Текст книги "Издранное"

Автор книги: Фима Жиганец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Трусы неприкаянные (почти по Чехову)

Однажды в воскресенье какой-то неизвестный хмырь выстирал трусы и повесил их сушиться в локалке46  46 Локалка – локальный участок внутри колонии. Территория каждого отряда огорожена высокими заборами из металлических прутьев, чтобы ограничить перемещение арестантов по территории колонии и их общение между собой.


[Закрыть] шестого отряда. Черные такие трусы, «семейные», трепещут на легком ветерке, как пиратский флаг.

Болтались себе спокойно трусы до вечера, и никто на них не обращал внимания. Пока не подошло время контрольной проверки осужденных. Дело в том, что интимный предмет мужского туалета висел как раз посередине бельевой веревки, протянутой через всю локалку. И когда арестанты медленно и нехотя стали выстраиваться в привычную линию, оказалось, что пиратские трусищи развеваются по центру строя и норовят братски похлопать стоящих зэков по щекам. «Избранники» тут же решили сдвинуть наглую черную тряпку в сторону.

– Что за херня? – недовольно подал голос долговязый Витя Сверчок, к которому трусы были настроены особенно нежно. – Какой мудак развесил здесь этот сраный мадепалам47  47 Мадепалам – тряпье, барахло (от названия индийского штата Мадаполам, где выпускается особый вид ткани).


[Закрыть]?

– Витек, ты осторожнее с метлой48, – посоветовал стоящий рядом Саня Ёж. – Ты же не знаешь, чьи это штанишки. Можно ненароком в блудную попасть.

Сверчок огляделся по сторонам – не слышал ли кто его реплики -, почесал затылок и культурно, но громко осведомился:

– Братва, чьи трусы?

Народ безмолвствовал.

– Чего ты телишься? – буркнул старичок дядя Федя, мотавший срок за то, что спалил сарай у девки-разведенки («Подмахнула49  49 Подмахнуть – (о женщине) вступить в половые отношения, отдаться сексуальному партнеру.


[Закрыть] бы, сука, мне разок по-соседски, уважила старого человека… А то пошла надсмешки по станице строить!»). – Сдвинь эти хреновы портки в сторону!

– Тут, батя, вопрос, в какую сторону, – пояснил Саня Ёж. – Одно дело – к мусорке, другое – вправо, к ограде. Конечно, если трусы какого-нибудь «черта»50  50 Черт – неряшливый осужденный, который не следит за собой, является изгоем в арестантском мире.


[Закрыть] или, скажем, «козлячьи»51  51 Козлячий – относящийся к «козлу», т.е. к осужденному, который сотрудничает с администрацией, является ее помощником.


[Закрыть], тогда один расклад. А вдруг их правильный пацан носит? Не так поймет. Тебе бы было приятно, чтоб твое барахло над вонючей урной сушилось?

Федя согласился, что ему это было бы неприятно, и он даже обязательно раскроил бы макитру не в меру инициативному «передвижнику».

– Да чего вы тут трете52  52 Тереть – обсуждать что-либо.


[Закрыть]? – вмешался Игорек Земченко, синий от наколок и сонный от жары. – Эти ланцы-дранцы53  53 Ланцы-дранцы – носильные вещи, барахло, не имеющее ценности.


[Закрыть] примороженный54  54 Примороженный – человек с заторможенными реакциями, вялый, медлительный. Не путать с «отмороженным».


[Закрыть] наш вывесил, Профессор.

Профессором кликали в отряде тихого интеллигента, страдавшего на воле запоями и гонявшего тихую жену. Все это вылилось в громкое дело, когда ужравшийся Профессор спустил супругу с лестницы. В отряде интеллигент был одним из самых забитых и безропотных «сидельцев».

Сверчок решительно сдвинул трусы в сторону урны.

– Гляди, мужики, как простой захар кузьмич55  55 Захар кузьмич – так на жаргоне ГУЛАГа называли заключенных (от сокращения з/к).


[Закрыть] повторяет подвиг Сани Матросова, – с интересом прокомментировал поступок Вити Михалыч – семидесятилетний лагерник с одиннадцатью сроками за спиной, высохший и шершавый, как балан56  56 Балан – бревно под сплав.


[Закрыть] на лесоповале. – Сверчило, ты хоть знаешь, чьи это трусы?

– Профессора нашего.

– Совсем с головой не дружишь? Прикинь: Профессор в них утонет на хрен! Это ж председатель СДП вывесил – чувырло лохматое57  57 Чувырло – оскорбление; чувырло лохматое – презрительное определение активиста («лохмач», «лохматый» – арестант, помогающий администрации колонии).


[Закрыть]. Теперь он тебе точняк месяц БУРа сосватает.

– Ёпэрэсэтэ! – засуетился Сверчок и быстро потянул трусы в другую сторону.

Однако и здесь черная тряпица провисела недолго.

– Ну, вы гоните, – снисходительно заметил Костик Червонец, до сих пор со стороны слушавший обсуждение бельевого вопроса. – Станет вам председатель СДП этот бутор носить… У него импортные, такие, знаете, как плавки, – чтоб яйца при ходьбе не звенели. А эти, по-моему, я на «чертиле» видел, на Мишане.

Пиратские трусы тут же перекочевали к «мусорке».

– Это вы загрубили, – задумчиво прокомментировал один из стоявших поодаль наблюдателей. – Шароварчики кто-то из «бугров»58  58 Бугор – бригадир из числа зэков на производстве колонии; также – активист, главарь «козлов»; в некоторых районах Центральной России и Севера – авторитетный арестант из числа так называемой «братвы» (отрицательно настроенной части осужденных).


[Закрыть] на просушку повесил.

Портки скользнули по канатной дороге в «авторитетную» сторону.

К Сверчку неслышно притерся новый персонаж – Алексей Грушко, прозванный Алешей Бесконвойным59  59 Алеша Бесконвойный – так в просторечии зовут безнадежно глупого человека, простофилю.


[Закрыть].

– Витек, братан, ты чего, офонарел?! – прошипел Алеша на ухо Сверчку. – Эти трусы позорные тут «обиженники»60  60 Обиженник – пассивный педераст из числа осужденных – позорнейшая каста в местах лишения свободы.


[Закрыть] вывесили! Спецом, падлы, чтобы кого-нибудь из порядочных арестантов офоршмачить61  61 Офоршмачить – унизить, перевести в позорную «масть». Тот, кто берет вещь, принадлежащую «обиженному», автоматически переходит в касту пассивных педерастов.


[Закрыть]! Че ты их мацаешь?!

Витек охнул. И как он сам не догадался! Кто же еще, кроме этих животных, мог посреди локалки растянуть такую поганую рвань? И молчат же нарочно, твари ткнутые… Правильно говорят на зоне – «Нет наглее наглого педераста»! Сверчок отыскал глазами стоявшую у стены барака метлу – и стал подталкивать древком ненавистные трусы в сторону урны.

– Что такое? – раздался голос за спиной. – Видать, кто-то из «блатных» усрался, а Сверчок боится испачкаться. Трусишки, по-моему, Зурабовы.

Зураб считался одним из пацанов, приближенных к «смотрящему»62  62 Смотрящий – арестант из «братвы» (профессиональных уголовников), негласно осуществляющий функции управления от имени «воровского» мира в отряде или в целом по колонии (в последнем случае он также может называться «положенец»).


[Закрыть] отряда. Тыкать палкой в его белье было верхом неприличия: в ответ могли ткнуть «перышком»63  63 Перышко, перо – нож.


[Закрыть] под ребра.

– Тьфу ты! – разозлился Сверчок и махнул рукой. – Пускай висят, где висели. С этими трусами накличешь на свою жопу приключений…

Так и получилось, что во время контрольной проверки перед нестройными рядами арестантского люда весело развевались на ветру безымянные трусы – как гордо реющее черное знамя, зовущее «сидельцев» к светлой жизни, исправлению, перевоспитанию и возвращению в ряды честных граждан.

БРАТЕЛЬНИК МИЛЛИОНЩИКА

Новичок вошёл в помещение отряда, как английский принц в дешевую ночлежку. Он огляделся, сокрушенно покачал головой и гордо проследовал к спальному месту, которое ему определил старший дневальный. Место его не удовлетворило.

– Милейший! – жестом подозвал он старшину. – Мне бы хотелось что-нибудь у окна.

– А тебе не хотелось бы что-нибудь у параши? – резко оборвал старшина – суровое существо из архангельских краев, тяжелый взгляд которого весил что-то около полутонны. – Еще раз услышу про «милейшего»64  64 В зоне излишняя вежливость считается признаком дурного тона; здесь, например, даже не принято употреблять слово «спасибо» – обычно говорят «благодарю», «благодарствую».


[Закрыть] – и будешь кукарекать на насесте65  65 Кукарекать на насесте – то есть стать пассивным педерастом, которых обычно сравнивают с «петухами», «курами»; соответственно угол «обиженных» часто называют «курятником».


[Закрыть]!

«Принц» пожал плечами и гордо отвернулся, принявшись рыться в своем бауле. Сунув кое-что из нехитрого скарба в «гараж» – прикроватную тумбочку на двоих, он выудил со дна мешка школьную тетрадку, достал из нее какой-то листок и стал прилаживать к стене.

– Эй ты, клоун! – загрохотал тут же грозный голос дневального. – Тебе кто позволил на стену всякую хрень лепить?!

– Если мне не изменяет зрение, – с достоинством ответствовал незнакомец, – я вижу здесь немало фотографий и репродукций, висящих над кроватями.

– А ты меньше гляди! У нас слишком глазастым шнифты66 выдавливают! По правилам внутреннего распорядка вешать на стены всякую гадость запрещено.

– А почему же…

– А потому же! Короче: я здесь решаю, что можно вешать, что нельзя. Вот что ты удумал наклеить?

– Фотографию брата…

– Во-во – брата, свата! Ты бы еще сюда впер фотографию кума67  67 Чтобы оценить иронию старшего дневального, нужно знать, что «сватом» на жаргоне наывают судью, а «кумом» – режимно-оперативного работника.


[Закрыть]! А ну, зарисуй… Че-то рожа знакомая; я с ним нигде на этапе68  68 Этап – перемещение зэков под конвоем из одного пункта в другой.


[Закрыть] не встречался?

– Вряд ли. Скорее всего, вы знакомы заочно.

«Аристократ» протянул старшине пачку чая, и тот увидел на ней ту же лысоватую улыбчивую физиономию, что на предыдущем фото. Крупными буквами на пачке было пропечатано – «ДОВГАНЬ».

– Не понял юмора, – наморщил лоб старшина. – У тебя что, Довгань брательник?

– Естественно. Позвольте представиться – Борис Довгань.

В пуленепробиваемой черепушке старшего дневального что-то щелкнуло, вспыхнуло и задымилось. Он тут же вспомнил, что фамилия новичка (которую ему уже называл начальник отряда) – действительно Довгань. И пожалел, что пропустил это обстоятельство мимо ушей.

– А не заливаешь? – недоверчиво спросил он у «принца». – Мало ли на свете Довганей…

– Довгань – это не Петров, – резонно заметил новичок. – Так я могу повесить фотографию?

Вскоре фото известного российского предпринимателя висело над кроватью, стоявшей у окна…

Прибытие в отряд Бориса Довганя внесло в арестантскую жизнь свежую струю и растормошило серую массу «сидельцев».

– Звиздит он, как Троцкий! – хмуро отмахивались скептики. – Такие бобры69  69 Бобёр – состоятельный человек.


[Закрыть] по этой жизни за колючку не залетают. Что ж, Довгань своего брата от срока не отмазал бы? Да это даже не фонарь70  70 Фонарь – ложь, обман; фонари развешивать – лгать.


[Закрыть] – это северное сияние!

– Не фиг, не фиг, – возражали остальные. – Они даже на рожу похожие. Что-то есть. И потом: бывают обстоятельства…

Последний аргумент оказался наиболее убедительным. Арестантский народ может не верить ни во что – ни в Бога, ни в черта. Но он твердо знает: «бывают обстоятельства»… За эту фразу осужденные держатся, как утопающий за соломинку. Она служит оправданием любых их собственных «косяков»71  71 Косяк – здесь: ошибка, грубый просчет.


[Закрыть], проявлений слабости, недостойных поступков. Сельский врач спас человеку жизнь – а тот стащил у него сапоги и ушанку. Мужик в пьяном угаре зарезал двоих собутыльников и поджег собственный дом. Молодой шпаненок влез в аптеку, обглотался «колес»72  72 Обглотаться колес – наесться таблеток, содержащих наркотические вещества.


[Закрыть], заторчал73  73 Заторчать – впасть в состояние наркотического опьянения.


[Закрыть] и уснул, а утром его разбудили менты. Бывают обстоятельства… И тот, кто осмелится спорить с этим философским утверждением, рискует навлечь на себя гнев всего арестантского братства: нельзя покушаться на святое!

Но дело, конечно, не только в «обстоятельствах». Манера держаться, говорить, внешность Бори Довганя совершенно исключали возможность обмана. О своих отношениях с братом, о подробностях дела, которое довело его до лагерных нар и вообще о своей «вольной» жизни Боря рассказывал как бы неохотно, лишь тогда, когда к нему уж очень приставали назойливые «пассажиры». А приставали постоянно: не у всякого братан размножен и на водке, и на чае, и на чипсах! Но, как видно, даже миллионщик не всегда может родню отмазать…

– Не вправе я вам, уважаемые, рассказывать всех подробностей, – мягко растолковывал любопытным тюремный Довгань. – Знаете же, по какой статье сижу?

– «Маслокрадка»74  74 «Маслокрадка» – общее название статей уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за преступления в сфере экономики; «маслокрад» – осужденный по такой статье. Статья 160 нового УК действительно подходит под это определение.


[Закрыть]! – радостным хором отвечали уважаемые.

– Не «малокрадка», а статья 160 – «Присвоение или растрата». Экономика, дорогие мои, это чрезвычайно тонкая материя. В условиях нашего дикого рынка просто невозможно хозяйствовать по-честному! Власть сама заставляет предпринимателя искать обходных путей. Сама толкает его на преступления.

Зэки согласно кивали головами. Ясен перец, виновато государство! Кто ж еще? Да взять хоть любого из них… А Боря развивал мысль:

– В общем, во время одной из крупных финансовых операций брат попал в сложную ситуацию: всплыли ненужные подробности, которые заинтересовали налоговую полицию. Речь шла о десятках миллионов долларов…

В кругу слушателей пронесся одобрительный гул. Зэк вообще любит рассказы о красивой жизни, виллах в Майами, длинноногих «шмарах»75  75 Шмара – девушка, женщина.


[Закрыть], рулетке в Монте-Карло… Брать – так миллион, иметь – так королеву!

– Скандал назревал огромный. Расследование находилось на контроле в Кремле. Я в это время возглавлял одну из фирм Владимира…

– Какого еще Владимира? – недоуменно перебил сморчок с синим эполетом на плече.

– Довганя, мудило! – зло рыкнул кто-то, и рассказ продолжался.

– Я сказал брату, что возьму всю вину на себя. Он – голова, ему продолжать семейный бизнес, а я уж как-нибудь пересижу. Долго мы обсуждали все «за» и «против», но в конце концов на том и порешили. Надо отдать должное: Владимир затратил немало средств, чтобы смягчить приговор. Но – три с половиной года мне все-таки отмерили… Впрочем, брат не оставляет меня в беде. В предыдущей колонии были у меня и импортные колбасы, и кофе, и шоколад, и осетрина – все не перечислишь!

– А за что тебя перевели?

– Когда со свободы приходят такие передачи, для одного человека этого слишком много. И большую часть я раздавал. Активистам это не нравилось. Стали требовать, чтобы излишки я отдавал в какой-то фонд, а они, дескать, будут распределять сами. Но с какой же стати кто-то будет распоряжаться моей собственностью? Я и без советчиков разберусь, кому помогать.

– А на «общак» ты отстегивал76  76 Отстегивать на общак – вносить свою долю в тайную общую кассу арестантов, которая контролируется «воровским братством».


[Закрыть]? – с подозрением поинтересовался Сеня Тихий – «смотрящий» отряда.

– Я здешние порядки знаю, – успокоил Тихого Боря Довгань. – Но вот актив устроил мне жизнь невыносимую: подлости, провокации, рапорты по поводу расстегнутой на вороте пуговицы… В конце концов я оказался в глазах администрации каким-то монстром, и от меня решили избавиться, направив сюда. Так быстро перебросили, что брат пока еще не в курсе.

«Сидельцы» понимающе загудели и принялись обсуждать близкую сердцу каждого тему: какие козлы эти самые «козлы», всех их надо резать в утробе матери, вот у меня у самого был похожий случай…

Вполне понятно, что Боре Довганю, пока он перебивался в ожидании посылок от брата, готов был помочь каждый. Более того: арестанты бились за честь «подогреть»77  77 Подогреть – помочь чем-либо: едой, сигаретами, чаем и т.д.


[Закрыть] родственника известного коммерсанта! Боря принимал дары нехотя: ну что вы, не стоит, зачем вы отрываете от себя… Однако ни одна «семья»78  78 Семья – объединение осужденных по принципу взаимной симпатии; семейники поддерживают друг друга, делятся едой (вместе кушают), заступаются за членов своего объединения в критической ситуации и т.д.


[Закрыть] не садилась почифирить или приколоться хавкой, не пригласив Довганя. Он был в отряде на правах «свадебного генерала».

В колонии жилось Боре не погано. Обязательной работой по вязанию овощных мешков он не занимался: нарядчики писали на него норму выработки («да брось ты, свои люди – сочтемся!»); Борино белье стиралось в прачечной и гладилось, как для принца датского; роба и брюки были подогнаны по спецзаказу местным портным дядей Семой и сидели на Довгане, как фрачная пара.

Так продолжалось в течение нескольких месяцев. А шикарные «дачки» с воли от миллионщика Володи все не шли. Не то чтобы это очень беспокоило арестантский народ, но все-таки – чего же он телится, брательник? Боря успокаивал: гнусные происки ментов… Мурыжат брата: то ли адрес не сообщают, то ли сообщили, но неправильный. Зэки соглашались: а чего еще ждать от мусоров? Хороший мент – мертвый мент.

Однажды в воскресный день, когда Боря Довгань вместе со всеми пошел смотреть футбольный матч на первенство зоны между командами третьего и пятого отрядов, в его собственный отряд наведался колонистский почтальон Петя Грыжа.

– Фу, еле добрался на второй этаж, с моей-то грыжею. Есть тут у вас такой – Довгарь? Письмо ему пришло.

– Ты, кажись, дед, рамсы попутал79  79 Рамсы попутать – все перепутать, поставить с ног на голову.


[Закрыть]. Никаких Довгарей у нас сроду не было.

– Как же нет? По русскому языку написано – второй отряд, Борису Довгарю.

– Дай секануть80  80 Секануть – посмотреть.


[Закрыть]… А, наверно, нашему коммерсанту! Брательник с радости, видать, не ту букву написал. Нужно – Довганю, а он – Довгарю. Нажрался, короче, на какой-нибудь презентации, вот и чирикнул не то с бодуна. Лады, отец, все в норме, винти отседа по-тихому, грыжу свою драгоценную не расплескай.

В жилой секции ошивалось только двое – шнырь Гоша и старший дневальный Кузнецов – тот самый, который первым встретил Борю Довганя в отряде. Футбол Кузнецов терпеть не мог, его любимой спортивной передачей был реслинг.

– Точно наши мужики деревенские! – радостно улыбался он, глядя на здоровенных балбесов, швырявших друг друга об пол и молотивших пудовыми кулаками. – Только наши на натуральном продукте откормлены! Андрюху-скотника выпусти – он любого этого клоуна с одного удара ушатает. Не дерутся, а в дочки-матери играют…

– Слышь, Кузнец, – заметил Гоша, наблюдая, как старший дневальный вертит в руке конверт. – Мрачный какой-то факт. С чего бы вдруг этот чайный барон собственную фамилию перепутал?

– Бывает, – философски заметил Кузнец.

– На «е» бывает81  81 Иронический намек на слово «наебывает», то есть обманывает.


[Закрыть], – сказал Гоша. – Давай позырим, чего Вовчик Боре пишет.

– А хуля нам, красивым бабам82  82 Популярная присказка не только в арестантской среде. Что-то вроде «Нам море по колено». Полностью поговорка звучит так: «Хуля нам, красивым бабам, – при пизде и при деньгах!»


[Закрыть]? – равнодушно согласился Кузнец. – Все одно цензор конверт раскоцал83  83 Раскоцать – здесь: раскрыть, распаковать.


[Закрыть]. И потом: може, это и не нашему Довганю малявка84  84 Малявка, малевка, малява – записка, письмо.


[Закрыть]. Може, в другом отряде вправду какой-то Довгарь кантуется.

Оба арестанта забились в угол, как парочка голубков, и шнырь забубнил вслух:

«Здравствуй, Боря.

Извини, что долго не писали. Пока адрес твой новый узнали, пока собрались… И что писать, Боря? Ты нас оставил в таком положении, что не знаем, как из него теперь выпутаться. Вот ты пишешь, почему мы так редко тебе шлем посылки. А ты подумал, с чего нам их собирать? А надо было подумать. Да не сейчас, а когда ты занимался своими махинациями с квартирами, собирал деньги и «кидал» людей. Где же эти все деньги, Боря, которые ты собрал? Народ теперь к нам ходит и требует. Говорят, хоть квартиру продавайте, хоть последнее снимайте. Вы ему жена и мать, значит, он с вами делился. А ведь ты гроша в дом не принес, кроме зарплаты! Теперь фамилия Довгарь по всему городу прогремела, только от такой славы хочется по углам прятаться. А некуда… Проходу нету! И никто не верит, что живем, считая каждую копейку. Эх, Боря, Боря…»

– Эх, Боря, Боря, – злорадно повторил Гоша, потирая влажные ручонки. – Хороший ты парень был, Боря. Поглядим, будешь ли ты такой же хорошей девочкой…

Как выяснилось позже в ходе громкой зэковской разборки, фамилию Бори Довгаря неправильно записали еще в следственном изоляторе. Чем он не преминул воспользоваться в предыдущей колонии, водя за нос доверчивый арестантский люд. А когда запахло жареным, успел вовремя соскочить85  85 Соскочить – удачно скрыться, избежав нежелательных последствий.


[Закрыть].

На новом месте «коммерсанту» не так повезло. В тот же вечер Боря Довгарь переехал с козырной койки поближе к параше – как и обещал ему вначале старший дневальный…