Текст книги "Богемия у моря"

Автор книги: Франц Фюман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Она не хочет! – в отчаянье воскликнул я.

– Чего не хочет? – изумленно спросил врач.

– Уезжать из своей деревни, – сказал я.

– Почему же? – спросил врач, и мне пришлось ему сказать, что я и сам не знаю. Было отчего прийти в отчаянье: у нас в руках был ключ, но ворота к спасению он не открывал.

Тогда я вспомнил, что в октябре ей исполнится сорок лет. Я узнал точную дату и с букетом в руках снова поехал в Ц. Был прохладный день, один из тех ясных осенних дней, которые, беззаботно улыбаясь, заставляют нас забыть о близкой зиме с ее ледяными ливнями и снежными бурями. Был ясный день, дул свежий ветер, я слышал шум моря, но не пошел на дюну, а отправился к дому со скрещенными лошадиными головами на коньке крыши. Я был уже готов к тому, что опять испугаюсь, увидев ее, но когда я, открыв дверь, вошел в квадратную переднюю, когда дверь распахнулась и в ней появилась фрау Трауготт, маленькая, сгорбленная, вытиравшая руки о передник, глядевшая мимо меня потухшими глазами и чуть слышно промолвившая: "Так это вы, сударь", мне показалось, что сердце у меня оборвалось.

Ярость охватила меня, пылающая жгучая ярость: надо все же было мне вскочить на трибуну и крикнуть, что там выступал убийца.

Фрау Трауготт смотрела мимо меня и не произносила ни слова, она стояла в дверях, маленькая, сгорбленная женщина, несущая такое тяжелое бремя, какое редко кому достается. И все же она вырастила сына, содержала в порядке дом, обрабатывала свою землю и снискала уважение своих сограждан: да, этот человек достоин восхищения! Я сунул ей в руки букет, много говорить я не мог, а фрау Трауготт, держа цветы, стояла в дверях, качала головой и бормотала какие-то слова благодарности.

– Ну, а теперь мы выпьем по чашке чаю! – сказал я, и фрау Трауготт кивнула, тут в дверь постучали, и вошел бургомистр с букетом гвоздик.

– Сердечно поздравляю и желаю счастья от имени всей деревни! – сказал бургомистр, а фрау Трауготт утерла глаза кончиком фартука.

– Все здесь так добры ко мне, – сказала она, а потом добавила: – Так добры, так добры. – И, покачав головой, сказала: – Пойду приготовлю чай и ушла на кухню.

– Теперь я знаю, почему она не хочет уезжать отсюда, – сказал я.

– Почему? ~ с интересом спросил бургомистр.

– ддесь впервые в своей жизни она узнала человеческую доброту, – сказал я, – и не хочет ее потерять, поэтому она примирилась даже с морем.

Бургомистр держал на ладони букет гвоздик словно взвешивая его.

– Но ведь и в другой деревне ее приняли бы так же сердечно, – заметил он.

– Откуда это она может знать? – сказал я – Почти всю свою жизнь она терпела обиды, муки и унижения, а потом вдруг узнала людей, которые помогли ей, дали ей домик, и землю, и родину и эта родина значила для нее больше, чем искони знакомая страна с ее горами, ручьями и часовнями на склонах, среди этих людей она чувствовала себя в безопасности, хотя чужая ей природа и пугала ее

– Возможно, вы правы, – нерешительно промолвил бургомистр, но откуда же этот страх перед морем?

Я рассказал ему о том, что мне удалось вспомнить.

– Ну, теперь, похоже, концы с концами сходятся, – сказал бургомистр.

Фрау Трауготт вышла из кухни с двумя ведрами.

– Работать сегодня запрещается, фрау Трауготт, – заметил бургомистр, и мы отобрали у нее ведра и пошли во двор. Я качал воду и смотрел на дюну, на ее вершине на фоне светлого неба колыхалась трава, за дюной шумело море.

Я снял ведро с крючка колонки и поставил его на землю. И тут я увидел молодого человека, вприпрыжку сбегавшего по тропинке с дюны, рослый крепкий, красивый, улыбающийся парень, он был в купальных трусах, и с его волос стекала вода, морская вода. Взявшись рукой за столб, он легко перепрыгнул через ограду прямо во двор, и стая кур с шумом разбежалась во все стороны. Он, ничуть не смущаясь, подошел к нам и протянул бургомистру руку.

– Это Клаус, сын фрау Трауготт, – сказал бургомистр, и я поздоровался с юношей, мне было приятно смотреть на этого мокрого, сияющего молодого человека, который только что выкупался в море, и тут я вспомнил о той, другой женщине, о королеве из сказки, о каменной статуе, которая ожила и сошла с постамента, я вспомнил о королеве и подумал о бывшей служанке, подумал, что в сыне своем она нашла спасение, и понял, что для нее самой еще не все потеряно.

Фрау Трауготт вышла из-за дома с дымящимся кувшином в руке.

– Чай готов, – сказала она, голос ее был чуть слышен, и она смотрела мимо нас на дюну, а на дюне под свежим ветром колыхалась зеленая трава, и мы слышали шум моря, которое вечно бьет о берега Богемии.