Текст книги "Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942"

Автор книги: Фридрих Хоссбах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Понимая, что в приказах вышестоящего командования не было никаких надежд на успех или на выигрыш времени, командир 82-го полка отказался начать атаку вечером 14 августа.

После того как, следуя плану, рано утром 15 августа прибыл 1-й батальон 82-го полка и смог следовать за наступающими подразделениями, находясь в резерве, полк, в 4 часа 45 минут, подготовившись и имея мощную артиллерийскую поддержку (2-й, 3-й дивизионы 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии и 2-й дивизион 66-го артиллерийского полка, а также батарею 105-мм минометов), практически без боя занял позиции противника и, встречая лишь его слабое сопротивление, к 9 часам утра вышел к дороге Гадиловичи – Довск. Спустя короткое время к нам присоединились первые пехотные отделения 12-го полка, на участке которого противник ночью отступил сам. Потери 82-го пехотного полка были небольшими, хотя мы потеряли убитыми семь человек, а ранеными семнадцать. Среди погибших был и адъютант командира 2-го батальона лейтенант Денкер, который был смертельно ранен взрывом осколочного снаряда во время разговора с командиром полка.

Выполненные за эти дни 31-й дивизией перемещения и бои были частью операций 2-й армии, имевших целью окружение противника в районе Гомель – Рогачев. Это сражение подходило к своему концу. Наши тактические действия были симптомами впавшего в «котловой психоз» вышестоящего командования, которое непрестанно отдавало войскам непонятные для них приказы о наступлении. В атаке на Гадиловичи, которую пришлось днем 15 августа провести 82-му полку, это явление достигло своего апогея. В двух опорных пунктах, на которых держалось кольцо окружения вокруг Гомеля, в Рогачеве находилась 52-я пехотная дивизия, а в Гадиловичах 31-я пехотная дивизия. В районе между линиями обеих дивизий, ширина которого составляла всего 15 километров, находился противник. У Рогачева его фронт был обращен на запад, а у Гадиловичей – на восток. Обе немецкие дивизии должны были, отбрасывая местами противостоявшего им противника, двигаться навстречу друг другу по шоссе Рогачев – Гадиловичи – 52-я дивизия на восток, а 31-я дивизия – на запад – и встретиться на середине разделявшего их расстояния, чтобы замкнуть кольцо окружения. Подобные операции на таком узком пространстве были хороши в прошлые столетия, но в нашу эпоху возросшей огневой мощи войск при таком движении постоянно возникала угроза попасть под артиллерийский огонь продвигавшихся навстречу своих войск. Кроме того, отсутствовала согласованность руководства, ибо 520-я дивизия подчинялась LIII армейскому корпусу, а 31-я дивизия – XII армейскому корпусу. Для того чтобы предотвратить взаимные обстрелы немецких войск, командование 31-й дивизии приказало 82-му полку, который должен был взять Гадиловичи, продвигаться вперед без использования артиллерии, пользуясь только стрелковым оружием. Однако Гадиловичи и прилегающие к этому населенному пункту с юга высоты были заняты противником, который еще на этапе подготовки наступления причинил огнем своих минометов значительные потери пехоте и артиллерии 82-го полка. Помимо этого, большие трудности для наступающих войск были обусловлены особенностями местности. На болотистых участках шириной до 1 километра наступающей пехоте было негде укрыться от убийственного огня русских. В такой ситуации наступление без артиллерийского сопровождения и воздушного прикрытия было равносильно самоубийству[67]67
  Геттинген, 14.02.42. «…когда я разговаривал с офицерами других полков, лежавшими в том же лазарете, я окончательно убедился, что все мы должны до конца своих дней благодарить 82-й полк, который сумел сберечь столько солдатской крови! Я вспоминал только Гадиловичи, а сколько еще было таких примеров» (из письма тяжело раненного 5 декабря 1941 г. майора Ценкера, командира 3-го батальона, автору книги).


[Закрыть]. Командир 82-го пехотного полка не мог взять на себя такую ответственность. В телефонном разговоре с командиром 31-й дивизии он предложил наступать только с одной стороны – либо 52-я дивизия наступает на восток, либо 31-я дивизия наступает на запад. Противоположная сторона должна будет, таким образом, перехватывать отступающего противника. Однако осуществить это решение не удалось, так как командиры двух корпусов не смогли прийти к единому мнению. В этой ситуации на командный пункт 82-го пехотного полка, расположенный на шоссе в 2 километрах к востоку от Гадиловичей, приехал генерал Шрот[68]68
  В данном случае генерал Шрот, которого сопровождал его адъютант подполковник барон фон Винцингероде, тоже склонялся к отказу от наступления 14 августа. Он оспорил мнение о том, что такое наступление необходимо, и задним числом согласился с образом действий командира 82-го пехотного полка, а также с предложением о том, что командиры частей должны сами решать, как им распоряжаться наличными силами и средствами. Эти расхождения, возникшие из-за заботы о войсках, не отразились на личных отношениях с командованием дивизии и корпуса, хотя критика их действий была порой весьма решительной.


[Закрыть]. У генерала, с одной стороны, не было реальной возможности согласовывать движение 52-й и 31-й дивизий навстречу друг другу, а с другой стороны, генерал понимал, что наступление без поддержки артиллерии – это самоубийство. Исходя из этого генерал Шрот представил командиру 82-го полка полную свободу действий в проведении наступления. После потребовавшей много часов подготовки 1-й и 3-й батальоны выдвинулись вперед, а 2-й батальон последовал за ними в резерве, и в 13 часов наступление началось. Цель наступления ограничивалась захватом деревни Гадиловичи, и оно было отлично поддержано тяжелым оружием, полковой артиллерией и пикирующими бомбардировщиками. Противник очистил Гадиловичи, прилегающие к населенному пункту с юга высоты, и отступил на юг. В 14 часов деревня была в наших руках. Темп нашего продвижения замедлялся только из-за условий низменной болотистой местности. Вопрос о преследовании и обстреле отступающего противника надо было решать с учетом неизвестного расстояния до 52-й дивизии. Для связи и координации действий в боевые порядки этой дивизии, в Ивины, был отправлен кавалерийский взвод.

О необходимости и успехе тех или иных боевых действий невозможно судить на уровне войск. На участке действий 82-го пехотного полка было захвачено мало пленных и военного имущества. Настоятельные требования командования 31-й дивизии тщательно прочесывать захваченную территорию в поисках оставленного русскими вооружения и техники никак не повлияли на нашу отчетность в этом отношении. Были ли больше успехи на этом поприще в других полках, я судить не могу.

Значительные немецкие силы в течение месяца находились в районе среднего Днепра, отражая русское контрнаступление на южном фланге группы армий «Центр», а затем ведя там бои местного значения.

Но Гадиловичи связаны у нас не только с воспоминаниями об атаках и боях, но и о двух днях заслуженного отдыха, использованных для приема пополнения и доукомплектования. Впервые за много дней люди получили возможность спокойно спать две ночи подряд – это было настоящее благодеяние после физического и морального напряжения предыдущих недель.

16 августа в 12 часов, возле церкви в Гадиловичах, состоялось торжественное погребение погибших 14 и 15 августа боевых товарищей. 17 августа, в 19 часов, состоялось торжественное построение полка в приднепровской низине. Короткие русские сумерки сменились темнотой, когда роты, одна за другой, с пением маршей разошлись по своим местам и застыли в торжественном строю. Люди буквально излучали силу и уверенность в себе. 2500 человек, объединенных законом солдатского долга, стояли на поле недавних боев и смотрели на берег Днепра, ставший полем их воинской славы.

Были вручены честно заслуженные Железные кресты, произнесены слова благодарности командования всем солдатам и офицерам. Торжество закончилось маршевой музыкой и пением хорала.

Глава 4
Выход на реку Судость (18.08–29.08.41)

Путь следования (280 км): Гадиловичи (18 августа) – Местный (18 августа) – Меркуловичи (19 августа) – Гродок (19 августа) – Чечерск (20 августа) – Газкое (20 августа) – Красный Яменец (21 августа) – Любовша (21 августа) – Поповка (23 августа) – Новая Новицкая (23 августа) – Струговская Руда (24 августа) – Душатин (24 августа) – Сураж (25 августа) – Дубровка (25 августа) – Новый Дроков (26 августа) – Высокоселище (26 августа) – Нивное (27 августа) – Красные Косары (27 августа) – Партеновка в 10 километрах севернее Мглина (27 августа) – Поповка (28 августа) – Строительная Слобода (28 августа) – Акуличи (29 августа) – Бульшево (29 августа).

Во время Первой мировой войны у наступающей пехоты не было такого авангарда, какой представляли собой теперь, летом 1941 года, танковые соединения. После того как войска в ходе начальных операций вступили в соприкосновение с противником, вооруженная борьба стала непрерывной для всех родов войск. Маневренная война на этом закончилась. Даже во время наступательных операций в Галиции и Польше в 1915 году темп продвижения не превышал 5 километров в день. Широкомасштабные перемещения войск в ходе восточной кампании 1941 года приблизили ведение войны к состоянию, о котором говорил еще Мольтке-старший: «Сражение – это всего лишь момент войны, хотя и самый важный, но движение к сражению, марш, является жизнью армии». Мольтке, единственный из немецких военачальников не потерпевший ни одного поражения, одерживал свои победы благодаря – помимо других факторов – обдуманному управлению ходом сражения и, отнюдь не в последнюю очередь, мудрому управлению силами армии на марше к сражению. Примечательно, что средний темп движения на марше войск короля Вильгельма I во время объединительных войн в Германии не отличался от темпов движения французской армии в 1812 году, движения прусской армии во время освободительной войны в 1813 году и немецкой армии летом и осенью 1914 года. Еще большие требования к скорости передвижения пехоты были предъявлены ей в 1941 году (и не только в 82-м пехотном полку, данные для которого я здесь привожу)[69]69
  Темп движения 82-го пехотного полка
  а) Приведены только те дни в бою, когда бои совмещались с длительными маршами.
  б) В сумму пройденных километров не включено расстояние, которое приходилось проходить ротам на места остановок и из места остановок к пункту сбора батальонов. Таким образом, данные по длине ежедневных переходов оказались несколько завышенными.


[Закрыть]. Утомляющее воздействие таких чрезмерных нагрузок стало неизбежным явлением, сохранившимся в немецких войсках с самого начала восточной кампании вплоть до зимы 1941/42 года, – и это при том, что были приняты все меры по повышению выносливости к маршу (например, облегчение выкладки), а ежедневные физические нагрузки не превышали порогов переносимости.

Начавшийся 18 августа 12-дневный переход 31-й пехотной дивизии проходил без боев и соприкосновений с противником; не беспокоила нас и русская авиация, налеты которой стали чувствительными для находящихся на марше или отдыхавших войск лишь после того, как мы 29 августа приблизились к району боевых действий у села Акуличи.

Не противник, а особенности, заложенные в самой природе местности, стали причиной самых больших трудностей этого похода второй половины августа. Это были те же трудности, что и трудности начала кампании, с которыми мы познакомились во время перехода между Бугом и Днепром, – нехватка воды и отвратительное состояние дорог. 82-й полк и приданный ему 3-й дивизион 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии не имели теперь преимущества идти в авангарде дивизии. Немощеные грунтовые дороги – а других дорог в России очень мало – были страшно разбиты и находились в таком состоянии, что предъявляли необычайно высокие требования к выносливости людей и лошадей. Заметно изнашивалась техника. Автомобили и вооружение давно требовали ремонта, а недостаточный подвоз кормов, особенно твердых, очень отрицательно сказывался на состоянии лошадей.

Вышестоящее командование ставило цели дневных переходов, а подчиненный командир должен был привести в соответствие поставленную задачу и выполнение перехода со своими силами и состоянием дорог. Выполнение задач осложнялось тем, что чем дальше мы углублялись на территорию России, тем менее точными становились наши топографические карты. Обозначенные на них объекты очень часто не соответствовали действительным обстоятельствам. Каждый раз требовалось проведение тщательной разведки и рекогносцировки, прежде чем удавалось рассмотреть и оценить все протяжение предстоящего дневного перехода, чтобы определить время выступления, продолжительность переходов и последовательность привалов, а также предусмотреть и согласовать все детали марша. Без разработки и применения систематической тактики переходов, предусматривавшей обеспечение более или менее сносных условий марша, выполнение поставленных командованием задач, связанных с чрезмерными нагрузками на личный состав, неизбежно бы повлекло резкое падение боеспособности подразделений и частей.

Дней отдыха, которые способствовали бы быстрому восстановлению сил, во время этих переходов не было. В конечном итоге ни одно соединение – пехотное или моторизованное – не смогло избежать переутомления, вызванного многодневными, а подчас и многонедельными маршами. Предусмотрительность и добросовестность командиров частей и подразделений могли несколько сгладить последствия перегрузок, но полностью избежать их было просто физически невозможно.

От тяжелых условий передвижения войск в августе больше других страдали артиллеристы. Вес пушек и повозок оказался слишком велик для упряжи. Испытанный и надежный 3-й дивизион артиллерийского полка 31-й дивизии впервые за время кампании перестал справляться с заданным темпом передвижения.

«Дороги настолько плохи, что лошади не в состоянии пробиться через груды песка, особенно при движении в гору. 7-я батарея находится в полном расстройстве, так как лошади до предела истощены, и смогла дойти только до деревни Красный Яменец (21 августа)»[70]70
  Выдержка из дневника боевых действий 3-го дивизиона 31-го артиллерийского полка 31-дивизии.


[Закрыть]. После этого батарея так и следовала за своей частью с большим отставанием, делая по пути вынужденные остановки.

Долг командира состоит в том, чтобы высшим требованием к офицерам и унтер-офицерам было проявление заботы о вверенных им солдатах. Само собой разумеется, что офицеры 82-го пехотного полка с самого начала и до конца марша делили со своими солдатами его тяготы. Постоянное присутствие офицеров в движущейся походной колонне диктуется не только необходимостью показывать личный пример и выказывать заботу, но и тактическими соображениями. Находящееся на марше подразделение может в любой момент вступить в бой. В условиях постоянных прорывов, окружений, налетов авиации и нападений партизан офицеры и солдаты, командиры и подчиненные всегда должны быть настороже. В присутствии командиров подчиненные чувствуют себя увереннее и в большей безопасности. Темп продвижения и его длительность определялись состоянием дороги и погодой.

Внешняя сплоченность марширующей пехоты, дисциплина и порядок не должны нарушаться ни в коем случае, ни в каких условиях[71]71
  Гуманность немцам и их союзникам была не свойственна. Здесь – сказка для западного читателя. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Фронтовые части не занимались выселением деревень; такие ситуации были возможны только в районах активных боевых действий или при приближении к таким районам.

29 августа 82-й пехотный полк пересек в Акуличах дорогу, по которой двигалась на юг танковая дивизия танковой группы Гудериана, и, наконец, остановился на отдых в районе Мощеная – Булыпево – Коршево – Гнилица. Из сообщения, переданного командиру 82-го пехотного полка начальником штаба 31-й дивизии подполковником Ульрихом, явствовало следующее.

Наступательная операция танковой группы Гудериана на Десне развивается успешно. Его войска сражаются у Почепа на реке Судость. XII армейский корпус (167, 31, 34 и 258-я пехотные дивизии) должен создать фронт обороны между городом Почеп и деревней Летошники (75 км южнее Рославля). Перед предполагаемым фронтом 31-й дивизии русские удерживали хорошо укрепленные полевые позиции между Кашово и Мокрой, а также к востоку от Лелятино. Обстановка в лесах, в районе Клетнянского монастыря оставалась неясной. Командование не исключало, что там находятся основные силы русской 55-й кавалерийской дивизии. Разведбатальон 31-й дивизии уже занимал позиции на высотах в районе Бухолово (20 км восточнее Акуличей); к югу от него должны были расположиться 12-й и 17-й пехотные полки.

Глава 5
В лесах западнее Брянска (30.08–30.09.41)

30 и 31 августа 82-й пехотный полк был переброшен на северо-восток в район Соколья Слобода – Свереж – Неделька-1. Полку была поставлена задача закрыть брешь, образовавшуюся во фронте обороны между северным крылом 31-й дивизии у Бухолово и южным флангом 34-й дивизии у деревни Мокрая. Цель у этого приказа была двоякая. Во-первых, надо было воспрепятствовать выходу из окружения оставшихся в наших тылах частей русской 55-й кавалерийской дивизии через лесные чащи по обе стороны от Клетнянского монастыря, а во-вторых, поставить заслон перед противником между селениями Юрково и Мокрая. Продвижение в почти первобытных лесах – очень обширных и практически лишенных дорог – создавало большие природные трудности в руководстве и снабжении войск. На картах отсутствовали деревни, которые можно было бы использовать для расквартирования, и дороги, которые вели бы к намеченным рубежам. Правда, по ходу выполнения задачи выяснилось, что условия оказались не такими плохими, как это можно было предполагать.

Уже на южной оконечности лесного района наша разведка сразу натолкнулась на пехотные и кавалерийские отряды противника. В одном из таких столкновений разведгруппе Альбрехта, входившей в состав 7-й роты 82-го полка, удалось отбить у русских много лошадей и одну повозку с продовольствием.

Истинное представление о том, насколько велики силы русских, находившихся в лесах, мы смогли получить не раньше, чем начали продвижение. В 6 часов утра 1 сентября 82-й полк начал наступать от Сокольей Слободы и Свережа по обе стороны от русла ручья, текущего от Сокольей Слободы на север, через лесную чащу. Не встретив сопротивления, полк к полудню достиг деревни Новая Истонь, расположенной в 10 километрах к востоку от Клетнянского монастыря, но не обозначенной на наших картах.

2-й батальон 82-го полка занял деревню, из которой без боя отошли немногочисленные русские конники. 1-й батальон продолжил движение на север и, пройдя 5 километров, наткнулся на деревню Старая Истонь, которую русские решили удерживать. После короткого и ожесточенного боя деревня была во второй половине дня взята. Противник (силой около батальона) был отброшен, часть русских попала в плен, и, кроме того, были взяты довольно большие трофеи. Наши потери в этом бою, как и в течение всего сентября, находились в разумных пределах.

К вечеру 1 сентября распределение подразделений полка было следующим:

3-й батальон (полковой резерв) – в деревне Соколья Слобода.

2-й батальон, а также штаб полка, взводы связи, кавалерийский и саперный, и, кроме того, по одному взводу из 13-й (пехотная артиллерия) и 14-й (истребители танков) рот 82-го полка – в деревне Новая Истонь.

1-й батальон (вместе с 1-й саперной ротой саперного батальона 31-й дивизии, 7-й батареей 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии и по одному взводу из 13-й и 14-й рот 82-го полка) – в деревне Старая Истонь.

3-й дивизион 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии (без 7-й батареи) занял огневые позиции у селения Свереж.

Это распределение за следующие несколько дней менялось несколько раз. 3 сентября северное крыло дивизии было выдвинуто в деревню Мокрая, так как южный фланг соседа слева (80-й пехотный полк 34-й пехотной дивизии) находился не в Мокрой, как планировалось, а в 5 километрах севернее, к востоку от Лелятино. Расширение участка обороны произошло и на юге фронта 82-го пехотного полка. В ночь с 3 на 4 сентября 3-й батальон 82-го полка сменил на позициях в Бухолово разведбатальон 31-й дивизии. 9 сентября участок обороны 82-го полка расширился еще больше, так как 1-й батальон 12-го полка (командир майор Эпп), занимавший позиции на участке обороны 80-го пехотного полка восточнее Лелятино, был передан в подчинение командиру 82-го полка.

Окончательное распределение:

а) Опорные пункты передовой линии:

б) Тыловые опорные пункты:

25 сентября командный пункт 82-го пехотного полка был передислоцирован из деревни Новая Истонь в поселок Пушкин.

В последующие дни командиру 82-го полка был подчинен также разведбатальон 31-й дивизии, который был размещен в Мармозовке для прикрытия тыла 82-го полка. Все эти многочисленные перестановки и изменение распределения сил касались, естественно, не только пехоты, но одновременно и других родов войск. Занятие оборонительных позиций между реками Судость и Десна на фронте XII армейского корпуса совпало с большой оперативной паузой в полосе наступления войск группы армий «Центр». Таким образом, в сентябре мы были избавлены от долгих утомительных переходов в составе наступающих соединений. Это, однако, не означало, что никаких значительных перемещений частей в это время не было. Не говоря уже о неизбежной нагрузке, выпавшей на долю пешей и конной разведки, маршевая нагрузка всех органов, отвечавших за тыловое снабжение, оставалась очень высокой. Только боевые обозы, которые по соображениям безопасности и из-за нехватки мест расквартирования приходилось располагать не в опорных пунктах, а в глубине обороны, за один переход от Сокольей Слободы до Новой Истони и обратно проходили приблизительно 20 километров в день (то есть за месяц 600 километров). Несмотря на то что эти перемещения требовали участия лишь части лошадей и транспортных средств, остальные силы использовались для доставки материалов и продовольствия из сборных пунктов дивизии или на доставке материалов, необходимых для строительства укреплений, мест расквартирования и дорог.

При несоответствии между протяженностью фронта (30 км) и имеющимися в наличии силами, построение полноценной линии обороны было невозможно. Попытки выполнить эту задачу путем выстраивания сплошной линии обороны оказались бесплодными, так как приводили лишь к распылению сил. Обороноспособность можно было обеспечить только концентрацией войск в важных узлах дорожной сети, что позволяло сохранять боеспособность подразделений и целенаправленно их использовать в случае необходимости. Оборонительный характер поставленных задач и неблагоприятные условия местности привели нас к мысли о первостепенной важности экономии сил в сравнении с другими соображениями и о необходимости как можно лучше беречь войска от поражающего воздействия артиллерии и пулеметов противника. Отсюда ведущим тактическим принципом стало не подползание к противнику на брюхе, а, наоборот, стремление держаться от него как можно дальше. Залогом успеха мы считали умение держать противника в неведении относительно величины наших сил, их распределения и расположения полевых укреплений и позиций. Все планы и действия 82-го пехотного полка усиленно маскировались от наземной и воздушной разведки противника всеми имевшимися в нашем распоряжении средствами[72]72
  «10.09.41. Положение: оборона. Задача: строительство и оборудование зимних полевых позиций. Запрет на ведение огня, несмотря на то что все цели определены, во избежание вызвать огонь вражеской артиллерии по опорным пунктам (Новая Истонь), которые пока, по всей видимости, противником не выявлены» (из дневника обер-лейтенанта Папе; 8-я батарея артиллерийского полка 31-й дивизии). «…22.09.41. Первый русский артиллерийский обстрел деревни (Новая Истонь). Потерь нет» (из дневника боевых действий второго батальона 82-го пехотного полка).


[Закрыть]. Тактика оказалась успешной, несмотря на то что русские постоянно вели наземную и воздушную разведку. Опорные пункты ни разу не стали целью атаки и очень редко становились целью артиллерийских обстрелов. Боевые столкновения имели место только на ничейной земле, где часто сталкивались разведывательные группы, а передовые позиции часто становились объектами русских атак.

Доказательство правильности нашей тактики мы получили в октябре 1941 года после возобновления немецкого наступления. 2 октября в захваченном русском окопе была обнаружена карта, на которой были нанесены позиции 31-й дивизии. Положение соседей 82-го полка справа и слева было указано верно, но на участке, соответствовавшем положению 82-го полка, где он находился в течение целого месяца, стоял лишь один большой вопросительный знак. Другое доказательство было получено на собственном горьком опыте, точнее, на опыте 1-го батальона 12-го пехотного полка до тех пор, пока он не был передан в подчинение командиру 82-го полка. Позиции этого батальона находились восточнее Лелятино и проходили точно по опушке леса. Противник вел по позициям батальона непрерывный прицельный огонь. Потери батальона были недопустимо большими; они были больше, чем во всем 82-м полку. После того как 1-й батальон 12-го полка 9 сентября был передан в подчинение командиру 82-го полка, батальону было приказано перенести передний край обороны на несколько километров к западу, а на прежнем месте оставить лишь охранение. Сразу же после того, как эти изменения были выполнены, ежедневные потери батальона уменьшились в несколько раз. Солдаты вздохнули с облегчением.

Опорные пункты 82-го полка, построенные и занятые войсками по линии обороны, стали ядрами, становым хребтом сопротивления. На ничейную землю – полосу земли между нашими передовыми опорными пунктами и противником – были выдвинуты сторожевые посты. Время от времени мы тревожили противника разведгруппами. Промежутки между опорными пунктами приходилось охранять пешими и конными патрулями. Личный состав опорных пунктов имел строжайший приказ не открывать огня. Обычно огонь – и тогда он бывал очень сильным – открывали только тогда, когда противник переходил в масштабную атаку.

При нашей растянутой линии обороны в ней были бреши, которые противник использовал для связи с партизанами и засылки разведывательных групп. Впервые с начала кампании нам пришлось столкнуться в нашем тылу с малой войной, отличавшейся крайней жестокостью. Нападения на личный состав и войсковое имущество были в порядке вещей. Сообщение между опорными пунктами батальонов, а также между ними и тыловыми службами, штабом дивизии и вспомогательными подразделениями дивизии (медицинским пунктом, продовольственным складом и складом боеприпасов) можно было осуществлять только под охраной сильного сопровождения. Обычно для передвижений такого рода собирали караваны транспортных средств под охраной воинских команд. Выходы за пределы опорных пунктов одиночных пеших или конных военнослужащих были запрещены. Не проходило и дня без столкновений с партизанами. Они никогда не ввязывались с нами в открытый бой. Партизаны либо наносили удары с тыла, либо минировали пути следования обозов и караванов. Они нападали даже на транспорты с ранеными. Доставалось от партизан и местным жителям. Здесь, как потом и во многих других местах, жители населенных пунктов часто предлагали нам кров и помощь. Борьба с невидимым врагом за эти четыре недели потребовала от нас такого же изматывающего напряжения сил, как борьба с регулярными русскими войсками.

Однажды из штаба 31-й дивизии командиру 82-го полка по телефону сообщили, что во время поездки на автомобиле в районе поселка Клетня подверглись нападению адъютант корпусного врача и офицер для поручений штаба XII армейского корпуса. Пассажиры автомобиля были убиты, и в руки нападавших попали важные документы, включая карты, на которые было нанесено расположение войск. В одну из следующих ночей одной из многочисленных партизанских банд было совершено нападение с тыла на взвод лейтенанта Кётера (2-й батальон). Выдвижение противника было вовремя замечено нашими наблюдателями, и лейтенант успел подготовиться к отражению атаки. У одного из взятых в плен партизан были при обыске обнаружены секретные документы, взятые у убитого офицера из штаба корпуса. Таким образом, нам удалось избежать больших неприятностей. Командира партизанского отряда препроводили на гауптвахту 7-й батареи 31-го артиллерийского полка. Из-за небрежности часового пленному удалось под покровом ночи бежать из-под стражи. Но при попытке перейти линию фронта он был убит.

Большим препятствием для перемещения войск и тылового снабжения было практически полное отсутствие дорог. Нам приходилось пользоваться единственной дорогой, ведущей из Сокольей Слободы через Новую Истонь в Старую Истонь. Таким образом, все перевозки и переходы осуществлялись параллельно, а не перпендикулярно линии фронта. Этот рокадный путь, в конце концов, был обнаружен противником и стал целью непрерывных, главным образом ночных, налетов и нападений. Партизаны подкладывали мины даже под деревянные гати, и поэтому нашим саперам приходилось постоянно искать и обезвреживать эти мины. Гати же были необходимы, потому что большая часть дороги проходила по болотистой местности. Сначала эти работы производились силами саперов, а затем к ним были привлечены люди по линии имперской трудовой повинности. Укрепление дороги производилось только на ширину проезжей части, а развязки устанавливались лишь на больших расстояниях друг от друга. Массивные перемещения войск, которые потребовала подготовка к начавшемуся 2 октября[73]73
  Здесь, на брянском направлении, немцы начали наступление 30 сентября.


[Закрыть] наступлению, нуждались в упорядочении и регулировании. Для выполнения всех необходимых инженерных работ командиру 82-го полка надолго подчинили штаб саперного батальона 31-й дивизии (командир – майор Хюртен).

Стояла обычная, ничем не примечательная осенняя погода. За период с 1 по 30 сентября было десять дождливых дней, десять прохладных пасмурных дней и десять солнечных. Уже в первой декаде месяца начались ночные заморозки. 28 сентября выпал первый снег. Появились предвестники скорой распутицы, лесные дороги во многих местах стали непроезжими.

«Скоро наступит зима. Случится ли до ее прихода решающая развязка Восточной кампании, я – из-за скудости информации – судить не могу. Но должен сказать, что лично я в такую благоприятную для нас возможность не верю. Нет никаких признаков разложения большевистского режима. Русская армия, хотя и потерпела ряд тяжелых поражений, не уничтожена и не разгромлена. Ее мобилизационный потенциал практически неисчерпаем. Русским зима поможет, нам причинит лишь массу хлопот и трудностей! Всех, кто не имел опыта Восточного фронта Первой мировой войны, русский солдат удивил своей стойкостью в обороне. Перед нами противник, которого – с учетом его руководства и стойкости – следует воспринимать со всей серьезностью. Я не стану подробно распространяться об ожесточенности боев.

Зима предъявит снабжению армии такие требования, что мне остается лишь надеяться, что командование сумеет к ним подготовиться и обеспечить необходимые поставки! Война и тем более Восточная кампания, к великому моему сожалению, не кончится в 1941 году!»[74]74
  Из письма автора жене от 10.09.41.


[Закрыть]

Наступление холодов было уже не за горами. Эти сентябрьские недели мы употребили на то, чтобы, в соответствии с нашими силами, подготовиться к зиме. В дневнике 3-го дивизиона 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии находим такую запись, датированную 12 сентября 1941 года:

«82-й пехотный полк готовится к зиме: строит колодцы и распределяет картофель».

Батальонные опорные пункты превращались в крепости, пригодные для долговременной обороны. Личный состав переводили в бункеры. В Старой Истони под руководством полкового врача доктора Заттлера начали строить большую баню и дезинсекционную камеру. Очень полезным оказалось и прикомандирование к 82-му полку дивизионного зубного врача. Он много дней пробыл на каждом батальонном опорном пункте, занимаясь лечением солдатских зубов. Таким образом, солдаты, унтер-офицеры и офицеры были избавлены от необходимости в случае зубной боли идти в дивизионный медпункт, тратя на это силы и время.

В батальонных опорных пунктах остались лишь те лошади и повозки, которые предназначались для перевозки вооружения; все остальные лошади и гужевые транспортные средства были заблаговременно отправлены в тыловые опорные пункты – в Соколью Слободу и Мармозовку. Для лошадей были там оборудованы специальные лесные стойла. Также заблаговременно проводилось снабжение войск сеном, картофелем и топливом для печей. При каждой возможности мы требовали доставки со складов зимнего обмундирования. Кроме того, капитан Марковски (4-я рота 82-го полка) был 10 сентября командирован в Гёттинген, в запасную часть, чтобы лично осведомиться о заготовке зимних вещей для полка.