что,в натуре,Клим? Пока его никто не трогает,он сидит спокойно.Пусть сидит и смотрит.Иди,готовься к работе.

– Мы так не договаривались! – вдруг перешёл на визг человек.– Мне зачем это надо – подставляться? Я теперь один везде должен...

Поток красноречивых слов был прерван звуком смачного шлепка по телу.Последовал возмущённый вопрос:

– Ты охренел?

– Иди,делай,что говорю! – прорычал Роман.– Умный нашёлся,нах! Никто тебя не подставляет,что ты дёргаешься?

С минуту он грозил кому-то ужасными словами,потом утих.В полной тишине скрипнула открываемая дверь и в комнату вошёл лысый человек с тревожно-трусоватым выражением глаз.В руке он держал кейс.Лысый фраер понял я.

– Здравствуйте,– сказал он журчащим голосом.– Сейчас мы вами займёмся.Не беспокойтесь ни о чём,всё будет в полном порядке.Один небольшой укольчик – и всё.Вам это ничем не грозит.

Говоря так,он поставил кейс на стол,раскрыл его и стал копаться внутри.Славик скрестил на квадратной груди руки и стал смотреть,что он делает.Вошёл Роман и уставился на меня.Я пошевелил рукой в наручнике и уставился на него тоже.

– Смирный,зайди,– позвал Роман.

Сейчас же в двери показался ещё один человек,средних лет,среднего роста и с экзотической чёрной бородкой.На вид – интеллигент.Тут лысый повернулся ко мне лицом,в руках его я увидел шприц.Вскочив с кресла,я заорал:

– Не дамся!

– Пошли,– сказал Роман и они двинулись ко мне.

Звук,прокатившийся в это мгновенье по комнате,заставил всех застыть на месте.С оглушительным треском лопнуло стекло в окне,что-то тяжёлое приподняло плотную штору и,потеряв скорость,упало на пол.

– Граната! – взвизгнул Славик.

Мгновенно комната опустела.На столе остался раскрытый кейс.Я шагнул за угол шкафа и свободной рукой прикрыл лицо и голову...

Секунда текла за сеундой,но взрыва не было.Тогда я выполз из-за шкафа и,ухватившись обоими руками за цепь наручника,дёрнул её изо всех сил.Шкаф качнулся и дверца его с треском распахнулась,но массивная ручка не пострадала.Я остался прикованным к ней.И в этот момент снова грохнуло стекло.Теперь уже в другой комнате.Кто-то,тонко взвыв,выскочил в коридор.Хлопнула входная дверь.

– Без паники! – рявкнул Роман.– Это булыжник.Вот суки...Погаси-ка свет,мы все,как в аквариуме.

В это время я лихорадочно шарил глазами по полке,разыскивая бутылку с этикеткой,на которой было написано "Азотная кислота".Только что здесь видел...вот она! Ухватив бутыль,я принялся сдирать с неё пробку.

– Поставь на место,козёл,– произнёс кто-то от двери.

Я поднял голову.У стола стоял Славик.

– Счас,– сказал я,– как же.Поезд ушёл,попробуй теперь подойти.Ты вот это видел?

И я плеснул из бутыли на пол.Квадратный человек уставился на почерневшее,обуглившееся пятно на полу.Позади него в дверном проёме возник Роман и с интересом посмотрел туда же.Славик оторвал взгляд от пятна,сказал: "Понял",сунул руку в карман и вытащил пистолет.Я шагнул за угол шкафа и заорал:

– Стреляй! Делай ещё один труп! Сюда уже омон едет,а твоя машина у подъезда стоит с пробитой шиной! И соседи в форточки высунулись.Далеко ли уйдёшь?

После этих слов в дверь просунулась голова с бородкой.Вид на лице она имела ошарашенный.

– К машине,– прошипел Роман и голова исчезла.

Эта небольшая заминка меня не остановила.Я продолжал ораторствовать.

– Я про вас ничего не знаю,ребята,поэтому не дёргайтесь.Про ваш укол – тоже не в курсе,так что давайте разбежимся полюбовно и без последствий.Вы мне хотели вопрос какой-то задать,ну и что? Задавать вопросы каждый может,за это не судят.Ну не получилось сегодня спросить,не беда,может,потом получится.Если повезёт,конечно...

– Повезёт,– подтвердил Роман.– Я тебя обязательно достану...Спрячь пушку,– повернулся он к Славику.– Бери кейс и – к машине.

– Роман,секундочку,– остановил я его.– По делу хочу сказать.У меня есть здесь свой интерес.Поэтому,чем дольше ты меня не будешь доставать,тем больше я смогу узнать что-нибудь интересного.Ясно?

Роман крутнул головой и улыбнулся,обнажив зубы.Как оскалился.

– Хитрый ты,говнюк,– сказал он.– Но не думай,что со мною у тебя получится.Кстати,кто шину проколол? Ну?

– Да никто не проколол! Это моё предположение.

За окном дважды коротко просигналили.Челюсть романова слегка отвисла.Он опять мотнул головой.

– Ну ты извращенец,– сказал он с некоторым даже восхищением.– Что сообразил...На тебе ключи и чтобы через минуту ты исчез.– К моим ногам полетели ключи от наручников.– Избави тебя Бог сейчас ментам на глаза попасться.Дверью хлопнешь – замок сработает.Сегодня здесь тебя не было,понял? – Понял.

Через пятнадцать секунд,когда я вертел в руках ключ от наручников,за окном фыркнула и умчалась машина.Моё предположение о проколотой шине и в самом деле не оправдалось...А жаль.

* * *

Остановившись в подъезде,я огляделся.Вокруг не было ничего,что могло бы привлечь внимание.Я постоял,подумал и вместо того,чтобы уйти подальше от этого рокового подъезда,повернулся и не спеша стал подниматься вверх по лестнице.

Лестница была освещена,но на верхнем,пятом этаже свет отчего-то не горел.На площадке между четвёртым и пятым этажами я увидел того,кого искал: у перил,глядя вниз,в щель между пролётами,стоял лысый.

– Здорово,– сказал я негромко.– Давно не виделись,а?

– Не подходи! – зашипел он.– Я орать буду.

– Громко орать будешь? – поинтересовался я,останавливаясь на середине пролёта.– Если громко – милиция обязательно сюда припрётся.Из чистого любопытства.И начнёт меня спрашивать,чего я тут делаю,а тебя – почему орёшь.Что отвечать будем?

– Чего тебе надо? – спросил он тонким голосом.

– Как это – чего надо? Ну ты даёшь.Кто мне дырку на теле хотел сделать? – я решил говорить с ним с позиции силы.– С иголкой кто подкатывался? Я тебя разве просил какой-то пакостью мне кровь разбавлять? Нет.Я тебе дорогу переходил когда-нибудь? Опять нет.Поэтому за тобой должок.Понял? – Не понял,– ответил на это лысый.– Ты мне нужен сто лет в обед.Если бы не Роман...

– С Романом свой разговор будет,ты его не приплетай.Он,кстати,тебя не нашёл,а я – сразу.От меня не спрячешься.

Было видно,что лысый пребывал в растерянности.Конечно,он был напуган звоном битых стёкол,да ещё раздавшимся в самый критический момент; потому и побоялся выйти из подъезда: вдруг стрелять начнут.И решил,на всякий случай,наверху отсидеться.К тому же ему было непонятно,каким образом я оказался на свободе и почему веду себя так настырно и уверенно.

– Значит так,чтобы потом не обижаться: тебе – предъява,– известил я.

– Чего ты хочешь? – опять спросил он.– Баксов,что ли?

– Не ссы! – сказал я грубым голосом.– Не надо мне твоих баксов.Как зовут того малого,что из окна выпрыгнул?

– Не знаю! – вскричал он искренним шёпотом.– Крест святой – не знаю!

– Не божись,– заявил я сурово.– Мне не имя надо.Погоняло давай.

Несколько секунд он раздумывал,потом произнёс:

– Цыпа.

– Цыпа...Если врёшь – будут неприятности,– пообещал я и пошёл по лестнице вниз.

Из-за этих событий к следователю в назначенный им час я,конечно,не попал.

* * *

Грохот булыжника и звон разбитых стёкол в лаборатории поразил меня не меньше,чем всех остальных.Эффектное начало разборки...Можно было ожидать,что за этим последует стрельба,но обошлось без трагических последствий.Получилась чисто хулиганская выходка.Никогда я не питал доверия к хулиганам,считая их никчемным и бесполезным народом,но вот поди ж ты! Хулиганы против оргпреступности – это что-то новое.

Впрочем,сие не моя проблема.

Часов в одиннадцать вечера,когда я уже был дома,позвонил Фёдор.Спросил сонным голосом,как дела.Я ответил,что нормально.

– Что-нибудь опасное,необычное,тревожное? – допытывался он.

– Потом расскажу как-нибудь.На досуге.Сейчас спать хочу,– и я зевнул.

– Не забудь только,– промямлил Фёдор и зевнул тоже.

Я походил немного из угла в угол и лёг спать.

На следующий день на работе с восьми до семнадцати часов всё шло у меня по заведённому порядку,за исключением небольшого эпизода,выглядевшего неким диссонансом.Началось с того,что вернувшийся с перекура Ситкевич сообщил сногсшибательную новость: конструктор Пацюк,куривший рядом с ним,поинтересовался,на работе ли я.Сказав это,Ситкевич поглядел на меня с лёгким недоумением,приглашая поудивляться такому странному факту.Я пожал плечами и,оторвавшись от пятьсот тридцатой страницы "Теории гармонических функций",сказал:

– Приснилось,наверное,что-нибудь.

– Кому приснилось? – не понял Ситкевич.

– Пацюку.Про меня.

В глазах ведущего инженера мелькнуло разочарование и он отошёл к своему столу.

А перед самым обеденным перерывом дверь приоткрылась и в щель просунулась голова самого Пацюка.Следом появился толстый палец и поманил меня к себе.Я сфокусировал на пальце туманный взгляд,понял,чей это палец,подпрыгнул и вышел в коридор.Мы медленно пошли в конец его.

– Дома обедаешь? – спросил Пацюк,сунув громадные кулаки в карманы.

– В буфете.

– Народу много.

– Ага.

Начало разговора было положено.Пройдя пару шагов,Пацюк спросил:

– С пацанами покорешился?

Поняв ещё через пару шагов,о чём он спрашивает,я всё же уточнил:

– Когда?

– Вчера.

– Покорешился.Мне больше повезло,им – меньше.

– Ну,– подтвердил Пацюк.– Везунчик.У них там пропало что-то...

– Может быть.

Мы остановились у выхода на лестницу и Пацюк повёл головой налево и направо.Поблизости никого не было.

– Мне без разницы,кто у них флакон взял,– заявил он и посмотрел мне в лицо.– Кто бы ни взял,это его проблема.

– А что,в этом есть проблема? – поинтересовался я.

– Есть.Флакон им нужен и его найдут.

– Он такой дорогой?

– По ихним бабкам – нет.Но на нём они строят свой бизнес.Если не найдут,то в чужих лапах останется.Кто-то другой может такой же бизнес сделать.Теоретически.

– В самом деле,– согласился я.– Значит,ноу-хау у них такое.Тогда пусть ищут.

Пацюк вздохнул и сложил руки на груди.

– У них сейчас несогласки,– сказал он,глядя в окно.– Неудачник из игры вылетит.А вчера кому-то не повезло с тобой.– Тут он плотоядно чмокнул.– Другой,значит,попробует.

– А другого как зовут? – поинтересовался я.

Пацюк отвернулся от окна и взглянул на меня неодобрительно.

– Спать по ночам плохо хочешь?

– Нет,Володя,не хочу.

– Угу.Ты у нас везунчик.Я тут потрепал немного языком,чтобы удача от тебя не отвернулась.Но ты ничего не слышал.Понял?

– Само собой.Спасибо,что сочувствуешь.

На этой дружеской ноте разговор закончился.Добрый человек Пацюк отмерил мне дозу информации ровно столько,чтобы удача не отвернулась,и ушёл обедать.Однако удача – штука капризная...

Насыщаясь в буфете худосочным капустным салатом,я удивлялся: на чём только люди не строят свой бизнес...Вот и на сыворотке правды тоже.Узнают с её помощью какие-то сокровенные тайны и...Интересно,а что бывает с теми,кто эти тайны выдаёт помимо своей воли? Отработанный материал...

А всё же,подумал я,переходя к извилистой сосиске с ракушками,Володя Пацюк – мужик заботливый.Может быть ему нравится,если человеку везёт в чём-то.Может быть,собственную удачу таким способом приманивает...

Конечно,Володе спасибо,но надо же думать о себе и самому.Чересчур много загадочных событий свалилось вдруг на мою голову.Это плохо.Кто-то пальнул по моему прекрасному силуэту в окне.Этого показалось мало и кто-то организовал моё похищение.Но ещё кто-то сокрушил стёкла в химической лаборатории в самый критический момент похищения.А кто всё это сделал? И что будет завтра? Нет,надо что-нибудь придумать самому,ибо спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

* * *

Вечером в половине шестого я сидел на лавочке в небольшом скверике при больнице.Кругом гуляли больные клиенты в окружении здоровых родственников.Здоровые родственники имели болезненный вид: изнурённые лица,усталые глаза,согбенные спины.Больные после оздоровительных уколов радостно улыбались и нагуливали аппетит перед ужином,а родственники после утомительного рабочего дня заботились и развлекали их,как могли...Я глядел то на тех,то на других,но в основном не сводил глаз с входной двери.Около часу занимался я этим никчемным делом,пока ко входу в больницу не подрулила скорая; шофёр,тот самый,что был здесь роковым вечером,открыл двери салона и потащил в больницу коробку с живительными микстурами.Я поднялся и не спеша пошёл к машине.

Когда он вновь появился на улице,я сказал:

– Здорово.Ты Коршуновский?

Шофёр глянул на меня,вытащил сигареты,закурил и ответил:

– Допустим.И что?

– Пацан наш на днях тут помер.Ты,что ли,в морг его вёз? Найти пацана не можем.

Шофёр посмотрел на меня оценивающе,переложил во рту сигарету из угла в угол и,не говоря ни слова,ухватил следующую коробку.К такой реакции я был готов,поэтому,шагнув ближе,нагло наступил ему на ногу.Руки-то у него были заняты...Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза.Наконец,он поставил коробку обратно,а я тут же убрал свой каблук с его ноги.

– Пацаны сказали,ты,значит,его в морг вёз,– заявил я.

– Пошли они в жопу,твои пацаны,– ответил он,продолжая смотреть на меня оценивающе.

– Не,если ты не хочешь здесь вопрос перетереть,мы к тебе зайдём после смены,– пообещал я.– Домой.Устраивает?

Тут только что-то дрогнуло в его безмятежных глазах,какая-то озабоченность проступила на миг; он отвернул лицо в сторону и стал что-то соображать.И соображал несколько секунд.

– Ну,жмуриков я вожу,– сказал он,наконец.– Вашего как звали?

– Цыпа.

– Что,фамилия такая?

– Погоняло!

– Нет,не знаю.А фамилия как?

– Зачем тебе фамилия? – спросил я с подозрением.Зачем,в самом деле,этому лоху знать

фамилию нашего пацана? Что за нескромный вопрос?

Коршуновский опять передёрнул сигарету из угла в угол.

– Ну лет ему сколько?

Я секунду подумал.Сколько лет было той торпеде,что просвистела мимо моего уха?

– Двадцать семь.Где-то.

– Ага.Нет,не знаю.

Взгляд его снова стал полупрезрительным и даже каким-то победоносным.

– Как это не знаешь?

– Так.Я вёз мужика лет за сорок.Рыжего.Ваш рыжий?

– Нет.

– Ну! А других у нас не было.

– Постой-постой! – я был ошарашен.– Он же вечером при тебе прибежал сюда.Вот в эту дверь.Ты его видел.Ты вот здесь стоял.Что ты мне гонишь?

– А! Ну прибегал вечером какой-то фраер,– легко согласился он.Цыпа,говоришь? Дак он не помер.

Челюсть моя поехала вниз.Я пожевал губами,водворил её на место и спросил:

– А где он?

– Где,где...– Коршуновский вынул изо рта сигарету и щелчком отправил её в кусты.– Откуда мне знать? Убёг из больницы.

И он взялся за коробку с очередными микстурами.

– Убёг? Когда убёг?

– На следующий день.И адреса не оставил.Невоспитанный он у вас.Понял?

Давая понять,что перетирать больше нечего,он с достоинством потащил коробку мимо меня и скрылся за дверью.Я почесал лоб,подумал над ситуацией и снова пошёл в сквер на лавочку.

Что-то в разговоре было не так.Что Коршуновский наглый тип – это понятно.Когда я заявил,что приду к нему домой – он напрягся.И сделал какой-то вывод.И после этого стал врать.В чём – не знаю,но врал,конечно,нагло.В соответствии с характером и воспитанием.По другому не умел.Однако,зачем ему было врать вообще?

Я сидел и вспоминал его слова,придурковатый апломб,победоносный взгляд и понимал,что этот шоферюга что-то знает.Его аж распирало от знания какой-то тайны...

Он появился нескоро,минут через двадцать,и стал озираться вокруг.Увидел меня,успокоился и сел в машину.Посидел немного,завёл двигатель и уехал.Я тоже посидел пару минут и пошёл домой.

Не торопясь,прогулочным шагом я шёл по дороге,известной мне до мелких подробностей.Сбоку от асфальта в газонах зеленела последняя в этом году трава.В школе кончала учиться вторая смена.За углом её,у глухой кирпичной стены чинно курили мальчики и девочки,с неодобрением поглядывая на снующих взад и вперёд прохожих.Прохожие,выпучив глаза,испуганно рассматривали курящих детей,отыскивая среди них знакомых и родственников.Не найдя таковых,с облегчением отворачивались и торопились пройти мимо.

Солнце,повиснув над вершиной лесистой горы,неуклонно ползло на запад,куда-то в далёкую и непонятную Европу.А впереди у бордюра скромно притулился жигуль цвета слоновой кости.В его боковом зеркале я обнаружил выпученный глаз водителя,уставившийся на меня...

Так.Что-то такое я и предполагал.Жигуль цвета слоновой кости номер двести тридцать семь стоял у больницы,когда я сидел на скамейке в сквере.Сейчас он здесь.Доложил,значит,кому-то Коршуновский о нашем разговоре,наверняка доложил.Теперь вот личность устанавливают: кто такой вдруг Цыпой заинтересовался? Какой вывод отсюда следует? Вывод простой: Коршуновский врёт,что Цыпа сбежал.Если бы он элементарно,по своему хотению,сбежал – больнице это ничем бы не грозило.И выяснять мою личность никто бы не стал.

Я прошёл мимо жигуля номер двести тридцать семь,зашёл в магазин и купил продуктов на ужин.Домой пошёл,не оглядываясь.Зачем? Всё равно личность установят,это проще пареной репы.Я же местный,многим известный...

Жигуль цвета слоновой кости мелькнул ещё раз между домами и больше я его не видел.Пропади он пропадом.

Оказавшись дома,я вспомнил о Калачёве.Он ведь тоже лежит в хирургическом отделении,и с ним лично,и с его диагнозом происходят удивительные вещи.Чистая фантастика.Вообще говоря надо признать,что на общем,вполне благополучном фоне в нашем лечебном заведении,с отдельными больными происходит всё же что-то непонятное.В частности – с Фомичём.В связи с чем не мешало бы его поискать.Может,он уже на свободе?

В некоторой задумчивости я снял телефонную трубку и набрал для начала номер общежития аспирантов.У вахтёрши на том конце провода спросил,не вернулся ли из больницы Калачёв Олег Фомич.

– Вернулся,– недовольным голосом сообщила вахтёрша.– Звать,что ли?

Пожалуйста,будьте любезны,заранее благодарен,рассыпался я перед нею бисером.Вахтёрша выслушала,брякнула трубку на стол и закричала визгливо:

– Калачёв! Ты где?

Калачёв явился,поздоровался и пояснил,что жив,здоров и доволен жизнью.Из больницы,наконец,выписался,заявив персоналу,что ни на какие анализы больше не пойдёт и таблетки с микстурами отныне пить не будет.И пригрозил голодовкой.Просто так,от широты либеральных воззрений.Тогда к нему в палату пришёл главный хирург,осмотрел,ощупал и сказал: да ты,батенька,здоров,тебе никакие голодовки не страшны,ты от них только здоровее будешь.И чего ты у нас делаешь? И немедленно выписал вон.

Я порадовался такому повороту событий вместе с коллегой и,улучив момент,спросил:

– Фомич,помнишь,мы с тобой в больнице говорили об одном типе,который как-то вечером к вам вломился? А потом быстренько помер.Ты на эту тему с кем-нибудь беседовал?

– Что вы,ни боже мой! – отвечал Калачёв.– Мы же договорились об этом не трепаться.Я и не трепался.А что такое?

– Откровенно говоря,я и сам не пойму,что такое.Мне в тот же вечер пулю в окно всадили.

– Ни хрена себе,– удивился Фомич.– Но за что? Это же серьёзно,по такому делу обязательно должна быть причина.Нашли её?

– Нет,– сказал я сокрушённо.

– А может,случайность?

– Случайность исключается.Ладно,оставим это.Всё равно до сути сейчас не доберёмся.– Я жаждал задать ещё один вопрос и потому не желал застревать на предыдущем.– Странные слухи ходят,Фомич.Говорят,тот парень не помер,а сбежал из больницы.Что ты можешь сказать на это?

– Ну-у...– сказал на это Фомич и замолк.

– Что ну?

В ответ интеллигент в каком-то поколении Фомич начал выражаться.Но культурно.Культурно

значит с применением почти нормативных слов.С небольшими отклонениями.Чего я от него всё равно не ожидал и спросил:

– Ты чего это?

– В больнице набрался,– объяснил интеллигент и,опомнившись,стал произносить общепринятые литературные слова,суть которых сводилась к следующему: все мы живём среди слухов и пользуемся слухами,потому что никто из нас,прошу прощения,свечку при всяких там делах не держал и за руку никого не ловил.То,что мы узнаём с чужих слов – всё это слухи.И он тоже узнал с чужих слов; одна сестричка передавала другой смену и заодно информировала – вполголоса,конечно,о событиях прошедшей ночи...