Текст книги "Испытай меня"

Автор книги: Фрида Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

8

– Прощальная вечеринка? – Фернан с изумлением рассматривал приглашение, которое только что вручила ему Джейн. – Ты уезжаешь? Когда?

– Через пару недель. – Она с удовольствием отметила, как ровно звучит ее голос. – Нора настаивает на вечеринке.

Фернан впервые после инцидента в бассейне явился в Ле-Пюи. До этого он только справлялся по телефону о самочувствии ее и Поля.

– Конечно, настаиваю! – воскликнула Нора. – Ты приобрела множество друзей за то время, что находилась здесь, и все они захотят с тобой попрощаться. А у Доминика и вовсе разбито сердце, – добавила она непринужденным тоном, внимательно глядя на Фернана. – Знаешь, Джейн сказала ему, что слишком занята, чтобы заводить романы. Но бедняга надеялся, что пока она во Франции, у него есть шанс. Мне кажется, они составили бы прекрасную пару, как ты думаешь, Фернан? Теперь Доминик казнит себя за то, что брал отпуск и на две недели ездил к друзьям в Испанию.

– Правда? – Джейн никогда не слышала, чтобы Фернан говорил таким отстраненным, незаинтересованным тоном с Норой, но ее подруга, кажется, не заметила этого.

– Да, он в полном отчаянии: ведь столько времени потеряно, – рассмеялась Нора. – Впрочем, у него осталось еще две недели, чтобы заставить Джейн изменить свое решение, – добавила она, бросая еще один взгляд на Фернана.

Боже, о чем она говорит?! – подумала Джейн, растерянно глядя на Нору. Совсем не в ее характере обсуждать подобные вещи! К тому же ее подруга прекрасно знала, что она нисколько не интересуется Домиником, что повышенное внимание учителя доставляет ей одни неудобства и огорчения.

– Ну ладно, я должна пойти поговорить с Терезой относительно обеда. Ты остаешься, Фернан? – бросила Нора через плечо, направляясь к двери. – Ты ведь знаешь, мы всегда рады тебя видеть.

– Нет, извини, я сегодня уже приглашен на обед, – вежливо ответил Фернан. – Я просто зашел посмотреть, как вы здесь.

Приглашен! – с горечью подумала Джейн. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы угадать пол того, кто его пригласил…

– Тогда хотя бы выпей чего-нибудь и налей Джейн, хорошо? Я скоро вернусь, – сообщила Нора, закрывая за собой дверь.

И они остались одни.

– Хочешь выпить? – сухо поинтересовался Фернан, глядя куда-то поверх ее головы.

– Не очень… А ты? – нервно спросила она.

– Нет, я не хочу ничего пить, Джейн. – Темные глаза как-то странно поблескивали. – Значит, разбив сердце бедного Доминика, ты возвращаешься в Лондон. – Это был не вопрос, а констатация факта. – Признаться, я не думал, что ты оставишь Нору с младенцами так скоро.

Он произнес это без видимых эмоций, но Джейн уловила в его словах упрек и немедленно отреагировала.

– Ты что же, считаешь Нору никудышной матерью? – с саркастической улыбкой спросила она.

– Конечно нет! – ответил Фернан возмущенно.

– Ну, тогда…

– Я думал, ты приехала как подруга, компаньонка, – вкрадчиво произнес Фернан. – Как человек, с которым можно поговорить по душам, поделиться самым сокровенным. Это ведь очень трудное время для женщины в эмоциональном плане…

– Я не нуждаюсь в твоих поучениях! – резко перебила Джейн, возмущенная до глубины души его рассуждениями об эмоциях после всего, что он заставил ее пережить?! – У Норы действительно был трудный период перед родами, но теперь она в полном порядке. А я… У меня есть дела в Лондоне.

– Какие у тебя могут быть дела?!

Это был удар ниже пояса, но Джейн решила не выходить из себя. Он считает ее жалкой старой девой, не находящей для себя лучшего применения, как навязывать свое общество его друзьям. И ведь самое ужасное, что он прав: у нее действительно нет никаких дел…

– У меня дела личного характера, – надменно заявила она.

– Это не ответ.

– Но это единственное, что я могу сказать!

Мысленно проигрывая снова и снова тот случай в саду, Джейн пришла к единственно разумному выводу: Фернан из жалости пытался убедить ее в том, что она привлекательна как женщина. Она странным образом любила и ненавидела его за это. Любила потому, что он понял ее и проявил чуткость, а ненавидела потому, что самым последним чувством, которое она хотела бы вызвать у него, была жалость.

– Что ж, понятно. – Он насмешливо посмотрел на нее.

Как назло, сегодня Фернан казался ей особенно красивым. Его высокая стройная фигура была облачена в вечерний костюм, подчеркивавший скрытую силу и мощь.

Ну почему из всех мужчин в мире меня угораздило встретить и полюбить именно его?! – подумала Джейн с тоской и безнадежностью.

– Так ты придешь на вечеринку? – осторожно спросила она после нескольких минут напряженного молчания.

– А ты хочешь, чтобы я пришел?

– Конечно. Пьер и Нора огорчатся, если ты откажешься.

– Ах, Пьер и Нора… Понимаю… – Он посмотрел на нее, прищурив глаз. – В таком случае приду.

Он придет только ради Пьера и Норы! Боже, подумала Джейн, как же я его все-таки ненавижу!

– А теперь мне в самом деле пора идти. Я не могу опаздывать.

– Разумеется, ты не должен заставлять ее ждать.

Джейн сама не знала, зачем сказала это. Хорошо хоть голос ее прозвучал безразлично, словно она не сгорала от ревности и желания узнать, с кем он встречается и как выглядит эта женщина.

– Вот именно.

Один-ноль в его пользу, подумала Джейн, когда Фернан улыбнулся одними краешками губ, кивнул на прощание и покинул гостиную. Что ж, он имеет право встречаться с кем угодно. Фернан Тамилье – вольная птица: никаких привязанностей, никаких обязательств… Она мысленно выругалась – так крепко, что сама испугалась, – и отправилась разыскивать Нору или Поля – кого-нибудь, кто помог бы ей отвлечься.

Джейн чувствовала, что ее душа и тело пребывают в разладе, и не была уверена, что ей удастся собрать сердце из кусочков, на которое оно было разбито. Может быть, в Лондоне ей повезет и она избавится он любовного недуга? Хотя вряд ли…

Стояла середина июня, и день выдался очень жарким. Солнечные ванны, которые начала принимать Джейн, придали ее коже нежно-персиковый оттенок, а медный цвет волос проявился еще ярче.

В последние две недели они с Норой совершили несколько поездок в Ниццу за покупками. Здесь, на извилистых улочках и маленьких уютных площадях, можно было найти все, что угодно – от модной одежды и изысканных драгоценностей до дешевых сувениров.

После часа или двух хождения по магазинам они с удовольствием сидели в уличных кафе, где пили кофе и ели пирожные с кремом, наблюдая за протекавшей вокруг них жизнью, пока не подходило время возвращаться домой.

Это было идиллической прелюдией перед возвращением в Лондон, и Джейн изо всех сил старалась, чтобы Нора воспринимала все именно так. Но для нее самой эти поездки были окрашены в грустные тона: она решила, что прощается с Францией навсегда.

Тем не менее прошли они не без пользы, подумала Джейн, глядя на прекрасное платье из шелка цвета слоновой кости, висящее в шкафу. Наряд для прощальной вечеринки был выбран отличный. Сначала ее напугала цена – непомерная на первый взгляд для такого маленького кусочка ткани. Но, померив платье, Джейн сдалась. Оно сидело как перчатка – плотно, но не слишком обтягивая ее, а покрой выгодно подчеркивал фигуру. Никогда в жизни у нее не было такой элегантной меши.

– О, это прелесть, Дженни, ты должна его купить! – воскликнула Нора и тут же попыталась заплатить за платье, но Джейн воспротивилась.

Она хорошо знала, зачем покупает его. Фернан не хочет иметь с ней ничего общего – прекрасно. Он жалеет ее – это хуже, но можно пережить. Зато сегодня вечером он поймет, что потерял. Она уйдет из его жизни с гордо поднятой головой!

Но все это будет позже. А сейчас она собирается с Норой и детьми к бассейну – посидеть и расслабиться, что в последнее время удавалось ей все хуже и хуже.

Джейн отвернулась от шкафа и подошла к большому зеркалу, чтобы взглянуть на свое отражение. Она купила бикини в тот же день, что и платье, и считала это вызовом, хотя и не понимала до конца, что же он означает.

Джейн провела пальцами по белесым шрамам на животе. Плохо это или хорошо, красиво или нет, но это ее шрамы, и больше она не собиралась их прятать! Тысячи людей во всем мире справляются с гораздо более страшными увечьями и делают это мужественно. Она же слишком сосредоточилась на своих недостатках – больше, чем они того заслуживали, – но отныне все будет по-другому.

Она везучая, очень везучая! – и будет повторять это заклинание каждый день, каждый час, каждую минуту, пока не рассеется черное облако, окружающее ее!

«А что, если оно никогда не рассеется?» – спросил тихий вкрадчивый голосок. Что ж, тогда она смирится с этим и будет жить дальше.

Когда Джейн шла к бассейну, ее обволакивал густой, жаркий аромат летнего дня. Нора сидела в шезлонге и с улыбкой наблюдала, как Пьер, Доминик и Поль плещутся в прохладной чистой воде, играя в пятнашки.

Джейн была рада видеть Поля веселым. После того случая, когда он едва не утонул, мальчик некоторое время не решался подходить к воде и выглядел нервным, но сейчас он вел себя, как обычно.

Выяснилось, что в тот вечер, буквально за несколько минут до рокового заплыва, он забегал на кухню к Терезе и проглотил обильный ужин. К тому же он много играл на жарком солнце и, хотя Пьер неустанно предупреждал его, что после таких игр необходимо восстановить количество жидкости в организме, даже не подумал позаботиться об этом. В результате – судорога, едва не ставшая для Поля роковой.

Все очень надеялись, что этот урок мальчик запомнит на всю жизнь и больше никогда не повторит подобной ошибки…

Несмотря на шум, доносившийся со стороны бассейна, Джейн, должно быть, уснула в удобном шезлонге в тени деревьев. Во всяком случае, когда она открыла глаза, Норы рядом не было, а вместо нее в соседнем шезлонге расположился… Фернан.

– Здравствуй, Джейн, – тихо сказал он, пристально глядя ей в глаза.

Непонятно, что так подействовало на нее – то ли неожиданность ситуации, то ли вид почти обнаженного, идеально сложенного мужского тела, но Джейн почувствовала, что не может пошевелиться.

– Нора забрала малышей кормить, а Пьер с Полем помогают натянуть навес для вечеринки. Нора решила, что будет славно поужинать сегодня на свежем воздухе. В общем, все суетятся, – сообщил он.

– Кроме тебя, – заметила Джейн.

Она выпрямилась, огорченная тем, что Фернан наблюдал за ней спящей и мог разглядеть каждый миллиметр ее тела. Ей это не понравилось. Одно дело – бравировать новыми принципами и появляться в бикини на глазах всего света, совсем другое – в присутствии Фернана.

– Кроме меня, – согласился он.

– Может быть… может быть, тебе стоит помочь Пьеру? А я пойду и узнаю у Норы…

– Мне нужно поговорить с тобой.

– О… – Джейн охватила паника. – Что же ты можешь мне сказать, Фернан?

– Я просто хотел узнать твои планы, вот и все, – спокойно ответил он. – Не собираешься ли ты в ближайшем будущем вернуться во Францию?.. Я знаю, что Нора хотела бы этого.

Маленький лучик надежды угас, хотя сердце Джейн продолжало учащенно биться.

– Не думаю, чтобы это было бы возможно. – Она обхватила руками колени и прижалась к ним подбородком, так что пряди шелковистых волос скрыли ее лицо: не хватало еще разрыдаться перед ним. – Последние два месяца, когда я помогала Норе ухаживать за малышами, привели меня к одному решению. И я знаю, что мне необходимо осуществить его, пока мной снова не овладели сомнения.

– Могу я спросить, что это за решение?

– Я хочу снова работать с детьми, – ответила она. – Видишь ли, после аварии, о которой я тебе рассказывала, мне было очень плохо. Водитель автомобиля, с которым я столкнулась, погиб, а ему было только восемнадцать лет. У меня самой в машине были дети, за которыми я тогда ухаживала. Короче говоря, я на какое-то время… надолго утратила уверенность в себе. Боялась быть ответственной за кого-либо!

– А эти дети…

– Нет, они серьезно не пострадали, отделались небольшими порезами и ушибами. На следующий день их выписали домой, но… Но все могло быть по-другому, и эта мысль преследовала меня. Я пробыла некоторое время в больнице – травмы и переломы, но, к счастью, ничего серьезного. Остались только вот эти шрамы, хотя они ничто по сравнению со шрамами памяти, – закончила она с болью в голосе.

– Джейн…

– Но я люблю детей, и мне нравится работать с ними. Поэтому я решила не позволять больше прошлому властвовать надо мной, – поспешно сказала она, не желая слушать слова утешения: это было бы для нее невыносимо.

– Ты справишься, Джейн. – Что-то в его голосе заставило ее невольно поднять голову; лицо Фернана было бледным, на скулах играли желваки. – Я знаю: ты очень мужественная.

– Нет, не очень, – грустно сказала она. – По крайней мере, не всегда.

И уж во всяком случае, не с тобой, – подумала Джейн. Я никогда не буду храброй с тобой… Мысль о том, что она видит Фернана в последний раз, неожиданно пронзила ее ужасом, и, очевидно, этот ужас каким-то образом отразился на лице. Как бы то ни было, Фернан внезапно потянулся к ней, перегнувшись через подлокотник шезлонга.

– Худшее позади. Ты уже победила своих демонов, Джейн, – сказал он, обнимая ее за плечи. – Ну почему бы не дать себе побольше времени, повозиться здесь с близнецами подольше, пока ты не освоишься с этой мыслью? Нора будет рада…

– Нет, я не могу!

И тогда он поцеловал ее. Джейн не надеялась, что ей еще когда-нибудь удастся почувствовать вкус его губ. Это было так неожиданно и так упоительно, что она невольно застонала.

– Останься, ведь ты хочешь остаться! – выдохнул Фернан, наконец оторвавшись от нее и глядя ей в лицо затуманенными глазами. – Ты же знаешь: едва я касаюсь тебя, мы оба горим в огне.

– Да, я знаю, – беспомощно прошептала она.

– Тогда оставайся! – потребовал он. – Оставайся во Франции.

Ей безумно хотелось подчиниться, согласиться на все, что он предложит, но она молчала.

– Нам будет хорошо, Джейн, – хрипло произнес Фернан, – поверь мне. Когда я возьму тебя, это будет так, словно ты у меня первая – и я у тебя первый! Мне кажется, род человеческий исчезнет и на Земле останемся только мы с тобой…

– Не надо, Фернан…

Но ее протест утонул в глубоком поцелуе.

– Ты видишь? – Он оторвался от ее губ и снова заглянул в ее пылающее лицо. – Ты видишь, чего лишаешь нас обоих? А ведь это ничто по сравнению с тем, что будет, когда мы останемся одни и вся ночь будет принадлежать нам! Я хочу трогать тебя, целовать тебя, ощущать каждый сантиметр твоего тела… Хочу унести тебя в мир, где останавливается время, где есть только чувства и наслаждение.

Джейн поняла, что он действительно хочет ее. Это была не жалость, как она думала вначале, а настоящее влечение – страстное и необузданное. И самое поразительное – шрамы на ее теле для Фернана ничего не значили, теперь она это знала, но…

– Но ты меня не любишь!

Эти слова вырвались у Джейн непроизвольно, она просто подумала вслух. Однако было поздно жалеть об этом, и она слегка отодвинулась, чтобы видеть его лицо.

– Любовь – это иллюзия, Джейн, если не считать кучки избранных, – нахмурился Фернан. – То, что нас с тобой связывает, более значимо, более реально – это влечение наших тел…

– Любовь – не иллюзия, Фернан, – твердо сказала она.

Джейн понимала, что, произнося эти слова, ставит точку в их отношениях, но иначе поступить не могла. Ведь если она согласится со всем, что он говорит, то немедленно превратится в безмозглую марионетку, которую он будет использовать по мере пробуждения своего сексуального аппетита. Так что в самом деле пора со всем этим кончать, и чем скорее – тем лучше.

– Я знаю это, потому что люблю тебя, – сказала Джейн безжизненным голосом, поражаясь, что отважилась на такое признание, лишь бы он оставил ее в покое и не мучил.

Фернан замер на мгновение, которое показалось ей вечностью, потом покачал головой.

– Ты ошибаешься, Джейн. Путаешь физическое желание с чем-то другим – с тем, что выдумали чудаки и поэты и чего не существует для большинства из нас.

– Мне бы тоже хотелось так думать, Фернан. – Она медленно поднялась с шезлонга и посмотрела на него сверху вниз; сердце ее истекало кровью. – Было бы просто прекрасно поверить тебе, но я знаю, что это неправда. Не спрашивай меня, откуда я знаю, что люблю тебя, и почему я люблю тебя. Я все равно не смогу ответить. Это где-то здесь, глубоко внутри; это так же естественно для меня, как дыхание.

– Но ты ведь когда-то думала, что любишь Фреда. – Фернан тоже встал, голос его звучал резко и недобро. – Ты даже собиралась выйти за него замуж.

– Это совсем другое! Фред был нечестен со мной, и я в нем обманулась. Я была глупа! – Этот разговор убивал Джейн. – Но сейчас все не так. Наверное, мне необходимо было столкнуться с фальшью, чтобы распознать настоящее чувство. Ты – не Фред, ты всегда был честен – ужасно честен! – так что у меня, по крайней мере, нет иллюзий. Я знаю, что ты не в силах ответить на мою любовь, и именно поэтому я не могу больше оставаться здесь. Прости, Фернан, ты ни в чем не виноват… и никто не виноват. Просто я не могу.

– Ты сбегаешь…

– Нет! – Джейн откинула голову и взглянула на него в упор. – Нет, не сбегаю. Я уезжаю, а это совсем другое. Я не собиралась тебе все это объяснять, но ты…

– Я подтолкнул тебя к этому, – мрачно заметил он.

– Впрочем, возможно, оно и к лучшему. – Она опустила глаза, шелковистые волосы упали на побледневшее лицо. – Пусть между нами не будет никаких недоговоренностей. Пойми, если я уеду сейчас, мы оба сможем сохранить достоинство. А если останусь… если останусь, то превращусь в одну из женщин, которых всегда презирала, – в игрушку, марионетку, вся жизнь которой сводится к ожиданию, что ей позвонят и пригласят в постель.

– Это было бы совсем не так! – Фернан нетерпеливо убрал волосы со лба. – Мы могли бы стать близкими друзьями. Это был бы не только секс…

– Я не могу быть твоим другом, Фернан! – Джейн почувствовала, что почти кричит, и понизила голос, сжимая кулаки от волнения. – Неужели ты не понимаешь?! Мне нужно нечто большее, гораздо большее! Я знаю, что в конце концов стала бы для тебя обузой. Ты начал бы меня ненавидеть, и, возможно, я бы начала ненавидеть тебя – так же сильно, как люблю сейчас. – Джейн не могла сдержать слезы, но продолжала говорить, преодолевая боль и обиду, стараясь заставить его понять: – Ты мне нужен весь, целиком. Мне нужно быть твоим другом, любовницей, матерью твоих детей – всем!

Фернан казался совершенно потрясенным. Его лицо было не просто бледным – оно приобрело какой-то сероватым оттенок. Джейн никогда не видела его таким, но у нее не было времени на размышления, она торопилась закончить:

– Поверь, я прекрасно знаю, что твое сердце похоронено вместе с Иветт. Ты ждал всего этого от нее, но она оставила тебя…

Джейн не могла больше говорить: ее душили рыдания. Внезапно она повернулась и побежала – так быстро, словно от этого зависела ее жизнь, – вдоль бассейна, через сад в сторону старинного дома.

Самое нелепое, что даже в этот момент она продолжала надеяться, что Фернан догонит ее прежде, чем она успеет добежать до входной двери, скажет, что теперь наконец-то все понял, что у них еще есть шанс, что со временем он научится любить ее…

Но ее надеждам не суждено было сбыться.

9

– Джейн! Джейн, с тобой все в порядке?

Услышав голос Норы, она отвернулась от окна, у которого безмолвно простояла почти час, не в силах даже плакать.

Боже, зачем она все это сказала Фернану? Почему не сдержалась? Но было слишком поздно подсчитывать потери – дело сделано! И все же, могла ли она поступить иначе при сложившихся обстоятельствах? Джейн размышляла над этим, пока шла от окна к двери. Нет, точно нет. Это был единственный способ заставить Фернана понять, почему она должна уехать и никогда больше не возвращаться во Францию.

Ох, Фернан… Джейн на мгновение прислонилась лбом к косяку, прежде чем открыть дверь. Она готова была пережить в тысячу раз большее унижение, если бы это могло заставить его полюбить ее…

– Джейн! – Нора с тревогой глядела на нее. – Что случилось? Я не хочу лезть в чужие дела, но Пьер сказал мне, что ты промчалась к себе так, словно за тобой черти гнались. А Фернан уехал, не попрощавшись… Вы не поссорились? Может, он обидел тебя?

– О нет, он не обидел меня. – Джейн устало покачала головой. – Я сама себя обидела… Случилось нечто действительно ужасное – во всяком случае, для меня. Ты могла бы зайти на минутку? Я хочу тебе рассказать…

– Дорогая, если тебе трудно говорить об этом…

– Нет! – быстро возразила Джейн. – Будет лучше, если ты все узнаешь: ведь Фернан, в конце концов, лучший друг Пьера. Возможно, мне следовало рассказать тебе обо всем раньше, но мне не хотелось беспокоить тебя… Как бы то ни было, я собираюсь сделать это сейчас. Факты таковы: я влюбилась в Фернана, а он не отвечает мне взаимностью. Вот, собственно говоря, и все.

– Ох, Джейн! – Нора рухнула на кровать, словно у нее внезапно подкосились ноги. – А он знает? Я имею в виду то, что ты его любишь?

– Теперь знает. Именно из-за этого я убежала в дом, а он так поспешно скрылся… До сегодняшнего дня он воображал, что мы с ним можем немного поразвлечься. Этакая мимолетная связь, которая закончится так же легко, как началась, и мы останемся просто друзьями. Но я так не могу.

– Еще бы! – Нора, нахмурившись, уставилась в пространство. – Ох, уж эти мужчины! Они все-таки живут на другой планете – не на той, где мы.

– По правде говоря, он не знал, что я люблю его, – вздохнула Джейн. – А когда узнал… Думаю, что он сейчас поздравляет себя с тем, что вовремя унес ноги. Он выглядел… он выглядел очень встревоженным.

– Фернан сказал, что не любит тебя? – осторожно спросила Нора.

Джейн пожала плечами.

– Он сказал, что вообще не верит в любовь – в настоящую любовь. Я думаю, что, когда умерла Иветт, его чувства умерли вместе с ней. Впрочем, возможно, он встретит когда-нибудь женщину, которую сможет полюбить так, как любил ее…

– Иветт?! Фернан сказал, что все еще любит ее? – спросила Нора недоверчиво.

– Нет, но это и так ясно. – Джейн подошла к окну и посмотрела в сад, повернувшись спиной к подруге. – Как бы то ни было, меня он не любит, и я не могу оставаться здесь, зная это. Ты меня понимаешь, Нора? Ты не обидишься?

– Конечно нет, но… – Нора внезапно замолчала и тяжело вздохнула. – Ох, Джейн, я так много хотела бы тебе рассказать! Но это не моя история. Я обещала… Видишь ли, Иветт была совсем не такой, какой ты вообразила ее, – это все, что я могу сказать. И знаешь, в последнее время мне казалось, что Фернан интересуется тобой…

– Интересуется? – горько рассмеялась Джейн. – Разумеется! Он молодой здоровый мужчина. Я тоже молодая и здоровая. К тому же всегда под рукой. Фернан уверен, что нам было бы очень хорошо в постели. А мне этого недостаточно! Впрочем, довольно. – Она повернулась к Норе. – Не делай из этого трагедии. Несчастная любовь – еще не конец света. Как-нибудь переживу.

Джейн не могла выносить сострадания в глазах Норы, поэтому подошла и порывисто обняла подругу.

– А сейчас нам обеим пора переодеваться. У нас будет еще целый день, чтобы побыть вместе, и, надеюсь, мы не будем портить его печальными разговорами, – бодро сказала Джейн. – Мы славно поужинаем, выпьем и повеселимся, правда?

– Да, конечно… Но, по-моему, все это ужасно. Не могу поверить, чтобы Фернан так дурно вел себя! – Нора грустно покачала головой. – Мне начинает казаться, что я совсем не знаю его.

– Да нет же, он не вел себя дурно! – быстро возразила Джейн. – Как только мы поняли, что нас влечет друг к другу, он прямо сказал, что может мне предложить лишь короткую связь. Он был предельно честен, его не в чем винить. Беда в том, что я не выбирала, в кого влюбиться, – добавила она со слезами на глазах. – Просто так случилось.

– Знаю. – Нора внимательно посмотрела на нее, тяжело вздохнула и вышла из комнаты, низко опустив голову.

Похоже, вечеринка накрылась, грустно подумала Джейн и начала переодеваться. Нора обо всем расскажет Пьеру, и оба они будут чувствовать себя неловко. Да и ей самой меньше всего хочется сейчас улыбаться, шутить и болтать. А Фернан, конечно, не придет…

– Ты выглядишь великолепно!

Джейн вошла в гостиную, где сидели Пьер и Нора, ожидая приезда гостей, и нескрываемое восхищение подруги подтвердило то, что она уже видела в зеркале: платье стоило заплаченных за него денег. Жаль только, что человек, ради которого оно покупалось, никогда не увидит его…

Зато Пьер от восторга открыл рот, и это было так забавно, что Джейн улыбнулась. В конце концов, почему бы и не повеселиться на прощание?!

– А что, обычно я выгляжу так уж плохо? – спросила она с наигранной легкостью.

– Вовсе нет! – опомнился Пьер и подошел к ней. – Хочешь чего-нибудь выпить? Белое вино, как обычно?

– Нет, только не сегодня. – Сегодня ей, чтобы выдержать, требовалось нечто более крепкое, чем белое вино. – А ты что пьешь? Свой любимый коктейль? – У Пьера в руке был бокал со светло-янтарной жидкостью; напиток выглядел так же невинно, как имбирный лимонад, но Джейн знала, что для новичка он подобен удару лошадиного копыта. – Мне, пожалуйста, такой же, если можно.

– Прекрасная мысль! – воскликнула Нора, которая никогда не пила ничего крепче вина. – Мне тоже, пожалуйста.

Однако Пьеру эта мысль вряд ли показалась прекрасной. Он с изумлением взглянул на жену, но не стал спорить.

К тому времени, когда начали приходить гости, Джейн чувствовала себя абсолютно раскованной, а Нору слегка «развезло», так что Пьер в конце концов забрал у нее бокал с остатками коктейля и наполнил его соком.

– Ну что ж, надо взять себя в руки, – пробормотала Нора, поднимаясь навстречу Мадлен и Рене. – Вечеринка в аду начинается.

– О, Нора…

Джейн вдруг захотелось заплакать, но не от горя, а от благодарности. Комментарий подруги очень точно соответствовал ее собственному восприятию этого вечера и служил доказательством любви и поддержки Норы больше, чем любые громкие слова или демонстрация сочувствия.

Вечеринка началась и шла своим чередом, и Джейн изо всех сил старалась вести себя как подобает. Она улыбалась до тех пор, пока не начали болеть мышцы лица, смеялась и болтала, принимала многочисленные комплименты. Единственное, что ее смущало, – это влюбленные взгляды Доминика. Она избегала их, если это было возможно, а если нет – лучезарно улыбалась ему. Но все это время сердце у нее ныло…

Среди оживленной толпы слишком многое напоминало о Фернане: легкий запах дорогого лосьона, манера незнакомого мужчины держать голову, чей-то хрипловатый смех, чьи-то широкие мускулистые плечи.

– Как ты себя чувствуешь? – Нора обняла подругу за талию. – Пьер восхищается тобой и тем, как ты держишься.

– Правда? – Это замечание почему-то ничуть не обрадовало Джейн.

– Я хочу объявить, что стол накрыт в павильоне, а потом будут танцы на главной лужайке. Оркестр только что приехал. Ты поешь чего-нибудь?

– Конечно, поем. Прекрати нервничать, – спокойно ответила Джейн.

Ей удалось заставить себя проглотить немного еды, которую настойчиво предлагал Доминик, но ее тарелка все равно осталась полной на три четверти.

Над садом уже совсем сгустились серо-голубые сумерки, и сотни маленьких огоньков зажглись на окружавших лужайку деревьях. Вся обстановка вдруг показалась Джейн какой-то нереальной. Изысканно одетые женщины со своими элегантными спутниками, красивый сад, призрачные очертания старинного дома на заднем плане, веселая музыка, под которую уже танцевали несколько пар, – все это придавало происходящему ореол сказочности.

– Джейн. – Сидящий рядом с ней Доминик встал с кресла и протянул ей руку. – Вы не потанцуете со мной? Я мог бы долго вспоминать об этом потом, – добавил он жалобно.

– Мне не хочется танцевать. Простите Доминик.

Джейн была неприятна сама мысль о том, что какой-то другой мужчина прикоснется к ней. Кроме того, оркестр играл медленную, романтическую мелодию, и ей не хотелось поощрять собачью преданность, выражение которой не сходило с лица несчастного учителя.

– Ну пожалуйста!

Доминик стоял с протянутой рукой, и после нескольких секунд, в течение которых она поняла, что все взгляды направлены на них, Джейн встала.

– Только один танец, – предупредила она.

– Да!

Доминик широко улыбнулся, и Джейн в который раз за этот вечер задумалась, почему она не смогла полюбить вместо Фернана красивого молодого учителя. С ним было бы так просто, так легко, а главное – все было бы известно наперед…

Дойдя до танцевальной площадки, Доминик немедленно обнял ее и крепко прижал к себе. Он танцевал очень хорошо, это Джейн заметила сразу. Да что говорить, он все делал хорошо! Но это был не Фернан…

– Джейн, ведь вы вернетесь когда-нибудь? – тихо спросил Доминик. – Сюда, в Ле-Пюи?

Этот вопрос он задавал ей в последнее время по нескольку раз на дню, и она всегда отвечала одинаково:

– Может быть, но, боюсь, нескоро.

– И все-таки я надеюсь…

Внезапно Джейн показалось, что ее ослепила молния, – поглядев на лужайку через плечо Доминика, она увидела Фернана! Облаченный в белый пиджак и темные брюки, он смотрел в ее сторону, лениво облокотившись о ствол старой магнолии. Тусклый свет и расстояние не позволяли ей разглядеть выражение его лица, но Джейн не сомневалась, что он с холодным равнодушием наблюдает за тем, как она танцует с другим мужчиной.

Джейн споткнулась и поняла, что не расслышала последние слова Доминика.

– Извините. – С превеликим трудом она отвела взгляд от фигуры на другой стороне лужайки. – Я задумалась. Так что вы сказали?

– Я сказал… – Доминик с удивлением поглядел в ту сторону, куда только что смотрела его партнерша, и нахмурился. – Это не Фернан ли там?

– Да, кажется, он…

Джейн вдруг стало холодно, а потом ее охватила злость. Зачем он сюда пришел? Чтобы вежливо попрощаться? Красиво все закончить? Едва ли. Ему хочется еще помучить ее! Неужели он не понял, как ей больно?!

– Пожалуй, теперь мне кое-что стало ясно… задумчиво проговорил Доминик, переводя взгляд с Фернана на Джейн. – Это и есть та причина, по которой вы покидаете Францию?

Джейн не успела придумать, как уклониться от ответа, и неожиданно поняла, что ей совсем не хочется лгать.

– Да, – сказала она и посмотрела в глаза Доминику. – Вы все поняли правильно.

Он кивнул в ответ.

– Значит, сердца разбиты у нас обоих… Простите меня, Джейн. Мне следовало бы догадаться обо всем раньше… А как было бы удобно, если бы любовь можно было включать и выключать по заказу, словно телевизор… Но это невозможно, увы.

– Да, это невозможно…

Его неожиданное сочувствие было просто невыносимо, и на глаза Джейн навернулись слезы.

– Простите, я не хотел вас расстраивать, – тихо сказал Доминик, наклонившись к ее шелковистым волосам.