Текст книги "Из двух зол"

Автор книги: Фредерик Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Уоллес Фредерик
Из двух зол

ФРЕДЕРИК УОЛЛЕС

ИЗ ДВУХ ЗОЛ

Чиновник взял паспорта, придирчиво осмотрел свое хозяйство – набор бесчисленных штампов. Он выбрал радужный (очевидно, наиболее соответствующий его настроению) и прижал этот штамп к пластиковой подушечке.

– Маркус Режихау? – спросил чиновник, переводя взгляд с паспорта на старшего из приезжих и обратно. Его губы дрогнули в усмешке – до того забавной показалась ему запись в документе. – По-видимому, планета указана неправильно. Трудно поверить, будто она называется Врежу-вХарю.

– Это ошибка, – удрученно ответил Маркус. – Но тут уж ничего не поделаешь. Под таким названием она значится на картах.

Лицо чиновника сморщилось от сдавленного смеха, он склонился над вторым паспортом. Штемпелевать он не спешил.

– Уилбур Режихау? – спросил он юношу.

– Это я, – сказал Уилбур. – Ужас, правда? Можно подумать, что на Земле не умеют писать... а может быть, слушать. Потому-то мы с папой и приехали.

– Уилбур, этот человек не повинен в нашем несчастье, – заметил Маркус. – И не в его власти что-либо изменить. Не докучай ему своими заботами.

– Ладно.

– Пошли.

– Добро пожаловать на Землю, – проговорил чиновник им вслед. Он заметил, что к нему подходит женщина, и приготовился к самому худшему, но тотчас сообразил, что и она прибыла с какой-то другой планеты. Тут не ошибешься: у женщины отсутствовал характерный блеск в глазах. Чиновник решил, что принципиально проштемпелюет ее паспорт мрачными, тусклыми чернилами.

Уилбур едва волочил ноги, но не отставал от отца. Он еще продолжал расти, но успел сравняться с Маркусом, хоть и уступал ему в солидности.

– Куда мы теперь? – спросил он. – Менять название?

– Не вякай, – ответил Маркус, с трудом подавив в себе желание поглазеть по сторонам. Все изменилось с тех пор, как здесь был его отец. Дело простое, но может тянуться дольше, чем мы думаем. На Земле надо вести себя, как на враждебной планете.

– Она вообще не похожа на планету.

– Однако если копнуть поглубже, то под всеми этими зданиями можно найти почву и скальные породы. Но и Маркус не знал, сколько для этого придется копать.

– Трудно поверить, что когда-то Земля была похожа на... э-э... Режихау. – Уилбур рассматривал дома, потоки пешеходов, струящиеся мимо него, и рои аэромобилей в воздухе. – Пари держу, тут невозможно побыть в одиночестве.

– На десять миль в окружности тут одиноких людей больше, чем ты за всю свою жизнь видел, – возразил Маркус. Он остановился перед каким-то зданием и заглянул в записную книжку. Адрес тот самый, а названия нет. Ни на одном здании нет вывесок. Но, наверное, это оно и есть. Они прошли несколько миль, и Маркус исследовал все улицы. Отец и сын вошли внутрь.

Это была гостиница. По всей Вселенной гостиницу ни с чем другим не спутаешь. Беспрерывные приезды и отъезды накладывают на нее печать особого непостоянства. Человек может прожить тут двадцать лет и тем не менее останется таким же временным постояльцем, как и тот, кто только что заполнил регистрационную книгу.

К Маркусу и Уилбуру не спеша подошел клерк. Он отличался полнотой, но плечи его пиджака были еще шире его собственных.

– Вы кого-нибудь ищете? – спросил клерк.

– Я ищу гостиницу "Инопланетную", – сказал Маркус.

– Это и есть гостиница, – ответил клерк, подняв и опустив плечи. Одно плечо опустилось не до конца, он подтянул его, дернув за рукав.

– Как она называется? Клерк зевнул.

– Никак. У нее есть номер. Последние сто лет гостиницы не имеют названий. Слишком уж их много.

– Мой отец останавливался в гостинице "Инопланетная" пятьдесят лет назад, перед тем как отправиться на поиски новых планет. Она была вот по этому адресу.

Клерк пожал плечами, но повел ими не вверх, а вбок, памятуя о ватных плечиках. Один рукав съехал на всю длину, и клерк стал похож на горбуна.

– Ну, может быть, не сто лет, а меньше, – поведал он своим гостям. Так или иначе, сейчас названий нет.

– Это, наверное, бывшая "Инопланетная", – решил Маркус. – Мы тут остановимся.

Клерк оказался не таким самоуверенным и твердокаменным, как воображал. Спесь с него немножечко соскочила.

– Вы хотите здесь остановиться? Кроме шуток?

– А почему бы и нет? – проворчал Маркус. – Места у вас есть, не так ли? Гостиница вполне приличная. Да я здесь других и не знаю.

– Безусловно, она приличная, и места есть. Я просто подумал, что вам будет удобнее где-нибудь в другом месте. Могу вам порекомендовать первоклассный мужской отель.

– Мы люди простые, нам ничего первоклассного не нужно, – отказался Маркус. – Запишите нас в книгу, пожалуйста.

– Я черной работой не занимаюсь, – оскорбился клерк. – У меня здесь одна обязанность – придавать гостинице шик. Вас зарегистрирует робот.

Уилбур с любопытством посмотрел на толстого клерка и отошел, застенчиво улыбаясь встречным.

– Пап, а как такой человек может придать гостинице шик?

– Не знаю, сынок, – угрюмо ответил Маркус. – Земля сильно изменилась с тех пор, как мне про нее рассказывал твой дед. Я не собираюсь выяснять, что с ней творится. Покончим с нашим делом и вернемся домой.

Они поставили свои подписи в регистратуре, отдали багажные квитанции роботу, который рассыпался в уверениях, что все будет мигом доставлено из космопорта прямо в номер.

Несмотря на клятвы Уилбура, будто он ничуть не устал, будто уже привык к ходьбе после вынужденной тесноты и неподвижности в звездолете, отец с сыном поднялись к себе в номер отдохнуть. Поэтому они избежали давки, когда после звонка из перекрестных зданий толпами повалили служащие.

Маркус распорядился, чтобы обед принесли в номер, но ел очень мало, хотя был голоден. Бифштексы серии 219, толстые и хорошо прожаренные, выглядели как нельзя более аппетитно. Внутри же они были серые, водянистые, тошнотворного вкуса, явно синтетические. Проглотив несколько кусочков, Маркус зарекся есть мясо и принялся за овощи. Оказалось, что на вкус они не лучше и окраска у них искусственная, но их хоть можно есть без опаски.

Уилбур расправился со своей порцией и устремил голодный взгляд на отцовский бифштекс. Маркус поспешно затолкал подносы в люк для грязной посуды. Если у него останется время до отъезда, он непременно выяснит, что это за серия 219. Маркус от души надеялся, что это не то, что он думает.

Потом отец и сын спустились на первый этаж. Клерка, придающего шик гостинице, нигде не было видно. Они вышли на улицу и направились к высокому шпилю Справочного центра. Невозможно было миновать эту веху. Она известна каждому, кто собирается на Землю. Если там не могут ответить на ваш вопрос, значит, вопрос выходит за рамки человеческих познаний.

На улицах женщин было гораздо больше, чем мужчин. Маркус заметил это, но не придал особого значения. Он слыхал, что на давно освоенных планетах у женщин среди дня больше свободного времени, чем у мужчин. Маркус шагал размашисто, не реагируя на взгляды, какими женщины провожали его и Уилбура.

В Справочном центре он стал изучать указатель у входа, с трудом противостоя напору выходцев с многих тысяч планет: эти люди тоже хотели пробиться к указателю. Красная линия на полу вела к отделу планет, а именно этот отдел и был им нужен. Стараясь не упускать из виду Уилбура он без конца где-то терялся, – Маркус пошел по красному следу до конца.

В конце оказалось необозримое помещением бесчисленными кабинками. К ним Маркус испытывал инстинктивное недоверие: уж очень они смахивали на гробы, поставленные торчком. Он приказал Уилбуру стоять на месте, вошел в первую же кабинку и прикрыл за собой дверь. Затем опустил в щель монету и нажал на кнопку. На экране появилось измученное лицо.

– Обязательно ли на ваш вопрос должен отвечать человек?

– Конечно, – ответил Маркус. – Не для того я проделал девятьсот сорок семь световых лет пути, чтобы меня дурачил робот.

Измученное лицо неразборчиво буркнуло что-то в сторону и снова повернулось к Маркусу.

– Прекрасно. Какой у вас вопрос?

– Я ходатайствую об изменении названия. Моя планета...

– Планета? Изменение? – повторило лицо и исчезло, а вместо него на экране возник палец. Он торопливо заскользил по вертикальной картотеке. Замер, ткнул куда-то, и из картотеки выдвинулся ящик.

– Вам надо в департамент П-ИХО. – Палец выхватил из пустоты кусок бумаги и бросил его в щель. – Позади корпуса, где вы сейчас находитесь, есть платформа. Выйдите оттуда и садитесь в любой подземный поезд с буквами П-ИХО. В департаменте П-ИХО ходатайствуйте об изменении. Маркус не удивился, но был раздосадован.

– Разве нельзя изменить здесь? Я не люблю, когда меня отфутболивают из одного места в другое.

– Мы не полномочны производить изменения. О наших функциях говорит само название: мы располагаем сведениями, нужными, чтобы направить вас в соответствующую инстанцию. Листок, что я вам дал, – это карта окрестностей нужного вам корпуса. Вы наверняка не заблудитесь.

– Не давали вы мне карты, – огрызнулся Маркус. Голос ничего не ответил, хотя на экране еще сгибался и разгибался палец. Но ведь с пальцем не поспоришь. Экран рыгнул, из щели под ним выпал бумажный листок. Лишь тогда Маркус нажал на кнопку, и палец на экране исчез.

Маркус стал изучать карту. П-ИХО (Планеты; изменения; ходатайства находился между Б-АР (браки; альтернативные разновидности) и В-ПНР (браки; признание недействительными, расторжение).

Маркус поспешно сунул карту в карман, так как Уилбур приоткрыл дверь, пытаясь разглядеть, что держит в руке отец. Нечего подростку глазеть на такое безобразие.

Карта была скверная, потому что не указывала, в какой части города находится корпус. Туда-то подземка отвезет, но обратно придется искать дорогу самому.

Вагон подземки, что примчал их к П-ИХО, был набит в основном выходцами с других планет, и потому давка показалась терпимой. Маркус не стал заговаривать с попутчиками (их интересы были ему чужды, как и их миры); но он чувствовал, что эти люди для него гораздо роднее чудаковатых, одержимых землян.

П-ИХО был выстроен в неоклассическом стиле кинотеатров, где смотрят на экран, не вылезая из автомашины; этот стиль был некогда моден по всей Вселенной. Маркус нырнул внутрь, Уилбур последовал за ним. Маркус диву давался, как это он проделал девятьсот с гаком световых лет ради вопроса, который, если его изложить, отнимет лишь несколько минут у мелкого чиновника. Но так было надо. Много лет подряд он писал заявления, но все безрезультатно.

Здесь было не так людно, как в Справочном центре. Кабинки были попросторнее, и Маркус решил, что там можно поместиться вдвоем. Уилбур должен присутствовать; ведь это историческая минута. После нескольких попыток они действительно втиснулись в кабинку.

На экране появился чиновник; вид у него был настолько же непринужденный, насколько у первого – измученный.

– Планеты; изменения; ходатайства – отчеканил чиновник. Он в совершенстве владел искусством приподымать одну бровь.

– Вот для того мы и пришли, – сказал Маркус, ощупывая пиджак. Маркус был тесно прижат к Уилбуру и не мог попасть рукой в карман.

– Переформировка материков, создание океанов, редактура климата? спросил чиновник.

– Редактировать климат нам ни к чему, – ответил Уилбур. – Он и так в порядке: дождь, град, снег, жара. Все в один и тот же день, только в разных местах. Большая планета, почти как Земля.

– Уилбур, говорить буду я, – объявил Маркус, все еще воюя с карманом.

– Ладно, папа. Но ведь нам не надо переформировывать материки. Они и без того хороши. А океанов у нас хватает.

– Уилбур, – резко произнес Маркус и наконец-то высвободил руку. В ней очутилась истрепанная карта.

– Вы хоть сами-то знаете, чего хотите? – зевая, спросил чиновник.

– Сейчас объясню, – сказал Маркус. – Пятьдесят лет назад мой отец, Матью Режихау, открыл неизвестную планету. В те времена планету запросто могли украсть, поэтому капитан Режихау не вернулся на Землю и никому не сообщил об этом открытии. Он поселился на той планете, обеспечив своим наследникам и потомкам подобающую долю нового мира.

– И чего вы теперь ожидаете, медали?

– Он мог получить медаль. Но, как практичный человек, предпочел часть планеты. С тех пор мы превратились в процветающую общину. Вот только население растет не так быстро, как хотелось бы. Потому-то я к вам и обращаюсь.

– Вы обращаетесь не по адресу, – заметил чиновник. – Вам нужно в П-ЭПО.

– Планеты; экономическая помощь отсталым? Нет, в такой помощи мы не нуждаемся. Но вот одна ничтожная ошибка нам очень мешает. Изза нее у нас не тот приток поселенцев. Видите ли, капитан Мэтью Режихау хоть и не стал возвращаться, чтобы лично доложить о своем открытии, но послал традиционную заявку – застолбил планету. Вот тут-то и вкралась ошибка. Он, естественно, назвал планету своей фамилией – Режихау. Ударение на "е". Но как, по-вашему, окрестил ее кто-то на Земле, очевидно робот?

– Понятия не имею.

– Врежу-в-Харю, – отчеканил Маркус. – Разве можно так пачкать доброе имя моего отца? Кто-то напортачил, а теперь мы маемся.

– Согласен, название некрасивое, – сдержанно улыбнулся чиновник. Но не представляю, как оно может на что-то влиять. Не в названии счастье.

– Это вам только кажется, – возразил Маркус. – Я понимаю, как робот допустил ошибку, и не виню его. Отец записал свое сообщение на перфорированную пленку. При расшифровке можно было напутать. Так или иначе, это очень плохо отражается на поселенцах. Мужчины-то приезжают и думают, что, судя по названию, на планете живется разгульно и весело; впрочем, в какой-то степени так оно и есть. Но вот женщин туда не заманишь. Им такое название не подходит.

– Значит, по существу, ваш вопрос упирается в женщин, – сказал чиновник. Его тусклые глаза, прежде равнодушные, теперь смотрели с холодным неодобрением. – Как бы там ни было, вам не сюда надо обращаться. Мы перестраиваем планеты. Названиями мы не занимаемся.

– Когда женщин не хватает, это не к добру, – продолжал Маркус. Приедет мужчина, поищет-поищет себе жену, не найдет и снова уедет. – Он смял старую карту в комок. – Да и не только в этом дело. Надо уважать имя великого человека – хотя бы из элементарной справедливости.

– За справедливостью тоже не сюда, – разъяснил чиновник. – Она не входит в компетенцию П-ИХО. Дайте сообразить, нельзя ли вас направить куда-нибудь еще. – Он потер голову, руками. Потом выпрямился, прищелкнул пальцами. – Есть. Чтобы изменить название планеты, надо обратиться в Астронавигацию: карты; ошибки, выявление оных.

– Вот как? – с сомнением протянул Маркус. Жизнь на Режихау не подготовила его к тонкостям организационной структуры правительства.

– Конечно, – подтвердил чиновник, обрадованный тем, что разрешил задачу. – Нет-нет, не благодарите меня. Я исполняю свой долг. Идите в А-КОВО.

– Где оно?

Чиновник глубокомысленно нахмурился, повернулся к огромной вертикальной картотеке, без которой, как понял Маркус, немыслимо ни одно правительственное учреждение. Он ткнул пальцем в пространство, но ни один ящик не выдвинулся.

– Похоже, не занесено в карточки, – сказал чиновник хладнокровно, без удивления. – Зайдите завтра, может быть, к тому времени появятся сведения. Сейчас конец рабочего дня.

– Обязательно ли заходить к вам еще раз? А-КОВО, может быть, совсем в другом конце города.

– Возможно, – согласился чиновник и надел пиджак. – Если не хотите зря терять время, купите карту у инфолегера. Она будет вчерашняя, но вдруг да окажется в основных чертах правильной.

Экран щелкнул, и Маркус с сыном остались лицом к лицу с пустотой. Маркус вышел из кабинета.

– А что такое инфолегер? – спросил Уилбур, следуя за ним по пятам.

– На Земле все быстро меняется, – устало ответил Маркус. Он не знал, что так трудно найти нужный винтик в механизме, приводящем в движение слишком многое. – Инфолегер разбирается в этом не лучше, чем ты, но из-под полы продаст тебе информацию, которую в государственном учреждении можно получить бесплатно.

– Но кто же у него купит?

– Дураки вроде меня, уставшие бегать высунув язык. Пора возвращаться в гостиницу.

– Скучаю я по Врежу... по Режихау, – тоскливо сказал Уилбур. – У мамы сейчас уже обед готов.

– Я все забываю, какой у тебя аппетит. Ладно, поедим, вот только ресторан отыщем.

Ресторан отыскали в соседнем квартале. Дойти до него было легко, не то что остановиться. Маркус протиснулся к самой двери и выдернул Уилбура из лавины прохожих. Внутри оказался один-единственный свободный столик, который отец и сын быстро заняли, не обращая внимания на злобные взгляды менее проворных посетителей.

Наконец Маркус углубился в меню. К его разочарованию, бифштекса серии 219 там не было. Предлагались на выбор серия 313 и бифштекс "ассорти". Маркус отвел взгляд от меню и увидел, что сын уже набрал номера облюбованных блюд на диске заказов. После дознания выяснилось, что Уилбур днем не успел перекусить и решил возместить вынужденный пост полуторной порцией бифштекса – целым одного вида и половинкой другого.

– Надо взять и овощи, – сказал Маркус.

– Пап, ты же знаешь, что я их не люблю.

– Овощи, – повторил Маркус и добился того, что его сын заказал себе сбалансированный рацион. Сам же он после долгих раздумий выбрал овощное блюдо с высоким содержанием белка, хотя очень любил мясо. Злополучная мысль все не шла у него из головы.

Подскочил приземистый робот-официант, мигом расставил на столе тарелки с едой – его бесчисленные выдвижные "руки" так и мелькали. Маркус заметил, что с виду бифштексы точь-в-точь такие, как в гостинице.

– Официант, откуда эти бифштексы?

– Оттуда же, что и всякое мясо. Они растут в гигиенических условиях, в жидкой питательной среде, где растворены все необходимые элементы. Их ежедневно срезают и доставляют свежими и сочными, готовыми к жарке.

– С технологией я знаком, – оборвал его Маркус, морщась при виде того, как сын жует серую водянистую массу. – Меня интересует происхождение, первоначальный источник. От каких животных взяты исходные клетки?

– Не знаю. В этом источнике белка самый низкий процент вредных примесей.

– А метрдотель знает?

– Возможно.

– Скажи, что я прошу его подойти к нашему столику.

– Я передам ваше пожелание. Но это бесполезно. Метрдотель подойти не может. Он встроен в стену.

– Тогда я сам пойду к нему, – сказал Маркус, поднимаясь из-за стола, – Проследи пока, чтоб не остыло. Но как туда попасть?

– Метрдотеля не полагается беспокоить, – ответил робот и установил термоэкраны вокруг тарелки Маркуса. – Маленькая комнатка у черного хода, направо от кухни.

Маркус легко отыскал нужную дверь. Когда он вошел, метрдотель зажегся огнями. Противоположная стена мигнула светом, и из нее выдвинулось кресло для посетителя.

– У вас жалоба? – глуховато осведомился метрдотель.

– Не совсем, – ответил Маркус и повторил свой вопрос. Метрдотель на мгновение задумался.

– Вы инопланетный житель?

– Да.

– Тогда понятно. Только инопланетные задают этот вопрос. Когданибудь придется выяснить.

– Выясните сегодня, – предложил Маркус.

– Прекрасная мысль, – сказал метрдотель. – Так я и сделаю. Но таких ресторанов, как наш, множество, они связаны общей администрацией, поэтому за одну секунду ничего не выйдет. Если хотите подождать, я сейчас подключусь к дистанционной справочной.

Маркус не хотел ждать, но еще меньше хотел пребывать в неизвестности. Он остался.

– Есть, – сказал робот после долгой паузы. – Накормить огромный город – дело чрезвычайно сложное. Откровенно говоря, трудно кормить Землю – она крайне перенаселена.

– Это-то понятно, – буркнул Маркус.

– Лет сорок пять – пятьдесят назад осложнилось положение с водой, продолжал робот. – Она соответствовала санитарным требованиям, но солей в ней было растворено то ли слишком много, то ли недостаточно. Тут сведения расплывчаты. Роботы, управляющие водоемами, обнаружили, что говядина, свинина, телятина и куриное мясо всех сортов растут недостаточно быстро.

Роботы довели этот факт до сведения вышестоящих властей и получили приказ выяснить, как спасти положение. Они провели расследование и установили, что надо либо сделать капитальный ремонт всей водопроводной системы, либо вывести новый, более стойкий белок. Естественно, сооружать новый водопровод – титаническая работа. Этого они не советовали.

– Естественно – согласился Маркус.

– положение стало критическим. Надо было кормить людей. Роботы, ведавшие водоемами, получили приказ создать новый белок. Им предоставили ранее недоступные ресурсы. И в кратчайший срок задача была разрешена. Очистили примерно половину водоемов, где плохо росло мясо, и посадили там новый белок. Старинную систему – обозначение сортов мяса названием животных – изменили; была разработана новая система нумерованных серий, и каждому водоему независимо от происхождения его продукции присвоили порядковый номер.

– Значит, все не ведают, что едят, – сказал Маркус. – Но что же это за новый белок? Вот о чем я спрашивал с самого начала.

– Очень стойкий. Ведет происхождение от самого приспособленного животного Земли, – ответил робот. – И в его пользу свидетельствовало еще одно обстоятельство. Мясо всех млекопитающих почти одинаково. Но все же есть различия. Для плотоядного животного идеальным белком является тот, что в точности соответствует тканям тела этого животного и потому полностью усваивается. Маркус закрыл глаза и схватился за подлокотник кресла.

– Вам дурно? – спросил метрдотель. – Позвать врача? Не надо? Так вот, я остановился на том, что как раз такая ткань была под руками. Ею и воспользовались роботы. Странно, что вы об этом спрашиваете. Не многие люди настолько любопытны.

– Им все равно, – проворчал Маркус. – Лишь бы их кормили, а чем они не спрашивают.

– А зачем бы им спрашивать? – удивился робот. – Ткань специально отпрепарировали для гидропоники. Она была безукоризненно асептической, а ее изъятие ни в коей мере не повредило первоначальным донорам, давно уже мертвым. Да и в использовании нет ничего нового. Никто ведь не колеблется, если надо пересадить кожу, или вживить печень, или вставить новый глаз. А это замена тканей изнутри, методами пищеварения, а не медицины.

– Роботы взяли ткань в операционной хирурга, – сказал Маркус. – Будете отрицать?

– Я же вам об этом и толкую, – подтвердил робот. – Весьма остроумное решение, если учесть сжатые сроки. Но заменить пришлось только половину водоемов.

– Каннибалы, – рявкнул Маркус, едва не сломав кресло, которое отшвырнул ногой.

– Что такое каннибалы? – спросил робот. Но Маркуса уже не было. Он вернулся в зал и, когда подошел к столику, вполне овладел собой. Рассказать Уилбуру он не мог, потому что Уилбур успел поесть, только овощи лежали нетронутые. Маркус сел, снял с тарелок термоэкран и угрюмо уставился перед собой.

– Пап, ты разве не будешь есть? – спросил Уилбур.

– Погоди, дай отдышаться.

На вкус блюдо было недурно, но сама мысль о еде внушала отвращение. Маркус сурово взглянул на сына.

– Уилбур, с сегодняшнего дня не смей заказывать мясо. Пока мы на Земле, ешь только яичницу.

– Только яичницу? – недоверчиво переспросил Уилбур. – Ого, ведь она здесь страшно дорогая. Да я ее и не люблю без ветчины...

– Только яичницу, – повторил Маркус. Ему пришла в голову другая мысль. – Глазунью. Тут уж ни один повар не обманет.

Когда они вышли из ресторана, небо потемнело. После рабочего дня движение транспорта затихло, а увеселительная горячка еще не охватила

улицы, сейчас непривычно молчаливые и пустынные. На глаза Маркусу попался высокий шпиль Справочного центра, сверкающий на фоне вечернего неба.

– Куда мы теперь? – спросил Уилбур.

– В гостиницу. Завтра у нас трудный день.

– А можно пешком? В подземке уже ничего не увидишь.

– Далеко идти.

– Да она вон там! Я перед завтраком и то больше хожу. Маркус с одобрением отметил, что Уилбур воспользовался Справочным центром как ориентиром и правильно определил местонахождение гостиницы. Сказывается воспитание. Мальчик не заблудится даже в неразберихе огромного города.

– Она дальше, чем – ты думаешь, но, если хочешь, пойдем. Может быть, это наш последний вечер на Земле. Во всяком случае, от души надеюсь

Пошли дальше. И постепенно увидели все, что стоило видеть. Город велик и буйно разрастается, но ведь это лишь обыкновенный город, творение Человека. Дома высоченные, но построены, как и всякие дома, из камня и стали, из бетона и пластика. Женщины красивы, со вкусом одеты и причесаны, но сразу видно, что они всего лишь женщины. Магазины изысканны и разнообразны, но есть предел многообразию товаров, свободный полет фантазии не бесконечен.

Когда они наконец устали, до гостиницы было совсем недалеко. Искать транспорт не стояло, все равно он не помог бы выиграть время. До сих пор они шли по главным улицам – там было интереснее. Но Маркус быстро освоился с планировкой города и, когда они подходили к цели, решил срезать угол.

Становилось поздно, но уличные фонари не горели. Маркус усомнился, есть ли смысл идти таким путем. Решил, что смысла нет. В одном из подъездов сверкнула слабая красная вспышка, доказательство того, что запоздалое решение Маркуса правильно, но бесполезно. Закололо в коленях там, где полоснул красный свет, – и Маркусу вдруг почудилось, будто у него нет ног. Он подался вперед, пытаясь заслонить Уилбура, но потерял равновесие. Уилбур тоже пошатнулся, и они сшибли друг друга.

Чьи-то руки схватили Маркуса, подняли с земли. Он не в состоянии был сопротивляться. Да это и небезопасно. Парализатор не убивает, но, когда им орудуют небрежно или торопливо, дает неприятные осложнения. Маркус считал, что вряд ли опасность так уж велика, и не хотел злить победителей.

Придя в себя настолько, чтобы трезво оценить обстановку, Маркус увидел, что очутился между двумя домами в закоулке, отделенном от улицы каменной кладкой. Рядом сидел Уилбур, их обоих освещал тусклый луч.

– Не двигайтесь, – произнес голос, который старался звучать грубо и низко, но все же был на добрую октаву выше мужского. Маркус припомнил, что его поднимали с земли маленькие нежные руки. Он попал в плен к женщинам. Бессвязные впечатления о городе улеглись в стройную картину. Маркуса не слишком удивляло все происходящее.

Луч света придвинулся, и Маркус различил фигуру женщины с фонариком. Позади нее стояли другие – все женщины. Но навести парадизатор могут даже слабые ручки.

– Ни слова, – тихо сказал Маркус сыну. Уилбур ошеломленно кивнул.

– Перестаньте шептаться, – рявкнуло сопрано, ослепляя их фонариком. – Кто из вас женат?

Маркус вздохнул: так вон оно что. Плохо же приходится бедной Земле, если толстый, противный клерк получает высокооплачиваемую работу только потому, что он мужчина.

– Отвечайте же, – потребовал высокий срывающийся голос. – Кто из вас женат? На Земле, конечно.

Теперь, когда глаза привыкли к свету, Маркус отчетливо увидел девушку. Она была молода, не старше двадцати лет.

– Что за странный вопрос? Кто женат, тот женат. Это не зависит от того, на какой ты планете. "На Земле, очевидно, зависит", – подумал он.

– Инопланетные – радостно воскликнула девушка. – Я всегда мечтала найти инопланетного! Это настоящие мужчины. Так которого же, выбрать? Она осветила фонариком Уилбура, тот заерзал, моргнул.

– Этот моложе, его, наверно, надолго хватит, – сказала она критически. – С другой стороны, он будет неловок и неумел. Девушка обернулась к Маркусу.

– Вам надо побриться, – решительно сказала она. – Ваша борода седеет. Я выбираю вас. Пожилые мужчины очень милы.

– Нельзя меня выбирать, – возразил Маркус. Девушка стояла совсем рядом, ничего не стоило отнять у нее и оружие, и фонарик. Но Маркус не мог стоять, не то что ходить, а поодаль сгрудились и другие женщины, может быть вооруженные, и смотрели на девушку, которая, по-видимому, была у них главарем. – Видите ли, я женат. Уилма не одобрит, если я заведу себе вторую жену.

– Даже только на то время, пока вы на Земле? Я ведь немногого прошу. – Она направила луч фонарика на себя. – Разве, я вам не нравлюсь?

Девушка не была ослепительной красавицей, но, поскольку одежда прикрывала ее едва-едва – не меньше, чем разрешал закон, но и не больше, чем требовала мода, – Маркус по достоинству оценил ее привлекательность.

– Сколько вам лет? – спросил он.

– Много, – ответила она. – Через одиннадцать месяцев исполнится двадцать один.

– Вы прелестны, – сказал Маркус. – Будь я помоложе лет на пятнадцать – двадцать... и не женат... я бы стал домогаться вашей благосклонности.

– Но вы ведь и так домогались, – упрекнула его девушка. – Зачем вы шли темной улицей, если не искали любви?

Значит, вот что на Земле сходит эа любовь. Мужчин здесь, должно быть, втрое меньше, чем женщин. Это согласуется со всем тем, что довелось тут повидать Маркусу.

– Извините, что побеспокоил, – сказал он. – Но не забывайте, мы инопланетные. Ваших обычаев не знаем. Мы просто хотели срезать путь к гостинице. Она махнула рукой, угрюмо признавая свое поражение.

– Будем считать, что я ошиблась. Но он-то почему не может? Он ведь не женат.

– Не женат и не женится ближайшие несколько лет. Ему еле семнадцать исполнилось. Я не дам согласия.

– Это ваш сын? У вас, значит, есть опыт. Вы уверены, что не передумаете и не женитесь на мне – только на тот срок, пока вы здесь? Не люблю я молодых людей. Наверно, оттого, что отец у меня был пожилой.

– Наверняка он был пожилой, – сказал Маркус. – Но из-за этого не следует считать меня неотразимым. – Он попытался встать, но ноги были как ватные, и он поспешно сел. Девушка бросила на него озабоченный взгляд.

– Больно? Вы, наверное, получили чересчур большой заряд. Она отдала ему фонарик и отошла к женщинам, стоящим поодаль. Он услышал ее шепот. Но вот девушка вернулась. Она опустилась возле него на колени и стала растирать ему ноги.

– Я их отослала, – сообщила девушка. – Пойдут искать других. Сейчас была моя очередь сделать предложение пленнику, а вы все испортили. Его рассмешила ее серьезность.

– Я убежден, что вы заслуживаете лучшего, чем можно найти при таких странных методах ухаживания. Но прежде всего вы должны помочь моему сыну. Он тоже получил заряд.

– Это уж точно, – пренебрежительно ответила она. – Но вы за него не волнуйтесь. Дети быстро приходят в себя.

– Пап, давай я ее стукну, – предложил Уилбур, вставая и осторожно сгибая колени, чтобы посмотреть, слушаются ли его ноги. – Она не имела права в нас стрелять.

– Это верно, но ты не имеешь права так разговаривать. Только тронь ее пальцем, и я тебя отколочу.

Не обращая внимания на Уилбура, девушка обняла Маркуса и помогла ему подняться на ноги. Хотя его должно было разубедить ее отношение, Маркус почувствовал, что стареет. Он удостоверился в этом, едва сделал первый шаг. Маркус мог ходить без посторонней помощи, но чувствовал себя так, будто из его ног выдергивали иголки – по две-три в секунду.