Текст книги "Океан: Черные крылья печали (СИ)"

Автор книги: Филип Жисе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Они оделись и спустились на улицу, где у дороги стоял старенький "фиат" отца Леопольдо. На улице было тихо и тепло. Из окон домов, стоявших по обе стороны улицы, рекой лил свет, смешивался со светом фонарей, тем самым возвращая миру некое подобие светлого времени суток.

– Ты же нам с матерью сообщишь, когда надумаешь вести Ангелику в мерию? – Умберто Витале улыбнулся и похлопал сына по плечу. – Иначе твоя мать будет обижаться на тебя до конца жизни, если не будет присутствовать при росписи своего единственного сына. Ты только представь, что о ней будут говорить люди. Она этого точно не переживет, – Умберто Витале рассмеялся.

– Конечно сообщу, – улыбнулся Леопольдо. – Как только наметим с Ангеликой день, сразу позвоню и сообщу, чтобы вы заранее готовились.

– Вот теперь я могу ехать, – кивнул Умберто Витале, забираясь в салон машины. – Не забудь перед отъездом в Милан зайти к нам с матерью домой.

– Не забуду.

Умберто Витале завел двигатель, махнул рукой сыну на прощание и неспеша покатил по улице. Леопольдо проводил машину отца взглядом до ближайшего поворота, затем развернулся и направился домой, провожаемый тусклым светом фонарей.

Глава 7

Леопольдо боялся, что следующая неделя, неделя без Ангелики, будет тянуться долго, чертовски долго для его любящего сердца. К счастью работа и хлопоты, связанные с переездом, не позволяли ему надолго погружаться в океан грусти и тоски. И все же выкинуть мысли об Ангелике из головы надолго Леопольдо не удавалось. Когда становилось особенно тяжело, он брал в руки мобильник, набирал номер Ангелики и наслаждался разговором с девушкой. Только вот днем времени для разговоров почти не было, так как и у него и у Ангелики дневное время занимала работа, но вот вечером, особенно перед сном (раньше получалось редко, так как Паола Витале настояла на том, чтобы после работы Леопольдо ехал домой к родителям на ужин) они говорили часто и подолгу. Так Леопольдо узнал, что Ангелика подыскала им небольшую квартиру на Виа Джорджио Савоя в Милане недалеко от станции метро Abbiategrasso Chiesa Rossa. В отличие от Леопольдо у Ангелики не было машины, поэтому наличие станции метро рядом с домом девушку не могло не радовать.

Нежелание Ангелики покупать машину было для Леопольдо еще одной монеткой в копилку его непонимания девушки. Леопольдо считал, что собственная машина – обязательный атрибут собственной la dolce vita, как и собственный дом. Но для Ангелики la dolce vita заключалась в первую очередь в здоровом образе жизни, поэтому она предпочитала передвигаться по городу преимущественно на своих двух, к тому же постоянные пробки на дорогах и дорогой бензин только подкрепляли ее уверенность в необоснованности покупки собственной машины. Для Леопольдо такое отношение Ангелики было странным, но не более, большей частью он благосклонно смотрел на такие странности девушки, так как все остальные элементы его la dolce vita, а именно собственный дом, деньги, семья, дети, для Ангелики были также важны, как и для него самого.

Леопольдо обрадовался, когда услышал от Ангелики, что с жильем Милане проблемы у них уже нет, но обрадовался он еще больше, когда узнал, что синьор Ломбарди, тот самый друг отца Ангелики, у которого имелась своя юридическая фирма, готов взять Леопольдо на работу. Отсутствие для Леопольдо каких-либо хлопот, связанных с поиском квартиры и работы в Милане окончательно прогнали из его сердца грусть и печаль, и теперь дня отъезда он ждал даже с нетерпением.

День отъезда наступил в субботу 4-го августа 2012 года. На улице было жарко. Даже небольшой ветерок трепавший зеленые листья на деревьях с раннего утра оказался не в силах что-либо поделать с жарой. В этот день Леопольдо, ведомый чувством нетерпения, охватившим его накануне, проснулся рано, принял душ и принялся паковать вещи в сумки. Не смотря на столь раннее время, город уже не спал; через распахнутую настежь балконную дверь спальни с улицы то и дело неслись автомобильные гудки, ворчание двигателей, голоса людей, крики воробьев и воркование голубей.

Леопольдо успел собрать только одну сумку, когда пришла Паола Витале с мужем, чтобы проводить сына. Паола Витале, казалось, смирилась с отъездом сына, была улыбчивой и веселой. С собой женщина принесла целую сумку всевозможных вкусностей, которые она приготовила сыну в дорогу. Глядя на эту сумку можно было подумать, что дорога от Ареццо до Милана занимает, по меньшей мере, неделю, в то время как на самом деле вся поездка вряд ли превысит пять часов езды на машине.

Когда на часах стукнуло десять, Леопольдо проверил сумки на предмет того, ничего ли не забыл – документы, в том числе удостоверение личности, права, и деньги, самое основное, были на месте – попрощался с родителями, пообещав приезжать в Ареццо хотя бы раз в месяц, и вышел из квартиры. Полчаса спустя он уже катил по трассе на север в сторону Флоренции, откуда его путь пролегал дальше на север через Модену, Парму, Пьяченцу к самому Милану, северной столице Италии.

Поездка до Милана прошла без происшествий и заняла немногим более четырех часов. Уже на подъезде к городу Леопольдо почувствовал душевный подъем от осознания того, что еще немного и он увидит Ангелику, за которой очень соскучился. Его губы жаждали встречи с ее губами, руки мечтали прижать дорогое тело к груди, а глаза – все смотреть и смотреть в любимые глаза.

Леопольдо набрал номер мобильного Ангелики. Секунды, казалось, перетекли в минуты, а минуты – в часы, когда девушка наконец ответила на вызов.

– Почему так долго? -хотел спросить Леопольдо, почувствовал недовольство. Но едва услышал звонкий голос Ангелики, напрочь забыл о недовольстве, обратился вслух, ловя каждое слово девушки, наслаждаясь веселыми нотками в ее журчащем как ручей голосе.

Услышав, что Леопольдо уже под Миланом, Ангелика предложила ему ехать прямо к ее родителям, где она находилась в эти минуты. Недовольство снова посетило Леопольдо. Он хотел как можно скорее очутиться в их с Ангеликой квартире, так как устал с дороги и мечтал забраться под душ, чтобы смыть с себя пот и пыль дороги, но теперь ему пришлось на ходу менять планы, чего Леопольдо никогда не любил делать. Между тем выбирать не приходилось, ключей от квартиры у него все равно не было, да и желание увидеть Ангелику перевешивало любое другое.

Родители Ангелики жили на Виа Дерна. Леопольдо знал, где это, так как не раз приезжал вместе с Ангеликой к ним в гости, поэтому помощь приемника GPS ему не понадобилась.

Шум большого города обрушился на Леопольдо, едва он въехал в Милан. Несмотря на то, что был выходной день, городские улицы были переполнены машинами и людьми, что удивило Леопольдо, так как на дворе был август, пора отпусков. Леопольдо, привыкший к уюту и тишине маленького городка, с неприязнью смотрел на Милан, раскинувшийся перед ним огромным океаном бетонных конструкций, стекла и кирпича. Несмотря на всю его помпезность Милан выглядел серым и холодным и какая-то часть этой серости, должно быть, передалась душе Леопольдо, так как все время что осталось до дома, в котором жили родители Ангелики, он ехал нахмуренным, как небо перед грозой. Милан никогда не нравился Леопольдо. Слишком много в нем и его жителях было пафоса и тщеславия. Оставляя позади улицу за улицей, Леопольдо в который раз думал о том, что если бы Ангелика не решила вернуться в Милан, он бы вряд ли когда-нибудь сюда переехал сам. И плевать было ему, что в Милане самые большие зарплаты, а клерки ходят в костюмах за две-три тысячи евро. Милан был слишком шумный для него, слишком спешащий, излишне живой. Это был не его город, не его la dolce vita. Леопольдо чувствовал это. Нет, просто знал...

Леопольдо оставил машину на стоянке, а сам поднялся на третий этаж одного из домов на Виа Дерна, остановился перед массивной деревянной дверью и вдавил палец в кнопку звонка. Заливистая трель послышалась по ту сторону двери. Через секунду-другую дверь открылась и на пороге появилась Ангелика в джинсах и коротком топе, настолько коротком, что живот девушки был оголен.

Улыбка появилась на губах Леопольдо при виде Ангелики.

– Наконец-то, – сказал он, сделал шаг, обнял Ангелику и прижался губами к ее губам. – Я так соскучился, – не выпуская девушку из рук, прошептал Леопольдо ей на ухо.

– Очень соскучился? – Ангелика отстранилась на мгновение, чтобы взглянуть Леопольдо в глаза, затем обвила его за шею, прижалась грудью к его груди и поцеловала.

– Леопольдо! – как ни хотел Леопольдо отпускать Ангелику, ему пришлось это сделать, когда за спиной девушки возникла синьора Моретти, мама Ангелики. Среднего роста, с глазами и фигурой не хуже, чем у дочери, синьора Моретти, в девичестве Слесаренко, выгодно отличалась от итальянок. Леопольдо в который раз словил себя на мысли, что если бы не влюбился в Ангелику, тогда влюбился бы в ее мать, даже несмотря на то, что синьора Моретти была старше Леопольдо на целых, как минимум, двадцать лет.

– Синьора Моретти, – улыбнулся Леопольдо, меняя объятия с объятий Ангелики на объятия и легкий поцелуй в щеку ее матери. – С каждым днем вы становитесь все краше. Уверен, синьору Моретти приходится ежеминутно отгонять от вас ухажеров.

– Спасибо, милый. Рада тебя видеть. Как хорошо, что теперь вы с Ангеликой будете жить в Милане... Не стой на пороге, заходи в квартиру, – синьора Моретти закрыла за Леопольдо входную дверь и повела его в залу, обставленную, по мнению Леопольдо, на удивление бедно. В отличие от зал, присущих квартирам и домам семей из итальянского среднего класса, обстановка в квартире семьи Моретти была далекой от помпезности и роскоши, ее можно было даже назвать минималистической, а то и спартанской. Единственную роскошь в обстановку вносили картины на стенах и особенно цветы. Вот последних, действительно, было очень много. По мнению Леопольдо, синьора Моретти по части цветоводства перещеголяла любую стреднестатистическую итальянскую семью. Горшки с цветами стояли на полу и подоконниках, висели на стенах и устилали балконы, возможно именно поэтому цветов было много и в квартире Леопольдо; как-никак, а Ангелика большую часть собственной жизни прожила именно в этой квартире.

Едва Леопольдо переступил порог залы, как ему в ноги бросился Мурзик, кот с совершенно не итальянской кличкой. Мурзик был сиамцем, у которого были черными мордочка, хвост и лапы. Все остальное у Мурзика было грязно-белым.

– Привет, Мурзик. Я тоже тебя рад видеть, – Леопольдо наклонился и почесал кота за ухом. – А где синьор Моретти?

– Антонио уехал с друзьями на рыбалку, – ответила синьора Моретти, присаживаясь на край дивана. – Ближе к вечеру обещал вернуться... Рассказывай, как доехал? Устал?

– Ну, еще сто киллометров без остановок мне осилить было бы уже трудно, – Леопольдо сел на диван рядом с синьорой Моретти, Ангелика расположилась сразу за ним, уложила ладони на плечо Леопольдо, сверху уперлась подбородком. – Немного глаза болят, а так со мной полный порядок.

– Очень хорошо, тогда сейчас будем обедать. Мы с Ангеликой не стали кушать, решили подождать тебя... До сих пор не могу поверить, Леопольдо, что ты решился на переезд в Милан. Зная о твоей любви к усидчивости в это действительно трудно поверить. Помнишь, как ты говорил в последний ваш с Ангеликой приезд в Милан, что Милан – это последнее место на Земле, где ты хотел бы жить?

– Конечно помню, – смущенная улыбка скользнула на лицо Леопольдо. – В то время я был далек от какого-либо переезда?

– Что случилось сейчас?

– Мама, отстань от Лео, – вмешалась Ангелика. – Он голоден. Давай сначала поедим, потом будем разговаривать.

– Как вам сказать, синьйора Моретти..., – начал было Леопольдо, но замолчал, почувствовав давление рук Ангелики на плече.

– Больше ни слова, милый, – дыхание Ангелики обожгло ухо Леопольдо. – Сначала еда, потом разговоры. Ты же знаешь, как моя мама любит поговорить.

– Это ведь все она? Скажи мне, Леопольдо, – синьора Моретти подмигнула Леопольдо и улыбнулась, кивнув в сторону дочери.

– Мама, отстань... А ты, милый, ни слова, иначе укушу тебя за ухо, – Ангелика взялась зубами за мочку уха Леопольдо, будто и вправду решила исполнить угрозу.

– Вот так вот она меня и заставила сюда приехать, – Леопольдо не внял предупреждению Ангелики, скосил глаза в ее сторону и улыбнулся ее матери.

Синьора Моретти рассмеялась. Мурзик, лежавший у нее на коленях, поднял голову и посмотрел на хозяйку, затем перевел взгляд на Леопольдо и снова уложил голову хозяйке на колени. В тот же миг Леопольдо вскрикнул; Ангелика сдержала угрозу и укусила его за ухо, затем хихикнула, подула на пострадавшее ухо, поцеловала и поднялась на ноги.

– Идем, мама. Помогу тебе накрыть стол.

– Идем, – сказала синьора Моретти, сбрасывая кота на паркетный пол и вставая с дивана. – Не буду больше вас морить голодом. Потом поговорим, Леопольдо. Отдыхай, милый. Когда будет все готово, мы тебя позовем. Кстати, если хочешь, можешь сходить в душ.

– О, вот этого мне хочется больше всего, – обрадовался Леопольдо.

– Вот и здорово, – сказала Ангелика. – Ты в душ, а мы с мамой на кухню.

– Кстати, милая, Леопольдо, знает о том, что ты мне недавно рассказала? О твоей поездке, – синьора Моретти остановилась в дверях и посмотрела на дочь.

– Какой поездке? – Леопольдо также перевел взгляд на Ангелику.

– Значит, не знает, – констатировала синьора Моретти.

– Давай потом поговорим, милый. У меня к тебе есть разговор.

– Правда? – Леопольдо ощутил волнение в груди. – Я тоже хотел бы с тобой поговорить, Ангелика.

– О чем?

– Потом, – Леопольдо скривил губы в улыбке. – Сначала я хотел бы принять душ.

– Как скажешь, милый... Идем мама. Нас ждет кухня.

Ангелика с мамой ушли на кухню. Мурзик побежал за ними, оставив Леопольдо наедине с самим собой, с вереницей мыслей, просочившихся в сознание, едва он услышал о поездке Ангелики. Он не видел Ангелику больше недели и теперь им снова предстоит разлука. Надолго ли? День-два он потерпит, а если больше, то... то тоже будет терпеть. Разве у него есть выбор?

– Что за чертовщина? – пробормотал Леопольдо. – Оказывается, любовь – не такое уж и светлое чувство, если она способна лишать человека свободы выбора.

Леопольдо поднялся на ноги и направился в ванную комнату.

Месяц успел стать полноправным хозяином на небе, когда они приехали домой. Квартира, которую сняла Ангелика для них, Леопольдо не понравилась. Она была маленькой, бедно обставленной, а главное, совсем не похожей на то гнездышко, что у них было в Ареццо. Стерильные белые обои в зале делали ее похожей на операционную, а чрезмерная зелень на обоях в спальне совершенно не способствовали возникновению романтического настроения. Если романтике не жить в спальне, то где же ей тогда жить? Может быть в ванной комнате? На кухне?

– Тебе не понравилось, – констатировала Ангелика, заметив недовольное выражение на лице Леопольдо, с которым тот переходил из одной комнаты в другую.

– Она какая-то безвкусная. Как будто хозяин этой квартиры человек, которому совершенно плевать, в какой квартире жить. У меня сложилось впечатление, что он смог бы жить даже в подвале. Здесь нет ни телевизора, ни компьютера, ни даже кондиционера. Это ужас какой-то!

– Это квартира, вернее одна из квартир, Винченцо. Именно поэтому она обошлась нам довольно таки дешево. На первое время нам хватит. Появятся деньги, снимем что-нибудь поприличнее, – Ангелика приблизилась к Леопольдо и обняла его.

– Опять Винченцо, – пробормотал Леопольдо. – Винченцо дал тебе работу. Винченцо предоставил тебе квартиру. Даже в Америку ты едешь с ним.

Сердце Леопольдо кольнуло, когда он вспомнил, о чем ему рассказала Ангелика, после обеда у ее родителей. Главный редактор одной из американских газет пригласил своего друга Винченцо в Нью-Йорк, где намечалась какая-то международная конференция по работе средств массовой информации. Винченцо нужен был кто-то, кто делал бы записи по ходу конференции, писал статьи для газеты, делал репортажи, поэтому он предложил поехать с ним Ангелике, добавив, что посещение подобных мероприятий может здорово помочь ей в карьере журналиста. И Ангелика согласилась. Это же Америка! Ангелика давно мечтала побывать там, а тут представился случай. Какой дурак упустит такую возможность? К тому же, как сказал Винченцо, все расходы берет на себя их газета. Ангелика была счастлива, а вот Леопольдо... Леопольдо был несчастлив. Он не хотел отпускать Ангелику, да еще с Винченцо, который, Леопольдо был уверен в этом, задумал что-то нехорошее. Как минимум переспать с Ангеликой в далекой Америке. Будь неладна эта Америка.

Леопольдо вспомнил, как Ангелика говорила, что конференция продлится две недели. Две недели он не увидит Ангелику. Еще большее недовольство у Леопольдо вызывало то, что самолет у Ангелики не через неделю или две, а завтра. Завтра! Нет, он не готов, не готов так быстро снова расстаться с Ангеликой.

– Не дуйся и перестань ревновать, – Ангелика обвила руками шею Леопольдо. – Две недели – это не два года. Ты даже не успеешь соскучиться, как они пролетят. Я тебе привезу какой-нибудь подарок из Америки.

– К черту подарки! Мне нужна только ты! Ты мой самый главный подарок и я не готов тебя потерять на целые две недели. Это полмесяца. Ты только представь! Я тебя не увижу целых полмесяца! Ангелика, ты требуешь слишком многого от меня. Да и этот Винченцо. Если бы ты ехала в эту свою Америку с кем-то из своих подруг, тогда я был бы спокоен, но...

Ангелика прижалась губами к губам Леопольдо, тем самым заставляя его замолчать.

– Да мы с Винченцо сидим рядом в самолете, но спим, милый, спим мы в Нью-Йорке в разных номерах отеля. Понимаешь? Это было мое условие, – Ангелика заглянула Леопольдо в глаза, будто желая убедиться, что с ним все в порядке. – И ты же знаешь, он домагался меня уже не раз, но ничего... совершенно ничего, даже невинного поцелуя у нас с ним не было. Поэтому будь хорошим мальчиком. Перестань волноваться, когда не о чем волноваться. Хорошо? – Ангелика улыбнулась.

– Я верю тебе, моя любовь. Доверяю, но это все равно трудно. Я тебя не видел больше недели и теперь мне предстоит тебя не увидеть еще две недели. У меня такое ощущение, что мое сердце вот-вот разорвется от боли. Нет, это... это действительно невыносимо, – Леопольдо снял руки Ангелики со своей шеи, развернулся и направился в залу, где опустился в кресло, положил голову на спинку и уставился взглядом в потолок.

Некоторое время спустя в комнате появилась Ангелика, села на подлокотник, наклонилась к Леопольдо, положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

– Я люблю тебя, малышка, – сказал Леопольдо, встретившись взглядом с Ангеликой.

– А я тебя, – улыбнулась Ангелика.

– Мне будет хреново без тебя, но я как-то справлюсь. Обещаю.

– Если хочешь, каждый вечер, перед сном, мы будем общаться по скайпу. Я буду тебе рассказывать о том, что увидела за день, что мне больше всего понравилось, буду показывать тебе фотографии.

Леопольдо улыбнулся и это не прошло незамеченным для Ангелики.

– Вот видишь, ты уже улыбаешься.

– Ты просто чудо, Ангелика. Il mio miracolo ⁴⁴. Я каждый день благодарю бога за то, что он свел меня с тобой, – Леопольдо обнял девушку за талию, приподнял и посадил к себе на колени. – Во сколько ты завтра улетаешь?

– Вылет в 12:25, а ближе к 10 ночи уже буду в Нью-Йорке, в аэропорту Джона Кеннеди. Лео, ты не поверишь, но я так рада. Я увижу Америку! – Ангелика завизжала и замахала руками.

– Ты так сильно хочешь ее увидеть?

– Конечно. Это же другой мир. Голливуд и Диснейленд, кока-кола и Макдональдс. Это все равно, что попасть в сказку. А ты разве не хотел бы увидеть Америку?

– Нет, – Леопольдо мотнул головой. – Мне и здесь хорошо. Находиться десять часов в воздухе и ради чего? Макдональдс и у нас есть вместе с кока-колой. Голливуд можно и по телевизору увидеть, а Диснейленд, он и во Франции есть. Ради него я в Америку уж точно не полетел бы.

– Какой ты скучный, – Ангелика игриво шлепнула Леопольдо ладошкой по плечу. – А вот я хочу увидеть Америку, живую Америку, не те роскошные декорации, что я вижу по телевизору, а настоящую Америку, ту, которую по телевизору не показывают... Ну тебя, иду спать, мне рано вставать, у меня еще сумки не сложены, – Ангелика поднялась на ноги и собралась было идти прочь из залы, но Леопольдо удержал ее за руку.

– Спать?! – Леопольдо распахнул глаза то ли в недоумении, то ли в удивлении. – Я тебя не увижу две недели, а ты идешь спать?! Ну уж нет, – Леопольдо потянул девушку на себя, тем самым заставив ее упасть к нему на колени. – Хочешь или нет, но эту ночь я не дам тебе закрыть глаза ни на секунду.

Ангелика рассмеялась, поняв, к чему он клонит.

– Где-то я уже это слышала.… Подумаешь, напугал. Высплюсь в самолете.

Леопольдо обнял девушку и притянул к себе, намереваясь впиться губами в губы Ангелики. Но внезапно девушка отстранилась и положила палец на губы Леопольдо.

– Нет, подожди. Я вспомнила кое-что. Когда мы были у моих родителей, ты обещал мне что-то сказать, но так и не сказал.

– Это может подождать до утра.

– Правда?

– Правда, – Леопольдо повторил попытку притянуть к себе Ангелику. Вторая попытка оказалась удачной. Его губы быстро нашли губы девушки, руки заскользили по ее телу с целеустремленностью гончих, пущенных по лисьему следу.

Не прошло и минуты, как Леопольдо подхватил Ангелику на руки, поднялся с кресла и направился со своей драгоценной ношей в спальню.

Тишина навострила уши, услышав тихий стон, задрожала, когда стон усилился и рассыпалась карточным домиком, когда за первым стоном последовал еще один, а за тем еще и еще.

Леопольдо смахнул пальцами прядь волос со лба Ангелики и приник к нему губами. Пробежал пальцами по щеке девушки, скользнул по ее плечу и накрыл ладонью нежную как дыхание теплого ветерка грудь. Ноздри уловили аромат туалетной воды девушки с легкой примесью ее пота, капельки которого устилали ее пылающее тело, словно роса траву поутру. Волосы девушки волнами разметались по подушке. Дыхание с шумом вырывалось из груди. То всхлип, то стон устремлялись из приоткрытого рта девушки, заставляя тишину искать новые места глухого безмолвия.

Ангелика всхлипнула и выгнула спину, когда Леопольдо снова вошел в нее. Глаза девушки приоткрылись и невидящий взор устремился куда-то к потолку. Пальцы выгнулись когтями хищной птицы и вонзились в простыню, будто в тело жертвы, заставляя ее сжиматься, словно в испуге перед ликом неотвратимого фатума.

Леопольдо впился губами в губы Ангелики, наслаждаясь их теплом, нежностью и безащитностью. Покрытые тоненькой полоской влаги губы девушки подрагивали. Кожей лица Леопольдо чувствовал какое горячее дыхание у девушки, будто где-то глубоко внутри ее тела пробудился вулкан, грозивший в любую минуту сжечь его своим неудержимым всепоглащающим огнем.

Скорее интуитивно, чем осознанно Леопольдо накрыл ладонью лоб Ангелики, будто проверял температуру, второй рукой скользнул вдоль нагого тела девушки, чтобы накрыть ладонью ее ягодицу. Новый толчок и новый стон вознесся вверх, как преследуемое животное метнулся в одну сторону, в другую, и застыл в растерянности, чтобы в следующее мгновение расствориться в тишине, вновь решившей обосноваться в спальне.

Со стороны улицы донеслись шорохи. Это ночной ветер покачал ветки ближайшего к дому дерева, дернул за приоткрытую створку окна и проник в комнату. Ночник на прикроватной тумбочке мигнул, будто узнал старого друга и неровым светом осветил на кровати два обнаженных тела, прижавшиеся друг к другу с такой силой, что со стороны могли показаться одним целым.

Руки Ангелики обвивали шею Леопольдо, губы касались его губ, грудь прижималась к его груди, таз нашел единение с его тазом.

Леопольдо почувствовал, как тело девушки задрожало. Ее губы отпустили его губы, дыхание зачастило. Леопольдо видел, как подрагивают закрытые ресницы Ангелики, как ее белые маленькие зубки кусают прелестные, влажные и зовущие губки. Не в силах сдерживать себя Леопольдо приник к губам девушки, одновременно с этим убыстряя движения тазом. Пах Леопольдо будто обожгло, таким горячим стало лоно Ангелики. Внезапно грудь девушки выгнулась колесом. Ладони ударили по простыне. Ангелика вскрикнула, плотнее прижалась тазом к тазу Леопольдо, ее губы снова ринулись навстречу губам Леопольдо. В ту же секунду Леопольдо почувствовал как тело Ангелики, горячее и мокрое, напряглось, задрожало и в следующую секунду расслабилось. Ангелика всхлипнула и из ее глаз брызнули слезы. Но Леопольдо этого уже не видел, так как мгновение спустя его самого скрутили спазмы сладострастия. Пальцы Леопольдо вцепились в подушку с такой силой, будто хотели ее порвать. Тело его принялось то сжиматься пружиной, то разгибаться.

В какой-то момент Леопольдо почувствовал как Ангелика, до этого времени лежавшая тихой мышкой, приподнялась на локтях и поцеловала его. Новая волна сладострастия накатила на Леопольдо. Его таз в который раз подался вперед, заставляя пенис снова и снова проливать семя в лоно Ангелики.

Минутой позже Леопольдо открыл глаза и посмотрел на Ангелику. Девушка лежала не двигаясь, глаза были прикрыты, а на щеках отчетливо проглядывали мокрые полоски, оставленные слезами. Леопольдо наклонился и прижался губами к щеке Ангелики. Ресницы девушки дрогнули. Девушка посмотрела на Леопольдо и улыбнулась. Леопольдо улыбнулся в ответ и снова снял поцелуем соль со щеки Ангелики, затем прижался к ее щеке своей и замер. Так они и лежали, слушая тишину, вновь воцарившуюся в комнате, и биение собственных сердец, сердец уставших, но довольных.

Слабый свет ночника едва разгонял тьму в комнате, карабкался по стене, не дотягивался до потолка и в изнемождении падал на кровать, захватывая тело Леопольдо, но не касаясь тела Ангелики. Леопольдо лежал на боку и смотрел на девушку. Пальцы руки маленькой колибри порхали над волосами Ангелики, спускались к щеке, оставляли на ее коже легкий невидимый след и скользили дальше, замирали на губах, возвращались к щеке.

Ангелика спала, свернувшись в клубок возле Леопольдо. В комнате было тепло, поэтому одеяло лежало в стороне, не скрывая от глаз Леопольдо очарования обнаженного женского тела.

Леопольдо взглянул на часы на комоде. Те показывали начало второго ночи, но спать ему не хотелось. Он мог бы так всю ночь пролежать, смотреть на Ангелику, видеть как медленно и спокойно, даже как будто нехотя, поднимается ее грудь. Гулять взглядом и пальцами по ее умиротворенному и такому милому лицу, обворожительному телу, льнущему к его телу будто ребенок к матери. Что могло быть для него лучше? Ничего. Видеть Ангелику изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Обнимать, целовать, ласкать. Называть своей женой. Иметь от нее детей.

Леопольдо улыбнулся последней мысли. У них будут чертовски красивые дети, особенно если всю красоту они возьмут от матери. Леопольдо провел пальцами по щеке Ангелики, любуясь правильным овалом лица девушки, затем положил ладонь девушке на голову. С самого первого дня их знакомства он был без ума от ее волос. Кого-то привлекает в первую очередь грудь девушки, кого-то ее ягодицы. Его же больше всего влекли к Ангелике глаза и волосы, особенно волосы. Какими же они были мягкими, шелковистыми, нежными. Он мог любоваться ими часами, часами гладить их, вдыхать их аромат.

Ведомый внезапно пришедшей в голову мыслью, Леопольдо, стараясь не разбудить Ангелику, поднялся с кровати, прошел к комоду, открыл шухляду и достал ножницы, затем вернулся на кровать и отрезал маленькую прядь волос девушки. Не знал зачем это сделал. Действовал по наитию.

Леопольдо спрятал ножницы в шухляду, клок волос Ангелики – в портмоне, погасил свет, забрался на кровать, прижал девушку к груди и поцеловал в лоб. Ангелика вздохнула, что-то спросонья пробормотала и повернулась к нему спиной. Леопольдо обнял девушку и уткнулся лбом ей в затылок. Сладкий аромат волос защекотал его ноздри, заставил улыбнуться. Завтра он попросит Ангелику стать его женой. Но сначала (Леопольдо уже все продумал) ему предстоит встать пораньше, желательно до того как проснется Ангелика, взять машину и прокатиться по Милану. Леопольдо надеялся, что магазины в Милане работают и в воскресенье.