Текст книги "Мастер и мяч. Честный футбол Федора Черенкова"

Автор книги: Фонд «Форвард»

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Странная боль толкнула враз замеревшее сердце – как будто не больно, а тяжело и тесно. «Что-то не так… Что-то у меня плохо… Или плохо у кого-то близкого? Родные в Москве, значит, им хорошо – ведь они дома. Может, Сергей? Плохо, что ночь. Да еще эта гроза так некстати! Шоссе, наверное, скользкое – раньше, чем через полтора часа, не доберусь. Все равно – поеду. Если что случилось – я ему буду нужен, а нет – слава Богу…»

Глубокой парижской ночью за треском грозовых раскатов Сергей едва расслышал трель дверного звонка. На порог шагнул мокрый, взъерошенный Федор. Остывшим от холодного ветра голосом выдохнул: «У тебя все в порядке?» И виновато улыбнулся, успокоенный сонным взглядом удивленного друга…

«Спартаковский дух» – это не только красиво. Это еще и надежно.

«Мировые чемпионаты я смотрел по телевизору…»

За всю его жизнь не было у футболиста Федора Черенкова ни одного, даже малейшего, конфликта с тренерами. Ни одного! А тренеры ему, между тем, попадались с характерами отнюдь не сахарными – Бесков, Лобановский, Малофеев. И ситуаций, в которых другой бы разругался с ними вдрызг, хватало с лихвой. Хотя бы то, что трижды его в самый последний момент отлучали от поездок на чемпионаты мира, при этом дважды -в ранге лучшего игрока страны: в 1982 году, в 1986-м, в 1988-м (Европа), в 1990-м…

«Внутренне я был не согласен, но никогда не позволял себе вслух критиковать решение тренеров. Мое дело – конкурировать за право попасть на чемпионат мира, дело тренера – выбирать. Конечно, я был страшно расстроен тем, например, что Малофеева, у которого я имел стопроцентное место в составе, за три недели до чемпионата сменил Лобановский и «отцепил» меня. В такие моменты я погружался с головой в свой любимый футбол – и он лечил меня, спасал от тяжелых мыслей».

«Хорошим людям всегда не везет», – такую горькую мысль высказал однажды Николай Старостин, рассуждая о безумной несправедливости «черенковской» Фортуны: великий футболист, всю жизнь мечтавший и более других достойный попасть на чемпионат мира, так и не испытал этой радости. Черенков навсегда останется в памяти болельщиков «домашней» звездой…

«Я столько игр провел за национальную и олимпийскую сборные страны. Причем, где-то поровну за каждую. Специально не подсчитывал, но забил, примерно, 17 мячей. Знаю, не все удалось. Жутко обидно, что так и не пришлось участвовать в финальных турнирах чемпионатов мира и Европы. В отборочных матчах играл и, считаю, неплохо. А вот дальше… К мировому чемпионату 1982 -го года сборная готовилась под началом Бескова, пробилась в финальную стадию. Я не сомневался, что останусь в команде, но незадолго до отъезда руководство сборной передали так называемому триумвирату -Лобановскому, Бескову и Ахалкаци, и я оказался за ее бортом. В 86-м опять не повезло. Малофеев, с которым мы прошли отборочный турнир, в последний момент был заменен на Лобановского, и вновь я смотрел решающие игры чемпионата мира по телевизору. Нет, обиды на Лобановского не держу. В конце концов, он тренер, он несет за все полную ответственность, он рискует – и он имеет право на собственное мнение. Видимо, я «не вписывался» в ту игру, какую Лобановский ждал от своей команды. Говорю это не просто из вежливости. Когда я сам ступил на тренерскую стезю, понял Валерия Васильевича».

Чем же мотивировал свое решение главный тренер сборной? То функционально Черенков был не готов – своими алогичностью и непредсказуемостью, то в игровую схему не вписывался, то… Нет смысла перечислять «отказные» аргументы – все они солидны, весомы и, вроде бы, убедительны. Валерий Лобановский к тому же исходил из имевшихся у него медицинских показателей здоровья Федора Черенкова. Раскрывать их для прессы тренер, разумеется, не мог, но суть сводилась к тому, что в непродолжительных турнирах, в официальных матчах, подготовка к которым занимала от трех до шести дней, Черенков вполне мог участвовать, что он, кстати, успешно и делал. Но в длительных соревнованиях – а чемпионаты мира и Европы с учетом сроков подготовки к ним длятся до полутора месяцев – медицина ему выступать категорически не рекомендовала.

За сборную он, тем не менее, провел более сорока матчей, дебютировав в советской команде 12 сентября 1979 года в отборочном матче чемпионата Европы в Афинах против греков. Осенью 1988 – го было официально объявлено, что Федор сыграл в команде Лобановского последний раз – против сборной ФРГ. Спартаковский полузащитник провел на поле один тайм, после чего его заменили на киевского динамовца Василия Раца. В аэропорту Шереметьево после возвращения сборной домой тренер и футболист пожали друг другу руки и попрощались: оба думали, что никогда больше им не работать вместе.

Но после этого Черенков сыграл в тренируемой Лобановским сборной в общей сложности восемь матчей: опытный и проницательный тренер вновь и вновь обращался к услугам классного игрока в локальных матчах в расчете, прежде всего, на мастерство спартаковца, способного практически в одиночку решить в пользу своей команды исход игры.

И вот парадокс: чем жестче судьба обходилась с Черенковым, тем больше у него становилось не поклонников даже – почитателей. В разных регионах страны. Независимо от клубных симпатий.

…Ведь нам с тобой нужны только поле (хорошо бы с травкой!) и бутсы (хорошо бы с шипами по мировым стандартам, чтобы судья не придрался!). И тогда у нас будет Игра и Зритель. А значит, будет удовлетворение и радость. И какая разница, какого размера и цвета вазу мы с тобой за это получим, и получим ли вообще…»

«Звездное» досье Мастера

Звезды делают Игру, а Игра – Звезд…

В. Папаев

Федор Федорович Черенков. Полузащитник.

Заслуженный мастер спорта. Звание присвоено в январе 1989 г. Родился 25 июля 1959 года в Москве.

За московский «Спартак» выступал 17 сезонов с 1977 г. по 1993 г. с перерывом на год 1990/1991 (Франция, Париж, «Ред Стар»), сыграл 398 матчей, забил 95 голов: из них в чемпионате СССР -366 матчей, 89 голов, в чемпионате России – 32 матча, б голов.

Был капитаном команды (1989 год), членом тренерского совета.

Трехкратный чемпион СССР 1979, 1987, 1989 годов.

Серебряный призер 1980, 1981, 1983, 1984, 1985 годов.

Бронзовый призер 1982, 1986 годов.

Финалист Кубка СССР 1981 года.

Чемпион России 1993 года.

Обладатель Кубка России 1994 года.

Участник отборочных игр чемпионатов мира 1982,1986, 1990 годов, чемпионатов Европы 1980,1984 годов. Девять раз включался в список 33-х лучших игроков страны, из них под номером 1 – четыре раза. В1980 г. – № 2, 1981 г. – № 3, 1982 г. – № 2, 1983 г. – № 1, 1984 г. – № 3, 1985 г. – № 1, 1987 г. – № 1, 1988 г. – № 2, 1989 г. – № 1.

Признавался дважды лучшим футболистом СССР в традиционном референдуме спортивных журналистов и комментаторов страны – в 1983 и 1989 годах.

В европейских кубках сыграл 54 матча, забил 15 мячей. За сборную СССР и олимпийскую сборную страны сыграл 49 матчей, забил 19 мячей.

Бронзовый призер XXII Олимпиады 1980 года в Москве. Кавалер ордена «Знак Почета» и ордена Дружбы народов. Обладатель призов «Верность клубу», «Организатор атаки», «Честная игра».

И еще одно звание, «присвоенное» трибунами. Просто – «Народный футболист России».

«Я ученик в роли тренера…»

Он не ушел из футбола, он остался в нем, пусть и в другом качестве. Олег Романцев, предложивший Черенкову место рядом с собой на тренерской скамье, объяснил свое решение просто: «Если бы мы допустили его уход, то это означало бы, что мы ничего в этой жизни не понимаем и не ценим. Такие люди рождаются раз в столетие. Людьми, столь преданными команде и футболу, «Спартаку» никоим образом нельзя разбрасываться. Его опыт футболиста нам еще ой как пригодится. Ясно, что он не сразу оформится как специалист – тренер. Да и странно было бы сразу ожидать от него проявлений тренерской проницательности Кройфа или тактической мудрости Сакки. Но то, с какой ответственностью и энтузиазмом он взялся за новое дело, наводит на мысль, что он многого сможет добиться на этом поприще. Я приобрел помощника, которому есть, что рассказать и показать молодым футболистам. Спасибо Федору за его неповторимую игру. Спасибо за согласие работать со мной и передавать свой богатейший опыт игрокам нового поколения, раскрывать им свои секреты».

Федор сам, без каких-либо намеков и обсуждений решил закончить карьеру игрока, когда ему исполнилось тридцать пять: «Я понял, что когда-то надо остановиться. Три последних месяца проболел, а после выздоровления задал себе вопрос: смогу ли в своем нынешнем состоянии набрать прежнюю форму и играть, как раньше? Прекрасно понимал – в такой команде, как «Спартак», нельзя отбывать номер, как бы ни были благосклонны к тебе болельщики. Здесь если играть, то играть хорошо. Пришло время уходить. Я ведь не допускал и мысли, что могу быть Романцеву обузой. Я и г р а т ь хотел в «Спартаке», а не числиться. Я пришел в футбол, совсем не думая, что когда-нибудь состоятся такие пышные проводы. Я просто играл. Союз, содружество, Россия – я пережил столько чемпионатов. И во всех пытался сохранить свой уровень. Когда чувствуешь, что не можешь больше его поддерживать – какой смысл играть дальше. Я решил, что никакого. И ухожу… Потому и ухожу, что хочу остаться в памяти людей играющим Черенковым, но – не доигрывающим. Я счастливый человек, в стольких спартаковских составах поиграл! И вроде не без пользы. Но, когда ты с лавки не можешь встать на усиление, пора заканчивать. И очень важно, чтобы к этому моменту тебя не подталкивали, должно прийти самоосознание: на сегодня ты отдал футболу все, что мог. И уйти игроком».

«Играть – так в «Спартаке», тренировать – тоже», – с гордостью сказал однажды Федор в одном своем интервью. Однако, не с легкой душой менял он свое амплуа. Были ему и предложения об открытии своей собственной школы футбола, на что Черенков, с присущей ему самокритичностью и скромностью ответил отрицательно: «Я реально оцениваю свои способности. Зачем же обнадеживать ребят, чтобы потом все бросить. Уж лучше не затевать это вовсе». И Олегу Романцеву за его предложение он был благодарен, как может испытывать благодарность только истинный спартаковец: «Это точно – какой я тренер? Пока…» Меня выручило, спасло предложение Романцева. Я же совершенно не знал, что мне делать после футбола. Столько лет в нем прожил – и надо уходить. Куда, кем? И от чего – от футбола? Но разве от него уйдешь? Это был замкнутый круг без точки разрыва. Болея, травмируясь, я знал, куда обязательно буду возвращаться. И вдруг – конец. И неизвестность впереди. Делать-то что?…»

После выхода из больницы Федор пришел к Олегу Ивановичу и рассказал ему о своих ощущениях. Тот предложил ему поработать тренером со спартаковским дублем, и 21 мая 1994 года Черенкова официально представили команде, где в основном были ребята 17-18 лет.

Уже представленный дублерам как тренер, Федор решил однажды поучаствовать-таки в двусторонке на полполя в Тарасовке. Нет, он не был тогда безупречен, да и как требовать этого от человека, полторы недели назад вышедшего из больницы. Но несколько раз выделывал на поле то, что умеет только Черенков. И наслаждались взаимодействием с ним партнеры. И во все глаза следили за ним с кромки поля штатные дублеры. А когда присутствующий журналист спросил его: «Может, не стоило все-таки уходить, а?» – в ответ прозвучало устало и решительно: «Стоило. Видели, сколько я сегодня запорол?» Когда об этом разговоре стало известно Романцеву, он усмехнулся: «Я бы удивился, если бы услышал от него другое».

Федор был счастлив остаться в родном клубе, хотя с присущим ему «черенковским комплексом скромности» считал, что в роли тренера ему долго придется быть лишь учеником: «Не знаю, право, как дальше пойдет дело – ведь известно, что хорошие игроки нечасто становятся хорошими тренерами. Пока скажу одно: самому играть было куда легче. Я быстро понял разницу между игроком и тренером. Теперь все нужно делать в жизни гораздо быстрее. И брать на себя ответственность за других. Умение тренера заранее увидеть игру, наверное, сродни таланту режиссера, уже мысленно представляющего себе будущий спектакль. И здесь очень важно не промахнуться в выборе исполнителей. Только тогда получится настоящее зрелище. Такой дар есть у Бескова, Романцева. Именно потому «Спартак», как бы трудно ему ни приходилось, никогда не отступает от своей игры – игры для зрителя».

Иные болельщики, для которых Федор Черенков был непревзойденным мастером мяча, с сожалением и разочарованием восприняли тренерство своего кумира. И, может быть, не без основания? Трудно было представить его в роли учителя. Показать – да, здесь он король! Да только кто повторить сможет…

Но, наверное, приоритет в оценке способностей Черенкова – тренера принадлежит все-таки специалистам. Николай Петрович Старостин: «С двенадцати лет Федор все летнее время проводил у нас в Тарасовке. Многие мастера считали своим долгом опекать его. Помню, как я в семь часов утра выходил на поле, а меня уже поджидал юный Федор. Он занимал место вратаря, и мы целый час занимались техникой удара. И мне было очень приятно через несколько лет увидеть Черенкова уже в роли лидера спартаковцев. Он стал мастером, тонко разбирающимся в современном футболе, умеющим повлиять на стиль игры всей команды. Причем его характер ничуть не изменился, он все тот же скромный, прямой, искренний человек. Думаю, и как тренер Федор займет достойное место в родном клубе. Смотреть каждую его тренировку – одно удовольствие: настолько легко, непринужденно раскрывает он перед молодыми игроками все нюансы техники и тактики. Я с полным правом могу сказать: сын полка стал командиром, надежным, ответственным за свое дело».

Олег Иванович Романцев, всегда ценивший и ценящий способность любого тренера психологически переживать все достижения и малейшие неудачи коллектива, а в человеке ненавидящий двуличие и обман, не ошибся в выборе помощника – более заботливого и тонкочувствующего, стремящегося, прежде всего, к совершенствованию самого себя, партнера, чем Черенков, трудно представить. «Прийти-то тренером несложно, – переживал Федор, – а вот стать им… Я пока все делаю, как будто сам играю. Не могу отвыкнуть от мысли, что позиция моя в команде уже изменилась. Кто-то что-то не так сделает, и я сразу думаю, что сам бы на его месте поступил так-то и так-то. А это ведь неправильно, надо уже другими категориями мыслить. Какими-то общекомандными. Мало ли что я на лавке себе думаю – играют– то ведь другие люди. А мне по-прежнему кажется, что я все так же выхожу на поле. Плохо это, наверное. И, главное, не знаю, когда это кончится. Вчера вот называли по имени – сегодня выучили отчество. Для меня – этап. Тяжело ли быть над теми, с кем играл? Несомненно. Да и не умею я быть «над». Мы по-прежнему остаемся партнерами. Главное, чтобы у нас был на всех один футбол. Тогда – прорвемся».

Некоторое время Черенков как помощник Романцева в основном «Спартаке» отвечал за статистику и за оценку перспективы игры команды в той или иной встрече, и получалось это у него отлично: «В оценке шансов команды мои прогнозы точны в 90 % случаев. А точно спрогнозировать на все 100 % – просто нереально. Потому что тренер соперника может изменить тактику буквально перед игрой».

Помимо закрепленных за ним функциональных обязанностей тренера, Федор сам определил для себя еще одну обязанность: «Конечно, дублеры – молодые люди с уже сложившимся мировоззрением, но моя задача, помимо прочего, заключается вот в чем: объяснить, а если нужно – и доказать, до какого самозабвения нужно любить футбол, чтобы в нем преуспеть. И еще очень важно не загубить поколение футболистов, которые только заявляют о себе, не отучить их от честной игры, не развратить психологией компромиссов. У нынешних игроков совсем другая психология, чем у футболистов прежних поколений. И то джентльменство, которым отличались «звезды» прошлого, в наши дни – большая редкость. Футбол сегодня – это огромные деньги. Какие доходы приносит клубам и игрокам участие в европейских кубковых турнирах! Неудивительно поэтому, что футбол стал очень жестким. Если есть хоть малейшая возможность забить гол, игрок во что бы то ни стало постарается ее реализовать, не думая о том, что может нанести травму сопернику».

Наставничество увлекло Федора, как любую творческую личность увлекает возможность созидать: «Иногда приходится сталкиваться с такими моментами, о которых я, будучи футболистом, даже не подозревал. Столько лет на поле – и только теперь я с удивлением обнаружил, что тренироваться и тренировать – это две абсолютно несравнимые вещи. Часто во время тренировки выхожу на поле вместе с игроками – заменяю травмированных футболистов во время отработки некоторых упражнений, показываю ребятам, как надо исполнять тот или иной технический прием, как оценивать игровую обстановку. После тренировок мы, тренеры, проводим между собой турниры по мини-футболу и таким образом снимаем нервное напряжение. В каждом тренере живет душа футболиста, и когда наблюдаешь за игрой – переживаешь больше, нежели находясь на поле».

И жена Федора Ирина все чаще с беспокойством отмечала, что с тех пор, как он занялся тренерством, «морально ему тяжелее, нервничает больше. Переживает, сидя на тренерской скамейке. Раньше он приходил усталый, но была радость от побед. А теперь, как бы ни сыграли, он все проблемы домой в своей голове несет, потому что матч для него не закончился». Каких усилий стоило Черенкову тренерство, знает, наверное, только он сам. Не получается игра у команды – он терзается больше всех вместе взятых футболистов. Халтурит кто-то на тренировке – как его может «подстегнуть» человек, органически не способный повысить на кого– либо голос?

Но как же рад был мастер, когда кто-то из болельщиков, футболистов или тренеров узнавал в ком-нибудь из молодых его, черенковское, мастерство! «Плоды воспитания» – как же это мне дорого. Вот Юрий Никифоров прислушался к моим советам в плане постановки удара – некоторые голы он забивает именно так, как я ему советовал». А когда болельщики стали говорить, что Илья Цымбаларь очень похож на Черенкова по технике, Федор скромно, но не без гордости заметил: «У Ильи Цымбаларя самобытная техника, и он был прекрасным мастером еще до знакомства со мной. Но, если он что-то приобрел у меня – я рад».

Эта-то скромность вкупе с необыкновенной совестливостью и честностью донимали Федора более всего в вопросе, сможет ли он стать настоящим тренером. Потому что для него всегда важно именно это – быть настоящим. «Самое трудное для меня – спрашивать и требовать. Я по характеру мягкий. Слишком мягкий. И когда мне приходится высказывать свое мнение тренера, я думаю, не рановато ли мне это?»

Крайне самокритичный и очень искренний человек, он всегда мучительно раздумывал, смеет ли он, вправе ли оценивать ту или иную ситуацию или персону: «Футбол каждый сезон преподносит нам какие-либо новшества. Он меняется. Он стал более атлетичным, и игроки гораздо сильнее функционально подготовлены. Но одной из важнейших составляющих современного игрока продолжает оставаться психологическая подготовка каждого футболиста и всей команды в целом. Психологическим настроем можно просто «смять» соперника. У нашей сборной есть проблемы именно с морально – волевой, психологической подготовкой. Нам не хватает сыгранности, не отлажены коллективные действия – то, чем всегда отличался российский футбол. Как результат отсутствия этого – низкая реализация голевых моментов. Я хотел бы сделать оговорку, что мне, как тренеру, рано высказывать свое мнение относительно игры сборной, но как любой человек, любой болельщик, который неравнодушен к судьбе нашего футбола – имею право на это». Черенков – и этим все сказано.

А вообще Черенкова по праву можно было бы считать примером, наставником и воспитателем в футболе, независимо от его участия в реальной тренерской работе. Шутливые строчки, преподнесенные ему друзьями в день прощального матча, в комментарии не нуждаются:

 
Он и в тридцать пять, как прежде, молод.
У него в футболе роль особая.
Он – профессор нашего футбола,
Заодно – наглядное пособие.
 

«…У меня прекрасная семья!»

Когда после тренировки или игры спартаковский «Икарус» привозил футболистов в Сокольники, Федор одним из первых покидал салон и буквально бежал узеньким переулком к родному дому, всякий раз радуясь тому, что в этот поздний час его с нетерпением ждут жена Оля и дочь Настенька, и рады его приходу, и дочка расскажет ему, что без папы играть в мяч ей неинтересно. Сейчас Настя уже выросла и удачно вышла замуж, а Федор до сих пор продолжает сожалеть, что, занятый футболом, мало уделял ей времени, что заграничные подарки вряд ли способны конкурировать с постоянным присутствием отца рядом с ребенком.

И теперь, будучи женат вторым браком, он старается, чтобы Денис не был обделен отеческим теплом и заботой.

Ирина:«Я у Федора вторая жена. Он разошелся, когда вернулся из Франции, и я до сих пор не понимаю, как с ним можно было ссориться. К моменту нашей встречи я тоже была в разводе. Я экономист по профессии, и работала в налоговой инспекции, когда в конце 1990 года ко мне обратился немного знакомый мне бывший спартаковец Валерий Гладилин с просьбой помочь оформить предпринимательские документы. Оказалось, что они вместе с Федором Черенковым затеяли «свое дело». Им хотелось стать учредителями команды ветеранов футбола, вложить в это свои деньги. Они даже название своей фирме придумали – «ВиФ» – Валерий и Федор. Но я сразу почувствовала, что из их выдумки ничего не выйдет. Слишком они разные: один готов последнюю рубаху отдать, даже с риском прогореть, другой – более рационального склада. Я ходила с Федором по разным районным инстанциям, и он у каждого чиновника терялся от обычных канцелярских формальностей. А я все думала: Боже мой, ну какой же из него бизнесмен! Потом Гладилин стал тренировать команду артистов, а Черенков вернулся в «Спартак».

Федор вернулся в футбол во многом благодаря Вадиму Трифонову, который был раньше врачом в «Спартаке», потом в сборной. Именно он и его жена Лилия оказали Федору не только медицинскую, но и моральную помощь, так необходимую, чтобы он смог выбраться из болезненного кризиса.

Я ходила почти на все матчи Федора, пока он играл, с его переходом на тренерство бывала на играх реже.

Что меня в нем удивляет и привлекает – он и дома такой же, каким его все знают: всегда спокоен, уравновешен, рассудителен, доверчив. Когда я только начинала бывать в доме у его мамы, меня поражало, как это люди умеют так спокойно общаться между собой. Федор говорит, что мама ни разу за всю жизнь его не ругала, хотя было за что.

Когда у него плохое настроение, он молчит или спокойно расскажет о своих проблемах. Любое поражение тренируемой им команды он списывал на свой счет, корил себя в чем-то. И начинал много курить. Вообще, судя по пепельнице – я могу сказать, какое у него настроение.

Удивительно наивен – кажется, вообще не верит, что есть подлость.

Когда у Федора «Волгу» украли, он больше года ездил на тренировки в общественном транспорте, полтора часа в один конец. Спортивная одежда и огромная сумка с амуницией давали попутчикам в метро повод подозревать в нем «челнока» – и бедному Федору не раз приходилось терпеть раздраженные тычки и выслушивать все, что думают москвичи о разных там торгашах…

Любит дарить подарки, цветы. А еще у него есть любимый тост – «За тебя!» – так проникновенно мне говорит…»

Жаль, что футболистом Денис не станет. Здесь Федор тоже честен: «Сын серьезно занимался футболом одно время. У него есть немалые способности к футболу, но… нет фанатизма! Он может играть в футбол, а может и не играть. Я же не играть не мог».