Текст книги "Котел смерти в Курляндии. Хроника сражений группы армий «Север». 1944–1945"

Автор книги: Франц Куровски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Тем не менее 14-я танковая дивизия на рассвете 18 сентября начала наступление на Арестес. Ее зенитные батареи прикрывали атаку на Бриедес, а части полковника Гекке удерживали Балдоне.

Однако на подходе к Арестесу наступление было остановлено плотным огнем неприятеля. Контратаки русских наступавшие отбивали из последних сил. Когда русским едва удалось закрепиться для обороны на двух рубежах, по ним был нанесен удар несколькими небольшими танковыми группами. Снова разгорелся бой между «Пантерами» и Т-34; отважно сражались также T-IV и особенно экипажи штурмовых орудий. Им удалось ликвидировать образовавшийся было прорыв. Залегшие красноармейцы были уничтожены гранатами и в рукопашной схватке.

Артиллерия тоже внесла свой вклад в этот успех: ей удалось удержать наступающие части противника Т-6 в районе прорыва, а затем и уничтожить их.

Однако враг продолжал бросать в сражения сильные пехотные и танковые части. На поле боя появлялись все новые и новые свежие части русских, которые вновь и вновь пытались наступать. На участке между Бунасом и Бержменте они шаг за шагом продвигались вперед. Остановить их натиск больше не удавалось.

Пришлось прибегнуть к небезопасному трюку. Четыре танка сымитировали отход в направлении Риги. Как только на опушке близлежащего леса показалось острие танкового клина русских, германским частям удалось подбить три первых Т-34. Остальные тут же развернулись и отступили снова в лесную чащу, тогда как сопровождавшая их пехота бросилась врассыпную во все стороны, также пытаясь добраться до спасительного леса. Лишь с наступлением темноты боевые действия затихли. Противник предпринял только отдельные атаки для обнаружения слабых мест в нашей обороне, но их удалось остановить и предотвратить прорыв.

После полуночи внезапно наступила тишина. Царила она и в Балдоне. Нарушило ее движение танков полковника Мюнцеля, который получил предписание двигаться со своими танками дальше на юг. На следующее утро вместо них должна была прибыть 3-я рота 13-го танкового батальона, которой предстояло выбить врага из селения Вецвилдас, угрожавшего флангу и тылам южной ударной группы.

В это же самое время 225-я дивизия двигалась двумя третями своего личного состава через Западную Двину в направлении на Балдоне. Тем самым командование корпуса намеревалось прикрыть левый фланг 14-й танковой дивизии, которая растянулась вплоть до Западной Двины, и отрезать прорвавшемуся здесь врагу пути для его отхода.

Однако сражение в этот решающий день 19 сентября развертывалось совсем не так, как планировалось. Фланговому прикрытию удалось с большими потерями отбить все попытки русских прорвать их оборону, ликвидировать два неожиданных прорыва и в рукопашной схватке уничтожить прорвавшегося врага, что дало возможность мотопехоте второпях занять слабо оборудованную линию обороны. Начавшийся с первыми лучами рассвета артобстрел со стороны русских принес новые потери. Последовавшие после его окончания атаки происходили на различных участках обороны – враг искал в ней слабые места.

Брошенные в бой для ликвидации этих прорывов группы мотопехоты, численностью зачастую не более 20 человек, самоотверженно сражались, несмотря на то что противник численно многократно превосходил их.

Немецким пехотинцам приходилось отступать буквально шаг за шагом, чтобы избежать уничтожения. Дойдя до местечка Клапки, теснимые к Кекаве, они едва избежали плена.

Поскольку авиация русских весь день бомбила пути подвоза и обстреливала подходящие обозы с боеприпасами из бортовых крупнокалиберных пулеметов, германские танки испытывали острейший дефицит горючего и снарядов.

Железнодорожную линию, связывавшую 14-й истребительно-противотанковый батальон и 103-й стрелковый полк перерезал гвардейский полк русских, который задумал было расположить здесь свои артиллерийские батареи. За ним последовала какая-то танковая часть, которая, к счастью, вскоре стала двигаться дальше, намереваясь соединиться с проходившей несколько восточнее другой ударной группой.

Гауптман Витцель, командир батареи зенитных орудий, собрал «все, что может двигаться» в единую боевую группу. В нее вошли также две саперные роты из состава корпуса, дежурная группа 4-го истребительно-противотанкового полка и даже добровольно примкнувшие два взвода полевой жандармерии.

«Все за мной!» – скомандовал гауптман Витцель, взмахнув рукой. Плотным клином, со штурмовым орудием впереди, вооруженные ручными фанатами, автоматами и ручными пулеметами бойцы двинулись на врага. Под шквальным огнем неприятеля, среди разрывов ручных гранат, грохота выстрелов штурмового орудия, ценой тяжелых потерь им удалось ликвидировать прорыв.

По окончании этого самоотверженного броска гауптман Витцель пожал каждому из бойцов руку. Сам же он 27 ноября 1944 года был награжден Золотым немецким крестом.

13-й саперный батальон также понес тяжелые потери в ходе контратаки у селения Бах. И хотя ему не удалось отбросить неприятеля от Баха, эта контратака все же сыграла свою роль, поскольку в ходе ее удалось уйти из-под смертоносного огня русских минометов и станковых пулеметов. Теперь еще должна была подойти 14-я танковая дивизия, которая вместе с 225-й пехотной дивизией отходила на рубеж у Кекавы, на что имелось согласие I армейского корпуса.

103-й мотопехотный полк понес большие потери от вражеского огня и, возглавляемый полковником Муммертом, занял позиции у селения Масани, чтобы уничтожить прорвавшегося у Эркеса противника. Дивизион противотанковой артиллерии вошел в состав полка после того, как 377-й полк 225-й пехотной дивизии занял позиции передового противотанкового охранения под Бридесом и Друкаскрогсом.

В ходе последующего отступления с арьергардными боями действия 14-й танковой дивизии шли под командованием подполковника Эрнста Грунау. Ведомая этим отважным и всегда готовым к бою офицером, дивизия, выйдя на рубеж Бержменте – при поддержке только двух противотанковых орудий, – своим стойким сопротивлением остановила танковые атаки русских и отбила все их попытки прорвать фронт.

Подполковник Грунау в эти дни лично воодушевлял своих подчиненных, с автоматом в руках ходил в атаки и гранатами останавливал прорывавшегося врага. На этом рубеже враг был остановлен на целую неделю.

В течение первого дня русским не удалось продвинуться вперед ни на шаг, потому что даже все штабисты с оружием в руках отбивали их натиск.

Полковник Мюнцель все время был на связи с Грунау. Майор Молинари докладывал ему, что «Грунау был примером отваги».

4 октября Эрнст Грунау получил заслуженный им Рыцарский крест, в котором, как сказал автору сам Грунау, «есть доля каждого из моих бойцов».

Действовавший по соседству майор Карл-Теодор Молинари, командир 1-го батальона 36-го танкового полка, остановил танковые атаки противника под Вецвилдасом и предотвратил все попытки русских зайти во фланг группе Грунау, чтобы уничтожить ее.

3 ноября 1944 года он также был награжден Рыцарским крестом.

Чтобы облегчить тяжелое положение, в которое попала окруженная 14-я танковая дивизия, 22 сентября в бой были введены мотопехотные полки СС «Дания» и «Норвегия» 11-й моторизованной дивизии СС «Нордланд», которые занялись уничтожением прорвавших общий фронт вражеских частей.

Незамедлительно после этого русским удалось, проведя атаку подтянутыми частями против фронта 223-й пехотной дивизии, дать возможность оказавшимся в окружении красноармейцам отойти к своим позициям.

Когда к 26 сентября фронт настолько укрепился, что никакие прорывы стали на нем невозможны, линия фронта на участке 14-й танковой дивизии была восстановлена силами 111-й пехотной дивизии, моторизованной дивизии СС «Нордланд» и 225-й пехотной дивизии. Это дало измотанным в боях частям 14-й танковой дивизии несколько дней передышки, во время которых она получила подкрепление.

В результате военных действий в период с 18 по 25 сентября было сорвано наступление русских, планировавшееся с целью прорыва позиций германских частей. А это, в свою очередь, означало, что находящиеся севернее Западной Двины германские части получат время для отхода и укрепления плацдарма у Риги.

В ходе этих боев 14-я танковая дивизия уничтожила: 110 танков и самоходных орудий, 4 бронеавтомобиля, 62 противотанковых орудия, 4 самолета, 5 артиллерийских орудий крупного калибра, 14 минометов, 5 противотанковых ружей и базук американского производства, 85 бронированных, вооруженных пулеметами и частично зенитками грузовиков.

С германской стороны было потеряно 23 танка и самоходных орудия. К этому надо присовокупить незначительное число тяжелого вооружения и транспортных средств. Заслуги 14-й танковой дивизии были отмечены в приказе по армии и группе армий. Командир дивизии полковник Оскар Мюнцель 16 октября 1944 года был награжден Рыцарским крестом.

Положению на этом участке фронта уделил особое внимание Сталин в своей телеграмме, направленной 29 сентября Уинстону Черчиллю: «В настоящее время наши войска нанесли поражение германско-балтийской группировке сухопутных сил, которая угрожала нашему правому флангу. Без уничтожения этой группы невозможно предпринять глубокое наступление на востоке Германии».

В рядах 225-й пехотной дивизии

Плацдарм южнее Западной Двины – сражение за Бауску

Расположенная западнее Двины провинция Курляндия была частью старой Латвии. Ландшафт ее представлял собой простирающиеся во все стороны до самого горизонта цепи пологих холмов. Густые лиственные леса покрывали основные экономические зоны этого региона, по которому были рассыпаны многочисленные крестьянские хутора и похожие на замки дома крупных землевладельцев.

Некогда эти земли, подобно Восточной и Западной Пруссии, принадлежали Немецкому ордену [18]18
  Немецкий орден в русской историографии более известен как Тевтонский орден. Римский папа Климент III утвердил орден как «fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae» (Братство Тевтонской церкви Святой Марии Иерусалимской) своей папской буллой от 6 февраля 1191 г.
  5 марта 1196 г. в храме Акры состоялась церемония реорганизации ордена в духовно-рыцарский орден. На церемонии присутствовали магистры госпитальеров и тамплиеров, а также светские и духовные лица Иерусалима. Папа Иннокентий III подтвердил это событие буллой, датированной 19 февраля 1199 г., и определил задачи ордена: защита немецких рыцарей, лечение больных, борьба с врагами католической церкви. Орден был подвластен папе римскому и императору Священной Римской империи.


[Закрыть]. В галерее владельцев курляндских замков изображены сплошь немецкие поместные дворяне. На протяжении почти 700 лет здесь жили немецкие семьи.

Типичным примером поместного хозяйства был древний орденский замок Бауска. Провинция, в которой находился замок, располагалась между Балтийским морем, Рижским заливом, Литвой и Семигалией [19]19
  Семигалия, Земгале, или Земгалия – одна из пяти исторических областей Латвии, названная по древнему балтийскому племени земгалов. В Средние века Семигалия была частью Курляндии и в ее составе стала составной частью Латвии. В 1795–1917 гг. – восточная часть Курляндской губернии Российской империи.


[Закрыть]и представляла собой прибрежную песчаную низменность, частично покрытую лесами. Торфяники, болота, мелкие заливы и дюны сменяли друг друга. Несколько более высокое холмистое пространство в глубине провинции представляло собой плодородную землю, издревле засеваемую зерновыми культурами. На более высоких местах росла даже пшеница. Местное население возделывало сахарную свеклу и лен, занималось животноводством.

Самой крупной рекой Курляндии является Вента. Столицей бывшей Курляндии (в составе Латвии. – Ред.) с 1918 по 1940 год был город Либава (Лиепая). Во времена Немецкого ордена Курляндия была обращена в христианство и частично попала под германское влияние.

После упадка ордена Пруссия и ее окрестности стали светским герцогством под польским господством, которым правили великие магистры ордена, но лишь как светские правители, и с тех пор не меняла своего статуса в составе Ливонии.

Эта орденская провинция, бывшая основной территорией епископства Ливония, управлялась в свое время ландмейстером Вольтером фон Плеттенбергом. В 1502 году он отбил вторжение войск великого князя Московского Ивана III. Эта победа обеспечила существование данной части Немецкого ордена вплоть до 1561 года, когда русское войско во главе с царем Иваном IV, прозванным Грозным, вторглось в Ливонию, и исполнявший обязанности ландмейстера Готтард Кеттлер обратился за помощью к Польше.

Сигизмунд II Август получил Ливонию в состав Речи Посполитой. Магистр Кеттлер подписал в Вене вассальную присягу польскому королю и был объявлен в 1561 году в Риге наследным герцогом Курляндским.

Таким образом, исчезло и это последнее владение Немецкого ордена на Востоке.

С 1795 по 1918 год Курляндия была русской губернией, затем в составе самостоятельного государства Латвия [20]20
  С третьим разделом Польши (1795) ленная зависимость Курляндии от Польши прекратилась, и на ландтаге в Митаве, в том же 1795 г., Курляндия была присоединена к России.


[Закрыть], а в 1940 году стала составной частью Латвии, вошедшей в состав Советского Союза, ее территория была разделена между тремя областями Латвийской Советской Социалистической Республики.

В Митаве (Елгаве), городе, расположенном юго-западнее Риги, находился орденский замок, построенный при магистре Ливонии Конраде фон Мандерне. С 1562 по 1795 год он был резиденцией герцогов Курляндских. Герцог Эрнст Иоганн фон Бирон в 1738 году повелел снести его и на этом месте построить замок в стиле барокко, сожженный в 1919 году в ходе сражений в Прибалтике, но впоследствии снова восстановленный.

В конце Второй мировой войны он был уничтожен огнем русской артиллерии в ходе сражения в Курляндии. (В то время Курляндия была латышской провинцией Курземе.)

11 сентября 1944 года на КП 215-й пехотной дивизии, расположенном в усадьбе Давини, состоялось обсуждение положения на фронте дивизии. В нем приняли участие начальник штаба дивизии, подполковник Преториус, полковой адъютант 380-го полка обер-лейтенант Гемайнхард, гауптман Мерле из 390-го полка и гауптман Роммельшпрахер из 435-го полка, а также гауптман Рёттингер из 215-го артиллерийского полка.

Начальник разведки сообщил, что в скором времени следует ожидать крупного наступления русских. В прошедшие дни неприятель прощупывал фронт дивизии разведывательными ударами штурмовых групп. Появившиеся у врага многочисленные новые артиллерийские батареи вели пристрелку по немецким позициям. В последние ночи все яснее и яснее со стороны противника доносился рев моторов тяжелых танков. Лишь на фронте шириной 30 километров 215-й пехотной дивизией под командованием генерал-лейтенанта Франкевица было создано более или менее плотное предполье. Только Бауска и примыкающий к ней плацдарм южнее реки Муса был несколько более надежно прикрыт 380-м полком, усиленным двумя батальонами.

На перешейке между реками Муса и Мемеле находился 435-й полк. Вдоль Мусы в обороне стояли полицейские части и латышские подразделения группы Гизеке.

390-й полк с 1-м батальоном под командованием гауптмана Зайболда занял позиции западнее Бауски и вплотную к реке Мемеле. Было решено его участок обороны выгнуть несколько правее, к соседней дивизии, и держать полк в Бауске в качестве резерва дивизии. Франкевицу было необходимо иметь в своем распоряжении полноценную боевую часть, чтобы быть в состоянии контрударом устранить возможный прорыв противника. Для этой цели в качестве дивизионного резерва уже был выделен 2-й батальон 390-го полка, располагавшийся позади участка фронта 435-го полка.

Собравшимся офицерам исчерпывающе доложил положение адъютант полка: «Необходимо удерживать фронт, отбивая удары штурмовых групп противника и не допуская их прорывов. На отдельных участках фронта возможны также более мощные удары. Следует также ожидать крупного наступления Красной армии».

Ни командование корпуса, ни армейское командование не дали разрешения на оставление плацдарма у Бауски, несмотря на то что фронт дивизии за рекой Муса был значительно более укрепленным и туда можно было бы перебросить два батальона. В конце обсуждения начальник разведки дивизии выразил свое мнение словами: «Господа! Дела не так уж плохи!»

Но если от измотанной в боях дивизии требовать невозможного, все наверняка пойдет вкривь и вкось.

Наступление русских и сражение при Бауске

Первое наступление русских на фронте 215-й пехотной дивизии началось 12 сентября. Оно было проведено столь энергично и сопровождалось столь мощным танковым ударом, что уже первый натиск этой армады поколебал оборонительные порядки дивизии, а танки, шедшие во главе наступавших войск, смогли дойти до передовых корректировщиков артиллерийского огня, которыми командовал гауптман Пфитценмайер, командир 3-го дивизиона 215-го артиллерийского полка.

Пфитценмайер мобилизовал всех своих подчиненных, вплоть до последнего писаря. Ручными гранатами, сосредоточенными подрывными зарядами и противотанковыми минами танковый клин врага был остановлен.

Наступавшая за танками плотными волнами пехота залегла, вцепившись в землю. Пришлось освобождать от нее окоп за окопом. В рукопашной схватке с русским комиссаром и двумя его сопровождавшими бойцами гауптман Пфитценмайер смог повергнуть наземь всех троих, однако еще один красноармеец, укрывавшийся в воронке от взрыва снаряда и выстреливший оттуда, тяжело ранил его. Тем не менее гауптман продолжал командовать оборонительным боем до тех пор, пока последний из окопавшихся красноармейцев не был отброшен назад. Лишь тогда он позволил своим артиллеристам перенести его в лазарет. Пфитценмайеру удалось ликвидировать опаснейший прорыв и спасти фронт дивизии. 3 ноября 1944 года он, единственный из артиллеристов дивизии, был награжден Рыцарским крестом.

Но это была только прелюдия. 14 сентября русские начали битву колоссальной канонадой, которая обрушилась всей своей мощью на фронт 435-го полка, занявшего позиции у городка Стабули. Затем пошли танки с сидящей на их броне и идущей следом пехотой, намереваясь прорвать фронт здесь, между реками Мемеле и Мусой, и овладеть Бауской с востока.

На этот раз русские танки, шедшие на острие удара, были остановлены огнем самоходных и противотанковых орудий 14-го артдивизиона 435-го полка, который и отбил первую атаку. Лишь когда на немецкие позиции двинулся второй танковый клин и русские пехотинцы с криками «Ура!» бросились вперед, противнику удалось прорвать фронт.

Генерал-лейтенант Франкевиц, находившийся на своем КП в непосредственной близости к происходящему, сразу же бросил в бой дивизионный резерв – 2-й батальон 390-го полка.

Его подчиненный майор Пост, только что появившийся на КП дивизии после воздушной разведки обстановки, принял командование над этим батальоном и прямо по открытому полю повел его в бой. Батальон нанес удар по закаленной в боях русской части, которую немецкие солдаты подпустили на расстояние от 80 до 100 метров, прежде чем открыть огонь из пулеметов и винтовок, вынудивший их залечь. Через несколько секунд на позиции 2-го батальона 390-го полка русские обрушили минометный огонь и за полтора часа почти полностью его уничтожили. Немногие оставшиеся в живых после этого обстрела выносили с поля боя своих убитых и раненых товарищей.

Командир батальона майор Пост погиб, его адъютант обер-лейтенант Вальтер Шмидт, который 15 мая был награжден Рыцарским крестом, и один из командиров рот разделили судьбу своего командира.

Фельдфебель Фриц Клипфель, принявший на себя командование батальоном, смог собрать лишь около 60 человек, оставшихся в живых. (В немецком пехотном батальоне по штату 860 человек. – Ред.) С 4 сентября 1944 года он стал кавалером Золотого немецкого креста.

Но это было только начало.

Ранним утром 15 сентября на всем фронте между Мезотне (на участке, занятом соседней 290-й пехотной дивизией) и Яунсауле открыли огонь по крайней мере 600 русских орудий. Снаряды самых различных калибров непрерывно обрушивались на передний край обороны. Всю передовую заволокло дымом и пламенем разрывов. Плацдарм у Бауски стало невозможно узнать. Шестьдесят минут смерть и разрушение обрушивались на позиции пехотинцев. Затем над полем боя появилась русская авиация.

Ее целью была прежде всего собственно Бауска. Дом за домом большая часть строений города была превращена в развалины. Из горящих домов взметались ввысь столбы пламени, перемешанного с кирпичной пылью. Затем за смертью и разрушением с небес на город обрушилась колоссальная волна русских танков и пехоты.

Было ровно 10.00, когда 290-я пехотная дивизия доложила по радио о наступлении на ее позиции крупных танковых сил с сидящей на броне и следующей за танками пехотой и запросила помощи.

Танки противника, изменив направление движения с запада на восток, попытались отрезать передовые части дивизии от ее тылов. Эти танки по дороге раздавили колонну пехоты и орудия 380-го полка, на которые они наткнулись в рощице южнее Лодини.

Разведрота 390-го полка была окружена вражескими танками. О военнослужащих этого подразделения до сего времени ничего не известно. Лишь артиллеристам дивизиона тяжелых орудий 225-го артполка удалось пробиться, когда их батареи, стоявшие на опушке леса восточнее Лодини, были обстреляны этими же танками.

Командир батареи 380-го полка фельдфебель Кирхмайер, который в ближнем бою накануне уже уничтожил два танка, в этом бою подбил еще один Т-34.

Русская пехота плотными цепями проникала в город вслед за танковыми клиньями и, пробравшись через сады, парки и между постройками, ударила в спину обороняющимся. Но плацдарм у Бауски еще держался. Три атаки русских были отбиты, а на перешейке восточнее города сражался 435-й полк, прижатый к берегу Мемеле. На него пришелся удар новых танковых полчищ русских, наступавших волнами, одна за другой. Их пытались сдерживать огнем немногих оставшихся штурмовых орудий, дивизионом которых командовал гауптман Фогель. Были подбиты четыре вражеских танка, но на их место подходили все новые и новые бронированные чудовища. Одна из немецких самоходок, огибая Бауску, едва не столкнулась с русским Т-34, но немецкий экипаж успел опередить русских, послав снаряд в танк буквально в упор.

В среду германский фронт здесь был прорван. Русские танковые и моторизованные части двинулись с востока, между реками Мемеле и Муса, развернутым фронтом на Бауску. Первые заслоны, вставшие у них на пути, попали под залпы танковых орудий, и три Т-34 с наступающей вслед за ними пехотой неожиданно возникли прямо перед позициями 380-го полка, окопавшегося рядом с домом местного пастора.

Солдаты разведвзвода этого полка, которыми командовал обер-фельдфебель Вёрц, оказались блокированными в подвале этого дома.

Пятнадцать несказанно долгих минут длился этот ближний бой. Крики смертельно раненных солдат – своих и чужих – порой заглушали треск автоматных очередей и резкое стрекотание пулеметов. Оборону держал подполковник Вильгельм Херб, один из опытнейших офицеров 380-го полка, кавалер Рыцарского креста. Перед лицом неминуемого уничтожения он принял решение попытаться прорваться всем личным составом и отойти из Бауски по мосту через реку Мемеле.

Пехотинцы рванулись вперед по простреливаемому пространству моста. Два вражеских танка вели по ним встречный огонь. Но тем не менее многие солдаты все же прорвались! Вслед за первой группой сотням солдат пришлось пройти этот опасный и для многих из них свой последний путь, поскольку в их распоряжении уже не было оружия, которым можно было бы подбить танки. Три ударные группы не смогли прорваться по этому мосту смерти и были уничтожены залегшими перед танками красноармейцами.

Снаряды танковых орудий продолжали буквально сыпаться на мост и, взрываясь, пробивали его настил насквозь. Немецкие солдаты между залпами короткими перебежками пересекали открытое пространство. Без устали работали вражеские пулеметы.

По мосту пробирались и раненые, некоторые из переживших этот ужас впоследствии рассказывали, что они проделали весь этот путь ползком и, напрягая последние силы, смогли добраться до спасительного противоположного берега Мемеле. Многие погибшие и раненые солдаты и мертвые лошади проваливались сквозь проделанные снарядами дыры в покрытии моста и падали в воду.

Подполковнику Хербу удалось перебраться на другой берег. Во второй половине дня он попытался собрать спасшихся солдат ударных групп и организовать новую линию обороны.

В самой Бауске оставался до последней минуты 1-й батальон 380-го полка, прикрывая отступающих от удара с тыла и неся значительные потери. Командир батальона пропал без вести, пытаясь остановить наступающих русских. 2-й батальон и оставшиеся в живых солдаты 1-го батальона с наступлением темноты были собраны под командой майора Фрица Хокеньоса, кавалера Рыцарского креста, который и повел их в прорыв на север.

Эта группа прошла бродом через реку Мемеле ниже старого города Бауска и вышла на северный берег, занятый русскими, простреливавшими пространство реки из пулеметов, подсвечивая его осветительными ракетами. Раненные пулеметным огнем падали и исчезали под водой. Под огнем русских задыхающиеся, с горящими легкими, еле держась на ногах, оскальзываясь на прибрежной глине, немногие оставшиеся в живых выбрались на берег. Им еще предстояло бегом преодолеть сжатые поля местных крестьян, пока они не оказались в относительной безопасности.

Из 120 человек 380-го полка, которые еще смогли прорваться из Бауски, более тридцати было ранены, но они все же остались в живых.

На участке 435-го мотопехотного полка русским удалось форсировать реку ударной группой. Их танки тоже перебрались на другой берег, и в мгновение ока поселок Бажниккални был окружен неприятелем. Гауптман Штрибель, командир расположенной здесь части, занял круговую оборону и смог лично подорвать русский танк противотанковой миной.

У подполковника Хармса, командира 390-го мотострелкового полка, больше не было в распоряжении подразделений, потому что его 1-й батальон сражался в рядах 380-го мотострелкового полка, а 2-й батальон стоял в обороне вместе с 435-м мотострелковым полком. Командир полка направился из местечка Коде по дороге, ведущей на Бауску. Через некоторое время он наткнулся на остатки своей дивизии. Приняв над ними командование, он повел людей и имевшиеся при них 88-мм зенитные орудия на опорный пункт возле центральной усадьбы этого населенного пункта. Когда передовые части русских пехотинцев добрались и сюда, следуя за появившимися на опушке леса танками, а те приблизились на достаточное расстояние, артиллеристы открыли по танкам стрельбу.

Они подбили несколько танков противника, но и сами попали под огонь орудий неповрежденных машин и потеряли одно за другим три орудия из четырех. Последнее из оставшихся орудий вело огонь еще четыре часа. Этому маленькому опорному пункту удалось не допустить того, чтобы противник перешел через шоссе Бауска – Рига и двинулся на восток. За этот решивший исход сражения бой и новые успешные боевые действия подполковник Хармс 1 февраля 1945 года получил Рыцарский крест.

В 17.00 подполковник Хармс вынужден был отдать приказ к отступлению. Выдвинув вперед два еще исправных самоходных зенитных 20– и 37-мм орудия, мотопехотинцы стали пробиваться вдоль шоссе по направлению к Риге. Прорыв удалось осуществить.

Но русские танки все же получили возможность преследовать отходящих по трассе Коде – Давини остатки 215-й дивизии. Когда германские бронетранспортеры и машины двинулись, в путь, русские танки сделали разворот на скошенном поле, обогнали отставшие машины и открыли фланговый огонь по идущим впереди бронетранспортерам.

У мотопехотинцев уже не оставалось ни самоходных орудий, ни зениток, чтобы противостоять вражеским танкам.

Полковой ветеринар 390-го полка, доктор Ауер, держа в руках фаустпатрон, целился в приближающиеся машины, но в ту секунду, когда он поймал в прицел первый танк, снаряд, выпущенный из другого танка, разорвался поблизости и смертельно ранил его.

В ночь на 16 сентября генералу Франкевицу, находящемуся на своем КП в здании школы поселка Давини, пришлось по-прежнему отметить на карте положение своей дивизии лишь вопросительным знаком. Подполковнику Хербу удалось связаться с командованием дивизии по телефону и сообщить, что он был вынужден оставить Бауску и со своим полком и 1-м батальоном 390-го полка находится на марше в северном направлении. Стрелковый батальон продолжает удерживать Вексауле. Части 435-го мотопехотного полка постепенно отступают по шоссе Бауска – Вексауле. В рассветных сумерках 16 сентября отдельные части дивизии подошли к Давини и расположились вокруг этого поселка полукругом. Оба фланга дивизии из-за недостатка сил остались без прикрытия. Спустя полчаса была отражена атака противника в направлении Гудзаса. Спешно сформированная ударная группа под командованием кавалера Рыцарского креста гауптмана Ганса Мерте смогла удержать высоту у местечка Левики, отразив танковую атаку противника и подбив три танка Т-34.

Ударная группа Гизеке, которая со своей «боевой машиной» (бронированный колесный вездеход) продолжала наносить контрудары, с беспримерным мужеством удерживала промежуточные позиции на левом фланге дивизии.

В этот день дивизия узнала о неожиданном подходе 14-й танковой дивизии, которая в качестве армейского резерва смогла пробиться по шоссе Бауска – Рига почти до самой Бауски, но потом все же была вынуждена повернуть обратно.

17 сентября продолжались ожесточенные бои за Булузи, в котором оборонялись части 435-го мотопехотного полка. Командовавший ими подполковник Вильгельм Хайдбринк (награжден Рыцарским крестом 6 марта 1944 года) пал в бою, будучи ранен в голову.

В тяжелых оборонительных боях значительную поддержку мотопехоте оказали части зенитной артиллерии 75-го дивизиона под командованием майора Клозе. Сам Клозе со своими зенитчиками всегда приходили на помощь в самый ответственный момент. Спаренные и счетверенные зенитные пулеметы на самоходных платформах могли быстро менять позиции. И там, где они вступали в бой, атаки русских сразу же захлебывались.

Вечером, когда уже был отдан приказ о смене оборонительных позиций, ударная группа русских ворвалась в Йостине и перерезала шоссе Караурог – Векмизе, по которому осуществлялся отход. Части подполковника Хармса, уже двигавшиеся по этому шоссе, развернулись и нанесли удар по занявшей Йостине группе. После часового боя в садах, среди разрушенных зданий и сараев, русские части были выбиты из поселка.

Когда несколько позднее от руководства армии поступило сообщение, что оборонительные позиции у Риги неизбежно будут заняты русскими, а удерживавшие их части практически уничтожены, к тому же враг выходит в тыл и фланги 215-й пехотной дивизии, то стало ясно, что окружение дивизии становится только делом времени. Боевое донесение командованию армии было стоически спокойным: «Посмотрим, как вы из этого выкрутитесь!»

Дивизия изменила направление движения по приказу командования, которое должно было в Векмизе сообщить дальнейший маршрут устно, поскольку телефонная сеть не действовала, да и вся другая связь с частями дивизии была прервана. После этого дивизии предстояло следовать маршевой колонной в правый угол плацдарма. Офицеры дивизии после получения приказа стали разворачивать маршевые колонны на северо-восток. Новые попытки русских остановить продвижение германских частей провалились. На лесной опушке у Майори, в 3 километрах севернее Векмизе, были заняты новые позиции. Весь день сюда подходили отставшие на марше части.

Здесь уже имелись траншеи, которые накануне прибытия германских частей были выкопаны местным гражданским населением. Весь день 18 сентября прошел в оборудовании этих позиций и размещении пришедших позднее частей, но без каких-либо действий против русских.