Текст книги "Лицо ее закройте. Изощренное убийство"

Автор книги: Филлис Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Он решил на время оставить тему женитьбы и сосредоточился на других аспектах доследования. Снова он перешел к обсуждению вечернего горячего питья. Перепутать кружки было невозможно. Кружка из веджвудского голубого фарфора, найденная у постели Салли, принадлежала Деборе Рискоу. Молоко оставили на плите. Печь была с массивными боковыми плитами, топилась углем. Кастрюльку с молоком оставили на одной из них – тут оно выкипеть не могло. Если бы кто из домочадцев захотел вскипятить молоко, он подвинул бы ее на конфорку, а потом снова сдвинул бы вбок. На подносе стояли только кружки и чашки для гостей. Миссис Макси не могла сказать, что обычно пили на ночь Салли или миссис Балтитафт, но, без сомнения, никто из ее семьи какао не пил. Шоколад они тоже не любили.

– И вот что получается, – сказал Дэлглиш. – Если, как я сейчас полагаю, эпикриз покажет, что мисс Джапп приняла снотворное, а анализ какао выявит, что препарат был в ее последнем ночном питье, тогда перед нами два варианта. Либо она сама приняла таблетку, может, без всякой дурной мысли, просто чтобы заснуть после волнений дня. Или же кто-то другой дал ей снотворное; причину, побудившую его сделать это, мы должны установить, но догадаться нетрудно. Мисс Джапп, всем известно, была сильной, молодой женщиной. Если это преступление замышлялось заранее, ее убийца должен был подумать, как он – или она – попадет в дом и убьет девушку без лишнего шума. Дать ей снотворное – самый легкий путь. А это означает, что убийца знаком с обычаем обитателей дома пить что-нибудь на ночь и знал, где хранятся таблетки. Я думаю, любой член вашего семейства или любой гость знает об этом ритуале.

– Но в таком случае он также знает, что веджвудская кружка принадлежит моей дочери. Вы убеждены, инспектор, что наркотик предназначался для Салли?

– Не совсем. Но я убежден, что убийца не спутал шею мисс Джапп с шеей миссис Рискоу. Давайте пока что сойдемся на том, что снотворное было предназначено мисс Джапп. Его могли положить в кастрюльку с молоком или в саму кружку веджвудского фарфора до того, как было приготовлено питье, или после, а также в банку с какао или в сахар. Вы и мисс Бауэрз налили себе молока из одной и той же кастрюли, насыпали сахару из одной и той же сахарницы со стола, и никаких последствий не было. Не думаю, чтобы снотворное положили в пустую кружку. Таблетка коричневатая, и сквозь голубой фарфор ее легко было бы заметить. Остается два варианта. Или ее растолкли в сухое какао, или же бросили в горячий напиток вскоре после того, как мисс Джапп приготовила его, но до того, как она его стала пить.

– Не думаю, что последнее возможно, инспектор. Миссис Балтитафт всегда готовит горячее молоко в десять вечера. Приблизительно двадцать минут спустя мы увидели, как Салли несет кружку к себе.

– Кто это «мы», миссис Макси?

– Доктор Эппс, мисс Лидделл и я; я поднялась с мисс Лидделл наверх, чтобы взять ее пальто. Когда мы вернулись в холл, к нам присоединился доктор Эппс, который вышел из кабинета. Пока мы там стояли, Салли вышла из той половины дома, где у нас кухня, и стала подниматься по главной лестнице с веджвудской кружкой на блюдце. Она была в пижаме и халате. Мы все увидели ее, но никто не заговорил с ней. Мисс Лидделл и доктор Эппс тотчас же ушли.

– Мисс Джапп всегда поднималась по этой лестнице?

– Нет, черная лестница ведет из кухни прямо в ее комнату. Это было намеренно.

– Хотя она не могла знать, что встретит кого-нибудь в холле.

– Я думаю, не могла.

– Вы говорите, будто заметили, что мисс Джапп несет кружку миссис Рискоу. Вы сказали об этом кому-нибудь из ваших гостей или сделали мисс Джапп замечание?

Миссис Макси чуть заметно улыбнулась. Во второй раз она выпустила свои коготки.

– Какие у вас старомодные понятия, инспектор! Вы что, думали, я вырву у нее эту кружку, к изумлению моих гостей и к радости самой Салли? Каким уродливым и страшным предстает перед вами мир!

Дэлглиш оценил глубину иронии. Но ему хотелось убедиться, что его свидетельницу можно спровоцировать.

– Что произошло после того, как мисс Лидделл и доктор Эппс ушли?

– Я пошла в кабинет с Кэтрин Бауэрз, где мы привели в порядок бумаги и спрятали в сейф мешочки с деньгами. Потом пошли на кухню и приготовили себе питье. Я налила горячего молока, а мисс Бауэрз – шоколадный напиток. Она любит очень сладкий и насыпала себе сахара. Мы отнесли питье в гардеробную, которая рядом с комнатой мужа, я там ночую, когда дежурю подле него. Мы провели, по-моему, минут двадцать вместе. Потом она пожелала мне спокойной ночи и ушла.

– Выпив свой шоколад?

– Да. Он был горячий, залпом не выпьешь, но она села и допила, а потом уже ушла.

– Подходила ли она к аптечке, пока была у вас?

– Нет, никто из нас не подходил. Мой сын раньше дал отцу какое-то снотворное, и тот дремал. Делать нам ничего для него не надо было, только перестелили постель поудобнее. Я была рада, что мисс Бауэрз помогает мне. Она опытная сиделка, вместе мы легко справились с постелью, не потревожив его.

– Какие отношения у мисс Бауэрз с доктором Макси?

– Насколько мне известно, мисс Бауэрз дружна с обоими моими детьми. Поэтому вам лучше задать этот вопрос им и мисс Бауэрз.

– Вы не знаете, они не собирались пожениться?

– Я ничего не знаю об их личных отношениях. Но думаю, это маловероятно.

– Спасибо, – сказал Дэлглиш. – Я хотел бы побеседовать сейчас с миссис Рискоу, будьте любезны, пришлите ее ко мне.

Он встал, чтобы открыть дверь для миссис Макси, но она не пошевелилась. Она сказала:

– Я все-таки думаю, Салли сама приняла таблетку. Иного логичного объяснения нет. Но если кто-то другой сделал это, тогда я согласна с вами – таблетку положили в сухое какао. Простите, разве это нельзя выяснить, отдав на анализ содержимое банки?

– Мы могли бы это выяснить, – ответил Дэлглиш мрачно, – но пустую банку нашли в ведре для мусора. Она была вымыта. Бумага, которая была внутри, выброшена. Скорее всего сожжена в кухонной плите. Кто-то все предусмотрел.

– Очень хладнокровная леди, сэр, – сказал сержант Мартин, когда миссис Макси вышла. И добавил с юмором, что было редкостью для него: – Сидела, точно кандидат от либералов в ожидании подсчета голосов на выборах.

– Да, – согласился вяло Дэлглиш, – но с абсолютной уверенностью, что ее партия ее не подведет. Что ж, послушаем, что остальные нам скажут.

6

«В последний раз я был совсем в другой комнате», – подумал Феликс, та комната тоже была тихой и мирной. Висели картины, стоял массивный стол красного дерева, похожий на тот, за которым сейчас сидел Дэлглиш. Тоже стояли цветы, маленький букетик в вазочке, чуть больше чайной чашки. Все в той комнате дышало уютом и комфортом, даже мужчина за столом с пухлыми белыми руками и смеющимися глазами за толстыми стеклами очков. Господи, сколько же допросов там провели, чтобы докопаться до правды, четко продуманных допросов, которые требовали весьма небогатой техники! Он заставил себя вернуться в настоящее и взглянуть на человека за столом. Сложенные руки были не такими пухлыми, глаза потемнее и менее добрыми. В комнате сидел еще один человек, он тоже был английским полицейским. Это был Мартингейл. Англия.

Пока все шло не так уж плохо. Дебора отсутствовала полчаса. Вернувшись, прошла к своему стулу, не взглянув на него, а он, также молча, встал и направился за полицейским в кабинет. Хорошо, что сдержался, не стал пить перед допросом, а сейчас отказался от сигареты, которую предложил Дэлглиш. Старый трюк! На этом его не поймаешь! Он не собирается раскалываться, показывать, как он психует. Если удастся сдержаться, все будет отлично.

Терпеливый человек за письменным столом просматривал записи.

– Спасибо. Пока что все ясно. А теперь давайте немного вернемся назад. После кофе вы помогли миссис Рискоу помыть посуду. Приблизительно в девять тридцать вечера вы оба вернулись в эту комнату, где миссис Макси, мисс Лидделл и доктор Эппс подсчитывали выручку после праздника. Вы сказали им, что идете с миссис Рискоу прогуляться, и попрощались с мисс Лидделл и доктором Эппсом, которые к вашему возвращению должны были покинуть Мартингейл. Миссис Макси обещала оставить открытой балконную дверь в гостиной и попросила запереть ее, когда вы вернетесь. Об этом слышали все присутствовавшие?

– Насколько мне известно, все. Никто эти слова никак не откомментировал, потому что все были заняты подсчетом денег. Сомневаюсь, дошел ли до них смысл сказанного.

– Странно, что дверь в гостиной вам оставили открытой, ведь дверь черного хода тоже была незаперта. Это Стаббс на стене позади вас? В доме несколько отличных вещей, которые легко унести.

Феликс не повернул головы.

– Культурный фараон! Я думал, такие только в детективных романах бывают. Поздравляю! Но Макси не рекламируют свои богатства. Соседей не стоит бояться. По этому дому бродят все кому заблагорассудится вот уже три сотни лет. Замками и засовами здесь не увлекаются, разве что парадную дверь запирают. Ее закрывает на щеколду и засов каждый вечер Стивен Макси или его сестра, это как бы имеет некий эзотерический смысл. А во всем остальном они весьма беспечны. В этом и во многом другом они, видно, полагаются на нашу изумительную полицию.

– Прекрасно! Вы пошли в сад с миссис Рискоу около половины десятого вечера и гуляли там вдвоем. О чем вы говорили, мистер Герн?

– Я попросил миссис Рискоу выйти за меня замуж. Через два месяца я уезжаю в Канаду, в нашу торговую фирму, и я подумал, что неплохо было бы соединить бизнес с медовым месяцем.

– И миссис Рискоу приняла ваше предложение?

– Как мило с вашей стороны, что вам это интересно, инспектор, но боюсь, я должен вас разочаровать. Вам может показаться необъяснимым, но миссис Рискоу не выказала никакого энтузиазма.

Воспоминания захлестнули его. Темнота, дурманящий запах роз, жаркие быстрые поцелуи, выражавшие скорее его острую потребность в ней, но не страсть; он это сам понимал. А потом вялость и скука в ее вопросе: «Замуж, Феликс? Не слишком ли много разговоров о свадьбах в нашей семье? Господи, как я мечтаю, чтобы она умерла!» Он тогда понял, что сглупил, слишком рано завел этот разговор. Время и место не те выбрал. Может, и слова были не те? А что же именно она на самом деле хотела? Голос Дэлглиша вернул его к настоящему:

– И сколько времени вы пробыли в саду, сэр?

– Я мог бы заверить вас, что время перестало для меня существовать, это было бы, так сказать, куда эффектнее. Но в интересах вашего расследования тем не менее сообщаю, что мы очутились в гостиной без четверти одиннадцать. Часы с боем, которые висят над камином, били без четверти одиннадцать, когда я закрыл дверь и задвинул щеколду.

– Эти часы на пять минут спешат, сэр. Продолжайте, пожалуйста.

– В таком случае мы вернулись без двадцати. Я не смотрел на свои часы. Миссис Рискоу предложила мне виски, но я отказался. И от молока отказался, а она пошла на кухню за своим. Она вернулась через несколько минут и сказала, что передумала. Еще она сказала, что ее брат, видно, еще не вернулся. Мы поболтали, условились, что в семь утра на следующий день поедем покататься верхом. Потом пошли спать. Я спал неплохо. Насколько я знаю, миссис Рискоу тоже. Утром я оделся и ждал ее в холле, когда услышал, что меня зовет Стивен Макси. Просил помочь ему с лестницей. Остальное вам известно.

– Вы убили Салли Джапп, мистер Герн?

– Нет, насколько мне известно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Хочу сказать, что мог бы сделать это в состоянии беспамятства, но это предположение вряд ли имеет практическое значение.

– Думаю, подобную версию следует отклонить. Мисс Джапп была убита человеком, который – или которая – знал, что он делает. А кто убийца, как вы думаете?

– Вы думаете, я в состоянии всерьез отнестись к этому вопросу?

– Я считаю, вы ко всем вопросам должны относиться всерьез. Убита молодая мать. Я намерен найти убийцу, не тратя зря времени – ни своего, ни чужого, и я надеюсь на вашу помощь.

– Понятия не имею, кто убил ее, и сомневаюсь, сказал ли бы я, если бы знал. Не разделяю я вашей любви к абстрактной справедливости. Тем не менее я готов помочь вам – а именно, указать на отдельные факты, которые вы, со своей страстью к долгим допросам подозреваемых, могли как-то проглядеть. Кто-то залез через окно девчонки. У нее на подоконнике стояли стеклянные зверушки, которые разбросал убийца. Окно было открытым, а волосы у нее – влажными. Прошлой ночью шел дождь с половины первого до трех. Думаю, ее убили до половины первого, иначе она закрыла бы окно. Малыш проснулся как обычно. Соответственно, гость не шумел. Непохоже, чтобы в комнате произошла бурная ссора. Предполагаю, что Салли сама пустила своего гостя в комнату через окно. Он, может, лез по стремянке. Она, безусловно, знала, где стоит стремянка. Вероятно, они условились о встрече. А вот почему ее убили – это требует разгадки. Я не знал ее близко, но она никогда не казалась мне слишком сексуальной или девицей легкого поведения. Человек этот, быть может, любил ее, и, когда она сказала о своем намерении выйти замуж за Стивена Макси, он убил ее в приступе ревности или гнева. Не верю, что это было преднамеренное убийство. Салли закрыла дверь, чтобы им никто не мешал, и мужчина вылез в окно, не открывая двери. Он, может, и не подозревал, что она закрыта. А если бы знал, он бы, наверно, отпер ее, чтобы замести следы. Эта запертая дверь – серьезное для вас разочарование, инспектор. Даже вы с трудом можете представить себе, как кто-нибудь из членов семьи карабкается по стремянке, чтобы попасть в собственный дом и выбраться из него. Я знаю, как приковывает ваше внимание эта самая помолвка Макси и Джапп, но можете не напоминать мне о том, что, если бы мы вынуждены были совершать убийство всякий раз, когда надо избавиться от помолвки с кем-то, смертность среди женщин была бы очень высокой.

Феликс понимал, произнося монолог, что делает ошибку. Страх загнал его в ловушку – он снова взбесился и распустил язык. Сержант смотрел на него смиренным и немного жалостным взглядом человека, который на своем веку повидал много людей, выставлявших себя дураками, но тем не менее всякий раз надеется, что болван возьмет себя в руки. Дэлглиш заговорил мягко:

– Я считал, что вы хорошо провели ночь. А вы говорите, что дождь шел от половины первого до трех.

– Я хорошо ее провел.

– Значит, вы страдаете от бессонницы? А что вы принимаете?

– Виски. Но в чужом доме редко.

– Вы рассказывали, как было обнаружено тело и как вы пошли в ванную комнату с миссис Рискоу, а доктор Макси – звонить в полицию. Спустя какое-то время миссис Рискоу пошла к своей матери. А что вы после этого делали?

– Я подумал, что надо бы сходить к миссис Балтитафт, посмотреть, как она там. Вряд ли кто-нибудь захочет завтракать, но ясно было как божий день, что кофе понадобится прорва, да и сандвичи не помешают. Она была в трансе, все причитала, что Салли, верно, сама на себя руки наложила. Я растолковал ей, как можно деликатней, что с анатомической точки зрения это не представляется возможным, отчего она еще больше стала убиваться. Сначала она глянула на меня испытующе, точно на незнакомца, и потом принялась навзрыд рыдать. Мне удалось успокоить ее, тут и мисс Бауэрз явилась с малышом и очень ловко покормила его завтраком. Марта взяла себя в руки, и мы принялись готовить кофе и завтрак для господина Макси. К этому времени прибыла полиция, и нам велено было ждать в гостиной.

– Миссис Балтитафт разрыдалась тогда в первый раз, дав волю своему горю?

– Горю? – Возникла чуть заметная пауза. – Она просто была очень напугана, как все мы.

– Спасибо, сэр. Вы нам очень помогли. Ваши показания будут отпечатаны, а потом попрошу вас перечитать их и, если вас все устроит, расписаться. Захотите мне что-нибудь еще сообщить, милости прошу. Я буду здесь. Если вы возвращаетесь в гостиную, пожалуйста, пригласите ко мне миссис Балтитафт.

Это было приказание, а не просьба. У дверей Феликс услышал снова тихий голос:

– Вы вряд ли удивитесь, услышав, что ваши показания почти дословно совпадают с показаниями миссис Рискоу. За одним исключением. Миссис Рискоу сказала, что вы провели почти всю ночь в ее комнате, а не в своей. Она сказала на самом деле, что вы спали вместе.

Феликс остановился. Секунду-другую он смотрел на дверь, потом повернулся и посмотрел на мужчину за письменным столом.

– Очень мило со стороны миссис Рискоу, но мою жизнь это осложняет, верно? Боюсь, вам самому предстоит разобраться, кто из нас лжет, инспектор.

– Спасибо, – сказал Дэлглиш. – Я уже разобрался.

7

Дэлглишу на своем веку довелось частенько встречать таких Март, с ними говорить легко. Они заботятся о хлебе насущном, о быте, по горло заняты черной работой, которую должен ведь кто-то исполнять, чтобы другие могли печься о своей душе. Они находят своим собственным скромным эмоциональным потребностям удовлетворение в работе. Они – преданные, работящие, честные и дают полезные показания, потому что лишены воображения и не привыкли лгать. Они могут мешать, если решат защищать тех, кому преданы, но эту явную опасность можно предусмотреть. Он не ждал никаких осложнений с Мартой. Когда он начал с ней беседовать, то с раздражением обнаружил, что ее кто-то уже натаскал. Она будет точна, почтительна, но выудить из нее информацию будет дьявольски трудно. Марту натаскали, не велика загадка, кто именно постарался. Дэлглиш терпеливо вел допрос.

– Итак, вы готовите и помогаете ухаживать за мистером Макси. Нелегкая забота. Это вы предложили миссис Макси нанять мисс Джапп?

– Нет.

– А кто, не знаете?

Марта помолчала, словно обдумывая, как бы не позволить себе лишнее.

– Должно быть, мисс Лидделл. А может, мэм сама решила. Не знаю.

– Но я полагаю, что миссис Макси сначала обсудила это с вами, а потом уже наняла девушку.

– Она только сказала, а решала все сама.

Дэлглиша начало раздражать это раболепие, но голос его не изменился.

За ним этого не водилось – терять самообладание, допрашивая свидетеля.

– Миссис Макси и раньше приглашала на работу мать-одиночку?

– Да о таком раньше и подумать никто не смел! Все наши горничные поступали к нам с безупречными характеристиками.

– Так что это, эксперимент? И как по-вашему, удачный? Вы больше всех прочих общались с мисс Джапп. Какой она была?

Марта не ответила.

– Вы были довольны тем, как она работает?

– Вполне. Поначалу, во всяком случае.

– А почему вы изменили свое мнение? Может, потому, что она спала подолгу?

Упрямые глаза под тяжелыми веками неожиданно забегали.

– Она кое-что похуже себе позволяла, чем спать допоздна.

– Что же?

– Нахальной стала.

– Да, для вас это было испытанием, должно быть. Так с чего же мисс Джапп стала нахальной?

– Девчонки все такие. Начинают тихонями, а потом ведут себя точно хозяйки дома.

– Может, Салли Джапп думала, что в один прекрасный день она станет хозяйкой дома?

– В таком случае она спятила.

– Но ведь доктор Макси сделал ей предложение в субботу вечером.

– Ничего об этом не знаю. Доктор Макси не мог жениться на Салли Джапп.

– Кто-то и впрямь сделал это невозможным, верно? А как вы думаете, кто?

Марта не ответила. Что тут скажешь? Если Салли Джапп убита по этой причине, круг подозреваемых весьма узкий. Дэлглиш начал допрашивать ее, требуя утомительных подробностей о событиях, происшедших в субботу днем и вечером. О празднике она мало что могла сказать. Она в нем участия не принимала, прошла один раз по саду перед тем, как дать ужин мистеру Макси и перестелить поудобнее постель. Когда она вернулась на кухню, Салли только что покормила Джимми и понесла купать – ванночка была в комнате за кухней, а в раковине стояли тарелка и кружка малыша. Девушка больше не появилась, Марта не стала времени терять на ее поиски. Господа сами ужинали, на ужин была только холодная закуска, и миссис Макси не позвала ее. Потом миссис Рискоу и мистер Герн пришли помочь помыть посуду. Они не спрашивали, вернулась ли Салли. Никто о ней не говорил. Все больше о празднике говорили. Мистер Герн смеялся и шутил с миссис Рискоу, пока они посуду мыли. Очень веселый джентльмен. Но ждать и помогать с горячими напитками не стали. Их поздно готовят. Банка с какао была в буфете вместе с другими бакалейными продуктами, ни миссис Рискоу, ни мистер Герн не заглядывали в буфет. Она из кухни не уходила, пока они там были.

Когда они ушли, она включила на полчасика телевизор. Нет, она не беспокоилась из-за Салли. Девушка придет, когда захочет. Примерно без пяти десять Марта поставила кастрюльку с молоком на край плиты, чтобы оно медленно грелось. Она так обычно делает, чтобы пораньше пойти спать. Приготовила кружки на подносе. Еще большие чашки и блюдца, если кто из гостей пожелает горяченького на ночь. Салли прекрасно знала, что из голубой кружки пьет миссис Рискоу. Да все в Мартингейле знали. Молоко согрелось, и Марта пошла спать. В постель легла, еще половины одиннадцатого не было, ночью ничего такого не слышала. Утром пошла будить Салли и обнаружила, что дверь заперта. Она пошла к мэм. Остальное он знал.

Больше сорока минут угробил Дэлглиш на то, чтобы вытащить эту ничем не примечательную информацию, но нетерпения не проявлял. Теперь подошли к тому моменту, когда было обнаружено тело. Важно было сопоставить показания Кэтрин Бауэрз и Марты. Если они совпадут, по крайней мере одна из его рабочих гипотез правильная. Показания совпали. Он терпеливо расспрашивал о пропавших таблетках снотворного. Но здесь удача изменила ему. Марта Балтитафт не верила, что Салли нашла таблетки в постели хозяина.

– Салли все норовила сделать вид, что ухаживает за хозяином. Может, она когда и сидела ночью, если мэм больно усталая была. Но он никого, кроме меня, к себе не подпускал. Я все самое тяжелое делаю. Если бы что было припрятано в постели, я бы нашла.

Это был самый длинный монолог из всех, что она произнесла. Дэлглишу он показался убедительным. Под конец он спросил ее о пустой банке из-под какао. Она снова говорила тихо, без экзальтации, но с уверенностью. Она нашла пустую банку на кухонном столе, когда спустилась приготовить утренний чай. Сожгла бумагу, что внутри, вымыла банку и бросила ее в мусор. Почему она сначала помыла ее? Потому что мэм не любит, когда грязные или жирные банки бросают в ведро, банка из-под какао не была, конечно, жирной, но это не имеет значения. Все использованные консервные банки в Мартингейле моют. А почему бумагу сожгла? Она не могла помыть банку с бумагой, ведь так? А когда банка стала пустой, она ее вымыла и выбросила. По ее тону ясно было, что ни один здравомыслящий человек не поступил бы по-другому.

Дэлглиш ума не мог приложить, как перепроверить эту историю. Сердце замирало при мысли, что придется допрашивать миссис Макси о том, каким обычно методом пользуются Макси, когда хотят избавиться от использованных консервных банок. Снова он почувствовал, что Марту натаскали. И все-таки он нашел конец клубка. Его ангельское терпение, которое не подвело его на протяжении последнего часа, было вознаграждено.