Текст книги "Бразилия. Полная история страны"

Автор книги: Фернандо Нуньес Корвалью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава двенадцатая
Имперская конституция 1824 года и короткое правление Педру Первого

Император Педру Первый решил создать конституцию самостоятельно, чтобы она полностью отвечала его представлениям. За основу он взял португальскую конституцию 1822 года и французскую конституцию 1814 года. В результате получилась конституция, «достойная Бразилии и ее императора», как выражался Педру.

Конституция 1824 года, которую называют «Имперской конституцией» или «Первой конституцией» состояла из восьми разделов, которые, в свою очередь, подразделялись на несколько глав. Помимо трех традиционных ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной), конституция учреждала четвертую ветвь – регулирующую (или примиряющую), в рамках которой император получал полномочия созыва и роспуска парламента и кабинета министров, утверждения кандидатур сенаторов, одобрения законопроектов, назначения судей и т. п. Сдерживающая власть принадлежала лично императору, который объявлялся священной и неприкосновенной особой. Император был не только главой государства, но и главой правительства. Статья сто вторая гласила, что «император является главой исполнительной власти и осуществляет ее с помощью министров». До 1847 года в Бразилии не существовало должности премьер-министра (председателя совета министров), но после того, как она появилась по воле Педру Второго, император все равно продолжал возглавлять правительство, а премьер-министр выступал в качестве его помощника или заместителя.

Широкие полномочия, предоставляемые императору конституцией, не были диктаторскими – император не имел права издавать законы или вершить суд. Законодательная власть принадлежала Генеральной Ассамблее, состоящей из Имперского Сената и Палаты депутатов. Сенат состоял из пятидесяти членов, избираемых Палатой депутатов. Кандидатуры сенаторов должны были быть одобрены императором. По сути, император выбирал сенаторов по своему усмотрению из предоставленного депутатами перечня имен. Членство в Сенате было пожизненным. Сто два депутата избирались (на деле – назначались императором) на четырехлетний срок. Тринадцатая статья конституции наделяла Генеральную Ассамблею правом не только принятия законов, но и их отмены, а также приостановки их действия.

Независимые суды состояли из судей и присяжных. Статья сто шестьдесят третья учреждала Верховный Суд, состоящий «из судей, выбранных по их заслугам».

В провинциях создавались местные законодательные органы – хунты (советы), состоявшие из небольшого количества избранных депутатов. Все постановления, изданные хунтами, подлежали одобрению Генеральной Ассамблеи. Сбор налогов и акцизов был прерогативой центральной власти, а бюджеты провинций утверждала Генеральная Ассамблея. По сути, хунты были совещательными органами при президентах провинций.

При императоре тоже была своя хунта – Государственный совет, который обладал бÓльшими полномочиями, чем правительство. Члены Государственного совета отбирались императором и пребывали на своих местах пожизненно. «Пожизненно» надо понимать как «неограниченный срок», но достигнув преклонного возраста, в котором они уже не могли исполнять свои полномочия, члены Совета и сенаторы подавали в отставку.

Для характеристики государства, созданного Первой конституцией, лучше всего подошло бы определение «президентская монархия», а императора Педру Первого можно было назвать «императором-президентом».

10 марта 1826 года скончался король Португалии Жуан Шестой, после которого португальский престол должен был перейти к Педру. Незадолго до того, в августе 1825 года, Португалия официально признала независимость Бразилии. Если бы Педру взошел на португальский престол, то обе империи снова объединились бы под его личной унией, которая легко могла бы перерасти в наследственную, если бы каждый преемник одновременно занимал оба престола. Объединения ни хотело ни бразильское, ни португальское общество (если бразильцы считали португальцев жестокими угнетателями, то те, в свою очередь, считали бразильцев коварными и неблагодарными авантюристами).

Педру поспешил отречься от португальского престола в пользу своей старшей дочери, семилетней Марии, которая стала королевой Марией Второй. Регентом при несовершеннолетней королеве был назначен младший брат Педру Мигель, который с 1824 года, после неудачного выступления против отца, жил в Вене. Педру не хотел передавать престол брату, но и не мог игнорировать его, опасаясь, что тот развяжет новую гражданскую войну. Поэтому была придумана хитрая комбинация – Мария выходила замуж за Мигеля (подобное кровосмешение в правящих династиях не редкость), который становился регентом до ее совершеннолетия.

Однако у Мигеля были свои планы. В марте 1828 года он сместил Марию и занял престол. Гражданской войны избежать не удалось. Педру пришлось лично заняться защитой прав свергнутой дочери (которая вернулась на престол только в мае 1834 года). 7 апреля 1831 года император Педру Первый отрекся от бразильского престола в пользу своего пятилетнего сына и тезки, ставшего императором Педру Вторым. После этого он отплыл на британском корабле в Европу, где умер от туберкулеза 24 сентября 1834 года, на тридцать шестом году жизни.

Отречение Педру Первого было обусловлено не столько необходимостью отъезда из страны, сколько обострением отношений императора с либеральной частью бразильского общества. Противостояние между сторонниками императора и либералами достигло пика в ночь на 13 марта 1830 года, которая вошла в анналы истории как «Ночь драки бутылками». Во время торжественного вечера, устроенного по случаю прибытия императора в Минас-Жерайс, враждебно настроенные местные жители напали на приглашенных с камнями и бутылками. С этой ночи начался политический кризис, закончившийся отречением императора.

Правилами хорошего тона, принятыми среди монархов, предписывается оставлять своему преемнику больше земель, чем было получено. Педру Второму досталось меньше того, что получил его отец. С октября 1825 года по август 1828 года между Бразилией и Объединенными провинциями Рио-де-ла-Плата шла война за обладание провинцией Сиспалатина, спровоцированная действиями повстанцев, известных как Тридцать три Ориенталес[74]74
  Прозвище «Ориенталес» («Восточные») повстанцы получили по прежнему названию Сиспалатины, как жители Восточного берега.


[Закрыть]. «Яблоко раздора» не досталось никому – бÓльшая часть Сиспалатины в 1828 году стала независимым государством Уругвай, а территории, лежавшие на востоке провинции, остались под контролем Бразилии. Утрата Сиспалатины сильно ударила по престижу Педру Первого – подданные не прощают своим правителям проигранных войн.

Глава тринадцатая
Педру Второй – второй и последний император Бразилии

Его Императорское Величество Дон Педру Второй, Конституционный Император и Бессменный Защитник Бразилии, пробыл на престоле пятьдесят восемь лет и был свергнут 15 ноября 1889 года в результате государственного переворота, который он не пытался подавить. Известие о своем смещении Педру Второй встретил словами: «Если так сложилось, то мне пора в отставку. Я слишком много работал и устал, теперь я стану отдыхать». Еще в 1862 году Педру Второй написал в своем дневнике: «Я был рожден для того, чтобы заниматься литературой и науками. Что же касается политики, то, будь у меня выбор, я бы предпочел моему нынешнему императорству пост президента Республики или ее министра». В другой раз император написал: «Если бы я не был императором, то хотел бы быть учителем, поскольку я не знаю задачи более благородной, чем направлять молодые умы и готовить людей завтрашнего дня».

Аурелиу ди Фигейреду. Педру I передаёт парламенту письмо об отречении. 7 апреля 1831 года. XIX век

Юному императору можно было только посочувствовать. В годовалом возрасте он лишился матери, императрицы Марии Леопольдины. Отец им никогда особо не интересовался, а когда Педру шел шестой год, передал ему корону и отбыл в Европу, откуда уже не вернулся.

С матерью же вышла вот какая история. Император Педру Первый был неисправимым романтиком, или, если уж говорить прямо, – отъявленным бабником. Его брак с матерью Педру, дочерью австрийского императора Франциска Первого, Каролиной Жозефой Леопольдиной Франциской Фердинандой, был сугубо политическим актом, взаимовыгодным союзом двух корон. Муж увидел свою жену спустя полгода после церемонии бракосочетания, состоявшейся 13 мая 1817 года в Вене (особу жениха на церемонии представлял дядя невесты, эрцгерцог Карл). Полная Мария Леопольдина не понравилась Педру, предпочитавшему изящных субтильных красоток. Да и красотой она особо не отличалась – симпатичная, но не более того. Разница в возрасте была небольшой – Марии Леопольдине шел двадцать первый год, а Педру за месяц до их встречи исполнилось девятнадцать, но по части жизненного опыта муж-повеса намного опережал жену-скромницу, у него за плечами было множество интрижек, а на момент прибытия Марии Леопольдины в Рио-де-Жанейро он открыто сожительствовал с французской танцовщицей Ноэми Тьерри, которая оставалась при нем и после. Для того, чтобы удалить ее от двора, понадобилось вмешательство Жуана Шестого. Короче говоря, свою первую жену Педру Первый не любил и нисколько с ней не считался. Вдобавок ко всему они не сходились в политических взглядах, а для монарших семей это имеет важное значение. Педру, по выражению самой Марии Леопольдины, «любил новые идеи», а она была консервативна и боялась «новых идей», точнее не самих идей, а революций, к которым они приводили.

Среди многочисленных любовниц Педру Первого выделялась Домитилия де Кастро ду Канто и Мелу, с которой Педру познакомился за несколько дней до провозглашения независимости Бразилии. Он поселил Домитилию в Рио-де-Жанейро, помог ей расторгнуть брак с нелюбимым мужем, появлялся с ней в свете, награждал титулами, а в апреле 1825 года назначил ее фрейлиной императрицы… В качестве фрейлины Домитилия сопровождала императорскую чету во время поездки в Байю, причем ей Педру уделял гораздо больше времени, чем своей жене, которая была беременна их первенцем, будущим императором Педру Первым.

Официально было объявлено, что причиной смерти Марии Леопольдины, умершей 11 декабря 1826 года, стал послеродовой сепсис, но многие историки считают, что виной всему были побои. Педру, собиравшийся отбыть на войну за Сиспалатину, хотел устроить прием, частью которого была церемония протокольного целования руки императора. Педру хотел, чтобы во время целования руки рядом с ним стояли и жена, и любовница, ставшая к тому времени маркизой Сантос. Для Марии Леопольдины это было унизительно, поэтому она, вопреки приказу мужа, проигнорировала прием. Педру впал в ярость, начал бить жену, которая в тот момент носила их второго ребенка, ударил ее ногой в живот… В общем, у императрицы произошел выкидыш, осложнившийся сепсисом.

Каково жить ребенку, зная, что его отец убил его мать? Мало этого, так у Педру не было детства, в полном понимании этого слова. С младых ногтей его готовили к правлению, и чтение серьезных книг заменяло ему игры. Но, несмотря на это, Педру вырос хорошим человеком – добрым, сострадательным, покладистым и совершенно не чванным. У монархов, как известно, не бывает друзей, и в основном Педру общался со своими сестрами. Отец поручил заботу о нем троим людям. За обучение и воспитание Педру отвечал Хосе Бонифацио де Андрада, которому в 1829 году было разрешено вернуться в Бразилию. При всех былых трениях император Педру Первый решил, что лучшего наставника ему не найти. Второй была донна Мариана де Верна, гувернантка Педру, старавшаяся заменить ему мать. Третьим опекуном стал дворцовый служитель Рафаэль, бразилец с африканскими корнями, пользовавшийся доверием Педру Первого.

Пока юный император готовился к правлению, государством управлял избранный Генеральной ассамблеей регентский совет, в который вошли генерал Франсиско де Лима э Сильва, видный политик Хосе да Коста Карвалью и депутат Жуан Браулио Мунис, происходивший родом из Мараньяна и пользовавшийся влиянием на севере страны. Юг в триумвирате представлял Карвалью, длительное время живший в Сан-Паулу, а генерал де Лима э Сильва представлял военную верхушку и придворные круги. Все члены триумвирата были сторонниками правой Реставрационистской партии, которая желала возвращения Педру Первого и установления в Бразилии «твердой» императорской власти. В какой-то степени это желание было обоснованным, поскольку в стране то и дело вспыхивали восстания, да и вообще обстановка была нестабильной. Кстати говоря, Бонифацио, воспитывавший Педру Второго, тоже был реставрационистом. И вообще, во властных кругах, в том числе и в сенате, у реставрационистов было много сторонников.

Тем не менее противникам возврата к старым порядкам удалось провести через Генеральную ассамблею «Дополнительный акт» к конституции 1824 года, принятый в июле 1834 года. Этот акт упразднил насквозь консервативный Государственный совет, заменил регентский триумвират одним регентом и создал вместо «декоративных» провинциальных хунт законодательные ассамблеи, наделенные более широкими полномочиями (в частности, правом утверждения местных бюджетов). Новым регентом стал умеренный либерал, точнее – конституционный монархист Диогу Фейжо, прежде занимавший пост министра юстиции. Таким образом, пока Педру Второй готовился к правлению, его полномочия несколько урезали, правда спокойнее в государстве от этого не стало – одно восстание сменялось другим. «Наши основы шатаются, империи угрожает опасность, – сказал Фейжо в 1836 году, – вулкан анархии может уничтожить ее…».

Нет смысла уделять внимание каждому восстанию периода регентства, но об одном все же следует упомянуть. В сентябре 1835 года началось восстание на крайнем юге Бразилии, в провинции Риу-Гранди-ду-Сул, получившее названия «Война Фаррапус» и «Революция Фарропилья»[75]75
  В переводе – «Война Лохмотьев» и «Революция Оборванцев».


[Закрыть]. Местные скотоводы были недовольны конкуренцией со стороны Уругвая и Объединенных провинций, предлагавших говядину по более низким ценам, а пастухи-гаучо и батраки-агрегадос, практически низведенные до положения рабов, хотели для себя лучшей жизни и уменьшения налогового бремени. Когда верхи и низы общества едины в своих стремлениях, успех не заставляет себя долго ждать. В сентябре 1836 года повстанцы создали свое государство – Республику Риу-Гранди, девизом которой стало: «Свобода, равенство, человечность!». Самопровозглашенная республика, поддерживаемая Уругваем, просуществовала до марта 1845 года – нешуточный срок! – и вернулась к Бразилии с согласия ее правительства и граждан, измученных длительной войной и сознававших отсутствие политических перспектив. К слову, раб, вступавший в республиканскую армию, получал свободу.

Педру II (1875)

Педру Второй был не по годам умен, так что ради спокойствия в государстве его привели к правлению раньше положенного срока. 23 июля 1840 года Генеральная ассамблея официально признала его совершеннолетним, а годом позже состоялась коронация. Спокойнее в Бразилии не стало, но надо отдать Педру должное – он всячески старался достичь стабильности в своей империи. Но монархия уже изжила себя и держалась лишь потому, что подданные выражали свое недовольство порознь, а не сообща – восстаний было предостаточно, но ни одно из них не охватило всю страну, и властям всегда удавалось загасить пламя недовольства, пусть даже и не сразу, как это было с республикой Риу-Гранди.

Разумеется, в силу своей молодости и неопытности Педру попал под влияние придворной группировки, возглавляемой крайне консервативным сенатором Аурелиано де Соуза и Оливейра Коутиньо. По его настоянию Педру издал указ о восстановлении Государственного совета и произвел ряд кадровых перестановок, заменяя либералов реставрационистами. Войдя во вкус, консерваторы решились на рискованный шаг – 1 мая 1842 года правительство распустило Палату депутатов, в которой преобладали либералы. Ответом на это стало очередное восстание в провинциях Сан-Паулу и Минас-Жерайс. К сентябрю восстание удалось подавить, но консерваторам был преподан хороший урок, а кроме того, восстание показало, что либеральные идеи разделяют многие представители бразильской элиты. В Минас-Жерайсе повстанцев возглавил сенатор и президент провинции Жозе Фелисиано Пинто Коэльо да Кунья, а в Сан-Паулу лидером восстания стал генерал Рафаэль Тобиас де Агиар, бывший один из крупнейших местных землевладельцев. В феврале 1844 года маятник качнулся в другую сторону – на смену консервативному правительству пришло либеральное.

С 1846 года Педру начал править самостоятельно. Правление Педру Второго представляло собой нескончаемое «сглаживание острых углов» во внутренней политике. С 1847 по 1889 год он сформировал и распустил тридцать министерских кабинетов, которые возглавлялись двадцатью тремя премьер-министрами (эту должность, как уже было сказано выше, учредил он). Идеалом Педру было такое правление, при котором император мог бы просто наблюдать за тем, что творится в его государстве, не прикладывая никаких усилий для умиротворения страстей и консолидации общества.

Личная жизнь Педру Второго сложилась не лучшим образом. Подобно своему отцу он был «заочно» помолвлен с Терезой Кристиной, дочерью короля Обеих Сицилий[76]76
  Королевство обеих Сицилий было образовано в 1861 году в результате объединения Неаполитанского и Сицилийского королевств. Столицей королевства был Неаполь, правящей династией – Неаполитанские Бурбоны, поэтому неофициально его продолжали называть Неаполитанским королевством.


[Закрыть] Франциска Первого. Присланный жениху портрет невесты оказался слишком комплиментарным, и при очном знакомстве Педру испытал разочарование, схожее с тем, что испытал его отец, увидев его мать. Но Педру все же женился на Терезе Кристине – долг есть долг! – и жили они если не счастливо, то, по крайней мере, во взаимоуважении. Любовь император находил на стороне, в том числе и у гувернантки своих дочерей, но не фраппировал общество своими интрижками так, как это делал его отец, – соблюдение приличий он ставил превыше всего. Сами восставшие всегда были не прочь объединиться с единомышленниками в других провинциях, но их призывы обычно не находили отклика в тех местах, где на текущий момент царило спокойствие.

Кстати, к середине XIX века Бразилия стала крупнейшим в мире экспортером кофе. Страна поставляла на внешний рынок более сорока процентов от мирового объема производства кофе, и доля кофе в национальном экспорте тоже составляла сорок процентов, такое вот совпадение. Кофе выращивали на юго-востоке и, надо сказать, для развития этого региона «волшебные зерна» имели гораздо бÓльшее значение, нежели золото.

Сельское хозяйство бразильцы вели по старинке, полагаясь на труд рабов и экстенсивные технологии. Еще 7 ноября 1831 года, с подачи регентского совета, бразильское правительство издало закон о запрете ввоза рабов в Бразилию, иначе говоря – о запрете работорговли. Закон начинался словами: «Все рабы, вступившие на территорию Бразилии или прибывшие в ее порты из-за границы, становятся свободными». Но пока речь шла не об освобождении живших в Бразилии рабов, а только о свободе для новоприбывших. Закон настолько шел вразрез с интересами крупных землевладельцев, этих столпов бразильского общества, что его попросту проигнорировали и продолжили ввозить в страну рабов, примерно по пятьдесят тысяч в год. Работорговцев никто не задерживал в портах и вообще никто не чинил им никаких препятствий, словно и не было никакого запрета. Единственными, кто проявлял беспокойство по поводу несоблюдения закона о запрете ввоза рабов, были британцы, изрядно поспособствовавшие его принятию, не из соображений гуманизма, а с целью устранения конкуренции со стороны португальских и бразильских работорговцев.

С одной стороны, владение рабами приносило выгоды, но с другой использование рабского труда стало тормозом на пути к прогрессу. Постепенно и до самых твердолобых сторонников рабства начало доходить, что труд человека, не заинтересованного в результатах, по определению не может быть высокоэффективным.

4 сентября 1850 года вышел новый закон, запрещавший работорговлю, и на сей раз за его соблюдением стали следить со всей строгостью. К середине 1851 года работорговля сошла на нет, но рабство пока еще оставалось, потому что император не мог сразу решиться на столь радикальный шаг, особенно с учетом напряженной внешнеполитической обстановки (о трех войнах, произошедших в правление Педру Второго – Лаплатской, Уругвайской и Парагвайской, будет рассказано в следующей главе, отдельно).

Постепенно промышленники начали отказываться от использования рабского труда, предпочитая ему более эффективный труд наемных рабочих. Их примеру последовали плантаторы. Одновременно правительство перестало отягощать себя заботами по поимке беглых рабов. Раб, сбежавший от хозяина, уходил подальше и нанимался там на работу, как свободный человек. В начале восьмидесятых годов XIX века в провинции Сан-Паулу беглые рабы создали крупное киломбо Жабакара, в котором проживало около тысячи человек. Времена изменились, и теперь беглым рабам оказывали широкую поддержку белые бразильцы, сознававшие позорность такого явления, как рабство. Восхищаясь мудростью Педру Второго, который предпочитал убеждение принуждению, иностранцы называли Бразилию «демократической монархией», но разве в демократической стране возможно рабство?

Гильерми Литрана. Наступление кавалерии Фаррапус. XIX век

Педру успел полностью отменить рабство до своего свержения. Хотя формально это сделала его старшая дочь Изабелла, замещавшая отца во время его длительных заграничных поездок. 13 мая 1888 года, когда Педру находился на лечении в Европе, принцесса-регент Изабелла подписала так называемый «Золотой закон», положивший конец рабству в Бразилии. Императора на тот момент больше заботило состояние своего здоровья, а Изабелла уже успела устать от политики и всего, что было с ней связано, так что ни отец, ни дочь не смогли извлечь никаких политических выгод из отмены рабства. Популярность Педру все снижалась и снижалась, несмотря на то что ему все же удалось добиться относительной стабильности и экономического прогресса. Люди, которые помнили, с чего начиналось правление Педру Второго и понимали, сколько полезного сделал для Бразилии император, постепенно уходили. Им на смену приходили те, кто не видел ничего особенного в процветании и в «демократической монархии», ведь на их памяти так было всегда. Республиканские идеи все сильнее увлекали бразильское общество, и творец прогресса Педру воспринимался уже как тормоз на прогрессивном пути. Сам император переживал по поводу отсутствия наследников мужского пола – старший сын его умер на третьем году жизни, а младший не дожил и до двух лет. Когда корону некому передать (дочери не в счет, ведь они станут продолжать род своих мужей), то и вкус к правлению пропадает. К шестидесяти годам Педру сильно подустал и во многом разочаровался, в первую очередь – в своих подданных, которые вели себя как капризные маленькие дети.

Отмена рабства лишила Педру симпатий его главной опоры – крупных землевладельцев, которые боялись республиканского вольнодумства примерно так же, как черти боятся освященной воды, но не могли простить императору отмены рабства. Но, даже если бы Педру и сохранил популярность среди помещиков-монархистов, то это вряд ли помогло бы ему избежать свержения – фазендейрос были слабой опорой, поскольку уже не пользовались былым влиянием, ведущую роль в политической жизни страны стали играть промышленники, финансисты и военные.

С военных, этой главной движущей силы латиноамериканских революций, все и началось. Точнее, не с военных, а с Паулистской республиканской партии, которая была основана в Сан-Паулу в апреле 1873 года. В июне 1888 года к Паулистской республиканской партии добавилась Республиканская партия Минейру, основанная в Минас-Жерайсе. В мае 1889 года на национальном конгрессе республиканцев, созванном в Сан-Паулу, была образована Национальная республиканская партия… Процесс республиканизации бразильского общества набирал обороты, а император наблюдал за этим, ничего не предпринимая. Проводниками республиканских идей были не столько партии, сколько республиканские клубы, которых в Бразилии насчитывалось около трех сотен, и, конечно же, газеты, издаваемые республиканцами (их тоже было немало).

Лидеры республиканцев – политик и журналист Аристидес Лобо да Сильвейра, журналист Квинтино Антониу Феррейра де Соуза Бокайува, профессор математики Бенджамин Констан Ботельо де Магальяйнс и юрист Руй Барбоза ди Оливейра – запланировали на осень 1889 года государственный переворот. Без военных нечего было и рассчитывать на успех, так что в качестве руководителя восстания его организаторы привлекли маршала Мануэла Деодору да Фонсеку, заслуженного вояку, участника Парагвайской войны и будущего первого президента Бразилии.

Император Педру знал, что республиканцы затевают переворот, но отнесся к этому фаталистически – будь что будет, на все воля Божья.

В ночь на 14 ноября 1889 года два полка, расквартированных в Сан-Кристоване[77]77
  Речь идет о городе, ныне ставшем частью Рио-де-Жанейро, а не о городе, находящемся в современном восточном бразильском штате Сержипи.


[Закрыть], покинули свои казармы и направились в Рио-де-Жанейро, где перешли под командование маршала Деодору да Фонсеки. Полки встали на центральной площади столицы, где к ним присоединились другие воинские части и революционно настроенные граждане. Фонсека объявил действующее правительство низложенным, но при этом заявил об уважении прав императора, что было всего лишь уловкой – нужно было дать время на то, чтобы народные массы как следует прониклись бы республиканским духом – мокека[78]78
  Рагу из морепродуктов, одно из традиционных бразильских блюд.


[Закрыть] должна как следует потомиться на огне, иначе она получится невкусной.

Вечером 15 ноября в Рио-де-Жанейро прошла демонстрация горожан, закончившаяся провозглашением Бразильской республики. Воля народа была оформлена соответствующим декретом. Было сформировано временное республиканское правительство, которое возглавил маршал Деодору да Фонсека. Аристидес Лобо стал министром внутренних дел, Квинтино Бокайува – министром иностранных дел, Бенжамин Констан, бывший не только профессором, но и военным инженером в чине подполковника, возглавил военное министерство, а Руй Барбоза получил портфель министра финансов.

Уже 17 ноября низложенный император вместе со своей семьей был вынужден отправиться в Европу. Педру пожил некоторое время в Каннах, а затем переехал в Париж. Императрица Тереза Кристина, тяжело переживавшая случившееся, умерла вскоре после прибытия в Европу, Изабелла с мужем поселилась отдельно от отца, так что Педру остался один (его младшая дочь Леопольдина умерла в 1771 году от брюшного тифа). Лишенный всех денежных поступлений с родины, Педру жил скромно и тихо, стараясь не напоминать о себе никому.

5 декабря 1891 года второй и последний император Бразилии скончался в Париже от пневмонии. На родину он смог вернуться только тридцать лет спустя.

В отличие от большинства низложенных монархов, Педру продолжал пользоваться уважением среди бразильцев, повышению которого способствовало его поведение во время государственного переворота и после него – император спокойно отдал власть и отправился в изгнание, подчиняясь воле своего народа. Такая позиция не может не вызывать уважения.

Как говорят британцы: «водой не дорожат до тех пор, пока не высохнет колодец». О том, каким правителем был последний император, бразильцы смогли полноценно судить только после того, как сравнили его с пришедшими к власти республиканцами. Особым почтением Педру Второй пользовался среди афробразильцев. В большинстве своем республиканцы были убежденными противниками рабства, но все же ликвидировала его принцесса Изабелла, следовавшая намерениям своего отца.

Известие о смерти Педру ввергло Бразилию в траур, который был неофициальным, но повсеместным. Точнее даже не неофициальным, а скорее нелегальным, поскольку республиканское правительство, опасавшееся проблем от сторонников монархии, запретило любые официальные отклики по этому поводу. В современной Бразилии Педру Второй считается одним из лучших правителей в истории страны.