Текст книги "Смешанные мнения и изречения"

Автор книги: Фридрих Вильгельм Ницше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

248

Из страны людоедов. – В уединении человек грызет самого себя, в обществе его грызут многие. Выбирай.

349

Точка замерзания воли. – «Наступит, наконец, тот час, который окутает тебя золотым облаком отсутствия страданий, когда душа твоя станет наслаждаться собственным утомлением и в счастливой и терпеливой игре с собственным терпением будет подобна волнам озера, которые плещут у берега в спокойный летний день, отражая яркое вечернее небо, плещут и снова успокаиваются – без конца, без цели, без насыщения, без желания, радуясь переменами, приливам и отливам в биении пульса природы». Таковы чувства и речи больных людей; но когда они достигают этого часа, то, после непродолжительного наслаждения им» их охватывает скука. И эта скука и есть весенний ветер, от которого тает замерзшая воля: воля пробуждается, начинает шевелиться и порождает желание за желанием. Желание есть признак выздоровления или улучшения здоровья.

350

Отринутый идеал. – В исключительных случаях бывает, что человек достигает наивысшего развития, после того как отвергнет свой идеал: потому что идеал чересчур манил его вперед, так что на полдороге он каждый раз выбивался из сил и принужден был останавливаться.

351

Предательская склонность. – Заметьте, что если человека пленяет мысль, что только в любви спасение от всего более возвышенного, то это признак человека завистливого, но стремящегося в высь.

352

Счастье на лестнице. – Как остроумие некоторых людей не может поспеть за удобными случаями, так что удобный случай уже входит в дверь, а острота остается все еще на лестнице, так некоторые имеют такое же отстающее счастье: оно слишком медленно, чтобы поспевать за быстроногим временем; самое лучшее из всего пережитого в течение целого жизненного периода такие люди испытывают лишь гораздо позднее, часто в виде слабого, пряного аромата, возбуждающего чувство неудовлетворительности и грусти, которым, кажется, можно было бы когда-нибудь досыта упиться; но теперь это уж слишком поздно.

353

Черви. – Существование в душе нескольких червей ничего не говорит в пользу ее зрелости.

354

Победоносная осанка. – Хорошая посадка на коне смиряет отвагу противника и сердце зрителя, – к чему же еще нападать? Сиди, как победитель.

355

Опасность в удивлении. – Чрезмерно удивляясь чужим добродетелям, можно лишиться понимания своих собственных, а по недостатке упражнения даже и самых добродетелей, не получив даже чужих взамен их.

356

Польза болезненности. – Кто часто болеет, не только гораздо интенсивнее испытывает счастье здоровья, так как ему часто приходится выздоравливать, но и лучше распознает здоровое и больное в своих собственных и в чужих произведениях и поступках: таковы, например, болезненные писатели (а к ним относятся, к сожалению, почти все великие); они выдерживают в своих сочинениях гораздо более уверенный и ровный здоровый тон, потому что лучше физически сильных людей понимают философию здоровья и выздоровления и таких учителей здоровья, какими являются: утро, солнечный свет, лес и воды потоки.

357

Измена – условие мастерства. – Тут ничего не поделаешь: у каждого мастера бывает только один настоящий ученик, и тот изменяет ему – потому что он сам предназначен стать мастером.

358

Никогда не напрасно. – Ты никогда не будешь напрасно карабкаться по крутизнам истины: или ты взберешься высоко уже сегодня, или упражнением укрепишь свои силы, чтобы тем выше подняться завтра.

359

О серых окнах. – Неужели то, что вам видно во вселенной через это окошко, так прекрасно, что вы не хотите выглянуть ни в какое другое окно, – и даже удерживаете других от такого опыта?

360

Признак сильных перемен. – Когда тебе начинают сниться люди давно забытые или почившие – то это признак того, что ты пережил сильный переворот и что почва, на которой ты живешь, вся взрыта: при этом мертвецы воскресают и стародавнее становится новым.

361

Лекарство для души. – Лежать тихо и ни о чем не думать – есть самое дешевое лекарство против всех душевных недугов, которое к тому же при добром желании становится с часу на час все приятнее.

362

Традиция душ. – Ты стоишь гораздо ниже его, – ты стараешься установить исключения, а он правила.

363

Фаталист. – Ты должен верить в фатум, к этому может принудить тебя наука. Что вырастет у тебя из этой веры: трусость, смирение, величие или свобода – будет зависеть от той почвы, какую встретит в тебе это семя, а не от семени, потому что из него может вырасти все что угодно.

364

Частое основание досады. – Кто предпочитает в жизни красивое полезному, испортит себе желудок, как дитя, предпочитающее пирожные хлебу, и начнет с досадою смотреть на весь мир.

365

Чрезмерность как целебное средство. – Можно сделать свое дарование для себя вновь приятным путем чрезмерного удивления противоположному дарованию и наслаждения его плодами. Употреблять чрезмерность как целебное средство есть один из самых тонких приемов искусства жить.

366

Желай самобытности. – Характеры деятельные и имеющие успех поступают не по правилу: «познай самого себя», а как будто бы подчиняясь велению: «стремись к самобытности – и ты будешь самим собою». Кажется, будто судьба всегда предоставляет им выбор; тогда как характеры пассивные и созерцательные вечно раздумывают о том выборе, который сделали, вступая в жизнь.

367

Жить по возможности без сторонников. – Как мало значат сторонники понимаешь только тогда, когда перестаешь быть сторонником своих сторонников.

368

Затемнять себя. – Нужно уметь затемнять себя, чтобы избегать стаи мошек – т. е. навязчивых поклонников.

369

Скука. – Существует скука самых тонко организованных и образованных голов, для которых стало пресным даже все лучшее на земле: привычка переходить от изысканных блюд к еще более изысканным и с отвращением относиться к более грубым им грозит опасностью умереть с голоду, потому что самое лучшее очень редко бывает доступно или до того черство, что его не в силах раскусить даже и хорошие зубы.

370

Опасность, заключающаяся в удивлении. – Удивление перед каким-нибудь качеством или искусством может быть так велико, что может удерживать нас от их приобретения.

371

Чего хотят от искусства. – Одни хотят через посредство искусства радоваться своему бытию; другие хотят на время убежать от него, выйти из него. Сообразно обеим потребностям существует два рода искусства и два рода художников.

372

Отпадение. – Кто отпадает от нас, не всегда этим оскорбляет нас, но зато всегда оскорбляет наших приверженцев.

373

После смерти. – Обыкновенно много времени спустя после смерти человека мы находим, что его нам недостает; с великими людьми это часто бывает только по прошествии десятилетий. Искренний человек обыкновенно в случае чьей-нибудь смерти думает, что потеря не так велика и что надгробный оратор – лицемер. Только нужда показывает нам, насколько человек был нужен, и истинной эпитафией является поздний вздох.

374

Оставлять в Гадесе. – Многие вещи нужно оставлять в Гадесе полусознательного чувства и не извлекать из призрачного их существования, иначе, превратившись в мысль и слово, они становятся нашими демонскими властелинами и свирепо требуют нашей крови.

375

Близость нищенства. – Иногда самый богатый ум теряет ключ от комнаты, в которой покоятся все накопленные им сокровища, и тогда он, чтобы только жить, подобно последнему бедняку, принужден просить милостыню.

376

Связно мыслить. – Человеку, который много думал, каждая новая мысль, которую он слышит или читает, сразу представляется в виде цепи.

377

Сострадание. – В позолоченных ножнах сострадания скрывается иногда кинжал зависти.

378

Что такое гений? – Жаждать возвышенной цели и средств для ее достижения.

379

Тщеславие борцов. – Кто не имеет надежды победить в борьбе или явно оказывается слабее, тот тем более хочет удивить своим способом борьбы.

380

Философская жизнь, дурно истолкованная. – В тот момент, когда кто-нибудь начинает серьезно относиться к философии, все думают о нем как раз обратное.

381

Подражание. – Подражание увеличивает престиж дурного и уменьшает престиж хорошего, особенно в области искусства.

382

Последнее поучение истории. – «Ах, если бы я жил в те времена!» – вот отзыв людей неразумных и легкомысленных. Гораздо правильнее было бы при серьезном рассмотрении каждой исторической эпохи, будь то самая хваленая область прошедшего, воскликнуть в конце концов: «Только бы не туда назад! Дух того времени тяготил бы на тебе сотнями атмосфер, ты не мог бы наслаждаться его хорошими и приглядными сторонами, не мог бы переварить дурных сторон». Конечно, наши потомки скажут то же и о нашем времени: т. е. что оно ужасно, что жизнь его невыносима. И однако каждый из нас выносит ее? Да, но потому, что дух времени не только царит вокруг нас, но и живет в нас. Дух времени сам себе сопротивляется, сам себя выносит.

383

Величие как маска. – Относясь величественно, мы раздражаем наших противников; завистливость, напротив того, примиряет их с нами, ведь зависть приравнивает людей, ставит их на одинаковую высоту; зависть – это непроизвольный, но кричащий род скромности. Неужели и люди независтливые притворно прибегают иногда, ради упомянутых выгод, к зависти? Вероятно. И несомненно, что люди честолюбивые стараются замаскировать свою зависть величественным отношением; они согласятся скорей терпеть неприятности, вызывать недовольство врагов, чем поставить себя на одну доску с врагами.

384

Непростительное. – Ты дал ему возможность выказать величие характера, но он не воспользовался этой возможностью. Этого он никогда не простит тебе.

385

Противоположные положения. – Самое старое суждение о людях выражено в следующем знаменитом изречении: «я – всегда ненавистно», самое же детское суждение выражено в следующем еще более знаменитом изречении: «люби ближнего своего, как самого себя». В первом изречении видно, что прекратилось познание человека, во втором – оно еще и не начиналось.

386

Недостаток в слухе. – «Человек принадлежит к толпе, пока сваливает вину на других; он на пути к мудрости, когда считает только себя ответственным; мудрец же не считает виновным ни себя, ни других». Кто сказал это? Эпиктет за восемнадцать столетий до нашего времени. Люди слышали это, но забыли. Нет, они не слышали и не забыли: не всякая вещь забывается. Но у них не было для этого слуха, слуха Эпиктета. Значит, Эпиктет сказал это на ухо самому себе? Конечно, ведь мудрость – это разговор одинокого с самим собою на многолюдном базаре.

387

Недостаток в точке зрения, а не в зрении. – Человек стоит всегда на несколько шагов слишком далеко от ближнего. Оттого-то и происходит то, что человек судит так обще о своем ближнем, тогда как о себе он судит по случайным мелким чертам и поступкам.

388

Невежество в оружии. – Как легко узнать, сведущ ли человек по известному вопросу или нет – между тем как он, быть может, обливается кровью при одной мысли, что его сочтут за невежду. Да, бывают на свете отменные глупцы: с полным колчаном проклятий и приговоров выступают они, готовые поразить всякого, кто позволит себе заметить, что есть вопросы, в которых мнения их не заслуживают внимания.

389

За столом опыта. – Люди, по врожденной им скромности оставляющие свои стаканы наполовину недопитыми, не желают понять, что всякая вещь в мире имеет свой осадок и гущу.

390

Певчие птицы. – Приверженцы великого человека обыкновенно ослепляют себя, чтобы лучше воспевать похвалу ему.

391

Недоросли. – Хорошее не нравится нам, если мы до него не доросли.

392

Правило, как мать или как дитя. – Состояния, создающие правила, отличаются от состояний, создаваемых правилами.

393

Комедия. – Мы нередко пожинаем любовь и уважение за такие дела и поступки, которые мы уже давно сбросили с себя, как змея свою кожу; в подобных случаях мы нередко впадаем в искушение сделаться комедиантами своего прошлого и снова накинуть на плечи старую шкуру, делая это не только из тщеславия, но и из благоволения к нашим почитателям.

394

Ошибка биографов. – Ту ничтожную силу, которая нужна, чтобы направить челнок в поток, не следует смешивать с силой самого потока, которая понесет челнок. Однако подобная ошибка встречается почти во всех биографиях.

395

Покутить недорого. – Вещью, купленною слишком дорого, мы и пользуемся обыкновенно не хорошо и не с любовью, так как с нею связано неприятное воспоминание; и, таким образом, мы несем двойной убыток.

396

Какой философии всегда недостает обществу. – Столбы общественного порядка покоятся на том, чтобы каждый на все, что он делает и к чему стремится, на свое здоровье или болезни, на свою бедность или благосостояние, на свою честь или ничтожество, смотрел бы радостно и при этом всегда сознавал, что «он не хотел бы ни с кем поменяться». Человек, желающий строить что-нибудь на фундаменте общественного порядка, должен внедрять в сердца эту философию отсутствия зависти и нежелания ни с кем меняться.

397

Признак величавой души. – Величавая душа – не та, которая способна к высшим полетам, а которая мало возвышается и мало опускается, но живет всегда в свободном, светлом воздухе высот.

398

Великое и созерцающий его. – Лучшее воздействие всего великого состоит в том, что оно придает взору больше величия и выпуклости.

399

Умение довольствоваться. – Требуемая зрелость ума выражается в том, что ум уже не стремится туда, где под колючим терновником познания растут редкие цветы; он довольствуется садом, лесом, лугом и полями, так как он понимает, что жизнь слишком коротка для всего редкого и необыкновенного.

400

Выгода от лишений. – Человек, наслаждающийся всегда сердечной полнотой и теплотой, привыкший к летнему воздуху души, не может представить себе того восторга, который охватывает холодную натуру, когда и ее, в виде исключения, коснутся лучи любви и теплое дуновение солнечного февральского дня.

401

Рецепт для страдания. – Тебе слишком тяжело бремя жизни? В таком случае ты должен еще сильнее увеличить бремя ее. Когда же, наконец, страдалец станет жаждать и искать потоков Леты, то нужно стать героем, чтобы действительно найти их.

402

Судья. – Человек, заглянувший в чей-нибудь идеал, становится его неумолимым судьей и злой совестью.

403

Польза крупных отречений. – В крупных отречениях самое полезное то, что они делают нас гордыми храбрецами, для которых ничего не стоят мелкие отречения.

404

Каким образом можно придать блеск долгу. – «Делай больше, чем обещаешь» – это лучшее средство позолотить свой медный долг в глазах каждого.

405

Молитва к людям. – «Простите нам наши добродетели», так надо молиться людям.

406

Создающие и пользующиеся. – Каждый пользующийся думает, что дереву всего важнее его плоды, тогда как дереву важнее всего его семена. В этом – разница между создающими и пользующимися.

407

Слава всех великих. – Самое важное в гении – это его способность наделять своих поклонников и почитателей такой свободой и высотой чувств, при которых они не нуждаются более в гении! Делать себя излишними – в этом слава всех великих.

408

Поездка в ад. – И я был в подземном царстве, как Одиссей, и стану бывать там; чтобы побеседовать с некоторыми из мертвых, я не только принес в жертву барана, но и не пожалел собственной крови. Четыре пары не отказались от меня: Эпикур и Монтень, Гете и Спиноза, Платон и Руссо, Паскаль и Шопенгауэр. Долго блуждал я один, и потому мне нужно столковаться с ними; пусть они отнесутся ко мне снисходительно или строго, их буду я слушать, даже если они сами осуждают друг друга. Что бы я ни говорил, какие бы ни делал заключения, чтобы ни сочинял для себя и для других, мои взоры всегда устремлены на меня. Пусть живые простят мне, но они иногда кажутся мне тенями, такими бледными и отвратительными, такими беспокойными и такими – увы! – жадными до жизни; тогда как те кажутся мне такими живыми, словно после смерти они как бы навсегда утратили усталость жизни! Здесь имеет значение вечная жизненность, т. е. то, что важно в «вечной жизни» и вообще в жизни.