Текст книги "Война на море. 1939-1945"

Автор книги: Фридрих Руге

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Руге Ф.
Война на море. 1939-1945

Предисловие

Задача этой книги – охарактеризовать роль военных действий на море в рамках второй мировой войны, в общедоступной форме отобразить взаимное влияние моря и суши, энергичное вмешательство «моря» в дела «суши», значение морской стратегии для великих политических и военных свершений, сплошь и рядом всё ещё недооцениваемое. Автор ставит перед собой цель подробно осветить события и взаимосвязи, имеющие непосредственное отношение к Германии и вообще той части Европы, в которой существуют западные порядки.

Поэтому операции германских и итальянских военно-морских сил и события в атлантическом пространстве рассматриваются более подробно, нежели великие морские сражения и десанты в Тихом океане.

Автор не претендует на исчерпывающее изложение. В Германии еще нет военно-исторического архива, источники текут очень неравномерно [1]1
  Автор прибегает здесь к игре слов – источники бывают и водные, и исторические; эту фразу надо понимать в том смысле, что для освещения одних событий имеется достаточно источников, а для освещения других – таковых не хватает. – Ред.


[Закрыть]. С другой стороны, представилась возможность обработать некоторые до сих пор не опубликованные материалы о войне на море в 1939–1945 гг., использовав наряду с собственным опытом и выпавшими на долю автора испытаниями некоторые выводы и соображения, заимствованные из личного контакта почти со всеми упоминаемыми в книге немецкими офицерами, а также с рядом иностранных. Чтобы изложение оставалось сжатым и деловитым, автор только изредка затрагивает вопросы, относящиеся к характеру и способностям, руководству людьми и отношениям между ними. Пришлось опустить все эпизоды, разыгрывавшиеся на командирском мостике, в машинном отделении, в штурманской рубке и на дальномерном посту, хотя именно из них складываются великие деяния. Рассказать непосредственно о людях – дело писателя. Перед историком же стоит еще задача освещения и более подробного изложения некоторых специальных вопросов, как, например, о предвоенных судостроительных планах, о строительстве подводных лодок, о развитии подводной войны, о достоинствах различных видов оружия, о событиях в прибрежной полосе и ряде других.

Автор всегда будет приветствовать критические замечания, дополнения и исправления. Приношу сердечную благодарность всем, кто помог мне консультацией и материалами.

Ф. Руге,

Куксгафен, май 1954 г.

Командные должности, которые автор занимал во время войны

Командир Восточной флотилии тральщиков в войне с Польшей.

Командир Западной флотилии тральщиков в Северном море, а затем в Голландии, Бельгии и Франции до 1941 г. Командующий Силами охранения [2]2
  Силами охранения" (Sicherungsstreitkrafte) назывались соединения кораблей, предназначенных для обороны побережья и коммуникаций. Они состояли главным образом из небольших кораблей (миноносцы. сторожевые корабли, тральщики, вооруженные небольшие пароходы, торпедные катера). – Ред.


[Закрыть]на Западе – в Бельгии, во Франции – до осени 1943 г.

Эксперт, начальник Особого штаба, затем начальник морского командования в Италии до августа 1943 г. [3]3
  См. стр. 326 – Ред.


[Закрыть]

Адмирал, прикомандированный к штабу армейской группы В (Роммеля), – до августа 1944 г.

Начальник управления кораблестроения – до конца войны.

Введение

Сушу, воду, воздух – все три стихии использует человек для того, чтобы распространить пламя войны на все уголки Земли. Суша – древнейший театр войны. На протяжении тысячелетий военные действия оказывают непосредственное и весьма сильное влияние не только на солдат, но и на всех граждан охваченной войною страны. Уход молодых рекрутов, равно как и призывников последнего набора, возвращение раненых, отступление разбитых войск, разрушение и вторжение войны в жизнь каждого, когда собственное войско терпит крах и враг вступает в страну, – все это такие явления, какие, вследствие их многократного трагического повторения, особенно сильно запечатлелись в памяти именно германского народа. Они тесно связаны с представлениями сухопутного характера, ибо именно здесь, в центре материка, всегда скрещивались клинки всей Европы. От ужасающего новшества – воздушных бомбардировок – люди также нашли убежище в земле и стали рассматривать его как нечто, сопутствующее сухопутной войне.

Между тем тихое массовое вымирание населения и нехватка сырья для промышленности во время первой мировой войны только значительно позже были нами осознаны как последствия осуществлявшейся издалека британской блокады, да и то без учета влияния моря на нашу жизнь. Военные действия на море разыгрываются вдали от жизни человека, этой твари земной; они в гораздо большей степени представляют собой борьбу против материальной части противника, нежели против его войск. То, что она уничтожает, – исчезает в волнах; затем на суше вычеркивают из списка несколько названий кораблей. Рядовой гражданин лишь очень редко подвергается непосредственным ударам войны на море. Поэтому давление этой войны, проникающее далеко в глубь материка, равно как и опасность ее, большей частью недооцениваются и с легкостью упускаются из виду при принятии политических и стратегических решений.

Семилетняя война, которую следовало бы называть «Первой мировой войной», с немецкой точки зрения, является событием, разыгравшимся в Центральной Европе, упорной борьбой Пруссии, стремившейся отбиться от трех великих держав и удержать за собой Силезию. В то время как она боролась за эту провинцию в многочисленных сражениях на суше, два французских поражения на море (Лагос и Киберон – 1759 г.) решили в пользу Великобритании судьбу Северной Америки и Индии и тем самым принесли ей полуторавековое владычество над миром. Не удивительно, что в одном американском изложении истории этой войны участию в ней Пруссии уделено только полстраницы почти из ста.

Обе мировые войны – 1914–1918 и 1939–1945 гг. – представляются нам в основном как ряд гигантских сражений, группирующихся в кампании, сменяющихся более или менее длительными периодами позиционной войны и заканчивающихся истощением немецких сил (несмотря на блестящие победы) и крушением фронтов. Сознание того, что Германия, – когда она пыталась, следуя по стопам Испании и Франции, добиться гегемонии в Европе, – подобно своим предшественникам потерпела неудачу, столкнувшись с морским могуществом своих противников, начинает медленно распространяться только теперь, равно как и сведения о десантных операциях, с помощью которых в неожиданно короткий срок были преодолены обширные пространства Тихого океана и подавлено отчаянное сопротивление Японии.

Взаимосвязь между войной на суше и на море встречает особенно мало понимания именно у нас, а соответствующие выводы применительно к положению, создавшемуся после 1945 г., и периоду «холодной войны», под знаком которой живет наш мир, не были сделаны и в других странах.

В том положении, в каком мы сейчас находимся, представляется своевременным уделить больше внимания, чем до сих пор, тому, что происходило на море, дабы усвоить нынешнее значение его для Германии, находящейся между сухопутным блоком и морскими державами и нуждающейся в поддержке последних, чтобы не быть поглощенной первым.

Глава 1-я. Основы

Понятия

Прошли времена, когда войско представляло собой всю боевую силу нации и большие войны можно было вести и выигрывать, руководствуясь правилами чисто сухопутной стратегии. Прошли и те времена, когда войну на море можно было вести по правилам ее собственной стратегии, бок о бок с сухопутной. Стратегия содержит основы и основные идеи всякого военного искусства. Поэтому тотальная война требует тотальной стратегии, суммы или. вернее, интеграла многообразных усилий государства или группы государств. Однако интегрирование ее, как уже указывалось с военно-научной точки зрения, охватывает чрезвычайно запутанные и часто меняющиеся взаимосвязи многочисленных сил, действующих в государстве, которое решилось на войну, вступило в нее или находится под ее угрозой.

Поэтому стратегиюследует в дальнейшем понимать в самом широком смысле слова, учитывая, что при ближайшем рассмотрении она может быть намечена и осуществлена только государственным деятелем, опирающимся при этом на советы и поддержку солдат, политиков, психологов, ведущих представителей промышленности, народного хозяйства, науки и техники. Из военных в разработке этой «большой или всеобщей стратегии» участвуют только самые высшие чины, как, например, главнокомандующие видами вооруженных сил и начальники оперативных отделов их штабов. Для высшего звена фронтового командования – главнокомандующих на театрах войны (когда таковые имеются), а в их отсутствие – командующих армейскими группами, – остается только «малая, или частная, стратегия». Она находит свое выражение в оперативном плане,ибо использует, в соответствии с указаниями большой стратегии, предоставленные в ее распоряжение силы, выводит их на поля сражении и тем самым определяет соотношение сил и исходные позиции. Непосредственно в бою из всего этого должна извлечь наибольшую выгоду тактика.Это относится в целом к народному хозяйству, промышленности, финансам и науке в такой же степени, как и к вооруженным силам, но прежде всего это относится к политике.

Принципы ведения войны

Война есть средство политики. То, что это нехорошее средство, признано многими, но еще далеко не повсюду. Поэтому политик обязан трезво учитывать его, а солдат – готовиться к его использованию. Целью является мир, война призвана силою оружия сломить волю противника, которого невозможно сделать уступчивым другими средствами. Принципы, каких следует при этом держаться, диктуются здравым смыслом, а потому очень просты и общедоступны. Их следует применять ко всем военным усилиям нации в политическом, военном и экономическом отношении. Поэтому большая стратегия обычно приносит в руках государственного деятеля, обладающего высокой общеобразовательной подготовкой и обширным опытом в обращении с людьми, лучшие результаты, чем в руках военного специалиста, нередко оказывающегося человеком односторонним. Личный опыт государственного деятеля в военных делах, особенно же в командовании, естественно, является преимуществом (Густав-Адольф, Черчилль), равно как и понимание политических и экономических факторов военными вождями (Цезарь в качестве главнокомандующего в Галлии, Вашингтон).

Однако наличие такого опыта не должно приводить их к тому, чтобы самим играть с суденышками или передвигать по карте флажки, обозначающие дивизии. Между тем в этом есть нечто необычайно притягательное, как показывает пример Черчилля, который, увлекшись оперативными и даже тактическими деталями, пренебрегал непосредственными задачами государственного деятеля и не сумел разработать такую внешнюю политику, которая принесла бы его стране плоды военных побед и подлинный мир.

При многообразии современной жизни и неуклонном прогрессе науки и техники, вероятно, не существует более человека, способного охватить все основные отрасли государственного управления и военного искусства, не говоря уже о том, чтобы полностью обладать необходимыми знаниями.

Этим, вероятно, объясняется тот успех, которого достигли в недалеком прошлом небольшие, хорошо подобранные руководящие коллегии под председательством ведущего государственного деятеля в борьбе с образцовыми, но единолично управляемыми вооруженными силами тоталитарных государств.

Хотя при рассмотрении принципов ведения войны имеешь дело с ясными и простыми идеями, существуют многочисленные формулировки, в отношении которых между специалистами нет полного единства. Во всяком случае, важнее всего постановка ясной и определенной целии создание соответствующего центра тяжести.

Данные принципы, так же как и следующие ниже, должны применяться как в стратегии, так и в оперативном искусстве и тактике. На практике это не является таким само собой разумеющимся, как на бумаге. Для чисто военной тактики и оперативного искусства ясно поставить цель легче, чем для большой стратегии, которая определяется многообразными интересами, нередко стремящимися достигнуть национальной цели войны самыми разнообразными путями. И даже когда в начале конфликта имеется ясная стратегическая линия, придерживаться ее часто оказывается затруднительным из-за всего того, что обусловлено живыми и постоянно сменяющимися впечатлениями большой войны и столкновениями политических, военных и экономических мнений и намерений.

Для установления центра тяжести необходимы смелость, вера в себя и готовность принять ответственность, так как это означает сознательное ослабление себя в других пунктах. Поскольку люди всегда лучше знают собственные слабости и большей частью относятся к ним серьезнее, чем к слабостям противника, то с человеческой точки зрения более чем понятно, что нередко стремление к собственной безопасности мешает образованию центра тяжести.

В начале первой мировой войны Германия имела только одну частную стратегическую цель, да и то лишь для армии. Она стремилась сначала положить на обе лопатки Фракцию, а затем обратить все силы против России. Осуществление этого плана решающим образом улучшило бы условия борьбы с третьим и наиболее упорным противником – Великобританией. Но это не удалось из-за недостаточного внимания к созданию центра тяжести; в стратегическом отношении – потому, что боевая мощь флота осталась без употребления, в то время как силы армии при выполнении смелого плана Шлиффена были напряжены до предела; в оперативном отношении – потому, что решающее правое крыло сначала не было усилено с достаточной энергией, а затем было даже ослаблено на марше за счет двух армейских корпусов, отправленных в Восточную Пруссию.

Во второй мировой войне Великобритания была, правда, признана главным противником, и удалось решительно улучшить путем завоевания Франции условия для борьбы с ней. В дальнейшем, однако, не было разработано ясного стратегического плана, не было также приложено энергии к созданию центра тяжести, не говоря уже о единой стратегии стран оси в войне против Великобритании. Италия вступила в войну без всякого плана и осталась вообще без большой стратегии.

Двумя другими родственными принципами являются хозяйственность и взаимное сотрудничество. Хозяйственность означает правильный учет не только военных сил, но и всех вообще сил нации. Последние не являются неограниченными даже в самых больших и богатых странах. Того, что растрачивают в одном месте, недостает в другом месте, которое может оказаться решающим. Хозяйственность, как и взаимное сотрудничество, тесно связана с образованием центра тяжести. Это относится не только к различным видам вооруженных сил, но и ко всем другим областям государственной жизни, имеющим значение для ведения войны. Каждый из нас, вероятно, знает примеры из истории последней войны, которые показывают, как все это трудно. Еще труднее обеспечить хорошее сотрудничество между союзниками. Англичане и американцы в целом достигли такого сотрудничества удовлетворительным образом, немцам же и итальянцам это удавалось лишь в отдельных случаях.

Еще одну группу, спаянную внутренней взаимосвязью, представляют собой наступление, динамичность, внезапность, сохранение тайны. В теории оборона является, правда, более сильным способом ведения войны, но без наступления нельзя сломить силу противника. Шансы на успех тем больше, чем лучше удается скрыть от врага подготовку к наступлению, чем больше неожиданностей самого разнообразного характера удается создать для него, чем динамичнее в духовном и материальном отношении ведется борьба.

К этим принципам следует, в качестве последнего из них, прибавить еще простоту,которая имеет особенно большое значение при составлении стратегических планов, но также я в технике. Надо, по крайней мере. хорошенько поразмыслить над тем, действительно ли приносит соответствующие выгоды сложность, к которой мы, немцы, имеем склонность.

Эти принципы должны применяться на войне повсюду. На суше они столь же пригодны, как на море и в воздухе, в области экономики и вооружения столь же пригодны, как и в ведении психологической войны. Однако своеобразие всех этих элементов вносит некоторые различия в применение указанных принципов на практике.

Суша как театр войны

Суша занимает около трех десятых земной поверхности; из этого пространства значительная часть мало пригодна для ведения войны. Войны большого масштаба, которые на остающейся части суши ведут между собой так называемые культурные народы, характеризуются участием в них миллионных армий, находящихся в боевом соприкосновении на обширных фронтах. Подобные армии могут действовать друг против друга целыми годами, пока они получают пополнение людьми и оружием. Цель их операций – разбить вражеское войско и уничтожить его либо взять в плен; средствами для этого являются прорыв и охват, которым нередко предшествует истощение противника. В современной технической войне последнее начинает возрастать в прогрессии, как только одна из сторон перешагивает кульминационный пункт напряжения своих сил. Уничтожение резервов предрешает ее судьбу. Подвоз всего необходимого в больших количествах, без чего невозможны ныне крупные операции, во многом зависит от характера местности, а также разветвленности и состояния путей сообщения (железные дороги, шоссе, каналы). Для обслуживания путей сообщения и транспортных средств требуется много персонала и материальной части, велик и расход топлива.

Когда в конфликте участвуют чисто континентальные государства, достигшие полной автаркии, может случиться, что боевые действия и снабжение войск происходят исключительно на суше и по суше, как это было при завоевательных войнах Чингис-хана или во время немецко-австрийского столкновения 1866 г. Однако разыгравшийся одновременно австро-итальянский вооруженный конфликт привел уже к операциям на море (морской бой при Лиссе), и с тех пор не происходило ни одной войны, в которой море не сыграло бы своей роли либо как поле битвы, либо как коммуникация.

Море как театр войны

Море покрывает добрых семь десятых поверхности земли и за немногими исключениями (лед, недостаточная глубина – преимущественно у самого берега) повсюду предоставляет одинаковые удобства для транспорта. Существенно, что все его части связаны между собой, так что, по сути дела, оно является самым большим «континентом». Следовательно, тот, кто господствует на нем, располагает «магистралью» для самых больших, массовых перевозок, «магистралью», которая не изнашивается, лишь кое-где проходит через узкости и нигде – через возвышенности и не может быть уничтожена никакими средствами. Перевозки по этой магистрали экономичнее, чем по суше. С другой стороны, человек не может удержаться на море без такого технического вспомогательного средства, как корабль, он не может окопаться и, значит, лишен возможности «занять» море, ибо корабль способен оставаться в море всего несколько недель, самое большее – несколько месяцев.

Господство на море, морское могущество, морской престиж

Задачей морской войны является: лишить противника возможности использовать море для транспорта, одновременно широко используя его в тех же целях. Поскольку в лучшем случае можно закрыть проход по морю, а длительная оккупация большей части его невозможна, вернейшим средством достижения господства на море является устранение вражеского флота. Это всего действеннее осуществляется путем уничтожения, ибо строительство флота продолжается несколько лет. Если не представляется возможности для сокрушительных ударов, остается менее эффективная блокада. В настоящее время применение старой формы тесной блокады возможно лишь в исключительных обстоятельствах; благодаря наличию военно-воздушных сил и малых боевых средств, вооруженных торпедами, блокируемый очень силен в своей прибрежной полосе.

Для борьбы с военно-морским флотом приходится сосредоточивать все свои силы, для защиты же торгового судоходства – разделять их. Характер военных действий на море все время колеблется между этими двумя полюсами. В определенных случаях, опираясь на особенно благоприятное географическое положение, можно принудить противника К сдаче, отрезав его от источников снабжения, даже без уничтожения его флота, как это произошло с Германией в первую мировую войну, либо же после уничтожения флота, но без высадки в метрополии, как это произошло с Японией во второй мировой войне. Однако большей частью завоеванное господство на море используется для высадки превосходящих сухопутных сил в одном или нескольких особенно чувствительных для противника пунктах его территории, причем боевые корабли способствуют подавлению сопротивления на побережье. Тем самым относительное преимущество внутренних линий коммуникаций, которым располагает сухопутная держава, нередко превращается в свою противоположность в силу высокой пропускной способности «морской магистрали».

Война на море не есть некая вещь в себе, без суши она немыслима. В качестве части общей стратегии ведущего войну государства она направляется с суши, ведется, правда, часто косвенным образом, против вражеского народа, обитающего на суше, и всегда опирается на большой технический аппарат в виде портов и верфей в собственной метрополии и заморских владениях. Для завоевания и использования господства на море недостаточно одного только сильного военно-морского флота, для этого необходимы также большой торговый и транспортный флоты, удобно расположенные базы и государственное руководство, обладающее морским мышлением. Только совокупность всего этого обеспечивает подлинное морское могущество. Морской престиж имеет меньшее значение и выражается в обладании военным и торговым флотом и в наличии морских интересов. Несмотря на свой сильный военно-морской флот, Германия имела в 1914 г. только морской престиж, ибо географическое положение и отсутствие баз помешали ей воздействовать военной силой на главные морские пути.

Понятие морского могущества применяется к государствам определенного типа, образцами которых в древности являются Афины, а в новое время – Англия. Подобные государства делают центром тяжести своих вооружений – флот, экономики – морскую торговлю, политики – приобретение баз и союзников. Для такого государства открыты источники снабжения во всем мире, и пока сохраняется его флот – напасть на него трудно, а в идеальном случае – и вовсе невозможно. Источники его силы недостижимы для противника, оно очень долго не выдыхается, его не потрясают происходящие в начале войны поражения собственных экспедиционных войск или же союзников на другом берегу моря. Оно прилагает все свои силы к утверждению господства на море, а также применяет их в конечной фазе борьбы с противником, истощившимся в сухопутной войне или вследствие сокращения подвоза. После этого оно пожинает плоды своей политики.

Не все государства, располагающие материальными предпосылками морского могущества, действуют соответственно Так, Франция имела с середины XVII до начала XIX века сильный флот, нередко превосходивший английский по тактике и материальной части, она обладала побережьем большой протяженности и образцовыми верфями, населением, привычным к морю, базами по всему миру. Однако направление основных ее усилий диктовалось вытекающим из континентального образа мыслей стремлением расширить свои владения на Восток. При этом она приобрела несколько клочков земли, потеряв зато мировую империю и столько крови, что лишь с трудом сохраняет теперь свое место среди великих держав.

Необычайно большие успехи маленькой Швеции (с ее менее чем миллионным населением) в Тридцатилетней войне стали возможны только благодаря тому, что сильный флот обеспечивал ей господство на Балтийском море, а потому собственная ее территория не могла подвергнуться вторжению. Валленштейн знал, ради чего он намеревался создать имперский флот. Швеция потеряла свое руководящее положение в Северной Европе, когда Карл XII, не обладавший уже морским мышлением, запустил свой флот и поставил перед ним неверные цели.

Рост Британской Empire с XVII по XIX век общеизвестен. Наибольшая неудача – отпадение Соединенных Штатов – явилась главным образом следствием неправильной политики, но была закреплена временной потерей господства на море в пользу Франции. В настоящее время США отняли у Англии роль самой могучей из морских держав со всеми последствиями, вытекающими из этого для международного положения.