Текст книги "Еврейка из Толедо"
Автор книги: Франц Грильпарцер
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Франц Грильпарцер
Еврейка из Толедо
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Альфонсо Благородный, король Кастильский.
Элеонора Английская, его супруга.
Принц, их сын
Манрикс, граф де Лара, адмирал Кастильский.
Дон Герцеран, его сын.
Донья Клара, придворная дама королевы.
Камеристка королевы.
Исаак, еврей.
Эстер, Ракель – его дочери.
Рейнеро, оруженосец короля.
Вельможи, придворные дамы, просители, слуги, народ.
Место действия – Толедо и окрсетности. Время – около 1195 года.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Королевский сад в Толедо. Входят Исаак, Ракель и Эстер
Исаак Стой, куда ты? В сад нельзя! Что, тебе закон не писан? В час, когда король гуляет, Ни один еврей не смеет – Провались они сквозь землю! – Ни один еврей не смеет Появляться здесь, в саду.
Ракель (поет)
Ла-ла-ла-ла…
Исаак
Ты оглохла?
Ракель
Нет, я слышу.
Исаак Так идем же.
Ракель Слышу все и не пойду!
Исаак
Горе мне! За что всевышний Покарал меня так тяжко?
Я ль постов не соблюдал. В жизни в рот не брал трефного. Деньги бедным раздавал. Так за что мне эта кара?
Ракель (к Эстер)
Что ты в мой рукав вцепилась? Все равно я здесь останусь. Короля хочу увидеть, Двор его великолепный, Камни, золото, наряды. Я слыхала, бел, румян он – Наш король собой красавчик.
Исаак Ну. а если слуги схватят?
Ракель Э, отпустят! Упрошу…
Исаак
Боже! Вылитая мать. Ту, бывало, так и тянет К христианским развлеченьям. Коль за ней бы не следил я. То и впрямь подумать мог бы, Что от христиан поганых Легкомыслие твое! Первая жена, я помню,
(к Эстер) Мать покойная твоя, Доброю была и скромной. Как и ты, хоть оборванкой В дом пришла она ко мне. Да какой в нем толк, в богатстве? Что узнал я, кроме горя. От второй моей жены? Что ни вечер – у нее Пио горой, веселье, гости,
Что ни день, меняет платья, Вот и дочь в нее пошла! Тоже броши, кольца, серьги, Словом, целый Вавилон!
Ракель (напевает) Я ль не красива, Я ль не богата, Как ни бранитесь, Не покорюсь вам. Ла-ла-ла-ла-ла!..
Исаак
Носишь туфли дорогие – Каждый шаг песету стоит! Вот сережки нацепила. Для чего? Чтоб вор похитил? Чтоб в траву их уронить?
Ракель (снимает серьги) Посмотри, вот их снимаю. Как они блестят, сверкают, Только что мне в этом блеске?
(К Эстер.) Захочу – тебе отдам их, Захочу – и вовсе брошу…
(Делает вид, что бросает серьги.
Исаак (бежит в поисках сережки) Боже! Где теперь искать? Ой, пропала! Не отыщешь!
Эстер
Ну, зачем ты? Ведь сережка…
Ракель Что, ты думаешь, я – дура И алмазами швыряюсь?
Глянь-ка, вот она – цела! Заблестит опять на солнце, Оттеняя жар щеки…
Исаак (продолжая искать) Ой, пропала!
Ракель
Нет, отец. Я ведь только пошутила. Вот пропажа и нашлась.
Исаак
Чтоб тебя! Какие шутки! Так идем без разговоров!
Ракель
Никуда я не пойду! Короля должна я видеть, Я – его, а он – меня! Пусть он выйдет в сад и спросит: «Как, прекрасная еврейка, Звать тебя?..» И я отвечу: «Я – Ракель, дочь Исаака!..» И король тогда с улыбкой По щеке меня потреплет, И прекрасною Ракелью Назовет меня молва. Пусть от зависти хоть лопнет Вся Кастилия…
Эстер
Отец!
Исаак
Что такое?
Эстер
Ты не видишь? Вот они! Уже идут!
Боже правый! Помоги нам! Это – свита короля!
(Ракели.)
Ты идешь?
Ракель Ведь я сказала…
Исаак Ну, как знаешь! Оставайся! Мы пошли.
Ракель Постой, отец! Исаак
Вот опять! Идем, Эстер!
Уходят.
Ракель
Я боюсь одна! Вернитесь! Слышите? Останьтесь! Страшно! Вот они!.. Сестра! Отец!
(Бежит за ними.)
Входят король, королева, Манрике, де Лара, донья Клара и свита.
Король (входя)
Впустите всех! Народ не помешает Прогулке нашей. Званье короля Дано тому, кто высшим среди многих Народом признан. Стало быть, народ – Часть самого меня.
(Королеве.)
А ты, супруга, Ты также часть – не меньшая – моя. Привет тебе у этих древних стен, В моем Толедо верном!.. Оглянись,
И пусть твое сильней забьется сердце! Подумай: ты – у самой колыбели Моей души! Здесь нет такого камня, Нет дома и нет дерева такого, Которые не стали б для меня Святым и грустным памятником детства, Когда, гонимый королем Леона, Моим жестоким дядей, я – бездомный Ребенок, у которого судьба Отца и мать похитила, скитался По вражеской земле. О, та земля Была моей страною! Как преступник, Скрывался я в кастильских городах, А подданные верные мои, Опаснейшему подвергаясь риску, Меня скрывали. В случае беды Хозяину и гостю смерть грозила. Вот в эту пору славные мужи – Дон Эстеван Иллан, который ныне В могиле хладной под травою спит, И доблестный Манрике, граф де Лара, Меня в столицу вражью привезли, Сюда, в Толедо. В башне Санкт-Романа, Что поднялась над крышами соседних Домов и храмов, в этой самой башне В безмолвной тишине я ждал сигнала. А Эстеван и Лара между тем Разбрасывали слухов семена Среди толедцев. И настало утро, – Был праздник вознесения Христова, – У врат собора собралась толпа, И, распахнув тогда мое окно, Мужи меня народу показали И возгласили: «Здесь он, ваш король – Князей старинных истинный наследник, Защитник прав народа своего!» Я был тогда ребенком и заплакал, Но и поныне слышу крик толпы, В едином слоне слившийся согласно. И тысячи мечей, как меч единый, Взметнулись вверх, как бы в одной руке.
Господь тогда нам даровал победу. Леонцы прочь, разбитые, бежали. И – дальше, дальше! Наступленье шло. В бою я был не воином, а флагом И побеждал улыбкой – не мечом. Но вы, вы, благородные мужи, Меня вскормили! Кровь из ваших ран Была мне материнским молоком. Вот почему, в отличие от тех Монархов, именуемых отцами, Я своего народа верным сыном Себя назвать могу. Всем, что я есть, Я лишь народу своему обязан.
М а н р и к е О, если вправду ваша власть и слава Исток свой в нашей верности берут, Тогда мы с легким сердцем благодарность Принять готовы: ведь в каких деяньях, В каком величье воплотились наши Заботы, наставленья – и недаром: Как говорят, долг красен платежом.
(Королеве.) Владычица! Взгляните на него! Знавала многих королей Кастилья, Но благородством духа превосходит Всех правивших монархов ваш супруг. По-стариковски зол я и ворчлив, Но, сидя в государственном совете, Придирчиво речам его внимая И затаенно поводов ища Для озлобленья или недовольства, Себя осознавал я побежденным, Пристыженным: всегда был прав король. А мне… Мне только зависть оставалась.
Король Ого! Наставник льстит ученику! Но спорить нам не следует об этом: Вам лучше, коли я не так уж плох. Да вот что страшно кто лишен изъянов,
Грильпарцер
Подчас и добродетелей лишей. Ведь неспроста корявыми корнями, Сокрытыми от солнечного света, Дуб мутную высасывает влагу Из-под земли и обретает мощь. Не так ли древо мудрости, чьи ветви Устремлены в небесные пространства, Берет свою божественную силу Из темных недр земного бытия, Где скрыты заблужденья и пороки? Кто справедлив – бывает слишком жесток, Кто мягок, тот бывает слишком слаб, Храбрец нередко опрометчив в битве, Ценой борьбы мы обретаем власть, А добродетель – лишь порок сраженный. Но я не знал особых прегрешений – Я просто не успел их совершить. Я отроком изведал тяжесть шлема, А юношей – безжалостность меча. Взгляд устремив на вражеские рати, Не замечал я жизненных соблазнов, Манящих благ и радостей запретных: Все это было для меня чужим. Что существуют женщины, узнал я Лишь в храме, под венцом, у алтаря, Когда стоял с моей невестой рядом. О, сколь она чиста и безупречна, Жена моя, и сколь любима мною! Но мне была б она еще дороже, Когда б я мог не только поклоняться, Но изредка хоть что-нибудь прощать.
(Королеве.) Ну, не пугайся, друг мой: это – шутка. До вечера загадывать не стоит, Как день пройдет. И страхи – ни к чему. Ведь слишком малый нам отпущен срок – Не лучше ли его употребить На благодатный, хоть и краткий отдых? Пожар междоусобицы угас. Однако вновь готовится к походу Строптивый мавр. Из Африки он ждет
От Бен-Юсуфа родственной подмогй
Его в сраженьях закаленных войск.
И новый бой и новые невзгоды
Нас ждут тогда… Пока ж раскроем сердце
Отраде, миру, праздности блаженной…
Нет никаких вестей?.. Однако что я!
Ты даже не глядишь, Элеонора,
На то, что здесь создал я для тебя?
Королева
На что глядеть?
Король
Обидно, адмирал! Ужели мы старались понапрасну, Когда недели целые подряд Мы этот сад, который прежде мог Давать лишь апельсины и прохладу, Пытались в новый парк преобразить, Который нашей строгой королеве Напоминал бы об отчизне строгой? Но нет! Она лишь головой качает, Даря нас снисходительной улыбкой. Все дети Альбиона таковы! Все, что для них хоть малость непривычно, Они тотчас любезно отвергают. Но ты хотя бы оцени старанья И слово ласки удели вельможам, Трудившимся столь ревностно для нас!
Королева Спасибо вам, сеньоры!
Король
Вновь о парке Поговорим, – день все равно испорчен. Я собирался показать тебе Лужайки и дома в английском вкусе, И прочее, измысленное нами Тебе в угоду. Но не довелось!
К чему притворство, друг мой? Ты не Так бог с тобой. Не будем огорчаться. К делам правленья перейдем, покуда Испанское вино нам не украсит Испанской кухни лучшие дары!.. Что нет вестей? Еще гонец с границы Не прибыл к нам? Толедо мы избрали, Чтобы вблизи от вражеских дозоров Самим врага из виду не терять. Так где ж гонец?
Манрике
Сеньор!
Король
Скорей, скорее! Манрике
Гонец явился.
Король Где же он?
Манрике (указывая на королеву) Потом.
Король Моя жена участвовать привыкла В делах совета и в делах войны.
Манрике
Меня гонец смущает – не известье…
Король
Так кто же он?
Манрике Мой сын!
А, Гарцеран?
Пусть явится.
(Королеве.)
А ты, мой друг, останься. Сей юноша изрядно провинился, Когда, переодевшись камеристкой, Проник он дерзко в женские покои, Чтоб свидеться с возлюбленной своей. Ну, донья Клара! Полно! Не смущайся: Он смел и чист, хоть молод и горяч. Он был товарищ мне по детским играм. К чему жестокосердье? Ведь с лихвою Свое он легкомыслье искупил В изгнанье долгом на краю державы…
По знаку королевы донья Клара удаляется.
Ушла! Что делать? Нравственность подчас Себя самой бывает строже.
Входит Гарцеран.
Друг мой! Как там дела? Что слышно на границе? Ужель там всех застенчивость девичья Одолевает так же, как тебя? Тогда – прощай, Испании защита!
Гарцеран
Мой государь! Солдату враг не страшен, Страшнее женский справедливый гнев.
Король
Коль справедлив он, – да. И ты не думай,
Что нравов чистоту блюду я меньше,
Чем наша королева: но предел
Всему на свете есть, и гневу тоже.
Поэтому еще раз, Гарцеран:
Как там дела? Спокойна ли граница?
Гарцеран
Мы бьемся там, как в настоящей битве: Мечи сверкают и струится кровь. И этот мир считался бы войной, Когда б в нем было меньше вероломства! Однако в эти дни враг стал потише.
Король
О, это знак дурной!
Гарцеран
И мы считаем, Что копит силы он для новых битв, Свидетельством тому служить могли бы Из Африки идущие суда, Которые привозят в Кадикс тайно Людей и продовольствия запасы: Там, думаю, вербует Бен-Юсуф Бесчисленное войско, чтоб внезапно Обрушиться на наши рубежи.
Король
Ну что ж! Ударит – так и мы ударим. У них – султан. Вас поведет король. И, если в небе существует бог, Мы победим. Господь и правда с нами. И все ж одна меня забота гложет: Несчастья бедных подданных моих. Я – во главе и я за всех в ответе. Велите же во всех церквах и храмах Молить о ниспослании победы. Пусть тот, кто завтра выйдет в честный Сегодня сердце верой укрепит!
Гарцеран
Заранее исполнен твой приказ: Колокола гудят по всей державе, И в храмах собирается народ. Но часто необузданное рвенье Грозит бедой и горем иноверцам,
Которые, торговлей промышляя,
Рассеялись по нашим городам.
То там, то здесь – доносят – бьют евреев.
Король
И вы молчите? Господом клянусь, Я подданных своих не дам в обиду, Какой бы веры ни были они!
Гарцеран
Но люди говорят: они – шпионы, Подкупленные мавром…
Король
Что за вздор! Откуда знать им тайны государства? Евреев я к себе не приближал, Затем что в целом свете я один, А не евреи или христиане, Пред богом олвечаю за страну. Но горе вам. коль кто-нибудь посмеет…
Женский голос (за сценой) Спасите! Мы погибли!
Король
Что еще?
Гарцеран
В саду задержан королевской стражей Старик какой-то, кажется, еврей. Две девушки с ним были вместе… Видишь, Одна из них бежит сюда…
Король
Разумно!
Она здесь в безопасности надежной. И горе тем, кго причинит ей зло!
(За сцену.) Сюда, смелей!
Ракель (вбегает, в слезах, ища защиты)
Они меня убьют! Как там отца убили. Нет защиты! (Увидев королеву, падает перед ней на колени.) О королева! Смилуйся! Простри Над недостойной царственную руку, От лютой смерти огради еврейку, И я – твоя рабыня… (Хочет схватить руки королевы, но та отворачивается. Вставая.)
Всюду – смерть! Куда бежать? Где спрятаться?
Но кто,
Кто ты, о благородный господин? Как свет луны, твои сияют очи, Покой и утешенье излучая. Ты можешь и, я знаю, не откажешь Спасти меня! Спаси меня, спаси! (Бросается к ногам короля.)
Король (к приближающимся придворным)
Оставьте! Страх ей разум помутил. И вместе с ней меня объемлет ужас.
Ракель (поднимаясь)
О, посмотрите! Все, что есть на мне… (Снимает с себя украшения, вставая.) Вот эти бусы, кольца, два браслета И этот дорогой платок индийский – Отец его купил за сорок фунтов -
(снимает платок) Я все отдам. Оставьте только жизнь. (Вновь опускается на колени.) Вводят Исаака и Эстер.
В чем провинился этот человек?
М а н р и к е (при общем молчании)
Король, ты знаешь: этому народу Вход в парк твой запрещен в часы прогулок
Твоей семьи…
Король Ну, если запрещен,
Я разрешаю.
Эстер Господин, поверьте: Отец мой не шпион, простой торговец, И письма те, что найдены при нем, Написаны на языке еврейском, А не по-мавритански…
Король
Я вам верю.
(Указывая на Ракель.) А это кто?
Эстер Она моя сестра.
Король Бери ее – и уходите с богом!
Эстер приближается к Ракели. Ракель
Нет, нет! Они меня сейчас же схватят И, за ограду выведя, убьют.
(Показывая на украшения.) Вот он – мой выкуп. Смилуйтесь, сеньор! Хочу остаться здесь, поспать немного. (Прижимаясь щекой к колену короля.) Так безопасно здесь…
Королева
Вы не идете?
Король Простите, я – в плену,
Королева
О, вы в плену! Но я свободна и уйду отсюда!
Королева уходит со своими дамами. Король
Капризы женщин часто нас влекут К тому, чего бы избегать нам нужно.
(Ракели строго.) Возьми платок и – прочь!
Ракель
Мой повелитель! Еще минуту… Ноги затекли… (Сидит, опершись локтем о колено, опустив голову на
Руку).
Король (отступая) Всегда она, скажите, столь пуглива?
Эстер
Нет, что ты, государь! Еще недавно Была она резва и весела, И уходить отсюда не хотела, Тебя не повидав…
Король
Меня?! Однако Пришлось за это дорого платить.
Эстер
Она и дома все смеется, шутит, То дразнит нас, то возится с собакой, И всех смешит, когда и не до шуток,
Жаль, что твоя сестра не христианка. Здесь, во дворце, где торжествует скука, Она весьма пришлась бы по душе. Немного шутки было б очень кстати. Эй, Гарцеран!
Гарцеран Король и повелитель…
Эстер
(склоняясь над Ракелыо)
Вставай, вставай…
Ракель
(встает, снимает с Эстер ожерелье и бросает его на землю, к своим украшениям)
И ты отдай свое…
Мой выкуп – вот он…
эстер
Хорошо. Пускай…
король Ну, что ты обо всем об этом скажешь?
Гарцеран Я, мой король? Что я…
король
Не притворяйся! Ведь ты ценитель, знаешь в этом толк, Я в женщинах не очень разбираюсь, Но мне прекрасной кажется она.
Гарцеран
Да, это так.
король Ну что ж, крепись, мой друг! Тебе придется проводить бедняжку.
Ракель
(стоит посреди сцены с поникшей головой; закатывает рукав платья)
Надень браслет! Ой! Жмешь мне руку больно,
Дай ожерелье мне. А, вот оно…
Платок оставь… Как тяжело, как душно!
Король Домой их отведи…
Гарцеран
Я опасаюсь…
Король
Чего?
Гарцеран Вокруг волнуется народ.
Король
Ты прав, пожалуй. Слово короля – Надежный щит, но думаю, что лучше Без поводов судьбы не искушать.
Эстер (оправляет платье Ракели) Ох, глянь, во что ты превратила платье!
Король
Ты для начала их сведи в беседку, Которых много в парке у меня. А лишь стемнеет…
Гарцеран
Слушаюсь, сеньор…
Король Вы все еще – я вижу – не готовы?
Готовы.
Король
Так… Когда настанет вечер И толпы разойдутся, ты домой Доставишь их. На том и порешили.
Гарцеран Прекрасная язычница, идем!
Король Язычница? К чему такое слово? Эстер
(Ракели, которая собралась уходить)
Скажи хотя б спасибо господину За доброту его…
Ракель
(все еще обессиленная, обращаясь к королю)
Благодарю Тебя, сеньор, за помощь и защиту. Когда б я не была созданьем слабым, То эта голова,
(проводя рукой по шее)
что спасена Тобой от палача, и эта грудь Щитом бы стали для тебя надежным…
Король Красивый щит!..
Итак, ступайте с богом.
Но, Гарцеран…
(Тихо.)
Мне б очень не хотелось, Чтоб эта подопечная моя Вдруг стала жертвой шутки неуместной Иль дерзости…
Ракель (касаясь рукою лба)
Я не могу идти…
Король
(видя, что Гарцеран хочет предложить ей руку)
К чему рука? Пусть даст сестра ей руку. А ты, старик, присматривай за дочкой. Мир зол и грязен: береги свой клад.
Ракель и ее спутники, сопровождаемые Гарцераном,
уходят.
(Глядя ей вслед.) Шатается… Все существо ее – Встревоженное бурей море страха.
(Касается колена.) Так обняла она мои колена, Что я сейчас испытываю боль… Но диво ли? Мы презираем труса, И поделом. Но этот слабый пол Тогда всесилен лишь, когда он слаб. А вы со мною, адмирал, согласны?
Манрике Я думаю, высокий господин, Что сына моего вы наказали Скорее изощренно, чем сурово.
Король
Я? Наказал?
Манрике
Ему вы поручили Отребье это.,
Король Думается мне, Что вовсе не жестока эта кара. Увы, я сам плохой ценитель женщин (показывая на свиту),
Но эти господа – иного мненья. Однако прочь от этих смутных сцен! Пора к столу – все жаждут подкрепленья И, первый кубок вскинув в высоту, – Пусть каждый вспомнит про свою мечту! Так без чинов! Я приглашаю всех!
Придворные строятся по обе стороны короля Уходят.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Часть сада.
Справа павильон с балконом и дверью, к которой ведут ступеней. Входит Гарцеран.
Гарцеран
Итак, пока я, кажется, спасен. Девчонка – дура и мила собою. А раз любовь сама сплошная глупость, То дурочка в любви опасней умной. К тому ж неплохо было б заодно мне Восстановить доверье королевы. Дешевою интрижкою прикрыв Мою любовь святую к донье Кларе, Тихоне и молчальнице моей. Тот победил, кто обошел опасность.
Входит оруженосец короля.
Оруженосец Дон Гарцеран!
Гарцеран Роберто? Что случилось?
Оруженосец
Король велел мне заглянуть сюда: Узнать, не здесь ли вы и эти трое…
Гарцеран
А где ж нам быть еще? Ведь приказал он… Ах, понимаю! Он хотел проверить, Я с нею или нет… Так ты ответь, Что девушка осталась в павильоне, А я в саду. И он доволен будет.
Оруженосец Смотрите! Их величество…
Входит король.
Король
Ну, друг,
Ты здесь еще?
Гарцеран
Вы сами повелели, Чтоб только с наступленьем темноты…
Король
Мне кажется, что было бы разумней Их вывести еще при свете дня. Ведь ты не трус.
Гарцеран
Вы верите, надеюсь… Король
Я верю в то, что чтишь ты короля И не обидишь тех, к кому он добр. Поэтому идите тотчас… Кстати, Здорова ль подопечная твоя?
Гарцеран
Сначала были слезы без предела, Но, как известно, время – лучший врач. Как только первый миновал испуг, Вновь возвратились живость и веселье: Залюбовалась утварью роскошной, Затем дивилась на парчу обоев,
Оценивала занавесей шелк И, наконец, утешилась как будто.
Король
А что, она по дому не тоскует?
Гарцеран
И да и нет. Ответить не берусь: Ведь легкомыслие не любит грусти.
Король
А как она любезности встречает? Ведь, полагаю, ты не скуп на них.
Гарцеран
Совсем недурно, государь.
Король
Ты лжешь!.. А ведь по сути дела ты – счастливец! Паришь, как птица, средь родных зефиров И, ягоду заметив, к ней слетаешь, И не опустишь глаз под взором женским. А я – король. Слова мои страшат. Но сам бы я, наверно, оробел, Наедине с красоткою оставшись. Как приступать? Ты б просветил меня Ведь я же новичок, большой ребенок, Не искушенный в этаких делах. Со вздохов, что ли, начинать?
Гарцеран
Да что вы!
Нет, это устарело, государь!
Король
Тогда, быть может, делать томный в. юр, Как гусаку, ждать отклика гусыш:? Иль я неправ?.. Потом берется лютня, Поется на балконе серенада, Меж тем как бледноликая луна
Тебе в затылок смотрит, точно сводня. Во мгле шуршат дурманные цветы. И вот она– заветная минута: Отец иль брат, иль даже сам супруг Покинул дом, и верная дуэнья Знак подает: таинственное «тсс!..» И – в доме ты. Горячая рука Берет твою. Ведет по галереям, Которые темны, как склеп могильный, А бесконечность их растит желанье. И ты идешь, пока в лицо тебе Вдруг не пахнет пьянящий запах амбры И слабое мерцание сквозь щель Не возвестит заветной цели близость. Ты дверь открыл. Светла, в свечей сиянье, Она – на черном бархате тахты. И на руку, увитую камнями, Склонилась голова твоей желанной И золотые волосы ее… Нет! Черные, как смоль, – скажу я лучше! Черней, чем цвет вороньего крыла! Итак, как видишь, милый Гарцеран, Твой ученик не так уж непонятлив. И что мне в том, она христовой веры, Дочь мавра иль еврея? Все равно!
Гарцеран
Пожалуй, мавританки – грех не страшный. Зато еврейки…
Король
Экий привереда! Да я готов побиться об заклад, Что если б та девчонка в павильоне Тебя хотя бы взглядом подарила, Ты вспыхнул бы, как хворост от огня. Я сам не бог весть как люблю евреев, Но думаю, что в нравственных уродствах Того народа мы повинны сами. Мы им надели на ноги колодки, А их же обвиняем в хромоте!
К тому же есть какое-то величье В наследниках библейских пастухов. Мы дети новых лет, а их истоки Восходят к колыбели мирозданья, Когда господь еще как человек Один бродил по елисейским кущам И ангелы слетали к патриарху, А суд и право бог один вершил. О мир легенд, в котором столько правды, В котором Авель Каином убит И торжествует мудрая Ребекка, Иаков домогается Рахили… Да, кстати, как ту девушку зовут?
Гарцеран Не знаю, государь.
Король
Ну, бог с ней… Дале – Был Артаксеркс, который поднял посох Над головой жены своей Эсфири, Еврейки, что спасла родной народ. Вот так христианин и мусульманин – Суть все того же древа ответвленья, Корнями уходящего к евреям, Старейшему из всех земных племен. А мы-то все стремимся доказать, Что будто бы во всем их превосходим! И коль они, как некогда Исав, Себя лишили права первородства, То мы ведь ежедневно, ежечасно Грехами и проступками своими Спасителя безбожно распинаем. А те его распяли только раз… Ну что ж, идем! Нет, впрочем, ты останься. Проводишь их и дом их заприметишь. И, может быть, делами утомленный, Я к ним зайду однажды, и отрадно Мне будет видеть благодарность их. (Собирается уходить, но слышит шум в доме и останавливается.) Что там случилось?
Гарцеран
В доме шум. Видать, Они спешат тотчас же опровергнуть Твой благосклонный отзыв.
Король
Что за спор?
Из павильона выходит Исаак. Исаак
(обращаясь к тем, кто находится в павильоне) Вы рисковать хотите? Оставайтесь! Вы только что едва избегли смерти, А я хочу спастись.
Король
Что с ним? Спросите!
Гарцеран Скажи, почтенный, кто тебя обидел?
Исаак (Гарцерану) Ах, это вы, наш добрый попечитель! Моя Ракель помешана на вас. Вы нравитесь ей очень…
Король
Это что? Гарцеран
Не все ль равно?.. Ты лучше объясни мне: в чем причина, Из-за чего шумят там наверху?
Исаак
(вверх, к окну) Вот погодите! Я задам вам трепку!
(Гарцерану.) Вы сами утром видели, сеньор, Что с ней творилось: как она металась,
Как била в грудь себя, стенала долго В полубезумье. Что там говорить! Но лишь успел улечься первый страх, Как к ней вернулись прежние капризы: Смеется, пляшет, песенки поет И утвари касается запретной. Вы слышите, какой стоит там грохот? Висят у ней на поясе ключи – И вот она ко всем шкафам подходит, Которые у вас стоят вдоль стен, Распахивает их, а там висят Различные одежды и наряды: Плащ сатаны и ангельские крылья, Монарха бархат, нищего лохмотья И прочее…
Король (тихо Гарцерану) От масленицы прошлой. Исаак
Там выбрала она себе корону, Не золотую, нет, – из желтой жести: Я это сразу угадал по весу – Цена ей двадцать геллеров, не боле, – Надела платье, прицепила шлейф И говорит: «Теперь я королева!»
(К окну.) Вот дурочка какая! А потом, Сняв со стены… портрет… портрет монарха (Да сохранит для нас его господь), Она к своей груди его прижала И назвала супругом.
Король, взволнованный, направляется к павильону.
Гарцеран Господин! Исаак (оторопев)
О, горе мне!
Король (со ступенек, спокойно)
Я сам не прочь взглянуть. К тому же скоро вам пора домой, Терять ли драгоценные минуты? Пойдем, старик! Опасно одному мне Идти незащищенному туда.
(Уходит в дом.) Исаак
То был король? О боже! Что мне делать? Гарцеран
Иди за ним!
Исаак Чтоб он достал свой меч И нас убил на месте?
Гарцеран
Страшусь и я – не за тебя, старик, И не за дочь твою, а за другую… (Толкает оробевшего Исаака в дверь и сам идет за ним.)
Оба уходят.
Зал в парковом павильоне. В глубине сцены слева и справа двери. Ракель – на голове у нее корона из перьев, на плечах златотканая мантия – выносит кресло из правой боковой комнаты. Эстер входит через главные двери.
Ракель
Здесь, в середине, мы поставим кресло. Эстер
Сестра, опомнись, ты в своем уме? Из-за твоих причуд мы все погибнем.
Ракель
Король для нас обставил этот дом. Пока мы здесь, все в этом доме – наше. (Придвинула кресло к середине сцены. Любуется собой.)
А правда, это платье мне к лицу? Я наклонюсь – и перья вниз склонятся. Лишь одного сейчас здесь не хватает. Повремени. Я принесу… Постой! (Уходит через боковую дверь.)
Эстер
Ох, если бы мне дома оказаться! И где отец? Его прогнали мы…
Ракель
Вот короля портрет. Сняла я раму И унесу его с собой.
Эстер Опять!
Ведь сколько раз тебе я говорила…
Ракель А я тебя и слушать не хочу.
Эстер
Свидетель бог, – ты так и поступаешь. Ракель
Ну что ж! Так будет и на этот раз. Портрет мне нравится. Как он прекрасен! Взгляни сама. Я в комнате своей Его повешу около кровати, Чтоб вечером и утром на него Смотреть могла я и мечтать о том, О чем мечтаешь, скинув тяжесть платья. От всяких уз свободу ощутив. Но чтобы кто-то не подумал вдруг, Что я портрет похитила бесстыдно – Богата я, зачем мне воровать? – Поступим так… Ты носишь медальон С моим портретом? Дай его сюда, Его мы вместо этого повесим, Чтобы король не забывал меня И мне в глаза глядел, как я – ему.
Придвинь скамейку: я ведь – королева, А этого красавца – короля, Пожалуй, мы пришпилим к спинке кресла. Слыхала я, в любовной ворожбе Из воска изготовленное сердце Иглою острой ведьмы протыкают, Чтоб непосильной, нестерпимой болью Живое чье-то сердце изошло. (Четырьмя булавками прикрепляет портрет к креслу.) О, если б каждый из моих уколов До крови ранил, я бы эту кровь Пила с восторгом жадными губами И в тайном упоенье наслаждалась Жестокой мукой, причиненной мною. Молчаливы вы, прекрасны и безмолвны. Я с вами говорю как королева, Недаром эта мантия на мне. (Садится на скамейку перед портретом.) Бессовестный! Святым не притворяйтесь. Я все уловки ваши поняла. Я знаю: вам понравилась еврейка! А что ж, – она и вправду хороша. Я вам клянусь, что красотой, пожалуй, Она со мной одной сравниться может.
Входит король, сопровождаемый Гарцераном и Исааком, становится позади кресла и, облокотившись на спинку кресла, смотрит на Ракель. Ракель продолжает.
Я, ваша королева, не желаю Терпеть притворства. Знайте, я ревнива! Молчание вину приумножает. Признайтесь же: вам нравится она? Да или нет? Скажите «да».
Король
О, да!
Ракель вскакивает, смотрит сперва на портрет, затем замечает короля; она узнает его и остается неподвижной на скамейке.
(Выходит вперед.)
Перепугалась? Ты того хотела, И я сказал. Но не тревожься. Здесь Ты в безопасности.
(Протягивает ей руку.)
Она поднимается со скамейки и идет к правой двери, где останавливается, тяжело дыша, с опущенной низко головой.
Она робка? Эстер
Не столь она робка, сколь боязлива.
Король Так я, выходит, страшен непомерно? (Приближается к ней.) Ракель решительно качает головой.
Гогда приди в себя, мое дитя. Ты нравишься мне – повторю еще раз. И если с этой праведной войны, Куда зовут нас честь и долг священный, Я возвращусь в Толедо, может быть, Я захочу услышать о тебе. Где вы живете?
Исаак (живо)
В доме Бен-Маттая, Что на Еврейской улице, сеньор.
Эстер
Конечно, если не прогонят нас До этого…
Король
Вам слово короля Защитой будет! Ибо я умею Надежно защищать того, кто слаб. И коль поразговорчивей ты станешь И весела, как давеча с твоими, И не такой пугливой, как сейчас,
С тобою я охотно поболтаю
И отдохну от суеты дворцовой.
Теперь идите: самая пора.
Ты, Гарцеран, проводишь их, но прежде -
Поди, повесь портрет.
Ракель (подбегая к креслу)
О нет! Он мой! Король Поставь его обратно в раму.
Ракель (Гарцерану)
Нет!
Не тронь моих булавок и портрета, Не то покрепче приколю его!
(Заносит иголку над портретом.) Вот, прямо в сердце!
Король Ради неба! Стой! Кто ты такая, девочка? Скажи. Ужель искусством тайным ты владеешь? Мне кажется, я чувствую и впрямь Укол твоей иглы.
Эстер Нет, государь! Она девчонка, просто баловница, Откуда знать ей тайное искусство? Пришла ей глупость в голову – и все.
Король
Играешь ты опасными вещами! Из-за твоей игры мне кровь в глаза Внезапно бросилась, и вижу все, Как сквозь бумагу.
(Гарцерану.)
Скажи, она красива?
Гарцеран
Да, государь!
Король
Как все вокруг меня Кипит, искрится…
Ракель между тем сняла портрет и свернула его в трубку.
Ракель (к Эстер) О нет! Его возьму я…
Король
Бог с тобой! Пускай тебе он служит талисманом. Теперь пора! Спешите! Гарцеран, Ты их окольной выведешь дорогой. Народ взволнован. И, как слабый, любит Он слабость на слабейшем вымещать.
Гарцеран
(подойдя к окну)
Король, взгляните! К нам идет весь двор И королева…
Король
К нам идут? Клянусь, Мне были бы противны пересуды Дворцовой черни…
Гарцеран (указывая на боковую дверь)
Может быть, – сюда?
Король
В уме ли ты? Негоже мне скрываться От слуг моих. Но одного боюсь: Страданий королевы, чтоб она Не поняла того, что сам я понял. Ну что ж! Беги, растерянный монарх, Спасай свое смущенное величье!
А ты – смотри! Как только сможешь, тотчас
Их выведи.
(Уходит в боковую дверь)
Эстер
О, вот он, путь несчастий!
Входит королева, сопровождаемая графом де Лара и свитой.
Королева Я слышала: король здесь, наверху.
Гарцеран Он был, но удалился.
Королева
Здесь – еврейка? Манрике
Смотрите! Да она – само безумство! Как вырядилась! В платье маскарадном. Сними корону! Разве смеешь ты Ее носить, хотя бы ради шутки? Прочь мантию!
Эстер снимает с нее корону и мантию.
Что у тебя в руке?
Ракель
Мое богатство!
Манрике Это мы проверим… Эстер
Не так бедны мы, добрый господин, Чтоб посягать на что-нибудь чужое…
Манрике (подходя к боковой двери) Осмотрим эту комнату сперва И убедимся, все ли там на месте.
