Текст книги "Голубой огонь"

Автор книги: Филлис Уитни

Соавторы: Мэри Маргарет Кей
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Дэрк не принял такого сочувствия.

– Почему ты чувствуешь себя неуютно? Чтобы стать десантником, требуется бесстрашие. Одни из первых коммандос были моими предками по линии моей матери-африканки.

Когда она непонимающе взглянула на него, он продолжил:

– Это слово произошло вот откуда. Люди, которые сопровождали переселенцев как вооруженная охрана, были названы коммандос. Это слово обозначало храбрость и честность.

– Ты говоришь так, будто защищаешь Джона Корниша, – сказала Сюзанна в замешательстве.

– Я защищаю его только от необоснованных женских нападок, – сказал Дэрк, – Мне от него никакой пользы, и я буду держать его подальше от твоего отца. Но не потому, моя дорогая, – он бросил на нее быстрый сердитый взгляд, – не потому, что он просто был десантником во время войны.

Сюзанна погрузилась в тяжелое молчание, убедившись в тот момент, что мужчинам суждено быть нелогичными, неблагодарными и несправедливыми. Но когда начали подавать многочисленные блюда обеда, она успокоилась, и Дэрк, казалось, раскаивался в своей резкости,

– Мы оба устали за долгое путешествие, – сказал он. – Джон Корниш не заслуживает того, чтобы мы из-за него ссорились,

Одной из любимых ею черт в характере Дэрка была его готовность раскаяться, если он обидел ее, и рвение, с которым он стремился к примирению после кратковременных вспышек. Она знала, что он был неуравновешен и легко возбудим. Именно эти качества во многом способствовали его власти над ней и, с другой стороны, составляли неотъемлемое свойство его личности, не позволяющее ему быть скучным и ленивым. Она должна научиться ждать улучшения его настроения, его искреннего раскаяния, которое, дай только срок, обязательно придет.

У нее быстро улучшилось настроение, когда Дэрк начал рассказывать о темной невидимой земле, над которой они летели. Они были над желто-коричневой саванной, которая весной цветет так недолго обширным ковром из диких цветов. Степь с неожиданно появляющимися холмами, которые с самолета выглядели не больше крошечных пузырей, заполнила весь ландшафт. Он похвалил ее, когда она вспомнила, что «южноафриканская степь» на языке африкаанс звучит как «фелт».

Он рассказал ей о горах, которые возвышались там, где поверхность земли опускалась с высоты центрального плато Африки к более низкому плато подобно гигантским ступеням, спускающимся к морю. И, наконец, об остроконечных пиках, охраняющих мыс Пенинсула, и завершающем спуске к Атлантическому океану.

Теперь, когда внизу стали видны огни – гроздья огней городов, все пассажиры самолета начали шевелиться, доставать свои свертки и надевать пальто.

– Кто-нибудь, возможно, будет нас встречать, – сказал Дэрк. – Я телеграфировал твоему отцу номер нашего рейса.

Сюзанна взглянула не него с удивлением. Самолет опускался по плавной траектории.

– Ты имеешь в виду, что отец может приехать в аэропорт? – спросила она, взволнованная этой мыслью – Тебе следовало предупредить меня. Я… я не готова.

– Я не думаю, что Никлас приедет сам, – сказал Дэрк со значением, которого она не поняла. Он взял ее руку, лежавшую на подлокотнике кресла между ними. – Сюзанна, дорогая, – начал он и вдруг замолчал.

– Что-то не так? – спросила она тревожно. – Я имею в виду моего отца. Ты что-то недоговариваешь?

Он стиснул ее руку.

– Дорогая, ты мне веришь? Ты только верь мне. Пока ты со мной, мы преодолеем любые трудности, я обещаю тебе.

Огни взлетно-посадочной полосы неслись им навстречу, через мгновение они остались позади, и колеса самолёта со слабым лязганьем коснулись бетона.

Пока самолет катился до полной остановки, Сюзанна слышала глухие удары своего сердца. Потом она заняла место в проходе между рядами, двигаясь вслед за Дэрком к выходу. «Это еще не собственно Кейптаун», – вспомнила она. Аэропорт Малан находился за городом, а сквозь темноту нельзя было разглядеть даже гору. Узнавание родных мест начнется лишь с наступлением утра, поэтому ей можно пока внутренне подготовиться.

Они не видели Джона Корниша среди пассажиров, когда проходили через ворота изгороди неширокий главный зал красивого здания. Дэрк направился к багажному отделению и больше интересовался тем, не приехал ли кто-нибудь встретить их. Сюзанна шла рядом, прижимаясь к нему, чувствуя себя на чужой земле. Напряженность, которую она почувствовала в самолете, все еще не покинула Дэрка, так же как и нетерпение, как будто он был связан с чем-то, что могло оказаться тяжелым испытанием.

Когда он, получив чемоданы, проходил через контроль, Сюзанна заметила мужчину и женщину, приближавшихся к багажной стойке. Женщина увидела Дэрка и уверенно пошла прямо в его сторону. Она была молода, возможно, ей не было еще тридцати, и поразительно хороша собой, свежая и румяная. Она была без головного убора, ее тяжелые красивые волосы были свернуты в свободный узел ниже затылка. Изящное модное пальто свободно спадало с плеч, на стройных ногах были коричневые туфли-лодочки на высоких каблуках. Наметанный глаз Сюзанны определил внешность женщины как удивительно фотогеничную.

Сразу за ней следовал светлокожий мужчина в шоферской униформе. Он был примерно одного возраста с Дэрком. И снова от ее цепкого взгляда не ускользнули детали: он отлично выглядел и хорошо держался. Однако ей редко приходилось видеть лица настолько бесчувственные и настолько лишенные выразительности.

Сюзанна прикоснулась к руке Дэрка. Он повернулся и увидел двоих подошедших. Преодолевая натянутость, он приложил все усилия, чтобы казаться дружелюбным.

– Мара! – воскликнул он – Как чудесно, что ты приехала. Это моя жена Сюзанна. Мисс Белман. Добрый вечер, Томас. Ты не поможешь нам с багажом?

В ответ мулат прикоснулся пальцем к головному убору и зашагал к стойке, чтобы забрать чемоданы, указанные ему Дэрком. Мара Белман приветливо улыбнулась Дэрку.

– Мои искренние поздравления, – сказала она и повернулась к Сюзанне. – Добро пожаловать в Кейптаун. Я секретарь вашего отца и главный помощник. И должна признаться, что женитьба Дэрка явилась для нас некоторым сюрпризом.

Сюзанна попыталась ответить улыбкой, но губы ей не повиновались.

– Я думаю, что и для нас это тоже был некоторый сюрприз, – призналась она.

Она хотела спросить о реакции отца на их брак, но сдержанность, присутствовавшая вследствие какой-то недоговоренности между всеми ними, остановила ее.

– Давайте пойдем к машине, – сказал Дэрк, – Мы оба устали, и это не место для разговоров.

Томас поднял чемоданы и направился к дверям. Она последовали за ним в холодный ночной воздух и живо пошли по направлению к автомобилю. Сейчас, перестав думать об отце, она просунула руку под локоть Дэрка, оттягивая его назад.

– Скажи мне, – прошептала она, – где дорога на Кейптаун?

Он понял, и его нетерпение прошло.

– Вот эта дорога. Ты можешь видеть огни. При дневном свете ты могла бы увидеть отсюда горы. Но тогда пришлось бы ждать утра. По крайней мере, вот Южный Крест. Помнишь ли ты его?

Он указал, и она подняла глаза к темному, усыпанному звездами небу. Ее глаза жадно искали, пока не нашли созвездия, похожего на маленького воздушного змея в небесах. Не особенно выразительного, но способного всколыхнуть в ней душевное волнение. Она вдруг припомнила темную ночь вдали от огней города и кого-то, показывающего ей, маленькой девочке, Южный Крест в первый раз в жизни. Был ли это ее отец?

Давнее неутоленное стремление и ностальгия снова проснулись в ней. К чему – она не смогла бы ответить. Дэрк, почувствовав ее волнение, обнял ее.

– Пойдем, дорогая, – прошептал он.

Она направилась с ним к автомобилю. Ощущение пространства, головокружительно несущегося прочь, исчезло. Она была здесь, и Кейптаун ждал ее.

«Все будет хорошо, – сказала она себе. – Мы должны приложить все усилия, чтобы все было хорошо». Но тревога не покидала ее.

ГЛАВА III

В течение поездки Мара попыталась завязать легкую беседу, хотя Дэрк поддерживал ее очень мало, снова погрузившись в свои мысли. Как отметила Сюзанна, ее произношение было вполне южноафриканским, с немалой примесью английского, однако с невнятным произношением слогов, что было знакомо Сюзанне из прошлого.

Дэрк вклинился в речь Мары невпопад, как будто не слушал, о чем она говорила.

– Как дядя Никлас реагировал на наши новости? – спросил он.

Мара на секунду замолчала. Потом снова защебетала, Стараясь поддерживать веселый, живой тон.

– Последнее время он не говорил об этом. Но по крайней мере, он вел приготовления и отдавал приказания во взбешенном состоянии. К вечеру ты должен поехать прямо в отель. Тебе следует встретиться с ним завтра утром, попозже, Дэрк. Это даст тебе возможность съездить в Орлиное Гнездо до встречи с ним.

– В Орлиное Гнездо? – удивленно произнес Дэрк.

Движение белокурой головы Мары в знак подтверждения было грациозно, но в ее голосе чувствовался намек на враждебность.

– Он подумал, что тебе захочется побыть одному. А Орлиное Гнездо свободно. И кроме того, недалеко. Тебе будет удобно.

– Вот тебе и восьмой десяток, – сказал Дэрк Сюзанне – Твой отец не потерял склонности к сумасбродству. Но по крайней мере это освободит нас от необходимости искать дом немедленно.

– Что такое Орлиное Гнездо? – спросила Сюзанна.

– Это небольшой дом во владениях твоего отца, – сказал Дэрк, – и не такой претенциозный, как его название. Иногда он поселяет там приезжих покупателей. Одна из вещей, к которой тебе нужно будет привыкнуть в Кейптауне, – это то, что мы даем домам названия вместо того, чтобы присваивать им номера. Если приезжий захочет найти дом, единственное, что он может предпринять, – нажимать на звонки по всей улице, пока не найдет его. Дом меблирован, в хорошем состоянии – я видел его не так давно.

– Мы кое-что добавили туда, чтобы вам было удобнее, – сказала им Мара весело и жизнерадостно. – Мы привезли немного мебели высшего качества из Проти-Хилл и оборудовали небольшой офис с рабочим столом для тебя, Дэрк. И твои вещи перевезли тоже, конечно. До завтрашнего дня там не будет прислуги, поэтому тебе нельзя ехать туда сегодня вечером.

– Ты очень любезна, – сухо ответил Дэрк. Он повернулся к Сюзанне: – Мы поедем на Роудз-Драйв. Дорога петляет вокруг пика Дьявола, который будет слева, прямо над нами. Туман опустился, поэтому вечером ты увидеть пик не сможешь.

Теперь она сориентировалась. Невидимые горы окружали их подобно сломанному амфитеатру, как она помнила, с пиком Дьявола и Головой Льва, образующими два противолежащих крыла и достигающими бухты Тэйбл Бэй. Хотя небо все еще было звездным, облака загораживала пики, и, к ее разочарованию, она не могла видеть Стол-гору – ту самую гору, которая запечатлелась в ее памяти. Тем не менее она знала, что гора вытянулась на огромном пространстве между двумя крыльями, образуя крутой склон и платформу. Сам Кейптаун, из которого открывались прекрасные виды, раскинулся вокруг Головы Льва и выходил к пригородам на море. Кейптаун вечером представлял собой панораму ярких огней, ветвящихся книзу от шоссе и вытягивающихся обрамлением вдаль до самой бухты.

Это было красиво, но ни о чем не говорило ей. Она должна была дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеть гору. Только тогда она сможет считать себя дома.

Конструкция автомобиля, правое расположение руля, левостороннее движение по дорогам были заимствованы у Британии. Они повернули налево и проехали между высокими греческими колоннами, образующими впечатляющий въезд в отель. Круто поднимающийся отрезок шоссе огибал растущие в центре пальмы и заканчивался стоянкой перед передним подъездом. Сейчас они были у подножия горы, но туман сгустился, опустился до нижнего склока, и ничего не было видно, кроме светло-розового фасада отеля, неясно вырисовывающегося среди пальм.

Мара вошла в вестибюль вместе с ними и уверенно шагнула к столу, чтобы убедиться, что места забронированы. Пока Дэрк заполнял регистрационный лист, Сюзанна отошла в гостиную и осмотрелась.

Только что окончился ужин, мужчины разных возрастов и элегантно укрытые от холода норковыми накидками женщины наслаждались кофе за маленькими столиками, разбросанными вдоль длинной комнаты с высоким потолком. Все было пронизано атмосферой английского романа, только местные люди были более чувствительны к холоду, чем истинные англичане.

Убедившись, что все в порядке, Мара торопливо пожелала Дэрку и Сюзанне доброй ночи и возвратилась к автомобилю, Мальчик-коридорный отвез их наверх в маленьком лифте. Их комната имела на удивление уютный вид, явно отличаясь от безликих горничных номеров. После холодного холла тепло, излучаемое электрическим обогревателем, приятно согревало.

Натянутость все еще не покинула Дэрка. Сюзанне хотелось плакать.

– Наконец-то мы на месте! – И она удала ему на руки, как только мальчик вышел… Но он сохранял сдержанность и старался говорить небрежно.

– Мне нравится этот отель, – сказал он. – Они поддерживают старомодный британский комфорт именно того сорта, какой требуется офицерам, служащим в Индии и проводящим свой отпуск в Кейптауне. Для этих немолодых мальчиков нет ничего абсурдного, когда им что-то захочется.

Он все еще был стишком возбужден и, очевидно, так же боялся тишины, как Мара в автомобиле. Но Сюзанна больше не могла держаться вдали от него и обвила руками его шею.

– Что происходит? – спросила она, касаясь щекой его щеки. – С того момента, как самолет стал снижаться, ты находишься в состоянии ожидания, как будто должно произойти что-то неприятное.

– Это произошло, – сказал он. Он на мгновение притянул ее к себе и поцеловал в щеку, но, очевидно, состояние нервного возбуждения не проходило. Он как-то странно отгородился от нее, но ее инстинкт подсказывал, что нельзя отталкивать его, когда на него находит такое настроение. Как бы плохо ни было, он не расскажет ей сейчас ничего. Несмотря на такое разочарование по окончании путешествия, она слишком устала, чтобы продолжать думать об этом.

Было так приятно, сбросив одежду, войти в отделанную белым кафелем ванную комнату. Она отвернула большие краны в огромной английской ванне, вставила большую, на цепочке пробку и с удовольствием погрузилась в горячую, с поднимающимся паром воду. Выйдя из ванной, она легла между простынями, согретыми грелкой, натянув поверх себя одеяло и скользкое покрывало.

Она крепко спала, когда ложился Дэрк, и проснулась позже него на следующее утро.

Она медленно открыла глаза при стуке в дверь и увидела служителя с подносом к завтраку, уставленным серебряными тарелками и кофейником. Он накрыл стол в учтивом молчании и, поклонившись, вышел. Дэрк уже встал и брился. Его светлые волосы были прилизаны и потемнели от воды. Над полотенцем, обернутым вокруг воротника его махрового халата, виднелась покрасневшая кожа. Сюзанна лежала с полуоткрытыми глазами, наслаждаясь новизной ощущений замужней женщины, желая, чтобы он забыл про завтрак и пришел к ней рассказать, как сильно он ее любит. Однако он был оживлен и бесстрастен,

Когда служитель ушел, он налил в чашку кофе, разбавил его, согласно английскому обычаю, горячим молоком, щедро положил сахару и принес ей,

– Это поможет тебе проснуться, – сказал он, поправляя ее подушку так, чтобы она могла сесть в постели. – Я заказал завтрак сюда, чтобы мы могли пораньше выехать. Как ты себя чувствуешь?

Она еще не могла точно понять, но приветливо ответила, что чувствует себя хорошо. Разбавленный кофе был противным на вкус, однако она не хотела обижать Дэрка отказом выпить его вместо крепкого черного кофе, который развеял бы ее сонное состояние. Почему-то он никак не мог понять, что она любит черный кофе и что предпочитает встать, умыться и одеться, прежде чем делать все остальное.

Она повернулась к окну, чтобы раздвинуть занавески и впустить в комнату дневной свет. Она с надеждой посмотрела в окно. Если день светлый и солнечный, возможно, ее настроение также улучшится. Но из кровати ей было видно только, что небо белое от плотных облаков, а раннее утро серое и тусклое.

Когда она выскользнула из-под одеяла и подошла к окну, то обнаружила, что их окно обращено к бухте и горы не видно. Голова Льва слева от нее была спрятана в облаках – признак продолжительной плохой погоды, насколько она помнила. Туман клубился вдоль склона, который вытянулся по направлению к бухте и был известен как Сигнал-Хилл. Красные крыши и белые дома Кейптауна раскинулись внизу под окном. Крупные здания нижнего города образовали остров около берега Тэйбл Бэй. Но в открывающемся сегодня из окна виде не было светлых тонов, не было солнечного света, чтобы поприветствовать ее и поднять дух. И не было ощущения того, что она вернулась домой. Дрожа, она снова повернулась к электронагревателю.

Дэрк укладывал порцию омлета на ее тарелку и предложил гренки на серебряной подставке, которая добавила ей ощущение холода.

– Давай немного быстрее, – сказал он, не скрывая больше своего нетерпения. – Хотелось бы, чтобы мне хватило времени перевезти тебя в дом и устроить там до того, как я поеду на встречу с твоим отцом.

Она послушно села и попыталась поесть. Но от ощущения, что все идет плохо, ком подкатывал к горлу, и она с трудом проглатывала пищу.

Правда, Дэрк не предлагал ей ехать вместе с ним к Никласу Ван Пелту, и она была благодарна ему за это.

В то время как она надевала серый шерстяной костюм, поскольку электрический обогреватель не полностью защищал ее от холода, зазвонил телефон, и Дэрк поднял трубку. Мисс Белман ждала их внизу с автомобилем и новостями, но это не улучшило настроение Сюзанны.

Когда они спускались вниз и шли к машине, она чувствовала нарастающую депрессию. Ничто, казалось, не благоприятствовало началу их совместной семейной жизни в Кейптауне. Ничто не улучшало и не украшало их жизнь, как она надеялась.

Этим утром Мара была одна за рулем длинного серого «мерседеса». Сюзанна и Дэрк устроились рядом с ней на переднем сиденье, и Сюзанна имела возможность любоваться ее живой красотой, ее уверенностью в себе и сноровистостью. В противоположность ей Сюзанна чувствовала, что жизненные силы покидают ее.

– Твоя машина в Проти-Хилл ждет, когда ты заберешь ее оттуда, – сказала Мара Дэрку – Может, ты заедешь сегодня утром, перед встречей с мистером Ван Пелтом?

Дэрк кивнул.

– Я буду рад забрать ее оттуда. Сюзанна, к сожалению, не водит машину. У нее пробелы в образовании.

Сюзанна слабо улыбнулась и стала рассматривать старую часть Кейптауна, которую они проезжали. Улочки были узкими и имели неожиданно крутые подъемы и спуски. Белые коттеджи с остроконечными фронтонами, построенные в старом голландском стиле, видны были с обеих сторон. Мелькали также кружевные, отделанные железом балконы и заборы, более характерные для Испании, чем для Голландии, По стеклу ударяли капельки моросящего дождя, и туман все еще скрывал гору. Повсюду люди торопились на работу, и среди белых попадалось довольно много чернокожих, По своей одежде люди на тротуарах и в двухэтажных автобусах не отличались от тех, которых можно встретить в Нью-Йорке или Чикаго. Такой дождливый день можно было бы наблюдать везде. Шерстяное одеяло или, например, мусульманская паранджа – пожалуй, единственное различие во внешнем виде. Все, чем пестрели заголовки газет, что разносилось по всему миру – всего этого не наблюдалось на улицах Кейптауна этим утром.

Автомобиль поднимался по главной магистрали в направлении Головы Льва и наконец остановился перед двухэтажным оштукатуренным домом с арочными окнами и красной черепичной крышей в испанском стиле.

– Я нашла для вас куки, – сказала Мара, когда они вышли из автомобиля, и Сюзанна вспомнила знакомое слово, которым обозначают повара, – И мальчик банту во дворе, К завтрашнему дню я найду вам горничную и привезу ее сюда. Надеюсь, вы справитесь до тех пор.

«Едва ли это можно вынести» – подумала про себя Сюзанна, но тут же решила, что должна быть благодарна за все, что делает Мара для их удобства.

– Ты, как всегда, неутомима – сказал Дэрк весело, компенсируя молчание Сюзанны.

Мара вышла из автомобиля в своей энергичной манере, захлопнув за собой дверь. Она казалась недовольной, когда шла впереди них через ворота с решеткой в белой каменной стене. Следуя за ней, пока Дэрк наблюдал за выгрузкой чемоданов мальчиком банту. Сюзанна заметила небольшой, ограниченный кирпичной стеной внутренний дворик, окруженный высаженным дельфиниумом. Ступени к арочной двери были невысокими, и она вошла прямо в широкий холл с темным полированным полом, блеск которого скрывали ковры. В глубине лестница, огражденная железной решеткой, поворачивала под прямыми углами и исчезала на верхнем этаже,

Мара побежала вверх по лестнице и рывком растворила двери в верхний холл, Двигаясь вслед за ней более медленно, Сюзанна все более ощущала, что все это так же фальшиво, как и возвращение на родную землю. Даже Дэрка не было рядом с ней. Чужая женщина указывала путь, чужая женщина провела все приготовления к вселению, подготовила цветочные украшения и меблировку. Она пыталась унять чувство негодования. Потом будет время ознакомиться с домом и превратить его в их дом – ее и Дэрка.

Наверху Мара выбрала для них комнату, которую убрала свежей льняной драпировкой. Щелканье ее высоких каблуков резко отдавалось на полированном дереве полов, пока она объясняла то то, то это, давала указания мальчику банту принести чемоданы.

– У вас могут возникнуть некоторые трудности с ним, если придется что-нибудь объяснять, – сказала Мара, которая общалась с мальчиком на языке африкаанс. – Но куга – одна из немногих наших цветных, которая знает английский, поэтому вы Можете просить ее переводить, Извините, я пойду покажу Дэрку его офис.

Сюзанна поблагодарила мальчика-аборигена, когда тот поставил чемоданы, повинуясь ее жесту, и тот ушел, тихо переступая босыми черными ногами.

Спальня была просторной, но без каких-либо отличительных особенностей, с двойной кроватью, туалетным столиком и бюро, со стенным гардеробом. Подобно модам в одежде, мебель также объединяла полушария, заставляя забыть другие отличия. Только стенной гардероб – широкая ниша в стене – выделял эту комнату. Однако Сюзанна чувствовала во всем дисгармонию. Пестрые шторы не гармонировали с цветом простынь. В расстановке мебели не ощущалось равновесия. Она была расставлена так, как будто чья-то недружественная рука умышленно устроила хаос.

Окна были расположены по обе стороны, поэтому, по крайней мере в ясный день, должен был открываться красивый вид. Сейчас из окон можно было увидеть лишь море тумана. Облокотившись на подоконник окна, обращенного в сторону сада, Сюзанна обнаружила, что дом расположен высоко на выступе, с которого открывался вид на сухое лесистое ущелье. Под окном вытянулись лужайка и сад, ограниченные сзади стеной. Далее гора круто обрывалась в глубокие впадины ущелья. Там туман обвивал плоские, похожие на зонтики вершины средиземноморских сосен. На некотором расстоянии ниже виднелись другие дома, расположенные на подъеме дальней стороны ущелья. «Гнездо Орла» – может быть, и не очень оригинальное название, но, как показалось Сюзанне, оно подходит к этому дому.

Она стянула с головы маленькую мягкую шляпку, в которой путешествовала, и причесала свои каштановые волосы. Затем она вышла из спальни и спустилась вниз.

Мара и Дэрк стояли возле входной двери, поглощенные серьезным разговором, который вели тихо, как будто обсуждали секретную тему. Подсознательная тревога остановила ее на ступенях. Она вспомнила излишнюю говорливость Мары вчера в машине и возросшее беспокойство Дэрка в самолете, приближавшемся к земле. Затем – почти официальное поведение Мары, занимающейся приготовлениями в этом доме, и нарочитая дисгармония, которую Сюзанна почувствовала в спальне. Так могла распорядиться только женщина, чьи намерения были не вполне дружелюбными. Взволнованная и встревоженная всем, что скрыто от нее, Сюзанна стала спускаться по лестнице.

Мара услышала ее шаги и подняла голову, ее красивое лицо не выразило никаких эмоций. Да и всякий раз, когда она разговаривала с Дэрком, степень важности того, о чем она говорила, никак не отражалась на ее лице.

– Мистер Ван Пелт предполагает увидеть вас завтра, миссис Гогенфильд, – сказала она сухо. – Разрешите заехать за вами сразу после обеда?

Нахлынувшая тревога усилилась. Это прозвучало слишком внезапно и слишком скоро. Ее нельзя принуждать к этому помимо ее воли, и она не верила, что визит к ее отцу был единственной темой их тихого разговора.

Прежде чем она смогла возразить, Дэрк быстро ответил:

– Это было бы прекрасно, Мара. Моя жена будет готова. Женщина подарила Сюзанне светлую, слегка отстраненную улыбку и пошла к двери.

– Тогда я покидаю вас. Тебе не нужна машина этим утром, Дэрк?

– Я знаю дорогу пешком, – сказал сухо Дэрк. Мара побежала вниз по вымощенной плитами дорожке и села в автомобиль. Небрежно махнув рукой, она отъехала от обочины тротуара.

– Я не буду готова, – сказала Сюзанна Дэрку низким негодующим голосом. – Ты не имеешь права устраивать это, не посоветовавшись со мной. Я не готова к встрече с отцом.

Дэрк закрыл дверь, чтобы не впускать влажный туманный воздух. Он прикоснулся рукой к ее маленькому упрямому подбородку и приподнял его.

– Я виноват, дорогая. Это было унылое возвращение домой дли тебя, не так ли? Я знаю, что ты не рассчитывала на встречу с отцом так скоро. Но было бы лучше побыстрее развязаться с этим и оставить все позади. Он ждет тебя.

Она не захотела смягчиться.

– Мне не нравится эта женщина. Мне неприятно, что она обустроила наш дом по своему усмотрению. И теперь еще пытается управлять мной!

К удивлению Сюзанны, Дэрк откинул голову назад и расхохотался.

– Оказывается, ты ревнива, – заметил он.

Она бросила на него сердитый взгляд, осознавая, что встала не с той ноги, но не зная, как красиво отступить.

Он обнял ее и привлек к себе, когда они начали подниматься по лестнице.

– Я согласен, чтобы ты вернула ей все, что тебе не нравится, – сказал он. – Она здесь по хозяйничала, но если тебе не по вкусу то, что она устроила, тебе надо только изменить это по-своему, не давая ей больше за тебя думать.

Облегчение, наполнившее ее, вытеснило гнев. Если он действительно думает так, как говорит, Мары не следует

Наверху, в спальне, Дэрк вернулся к разговору об ее отце.

– Не забывай, что эта встреча будет тяжелым испытанием не только для тебя, но и для твоего отца. Особенно если учесть, что он не в состоянии увидеть тебя.

Она повернулась, прервав раскладывание своих принадлежностей на туалетном столике.

– Не в состоянии? Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли, он слепой, – сказал Дэрк.

– Слепой? О, я не знала! – Сюзанна изумленно и испуганно взглянула не него. – Ты никогда не упоминал об этом. Ты никогда не говорил мне…

– Как же я мог, если ты всегда прерывала меня, как только я заговаривал о твоем отце? Кроме того, я предполагал…

Она отбежала от него и остановилась у окна, из которого открывался вид на ущелье и плоские вершины сосен. Но она не видела ничего из того, что предстало перед ней. Как будто занавес раскрылся перед ней, и лицо ее отца вспыхнуло снова в ее памяти, более отчетливо, чем когда-либо с тех пор, как Дэрк нашел ее в Чикаго и разбудил навсегда отторгнутые мысли о Никласе Ван Пелте. Глаза ее отца были серыми, взгляд прямой и пронизывающий. Это были глаза, которые могли видеть насквозь совершенно свободно, по крайней мере ей, ребенку, казалось так. Всегда было трудно что-либо скрыть от них и уж тем более обмануть. Ее мать видела только то, что хотела увидеть, а Никлас Ван Пелт видел правду. Но у каждого ребенка бывает иногда что-то, что хотелось бы скрыть. Не верилось, что такой ясный и сильный взгляд теперь погас навсегда. Ей не нужно было больше бояться этих глаз. Однако эта мысль не принесла ей облегчения, а только ввела в шоковое состояние.

– Извини, если я причинил тебе сильную боль, – сказал Дэрк мягко. – Я не предполагал, что ты не знаешь. В конце концов, он уже довольно старый человек, и в его возрасте быть слепым – обычное дело. Для него ничего не изменилось, кроме того, что иногда он вынужден быть зависимым больше, чем ему бы хотелось. Но для этого у него есть я, да и Мара тоже.

Говоря все это, он входил и выходил из примыкающей ванной комнаты, раскладывал свои бритвенные принадлежности в шкафчике над раковиной и расставлял на полке флаконы с лосьоном. Сюзанна проследовала за ним в ванную, которая значительно превосходила по размерам обычные американские ванные комнаты, и подошла к зеркалу. Шок сменился легкой болью, хотя она не понимала ее причин. Очень давно отец исчез из ее жизни вместе с привязанностью к нему и страхами. Почему сейчас вдруг нужно было узнать, что старый человек, о котором она давно ничего не знала, который лично для нее ничего не значил, долгое время ничего не видит? И почему это причиняет ей боль?

Она подошла к крану с холодной водой и наполнила стакан, но почему-то рука сжимала стакан нетвердо, и тот, выскользнув, ударился об угол раковины и разбился вдребезги на полу. Она взглянула на осколки с чувством страха, не адекватным понесенной потере.

– Ничего страшного, – сказал Дэрк. – Стакан – это пустяки. Но лучше подмести осколки, чтобы потом не наступить на них.

Она неуклюже повиновалась. В кабинете была щетка для ногтей, и она, опустившись на колени, начала сметать осколки в кучку. Ее пальцы смешно дрожали, хотя она пыталась скрыть эту дрожь от Дэрка. Предрасположенность ронять вещи, а затем расстраиваться намного сильнее, чем следует, была ее глупой слабостью, которой она стыдилась, и она была рада, что Дэрк поглощен своими мыслями и, кажется, не замечает этого.

Когда он был готов отправиться к ее отцу, она вышла проводить его до двери. Он поцеловал ее, игриво ущипнул за ухо и зашагал вниз по улице. Она смотрела, пока он не скрылся из виду, еще не совсем успокоившись. Этим утром она уже не раз поступала плохо, и это угнетало ее.

Повар, маленькая чернокожая женщина с доеком на голове – белым платком, украшенным в особой южноамериканской манере, – зашла спросить об обеде. Сюзанна старалась быть приветливой, но женщина, казалось, смущалась и чувствовала себя неуверенно с чужой американкой. Сюзанна разрешила ей приготовить все, что нравится, все, что имеется под рукой. Такая неопределенность заказа была незнакома женщине, и снова Сюзанна почувствовала себя виноватой. Как она может справиться со своими домашними обязанностями, когда теряется при решении такой простой задачи, как указания повару?

Когда женщина, охваченная сомнениями, возвратилась на кухню, Сюзанна начала осматривать нижнюю часть дома. Столовая казалась темной в этот ненастный день, и она, не задерживаясь в ней, перешла в гостиную, которая