Текст книги "Золото для революции"

Автор книги: Филипп Эльмих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Взят с золотым кулоном

Вторая тетрадка наполовину оказалась испорченной. Во всяком случае до середины записи велись химическим карандашом. Поскольку тетради хранились в самых разных местах и путешествовали с потомками комиссара по нашей необъятной родине, то сырость им была обеспечена. Химический карандаш дал такие потеки, что мы не смогли разобрать ни слова. Приличные для прочтения записи шли только ближе к концу тетрадки. Их было немного. Большую часть занимали какие-то фамилии и даты. Что это – ни мне, ни Леве было не ясно.

Долинский, Овчинников, Хиджняк, Немерицкий, Володарский, Захаров, Авенир, Рейдман, Померанец, Липовецкий, Таратута, Жаров, Чубенко, Щаровский, Белочуб, Сипливый, Каретников, Лепетченко, Карпенки, Воробьев, Мавродий, Мелешко, Логвиненко, Мирский, Петровский, Голик, Исаков, Матросенко, Гончаренко, Вдовченко, Тарасенко, Трикоз, Проценко, Вакай, Союзный, Прочко, Сергиенко, Бурыма, Чучко, Козлов, Рудзинский, Цемник, Чистяков, Баженов, Юрченко, Морозов, Михайлов, Чернокнижный, Ленский… Никаких комментариев к этим фамилиям в дневнике не было. Стояли только числа – от 4 до 7, некоторые под вопросом. Следом за этим списком было записано:

«Статья в газете. Прочел. Записываю целиком. Органы правопорядка обезвредили эмиссара Махно. Вчера (то есть 14 мая) на вокзале в городе Смоленск при проверке документов был взят под стражу гражданин, решивший при приближении милицейского наряда быстрее скрыться.

Доблестные милиционеры успели беглеца перехватить у выхода на перрон якобы в направлении отходящего поезда. Гражданину пришлось объясниться. Оказалось, однако, что наличных документов он не имеет. Впрочем, у гражданина все же сыскался некий документ, правда, составленный на неизвестном милиционерам языке. В портфеле, который гражданин бережно прижимал к груди, оказалась стопка фальшивых советских рублей, мешочек с золотыми монетами царского производства и золотой кулон.

Милиционерам показалось подозрительным, что гражданин в простой рабочей одежде и сапогах, с обычной личностью пьющего человека и папироской в зубах, разгуливает по вокзалу города Смоленска с фальшивыми деньгами, золотом и без документов. При более детальном анализе стало понятно, что арестован недавно пробравшийся через границу махновский бандит. Уже через час после задержания бандит начал давать признательные показания.

Он сообщил, что послан самим батькой для начала контрреволюционной деятельности и создания напряженности на юге нашей родины. В его задачу входила организация боевых террористических отрядов для убийства видных деятелей партии. Милиционеры обратили внимание, что одежда у него хоть и простая, но чистая, а вот руки с въевшейся грязью под ногтями. Бандит долго уклонялся от ответа, потом все же соизволил заявить, что по пути на вокзал успел побывать за городом, в лесу, где и обзавелся золотом.

Милиционеры, конечно, не поверили. Но задержанный гражданин попросил их внимательнее рассмотреть кулон. Поверх золотого тиснения была вырезана большая буква М. Арестованный сказал, что по этому кулону, который велел ему изъять из тайника злобный враг Махно, его будут опознавать махновские бандиты, спокойно живущие сегодня по берегам Черного и Азовского морей. Только бдительность наших славных милиционеров помешала бандиту осуществить эти планы».

– Какая славная статейка, – хмыкнул Лева. – Теперь наш изыскатель может со спокойной совестью посетить Смоленск! Десять к одному, что этот бедолага имеет прямое отношение к арестам махновцев в конце двадцатых годов! Из-за этих батькиных эмиссаров махновцев постоянно таскали по следственным изоляторам!

– Ты серьезно? – удивился я. – Батька что, сам не понимал, что подставляет своих товарищей? Я думал, это органы инсценировали!

– Что-то и органы, а что-то и сам батька, он ведь мечтал вернуться и заново начать строить на юге анархический анклав. Как помнишь, человек он был деятельный. Как раз в эти годы и посылает он одного эмиссара за другим. Только все они почему-то оказываются в следственном изоляторе! – Левка ехидно улыбнулся. – И почему бы это так?

– Ошибки совершали? – спросил я.

– Угу, – покивал Левка. – Совершали. Самую большую – отправлялись связи налаживать. А верный друг батьки к этому времени давно уже служил в одесском ОГПУ! И звали его товарищ Зиньковский, он же – Левка Задов.

– Ты что? – остолбенел я. – Он же вместе с батькой бежал, помог границу перейти, красных связал, перстень Галине подарил…

– Было, – согласился Лева, – а потом вернулся в СССР, сразу явился в органы и все чистосердечно выложил. И не просто выложил, а был принят на службу. Там до великой чистки спокойно и трудился. Шел 1924 год, батька как раз от ран излечился и стал подумывать о возвращении. Задов прямо к нему агента послал, по фамилии Бойченко, и даже своей рекомендацией снабдил. Операция называлась «Скрипачи».

Бойченко должен был подружиться с тамошними махновцами, обнадежить их, что народ на юге только и ждет их возвращения, выманить на родину, ну а остальное известно – обезвредить, так сказать. Бойченко несколько раз, как челнок, мотался из СССР в Румынию и обратно. Все, кто ему поверил, попали в концлагеря. Отлично товарищ поработал! Даже Каретников поверил, вернулся. Потом, конечно, локти кусал, да уже поздно было. Его сразу взяли и стали допрашивать, как наш комиссар выражается, с особым пристрастием. Между прочим, этого Каретникова как раз о кладе спрашивали – что лежит, где искать. Так что чекисты всегда были в курсе, кто возвращается, как, когда и зачем. И Левка стал читать вслух:

«Рассмотрим версии. Первая: бандит послан для террористических актов на юге. Вторая: бандит послан для изъятия клада. Поскольку взят под Смоленском, то и тайник стоит искать именно под Смоленском.

Я сразу же после прочтения заметки связался с товарищами из Смоленска, и они подтвердили факт задержания. Но предупредили: агент сначала так перепугался, что давал признательные показания, а стоило про золото начать спрашивать поподробнее, тут же стал замыкаться и путаться. Имена и адреса готов был перечислять, сколько потребуют, а про тайник отделывался общими словами. Вероятно, никакого тайника и не было, а золото он через границу перенес на себе. Меня это смутило: обычно для надежности через границу с золотом не ходят, оно мешает.

Я оформил командировку и тут же отправился в Смоленск. По пути заехал в Старобельск и забрал, по ордеру, инженера. Тот по моему заданию успел уже составить примерную карту района, где может находиться махновский тайник. Считаю, что подобных тайников может быть несколько и не только на территории Украины.

Известно, что в предчувствии полного разгрома батька отправил своих бандитов мелкими отрядами по разным направлениям: группу Иванюка на Харьков, группу Кожина на Чернигов, группу Белаша на Таганрог, группу Огаркова на Орел, группу Бибика на Полтаву, группу Маслака на Дон. Вероятно, что существовали более мелкие отряды, один из которых мог оказаться вблизи Смоленска, или же это как раз и был отряд Огаркова.

Участникам банд было предложено рассредоточиться и затаиться, ожидая возвращения батьки из заграницы. Однако наша власть наращивала мощь и не собиралась погибать. А денег у Махно было немного, он дошел до полной беспросветной нищеты. Разумно предположить, что кто-то из бандитов был отправлен нелегально за материальными средствами. И очевидно, что пойманный агент прежде входил в ту группу, которая и поместила сокровища в тайник. Точнее – в один из бандитских тайников. Всегда выгоднее рассредоточить золотые запасы, чем держать их в одном месте. Этот агент и был схвачен на смоленском вокзале.

Бандит при личной встрече со мной стал сразу говорить, что оклеветал себя, боясь сурового обращения. Никакого тайника он не знает, Махно тоже не знает, адреса и имена называл наобум, а сам просто социально близкий элемент, попавший в тюрьму за грабеж. Потому и без документов. Бежал с этапа. А почему про батьку стал говорить, так бес попутал, он вместе с махновцами сидел в общей камере, наслушался всякого, кое-что даже запомнил, особенно имена, потому что у них имена странные. А сам он русский, из Новгорода, обычный вор.

И так он пытался доказать, что не бандит, что назвал свою фамилию – Федоров Иван Тимофеевич. Товарищи смеялись, говоря, что арестант так пытается выпутаться, поняв, что его ждет. Но я отправил запрос в Новгород. Такой гражданин и по названному адресу действительно существует. И профессия у него – вор, домушник. Зато сообщили, что побегов с этапа за последние полгода не было. Наш подследственный стал тут же изворачиваться, что его не успели оформить.

Я связался с пересылкой. Там мне подтвердили, что один побег был, из тюремной больницы бежал проходящий по бандитизму, а не вор. Тогда Федоров стал клясться, что подменил этого политического врага, поскольку успел сдружиться с ним – поменялись они именами. Объяснял, что поступил так из человеколюбия, чтобы бандиту-махновцу проще было выживать на этапе и дальше.

В конце концов и я, и смоленские товарищи запутались полностью. Каждое слово арестованного в дальнейшем оказывалось ложью. Удивляло только, откуда он знает, что происходило в данном следственном учреждении. Либо там имеются не раскрытые нами осведомители. Либо арестованный не имеет отношения к махновцам, и его информация соответствует действительности. Оба варианта были неприятными.

Наконец, мне все следствие надоело, и я спросил бандита, откуда золото и деньги. На что подследственный сообщил, что деньги украл: его пустили переночевать, он взял деньги, думал, что они не фальшивые, и тут же сбежал. А с золотом оказалось сложнее. Клятвенно заверил, что нашел, когда решил искупаться в озере. А букву М на кулоне гвоздем нацарапал, потому что у него имеется зазноба Маруська. Думал, когда искать перестанут, найти ее и сделать подарок.

Якобы и монеты, и кулон лежали прямо на дне под рогожкой. Недалеко от берега. Когда он окунулся, то ногой рогожку порвал, ветхая была, от этого золото и вывалилось. Он заметил, что от солнца в воде что-то блеснуло, на всякий случай нагнулся с раскрытыми глазами и удивился, когда собрал на дне эти червонцы. А когда червонцы собрал, прямо под своей пяткой нашел еще и кулон, он прежде вывалился.

История, разумеется, фальшивая. Просто так золото в озере не находят. Вероятнее всего, что золото найдено не в озере, а вырыто из-под земли, взято из тайника махновских бандитов. Если при дальнейшем рассмотрении окажется, что он тот, за кого себя выдает, а не иностранный эмиссар, то секрет тайника ему мог открыть кто-нибудь из бандитов, с которыми он оказался в одной камере. Следует допросить с особой строгостью, не замышлял ли он, по бандитской наводке, добыть украденное у революции золото и освободить бандитов путем подкупа нерадивых охранников. Такие случаи, к сожалению, имеют место быть, хотя мы старательно их пресекаем.

Если вору удалось совершить подмену в самой тюрьме, то такой ловкач мог бы и за мзду способствовать бегству целого бандитского подполья. Я потребовал, чтобы арестованный хорошо припомнил, где находится озеро, в каком месте озера был обнаружен клад, как нам найти это озеро.

На все мои вопросы подследственный отвечал, что не помнит дороги, потому что шел лесом, а когда нашел золото, устроил себе день отдыха и стал обдумывать дальнейшие действия. На проезжую дорогу вышел глубокой ночью, таился по кустам, пока не вышел к деревне. Одежду стащил прямо с веревки у крайнего дома, привел себя в надлежащий вид. В другой деревне, ближе к утру, нашел старый портфель. Ценности положил в портфель. Одну из фальшивых банкнот тут же истратил, приобретя еды и пачку папирос. Купил газету, чтобы прикрыть деньги и золото. А кулон надел себе на шею, потому что так ему показалось красиво. Остаток пути проделал на машине, подвез мужчина, ехавший с цыплятами на рынок.

Все сказанное я стал проверять. Отправил людей по ближайшим к городу деревням, через которые мог проходить арестованный. Женщина из поселка за десять километров от Смоленска сообщила, что была украдена ночью одежда ее мужа, печника. Но по описанию одежда печника не совпала с одеждой арестованного. В пропаже портфеля никто не сознался. Не была найдена и фальшивая купюра.

Тогда я потребовал, чтобы были предъявлены все обнаруженные фальшивые деньги. Вызвали милиционеров, производивших изъятие. В объяснительной записке оба отметили, что фальшивые деньги после признания задержанного сразу уничтожили. Я распорядился взять обоих под стражу и произвести в их домах обыск. В качестве свидетелей были привлечены жены милиционеров. Узнав, о чем речь, обе тут же предъявили всю наличность, сообщив, что мужья выдали им эти купюры как полученные в виде заработка.

Все проверенные купюры оказались подлинными. Проверил, когда были проведены выплаты по месту работы. Даты, названные женами, и дни получения зарплаты не совпали. После предъявления этих фактов оба милиционера признались, что в целях завладения деньгами арестованного составили ложный акт об уничтожении фальшивых банкнот. Купюры были изъяты, составлен новый протокол, а оба бывших сотрудника милиции были задержаны и помещены под стражу.

Происхождение столь значительной суммы денег так и не выяснили. Арестованный утверждал, что не помнит ни адреса, ни имен людей, у которых взял эти деньги. Якобы это была случайная встреча и шапочное знакомство, а не целенаправленно осуществляемый план. Я приказал допрашивать арестованного, сменяя следователей, чтобы не дать ему ни минуты отдыха. Сам же занялся картами инженера.

Выяснилось, что про бандитские ценности инженер узнал случайно от соседа, бывшего махновца, который теперь уже два года как умер. Название озера инженер точно вспомнить не мог. Ближняя к нему деревня называется вроде бы Семлево. На карте крупного масштаба инженер выделил вокруг Семлево несколько озер. Тайник был заложен с опознавательным знаком – камнем с несколькими полосками. По словам инженера, на дне озера погребены сундуки с золотом, обтянутые сверху рогожей. По его расчетам, ценностей там не меньше чем на миллион царских рублей. Будем работать по озеру».

Золотоносные следы

Впрочем, из дальнейших записок нашего комиссара стало ясно, что столкнулся он с вопросом куда как более сложным, чем предполагал. Во-первых, согласно карте инженера, схематически вычерченной Васильевым в своей тетрадке, озер, которые могли заинтересовать, было обозначено чуть не с десяток. Все в районе от Вязьмы до Смоленска. Сам населенный пункт Семлево Васильев обозначил мощным кружком и тремя восклицательными знаками.

Несчастный арестант, которого по специальному приказу комиссара подвергли безостановочному допросу, ничего конкретного об озере сказать не мог. Он повторял одно и то же: проснулся утром в каком-то лесу, прошел немного, увидел озеро, скинул одежду и пошел отмываться, тут и наступил на это золото. Ничего другого из него так и не вытрясли. В конце концов бедняга даже взмолился: мол, вы, граждане начальники, только подскажите, чего вам показать, я все подпишу, дайте только поспать. Но комиссару-то нужна была правда, а не лживые показания, – так что вора (в чем я убежден) продолжали мучить.

– Не хотел бы я на его месте оказаться, – сказал я Левке, – ведь если не помнит, что он им рассказать-то может?

– Да, – согласился Левка.

Но тут я понял, что согласился он не с тем, что вор правду говорит, а совсем с другим: ну и в передрягу этот Васильев попал, сам-то пока не понимает. Не понимал и я.

«Я приказал, – читали мы дальше, – выделить бойцов для обследования водоемов. С этой целью предпочтение отдавалось молодым и крепким ребятам, владеющим нырянием. Также для розыска бандитского золота было вытребовано несколько резиновых лодок и два понтона, машины высокой проходимости. Инженер заверил, что во многих местах берега топкие, так что я подобрал экипировку с охотничьими сапогами, чтобы напрасно ноги не мочить.

К первому из озер, ближнему, я велел намостить временную дорогу, иначе машины не пройдут и золото вывезти не сможем. Инженер говорит, что золота там несколько возов – на себе не унесешь. Учитывая, что реквизированное золото может быть обнаружено впритык к берегу, в несколько возов я поверил. Однако запросил спецов в комакадемии, удалось ли в Гражданскую группе этого Огаркова пробиться на Орел, и получил такой ответ: отряд в открытых боях не принимал участия, сведений о разгроме тоже нет. Ясно, что сделали эти бандиты, – расформировались, осели по родным местам, а бандитский общак затопили, чтобы потом, когда батька их призовет, быть наготове. Знаю я таких бандитов, не раз имел дело. Бестии они продувные.

Пока ведутся сборы, решил поездить по селам вокруг озер и допросить народ из самого Семлева. Опросы оказались неожиданными. Почти все деревенские мне сказали, что про золото бандита Махно впервые слышат, а вот уж сто лет как здесь ищут французское золото, которое якобы затопил при бегстве от наших победоносных войск завоеватель Наполеон. Думаю, они так специально говорят, чтобы скрыть истину, что всем миром берегут золото для зарубежного батьки. Наполеон этот когда жил? Давно. А батька и сегодня пока живой. Может, боятся, что мы возьмем их за правду о батьке как пособников? Но все, как сговорились, твердят: Наполеон, Наполеон… Знаю я, что это за Наполеон. Бандит его зовут. Версии слышал такие.

Первая. Когда он (Наполеон, будь неладен!) бежал, то обоз с золотом стал замедлять бегство. Потому Наполеон своих генералов собрал и приказал: будем уходить из Семлева, золото в озере топите. А генералы офицерам приказали, а офицеры рядовых построили и приказали подводить повозки и прямо в озеро выворачивать. Морозило уже, но вода еще не замерзла. Поэтому они построили мостки, с них в озеро все и покидали, а на повозки раненых положили.

Вторая. Когда они отходили, то стали награбленное бросать. В озеро бросили, в болото, все так делали, чтобы потом русские ничего не нашли. Очень они были против русских. Частями бросали, не в одно озеро, а еще и в запруды. А часть золота, которое из дворца награбили, в засмоленных бочках везли из-за особой ценности. Так его в лесу зарыли и памятный знак поставили.

Третья. Когда он отступал, везли золото по Смоленке в четыре ряда, одно золото и камни драгоценные. Камни Наполеон приказал со всех вещей сковырять и в карманы положить, потому что весят меньше, зато дорогущие. А золото и серебро велел расплавить и пояса сделать, чтобы на себе унести. Как приказал, так и сделали. Только золота было столько, что больше половины осталось. Тогда он рассердился и сказал: «Не мне, так и никому». Вышел к озеру, руки на груди сложил и смотрел, как солдаты золото бочонками в воду скатывают.

Большинство опрошенных показали, что золото было затоплено. О том, что его зарыли, говорила где-то пятая часть селян. Когда начинал спрашивать, в какие озера бросали, указывали на разные, но всегда на те, которые от их деревень дальше. Это настораживает. Может быть, слышали про бандитские рейды и боятся места показать?

Только в колхозе „Свет Ильича“ сразу сказали, что золота было две подводы и золото бандитское. Вроде бы приехали в конце войны к ним конные разбойники, велели взять подводы и ехать следом, а там прямо в лесу, у дороги, нагрузили подводы золотом доверху и погнали мужиков к озеру. И вместе с подводами там и потопили их, потому что через неделю нашли на берегу четырех утопленников. А бандиты сразу и скрылись. Однако уже после войны наезжали, по озеру на лодках плавали, дно щупали. Я подумал, что наконец-то наткнулся на правильный след. Нет! Имя бандита они точно называли и шепотом – Ленька Пантелеев…

А потому решил я так: пройдемся по всем озерам сначала со щупом. Первое осмотрим озеро Стоячее. Оно ближе всего к селу. Если окажется, что там пусто, будем искать на окрестных. Единственное меня смущает, что от главной дороги на Смоленск эти озера далековато, а махновец говорил, будто вблизи от дороги. Стал допытывать инженера. Тот сознался: махновец не говорил, что золото затоплено по приказанию батьки, говорил только, что его в озере не сосчитать сколько. Инженер сам решил, что если бывший махновец – то и золото бандитско-белогвардейское.

Теперь, так уж вышло, поиски бросать не буду. А на арестанта пришли бумаги из Новгорода, и по приметам особым и по фотографии – он вор, никакой не махновец. И по нашему запросу на этап бумагу отправили, чтобы проверили не по спискам, а по личностям, кого этот вор подменил. Прошляпили они там, в исправительном: вору дали срок два года, а махновцы там шли не меньше чем на пять».

– Вот как закрутилось-то все! – рассмеялся Левка. – Быстро он сообразил, что не то золото ищет. Наполеоновские сокровища так бы не искал.

– Почему это? – удивился я. – Тоже ведь золото.

– Золото-то золотом, – покачал он головой, – но с огромными проблемами. Ты что, никогда о наполеоновских кладах не слышал?

– Не слышал, – сознался я. – Прежде не приходилось.

– А Васильев, вероятно, слышал, – укоризненно сказал мне друг. – И он знал, что это за поиски и насколько они безуспешные. Ведь это наполеоновское золото искали, и не один, а множество раз. И все люди-то были с регалиями, а не просто местные жители. Даже цари на эти поиски средства выделяли, а так ничего найдено и не было. Первым заинтересовался золотом спустя двадцать лет после московского пожара губернатор Смоленска Хмельницкий.

Славный был человек, книжки читать любил. Прочитал у Вальтера Скотта в «Жизни Наполеона Бонапарта» про семлевское золото и загорелся мыслью его найти. Роман-то был про Наполеона, в нем романист приводил подлинные слова из мемуаров графа де Сегюра о московском походе Наполеона и бегстве от войска Кутузова.

Скотт описал происшедшую 24 октября 1812 года битву при Малоярославце – ужас французов, которые не ожидали от русских такого напора. Император решил отходить по Смоленской дороге маршрутом Малоярославец – Можайск – Гжатск – Вязьма – Дорогобуж – Смоленск. Наполеон приказал бросить всю награбленную в Москве добычу (старинные доспехи, пушки, крест с колокольни Ивана Великого и прочее) в озеро. На момент отдачи приказа он находился в селе Семлево. Так что в своей книге Скотт назвал озеро, куда была брошена добыча, Семлевским, настоящего названия он попросту не знал, как не знал, думаю, и француз Сегюр. Сегюр, хотя и написал про Наполеона, но сам в том походе не участвовал. Он взял информацию из приказов Наполеона. А следом за Сегюром и Скоттом сведения об озере стали проникать и в труды историков. Вот так оно было.

– А губернатор, значит, прочел?

– Да, и принял к сведению. Он начал полномасштабные поиски. Работы велись в январе 1836 года, по льду, и денег было потрачено очень много. Стоячее озеро для губернатора стало буквально золотым. Но – увы! – наполеоновского сокровища в нем не было. Вроде бы ясно – можно больше не стараться. Однако у кладоискателей другой подход: Наполеон был? Был! Добычу брал? Брал! Русское золото за границей не объявилось? Нет! Значит, плохо или не там искали.

Была даже составлена опись похищенного, и это, я тебе скажу, монументальный манускрипт! Туда вошло все, что вообще пропало за войну 1812 года в Москве. А пропало, как на всякой войне, много. И совсем не обязательно в озере. Так вот: эстафету от губернатора принял помещик из Могилева по фамилии Гурко. Раз в Стоячем озере искали, но не нашли, то искать нужно по всей трассе от Смоленска до Борисова. И он искал! Он все озера по этой дороге обследовал. Работа каторжная, жестокая. На свои сбережения ведь искал, истратился невероятно. Но тоже без результата.

На этом точку не поставили. Поисками заинтересовались в Петербурге. По высочайшему повелению, на поиски отправились военные – подполковник Шваненбах, полковник Четвериков II-й и прапорщик фон Людвиг двинулись все на то же озеро под Семлевом. Ползали зимой по льду, делали лунки и прощупывали дно. Ничего не нашли. На время о сокровище забыли. Но тут в 1912 году наступала памятная дата Отечественной войны. Да, началась настоящая вакханалия. Два года искали.

Наш Васильев был уже взрослым человеком, следил, наверно, за ходом работ. Это мы можем многого не знать, а он точно знал, что были за поиски и чем закончились. Сначала, может, у него все из памяти и выпало, а когда он в суть своего бандитского сокровища вник, думаю, волосы на голове у него дыбом встали. Правнучка что там говорила? До революции мошенников по золотому делу ловил? Так вот Васильев все о поисках при царизме знал. Напрямую этим не занимался, но знал точно. Любой культурный человек знал. Об этом в газетах ведь писали. Представляешь, что он почувствовал, когда сообразил, что это за озеро и чем знаменито? Беда!

«Снова пытал местных. В Лукьяновке гражданка Семенова, старуха уже, сказала, что еще при помещиках, когда девочкой была, рассказывали, будто в лесу французы клад нашли. Ей мать про клад сообщила. Тогда в господской усадьбе помещица жила – не то Мещерякова, не то Мезенцова, она не помнит, и к той помещице для развлечения были циркачи приглашены. Французы они были или немцы, потому что по-русски почти говорить не умели. Разные фокусы показывали и ученых зверьков демонстрировали. Они понравились помещице, та их у себя на время приютила, потому что бродячие были.

Циркачи очень историей интересовались. Помещица им про войну рассказывала, дело-то было после 1812 года; говорила, как Москву пожгли, как отступали французы. А потом эти циркачи вдруг взяли разом и сгинули, все бросили – и вещи, и зверьков. Сначала помещица спохватилась, что они воры. Но в доме ничего не украли. А потом в сосняке огромную яму нашли, а около ямы поваленный валун лежал с какими-то отметинами. Тогда и стало понятно, что они приходили за кладом. Наверно, прежде входили в состав армии французов. Меня отвели в лес и показали, где примерно яма находилась. Сейчас там все травой поросло, не разглядеть, но вогнутость видна.

Отрядил бойцов обшарить озеро. Приходится трудно. Берега топкие. Только в паре мест можно подойти к берегу, не увязнув в трясине. Озеро глубокое. Местами до дна никак не достать. Пустил ныряльщиков. Жалуются, что вязнут в тине и работают на ощупь. На дно не встать, полно ила. Только почти у берега нашли тележную ось и часть основы. Но местные говорят, что это недавнее происшествие: лошадь понесла, телега вся вдребезги, ось в озеро с остатком досок и ушла. Толку нет ни от ныряльщиков, ни от промерщиков. Переходим на соседние озера.

Одновременно допрашивал вора. От строгого отношения тот стал заикаться. Бубнит одно и то же. Жалеет, что с этапа бежал. Говорит, что если бы наплевал на эти два года, так был бы сейчас сытый и здоровый, а то весь паршой пошел. Я ему приказал вспомнить весь маршрут: как шел, где останавливался, как к озеру вышел и куда пошел потом. Сидит, морщится, утверждает, что бежал, как заяц, то есть петлял, чтобы со следа сбить. Отдыхал и спал только в лесу.

Один раз, когда деньги украл, он с шальной компанией связался. Те над ним посмеялись, напоили, куда-то привезли, а когда он очнулся, так сразу деньги увидел. На столе кроме денег еще бутылки со спиртным стояли. Он обрадовался и сбежал. Какой был городок или село – не знает. Но точно что небольшой, если город, а если село – огромное. Потом жил только по лесам. Очень боялся. На озеро вышел случайно. Спал, проснулся, немного прошел – и озеро. Сколько до того шел, не помнит; знает лишь, что еда еще была. О себе говорит, что неприхотливый, может неделю на одной буханке хлеба продержаться, была бы вода. К тому же ягоды ел. А после находки золота поспал до темноты и пошел без всякой тропинки. До дороги долго шел.

Сделал вывод, что искать следует не близко к дороге, а примерно на ночь пути от нее. Озеро должно быть лесное и вдали от жилья и полей. Он не видел ни домов, ни полей, ни даже дыма из труб. Один только раз заметил, что по сельской дороге телега проехала. Я решил, что озеро нужно искать в стороне от полевой дороги, идущей от основной. Вор указал также, что само озеро в форме яйца, небольшое, берега в основном сухие, над озером сосновый лес.

Пригласил картографов. Те ничего толком не сказали. Считают, что озер с подобным описанием сотни. Рассчитал, что искать следует не более чем на сорок километров в сторону Москвы. Задаюсь еще одним вопросом, и он мне неприятен. Картографы сказали, что прежняя Смоленская дорога на Москву была в другом месте, показали на карте где. Получается, что нужно смотреть по старой дороге, а это другие озера. Срочно нацелил бойцов на другой маршрут. Решаю вопрос о спуске воды из одиннадцати запруд.

Обнаружил случайно село под наименованием Французово. Почему так названо? Не выяснить. Деревня очень маленькая, всего десять домов. Никто ничего не знает. Очевидно, когда-то горела, и не раз. У деревни церковь и озеро. В церкви теперь попа нет, сделали читальню. Судя по карте, церковь прежде была рядом со старой дорогой. Решил проверить. Отправил ныряльщиков. Нашли крест и колокол. Вытащили только крест, и с большим трудом. Думал сначала, что это тот самый крест с Ивана Великого, однако оказалось, что крест сбросили пять лет назад, когда делали из церкви читальню. Рассердился.

На другой день взял вора и привез в село, где он мог украсть одежду. Местность неожиданно узнал. Но показал совсем на другой дом. Сказал, что запомнил его потому, что крыша с флюгером в виде рыбы. Спросили у хозяев о краже, а те сказали, что крадут тут постоянно, так что они не помнят, когда и что у них украли. Пожаловались на проезжие телеги и машины. Дом стоит у самой дороги. Зато теперь заставил вора вести от дороги в лес, чтобы понять, где может быть его озеро. Водил два дня. Без толку. Поставил задачу перед бойцами найти озеро не больше чем в пятнадцати километрах от дороги, по левую руку в направлении на Москву. Нашли три озера. Об одном из них вор сообщил, что вроде похоже. Направил туда ныряльщиков».

– Эх, – засмеялся тут Лева. – Все бы хорошо, только одного факта он совсем не учел.

– Какого? – спросил я. – Вроде ведь ищет старательно, каждую деталь отмечает.

– Но изъятое у вора золото он даже рассмотреть не удосужился, – вздохнул мой друг.

– А чем ему поможет это золото, если его адрес не известен? – удивился я.

– Многим, многим, – заверил меня Лева. – Это ж не золотые самородки, а монеты. Ну а монеты, сам понимаешь, имеют год выпуска.

– Ты к чему это клонишь?

– Да, может, золото вовсе не французское, – сказал он, широко улыбнувшись. – Если оно позже 1812 года, то к Наполеону ведь отношения иметь не будет, не так ли?