Текст книги "Таинственный сад"

Автор книги: Фрэнсис Ходжсон Бернетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава IX
ВСЕ-ТАКИ ЭТОТ ДОМ ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ

Сад оказался даже более необычным, чем думала Мэри. Высокие стены были сплошь покрыты стеблями ползучих роз. Несмотря на то что стебли были сейчас совсем голыми, Мэри их сразу узнала – в Индии росли всякие розы. Из высокой пожухшей травы торчали кусты. Приглядевшись к ним, Мэри решила, что это, скорее всего, тоже розы. Росло тут и несколько штамбовых роз, и они напоминали маленькие деревья. Просто деревья тут тоже были. Выглядели они очень таинственно. Их стволы и ветви густо увили ползучие розы. Они перекидывались узкими мостиками с одного дерева на другое. Словно какой-то огромный паук из сказки опутал весь сад паутиной.

– Как же здесь тихо. Как тихо, – глядя вокруг, зачарованно шептала девочка.

Даже Робин взлетел на вершину своего любимого дерева и затих. Будто бы выжидал, как Мэри поведет себя дальше?

«Тут и должно быть тихо, – тем временем размышляла она. – Потому что за много лет я первый человек в этом саду». Стараясь как можно тише ступать, Мэри пошла в глубь сада. Она тут же убедилась, что пожухшая трава очень мягкая и идти по ней можно совсем бесшумно. Один из мостиков, который образовали ползучие розы, привлек внимание Мэри. Остановившись, она задрала голову вверх. Смогут или не смогут эти розы зацвести с приходом весны? Окажись на ее месте Бен Уэзерстафф, он определил бы с первого взгляда. Но Мэри ничего не смыслила в садоводстве, и ей лишь оставалось надеяться, что розы все-таки оживут. Впрочем, даже если и окажется, что они погибли, она не станет слишком расстраиваться. Главное, ей удалось найти Таинственный сад, и теперь у нее появился свой мир, в котором она сделает все, как захочет.

Даже солнце тут, казалось, светило ярче, чем за оградой. Самец малиновки перелетел с одного дерева на другое, потом – на третье и так углублялся все дальше и дальше в сад, словно показывал Мэри свои владения. Чем больше они отдалялись от входа, тем становилось тише, словно они с Робином ушли на самый край света. Но, как ни странно, Мэри совсем не чувствовала себя одинокой или потерянной. Она лишь продолжала размышлять, сможет ли хоть что-нибудь расцвести в этом саду весной? Ну, если не розы, то какие-нибудь другие цветы…

Прыгалки Мэри перекинула через руку. Немного побродив по саду, она о них вспомнила и решила дальше скакать. Если ее что-то заинтересует, она остановится, как следует разглядит, а потом снова возьмется за прыгалки. Поначалу ей попадались только дорожки, густо затянутые травой. Потом она увидела две беседки с каменными скамьями и покрытыми мхом цветочными вазами. Возле второй беседки Мэри остановилась. Рядом была большая цветочная клумба. Там из черной земли пробивались маленькие нежно-зеленые побеги. Мэри тут же вспомнила, что говорил ей по этому поводу старый Бен Уэзерстафф, и, опустившись на корточки, стала разглядывать.

– Определенно, тут что-то растет, – через некоторое время прошептала она. – Крокусы, подснежники, а может быть, даже нарциссы…

Склонившись еще ниже, она с удовольствием вдохнула запах свежей сырой земли. «А вдруг в саду еще что-то есть? – с надеждой подумала Мэри. – Пойду-ка взгляну». Теперь она оставила прыгалки в покое. Медленно двигаясь вперед, она внимательно оглядывала старые клумбы, заросшие лужайки между деревьями и даже края дорожек, ведь вдоль них миссис Крейвен могла тоже что-нибудь посадить. К своей радости, Мэри заметила еще много зеленых ростков.

– Нет, этот сад не погиб! – с волнением проговорила она. – И весной тут, наверное, много всего распустится.

Старая трава показалась Мэри слишком густой. Она не знала, как ухаживать за садом. Просто ей стало жаль эти зеленые ростки, которым так трудно пробиться сквозь траву, и она решила хоть как-то помочь. Отыскав палочку с острым концом, Мэри подкопала ею землю и один за другим выполола сорняки вокруг какого-то маленького ростка. Потом она перешла к следующему ростку, и еще к одному, и еще, пока не выполола всю клумбу.

– Теперь вам, наверное, будет полегче, – с удовлетворением разглядывая свою работу, сказала она. – А вы не расстраивайтесь, – поглядела она на соседнюю клумбу. – Сейчас вами тоже займусь.

Несколько раз глубоко вздохнув, она принялась полоть дальше. Она переходила от клумбы к клумбе и каждый раз с радостью оглядывала результаты своего труда. Через некоторое время ей стало жарко, и она сбросила сначала пальто, потом шляпку. Работа в саду полностью захватила девочку. Ее радовали и зеленые ростки, и земля, и деревья, и вообще все, что таилось за этой оградой.

Робин тоже был явно доволен. Он просто не понимал, почему старый Бен никогда не работает тут? Ведь стоило Мэри немного взрыхлить землю, как на поверхности появилось много личинок и червяков, и они ничем не уступали по вкусу тем, с огородов старого Бена.

За работой Мэри и не заметила, как пролетело время, и была очень удивлена, когда из дома послышался звонок к обеду.

– Поем и опять приду, – пообещала птице и саду Мэри.

Она перекинула прыгалки через руку, открыла старую дверь и заторопилась домой.

Во время обеда Марта просто нарадоваться на нее не могла. Глаза Мэри сияли, щеки разрумянились, как никогда. К тому же она столько съела, что даже братья и сестры Марты, пожалуй, больше бы не осилили.

– Два куска мяса и две порции рисового пудинга! – в полном восторге подвела итог Марта. – Да ты у меня прямо молодчина, мисс Мэри! Обязательно скажу матушке, как действуют на тебя ее прыгалки.

Тут Мэри вспомнила про какую-то белую луковицу, которую выкопала вместе с сорняками. Она не знала, что это такое, но, подумав, вырыла ямку, положила туда луковицу и присыпала сверху землей.

– Слушай, Марта, а от чего бывают такие вот белые луковицы? – спросила она.

– От цветов, – с уверенностью отозвалась девушка. – Весной много чего из луковиц вырастает. Самые мелкие луковицы у крокусов и подснежников. Из тех, что побольше, растут всякие разные нарциссы. А самые большие луковицы у лилий и гладиолусов. Ух, и красивые они тут! Дикен их много в нашем палисаднике насадил.

– Значит, Дикен твой и в цветах понимает? – с надеждой спросила Мэри.

– Понимает! – с гордостью отозвалась Марта. – Да посади наш Дикен кирпич, он и то у него даст побеги. Матушка так прямо и говорит ему: «Ты, Дикен, будто вышептываешь цветы из земли».

Тут Мэри одолели сомнения.

– Марта, а если луковица много лет пролежит в земле и никакой садовник за ней не будет ухаживать? – с тревогой за свою белую луковицу спросила она.

– Ну и что? – пожала плечами горничная. – Эти луковицы сами умеют о себе позаботиться. Потому даже бедные люди без никакого садовника их могут позволить у себя в палисаднике. Сидит себе такая луковица в земле, мисс Мэри, и дает цветы, когда надо. А если ее не тревожить, так еще и новые луковицы распространит под землей. Вон у вас в парке есть место. Там столько подснежников развелось. Никто не знает, когда они там первый раз зародились, но только лучше их во всем Йоркшире не сыщешь. И помощи от садовников им не надо.

Выслушав это, Мэри облегченно вздохнула. Но теперь ей хотелось быстрее увидеть подснежники.

– Жалко, весна все никак не приходит, – с тоской поглядела она на Марту. – Так хочется посмотреть, что растет у вас в Англии.

После обеда Мэри села на коврик перед камином. Горничная опустилась рядом. Так они делали каждый раз, когда им хотелось чуть-чуть побеседовать.

– И почему у меня только нет никакой лопатки! – с досадой проговорила Мэри.

– Ну, мисс Мэри, это уж для меня совсем новость, – всплеснула руками Марта. – Ты, значит, копать собралась?

Мэри не торопилась с ответом. Конечно, Марте она доверяла, но вдруг та расскажет кому-нибудь о Таинственном саде? Если мистер Крейвен узнает, он, наверное, испугается и велит сделать новый замок. И тогда у Мэри снова не будет Своего Мира. Этого она не переживет. Вот почему, задумчиво поглядев на огонь, она решила, что скажет правду, но так, чтобы Марта ничего не узнала про сад.

– Тут очень просторно и одиноко, – начала жаловаться она. – И в доме нечего делать, и в парке, и в саду. И столько всего разного заперто. И ходить нельзя почти во все комнаты. Вообще-то и в Индии ничего веселого не было. Но там я все время на что-то смотрела, и Айя мне сказки рассказывала. А здесь, кроме тебя и Бена Уэзерстаффа, даже поговорить не с кем. Но ты ведь почти всегда занята, и Бен – тоже. А если бы у меня была хоть самая маленькая лопатка, я смогла бы тоже работать в саду. Вдруг у меня своя клумба получится?

– И то правда, – поддержала девушка. – Клумба не клумба, а вот матушка моя, как узнает, уж точно зарадуется. Уж я ей непременно скажу про твое желание. Ты ведь прямо как мысли ее читаешь. Она мне про то и твердила. Если, говорит, твоя индийская девочка обучится в огороде сажать петрушку или редиску, она наверняка себя счастливой почувствует.

– Неужели она так и сказала, Марта? – удивилась Мэри. – Какая же у тебя мама умная!

– А то! – гордо тряхнула головой горничная. – Я и сама каждый раз удивляюсь, как это она про самые разные вещи знает? А матушка однажды мне объяснила: «Тот, кто растит двенадцать детей, будто науки все выучил. Так и запомни, Марта».

– Наверное, твоя мама даже знает, за сколько можно купить маленькую лопатку, – с надеждой сказала девочка. – Ты спросишь у нее, да?

– Ну, уж тут матушкиного ума не потребуется, – отозвалась Марта. – Про лопатку я и сама тебе прямо сейчас доложу. Есть у нас в Туэйте один такой магазинчик. Там как раз твоя лопатка лежит. А к ней еще грабли и вилы. Все вместе – за два шиллинга. И по росту тебе подойдет, и сделано крепко, не поломается.

– Два шиллинга! – принялась Мэри прыгать вокруг ковра. – У меня в кошельке куда больше есть. Миссис Моррисон, с которой я вместе на пароходе была, мне оставила денег, и миссис Мэдлок тоже все время дает мне деньги от мистера Крейвена.

– Да ну? – опешила Марта. – Никак, мистер Крейвен о тебе помнит?

– Наверное, – пожала плечами девочка. – Миссис Мэдлок сказала, что он ей велел каждую неделю выдавать мне шиллинг на личные расходы. Но у меня тут совсем никаких личных расходов нет.

– И она еще беспокоится, хватит ли ей на лопатку! – выпалила в полном смятении Марта. – Да у тебя же настоящее богатство скопилось, мисс Мэри! С такими деньжищами можно себе позволить что хочешь!

Она тоже вскочила с ковра и, уперев руки в бока, продолжала:

– По-моему, я знаю, как поступить.

– Ты знаешь? – пристально посмотрела на нее Мэри.

– Ну да, знаю, мисс Мэри. В этом магазинчике, кроме твоих лопаток, продаются еще семена цветов. А Дикен наш знает, какие цветы самые лучшие и как их выращивать – тоже. И в Туэйт он частенько наведывается. Просто так, ради собственного развлечения. Ты по-печатному умеешь писать?

– Нет, – покачала головой Мэри. – Я пишу по-нормальному.

– Не пойдет, – огорчилась девушка. – Наш Дикен только по-печатному сможет прочесть. Вот если бы тебе все-таки удалось написать такими буквами, как ему требуются, мы бы ему сообщили про лопатку, грабли и вилы, а заодно и про семена. А он бы пошел в Туэйт и купил.

– О, Марта, какая же ты хорошая! – воскликнула Мэри. – Я и не думала, что такие бывают!

Она на мгновение задумалась. Прикинув свои возможности, она в конце концов пришла к выводу, что если очень постарается, то, пожалуй, сможет писать вполне хорошими печатными буквами.

– Давай попросим у миссис Мэдлок чернил и бумаги, – сказала она Марте. – Попытаюсь написать так, как Дикену надо.

– Не будем мы у миссис Мэдлок просить ничего, – запротестовала горничная. – У меня есть своя бумага с чернилами. Я, как сюда нанялась, все купила, чтобы писать матушке по воскресеньям. Сейчас принесу.

Она выбежала из комнаты, а Мэри, расхаживая из угла в угол от нетерпения, проговорила:

– Если у меня будет лопата, я там выполю все сорняки и вскопаю всю землю. А если Дикен купит еще и семян, сад совсем оживет.

В тот день ей так и не удалось второй раз попасть в сад, потому что письмо Дикену заняло много времени. Сначала Марта ходила за пером, чернилами и бумагой. Потом понесла грязную посуду на кухню. На кухне ее уже поджидала миссис Мэдлок с новым поручением по хозяйству. Мэри пришлось изрядно помучиться, пока Марта вернулась. А потом они вдвоем очень долго сочиняли письмо.

Вы, наверное, помните, что Мэри очень плохо обращалась со своими гувернантками. Каждая из них задерживалась лишь ненадолго, и потому Мэри писала не слишком уверенно. Но сейчас она очень старалась и неожиданно для себя обнаружила, что получается вполне сносно. Наконец у них с Мартой вышло такое письмо:

«МОЙ ДОРОГОЙ ДИКЕН!

НАДЕЮСЬ, МОЕ ПИСЬМО ЗАСТАНЕТ ТЕБЯ В ТАКОМ ЖЕ ПРЕКРАСНОМ ЗДОРОВЬЕ, КАК У МЕНЯ САМОЙ. У МИСС МЭРИ ОКАЗАЛОСЬ ДЕНЕГ ПРОСТО ПОЛНО. КУПИ ЕЙ В ТУЭЙТЕ ИНВЕНТАРЬ ДЛЯ САДОВОЙ КЛУМБЫ И САМЫЕ КРАСИВЫЕ СЕМЕНА ДЛЯ ЦВЕТОВ. ВЫБЕРИ, КАКИЕ ПОЛЕГЧЕ РАСТИТЬ. МИСС МЭРИ РАНЬШЕ НИЧЕГО НЕ САЖАЛА И ВООБЩЕ ЖИЛА В ИНДИИ. ПЕРЕДАЙ ПОКЛОН МАТУШКЕ, А ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ВАС ЦЕЛУЮ. МИСС МЭРИ МНЕ ЕЩЕ НАРАССКАЖЕТ ВСЯКОГО, И В БУДУЩИЙ ВЫХОДНОЙ УЗНАЕТЕ МНОГО ЧЕГО ДРУГОГО ПРО СЛОНОВ, ВЕРБЛЮДОВ И ОФИЦЕРОВ, КОТОРЫЕ НА ТИГРОВ ОХОТЯТСЯ.

ТВОЯ ЛЮБЯЩАЯ СЕСТРА

МАРТА ФЕБА СОУЭРБИ».

– Ну а теперь, мисс Мэри, – принимая из рук у девочки исписанный листок, сказала Марта, – неси сюда деньги. Вложим их вместе с письмом в конверт. Скоро сюда пожалует мальчик-посыльный из мясной лавки. Это закадычный друг Дикена. Он и доставит ему наше письмо.

– А то, что он купит, как нам получить? – забеспокоилась Мэри.

– Как купит, так сам принесет, – объяснила Марта. – Дикен любит хаживать в эти места.

– Значит, я его наконец-то увижу! – воскликнула девочка. – Я даже не надеялась, что выйдет так быстро!

– Так ты хочешь его увидеть? – улыбнулась горничная.

– Ужасно, ужасно хочу! Его лисы с воронами любят! И мне очень надо с ним познакомиться! – с жаром проговорила Мэри.

– Ой, забыла совсем! – с досадой хлопнула себя по лбу Марта. – А ведь собиралась тебе первым делом сказать. Я же все с матушкой обсудила, и она обещала сама попросить миссис Мэдлок.

– Попросить миссис Мэдлок? – удивленно взглянула на Марту девочка. – О чем попросить?

– Как о чем? – с укором отозвалась Марта. – А я думала, тебе и впрямь хочется пойти к нам и отведать матушкиного овсяного пирога с молоком.

– Ну да, очень хочется, – кивнула Мэри, которая наконец вспомнила. – Только, боюсь, миссис Мэдлок все равно меня не отпустит.

– Так я о том тебе и толкую, – продолжала Марта. – Если ты сама отпрашиваться начнешь, миссис Мэдлок, наверное, откажет. Но с матушкой дело другое. Миссис Мэдлок ведь знает, какая она аккуратная и коттедж в большой чистоте содержит.

– И тогда мне удастся пойти в ваш коттедж? – не веря такому счастью, спросила Мэри.

– Матушка полагает, что да, – важно ответила горничная. – А она у меня уж если за что возьмется, всегда в свою сторону перетянет.

Мэри пристально поглядела на Марту.

– Твоя мама совсем не похожа на мам из Индии, – тихо проговорила она. – По-моему, тебе с ней повезло.

– А я о чем! – засмеялась девушка.

Потом они довольно долго сидели рядышком на ковре и просто молчали. Этот день принес множество новостей, и Мэри надо было помолчать и подумать. Только когда Марта собралась уходить, она вдруг спросила:

– А что, у этой судомойки опять зуб разболелся?

Марта почему-то вздрогнула.

– С чего ты взяла?

– Потому что я ждала-ждала, пока ты вернешься с чернилами, а потом приоткрыла дверь, – принялась объяснять девочка. – Мне хотелось послушать, идешь ты уже или нет? И тут вдалеке опять кто-то плакать начал. В точности как в тот вечер. Но сегодня ветра-то нет. Значит, мне не могло послышаться.

– Ну вот что, – испуганно прошептала горничная. – Тебе никак нельзя слоняться по коридорам и там подслушивать. А то мистер Крейвен прознает и жутко рассердится.

– Я не слоняюсь и ничего не подслушиваю, – обиделась Мэри. – Я просто тебя ждала. Может быть, мне и ждать тут нельзя никого? – с вызовом спросила она.

– Нет, ждать, наверное, можно, – смущенно ответила Марта.

– Вот я и ждала и не просила, чтобы кто-нибудь начинал плакать. Но где-то все-таки плакали.

Марта хотела ответить, но тут снизу послышался звон колокольчика.

– Миссис Мэдлок! Миссис Мэдлок меня зовет! – запричитала она и кинулась вон из комнаты.

Оставшись в одиночестве, девочка свернулась в широком кресле и устроила голову на подлокотник.

– Все-таки этот дом очень странный, – зевая, проговорила она.

Пару минут спустя она уже крепко спала.

Глава X
ДИКЕН

Почти всю неделю Таинственный сад нежился под солнечными лучами. И каждый день сюда приходила Мэри. Она чувствовала себя тут словно в королевстве какого-нибудь волшебника, который нашел ее, подхватил и унес далеко-далеко от обычного мира. Мэри пока прочитала совсем мало книг. В основном это были сказки, и среди них она больше всего любила такие, герои которых оказывались в таинственных садах. Иные леди, правда, по мнению Мэри, вели себя совсем глупо. Они засыпали в садах на целых сто лет. Мэри так не поступила бы даже раньше, в Индии. Теперь же и вовсе ей не до сна.

Мэри все больше нравилось проводить время на улице. Даже порывистый ветер с пустоши теперь нисколько не раздражал ее. Бегала она куда лучше прежнего, а с прыгалками могла проскакать целых сто раз подряд. Луковицы в саду тоже отнимали у нее много времени, – она пропалывала и рыхлила землю вокруг. Если бы результаты ее труда увидел Бен Уэзерстафф, он бы тут же сказал, что луковицам теперь стало легче дышать, они повеселели и начали там, под землей, работать вовсю.

Мэри была по натуре настойчива. Если что-то ее увлекало, она не жалела сил. Теперь у нее появился Таинственный сад, как неизменно она называла сад миссис Крейвен. Он требовал от Мэри заботы, и она изо дня в день полола, рыхлила, копала. Разумеется, это было ей нелегко. Зато какая радость охватывала ее всякий раз при виде еще одного прополотого ростка или расчищенной клумбы. Мэри словно играла в увлекательную игру, и она захватывала ее все сильней и сильней. К тому же зеленых ростков оказалось такое множество, что Мэри едва успевала.

Однажды ей вспомнились слова Марты о луковицах. «Если вообще все луковицы могут сами о себе позаботиться, когда им никто не мешает, – подумала Мэри, – то мои, наверное, научились заботиться о себе лучше всех. Ведь им уже десять лет никто не мешал. Интересно, какие из них выйдут цветы?»

Она закрыла глаза и попыталась представить себе Таинственный сад в зелени и цветах. Мэри уже поняла, что какие-нибудь растения в нем обязательно будут. Теперь ее больше всего тревожили розы, но определить, живы они или нет, без мистера Уэзерстаффа она не могла.

Впрочем, за последнее время их отношения со старым садовником явно улучшились. Правда, Мэри соблюдала некоторые предосторожности. Например, всегда старалась подкрасться к старому Бену как можно тише.

– Ты прямо из-под земли вырастаешь, – буркнул однажды он. – Так и напугать можно.

Но Мэри совсем не хотела его пугать. Она просто боялась, что, заметив ее издали, старый Бен может уйти, и тогда с ним, конечно, не поговоришь. Она ведь не знала, что садовник уже успел к ней привыкнуть. Теперь ему было даже приятно, что Мэри ищет с ним встреч. Тем более что и сама она стала вести себя куда лучше, чем во время первого их знакомства.

Прошло еще немного времени, и даже внезапные появления Мэри перестали его раздражать.

– Ну, вылитый Робин! – смеялся садовник. – Он тоже всегда неясно откуда появится.

– Он теперь со мной тоже дружит! – гордо призналась Мэри.

– С него станет, – ответил Бен Уэзерстафф, и за напускным равнодушием в его голосе послышалась ревность. – Вечно ему надо полюбезничать с женским полом. Тут он на все способен, только бы его перышки похвалили. Вот тщеславная птица!

Старый Бен не слишком-то часто удостаивал Мэри большими речами. Обычно говорила она, а садовник отвечал «да» или «нет», а то и вообще отмалчивался. Но сегодня он, видимо, был настроен как следует побеседовать. Выпрямившись, он смерил девочку внимательным взглядом.

– Сколько ты уже здесь живешь? – тихо спросил он.

– Почти месяц, – отозвалась Мэри.

– Теперь мне уж точно видать: не зря ты у нас поселилась, – хмыкнул от удовольствия Бен Уэзерстафф. – И лицо вроде не такое ужасно желтое, и щеки хорошо округлились. А то как первый раз вышла в сад, я и подумал: «Что это за такого цыпленка ощипанного привезли мистеру Крейвену из-за моря?» За все свои годы никогда еще в детях подобного страхолюдства не видел.

Мэри слова садовника не задели лишь потому, что она никогда не придавала особенного значения своей внешности.

– Правильно, мистер Бен, – просто отвечала она. – Я тут у вас потолстела и чувствую себя хорошо. И даже чулки перестали морщиться на ногах. Ой! – вдруг заметила она Робина. – А вот и наш друг прилетел!

Сегодня Робин показался Мэри даже красивее, чем всегда. Он прыгал кругами, и красная его грудка переливалась на солнце не хуже атласа. Он явно ждал похвалы от садовника, но тот поглядывал на него с явным неодобрением.

– Ах ты, ух ты! – проворчал мистер Бен Уэзерстафф. – Никак, сегодня решил снова ко мне пожаловать? Оно конечно. Если больше не к кому, сгодится и старина Бен. А так можно и две недели не вспоминать обо мне, верно ведь? Интересно, за кем ты все это время там увивался? Нашел, наверное, себе молодку и врал ей, что малиновки лучше Робина во всей пустоши не найти. Тут уж я тебе не…

– Вы только посмотрите, посмотрите на него, мистер Бен! – не дала договорить садовнику Мэри.

Бен Уэзерстафф умолк и уставился на Робина. Тот был настроен явно по-боевому. Он вызывающе поглядывал на садовника и подбирался к нему все ближе и ближе. Внезапно он вспорхнул на куст смородины и начал петь.

– Теперь он решил меня вот чем пронять, – нахмурился Бен Уэзерстафф.

Но едва Мэри посмотрела ему в глаза, как поняла, что на самом деле песня Робина его очень растрогала. Просто он не хотел показывать вида.

– Думаешь, перед тобой ни одна живая душа устоять не может? – продолжал ворчливо садовник.

Робин умолк, внимательно поглядел на него и вдруг опустился прямо на черенок лопаты. Мэри застыла от изумления. И садовник – тоже. Теперь его морщинистое лицо озарилось нескрываемой нежностью. Боясь спугнуть птицу, он почти одними губами проговорил:

– Вот ведь какой. До чего верно все чует.

Так и стоял Бен Уэзерстафф, боясь сменить позу. Но даже и после того, как Робин взмыл в небо, садовник еще какое-то время не решался коснуться лопаты, словно хотел навсегда оставить ее в земле. Заметив, что Мэри внимательно на него смотрит, он смущенно улыбнулся и начал снова копать. А Мэри уже совсем не боялась Бена. Она чувствовала, что отныне может с ним говорить, о чем ей захочется. И, не собираясь пренебрегать подобной возможностью, тут же спросила:

– А у вас есть свой собственный сад, мистер Бен?

– Нету. Я холостяк. Живу совместно с Мартином в сторожке у самых ворот, – отрывисто ответил садовник.

– А если бы у вас был сад, – не собиралась отступать Мэри, – что бы вы там посадили?

– Картошку, капусту и лук, – уверенно ответил Бен Уэзерстафф.

– А в цветнике? – упорно следовала к намеченной цели девочка.

– То, что растет из луковиц, цветы с ароматом и много роз, – с еще большей определенностью проговорил садовник.

– Значит, вы любите розы? – выдохнула Мэри, и глаза у нее загорелись.

Бен Уэзерстафф выкопал сорняк из земли и, бросив в кучу, ответил:

– Кто ж их не любит. Розы мне давно нравились, а молодая леди еще больше к ним приучила. А она их любила не меньше детей или там… малиновок, – замялся на мгновение Бен. – Сам сколько раз подмечал: наклонится над розой и поцелует украдкой.

Он выполол новый сорняк и, отправив его вслед за предшественником, добавил:

– Только все это было давно, и уже десять лет как закончилось.

– Где же теперь молодая леди? – сочла Мэри за лучшее не показывать вида, что знает.

– В раю, – горестно произнес садовник, – так мне наш пастор сказал.

– А розы? – поглядела девочка прямо в глаза старому Бену.

– Забросили, – похоже, на кого-то рассердился садовник.

– И они все погибли? – опустила голову Мэри.

– Да не совсем чтобы так, – упорно глядя куда-то в сторону, отвечал Бен Уэзерстафф. – Молодая леди была хорошей. И цветы ее – тоже. Вот я в память о ней к цветам иногда и наведываюсь. Прополю там, обработаю понемногу. Иные, конечно, дичают. Но земля там хорошая, и большинство роз пока держится.

И тут Мэри решила выяснить самое главное:

– Мистер Бен, а как вы определяете, живы розы или не живы, когда зимой на них листьев нет, и они все стоят сухие и голые?

– А ты весны подожди, мисс. Как солнце на розы засветит и дождичек выльется, сама все увидишь.

– Что я увижу? Что, мистер Бен? – подалась вперед девочка.

– Гляди в оба на ветки и все увидишь, – принялся объяснять садовник. – Вначале возникнут коричневые комочки. А после первого теплого дождика – жди. Если роза живая, комочки мигом начнут себя проявлять.

Мэри от напряжения раскраснелась и даже открыла рот. Садовник это заметил.

– И с чего это ты так розами увлеклась? – с подозрением покосился он на нее.

Мэри покраснела еще сильней.

– Мне хочется поиграть в свой сад, – переминаясь с ноги на ногу, выдавила она из себя. – Мне ведь совсем делать нечего и играть совсем не с кем.

– Тут ты права, – еще внимательней поглядел на свою собеседницу старый Бен.

Он ей явно сочувствовал, и Мэри, которая не была избалована вниманием близких, очень этому удивилась. Она не привыкла себя жалеть. Правда, раньше она часто злилась, когда уставала или когда видела неприятных людей. Но теперь раздражительность куда-то ушла, а усталости она, казалось, и вовсе не чувствует. И еще у нее появился Таинственный сад. Мэри не сомневалась: если она сумеет его сласти, он наверняка будет дарить ей радость.

Она еще минут десять подряд засыпала Бена Уэзерстаффа вопросами, а он отвечал в обычной своей ворчливой манере. И все-таки Мэри чувствовала, что сегодня его отношение к ней изменилось. Во-первых, он беседовал с ней даже с некоторым удовольствием, а во-вторых, совсем не старался сбежать. Мэри уже открыла рот, чтобы до завтра распрощаться с садовником, но тот вдруг снова заговорил о розах. И тогда она решила задать напоследок еще вопрос:

– Мистер Бен, вы и сейчас ходите навещать розы в тот сад?

– В этом году не пришлось, – нахмурился тот. – Ревматизм у меня разыгрался. – Внезапно губы старого Бена скривились, и он закричал: – Слушай-ка ты! Брось ко мне приставать со своими расспросами! У меня от твоего голоса в голове гудит. Давай-ка отсюда проваливай. У тебя что, дела своего нет?

Мэри в испуге попятилась. Садовник повернулся спиной и изо всех сил заработал лопатой. Оставаться тут дольше было бессмысленно, и Мэри вприпрыжку побежала к садам. На старого Бена она не обиделась. Пусть он себя ведет очень странно, но по-прежнему нравится ей. Она и дальше будет к нему ходить, потому что разговаривать с ним интересно. И знает он обо всех растениях и цветах на свете.

Размышляя о старом Бене, Мэри пробежала до конца всю дорожку вдоль ограды Таинственного сада. Дальше, за узкой калиткой, начинался парк. Мэри открыла калитку и вышла. Ей давно уже хотелось посмотреть, не водятся ли в парке Мисселтуэйт Мэнора кролики? Не успела она сделать и десяти шагов, как рядом послышался свист. «Что это может быть?» – заинтересовалась девочка. Оглядевшись, она почти сразу поняла, в чем дело. Недалеко от тропинки уселся под деревом мальчик. Он играл на самодельной дудочке, и никогда еще Мэри не слышала такой забавной мелодии. Впрочем, и мальчиков, подобных этому, Мэри тоже не приходилось встречать. На вид ему было лет двенадцать. Щеки его алели как мак, огромные голубые глаза занимали добрую треть лица. Ярко-рыжие пряди волос выбивались во все стороны из-под фуражки, а одежда, несмотря на явную бедность, была очень чистой.

Мальчик все играл и играл на дудочке. Вдруг по стволу дерева спустилась белка и замерла прямо над его головой. Приглядевшись, Мэри обнаружила и других «слушателей». Фазан подсматривал из-за куста, а у самых ног мальчика, втягивая воздух трепещущими ноздрями, сидели два кролика. Казалось, еще немного, и на звуки дудочки сбегутся все звери в парке.

Завидев Мэри, мальчик приветственно поднял руку.

– Только не шевелись, – велел он, и голос его прозвучал почти так же, как дудочка. – Иначе мне всех зверей распугаешь.

Мэри замерла на месте. Мальчик убрал в карман дудочку и начал медленно подниматься с земли. Мэри даже не представляла себе, что такое возможно. Мальчик будто вообще не двигался, и когда он все же встал на обе ноги, ей это показалось настоящим чудом.

Едва он выпрямился, белка вскарабкалась на вершину дерева, фазан укрылся в кустах, а кролики убежали. Однако, похоже, никому из зверей мальчик не внушал страха. Чувствовалось, что они укрылись где-то неподалеку и оттуда с интересом наблюдают за ним.

– Меня зовут Дикен, – представился мальчик. – А ты, наверное, мисс Мэри?

Мэри кивнула. Она не удивилась, что новый знакомый назвал себя Дикеном. Никем иным он просто и быть не мог. Она это сразу почувствовала, как только заметила его под деревом с дудочкой.

– А вставал я так медленно потому, что иначе звери бы испугались, – принялся объяснять Дикен. – Когда среди животных находишься, надо двигаться осторожней и говорить тихо.

Дикен улыбнулся, и, так как рот у него был довольно большой, улыбка получилась на пол-лица. Мэри сразу почувствовала себя с ним так, будто они были давно знакомы. И потому, не стесняясь, спросила:

– Ты получил от Марты письмо?

Дикен энергично закивал.

– С чего бы иначе я сюда к вам пожаловал? – Он наклонился, поднял с земли сверток и протянул девочке. – Тут тебе весь инвентарь для клумбы – лопата, грабли, вилы и тяпка. Я сам проверил, по-моему, отличного качества. Я тебе еще и садовый совок прикупил. Тоже, наверное, пригодится. И семян набрал достаточно. А продавщица к моему выбору добавила семена мака и голубого шорника.

– Покажи, покажи семена! – приблизилась Мэри вплотную к мальчику.

От Дикена пахло вереском, листьями и травой. Он словно был частью пустоши, и это еще больше расположило Мэри к нему.

– Садись сюда, – опустилась она на какое-то бревно, – и давай рассмотрим все, что ты мне принес.

Мальчик сел рядом с ней. Он извлек из кармана коричневый сверток и развернул. Там оказалось много пакетиков, и на каждом из них было изображено по какому-нибудь цветку.

– Резеды и мака я взял побольше, – объяснил Дикен. – Резеда так пахнет приятно. Где ее ни посадишь, непременно взойдет. И мак такой же. Только свистни – и цветы тут как тут. В этом-то и вся прелесть.