Текст книги "Осторожно! Муж-волшебник или любовь без правил (СИ)"

Автор книги: Франциска Вудворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

Временами я приходило в себя, но помню это урывками. Первый раз очнулась от холода, пронизывающего до костей. Была ночь. Я облизала собравшуюся на губах влагу. Попробовала пошевелиться, и от боли снова потеряла сознание. Смутно помню, как кто-то меня трогал, переворачивал.

«Жива!» – услышала я мужской голос. С этим определением можно было поспорить. Когда меня подняли и куда-то понесли, я провалилась во тьму.

Потом помню, как металась в бреду. Меня то бросало в жар, то знобило. Лежала я на какой-то телеге, и постоянно трясло.

Слышала звуки сражения, звон оружия, крики. Хотя я была в таком состоянии, что это мог быть и бред.

В очередное просветление сознания отчётливо помню бородатого мужчину в шляпе с широкими полями и старинного фасона одежде. Он поил меня водой, а потом трогал мою руку, с особым вниманием рассматривая обручальное кольцо. Я думала, он его заберёт, но нет.

– Кто ты? – спросил меня он, заметив, что я смотрю на него. Говорил он на странном языке, но я его понимала. Странно, ведь иностранных языков не знала.

– Вика, – с трудом произнесла я и опять уплыла во тьму.

Затем слышала спор мужчин в отдалении. Один говорил, что не заплатит и дарха за такую доходягу, а другой убеждал, что девушка молодая и быстро поправится. Если бы не болезнь, он бы никогда не пошёл на такие уступки. Девушка не из простых, возможно, даже образована. Убеждал обратить внимание на руки, украшения…

«Да зачем мне её образование?! – возмущался мужчина. – Мне служанка нужна!»

Они торговались и всё же сошлись в цене.

– Ладно, рискну, – сказал мужчина. – Я возьму телегу. Отвезу её к Варлее, пусть лечит. Если сдохнет, то в поместье ничего не узнают.

* * *

Бартин, управляющий имением, проснулся оттого, что продрог. Опять любовница стащила с него всё одеяло. Сколько раз он зарекался не спать с ней вместе, но чертовка так его умотала, что прогонять её было лень. Он приподнял одеяло, в которое завернулась Филисия, и шлёпнул её по пышному заду.

– Барт, – томно прошептала та, поворачиваясь к нему и нехотя открывая глаза. Сообразив, что любовник чем-то недоволен, потянулась, как бы невзначай обнажая свою пышную грудь с коричневыми сосками. Взгляд мужчины прилип к груди, и женщина почувствовала себя увереннее.

– Ты почему не спишь? – сонно захлопала ресницами она.

– Это почему ты спишь до сих пор? Все работают давно, – попрекнул её любовник.

– Кое-кто вчера был ненасытен и меня заездил, оставив без сил, – не смутилась Филисия. Польщённый, мужчина подкрутил свои пышные усы и уже более благосклонно посмотрел на любовницу.

– Прибери здесь всё и распорядись, чтобы в моём доме убрали. Придётся сегодня переехать.

У управляющего имением был свой отдельный дом, но он настолько привык к отсутствию господина, что давно уже облюбовал себе гостевые покои в хозяйском доме. Переезжать не хотелось, но ничего не поделаешь.

– Так это правда, что хозяин возвращается? – с любопытством спросила женщина. Уже много лет он не заглядывал сюда, предпочитая проводить время в столице, и его приезд был целым событием для челяди.

– Правда. Вчера вечером пришло письмо от его поверенного, с уведомлением о том, что он приедет, распоряжением увеличить число слуг в доме и открыть городской дом, набрав персонал.

– Мы поедем в город? – захлопала та в ладоши.

– «Мы»?! – иронично переспросил её мужчина.

– Любимый, ну ты же возьмёшь меня с собой? – просящее посмотрела на него Филисия, садясь на кровати и поводя плечами, привлекая внимание к груди. – Я тебе помогу подготовить дом, и за слугами прослежу, чтобы не ленились.

Филисии очень хотелось съездить в город, да и отпускать туда одного Барта тоже не стоило. Ещё не хватало, чтобы какая-нибудь новенькая ушлая бабёнка прыгнула к нему в постель. Это здесь все знают, что к нему приближаться не стоит. Не так давно она заметила, как он зажал в углу молоденькую Эдит, и подстроила так, что ту обвинили в воровстве и со скандалом выгнали. Все знали, что скромная Эдит никогда не осмелилась бы на такое, но никто не заступился за неё, не желая переходить ей дорогу. Даже карга Агат лишь поджала губы, бросив на неё недовольный взгляд.

– Посмотрим, – не стал ничего обещать мужчина.

– Слушай! – глаза женщины загорелись. – Вчера недалеко от нас остановился караван торговцев. На них разбойники напали и сильно их потрепали. Вот они решили в город завернуть, чтобы набрать наёмников в охрану. Петр говорил, что они с собой рабов на продажу ведут.

– Когда это он тебе говорил? – вскинулся Бартин, ревниво смотря на любовницу.

– Не ревнуй, я случайно через двор шла, когда он приехал. Так вот, а что, если тебе рабынь у них купить? Подумай сам, хозяин уедет, а они-то останутся, и жалованье им платить не надо.

После этих слов каждый из них погрузился в свои мечты. Бартин считал, сколько он сможет сэкономить и отложить себе в карман, а Филисия видела себя чуть ли не хозяйкой поместья, управляющей рабами.

Именно этот разговор сподвигнул Бартина навестить караван, пока они ещё не уехали. Как же он ругал про себя любовницу, когда узнал цены на товар. И это ещё торговец уверял, что делает ему большую скидку! Он уже хотел уезжать не солоно хлебавши, когда тот предложил ему купить больную рабыню. Глянув на молодку, которая лежала в повозке, он углядел выпирающий животик и смекнул, что за одну покупку сможет приобрести двоих. Именно это подтолкнуло рискнуть и купить её, к тому же торговец сделал на неё действительно хорошую скидку.

Бартин решил отвезти рабыню знахарке, чтобы та её вылечила. Если умрёт, то о его просчёте в имении никто не узнает, а если выживет, то он только в выигрыше окажется.

* * *

Я пришла в себя. Несмотря на слабость, сознание было ясным и жутко хотелось пить. В памяти остались картины, как меня заносил в неказистый деревянный дом усатый мужик. Меня трясло в ознобе, и старушка, встретившая нас, указала, куда меня положить и накрыла одеялом. Помню, как она обкуривала меня травами и поила горькими настоями. Наверное, именно благодаря им жар спал.

С любопытством обвела взглядом окружающую обстановку. Деревянные стены, стол, лавки. Кованый сундук в углу. Везде развешаны пучки трав. Сама хозяйка дома сидела, сгорбившись, на лавке и что-то растирала в ступе. Я пошевелилась, и она посмотрела в мою сторону.

– Проснулась? – голос, в отличие от морщинистого лица, был молодым и приятным.

– Пить… – попросила я и дотронулась до горла. Пальцы нащупали железный ободок на шее. А это ещё что такое?!

Старушка поднесла мне ковш с водой и приподняла, помогая напиться.

– Где я? – спросила её.

– Ничего не помнишь?

Я покачала головой и посмотрела на свои руки. Мои кольца исчезли. Дотронувшись до ушей, обнаружила и потерю серёжек. С подозрением посмотрела на бабку.

– Не смотри так! Я не воровка. Их Бартин снял, управляющий. Кольца и серёжки сразу, как тебя принёс, а одно кольцо не снималось, и он его вчера забрал, когда приходил узнать, как ты.

Я догадалась, что речь идёт об обручальном кольце. Оно и раньше плотно сидело. Во время беременности пальцы распухли, и снять его не было возможности. Наверное, за время болезни я похудела, вот оно и снялось.

– Что это? – дотронулась до шеи.

– Рабский ошейник.

– Я свободный человек! – возмутилась я.

– С этим не ко мне, милочка. Тебя Бартин у торговцев купил. Ты сама откуда?

– Из России, – закинула пробный шар я и получила ожидаемый ответ:

– Где это? Не слышала. Наверное, совсем издалека привезли, – покачала моя собеседница головой.

– А где я нахожусь? – спросила её. Я помнила всё, что со мной произошло, и если это не загробная жизнь, то я точно не на Земле.

– Это Гарлэй, поместье аттана Корнуилса, приближённого самого императора.

– «Аттана»?!

Она покосилась на меня, как бы спрашивая, откуда я такая взялась, что ничего не знаю, но ответила:

– Это титул. Один из самых высоких.

– А какие ещё есть? – спросила без особого интереса.

– Из знати идут кёрны, а ниже их – берды.

«Князья и бароны», – перевела для себя. Дотронулась до груди, ощутив под ладонью грубую ткань рубашки. Этот жест не остался незамеченным.

– Нет у тебя молока. Перегорело, – с сочувствием сказала мне старушка. – Ребёночек хоть жив? Ох, как разозлился управляющий, когда понял, что ты уже родила. Он-то думал, что ты в тяжести. Видать, совсем недавно разрешилась? У тебя живот ещё не опал.

При мысли о ребёнке на глаза навернулись слёзы. Не понимала, что произошло и как я тут оказалась, но хотелось верить, что сын жив. Поступок Влада оценивать в данный момент не могла. Понимала, что он нас спас, иначе мы были бы мертвы, но каким образом это сделал? Чего я не знала о нём? Что это за мир и как я тут оказалась? Я помнила, как затрясло туннель, в котором мы перемещались. Умом понимала, что что-то пошло не так и он спасал нашего сына, но сердце болело.

Скажи он мне пожертвовать собой ради ребёнка, я бы жизнь отдала. «Прости», – его последние слова мне.

«Нет, нужно верить, что он меня найдёт! Если сумел переместить нас, то и меня найти сможет, – сказала себе. – Если он смог спасти нашего сына – за одно это его прощу. Хотя ему придётся многое объяснить».

– Не плачь. Это жизнь, – похлопала меня по руке старушка, по-своему восприняв мои слёзы. – Ты молодая, и детки у тебя ещё будут.

– Кто меня переодевал? – спросила её, не став ни в чём разубеждать.

– Я. Твою рубашку постирала. Исподнее у тебя странное, его я тоже выстирала и пояс, каким обвязана была, сняла. Думала, рана какая. Ты зачем его носила?

– Это чтобы живот втянулся после родов, – ответила ей, соображая, о какой рубашке она говорит. Может, мой летний сарафан за рубашку приняла?

– Да?! У наших молодок он сам втягивается. Ну, если хошь, я тебе его принесу.

– Помогите встать, я в туалет хочу, – попросила её, приподнимаясь на постели.

– Давай, милая, – подставила она мне своё плечо, а потом спросила, бросив острый взгляд: – А не боишься ко мне прикасаться?

– Вы заразны? – замерла я.

Старушка засмеялась, неожиданно развеселившись:

– Нет, но многие считают, что мои знания от нечистого и называют ведьмой.

– Вы знахарка? – догадалась я, уже безбоязненно принимая её помощь.

– Иные и так зовут, когда помощь нужна.

Было заметно, как ей польстило, что я её не боюсь.

– Наверное, обидно, когда людям помогаешь, а они стороной обходят, – посочувствовала ей я, с трудом поднимаясь с постели.

– Я привыкла, лучше себя пожалей. Сразу видно, что ты из другого теста, чем наши девки. Тяжело тебе здесь придётся. Выкупить хоть есть кому?

– Знать бы ещё, куда писать, – сквозь зубы произнесла я, наваливаясь на старушку. Она, на удивление, оказалась крепкой и мой вес выдержала.

Мы вышли во двор. Я вдохнула свежий воздух, осматриваясь. Дом стоял на отшибе. Его окружал невысокий плетёный забор. Мы спустились по ступеням и меня провели в закуток, где можно было сделать свои дела. Я отметила, что крови после родов уже нет. Ещё удивило, что все кости целы и нет никаких переломов. Когда я первый раз пришла в себя, была такая боль во всём теле, как будто каждая кость раздроблена. Меня порадовало, что это оказалось не так. С уровнем медицины здесь мне бы не выжить или быть калекой до конца своих дней.

Знахарка помогла мне дойти до лавки на улице и усадила.

– Я слышала, хозяин приезжает. Может, тебе с ним поговорить? Если ты из благородных и тебя есть кому выкупить, он пойдёт навстречу, – завела снова разговор она. – Он неплохой человек, а вот с управляющим норов не показывай. Это он с приездом господина присмирел, а в его отсутствие творит что пожелает, и управы нет. Если разозлишь – плохо тебе будет.

Я молчала и мотала на ус. К управляющему у меня свои счёты были, но бросаться на него и что-то требовать я не собиралась. По крайней мере, пока.

– Как вас зовут? – решила познакомиться. – Меня Виктория, можно Вика.

– Я Варлея, а вот у тебя имени уже нет – рабы его теряют. Как хозяин решит назвать, такое и будет.

– Я – Вика, – с нажимом ответила на это. – Можно воды?

– Сейчас, девонька, принесу, – покачала головой на это Варлея и пошла в дом.

Вода придала мне сил и в дом я зашла уже без посторонней помощи. Меня волновало, какая жизнь меня ждёт, и я насела на единственного человека, который мог ответить на мои вопросы.

По всему выходило, что я принадлежу целиком и полностью владельцу поместья. Прав у меня никаких, а всё что ждёт – это работа от рассвета до заката за еду. Я заикнулась о том, что торговцы не имели права меня продавать, но Варлея дала понять, что меня никто и слушать не будет. Подай я жалобу властям – её даже читать не станут от рабыни, да ещё если увидят имя моего владельца, попросту посоветуют выпороть. Бежать смысла нет. Любой меня выдаст, и если поймают, тут же вернут владельцу, да ещё клеймо поставят, как беглой, и выпорют.

– Вы умеете писать? – спросила знахарку. Та бросила на меня странный взгляд. – Зачем тебе? Писать ничего не стану.

– Я просто хочу понять, знаю ли я вашу письменность, а то язык понимаю, а вот насчёт письма не уверена.

– Ты что, не помнишь?

– Головой ударилась и есть некоторые провалы в памяти, – ответила, немного покривив против истины.

Чуть поколебавшись, та всё же насыпала на стол немного муки и стала выводить буквы. К моему сожалению, мне непонятные. Это было плохо. Не зная грамоты, ты никто: ни законы их почитать не смогу, ни жалобу написать. Придётся учить.

– Научите меня! – обратилась я к Варлее.

– Да ты точно умом повредилась?! – в раздражении бросила она. – Зачем тебе? Ты хоть слышала, что я тебе говорила? Работать тебе без продыху!

– Значит, после работы буду приходить, – твёрдо произнесла я. – Помогать с травами, ещё чем буду. Без грамоты никак нельзя, иначе навсегда рабыней останусь.

– Ты почему с хозяином поговорить не хочешь?

– Не знаю, где сейчас мои родные.

– Вы путешествовали? Что с тобой случилось?

– Путешествовали. Помню плохо, – потёрла я лоб.

– Так может, они тебя и продали?

– Нет!!! – воскликнула я, а потом взяла себя в руки: – Вы просто не понимаете… Бабушка Варлея, помогите! – схватила её за руку.

– Да чем я тебе помочь-то могу?!

– Научите письменности вашей. Если можно, и в травах разбираться. Думаю, здесь это не лишним будет. Вы очень хорошая целительница, раз так быстро меня на ноги поставили. И это, конечно, не моё дело, но, видно, вы не всегда в этой избушке жили, – при этих словах глаза Варлеи блеснули, и я поняла, что угадала. – Научите, как выжить здесь.

– Я, конечно, в травах разбираюсь и кое-что на своём веку повидала, – после недолгого молчания заговорила знахарка, – но сдаётся мне, что здесь не только в моём мастерстве дело…

Она как-то странно посмотрела на мою руку, что накрывала её.

– О чём вы?! – не поняла я.

– А ты не знаешь? – бросила она на меня пронзительный взгляд, который пробрал до самых костей.

– О чём?!

– Ладно, оставим пока, – не ответила она, а потом решилась: – Хорошо, я помогу тебе. Слушай и запоминай…

Три дня пролетели как один. Всё это время Варлея учила меня грамоте, разбираться в травах, как себя вести в поместье. Нужно было постараться понравиться экономке Агате и держаться подальше от любовницы управляющего. Она с завидной регулярностью изводила всех, кто ей не нравился, и их с позором выгоняли из поместья.

Я даже не заикалась насчёт того, чтобы попытаться снять ошейник и сбежать, хоть меня и бесило до глубины души это «украшение». Во-первых, я бы подставила своим побегом Варлею, в этом она мне была не помощница. Да и куда мне идти в этом мире? Защитить себя от всякого сброда я не сумею, жить не за что, украшения присвоил управляющий. Побег оставался последним отчаянным шагом, если прижмёт. А так, я как губка впитывала новые знания, зная, что они мне пригодятся.

Знахарка лишь цокала языком, когда я не могла определить простейшие травы и для чего они. Рассказывала, когда лучше собирать те или иные, учила варить настои из сборов, рассказывая, когда и при каких болезнях их применять. Она меня вообще удивила, заставив однажды сделать мазь для неё.

«У меня болят суставы. Сделай мне мазь!» – неожиданно дала задание мне. Пришлось вспомнить всё, что она говорила о травах и составлять свой сбор, благо она дала мне на эксперимент свои запасы.

Словами не передать, с каким волнением я вручала ей готовое изделие, всем сердцем желая, чтобы оно помогло! Удивительно, но первый блин не получился комом, и знахарка осталась довольна, когда испробовала мазь на себе. Это наполнило меня гордостью. Кто бы мне сказал, что я буду гордиться собственноручно приготовленной мазью, как будто это самое важное моё достижение в жизни. Я раньше так сильно удачным сделкам не радовалась, как этому!

Управляющий наведывался один раз, но я притворилась всё ещё лежащей в беспамятстве. Он скривился, но был доволен, что жар спал. Сообщил, что уезжает по делам в город и лучше бы к его приезду мне прийти в себя. Срок своего отсутствия это урод не обозначил, а Варлея спрашивать не стала. На этом мы и попались.

Он вернулся, когда я выходила на улицу по нужде. Возвращаюсь в дом, а там эта морда по-хозяйски расположилась.

– О, уже на ногах, – обнажил жёлтые зубы в довольной улыбке, обшаривая меня маслянистым взглядом. Одежда знахарки для меня была мала, и все эти дни я ходила в своём сарафане. Судя по реакции управляющего, слишком откровенном для местного населения.

Варлея, вошедшая следом за мной, тут же подхватила меня под руку, а я не растерялась и опёрлась на неё, всем своим видом демонстрируя упадок сил. Только этот козёл не впечатлился.

– Собирайся, – кивнул он на свёрток, что лежал на столе.

– Ей бы отлежаться, только недавно встала, – вступилась за меня знахарка.

– Хозяин прибывает сегодня, и она должна быть в имении. Дай настойки какой-нибудь, а то слишком бледна.

– Сейчас приготовлю, – засуетилась Варлея, усаживая меня на лавку. Управляющий встал и бросил мне на колени свёрток с одеждой. Я даже не сообразила сначала, чего это он такой услужливый, пока не поняла, что решил заглянуть мне в вырез сарафана.

– Чего это у тебя пузо до сих пор торчком? – недовольно спросил он.

Действительно, живот, приподнятый поясом, собрался складкой под грудью, когда я сидела. Да даже когда я стояла, он ещё заметно выпирал.

– Подвязываю, чтобы живот втянулся после родов, – ответила ему.

Тот нахмурился, видимо, вспомнив, как его это ввело в заблуждение, и излишне резко поторопил меня:

– Чего расселась? Одевайся!

Не желая его злить, я начала разворачивать свёрток, обнаружив платье тёмно-синего цвета и нижнюю рубаху из грубой ткани к нему. Я подняла на него глаза, ожидая, когда он выйдет или хотя бы отвернётся, но тот лишь ухмыльнулся, не собираясь никуда уходить.

Положение спасла Варлея. Она стала заваривать какие-то травы, и вскоре дом заполнился едким запахом.

– Ты чем развоняла? – рыкнул он на неё.

– Так отвар же… – подобострастно посмотрела она на него.

Сплюнув на пол, он приказал ей:

– Собирай её. Да не возись долго! Я на улице подожду.

И вышел, хлопнув дверью. Варлея проводила его злым взглядом и тут же подскочила ко мне.

– Спасибо! – поблагодарила её, что выручила.

– Видно, не судьба тебе дольше здесь задержаться. Помни, что я говорила, – напутствовала она, разворачивая платье и помогая мне натянуть его на сарафан. Принесённую рубашку надевать я не стала, оставив про запас. – Придёшь, как сможешь. Я тебе отложу мази, что ты мне делала. При случае дашь Агате, у неё ноги больные. Поможет – и на тебя более благосклонно взглянёт. Скажи, что сама делала. Твой семейный рецепт.

Я только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Было очень страшно, я крепилась из последних сил. Мы быстро обнялись, и она вывела меня из дома.

– Чего это она за тебя цепляется? – нахмурился управляющий, как только мы вышли.

– Так отвар подействовать ещё должен, а вы ждать не велели, – оправдалась Варлея. Я хоть и чувствовала себя здоровой, но она посоветовала мне вести себя так, как будто я еле держусь на ногах. Это для того, чтобы меня сильно работой не загружали первые дни и я имела возможность осмотреться.

– Ладно, шевели ногами, – бросил он мне и пошёл со двора. Обменявшись напоследок со знахаркой взглядами, я двинулась за ним. Не спеша.

Вскоре управляющий оглянулся и, увидев, что я от него отстала, поморщился, но подгонять меня не стал, а остановился подождать. Возможно потому, что я успела натянуть на лицо мученическое выражение, всем своим видом демонстрируя, как мне тяжело идти, но стойко держусь.

Никогда не подозревала в себе таких талантов. Жизнь заставила. Бежать за ним преданной собачонкой не хотелось, да и спешить принимать на свои плечи ярмо рабыни тоже желания не было.

Я поравнялась с мужчиной, а он посмотрел на меня внимательно, взгляд его остановился на узелке в моей руке, где виднелся край рубашки.

– Почему рубаху не надела? – поинтересовался он.

– Грубая ткань натирает. Я к такой не привыкла, – ответила коротко.

– Из благородных? – прищурился он.

– Какая разница, раз сейчас на мне ошейник? – по возможности спокойно ответила вопросом на вопрос, и он неожиданно усмехнулся.

– Дерзка… Как к торговцам попала?

– Мы путешествовали. На нас напали. Я убежала и заболела. Они меня нашли.

– Почему не возмущаешься тем, что стала рабыней?

– А что это изменит? Вы заплатили за меня деньги и мои возмущения впечатления на вас не произведут, лишь разозлят. Насчёт побега можете тоже не беспокоиться – некуда и не за что, – я бросила взгляд на свои пальцы, где отсутствовали украшения.

– Умна, – хмыкнул он. – Раз так, знай, что если будешь послушна, то и жизнь твою сносной сделаю.

Ага, что-то мне подсказывало, что в этом случае его любовница сделает моё существование невыносимым, но я благоразумно промолчала, стараясь не думать, что именно он имеет в виду под «послушанием».

– Выкупить есть кому? – последовал следующий вопрос.

Вот тут я напряглась, не зная, как лучше ответить. Чуть замявшись, произнесла:

– Не знаю, живы ли родные. Я во время побега головой ударилась, многое как в тумане. Надеюсь, вспомню родственников.

– Не помнишь? – удивился он.

– Мужа помню, ребёнка. Дом большой, слуг. Путешествие урывками, – как можно туманнее ответила я. Про дом и слуг упомянула специально, чтобы знал, что к тяжёлой работе не привыкла и не удивлялся, что ничего не умею.

– Руку дай! – неожиданно приказал он, и я с опаской протянула ему ладонь.

Он взял её, рассматривая. Обратил внимание на рисунок на ногтях. Со всеми несчастьями, шеллак ещё держался. Неужели, когда украшения снимал, не до того было?! Посмотрел на ладонь, проведя по ней пальцем. С трудом сдержалась, чтобы не выдернуть руку, но он сам её отпустил.

– Идём, – бросил он мне и добавил: – Помалкивай о себе.

Из всего сделала вывод, что он не исключал возможность моего выкупа и хотел дождаться отъезда хозяина, чтобы потом при возможности обстряпать это втихаря. Ведь на выкупе благородной дамы можно заработать намного больше, чем на продаже рабыни, а хозяин давно здесь не бывал и не интересовался делами поместья. Вряд ли и в этот приезд задержится надолго. Это окрылило. Ведь если он будет надеяться заработать на мне, то и обращаться должен бережно.

Что-либо доказывать самому хозяину поместья я опасалась. Кто его знает, вдруг, расскажи я ему свою историю, меня или сумасшедшей объявят или ведьмой. Вон даже к Варлее у некоторых людей отношение настороженное. Лучше повременить с признаниями. Да и станет ли он слушать слова рабыни? На жадность управляющего я всё же больше рассчитывала.