Текст книги "Алмазная тень"
Автор книги: Фред Чаппелл
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Это самое увлекательное упражнение из всех, которые вы заставляли меня выполнять до сих пор. С удовольствием им займусь.
– Должен предупредить, – заметил Астольфо, – эта дисциплина требует немалого труда и большой выносливости. Мютано вряд ли разочарует тебя в этом отношении. Так что не мечтай о легкой жизни.
Я взглянул на широкую улыбку Мютано, и что-то в ней мне крайне не понравилось.
Мы решили провести разоблачение Кробиуса в три этапа, во время следующего и последнего визита во дворец. Первым этапом должно было служить мое появление перед графиней в цепях и оковах, а также со следами грубого, бесцеремонного обращения: синяками и ссадинами. Мне предстояло исповедаться в несуществующих подлых преступлениях, а на долю графини выпало вынесение приговора.
Эта прелюдия давала нам возможность увидеть графиню и понять, изменилось ли что-то в ее поведении и облике, в работе разума, в душевном и физическом здоровье. Кроме того, нам следовало не спускать глаз с Кробиуса, выискивая любой намек на то, что он обнаружил подмену опала ничего не стоящим осколком обсидиана, и проследить любую перемену в министре, перемену, грозившую опасностью нам или графине.
Сначала аудиенция проходила точно так же, как в первый раз. Правительница опять восседала в парадном зале, на высоком стуле, украшенном изысканной резьбой. Только теперь Мютано играл роль моего стражника и считал своей обязанностью время от времени награждать меня ударом в челюсть и пренебрежительно пинать в скованные щиколотки. Эту часть своей роли он играл с нескрываемым восторгом.
Я стоял перед графиней. Мютано возвышался справа от меня, Ас-тольфо – слева. За нашими спинами маячил Кробиус. Я нес чепуху, которую вдолбил мне Астольфо ценой многочисленных упражнений: как задумал украсть большой алмаз и держать его в тайнике, пока не найду способ приобрести с его помощью расположение кровавого пирата Морбруццо, а потом присоединиться к его шайке.
Благодаря железной дисциплине, насаждаемой моим наставником, я превратился в жалкое, хнычущее, полное раскаяния ничтожество, готовое жить или умереть лютой смертью в зависимости от желания графини.
– Как вы считаете, синьор, – спросила графиня, – искренне его раскаяние или это очередное притворство, посредством которого он надеется избежать сурового наказания?
Астольфо с сомнением покачал головой.
– Думаю, в этот момент он чистосердечен. Но кто может знать, какие мысли зародятся завтра в том клубке змей, которым является его разум?
– Надеюсь, он под надежной охраной?
– О да, синьора. Мой человек, Мютано, не сводит с него глаз. После этих слов Мютано отвесил мне такую оплеуху, что из моего
носа закапала кровь. Похоже, он сильно переигрывает! Я жаждал занять его место в нашей драме. Уж у меня хватило бы смекалки наградить его такими изощренными пинками, тычками и щипками, что у него голова кругом пойдет! Только бы поменяться с ним ролями!
– Тогда окончательное суждение за вами, Астольфо! – объявила графиня. – Если он еще может исправиться – прекрасно, если же нет – этот мир будет чище, освободившись от его присутствия.
– Синьора, – поклонился Астольфо, – я во всем вам повинуюсь. Но теперь об алмазе: вы были правы, заметив, что его сияние померкло, а цвет несколько изменился. Но это такой великолепный и, я сказал бы, отважный камень, что он должен обладать сильными внутренними качествами, чтобы исцелить себя и изгнать мрак, таящийся в сердцевине.
– О, это было бы настоящим чудом.
– Мой совет таков: свет к свету – и тьмы нету! Будет лучше всего, графиня, не закрывать камень в шкатулке или футляре, где он окружен полным мраком и кладбищенской тишиной. Пусть камень постоянно находится на свету, вдыхает чистый воздух, и тогда он снова найдет себя. Да и ваше самочувствие, синьора, заодно укрепится, ибо в древних историях и сагах говорится, что здоровье владельцев тесно связано с состоянием тех камней, которыми они обладают. Я мог бы привести десятки примеров и упомянуть множество трактатов…
Он помолчал и, откашлявшись, продолжил:
– Возможно, если у вас есть время и терпение, вам захочется услышать малоизвестную историю о знатной даме Эрминии и ее опале. Он был так тесно связан с ее мыслями и настроениями, что изменял цвет, а по словам некоторых, и форму, когда дама радовалась или гневалась…
И тут Астольфо принялся подробно, во всех интригующих деталях, красочным языком излагать ту самую историю, о которой не желал слышать ни слова из моих уст. Я нашел это обстоятельство крайне раздражающим и, возможно, предпочел бы даже побои Мютано изысканному повествованию Астольфо. В гневе я зазвенел цепями, и Мютано, словно выполняя мое невысказанное желание, наградил меня увесистым пинком в ногу.
– Поэтому, как видите, – заключил Астольфо, – связи между обладателем и вещью весьма сложны, крепки, а порой и неразрывны. Ради этого камня и ради вашего собственного блага я молю вас поместить алмаз на дорожку из белоснежного полотна, украшающую стол в светлой комнате. Более того, необходимо, чтобы рядом с ним день и ночь горели две лампы, излучающие теплый и лучистый свет. Уверен, рано или поздно вы увидите, как к нему вернется былой блеск.
– Я бы приняла ваше предложение, – заметила графиня, – но мне не слишком нравится хранить алмаз в таком месте, где любой может его видеть и любой может похитить, тем более что каждый день мимо стола будут проходить десятки людей. Сделать так, – значит, попросту искушать вора. С таким же успехом можно послать грабителю приглашение на серебряном блюде.
Столь недвусмысленно выраженное сомнение стало знаком перехода к третьей части плана Астольфо.
– Вы совершенно правы, синьора. В таких обстоятельствах каждому под силу похитить камень. Поэтому его следует постоянно стеречь, причем заботу о нем необходимо доверить тому, кто целиком… нет, рабски предан вашему благоденствию. Он должен охраняться человеком, которого не коснется и тень подозрения, который преданно служит вам много-много лет, кому вы привыкли безраздельно доверять.
– Вы говорите о моем министре Кробиусе, – догадалась графиня.
– Госпожа… – пролепетал Кробиус, выступая вперед.
– Но у нашего Кробиуса и без того много важных дел! Государственных дел, которые требуют его внимания, словно голодные дети, цепляющиеся за материнский подол! Кроме того, его одолевают финансовые проблемы, слухи о вооруженном восстании, об интригах и конфликтах. Каждый час его дня до того заполнен подобными вопросами, что они буквально выплескиваются из отмеренных границ, подобно зернам овса, хлынувшим из порванного мешка.
– Даже опасаясь вашего гнева, госпожа, я вынужден настаивать, – упорствовал Астольфо, – ибо уверен: среди ваших дел нет более настоятельного, чем это. Оно прямо касается вашего здоровья и, следовательно, безопасности ваших земель и их обитателей. Потому я прошу создать специальное, особое ведомство. Позвольте вашему Кробиусу стать Хранителем Камня. И если против алмаза затеется некая интрига, он первым узнает о ней, даже при условии, что заговорщик скрывается, подобно гадюке, в пещере на скалах Кламоргры.
Кробиус с проворством, неожиданным для столь престарелого синьора, выскочил вперед:
– Госпожа, я должен отвергнуть столь неожиданную и неуместную честь. Существуют дела го…
Но графиня, весело хихикнув, захлопала в ладоши, словно довольный ребенок, и принялась барабанить каблуками по подножию стула.
– Хранитель Камня! Какой чудесный, необычный титул! Мне он сразу пришелся по нраву!
– И все же на этом ведомстве лежит тяжкая ответственность, – предупредил Астольфо. – Если что-то случится с Великим Алмазом Графини Тринии, как геммологи отныне называют этот камень, вся ответственность падет на плечи Хранителя Камня, и Кробиусу придется предстать перед судом.
– Да, печально… но и занятно тоже. Так что все решено! – воскликнула графиня. – Итак, мой верный и добрый министр Кробиус, отныне назначаю тебя Хранителем Камня. Теперь твоей единственной обязанностью будет оберегать его день и ночь, во время мира и во время войны, в дурную и хорошую погоду. Не спускать глаз с Великого Алмаза Графини Тринии. И ты будешь щедро вознагражден за свою службу.
Кробиус не выдал себя. Даже глазом не моргнул.
– Да, графиня, – сказал он с поклоном и отступил на свое место, за нашими спинами.
– Вы тоже будете достойно вознаграждены, мастер Астольфо. Назовите сумму и поверьте, что она не будет слишком большим бременем для нашей сокровищницы.
Астольфо ответил неспешным элегантным поклоном.
– О, госпожа, моя услуга слишком ничтожна и, кроме того, я опозорен предательством бывшего ученика, этого негодяя Фолко. Поэтому я не ожидаю награды.
– Но ты должен принять деньги!
– Прошу вас, госпожа, не настаивайте! Но я буду возвращаться каждые две недели, чтобы проверить, все ли в порядке, и убедиться, что рядом с алмазом нет никакого иного камня, что он хранится в хорошо освещенном месте и что никакая тень не прокрадется в его сердцевину, подобно ночному злодею, пребывающему в тайной пещере Кламоргры.
– В таком случае, – произнесла графиня, – я найду способ вознаградить тебя за твои усилия. А теперь Кробиус выполнит последнюю обязанность, прежде чем приступить к новой. Он проводит вас к выходу.
– Синьора…
Астольфо поклонился еще раз, и мы удалились. Злосчастный, избитый, истерзанный Фолко плелся, звеня цепями и изобретая в своем взбаламученном разуме все виды отмщения другу Мютано.
Кробиус шествовал впереди. Пересек парадный зал, прошагал по коридорам, где тени больше не шептали зловещих угроз, и наконец привел нас в широкий вестибюль дворца. Здесь он остановился, повернулся, наградил каждого бесстрастным, холодным взглядом, знаком велел лакею открыть парадные двери, после чего снова повернулся и поплелся назад – нянчить гигантский алмаз до конца дней своих.
А мы тем временем вышли во двор, уселись в экипаж, любезно предоставленный нам графиней, и направились к особняку Астольфо. Я сидел в углу, измученный и злой, но, как ни странно, довольный. Хозяин и слуга устроились напротив и пребывали в прекрасном настроении.
– Великолепная работа, – объявил Астольфо. – И нам не стоит брать за нее золото. Довольно и того, что отныне мы в милости у госпожи и заслужили ее искреннюю благодарность. Да и вероломный Кробиус отныне в нашей власти. Не правда ли, Фолко, это достойное завершение дня? Причем дня вовсе не утомительного.
– Как для кого, – проворчал я. – Мне так туго пришлось. Я красноречиво звякнул цепями.
Астольфо и Мютано дружно ухмыльнулись.
– Ах, парень, – сказал мастер теней, – когда я вижу, как далек ты от истинного совершенства, перед моими глазами возникает картина необозримого звездного неба.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
© Fred Chappell. The Diamond Shadow. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».
[1]
[Закрыть] Порода коренастых верховых лошадей. (Здесь и далее прим. перев.)
[2]
[Закрыть] Противники равноправия, ненавистники феминизма.
