Текст книги "Спросите меня ещё!"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Frank Gruber
Ask Me Another
Фрэнк Грубер
(1904–1969)
СПРОСИТЕ МЕНЯ ЕЩЁ!
Рассказ

Оливер Квейд, откинувшись со стулом к радиатору центрального отопления и водрузив босые пятки на кровать, углубился в утреннюю газету. Чарли Бостон лежал в постели, укутавшись одеялом, и смаковал «Потрясающие признания».

Словом, в жизни Человека-энциклопедии Оливера Квейда и его ближайшего друга и помощника это была обычная, безмятежная передышка после завтрака.

Но Жизнь бесцеремонно вторглась на этот крохотный кусочек блаженной Утопии. Жизнь в облике управляющего гостиницей «Орёл», который настойчиво барабанил в хлипкую дверь номера. Квейд положил газету и вздохнул.

– Чарльз, может быть, ты откроешь дверь и впустишь этого Серого волка?

Чарли Бостон нехотя вылез из-под одеяла и сердито спросил:

– Ты думаешь, что к нам пожаловал управляющий насчёт платы за номер?

– Конечно. Впусти его, пока он не выломал дверь.

Это был действительно управляющий. В правой руке он держал разлинованный листок бумаги, на котором были нацарапаны грозные цифры.

– Я по поводу платы за номер, мистер Квейд, – произнёс он сурово. – Деньги нам нужны сегодня.

Квейд озадаченно посмотрел на управляющего.

– Плата за номер? Деньги?

– Разумеется! – негодующе фыркнул управляющий. – На этой неделе я уже третий раз прихожу к вам за ними.

Взгляд Квейда прояснился. Он сбросил ноги с кровати и опустил их на коврик одновременно с передними ножками стула.

– Чарльз! – Раскаты его голоса потрясли комнату и заставили управляющего гостиницей вздрогнуть. – Ты что, забыл взять деньги из банка и оплатить этот несчастный счёт?

Чарли понял, намёк.

– Чёрт возьми, какая досада! Вчера по дороге в банк я встретил нашего старого приятеля Джона Белмонта из Нью-Йорка, и он утащил меня в бар Палмер-Хаус поболтать за коктейлем. А когда я вырвался оттуда, банк уже был закрыт.

Квейд с видом крайнего отчаяния всплеснул руками.

– Вот видите, мистер Крайгтон, на него ни в чём нельзя положиться. Теперь я должен в такую скверную погоду сам идти в банк за деньгами!

В глазах управляющего вспыхнул недобрый огонёк.

– Послушайте, вы меня водите за нос… – начал было он, но Квейд стремительно перешёл в наступление.

– Кстати, мистер Крайгтон, у нас есть к вам претензии. В номере плохо топят. Кроме того, этот идиот из соседнего номера вчера до полуночи не давал нам спать своим радиоприёмником. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы он сегодня утихомирился. И сделайте что-нибудь с отоплением. Я терпеть не могу жить в холодных номерах.

Управляющий устало вздохнул:

– Ну хорошо, я позабочусь об этом. Но насчёт платы…

– Разумеется, – прервал его Квейд. – Да, вот что: ваша горничная оставила сегодня утром только два полотенца! Прошу вас проследить, чтобы нам прислали ещё два. И немедленно!

Управляющий ушёл, хлопнув дверью. Оливер Квейд ухмыльнулся и снова взялся за газету. Но Чарли Бостон не дал ему погрузиться в чтение.

– Ты здорово отделался от него, Олли, – сказал он. – Но это в последний раз, можешь мне поверить. Готов держать пари, что нас выставят отсюда ещё до вечера.

Он грустно покачал головой.

– Подумать только: Оливер Квейд, величайшие мозги страны, сегодня вечером будет скитаться по улицам при пяти градусах выше нуля.

– Вовсе нет, Чарли, – вздохнул Квейд. – Я как раз хотел сказать тебе, что сегодня у нас есть шанс подзаработать. Вот почитай: «Птицеводческая выставка в большом Чикаго».

Глаза Бостона на миг загорелись и снова погасли.

– Ты думаешь, мы там сможем заработать столько, что нам хватит заплатить за гостиницу?

Квейд натянул носки и обулся.

– Там будет видно. В газете говорится, что продано двадцать тысяч входных билетов. Должно же среди такой уймы людей найтись хотя бы несколько желающих пополнить свои знания. Ну, ты готов?

Чарли направился к платяному шкафу, взял два пальто и тяжёлый чемодан.

Без малого две мили отделяли гостиницу от выставки, но денег на такси не было, и приятели отправились пешком. Когда они подошли к выставочному залу, Квейд предупредил Бостона:

– Теперь не зевай, Чарли. Действуй так, как будто мы участники выставки.

Квейд открыл наружную дверь и бодро двинулся мимо окошечек билетной кассы к входу в зал. Человек в униформе, стоявший у двери, протянул руку за билетами.

– Хелло! – приветливо воскликнул Квейд. – Как поживаете?

– Ничего, спасибо, – ответил билетёр. – Ваши ребята уже прошли?

– Конечно. А мы задержались: надо было тут кое-что прихватить. Б-р-р! И холодище же сегодня! Ну, всего! – И с этими словами Квейд проскользнул мимо билетёра.

– Привет, приятель, – буркнул Бостон, устремившись вслед за Квейдом.

Высокий, просторный зал был почти весь заставлен проволочными клетками, нагромождёнными в два этажа. В каждой клетке сидело по одному пернатому экспонату.

– Ух, сколько жратвы! – заметил Бостон.

– Не произноси здесь этого слова. Птицеводы относятся к своим курам очень серьёзно. Называй их «прекрасными птицами», «элегантными созданиями» или ещё как-нибудь в этом же духе… Чёрт бы подрал этих газетчиков!

– А что?

Квейд обвёл рукой зал.

– Написано, что на выставку раскуплено двадцать тысяч билетов, А сколько ты здесь видишь людей?

Бостон огляделся.

– Если наберётся полсотни, значит, я кое-кого посчитал дважды. Двинемся обратно?

– Куда? Держу пари, что управляющий сменил замок в двери, как только мы ушли из гостиницы.

– Ну и как теперь быть?

– Я примусь за дело.

Квейд пробрался по узкому проходу к дальнему концу выставки, отыскал местечко, по недосмотру устроителей оставшееся свободным, соорудил из куриных клеток трибуну и начал говорить. Человек-энциклопедия обладал поистине изумительным голосом. Те, кому доводилось его слышать, всегда поражались, откуда мог взяться у такого тощего человека голос потрясающей силы.

– Я, Оливер Квейд, Человек-энциклопедия, – гремел он, – самый сведущий человек в стране. Я знаю ответы на все вопросы: что было вначале – яйцо или курица, любую историческую дату с древнейших времён, численность населения всех городов Америки. Я знаю, как выводить мышей на птицефермах, как кормить кур, чтобы они лучше неслись. Все. Все, что есть под Солнцем. В любой области – в истории и в естественных науках, в сельском хозяйстве и в математике.

Люди, рассеянные по залу, начали собираться к трибуне Квейда.

– Пусть меня кто-нибудь спросит. Дайте мне доказать, что я Человек-энциклопедия, знающий ответы на все вопросы. Проверьте меня в любой области – будь то история, естественные науки, математика, сельское хозяйство, всё что угодно!

Квейд ткнул своим костлявым указательным пальцем в сторону низенького пожилого фермера с грубыми чертами лица, одетого в порыжевший халат.

– Вот вы, сэр, задайте мне вопрос!

Фермер смутился.

– Так ведь я… у меня никаких вопросов нет… Впрочем, есть. Каков официальный рекорд яйценоскости у кур?

– Это сущий пустяк, – улыбнулся Квейд. Он драматически простёр руку. – Хороший вопрос, но ответить на него ничего не стоит. Наивысший рекорд равен трёмстам сорока двум яйцам. Он был установлен в 1930 году в Афинах, штат Джорджия, на конкурсе несушек курицей породы белый леггорн. Правильно я говорю, мистер?

Человек с грубыми чертами лица неохотно кивнул.

– Верно, хотя я и не пойму, откуда вы это знаете. Об этом и из птицеводов-то мало кто помнит.

– О, вы просто забыли! Я ведь сказал, что я самый сведущий человек в стране. Я знаю ответы на все вопросы по любой теме. Не стоит задавать простых вопросов. Испытайте меня на чём-нибудь потруднее. Вот вы, – он ткнул пальцем в тощего сумрачного мужчину, – спросите меня о чём-нибудь.

Мужчина задумался, закусив губу, потом сказал:

– Ну-ка скажите, у какого штата самая длинная береговая линия.

Квейд улыбнулся.

– А, вот это вопрос что надо! Но вы меня не проведёте. Большинство назвало бы Флориду или Калифорнию. Но правильный ответ – Мичиган. И, чтобы предупредить остальные каверзные вопросы по географии, скажу сразу, что Кентукки граничит с наибольшим количеством штатов, а самая северная точка Соединённых Штатов находится в штате Миннесота. Следующий вопрос.

– Я хотела бы спросить, – раздался звонкий женский голос.

Глаза Квейда загорелись. Он уже приметил эту девушку, единственную среди его слушателей. Блондинка была изумительно хороша. Квейд никак не ожидал, что на птицеводческих выставках можно встретить такую красотку. Ей было не более двадцати одного года. Нарядная зелёная шляпка и зелёный жакет, хотя и недорогие, выглядели на ней очень эффектно.

– Итак, что за вопрос? – спросил Квейд, слегка наклонившись вперёд.

Девушка задорно подняла голову.

– Я просто хотела узнать, почему некоторые судьи позволяют себе присуждать призы крашеным курам.

Толпа внезапно зашумела, и Квейд увидел, как человек в порыжевшем халате завертелся и свирепо посмотрел на девушку.

– Ох-ох! – вздохнул Квейд. – Вы, кажется, задали щекотливый вопрос. Всё равно, я отвечу на него. Любой судья, который допускает, чтобы крашеный род-айленд участвовал в конкурсе, либо невежественный дурак, либо мошенник.

– Чёрт бы вас взял! – заорал человек в халате, повернувшись к Оливеру. – Какое вы имеете право говорить мне такие вещи?! Я вас отсюда вышвырну! – Он начал проталкиваться сквозь толпу к конторе выставки.

– Раз ботинок пришёлся по ноге, носите на здоровье, – бросил ему вдогонку Квейд и, обернувшись к девушке, спросил: – Кто это?

– Здешний судья. Его фамилия Стоун.

– Хорошо, продолжим наше состязание, – обратился Квейд к толпе. – Следующий вопрос!

Квейд ничего не потерял, смело ответив на вопрос девушки. Слушатели явно одобрили его, и вопросы посыпались один за другим.

– Кто был одиннадцатым президентом Соединённых Штатов?

– Что такое Великая хартия вольностей?

– Кто был чемпионом олимпийских игр 1896 года в беге на 220 метров?

– Как лечить шелушение ног у кур?

– Сколько миль от Земли до Сатурна?

Квейд молниеносно отвечал на все вопросы. Потом он неожиданно умолк и после эффектной паузы сказал.

– С вопросами покончено. Теперь позвольте мне рассказать вам, как научиться самому отвечать на все те вопросы, которые здесь были заданы, и на десять тысяч других.

Он протянул руку, и Чарли Бостон кинул ему толстую книгу, извлечённую из чемодана. Квейд принялся листать её.

– Вот здесь содержатся все ответы. Это «Энциклопедия человеческих знаний», друзья мои, величайшая из всех книг такого сорта. Тысяча двести страниц, набитых до отказа сведениями и фактами, которые должен знать каждый из вас. Знания всех веков, сгущённые, сокращённые, разложенные по полочкам. Полный курс среднего образования в одном томе. Десять минут в день, и эта книга сделает вас самым учёным человеком среди всех знакомых и родственников.

А теперь, друзья, я намерен удивить вас. Я скажу вам неслыханно смешную вещь. Речь идёт о цене этой книги. Как, по-вашему, сколько я прошу за неё? Двадцать пять долларов? Нет. И даже не двадцать и не пятнадцать. По правде говоря, даже не десять и не пять долларов. Всего-навсего каких-то жалких, несчастных два доллара и девяносто пять центов. Я предлагаю вам книги именно за эту цену. Два девяносто пять – и я к вашим услугам.

Квейд спрыгнул со своей трибуны, чтобы перейти в решительное наступление на аудиторию, которая, по его мнению, вот-вот должна была устроить давку, стремясь побыстрее раскупить партию разрекламированного товара. Но Оливеру не суждено было продать ни одной книги. Чарли Бостон потянул его за рукав.

– Смотри-ка, Олли, – шепнул он охрипшим голосом. – Он притащил сюда полицию!

Квейд привстал на цыпочки, взглянул поверх клеток с курами и даже застонал от злости. Во главе процессии полисменов шествовал коротышка в порыжелом халате.

– Положи книги обратно, Чарли.

Квейд прислонился к клетке с курицей и, покорившись судьбе, стал ждать ареста. Но полисмены шли не за ним. Дойдя до центрального прохода, человек в халате повернул налево.

Слушатели Квейда тоже увидели полицейских. Двое или трое выбрались из толпы и устремились за ними. Они положили начало массовому бегству, и через несколько секунд Чарли Бостон с Квейдом оказались одни.

– Наверное, что-то стряслось, – заметил Квейд. – Интересно, в чём там дело?

– Судя по такой ораве полисменов, не иначе, как убийство, – невозмутимо ответил Бостон.

Едва только слово «убийство» сорвалось с губ Чарли, как тут же приятели услышали его в другом конце зала.

– И в самом деле кого-то убили, – вздохнул Квейд.

– В таком случае нам здесь не место, – изрёк Бостон. – Давай отсюда убираться.

Он подхватил чемодан с книгами и двинулся. Но Квейд удержал его:

– Нет смысла. У выхода стоит полисмен. Нам придётся торчать здесь.

– Чёрт бы побрал этих кур! – взвыл Бостон. – В ту самую минуту, когда ты сказал о них в гостинице, у меня появилось недоброе предчувствие. Готов держать пари на ломаный грош, которого у меня нет, что мы здорово влипли.

– Может быть, Чарли. Но если я хоть сколько-нибудь знаю полицию, сейчас начнутся бесконечные допросы, и мне сдаётся, что нам легче будет выкарабкаться отсюда, если мы не будем держаться слишком далеко от места действия. Пойдём туда и посмотрим.

Квейд пошёл к противоположной стороне зала. Продолжая ворчать, Бостон нехотя двинулся за ним.

Толпа сгрудилась перед большим, отделанным красным деревом ящиком – гигантским инкубатором. Дверь установки была открыта. Несколько человек осматривали инкубатор изнутри.

У Квейда перехватило дыхание, когда он увидел безжизненное тело, лежавшее на полу инкубатора у самой дверцы.

Люди, осматривавшие установку, выбрались наружу. Густобровый человек в пальто из верблюжьей шерсти и гамбургской шляпе направился к девушке в зелёной шляпке. Около него бантамским петушком подпрыгивал коротышка в порыжелом халате. Его макушка едва доставала до подмышек спутника.

– Насколько я в курсе дела, вы ссорились с ним вчера? – задал верзила вопрос девушке. – Из-за чего?

Девушка выпрямилась во весь свой небольшой рост.

– У него куры были крашеные, а судья – тот, что рядом с вами, – отказался снять их с участия в конкурсе. Вот из-за чего.

Коротышка злобно зашипел, брызгая слюной:

– Да это же бесстыжее враньё!

Верзила-детектив резко повернулся и, взяв его рукой, похожей на окорок, за грудь, с такой силой двинул об инкубатор, что коротышка застонал от боли.

– Не будьте наглецом, – сказал он. – Никаких доказательств того, что эта девушка виновна, нет. И пока их нет, она леди! А мы не называем леди бесстыжими вруньями.

Он обернулся к девушке и сказал с грубоватым добродушием:

– Ну, а теперь, мисс, расскажите, как это было.

– А рассказывать-то нечего, – заявила девушка. – Я поругалась с ним и судьёй Стоуном. Только… Только со вчерашнего вечера я мистера Таппера больше не видела. Кроме этого, я ничего не могу вам сказать, потому что ничего больше не знаю.

– Со вчерашнего вечера, говорите? – Детектив обвёл взглядом собравшихся. – Кто-нибудь видел его сегодня?

– Да, да, – вмешался приземистый мужчина лет сорока пяти. – Мы с ним толковали сегодня утром, перед тем, как выставка открылась для посетителей. Нас тогда собралось человек десять.

– Вы хозяин этого заведения?

– Не совсем так. Выставка организована нашей ассоциацией птицеводов. А я, Лео Касмер, – секретарь ассоциации и заведую выставкой, если вы это имели в виду.

– Да, это я и имел в виду, – отрезал детектив. – Вы руководитель. Стало быть, вы знаете участников выставки. Итак, кто был здесь утром вместе с этим Таппером?

Секретарь раздумчиво потёр подбородок.

– М-мм. Здесь был я, судья Стоун, Ралф Конвей, он разводит кур породы виандот, потом судья Уэлхаймер и несколько здешних рабочих.

– А мисс Мартин, она была здесь?

– Она пришла сюда до официального открытия выставки, но когда я в последний раз видел Таппера, её поблизости не было.

– Кто здесь Уэлхаймер и Конвей?

Из толпы вышел высокий седоволосый человек.

– Моя фамилия Конвей.

– А где судья?

Длинноногий мужчина с выпяченной нижней губой протиснулся сквозь толпу.

– Я судья Уэлхаймер.

– Хорошо. Послушайте, куриные судьи и все остальные. Я сержант Дикинсон из городского уголовного розыска. Здесь совершено убийство, и я занимаюсь его расследованием. Это значит, что вы должны мне подчиняться. Понятно?

Квейд не сумел вовремя подавить смешок, и он донёсся до чутких ушей сержанта. Детектив повернулся к Оливеру.

– А вы кто такой?

– Я Оливер Квейд – Человек-энциклопедия, – бойко ответил Оливер. – Я знаю ответы на все вопросы…

Сержант Дикинсон перекосился от злости.

– Ты что, шутить надо мной вздумал? А ну-ка, подойди поближе, я хочу тебя получше разглядеть!

Квейд не двинулся с места.

– Там, понимаете, труп, а я как-то не люблю слишком близко подходить к мертвецам.

Сержант шагнул было по направлению к Оливеру, но тут же взял себя в руки и попытался сделать вид, что его не задело такое явное неповиновение. Однако лицо его залила краска ярости.

– Я ещё займусь тобой, приятель. – Он резко повернулся к секретарю. – Кто обнаружил труп?

Касмер показал на одутловатого парня лет тридцати. Тот вымученно улыбнулся.

– Я малость запоздал и, как только пришёл, принялся приводить в порядок своё хозяйство. Потом я увидел, что кто-то воткнул этот длинный крюк в замок. Я не думал ничего такого и открыл дверь. А он лежит там на полу. Мёртвый.

– Вы работаете в фирме, которая делает эти инкубаторы? – спросил сержант.

Парень утвердительно кивнул.

– Я занимаюсь их продажей и обслуживаю выставку. Это лучший инкубатор, какой только можно сейчас найти. Им пользуются все самые известные специалисты по разведению породистых кур и инкубаторные станции…

– Умеете рекламировать свой товар, – пробурчал детектив. – Только я ведь не собираюсь покупать инкубатор. Вернёмся лучше к вашему рассказу. Почему вы решили, что этот человек был убит?

– А что ещё могло произойти? Он был мёртв, а дверь была заперта снаружи.

– Я знаю. Но ведь он мог умереть, скажем, от разрыва сердца. В этой штуке воздуха достаточно, к тому же сверху есть вентиляционное отверстие.

– Его убили, – сказал Квейд.

Сержант Дикинсон прямо-таки взвился.

– А ты-то откуда знаешь?

– Достаточно поглядеть на труп. Любой скажет, что это – убийство.

– Ах, вот как! Может быть, ты ещё скажешь, как он был убит? На теле нет никаких следов.

– Следов насилия нет потому, что его убили совсем иначе. Он был отравлен ядовитым газом. Каким-то цианистым соединением.

Сержант заиграл желваками.

– Ну давай дальше! А кто его убил?

Квейд покачал головой.

– А вот это уже по вашей части. Я сказал вам достаточно для того, чтобы можно было начать расследование.

– Вы были нам очень полезны, – произнёс сержант. – Настолько, что я намерен арестовать вас.

– Ох, научишься ли ты когда-нибудь держать язык за зубами? – простонал Чарли Бостон в ухо Квейда.

Но Квейд лишь вызывающе улыбнулся.

– Если вы это сделаете, я подам на вас в суд за незаконный арест.

– Я считаю, что у меня для ареста достаточно оснований, – сказал детектив. – Человек, не имеющий никакого отношения к убийству, не может знать столько, сколько известно вам.

– И глупы же вы, сержант! – ответил Квейд. – Ведь эти люди сказали вам, что прошло несколько часов с тех пор, как они в последний раз видели живого Таппера. Он мёртв по меньшей мере уже три часа. А я пришёл в этот зал всего пятнадцать минут назад.

– Он прав, – вмешалась Энн Мартин. – Я видела, как он вошёл. Он и его приятель. Они прошли прямо в ту сторону и начали рекламировать свой товар.

– Какой товар?

Коротенький куриный судья снова запрыгал вокруг детектива.

– Этот чёртов парень – уличный торговец. Он жульнически заставляет задавать ему разные вопросы, отвечает на них и оскорбляет честных людей. Хвалится, что он самый умный человек в мире! Бродяга!

– От бродяги слышу, – отпарировал Квейд.

– Прекратите! – прикрикнул на них сержант. – Ближе к делу! Послушайте, – обратился он к Касмеру, – он что, действительно пришёл сюда пятнадцать минут назад?

Касмер пожал плечами.

– Спросите у билетёра, он, наверное, знает.

Билетёр, пост которого был уже занят полицейским, хмуро посмотрел на Квейда.

– Да, он пришёл совсем недавно. У меня есть причина помнить его. Он и его приятель прошли без билетов. Подумать только! Первый раз за восемь лет меня так одурачили. Вот ловкач! Да он…

– Подробности не нужны, – вздохнул сержант Дикинсон. – Я могу себе представить, как он вас обошёл. Ну, мистер, вы его не убивали. Тогда скажите мне: откуда вы взяли, что он был удушен ци… ци…?

– Цианом. В его состав входит синильная кислота. Так вот. Тело было найдено внутри инкубатора, дверь была заперта снаружи. Значит, кто-то запер его в инкубаторе. Пока всё правильно?

– Продолжайте, – задумчиво ответил сержант.

– В инкубаторе лежит разбитая склянка. Убийца кинул внутрь эту склянку с отравой, захлопнул дверь и запер её. Меньше чем через минуту человек, оставшийся внутри, погиб.

– Подождите-ка. Склянка там есть, это верно. Но с чего вы взяли, что в ней был циан? Никакого запаха там не слышно.

– Не слышно потому, что убийца открыл вентиляционное отверстие и включил вентиляторы внутри инкубатора. Всё это можно было сделать снаружи. Вентиляторы вытянули пары. Всё очень просто.

– Ну не так-то уж и просто. До сих пор не сказали, откуда вы знаете, что это был циан.

– Да ведь у него все симптомы отравления цианом. Посмотрите на труп: зрачки расширены, глаза открыты, на губах пена, лицо искажено, тело скрючено и окаменело. Значит, он бился в конвульсиях. Если эти признаки не указывают на циан, то тогда я не знаю, что это может быть ещё.

– Мистер, – сказал детектив, – как вы говорили, кто вы такой?

– Оливер Квейд, Человек-энциклопедия. Я знаю всё.

– Хм, я начинаю в это верить. Ну, хорошо. А кто же всё-таки его убил?

– Ну, это уж нечестно. Я сказал вам, как убили человека. А искать, кто убил, – ваше дело.

– Ладно. Только скажите мне ещё одну вещь. Если этот циан содержит синильную кислоту, значит, он смертельный яд. Значит, так просто его купить нельзя.

– Верно, если иметь в виду городских покупателей. Но на основе циана делают разные инсектициды. Я не думаю, чтобы в склянке был чистый циан. Скорее всего это была смесь, которой травят крыс на птицефермах. А её может купить любой птицевод.

– А вот идёт помощник следователя, – объявил Дикинсон. – Теперь мы проверим ваши слова, мистер Квейд.

Судебный врач доктор Богл быстро, но внимательно обследовал убитого. Его заключение поразительно точно совпало с диагнозом, который поставил Квейд.

– Синильная кислота или цианид. Смерть наступила в течение пяти минут. Примерно три с половиной часа назад.

Квейд загадочно усмехнулся. Он повернулся и начал выбираться из толпы, окружившей детектива. Чарли Бостон и Энн Мартин двинулись за ним.

– Позвольте вам сказать, что вы просто блестяще во всём разобрались! – восхищённо проговорила девушка.

– Позволяю, – ухмыльнулся Квейд. – Я был, пожалуй, великолепен.

– Да уж он за словом в карман не полезет, – проворчал Бостон. – Умён, ничего не скажешь. Одного только он не умеет делать.

– Чего же?

Бостон хотел было ответить, но свирепый взгляд Квейда заставил его примолкнуть. Оливер кашлянул и перевёл разговор в другое русло.

– Смотрите-ка, буфет. А ведь сейчас самое время закусить. Как вы насчёт сосисок и оранжада, Энн?

Девушка улыбнулась.

– Не возражаю. Я, пожалуй, проголодалась.

Бостон придвинулся к Квейду.

– Ты что, забыл? – зашептал он. – У тебя же нет денег.

Квейд не обратил на его слова ни малейшего внимания.

– Три порции сосисок и оранжада!

Через минуту они жевали сосиски. Допив свой оранжад и проглотив половину сандвича, Квейд внезапно щёлкнул пальцами.

– Извините меня… Я кое-что вспомнил.

И, не обращая внимания на отчаянные протесты Чарли Бостона, он устремился к толпе, которая всё ещё окружала инкубатор.

Аппетит у Бостона бесследно пропал. Чтобы растянуть время, он старался жевать как можно медленнее. Энн, быстро управившись со своим сандвичем, улыбнулась ему.

– Даже не заметила, как съела. Я, пожалуй, возьму ещё. А вы?

Бостон чуть не подавился.

– Нет, нет, я не голоден.

Девушка заказала ещё сосиски и оранжад и разделалась с ними, пока Бостон растягивал последние крохи своего сандвича.

Буфетчик многозначительно вытер прилавок по обе стороны от посетителей и наконец произнёс:

– С вас восемьдесят центов, мистер.

Бостон отправил в рот остаток сосиски и начал обследовать свои карманы. Девушка следила за ним с явным любопытством. Чарли изучал содержимое карманов уже по второму разу.

– Странно, – сказал он наконец. – Должно быть, я забыл бумажник в отеле. Квейд…

– Разрешите, я заплачу? – сказала девушка, щёлкнув застёжкой кошелька.

Лицо Чарли сделалось свекольно-красным. Был бы на его месте Квейд, уж он-то не растерялся бы. Однако расхлёбывать кашу приходилось ему, Бостону.

– А мистер Квейд всё ещё там, – сказала Энн Мартин. – Пойдёмте к нему.

Бостон был рад удрать подальше от злосчастной стойки. Расследование тем временем продолжалось. Сержант Дикинсон на четвереньках ползал внутри инкубатора. У дверцы стоял полисмен. Ещё двое расхаживали снаружи.

Квейд приветственно махнул друзьям куском проволоки.

– Они ищут улики, – сообщил он.

Девушка зябко поёжилась.

– Было бы лучше, если бы они убрали отсюда главную улику.

– Нельзя. Сначала надо сделать снимки, разыскать отпечатки пальцев. Хотя, в общем-то, это не нужно. Дело в том, что я знаю, кто убил.

Девушка от изумления открыла рот.

– Кто же?

Квейд не ответил. Он рассматривал кусок проволоки, который держал в руках. Очевидно, это был прут, вынутый из проволочной клетки для кур, но кто-то изогнул его в виде длинного вопросительного знака. Квейд похлопал проволокой по плечу Дикинсона.

Сержант поднял глаза и буркнул:

– Ну что ещё?

– Не это ли вы ищете? – спросил Квейд.

– А что это?

– Да просто кусок проволоки. Я только что его подобрал.

– Вы что, взялись разыгрывать меня?

Квейд пожал плечами.

– Да нет же. Я увидел, что вы ползаете на четвереньках, и подумал, что вы ищете что-то. Может быть, эту самую проволоку?

Дикинсон зафыркал от злости.

– Какого чёрта вам нужно? Если вы не хотите сказать, кто совершил убийство, оставьте меня в покое.

– О’кей! – Квейд швырнул кусок проволоки за ящики.

– Пойдёмте, – сказал он Бостону и Энн. – Посмотрим индеек в том конце зала.

Они втроём направились по проходу между клетками. Бостон нетерпеливо крутился около Квейда:

– Кто убил, Олли?

– Пока не могу сказать: у меня нет доказательств. Потерпи немного.

Бостон шумно вздохнул.

– Убей меня бог, если ты не самый проклятущий парень из всех, кого мне доводилось знать!

– Вы хотите сказать, что пока не намерены сообщать сержанту Дикинсону? – спросила Энн Мартин.

– Да, я хочу немного подождать. Может быть, он и сам наткнётся. Не хотелось бы лишать его этого удовольствия. Сколько сейчас времени?

– Двенадцать тридцать, – сообщила девушка, взглянув на свои часики.

Квейд кивнул.

– Чудесно! В первых же дневных выпусках газет будут опубликованы отчёты об убийстве, и сюда повалят толпы любителей острых ощущений. Значит, я смогу устроить неплохое представление и продать несколько книг.

– Я хотела спросить у вас, – обратилась к нему Энн Мартин. – Вы сегодня просто изумительно отвечали на вопросы. Никак не могу понять, как это вам удаётся.

– Придётся на секундочку забыть о скромности: мне это удаётся потому, что я действительно знаю ответы на всё.

– На всё?

– Ну, конечно. Видите ли, я четыре раза прочитал всю энциклопедию от корки до корки.

Энн взглянула на него с изумлением.

– Всю энциклопедию?

– Двадцать четыре тома… Ну, давайте вернёмся. Чарли, гляди в оба.

Посмотрев вперёд, Бостон ахнул. Полицейские, прибывшие с доктором Боглом, выносили тело убитого человека. Раздосадованный сержант Дикинсон собирал свою команду и явно намеревался покинуть выставку.

– Уж не уходите ли вы, капитан Дикинсон? – спросил Квейд.

– Какой смысл мне тут болтаться? – огрызнулся сержант. – Тут у каждого есть заранее заготовленное алиби.

Квейд досадливо мотнул головой.

– Я сказал вам, как было совершено убийство? Сказал?

– Ну да. Только тут было больше дюжины разных типов, и любой из них мог проделать всё это незаметно для всех остальных.

– Нет, вы ошибаетесь. Это мог сделать только один человек.

Квейд не спеша шагнул к клетке для кур, взялся за железный прут и внезапным движением вырвал его. Потом он подошёл к инкубатору.

– Посмотрите на этот вентиляционный люк, – сказал он. – Заметьте, что я свободно достаю до него. Впрочем, так же как и вы, лейтенант. У нас рост примерно одинаковый – пять футов десять дюймов. Но человек ростом в пять футов два дюйма не достанет до него, даже если приподнимется на цыпочки. Понятно?

– Продолжайте, – сказал сержант Дикинсон.

Квейд изогнул пруток в длинный вопросительный знак.

– Пододвинуть сюда ящик или стул и взобраться на него – значит привлечь к себе внимание, – продолжал он. – Поэтому убийца, чтобы открыть люк вентилятора, воспользовался куском проволоки. Примерно так! – Квейд подцепил крючком крышку люка и без труда открыл его.

– Да, а мне это-то как раз и было нужно, – сказал сержант. – А ведь вы чуть не силой навязывали мне эту проволоку. Итак, судья Стоун, вы арестованы!

– Он врёт! – заорал петушиный судья. – Он же сам только что выдрал эту проволоку из клетки!

– Это верно, – сказал Квейд. – Но вы видели, как я поднял тот, ваш кусок проволоки. И когда я его выбросил, после того, как попытался заинтересовать им сержанта, вы подобрали его и спрятали.

– Вы этого не видели!

– Нет, не видел. Я намеренно ушёл, чтобы дать вам возможность отделаться от проволоки. Но я подстроил вам ловушку. Пока проволока была у меня, я вымазал её чернилами. Посмотрите на свои руки, Стоун!

Судья Стоун повернул ладони вверх. Пальцы правой руки были испачканы чёрными чернилами.

Испустив вопль ужаса, он кинулся прочь.

Остановил судью не кто иной, как Энн. Она подставила ему ногу. Коротышка споткнулся и грохнулся головой о цементный пол. Прежде чем он успел встать, сержант Дикинсон защёлкнул на его руках наручники.

После этого Стоун стих.

– Да, я убил его, этого проклятого паршивого вымогателя. Я много лет подсуживал его курам. А теперь из-за него меня выгнали с работы.

– Чем вы занимались? – спросил Дикинсон.

– Я был управляющим окружной конторы «Сибли компани». Она производит корма для птицы, – ответил Стоун.

– Почему же вас уволили? – спросил Квейд. – Не потому ли, что вы обвешивали его, когда продавали корм?

– Ну и что из того, что я недовешивал ему двадцать – тридцать процентов? Я делал для него гораздо больше. Я давал его паршивым курам призы, которых они никогда бы не получили.

– За год из этих двадцати – тридцати процентов набиралась кругленькая сумма, – сказал Квейд. – Ведь Таппер выращивал ежегодно более восьми тысяч цыплят.