Текст книги "Через шестнадцать лет"

Автор книги: Фэй Уилбик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Алану почти удалось вызвать у непокорной возлюбленной улыбку, хоть та всячески сдерживала себя, кусая губы.

– Я не знаю, – прошептала она.

– А я знаю. Выходи за меня замуж.

Голос Алана звучал более чем уверенно.

Девушка подняла глаза, пытаясь найти на лице мужчины что-то, что могло облегчить ее согласие. Она нашла ответ на свои сомнения в глубине голубых глаз, наполненных страстью.

Во взгляде Алана было нечто большее, чем сексуальное влечение. Он все равно будет ее любить. Уже любит! Так хотелось этого, что уверенность отгоняла сомнения.

– Хорошо. – Трэлла медленно, будто еще сомневаясь, кивнула головой. – Я выйду за тебя.

У Алана гора свалилась с плеч. Ему хотелось привлечь девушку к себе от радости, но та отодвинулась и встала. Он тоже поднялся. Трэлла решительно вскинула подбородок.

– Но у нас будут раздельные спальни.

Алан в удивлении замер, подумав, что его радость была преждевременной. Да, им предстоит непростой путь, прежде чем они смогут вернуться к прежним отношениям. Трэлла не доверяла ему, но доверие со временем можно завоевать.

– Раздельные спальни, – повторил Алан, выказывая свое согласие. Сейчас он был готов пойти и на раздельные государства, лишь бы Трэлла стала его женой. Знал бы он, как внимательно следила она, сколь быстрым и легким будет согласие мужчины на ее условие.

– Я думаю, нам пора возвращаться, – быстро произнесла она, стараясь не думать о сделке, которую они только что заключили.

Девушка взглянула на Алана, садившегося на коня. Он снова в себе уверен, а она страдала, находясь в смятении. Какая же мерзость его связь с мачехой! Да, это произошло много лет назад, и ее это вроде бы не касалось. Но как он мог позволить себе такое?!

Одно дело догадываться о сексуальной многоопытности Алана и совсем другое – столкнуться с его былой любовницей лицом к лицу. Тем более что речь о жене его отца. Алан не любил отца, но это еще не повод спать с его женой…

Пропади пропадом все его любовницы! Трэлла Кэтэр – вот главная женщина Алана. И сейчас ей надо сосредоточиться на том, что минуту назад она согласилась выйти замуж за человека, которого любила. Если бы его чувство было адекватно ее любви, то с этого момента неизбывное счастье могло стать смыслом ее и его жизни. Но это, конечно, если бы он любил ее так же, как она его… Можно ли в такое поверить?

14

Нет не такой представляла девушка свою свадьбу. Не было ни роскошного свадебного туалета, ни толпы друзей со счастливыми лицами, ни охапок цветов, наполняющих своим ароматом воздух.

Вместо положенного белого убранства невесты – простое кремовое платье с небольшим вырезом у шеи в форме сердечка. Оно облегало все еще тоненькую фигурку, расходясь книзу широкими фалдами, которые заканчивались немного выше колен. Но несмотря на простоту, платье выглядело потрясающе красивым и женственным. Толпа доброжелателей состояла из Сола, Ибер и малолетнего любимого проказника.

Глаза Ибер подозрительно блестели, но Сол был мрачен, он мог бы с таким же успехом присутствовать на похоронах. Алан оказался куда более точным в своей оценке реакции Сола на их интимную связь. Но Алан не мог предвидеть, что Сол обрушит свой гнев не только на него, но и на любимую сестру.

Невеста стояла с опущенными глазами, уставившись на букет роз, который Ибер сунула ей в руки, когда они выходили из дома. Цветы расплывались в размытое бело-розовое пятно, и невеста моргнула несколько раз, чтобы высушить стоявшие в глазах слезы. В последнее время она постоянно пребывала в плаксивом настроении. Ибер уверяла, что это все из-за беременности. Но Трэлла твердо знала, что главная причина слез – ее разбитое сердце.

Все было не так, как у людей. Они с Аланом должны купаться сейчас в море улыбок и счастья, а вместо этого… Слезы снова навернулись на глаза невесты.

– Мисс Кэтэр? – Голос мирового судьи вывел ее из задумчивого состояния, и она непонимающе посмотрела на строгого мужчину.

– Да… – Трэлла забыла его имя – Мрайн?

Мраунинг?

Судья откашлялся и бросил беспокойный взгляд на Алана. Девушка вслед за ним посмотрела на своего жениха и встретилась с ним взглядом. В уголках его губ образовались жесткие складки, выражение лица было холодным. Все будто чего-то ждали.

– Да, – поспешно промолвила Трэлла, чувствуя, как густая краска заливает лицо.

Судья облегченно перевел дух и быстро завершил церемонию бракосочетания. Новобрачная почти не слышала его слов, так как все ее внимание было направлено на человека, стоявшего рядом с ней. Когда Алан услышал ее «да», складки вокруг рта расправились, а взгляд немного потеплел. Он, возможно, опасался, что невеста в последний момент выкинет какой-нибудь фортель.

Мысль доставила некоторую радость: значит, для Алана важен их брак.

– Вы можете поцеловать невесту. У невесты забилось сердце, когда рука жениха коснулась ее затылка. Волосы девушки были забраны в красивый пучок, оставляя шею открытой. Ощутив прикосновение его пальцев, она почувствовала себя очень уязвимой. Алан, вероятно, заметил в ее глазах смятение и поцеловал невесту с такой нежностью, которая придала ей уверенности.

Сжимая одной рукой букет роз, прелестная новобрачная положила ладонь другой руки Алану на грудь, ощутив через ткань белой сорочки твердые мышцы. И тут же забыла, где они находятся, забыла, что они не одни, забыла обо всем, кроме сладостного прикосновения его губ и сильного тела, горячо прижатого к ее груди.

Затянувшийся поцелуй вызвал у Сола новый приступ ярости, и, приглушенно рыча, он сделал шаг в сторону новобрачных. Ибер успела поймать мужа за рукав.

– Они уже женаты, – тихо напомнила она.

– Это не означает, что ему позволено целовать ее так, – огрызнулся Сол, стараясь говорить потише.

Ибер удивленно подняла брови, в ее серебристо-голубых глазах сверкали насмешливые огоньки. Взгляд жены заставил Сола осознать абсурдность своего поведения. С большой неохотой он вынужден был признать, что, возможно, Алан и имел право целовать свою невесту. Но с чем он уж никак не мог смириться, так это с тем, что его сестренка стала взрослой женщиной. В его представлении она осталась миленькой маленькой дурехой и, очевидно, останется таковой даже на девятом месяце беременности.

Поцелуй закончился, прежде чем Сол снова был готов начать потасовку с женихом. Судья пробормотал свои поздравления, новая супружеская чета повернулась к присутствующим.

Ибер обняла новобрачную, не скрывая слез радости. А та засмеялась несколько нервно. Алан хотел было отойти в сторону, чтобы не тревожить смутное равновесие его отношения с молодой женой, но тут вмешалась Ибер. Она вознамерилась сделать этот день для любимой сестры мужа настолько праздничным, насколько позволяли обстоятельства.

– Поздравляю, – сказала она, обнимая жениха.

В ответ Алан прижал ее к себе за плечи, испытывая благодарность к этой женщине. Через плечо Ибер он увидел, что Сол направился к сестре. Если он посмеет ее обидеть, придется вытащить его во двор и завершить то, что они начали неделю назад.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – мягко сказала Ибер, проследив за его взглядом. – Сол очень любит ее. – Она чуть помедлила и добавила: – Может, почти так же сильно, как ты.

Алан изумленно посмотрел на нее.

– Неужели это так заметно?

Ибер ободряюще похлопала новобрачного по руке.

– Ты непременно должен сказать ей о своих чувствах.

Он покачал головой.

– Сейчас она мне не поверит.

– Ты удивишься, узнав, сколько проблем решаются сами собой, когда люди признаются друг другу в любви.

Алан не собирался уступать.

– Не сейчас. А потом, откуда я знаю, любят ли меня? Она мне ничего не говорила.

Да ей и не надо ничего говорить, подумала женщина с легкой досадой. Любой дурак, посмотрев на Трэй, скажет, что она влюблена в Алана. Насколько Ибер понимала, девушка любила его, когда ей было еще лет восемнадцать, а может, и раньше.

Сол стоял, обхватив руками сестру за плечи, а та уткнулась ему лицом в грудь. При виде этой сцены Алан, с одной стороны, порадовался добрым отношениям в этой семье, а с другой – ощутил себя невольным виновником едва не возникшего семейного разлада.

– Ну, хорошо, – весело проговорила Ибер и, взяв Алана под руку, повела в другой конец комнаты. – Нам надо привести себя в порядок, – объявила она и взяла Трэллу за руку.

– Но я… – Ибер утащила ее из комнаты, прежде чем та успела закончить фразу.

Два бывших друга остались вдвоем.

– Как я понимаю, теперь, предполагается, что мы должны пожать друг другу руки и улыбнуться, – произнес Сол.

– Я думаю, твоя сестра хотела бы именно этого.

Они стояли, глядя друг другу в глаза. Их соединяли долгие годы истинной дружбы, а разъединяла обида Сола, увидевшего в поступке друга откровенное предательство.

– Она моя сестра, черт возьми!

– Я знаю. Не моя вина, что все так случилось.

– Как же! – выпалил Сол, имея в виду беременность сестры. Он судорожно провел рукой по волосам, значительно более темным, чем у сестры. – Ты должен был связаться со мной, чтобы я приехал и забрал ее.

– Она просила меня не делать этого. Сказала, что ей нужно время, чтобы подумать.

– И тебе не приходило в голову, что может произойти между вами?

Алан колебался, понимая, что ему следует солгать. Но лжи уже и так было достаточно в этой истории.

– Приходило, – спокойно ответил он.

В глазах Сола вспыхнула ярость, руки сжались в кулаки, и Алан подумал, что сейчас он, возможно, бросится на него. Но тот быстро одумался.

– Ты должен был заботиться о ней, защищать ее, – зло прошипел Сол. – А ты даже, черт возьми, не предохранялся!

Алан молчал. Что он мог сказать в свое оправдание? Все, что Сол говорил, он сам не раз повторял себе.

– Ты воспользовался ситуацией.

– Нет. – Этого упрека он как раз не заслужил. Алан посмотрел в глаза Солу. – Того, что произошло между нами, она хотела не меньше меня.

Из груди Сола вырвалось некое рычание. Зеленые глаза схлестнулись с голубыми, и Алан понял, что Сол еле сдержал уже созревший для удара гнев. Алан с некоторым сочувствием отнесся к гневу друга. Ему самому чертовски трудно воспринимать свою невесту как взрослую женщину. А уж ее старшему брату это просто не по силам.

– Она уже не ребенок, Сол. – По иронии судьбы он повторял те же слова, которые ему твердила Трэй в хижине. – Она давно выросла, и она моя жена. Ей будет гораздо легче жить, если мы с тобой не будем цепляться друг к другу.

Сол смотрел на него с минуту, чувствуя, как напряжение постепенно оставляет его.

– Да-а, – милостиво согласился он. – Чего уж теперь кулаками махать. Кроме того, – он поморщился, – Ибер сдерет с меня шкуру, если…

– Я буду заботиться о ней, – пообещал Алан и протянул руку. После короткого колебания Сол пожал ее.

– Да уж, придется.

Трещина, образовавшаяся в их дружбе, была еще довольно широкой, но начало восстановлению дружеских отношений положено.

Семья Кэтэров и молодая чета Кольтов сидели в местном кафе. Новость о бракосочетании Трэллы и Алана быстро разнеслась по округе. Сидя за свадебным обедом, они едва успевали принимать поздравления, не имея возможности отдать должное торжественной трапезе.

Да Трэлла и не могла тогда толком ничего съесть. То ли беременность давала себя знать, то ли желудок забарахлил. А может быть, все было связано с нервами… Судя по всему, ее семейная жизнь еще не скоро наладится.

Когда они ехали домой, новобрачная взглянула на мужа, сидящего за рулем машины. Супруг! Она так давно мечтала выйти за него замуж, что теперь, когда бракосочетание состоялось, не могла поверить в реальность свершившегося. Салон автомобиля был тесноватым, они вынуждены сидеть слишком близко друг к другу. Нет-нет, никаких прикосновений! Пусть пока остается в силе решение насчет раздельных спален. Их брак будет чисто формальным. В достаточной степени глупо, тем более если учесть, что ребенок Алана уже живет в ней. Но они так договорились, значит, так тому и быть.

Алан остановился у дома. Одно название, что дом. Развалюха.

– Последние несколько лет отец совсем не занимался ранчо, – попытался объяснить хозяин, поймав взгляд жены. – Попробую достать немного краски, когда в следующий раз буду в городе.

– Не торопись. – Трэлла отстегнула ремень и взялась за ручку двери. – С домом можно подождать, пока хозяйство не встанет на ноги.

Алан широко улыбнулся ее словам. Вот что значит быть дочерью и сестрой владельцев ранчо. Кому как не ей знать, что главное, а что второстепенное в таких больших владениях. Трэлла уже подошла к дому, когда муж догнал ее.

– Будь осторожной на второй ступеньке, она еле держится. – Он взял ее под локоть, и как же приятен был этот его предупредительный жест.

Дверь в дом была не заперта – петли скрипнули, когда хозяин распахнул ее настежь. Новобрачная уже собралась войти, но вдруг остановилась у входа. Она же сейчас стоит на пороге новой жизни. Юная леди бросала на мужа нерешительный взгляд, как бы спрашивая, собирается ли он следовать старой традиции и перенести ее через порог. Алан с необыкновенной легкостью подхватил молодую жену на руки, та обняла его за шею, сжимая в руке букет роз. Муж внес новую хозяйку в дом, захлопнув дверь ногой. Трэлла чувствовала твердые, выпуклые мышцы, силу мужских рук, которые держали ее так, словно она была невесомым перышком. И снова горячая истома была отзвуком на близость самого любимого человека.

Алан наклонил голову к губам, раскрывшимся навстречу поцелую.

– Новобрачные собственной персоной. – Елейный голос Агнес разрушил магию момента. Разжались ласковые руки…

– Я думал, ты уехала в Денвер, – произнес Алан, холодно глядя на мачеху.

– Я передумала. – Агнес подняла стакан с вином. – Это самое малое, что я могу сделать, чтобы поприветствовать новобрачную в нашем с тобой доме.

– Спасибо. – Вежливое слово было брошено резким тоном. Трэлле уже почти удалось забыть, что Агнес тоже живет здесь. И теперь что же? Придется быть под одной крышей с бывшей любовницей мужа?

– По правде говоря, я должна перед тобой извиниться. – Голос Агнес звучал искренне.

– Извиниться?

– Да, за свое поведение, когда мы впервые встретились в этом доме. Если я расстроила тебя каким-то образом, то прошу прощения.

– Всякое бывает. – Трэлла заставила себя улыбнуться. Только бы не дать понять этой мерзавке, что ее опасаются. А раз она действительно представляла некую угрозу, то тем более не стоит показывать этого.

– Благодарю. – Агнес была сама любезность и искренность. – Нам троим жить действительно не очень удобно вместе. Но я надеюсь, что мы как-нибудь справимся с этой ситуацией и в будущем сможем даже подружиться. – В голосе стареющей красотки сквозила грусть маленькой девочки.

– Посмотрим. – Пришлось снова выдавить из себя улыбку. Алан все это время хранил молчание. Он смотрел на мачеху, стиснув зубы. И хотя в его взгляде не было ничего, даже отдаленно напоминающего интерес, Трэлла вдруг почувствовала укол ревности. – Я устала, – заявила она ледяным тоном. – Пойду спать.

– Еще нет и семи часов. – Алан взглянул на жену и нахмурился. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно. Я просто устала. – Это было правдой, но главное состояло в том, что ей невыносимо видеть Алана и Агнес, стоящих рядом.

– Ты уверена? – Алан поднес руку к ее лицу, та отпрянула от нежного жеста.

– Уверена. Спокойной ночи! – Кивнув мачехе, она направилась к лестнице.

Агнес проводила ее взглядом и затем повернулась к Алану.

– Похоже, твоя молодая жена не ждет тебя сегодня ночью в своей спальне.

Алан окинул женщину бесстрастным взглядом.

– Мой брак тебя совершенно не касается, Агнес.

– Ты не прав. Мы же одна семья, Алан. Единственная семья, которая у нас с тобой есть.

Пойди пойми, о чем она. Когда-то он находил в ней восхитительную загадочность. Теперь же эта женщина его только раздражала

– Ты никогда не была частью моей семьи, – сказал он резко. – И доказала это много лет тому назад.

– Что-то тогда у тебя вызывало раздражение?

– Шут с ним, с прошлым. Но хочу предупредить тебя…

– Предупредить меня? – Агнес широко раскрыла глаза. – Ох, какие мы крутые да жесткие!

– …не трогай Трэллу! – продолжил Алан, игнорируя замечание.

– Потому что она беременна? – Мачеха поняла по удивленным глазам пасынка, что попала в самую точку. Она тихо рассмеялась. – Вы с маленькой пастушкой были немного неосторожны, и вас застукали. Как я понимаю, на браке настоял ее брат. Мораль каменного века. Брак уже давно не является единственным решением проблемы нежелательной беременности.

Агнес раскрыла рот от изумления, когда Алан бросился к ней и схватил за запястье. Он не причинил мачехе боли, но она почувствовала, что при желании пасынок может переломить ей руку, как спичку.

– Меня не волнует, что ты знаешь или что ты думаешь, – произнес Алан, едва сдерживая гнев. – И мне наплевать, что ты владеешь частью этого ранчо. Если ты причинишь хоть малейшую боль моей жене, я сделаю такое… Сам Господь тебя не найдет. Ты поняла меня?

Лицо Агнес не выражало ничего, кроме страха.

– Ты поняла меня?

– Да.

Только тогда Алан отпустил ее руку и отступил назад.

– Я пытаюсь собрать деньги, чтобы выкупить твою долю ранчо. А пока занимайся своими делами и держись от нас подальше. Это единственная возможность… ужиться под одной крышей.

Не дожидаясь ответа, Алан устремился к лестнице.

15

Трэллу поразило, как быстро ее новая жизнь вошла в какую-то привычную колею. Внутренний эмоциональный разлад в душе не мешал выполнению рутинных дел. Надо готовить, мыть посуду, иногда кормить скот. Странно вспомнить, как взбеленился Алан, когда она предложила помочь с работой на ранчо. Он и Сол одинаково приговорили ее к комнатному существованию. Ну, беременна, так что? Местные женщины в подобном положении ездили верхом и ухаживали за скотиной. Алан же заявил, что не сможет спокойно работать, если она будет подвергать себя и ребенка опасности. Переубедить его выше ее сил. Пришлось сдаться.

Надо сказать, у нее хватало домашней работы. К счастью, вопреки общему мнению, в делах этих можно было находить удовольствие. Тем более – в ее с Аланом доме. Он был сильно запущен, но даже незначительные усилия по наведению порядка давали потрясающие результаты.

Руки привычно делают свое дело, а голова свободна для обдумывания все тех же проблем, связанных с взаимоотношениями с мужем, с поспешным браком, ребенком, который может стать главным судьей их поступков. Сейчас, например, работает пылесос, и звук его нисколько не мешает думать о том, что, возможно, она сама себя перехитрила с этой дурацкой идеей раздельных спален. Думалось, отсутствие интимных отношений будет стимулировать эмоциональную близость, которая так необходима в браке. А вышла глупость. Раздельные спальни лишь отдалили молодоженов друг от друга, и не физически, а духовно. Они почти не разговаривали. Молчание, правда, не было враждебным, но от этого не становилось легче.

За ужином лидировала Агнес. Эту только не останавливай – расскажет все о себе, любимой, о своих путешествиях, друзьях, гардеробе. Этому звуковому фону мерзкая баба, видимо, придавала какое-то свое, ей только и ведомое значение. Хотела, наверно, показать, какая же простушка эта избранница неразборчивых мужчин. И плевать бы на этакое красноречие, если бы не было прошлого, связывающего порочную красотку с Аланом.

Была, правда, еще одна проблема, связанная с Агнес, – ее абсолютное нежелание что-либо делать по дому. Большую часть времени та проводила в своей комнате: смотрела телевизор, болтала по телефону и холила свои и без того холеные руки.

Ну, шут с ней, что не чистит туалет или не пылесосит полы. Но желательно было барыне относиться к Трэлле едва ли не как к прислуге.

Утром Агнес попросила Трэллу – правда, очень вежливо, – не могла бы та пройтись пылесосом по ее комнате. Привычная к домашним заботам, молодая женщина поначалу ничего подспудного не увидела в подобной просьбе. Ну, раз, ну два помогла, а дальше просто зло стало брать. Свои грязные вещи Агнес попросту подбрасывала в общую корзину. Трэлла посчитала глупым выбирать из общего вороха вещей тряпки мачехи. Стирала вместе с другим бельем.

Но изрядно устав за неделю от уборки, стирки и готовки, в то время как Агнес не удосужилась даже вытереть пыль с полок в собственной комнате, Трэлла решила положить конец этой незатейливой игре в одни ворота. Она прикинула преимущества партизанской борьбы и отказалась от открытой войны.

Агнес разыскала Трэллу к вечеру. Та сидела в свежеприбранной гостиной с журналом в руках, когда на лестнице раздался стук каблуков.

– Ты не видела мои бриллиантовые серьги? – спросила Агнес, входя в комнату.

Трэлла не спеша отметила место на странице, которую якобы читала, и, подняв от журнала голову, с недоумением посмотрела на вошедшую.

– Бриллиантовые серьги?

– Да, серьги. Они лежали на моем туалетном столике сегодня утром, когда ты вошла туда с пылесосом.

Намек был слишком очевидным. Трэлла внутренне ощерилась.

– Я не помню, чтобы они попадались мне на глаза, – ответила она, напустив на лицо выражение неотесанной деревенщины. Агнес сжала губы от раздражения и повернулась, чтобы уйти. Но тут Трэлла снова заговорила, словно с трудом вспоминая что-то. Барыня обернулась. – Я, правда, не уверена, но, кажется, я видела на ковре что-то блестящее. То ли кусочек фольги, то ли что-то еще. У Агнес глаза округлились от ужаса.

– Ты втянула в пылесос мои бриллианты?

– Не знаю, – неуверенно протянула Трэлла, надеясь, что в плохо освещенной комнате Агнес не заметит смеха в ее глазах.

– Не могу поверить, чтобы ты могла сделать это! – Агнес схватилась рукой за грудь, словно у нее началось сердцебиение, что было вполне вероятным, подумала Трэлла. – О Боже! Ты знаешь, сколько они стоят?!

– Представления не имею, – весело прозвучал ответ. – Но никакой трагедии нет. Если на ковре лежали сережки, то они находятся в пылесосе – я его не вытряхивала.

– Ты хочешь, чтобы я копалась в грязи, как… как какая-то уборщица? – Агнес была возмущена.

– Ну, наверное, это зависит от того, насколько тебе нужны эти серьги. – Трэлла пожала плечами и снова уткнулась в журнал, как бы давая понять, что разговор окончен.

Был момент, когда Агнес едва не ударила ее. Но в следующую минуту, кипя от ярости, развернулась и вышла из гостиной. Только были слышны звуки борьбы с пылесосом и его содержимым. Трэлла посмеивалась. Если бы чертыхающаяся мачеха ее сейчас увидела, то сразу бы поняла, что серьги попали в пылесос совсем не случайно.

Трэлла все еще смаковала свою первую победу, когда отворилась задняя дверь и в кухне раздались тяжелые шаги Алана. Несмотря на сложности в их отношениях, сердце молодой женщины радостно забилось. Когда муж вошел в гостиную, пальцы, державшие журнал, задрожали.

– Чем это Агнес занимается на задней веранде?

Трэлла только пожала в недоумении плечами.

– Она говорила что-то о пропавших серьгах. – Супруга посмотрела на мужа невинными глазами.

Алан был в грязи с ног до головы, даже в светлых волосах застряли кусочки земли. Джинсы на правом колене разодраны, карман рубашки держался на честном слове. Но выглядел мужчина потрясающе.

– У тебя, как я вижу, был сегодня трудный день, – заметила молодая жена, жалея, что не может подойти к мужу и обнять его такого, каков он есть, грязного, нечесаного.

– Бывало и похуже. – Алан провел рукой по волосам, стряхивая пыль. Он поморщился. – Я чувствую себя героем сказки, которого повсюду сопровождало пыльное облако.

– Ты действительно немного похож на того несчастного, – улыбнулась Трэлла.

– Благодарю.

Она была сейчас такой красивой с волосами, лежавшими мягкими волнами вокруг нежного овала лица. И так хорошо улыбалась мужу. Алан подавил острое желание обнять свою красавицу и целовать до тех пор, пока она не откажется от бредовой идеи раздельных спален.

– Пойду помоюсь, – сказал Алан, не уверенный в том, что сможет сдержать обещание, если и дальше ее взгляд будет понимающим и шаловливым.

– Алан.

Он обернулся, удивившись, что она задержала его.

– Ты очень устал? – Трэлла беспокойно водила пальцами по краям журнала.

– Еще не падаю. Ты что-то хотела?

– Не то чтобы хотела. – Она быстро взглянула на мужа из-под пушистых ресниц. – Я подумала, если ты не очень устал, то мы могли бы поужинать в кафе. Сегодня пятница, и было бы неплохо пойти куда-нибудь… если у тебя остались силы.

– Я, конечно, старше тебя на несколько лет, но думаю, что вполне смогу довезти свои старые кости до города.

– Ну, если ты уверен… – Трэлла уже жалела, что затеяла этот разговор. Но Алан, видя нерешительность жены, не собирался отступать.

– Уверен. Дай мне двадцать минут на душ. – Он вышел, прежде чем жена успела возразить.

Алан чувствовал боль во всех мышцах – устал он, конечно, здорово. Но сегодня, впервые за время их совместной жизни, супруга изъявила желание побыть с ним вдвоем, и он скорее поднялся бы со смертного одра, чем отказал в этой просьбе.

Не прошло и четверти часа, а он уже спускался чистый, одетый, на ходу застегивая запонки на манжетах свежей сорочки. Волосы еще были влажными, ну да досохнут в дороге.

И тут из кухни в гостиную вошла Агнес в модных серебристо-серых брюках и шелковой блузке цвета морской волны. Все бы ладно, но великолепное платье и руки были в грязи. Она что-то сжимала в правой ладони – наверное, серьги, о которых говорила Трэлла, решил Алан.

В ответ на свой вежливый кивок он получил нечто, похожее на оскал. Трэлла же смотрела на выверты женщины с выражением полного равнодушия.

– Какие-то проблемы? – спросил Алан.

– Да нет, все в порядке, – спокойно ответила Трэлла. – Надеюсь, она нашла свои серьги.

По тону жены можно было понять, что не все так просто. Но какого дьявола ворошить эти дамские страсти! Жена хочет побыть с ним вдвоем, не это ли главное на данном отрезке жизни?

Вечер удался, думалось Трэлле. Не совсем то, что она планировала, но все прошло успешно. Идея поужинать с мужем вне дома пришла сначала из-за желания досадить Агнес. Пусть сама попробует что-то себе приготовить!

А там уж зародилась другая мысль – вдруг время, проведенное с Аланом, поможет сломать барьеры, ею же и созданные?

Уединения не получилось. Гостями кафе были преимущественно владельцы ранчо с семьями, которые хорошо знали новобрачных, и каждый считал своим долгом поздравить их и пожелать счастья.

А может, это и к лучшему, рассуждала Трэлла по дороге домой. Суета дружеских встреч помогла снять то напряжение, которое оба испытывали в последнее время. Юной жене даже показалось, что им с Аланом легче стало общаться друг с другом.

Вдруг машину подбросило на коряге, лежавшей поперек дороги. От неожиданности Трэлла вскрикнула.

– Извини. – Алан виновато взглянул на жену. – Чего ждать от этой колымаги!

– Что ты, машина очень красивая. – Молодая женщина похлопала ладонью по кожаной обивке кресла. Трэлла знала, сколько часов потратил муж, чтобы привести этот автомобиль в порядок. Из кучи металла сделал прекрасную машину.

– Ты знаешь, у меня есть приятель, который нашел покупателя на нее.

– Ой, Алан, не надо, не продавай! Ты вложил в нее столько сил. И потом, ты же успел ее полюбить.

– Если бы не ранчо, я бы, конечно, оставил. Но деньги в данный момент мне нужны гораздо больше, чем машина.

– Жаль, столько труда в нее вложено. – Трэлла поплотнее запахнула куртку.

– Если это поможет избавиться от Агнес – дело стоит того.

– Вот тут согласна на все сто!

Алан завел машину под навес и выключил мотор. Супруги направились в дом. Трэлла собиралась ступить на первую ступеньку крыльца, но муж остановил ее. Рядом с Аланом она почувствовала, как сердце переполняется любовью к нему.

– Агнес доставляет тебе какие-то неприятности?

– Ничего такого, с чем бы я не могла справиться.

– То-то я смотрю, что у нее проблем больше, чем у тебя. – Глаза Алана лукаво прищурились в ответ на довольную улыбку жены.

– И вправду! – воскликнула Трэлла, попробовав придать лицу этакое наивное выражение. Увидев широкую улыбку Алана, она пришла в восторг – впервые за долгое время почувствовала себя с ним легко.

Алан продолжал держать Трэллу за руку. Большим пальцем он машинально гладил ее ладошку. Женщина тонко ощутила идущие от мужа токи. У Алана шла своя душевная работа, улыбка исчезла с его лица, взгляд стал напряженным.

– Я провела сегодня прекрасный вечер, – промолвила Трэлла, пытаясь скрыть свое волнение. Лишь бы только он приблизился к ней.

– Да-а.

– Мне до сих пор странно слышать, как люди называют меня миссис Кольт. – Алан наклонился к ее губам, и у миссис Кольт перехватило дыхание. – Я еще не привыкла быть женой, – пробормотала она.

– Может, тебе следует напомнить об этом. – Она чувствовала дыхание мужа на своих губах.

– Алан.

– Что? – Он приник к ее губам, отметая возможность ответа.

Казалось, им была известна предельная искренность друг друга. Когда два человека неистово любят друг друга, до лукавства ли, до притворства ли тут и мелких обид?

– Любимая, – прошептал он. – Я так скучал по тебе.

– Я тоже.

– Пойдем в мою спальню. Забудем об этой глупой идее. Пойдем ко мне.

Если бы он не сказал «глупая идея», она без звука последовала бы за ним. Но как ни глупа идея, но ведь она была ее автором и нельзя так бесцеремонно это подчеркивать.

Алан сразу почувствовал перемену в настроении жены. Состояние, близкое к отчаянию, овладело им. Жена не жена. Разлад в нем. Разлад в ней. Разлад между ними.

– Слушай, мы женаты, черт возьми! Или ты хочешь забыть об этом?

Задетая резкостью вопроса, она отстранилась, насколько позволяли сильные мужские руки, державшие ее за плечи.

– Я не из тех, кто имеет привычку забывать о брачных клятвах, – выпалила Трэлла, тут же пожалев о сказанном.

Даже в неярком свете луны она увидела, как побледнело его лицо и напряглись скулы. Алан отступил, испугав ее: а вдруг уйдет и они больше никогда не увидятся?

– Алан. – Она протянула к нему руку. – Прости, я, возможно, не права.

– Отчего же? – произнес он жестко.

– Может, мне не стоило так близко к сердцу принимать твое прошлое. Прости меня.

– Ничего, – сказал Алан, а у самого пустые глаза, пустая улыбка.

Сказал и все. А ей каково? Она же не знает толком, что произошло между Аланом и Агнес. Конечно, не зная, легко бросать обвинения. Опять, наверное, дурака сваляла… Трэлла тяжело вздохнула.

– Я, пожалуй, пойду спать.

Господи, где же та сказочная хижина?