Текст книги "Дюна"

Автор книги: Фрэнк Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– У вас уже есть свои соображения, сир? – спросил Хават.

Герцог поглядел на Холлика:

– Гарни, я хочу, чтобы ты возглавил делегацию, – посольство, если хочешь, – к этим романтикам от бизнеса. Сообщи им, что, пока они будут платить мне герцогскую долю, я буду смотреть сквозь пальцы на их операции. По оценке Хавата, подкупы и боевики, обеспечивающие их деятельность, пока обходились им раза в четыре дороже.

– Что, если об этом проведает Император? – спросил Холлик. – Он весьма ревниво относится к своим выгодам от КАНИКТ, милорд.

Лето улыбнулся:

– Всю герцогскую долю мы открыто поместим в банк на имя Шаддама IV и законно вычтем ее из затрат на вспомогательные войска. И пусть Харконнены оспорят это! Заодно мы разорим и горсточку местных жителей, жиревших под рукой Харконненов. Никаких взяток отныне!

Ухмылка искривила лицо Холлика:

– Ах-х, милорд, превосходный удар ниже пояса! Хотелось бы видеть лицо барона, когда он узнает об этом.

Герцог обернулся к Хавату:

– Сафир, ты скупил все счетные книги, которые тебе предлагали?

– Да, милорд. Сейчас их изучают в мельчайших подробностях. Я проглядел их и могу выдать результаты в первом приближении.

– Слушаю.

– За каждые триста тридцать стандартных дней Харконнены выручали отсюда десять миллиардов соляриев.

Глухой удивленный вздох обежал стол. Даже младшие помощники, уже начинавшие скучать, выпрямились и обменялись удивленными взглядами.

Холлик пробормотал:

– «…ибо они питаются богатством моря и сокровищами, сокрытыми в песке».

– Джентльмены, вам теперь ясно, – сказал Лето, – что не следует наивно предполагать, будто Харконнены спокойно упаковались и отбыли отсюда просто потому, что так приказал Император.

Выражая согласие, все закивали головами и забормотали.

– Все вокруг придется завоевывать острием меча, – сказал Лето. Он обернулся к Хавату: – Хорошо бы услышать про оборудование. Сколько песчаных краулеров, уборочных машин, комбайнов-фабрик и вспомогательного оборудования они оставили нам?

– Полностью все количество, положенное по императорскому инвентаризационному списку, оглашенному судьей перемены, милорд, – ответил Хават. Следуя движению руки, помощник передал ему папку с бумагами, открытую в нужном месте. – Не упомянуто судьей было лишь то, что в рабочем состоянии находится менее половины краулеров, что лишь треть из них имеет каргоны для доставки к месторождениям специи в пески… и что все, оставленное нам Харконненами, вот-вот развалится на части. Хорошо, если нам удастся привести в действие хотя бы половину оборудования и если за шесть месяцев хотя бы четверть его останется в рабочем состоянии.

– Другого мы и не ожидали, – сказал Лето. – Итак, сколько именно единиц основного оборудования?

Хават заглянул в папку:

– Через несколько дней можно будет выставить около девятисот тридцати комбайнов-фабрик. И около шести тысяч двухсот пятидесяти орнитоптеров для разведки, посыльной службы и метеосканирования… Каргонов – немногим менее тысячи.

Холлик спросил:

– А не лучше ли возобновить переговоры с Гильдией и добиться разрешения вывести на орбиту фрегат в качестве метеорологического спутника?

Герцог глянул на Хавата:

– Ничего нового по этому вопросу, а, Сафир?

– Следует попытаться действовать иным путем, – сказал Хават. – Агент Гильдии даже не начинал переговоров. Он просто дал понять, как ментат ментату, что цена нам не по карману и останется таковой, на какой срок мы ни хотели бы заключить контракт. И прежде чем вновь начинать переговоры, следует выяснить причины этого.

Один из адъютантов Холлика пошевелился в кресле и буркнул:

– Разве это справедливо?

– Справедливо? – посмотрел на него герцог. – Кто просит справедливости? Мы сами должны установить ее. И мы добьемся справедливости на Арракисе… или умрем. Быть может, вы жалеете о том, что связали свою судьбу с нашей, сэр?

Человек не мигая глядел на герцога:

– Нет, сир, вы хотите подчинить себе богатейший источник дохода во всей Вселенной… Мне не остается ничего иного, как следовать за вами. Простите мне эту вспышку. Но… – Он повел плечами. – Иногда все мы чувствуем горечь.

– Горечь, я понимаю, – согласился герцог, – но давайте не взывать более к справедливости, пока у нас еще есть руки и воля их использовать. У кого еще скопилась горечь? Если она есть, дайте ей волю сейчас, на совете друзей, где каждый может высказать, что у него на сердце.

Холлик шевельнулся и сказал:

– Меня смущает, сир, что среди нас нет волонтеров из других Великих Домов. Они лишь направляют послания Лето Справедливому и клянутся в вечной дружбе, ведь это им ничего не стоит.

– Они еще просто не поняли, кто победит в этой схватке, – ответил герцог. – Большинство Домов обрюзгли и не решаются на риск. Их нельзя винить в этом, их можно лишь презирать. – Он поглядел на Хавата. – Мы говорили об оборудовании. Ты не можешь показать примеры и познакомить людей с машинами?

Хават кивнул, помахал подчиненному у солидо-проектора.

На поверхности стола в ближней к герцогу половине появилась солидо – трехмерная проекция. Кое-кто в дальней части стола поднялся, чтобы лучше разглядеть ее.

Не спуская глаз с машины, Пол наклонился вперед.

Судя по крохотным фигуркам людей рядом с ней, эта штука была около ста двадцати метров длиной и сорока метров шириной. И в общем напоминала жука, поставленного на широкие гусеницы.

– Уборочная фабрика, – начал Хават. – Для этого снимка мы выбрали комбайн получше. Одна из трех драг, которые были введены в строй первой группой экологов Империи, и она еще на ходу… но как это возможно и почему – я не знаю.

– Если это та, которую они зовут «Старой Марией», – она из музея, – сказал помощник. – Я думаю, Харконнены держали ее как наказание, угрозу для работников. Веди себя хорошо, или сошлем на «Старую Марию».

Вокруг стола засмеялись.

Пол не отвлекался на смех. Внимание его было отдано солидопроекции и вопросу, который вертелся у него в голове. Указав на изображение на столе, он спросил:

– Сафир, неужели есть такие черви, которые способны проглотить эту машину?

За столом воцарилось молчание. Герцог выругался про себя, но подумал: «Он прав, они должны все хорошенько представить».

– В глубокой пустыне есть черви, которые могут проглотить машину одним глотком, – сказал Хават, – а поближе к Барьеру, где в основном добывается специя, хватает таких, которые могут сперва раздавить ее, а потом на досуге сожрать.

– А разве нельзя применить щиты? – спросил Пол.

– По свидетельству Айдахо, – сказал Хават, – использовать щиты в пустыне опасно. Даже индивидуальный щит моментально созовет всех червей в округе за несколько десятков километров. Излучение щитов приводит червей в смертельную ярость. Так нам объяснили фримены, и причин сомневаться в их правдивости у нас нет. Во всем ситче Айдахо не заметил ни одного щита.

– В самом деле? – переспросил Пол.

– Если бы ими пользовались несколько тысяч человек, все щиты не спрятали бы, – ответил Хават. – Передвижения Айдахо по ситчу не ограничивали. И он не видел ни щитов, ни признаков их использования.

– Да, загадка, – протянул герцог.

– А вот Харконнены здесь использовали уйму щитов, – сказал Хават, – ремонтные мастерские есть в каждом гарнизонном городке, и документация свидетельствует о крупных расходах на починку и запчасти.

– А способа обнуления щитов Вольный народ не создал? – спросил Пол.

– Непохоже, – ответил Хават. – Теоретически это, правда, возможно… Статический контрзаряд величиной с большой город должен бы дать нужный эффект, но пока никто не пробовал проверить опытным путем.

– И мы бы уже услыхали об этом, – сказал Холлик. – Контрабандисты отлично знакомы с фрименами и немедленно обзавелись бы подобным устройством, если бы оно существовало. А уж им-то просто некому помешать увезти любой прибор с планеты.

– Не люблю, когда столь важные вопросы остаются без ответа, – сказал Лето. – Сафир, я хочу, чтобы ты уделил внимание в первую очередь разрешению этого вопроса.

– Мы уже работаем, милорд. – Он откашлялся. – Ах да, Айдахо сказал и еще кое-что. Он говорил, что насчет отношения фрименов к щитам невозможно ошибиться: те их просто-напросто забавляют.

Хмурясь, герцог напомнил:

– Речь сейчас идет о добывающем оборудовании.

Солидоизображение комбайна-фабрики сменилось изображением крылатой машины, рядом с которой человеческие фигуры казались гномами.

– Это каргон, – пояснил Хават, – очень большой топтер, единственная обязанность которого – доставлять фабрику в богатые специей пески и забирать ее оттуда, когда появляется червь. А они приходят всегда. Вкратце процесс сбора специи выглядит так: ныряешь в пески и выныриваешь, ухватив побольше.

– Великолепно соответствует морали Харконненов, – сказал герцог.

Резкий общий смешок был, пожалуй, слишком громок.

В фокусе проектора каргон сменился орнитоптером.

– Эти топтеры мало чем отличаются от обычных. Основные конструктивные изменения позволяют увеличить радиус действия. Усилена защита от песка и пыли самых важных частей конструкции. Щитом снабжен разве что один из тридцати… быть может, это делается для увеличения дальности.

– Не нравится мне это отсутствие щитов, – проворчал герцог и подумал: «Не в этом ли секрет Харконненов? Нам не спастись и на щитоносном фрегате, если все обернется против нас». Чтобы отогнать эти мысли, он тряхнул головой и сказал: – Ближе к делу. Какой доход можно ожидать?

Хават перевернул две страницы в записной книжке.

– Оценив стоимость ремонта и количество функционирующего оборудования, мы определили эксплуатационные расходы. Естественно, для страховки мы приняли минимальный уровень. – Он зажмурил глаза и в полутрансе ментата произнес: – При Харконненах на обслуживание и заработную плату шло не более четырнадцати процентов дохода. Хорошо, если нам для начала удастся ограничиться тридцатью процентами. С учетом повторных инвестиций и их роста, а также доли КАНИКТ и военных расходов, наша прибыль составит шесть-семь процентов, пока мы не сумеем заменить изношенное оборудование. Тогда прибыль возрастет, и ее можно будет поддерживать на уровне двенадцати-четырнадцати процентов. – Он открыл глаза. – Если только мой господин не желает обратиться к методам Харконненов.

– Нам нужна прочная и постоянная планетарная база, – сказал герцог, – а для этого следует обеспечить счастье большой доли населения, в особенности Вольного народа.

– В первую очередь Вольного народа, – согласился Хават.

– Наша власть на Каладане основывалась на морских и воздушных силах. Здесь нам придется создавать, так сказать, пустынные силы. Возможно, воздушные войдут в их состав, но не исключено, что этого не случится. Я хочу, чтобы вы обратили внимание на отсутствие щитов на их топтерах. – Он покачал головой. – Харконнены надеялись, что мы используем на планете в основном их людей. На это трудно решиться. В каждой новой группе окажутся их агенты.

– Тогда придется примириться с куда меньшими доходами и уменьшением сбора, – сказал Хават. – В первые два сезона величина его составит не более трети от средней величины при Харконненах.

– Вот-вот, – сказал герцог. – Именно этого мы и ожидали. Придется поторопиться с Вольным народом. До первого слушания в КАНИКТ я хочу иметь пять полных батальонов из одних фрименов.

– Времени, сир, на это немного, – сказал Хават.

– У нас вообще мало времени, как ты знаешь. Барон при первой же возможности вернется сюда, прихватив переодетых в свою форму сардаукаров. Сколько войска они могут использовать?

– По всей видимости, четыре-пять батальонов. Едва ли больше при ценах, которые теперь заламывает Гильдия.

– Тогда пять батальонов фрименов с учетом наших собственных сил должно хватить. Если удастся предъявить Совету Ландсраада горсточку пленных сардаукаров, победа останется за нами, насколько бы ни уменьшилась прибыль.

– Постараемся, сир.

Пол поглядел на отца, потом на Хавата, вдруг подумав о том, как стар ментат, ведь старик служил трем поколениям Атрейдесов… Карие глаза нездорово поблескивали, щеки растрескались и побагровели под дыханием бурь многих миров… согбенные плечи, на тонких губах клюквенное пятно сока сафо.

«Сколько же зависит от этого старика!» – подумал Пол.

– В данный момент мы ведем войну ассасинов, – сказал герцог, – она еще не развернулась вовсю. Сафир, в каком состоянии сейчас военная машина барона?

– Мы выявили двести восемьдесят пять ключевых людей Харконнена, осталось не более трех ячеек организации численностью около ста человек.

– Эти креатуры барона, что вы устранили, – спросил герцог, – они – обеспеченные люди?

– Все с положением, милорд, в классе предпринимателей.

– Я хочу, чтобы ты подделал сертификаты альянса с подписями каждого из них, – сказал герцог. – Представьте копии судье перемены. Мы объявим официально, что они остались здесь по фальшивым контрактам. Конфискуйте все их добро, отберите все, выгоните из дома их семьи, разденьте их до нитки. Но чтобы Корона при этом получила свои законные десять процентов. Все должно быть абсолютно легально.

Сафир улыбнулся, за карминовыми, запятнанными семутой губами мелькнули красные зубы:

– Такой ход достоин вашего деда, милорд. К моему стыду, я его не предусмотрел.

Холлик удивленно нахмурился, лицо Пола выражало глубокую печаль и несогласие. Остальные улыбались и кивали.

«Чему они радуются? – думал Пол. – Это заставит остальных сопротивляться отчаяннее, ведь они ничего не выгадают от капитуляции».

Он знал, что по Конвенции в канли нет ограничений, но такой ход мог погубить их, поманив перед этим победой.

– «Я стал пришельцем в чужой земле», – процитировал Холлик.

Пол поглядел на него, узнав слова из О. К. Библии, и удивленно подумал: «Неужели и Гарни недоволен губительным замыслом?»

Герцог поглядел во тьму за окнами, перевел взгляд на Холлика:

– Гарни, скольких дюннеров ты убедил остаться с нами?

– Всего двести восемьдесят шесть человек, сир. По-моему, придется довольствоваться этим и еще считать, что нам повезло. У всех нужные специальности.

– И только? – герцог закусил губу. – Ну что же, передайте…

Шум у двери помешал ему. Дункан Айдахо протолкался сквозь группу охранников, поспешно вдоль всего стола подошел к герцогу и склонился над его ухом.

Герцог махнул ему:

– Говори громко, Дункан. Сам же видишь, что это стратегический штаб.

Пол внимательно разглядывал Айдахо. Кошачьи движения, быстрота реакции делали его учителя фехтования непревзойденным мастером боя. Загорелое круглое лицо Айдахо было обращено к Полу, но в глубоко сидящих глазах не было и намека на то, что учитель разглядел мальчика. Впрочем, глазам Пола было заметно волнение, скрываемое под маской спокойствия.

Глянув вдоль стола, Айдахо произнес:

– Только что мы перехватили группу наемников Харконнена, переодетых Вольным народом. От фрименов прислали гонца предупредить нас. Атакуя, мы обнаружили, что Харконнены перехватили этого гонца по пути обратно и тяжело ранили. Мы везли его сюда в госпиталь, но он умер. Я видел, насколько он был плох, и остановился по возможности помочь ему. Тогда он попытался выбросить что-то. – Айдахо посмотрел на Лето. – Нож, милорд, да такой, какого мы еще не видели!

– Нож-крис? – переспросил кто-то.

– Вне сомнения, – ответил Айдахо, – молочно-белый и словно светится. – Он засунул руку в тунику и извлек оттуда ножны с торчащей из них черной гребенчатой рукоятью.

– Оставь это лезвие в ножнах! – прогремел пронзительный голос от двери в торце комнаты, все в удивлении поднялись.

Высокая фигура в длинном одеянии выросла в проеме двери за скрещенными мечами охраны. Светло-коричневое одеяние с головы до ног охватывало вошедшего, лишь под капюшоном, над черным лицевым платком, блестели глаза – синие, без белков.

– Пусть войдет, – шепнул Айдахо.

– Пропустите этого человека, – приказал герцог.

Стражи заколебались и нерешительно опустили мечи.

Мужчина широкими шагами подошел к герцогу и остановился.

– Это Стилгар – вождь ситча, где я гостил, предводитель тех, кто предупредил нас о переодетой харконненской шайке.

– Приветствую вас, сэр, – обратился к нему Лето. – Почему же мы не можем обнажить этот клинок?

Поглядев на Айдахо, Стилгар проговорил:

– Ты знаешь, что у нас есть свои правила чести и чистоты. Тебе я мог позволить увидеть лезвие человека, который стал тебе другом. – Он оглядел всех остальных. – Но я не знаю прочих. Их взгляд может осквернить достойное оружие.

– Я герцог Лето, – произнес герцог. – Можно ли взглянуть на этот нож?

– У тебя есть возможность заработать право на это, – сказал Стилгар. Заглушая недовольный ропот вокруг стола, он поднял вверх тонкую руку с выступающими венами. – Напоминаю вам: это клинок вашего друга.

В наступившем молчании Пол поглядел на этого человека, явно источавшего ауру силы. Таков был один из вождей Вольного народа.

Человек, сидевший в центре стола напротив Пола, пробормотал:

– Кто он, чтобы указывать, что нам можно видеть на Арракисе, а что нет?

– Говорят, что герцог Лето правит, считаясь с чувствами подданных, – начал вождь, – поэтому скажу. Среди нас принято считать, что на человека, видевшего чужой крис, падает определенная ответственность. – Он мрачно глянул на Айдахо. – Ножи наши. Они никогда не покинут Арракис без нашего согласия.

Холлик и еще несколько человек, сердито озираясь, стали подниматься. Холлик начал:

– Это герцог решает…

– Одну минуту, будьте добры, – произнес герцог, сам спокойный тон его разрядил ситуацию. – Конфликта нельзя допускать. – Он обратился к вождю фрименов: – Сэр, я чту и уважаю личное достоинство всякого, кто уважает мое собственное достоинство. Я весьма обязан вам. И я всегда плачу свои долги. Если ваш обычай требует, чтобы нож оставался в ножнах, пусть так и будет… я приказываю. Если есть еще какой-нибудь способ почтить память того, кто умер за нас, назовите – и будет исполнено.

Фримен поглядел на герцога, медленно потянул в сторону лицевой платок, открывая узкий нос и пухлые губы, утонувшие в черной глянцевой бороде. Он медленно нагнулся над полированным столом и плюнул на него.

Вокруг стола стали подниматься, но властный голос Айдахо скомандовал:

– Ни с места!

В наступившей напряженной тишине Айдахо произнес:

– Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар – за воду твоего тела. Мы принимаем ее с тем же чувством, с каким она была дана. – И Айдахо тоже плюнул на стол перед герцогом.

А герцогу тихо шепнул:

– Помните, сир, как драгоценна вода на этой планете. Плевок здесь знак уважения.

Лето осел обратно в кресло, заметил скорбную усмешку на губах сына, ощущая, как успокаиваются вокруг люди, как напряженность уступает место пониманию.

Фримен поглядел на Айдахо и сказал:

– Дункан Айдахо, в моем ситче ты был измерен, и мера твоя – высока. Крепка ли твоя обязанность твоему герцогу?

– Он предлагает мне перейти к нему, сир, – сказал Дункан.

– Быть может, его удовлетворит двойное подданство? – спросил Лето.

– Вы хотите этого, сир?

– Я хочу, чтобы ты сам решил этот вопрос, – ответил Лето, и в его голосе мелькнуло нетерпение.

Айдахо поглядел на фримена:

– Ты согласен на такое условие, Стилгар? Иногда мне придется возвращаться назад, на службу к моему герцогу.

– Ты хороший боец, ты сделал все возможное для нашего друга, – ответил Стилгар. Он поглядел на Лето. – Да будет так: сей муж Айдахо оставляет себе крис в знак своей службы нам. Ему, конечно, придется очиститься, но это не сложно. Пусть он будет солдатом Атрейдесов и человеком из Вольного народа. Такое возможно – и Лайет служит двум господам сразу.

– Ну, Дункан? – спросил Лето.

– Понимаю, сир, – сказал Айдахо.

– Значит, решено, – произнес Лето.

– Дункан Айдахо, вода твоего тела принадлежит теперь нам, – сказал Стилгар, – а тело нашего друга остается герцогу. Его вода теперь связывает нас.

Лето вздохнул и глянул на Хавата, заметив выражение глаз старого ментата. Хават удовлетворенно кивнул.

– Я буду ждать внизу, – сказал Стилгар, – пока Айдахо прощается с друзьями. Нашего покойного друга звали Туро́к. Вспомните его, когда наступит время его духу освободиться. Вы все друзья Турока.

Стилгар было обернулся.

– А ты не задержишься здесь? – спросил Лето.

Фримен повернулся обратно, привычным жестом прикрыл лицо платком, поправил что-то под одеянием. Прежде чем вуаль скользнула на место, Пол успел заметить у подбородка нечто похожее на тонкую трубку.

– Для этого есть причины?

– Мы воздадим тебе честь, – сказал герцог.

– Честь требует, чтобы я побыстрее оказался вдали отсюда, – ответил фримен. Он еще раз глянул на Айдахо, обернулся и широкими шагами прошел мимо стражи у дверей.

– Если и остальные таковы, мы и Вольный народ будем хорошо служить друг другу.

Айдахо сухо проговорил:

– Сир, они все такие.

– Ты понимаешь, что следует делать, Дункан?

– Я теперь – ваш Посол к Вольному народу, сир?

– Дункан, от тебя много зависит. Нам нужно успеть набрать, по крайней мере, пять батальонов этих людей, пока сардаукары еще не свалились нам на головы.

– Это будет нелегким делом, сир. Вольный народ весьма независим. – Поколебавшись, Айдахо добавил: – Сир, вот еще что. Один из тех наемников, которых нам удалось захватить в плен, пытался снять это лезвие с нашего мертвого друга – фримена. Он говорит, что Харконнены предлагали награду в миллион соляриев любому, кто принесет целый крис.

Подбородок Лето дернулся – движение выдало явное удивление.

– Зачем же им так понадобились эти ножи?

– Их вырезают из зуба песчаного червя, они неотъемлемый знак принадлежности к Вольному народу. С таким ножом человек с полностью синими глазами может попасть в любой ситч. Мне мешало отсутствие такого ножа. Но об этом знали заранее. Сам я не похож на людей из Вольного народа, но…

– Питер де Врие, – сказал герцог.

– Человек дьявольской хитрости, милорд, – заметил Хават.

Айдахо спрятал нож вместе с ножнами под рубаху.

– Береги нож, – сказал герцог.

– Понимаю, милорд. – Он похлопал по висевшему на поясе передатчику. – Сообщу о себе при первой возможности. У Сафира есть код и мои позывные. Используйте боевой язык. – Он отсалютовал, обернулся и поспешил следом за вождем ситча.

Шаги его гулко отдавались по коридору. Лето и Хават глянули друг на друга с пониманием. Оба улыбались.

– Следует еще много сделать, сир, – сказал Холлик.

– А я отрываю вас от работы, – заметил Лето.

– У меня есть еще сообщение об аванбазах, – сказал Хават, – доложить в другой раз, сир?

– Оно долгое?

– Не слишком. Среди фрименов говорят, что во времена Пустынной ботанической испытательной станции здесь, на Арракисе, было построено более двух сотен этих аванбаз. Предположительно, все они были покинуты, но есть сообщения, что сперва их герметически закупорили.

– Со всем оборудованием? – спросил герцог.

– Так сообщал Дункан.

– И где же эти базы? – поинтересовался Холлик.

– Ответ на этот вопрос неизменно один, – ответил Хават, – Лайет знает.

– Бог знает, – пробормотал Лето.

– Возможно, все не так плохо, сир, – возразил Хават. – Вы слышали, как Стилгар употребил это имя? Словно бы говорил о реально существующем человеке.

– «Служит двум господам сразу», – проговорил Холлик, – как будто цитата из какой-то священной книги.

– Подумай и, без сомнения, вспомнишь.

Холлик усмехнулся.

– А этот судья перемены, – сказал Лето, – императорский эколог Кайнс… ему-то положено знать об этих базах?

– Сир, – предупредил Хават, – Кайнс служит Империи.

– Ну, до Императора далеко, – сказал Лето. – Мне нужны эти базы. Они должны быть набиты всякими материалами, которые мы могли бы использовать для починки рабочего оборудования.

– Сир! – начал было Хават. – Эти базы по закону принадлежат файфу его величества.

– Известно, что здесь дикие ветры и непогода могут просто уничтожить что угодно, – сказал герцог. – Этим предлогом легко воспользоваться. Мы всегда можем сослаться на погоду. Свяжись с этим Кайнсом и, по крайней мере, установи, существуют ли аванбазы.

– Занимать их опасно, – сказал Хават. – Дункан ведь уверял, что эти базы, даже сама мысль об их существовании, имеют глубокое значение для фрименов. Мы оттолкнем их, заняв эти базы.

Пол глянул на лица вокруг: все собравшиеся члены штаба сосредоточенно внимали каждому слову – мнение герцога их явно встревожило.

– Послушай его, отец, – тихо сказал Пол. – Он говорит правду.

– Сир, – обратился к нему Хават. – Эти базы могли бы полностью обеспечить нам ремонт оборудования… и все же они вне пределов нашей досягаемости… по стратегическим соображениям. Делать подобные жесты, не имея точной информации, опрометчиво. Кайнс облечен судебной властью Империи. Этого не следует забывать. А фримены прислушиваются к его мнению.

– Тогда это следует делать осторожно, – сказал герцог, – пока я лишь хочу знать, существуют ли эти базы.

– Как вам угодно, сир. – Холлик сел, опустив глаза.

– Ну ладно, – сказал герцог. – Мы хорошо знаем, какая нас ждет работа. Мы многому научились. У нас есть и некоторый опыт. Мы знаем, что сулит нам успех, понимаем его альтернативу, у всех есть задания… – Он глянул на Холлика. – Гарни, разберись с контрабандистами.

– «Изыду я к возмутившимся, что обитают в пустынях», – нараспев проговорил Холлик.

– Ну, хоть бы раз поймать этого парня нагишом – без цитаты!

Вокруг стола, натужно, как показалось Полу, захихикали.

Герцог обернулся к Хавату:

– Организуй на этом этаже еще один командный пост разведки и связи, Сафир. Когда все будет готово, я хотел бы увидеть тебя.

Хават приподнялся, огляделся, словно пытаясь отыскать поддержку у сидящих. За ним потянулись к выходу остальные. Люди торопились, стучали стульями, в смятении сбивались в группы.

«Все закончилось полной сумятицей», – подумал Пол, глядя в спины уходящим. Раньше заседания штаба всегда проходили и заканчивались в куда более решительном тоне. Нынешнее совещание не закончили, оно завершилось словно само по себе, как бы скончалось от собственных противоречий, чтобы не перейти в общий спор.

Впервые Пол позволил себе подумать о возможности поражения… не из страха, нет… и не опасаясь пророчества Преподобной Матери – просто оценив самостоятельно ситуацию.

«Отец блефует, – подумал он. – Наши дела складываются не лучшим образом».

И Хават… Пол припомнил поведение старого ментата на заседании… еле заметные колебания, явные признаки беспокойства.

Что-то глубоко встревожило Хавата.

– Лучше оставайся-ка здесь до утра, сын, – сказал герцог. – Рассвет уже скоро. Я извещу мать. – Он медленно и скованно поднялся на ноги. – Можешь составить в ряд несколько стульев и вздремнуть.

– Я не слишком устал, сир.

– Ну, как хочешь.

Герцог заложил руки за спину и принялся расхаживать вдоль стола.

«Как пойманный зверь», – подумал Пол.

– Ты собираешься вместе с Хаватом обдумывать вопрос о предателе? – спросил Пол.

Встав против сына лицом к темным окнам, герцог проговорил:

– Мы столько раз уже обсуждали это.

– Старуха говорила весьма уверенно, – сказал Пол, – да и та записка, которую получила мать…

– Мы предприняли ряд предосторожностей, – сказал герцог, окинув комнату диким затравленным взором. – Оставайся здесь, я хочу поговорить с Сафиром о командных пунктах. – Он повернулся и вышел из комнаты, коротко кивнув страже.

Пол все глядел на место, где только что стоял отец. Оно было пустым… оно было пустым даже тогда, когда герцог еще стоял там. Ему припомнились слова старухи: «…но для отца – ничего».

В тот самый первый день, когда Муад'Диб ехал со своей семьей по улицам Арракина, многие у дороги припоминали пророчества и легенды и осмеливались прокричать: «Махди!» То было не утверждение – вопрос, – тогда они могли только надеяться, что он-то и есть обещанный Лисан аль-Гаиб, Голос Извне. Внимание их было обращено и на мать: все слышали, что она из Бинэ Гессерит, а значит, и сама подобна Лисан аль-Гаибу.

Принцесса Ирулан. «Книга о Муад'Дибе»

Сафир Хават в одиночестве ожидал герцога в угловом помещении, куда его проводил часовой. В соседней комнате шумели: связисты устанавливали свое оборудование, налаживали его, но здесь было относительно тихо. Пока Хават поднимался из-за заваленного бумагами стола, герцог успел оглядеться. В комнате с зелеными стенами кроме стола было три гравикресла с поспешно споротым вензелем барона, оставившим темное пятно на выгоревшей ткани.

– Кресла проверены и вполне безопасны, – сказал Хават. – А где Пол, сир?

– Я оставил его в конференц-зале. Надеюсь, что он все-таки отдохнет, если я не буду мешать.

Хават кивнул, подошел к двери в смежную комнату и закрыл ее, заглушив треск разрядов и пощелкивание электронных устройств.

– Сафир, – сказал герцог, – меня интересуют запасы специи, собранные Императором и Харконненами.

– Милорд?

Герцог поджал губы:

– Как известно, склады можно разрушить.

Он поднял руку, не давая Хавату возразить:

– Не стоит трогать Императора. Втайне он будет доволен, если у Харконненов возникнут затруднения. Кстати, разве может барон объявить, что погибли запасы, которых, как он уверял, у него не существует?

Хават покачал головой:

– У нас не хватает людей, сир.

– Возьми кое-кого у Айдахо. Быть может, и кто-нибудь из Вольного народа захочет развлечься космическим путешествием. Рейд на Гайеди Прим… Такая диверсия, Сафир, дает ряд тактических преимуществ.

– Как вам будет угодно, милорд.

Хават отвернулся, герцог заметил, что старик взволнован, и подумал: «Быть может, он все еще считает, что я не доверяю ему. Он должен знать, что я уже и так осведомлен о предателе. Лучше… да, лучше развеять его страхи немедленно».

– Сафир, – сказал он, – ты относишься к числу тех немногих, кому я могу полностью доверять. Есть еще одно дело, которое следует обсудить. Ты и сам знаешь, сколько усилий мы оба с тобой прилагаем, чтобы избежать проникновения предателей в войска… Но у меня два новых сообщения.

Хават обернулся и поглядел на него. Лето повторил все, что слышал от Пола.

Но старый ментат не углубился, как следовало ожидать, в расчеты, а только еще более разволновался.

Лето внимательно глядел на него и наконец сказал:

– Ты о чем-то умалчиваешь, старина. Я заметил это уже на заседании штаба – ты волновался. Так что же ты не решился выложить перед всем штабом?

Запятнанные сафо губы Хавата сжались в узкую прямую линию, лишь крошечные морщинки разбегались от них. Почти не шевеля этими губами, он произнес:

– Милорд, я не знаю даже, как и приступить…

– Сафир, мы с тобой получили не по одному шраму друг за друга, – проговорил герцог. – Сам знаешь, что ты можешь говорить мне все.

Хават, не открывая рта, подумал: «Потому-то я и люблю его. Он – человек чести и заслуживает полной преданности, в том числе и моей. Почему именно мне приходится делать ему больно?»