Текст книги "Зеленая мумия"

Автор книги: Фергюс Хьюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Прошу прощения, господа, – захныкала Энн, выглядевшая еще более мрачной и расстроенной, чем раньше. – Мой Сид приехал? Я видела телегу и гроб. Где мой мальчик?

– Гроб! Гроб! – проревел профессор, продолжая молотить по крышке ящика. – Что вы называете гробом?

– Это и есть гроб, сэр, – объявила госпожа Болтон, сделав еще один неудачный реверанс. – Мой мальчик, мой Сид, все рассказал мне об этой штуке.

– Вы видели его после того, как он вернулся? – с сомнением в голосе поинтересовалась Люси. К этому времени Браддок и Какаду уже почти сняли крышку.

– Нет, я… Я не видела его, – простонала вдова, а потом добавила: – И, чует мое сердце, больше никогда не увижу!

– Не мелите ерунду, – фыркнул Арчибальд. Он не хотел, чтобы эта отвратительная старуха вновь нагнала страха на его невесту.

– Я его мать и хочу знать. Я хочу, чтобы вы помнили об этом… ох! – Энн даже подскочила на месте, когда крышка ящика упала на пол. – Боже, сэр, вы только посмотрите!

Профессор даже не взглянул на пожилую женщину. Он с вожделением смахнул на пол упаковочную солому. Но под соломой не оказалось никакой мумии. А вдова снова пронзительно закричала:

– Это мой Сид… Мой мальчик мертв! Мертв!

Она была совершенно права. В ящике и в самом деле лежало тело Сиднея Болтона.

Глава V
Тайна

Когда крики вдовы Энн стихли, на минуту наступила мертвая тишина. Ужасное содержимое ящика буквально парализовало всех присутствующих. Ослабевшая и бледная Люси уцепилась за рукав возлюбленного, чтобы не упасть на пол в обморок, подобно миссис Болтон. Арчи замер, уставившись на мертвеца так, что со стороны могло показаться, будто он окаменел. Так же выглядел и профессор Браддок: он словно до сих пор не мог поверить своим глазам. Только канак по-прежнему сидел на корточках, совершенно равнодушно рассматривая мертвое тело. Он был дикарем, и нервы у него были намного крепче, чем у цивилизованных людей.

Наконец, профессор опустил долото и молоток и в тот же миг вновь обрел дар речи. Единственный вопрос, который он произнес, полностью выдал в нем самовлюбленного ученого, охваченного лишь одной навязчивой идеей.

– Где же мумия инков? – пробормотал он с изумленным вздохом.

Вдова Энн, очутившаяся на полу, как будто бы начала постепенно приходить в себя. Из ее горла вырвался крик, в котором смешалась боль и печаль.

– И это все, что его интересует? Это все, о чем он спрашивает? – запинаясь, произнесла она. – Это ты погубил моего мальчика, Сида!

– Что происходит? – требовательно поинтересовался Браддок. Казалось, он полностью избавился от оцепенения, которое охватило его, когда он понял, что мумия исчезла, а перед ним труп его помощника. – И как, интересно, я мог бы убить вашего сына? Что я выиграл бы, совершив это преступление?

– Бог знает! Один Бог знает! – рыдала старуха. – Но вы…

– Госпожа Болтон, мне кажется, вы бредите, – торопливо пробормотал Хоуп и попытался помочь ей подняться с пола. – Позвольте, я вам помогу. А ты, Люси, ступай наверх, это зрелище слишком ужасно для тебя.

Девушка пробормотала что-то невнятное, а потом кивнула и, шатаясь, направилась к двери.

Вдова Энн отказывалась вставать на ноги.

– Мой мальчик мертв! – вопила она. – Мой мальчик, Сид… Я видела все это во сне. Он вот так же лежал в гробу, разрубленный на части.

– Чушь! Какая чушь! – перебил ее профессор, все еще рассматривая мертвеца в ящике. – Я не вижу никаких ран…

Внезапно миссис Болтон с удивительным проворством, не свойственным женщинам ее возраста, вскочила на ноги.

– Дайте мне найти рану! – закричала она, бросившись вперед.

Арчибальд поймал ее и оттолкнул в сторону двери.

– Нет. Тело нельзя трогать, пока его не осмотрит полиция, – твердо объявил он.

– Полиция… Ах да, полиция, – быстро пробормотал Браддок. – Мы должны послать за полицией в Пирсайд, сообщить им, что моя мумия украдена.

– Мой мальчик убит! – визжала вдова Энн, размахивая тощими руками. Она пыталась бороться с Арчи и продолжала выкрикивать обвинения. – Вы злой старик, настоящий дьявол! Вы сделали так, что моего любимого Сида убили. Если бы вы не отправили его в это путешествие, он бы остался жив. Но я обращусь к закону! Вас повесят! Вы, вы…

Ученый, потеряв терпение от этого потока несправедливых обвинений, повернулся к госпоже Болтон, подзывая Какаду, вытолкал вдову и Арчи в холл, где хлюпала носом Люси, и приказал слуге запереть двери.

– Ящик нельзя трогать, пока не приедет полиция. Хоуп, вы свидетель, что я не касался мертвеца. Вы присутствовали тут, когда я вскрыл ящик. Вы видели, что этим дурацким трупом подменили бесценную, древнюю мумию. И это старая ведьма посмела… посмела… – Браддок не мог внятно говорить, переполненный гневом.

Арчи, успокаивая его, отпустил руки вдовы.

– Тише! Тише! – спокойно проговорил молодой человек. – Бедная женщина сама не понимает, что говорит. Я отправлюсь за полицией и…

– Нет, – резко оборвал его профессор. – Какаду отправится за инспектором в Пирсайд. Я вызову деревенского констебля. А вы пока возьмите ключ от «музея», – с этими словами он положил ключ в нагрудный карман Арчибальда. – Пусть полиция будет уверена, что никто не потревожит тело. А вы, Энн, ступайте домой, – повернулся он к старухе, которая буквально трепетала от гнева. – И не смейте приходить сюда снова, разве что для того, чтобы принести извинения за все то, что вы тут наговорили.

– Я хочу находиться возле тела моего бедного мальчика! – воскликнула вдова. – Мне очень жаль, профессор, я не имела в виду…

– Вы – настоящая ведьма. Убирайтесь! – завопил Браддок.

Но тут самообладание, которое покинуло Люси при виде трупа, вернулось к девушке.

– Оставьте ее мне, – сказала она и, взяв за руку миссис Болтон, повела ее к лестнице. – Я отведу ее в свою комнату и дам выпить бренди. Отец, вы должны простить ее, потому что она и в самом деле…

Но ученый снова раскричался:

– Уберите ее! Уберите ее! Держите ее от меня подальше! Разве не достаточно, что я уже потерял неоценимого помощника и дорогостоящую мумию невероятной исторической и археологической ценности? Теперь надо еще и обвинить меня в… Ох! – и профессор, кривясь, махнул рукой.

Видя, что профессор не способен произнести ничего разумного, мисс Кендал подхватила рыдающую и стенающую старуху, и они вместе с прибежавшими на крик поварихой и садовником повели вдову на второй этаж. Все слуги выглядели сильно удивленными, и это только добавило гнева Браддоку.

– Проводите их и возвращайтесь! – крикнул профессор садовнику.

– Что-то не так, сэр? – робко поинтересовался тот.

– Что-то? Все не так! Моя мумия украдена! Господин Болтон убит! Скоро приедет полиция и… и… – взорвался ученый.

Однако слуги не стали ждать окончания его речи, сделав вид, что не слышат криков профессора. Одно упоминание таких слов, как «убийство» и «полиция», заставило их побледнеть, и теперь они вели себя словно испуганные овцы. А Браддок огляделся в поисках Хоупа, которого потерял из виду на несколько секунд. Но тот уже вышел из дома, чему профессор даже не удивился. Позвав полинезийца, он перешел в соседнюю комнату и набросал записку инспектору полиции из Пирсайда, сообщив, что случилось. Еще он попросил инспектора как можно скорее прибыть в «Пирамиду» вместе с помощниками. Чтобы доставить послание, египтолог велел Какаду взять велосипед. И вскоре маленький слуга, крутя педали, поспешил в поселок Брефорт, находившийся на другом берегу реки, на полпути к Пирсайду. Там он мог переправиться через реку на пароме и добраться до городка, чтобы передать ужасное сообщение.

Сделав все, что мог, до приезда полиции, Браддок вышел из дома и отправился в сторону шоссе, высматривая Арчи. Молодого человека нигде не было видно. Вместо этого ученый увидел доктора, практикующего в Гартли.

– Привет! – позвал его раскрасневшийся и обливавшийся потом профессор. – Привет, доктор Робинсон! Подойдите сюда. Сюда! Сюда! Поспешите, поспешите! – последние слова он буквально выкрикнул, переполненный гневом, и доктор, отлично зная характер Браддока, подошел к нему с улыбкой. Робинсон был тощим молодым практикующим врачом с обаятельным лицом, не обезображенным избытком интеллекта.

– Ладно, профессор, – спокойно проговорил он. – Вы хотите, чтобы я помог вам избежать удара? Не надо так волноваться, мой дорогой… не надо так волноваться, – он погладил ученого по плечу, чтобы хоть как-то успокоить его. – У вас лицо налилось кровью. Не нужно так нервничать.

– Робинсон… Вы – дурак! – закричал Браддок, не сводя взгляда с учтивого медика. – Я здоровее здорового, будь вы прокляты!

– Тогда, выходит, несчастье с мисс Кендал?

– С ней тоже все в порядке. Но Болтон…

– О? – Робинсон выглядел взволнованным и очень удивленным. – Он вернулся? Привез вам мумию?

– Мумия! – взревел египтолог как безумный. – Никакой мумии нет!

– В самом деле, профессор? Вы меня удивляете, – мягко продолжал доктор.

– Я удивлю вас еще больше! – прорычал Браддок, потянув Робинсона в сторону дома.

– Спокойнее! Спокойнее! Мой дорогой профессор! – пробормотал доктор, подумав, что этот человек, возможно, и в самом деле спятил. – Так что вы хотели сказать про Болтона?

– Болтон мертв! Вы меня понимаете? Мертв!

– Мертв! – врач споткнулся и едва удержался на ногах.

– Убит. По крайней мере, я думаю, что убит. Его труп привезли в ящике вместо зеленой мумии. Зайдите в дом и осмотрите тело. То есть нет, нужно подождать, пока прибудет констебль. – С этими словами профессор оттолкнул доктора с той же яростью, с которой раньше тащил его к дому. – Я хочу, чтобы сначала труп осмотрел он. Чтобы до его осмотра никто не трогал тело. Я послал за инспектором в Пирсайд!.. Но это не все неприятности! – в отчаянье закричал Браддок. – Моя работа… Самая важная работа… Отложена, и только потому, что этому тупице, Сиднею Болтону, вздумалось быть убитым! – И профессор в истерике принялся ломать руки.

– Боже! – запнулся Робинсон, который был молод и не слишком-то уверен в своих знаниях. – Вы… Не может быть, вы, должно быть, ошиблись.

– Ошибся! Ошибся! – вновь закричал ученый. – Сходите, посмотрите на Болтона! Он мертв, убит!

– Кем?

– Черт вас побери, сэр, откуда мне знать?

– Как он погиб? Его застрелили? Зарезали?

– Не знаю… Не знаю… Как же это некстати! Где я найду такого ассистента, как Болтон?! Он был неоценимым помощником! Что я буду делать без него?! Да еще и его мать здесь! Суета сует!

– Разве можно ее в чем-то упрекать? – удивился медик, переводя дыхание. – Она – его мать, в конце концов! Бедный Болтон был ее единственным сыном.

– Ну мать, и что с того! – профессор схватился за голову и взъерошил волосы, так что они встали дыбом, словно гребень попугая. – Это же не повод … ах! – Он поглядел в дом через открытую дверь и со всех ног помчался вперед. – Вот… Хоуп и констебль Поинтер! Сюда! Заходите! У меня тут доктор. Арчибальд, ваш ключ! Господин констебль, я отдал ключ от дома Хоупу. Мистер Хоуп, откройте дверь и покажите констеблю следы этого ужасного преступления.

– Преступления, сэр? – с сомнением протянул полисмен. Он уже знал обо всем от Арчи, но хотел услышать все, что скажет по поводу этого происшествия профессор Браддок.

– Конечно, преступления, идиот, что же это еще? Я потерял свою мумию.

– Но я думал, что речь об убийстве!

– Конечно… Конечно… – проворчал ученый, как будто смерть его помощника была совершенно незначительным событием по сравнению с исчезновением мумии. – Болтон мертв… убит, полагаю, так как сам он вряд ли смог бы заколотить себя в ящике. Поинтер! Вы должны помнить, что мумия… Вы, надеюсь, знаете, что такое мумия… стоила мне девятьсот фунтов. Входите. Входите, не стойте там, не зевайте. Вы видите, господин Хоуп уже открыл дверь. Я послал Какаду в Пирсайд, и полиция скоро будет здесь. А пока вы, доктор, осмотрите тело, а вы, Поинтер, сможете что-то сказать относительно того, кто похитил мою мумию.

– Убийца и украл мумию, – заявил Арчи Хоуп, когда они все вчетвером вошли в «музей». – А вместо нее подсунул мертвеца.

– Это-то понятно, – отмахнулся Браддок. – Но нам хотелось бы знать имя убийцы, если мы хотим отомстить за Болтона и вернуть мою мумию. Какая потеря!.. Какая потеря! Я потерял девятьсот фунтов, или, точнее, тысячу фунтов, если учесть стоимость ее доставки в Англию.

Арчибальд удержался от того, чтобы напомнить профессору, кто из них на самом деле потерял деньги, поскольку ученый был не в том состоянии, чтобы говорить разумно. Похоже, потеря перуанского артефакта затмила для него все, даже ужасную смерть Сиднея Болтона. А тем временем констебль Поинтер напрягал свою аккуратно причесанную, но не слишком умную голову, исследуя ящик и мертвеца. Доктор Робинсон тоже профессионально осмотрел тело Сиднея. Браддок все это время держался в стороне, вытирая платком бордовое лицо. Задыхаясь от переполнявших его чувств, он присел на край каменного саркофага одного из экспонатов своей коллекции. Арчи тоже стоял в стороне, сложив руки за спиной, и спокойно ждал, что скажут специалисты.

Ящик был широким, глубоким и длинным, сделанным из твердого тика. Внутри он был обит жестью и запаян оловом, что делало его непроницаемым для воды и воздуха. Неизвестный, который извлек мумию, чтобы заменить ее телом убитого Сиднея, вскрыл его каким-то острым инструментом. Уже окоченевший труп лежал вытянувшись, обложенный со всех сторон упаковочной соломой. Лицо мертвеца казалось слишком темным – широко раскрытые глаза уставились в никуда. Потянувшись вперед, Робинсон провел рукой по его шее. Потом, громко вскрикнув, он сдвинул в сторону шерстяной шарф, который покойный Болтон носил, защищаясь от простуды, и все увидели, что шея мертвеца перетянута красным шнуром, каким обычно подвязывают шторы окон.

– Беднягу задушили, – спокойно объявил доктор. – Смотрите-ка, убийца оставил на месте орудие убийства, завязав поверх шарф, который, скорее всего, принадлежал убитому.

– Откуда вам это известно? – поинтересовался Поинтер.

– Вдова Энн связала этот шарф для Сиднея, прежде чем он отправился на Мальту. Он показал мне этот шарф и еще шутил, что его мать, наверное, считает, будто он отправляется в Лапландию.

– Когда он вам его показывал?

– Перед тем как отправиться на Мальту, – с удивлением повторил Робинсон. – Вы же не предполагаете, что он продемонстрировал его мне после возвращения? Кстати, когда он вернулся в Англию? – чуть запоздало поинтересовался он у профессора.

– Вчера в полдень, приблизительно в четыре часа, – ответил Браддок.

– Тогда, судя по состоянию тела… – Доктор осторожно потрогал мертвую плоть. – Его убили вчера вечером! Гм! С вашего разрешения, Поинтер, я осмотрю труп.

Констебль покачал головой.

– Лучше подождите, сэр, пока не приедет инспектор, – с сомнением проговорил он. – Бедный Сид! Я хорошо знал его. Он учился вместе со мной, и теперь он мертв! Кто же убил его?

Но ни один из присутствующих не мог ответить на этот вопрос.

Глава VI
Следствие

Словно географическое воплощение грез лорда Байрона, отдаленная деревня Гартли за одну ночь стала знаменитой. До этого практически не известная ни в Брефорде, ни в Джессаме, ни в других окрестных населенных пунктах, она на девять дней превратилась в центр всеобщего интереса. Инспектор Дэйт из Пирсайда прибыл в сопровождении констеблей, чтобы расследовать таинственное преступление, окрестные репортеры слетелись в Гартли на двуколках и велосипедах в поисках сенсации. А на следующее утро весь Лондон знал, что похищена ценная мумия и что помощник Джулиана Браддока, который был послан за этой мумией на Мальту, найден удавленным. Пару дней вся Великобритания гудела, обсуждая эту ужасную тайну.

Но тайна осталась тайной, несмотря на все усилия инспектора Дэйта и детективов Скотланд-Ярда, которых вызвал профессор. Никто из них не нашел ключа к разгадке. Кратко история, изложенная в газетах, звучала примерно так.

Пароход «Ныряльщик» – капитан Джордж Харви – пришвартовался в Пирсайде в четыре часа пополудни, в ясный сентябрьский день. Приблизительно через два часа Сидней Болтон переправил ящик с зеленой мумией на берег.

Поскольку невозможно было в тот же день отвезти мумию в «Пирамиду», Сидней отдал распоряжение перенести ящик с мумией в его спальню в «Приюте моряка» – стоявшем у самой воды дешевом трактире с весьма сомнительной репутацией. Последний раз господина Болтона видели живым владелец трактира и буфетчица, когда он заказал себе бокал имбирного пива. Потом помощник Браддока отправился спать, оставив владельцу трактира кое-какие инструкции. Их разговор подслушала буфетчица. Болтон распорядился на следующий день отправить ящик профессору. При этом молодой человек намекнул, что может уехать из гостиницы очень рано, чтобы прибыть на место назначения раньше, чем груз, и успокоить профессора, который, несомненно, уже нервничал по поводу его доставки в целости и сохранности. Прежде чем удалиться в свою спальню, он оплатил счет – передал трактирщику небольшую сумму, чтобы тот мог нанять грузчиков и отправить ящик в «Пирамиду». Не было никакой предсмертной записки и никакого признака того, что Сидней боялся внезапной смерти. В целом он казался веселым и, судя по всему, радовался тому, что вернулся в Англию.

В одиннадцать утра владелец трактира постучал в его комнату, но когда дверь открылась, постояльца там не оказалось, хотя, судя по смятому постельному белью, какое-то время он провел в номере. Никто не встревожился, так как накануне господин Болтон сказал, что может рано уехать, хотя горничной показалось странным, что никто не видел, как он выходил. Согласно полученным указаниям, хозяин отеля с надежным человеком переправил ящик через реку в Брефорд. Оттуда он отправился на ломовиках в Гартли, прибыв в три часа дня. А потом профессор Браддок обнаружил окоченевшее тело своего злополучного помощника, задушенного красным шнуром от занавески. Ученый тут же послал за полицией, а потом настаивал на том, чтобы делом занялись самые знаменитые детективы Скотланд-Ярда. Он надеется, что они непременно раскроют тайну. В настоящее время и полиция, и детективы заняты поисками иглы в стоге сена, но пока действуют без всякого успеха.

Такой была информация, которую предоставили обывателям местные, лондонские и провинциальные газеты. Общественность широко обсуждала происшедшее, строились всевозможные теории, но ни один человек даже отдаленно не приблизился к решению тайны. И в итоге все сходились на том, что даже лучшие сыщики не смогут раскрыть это дело. Было невозможно понять, как преступник смог убить Болтона, открыть ящик и вытащить мумию, чтобы заменить ее мертвецом. Ведь все это происходило в доме, где находилось как минимум полдюжины людей! И совершенно невозможно было предположить, как преступник убежал со столь объемным предметом, как мумия, укутанная в зеленые перуанские ткани из шерсти ламы. Если преступник совершил убийство ради того, чтобы обогатиться, то поступил он очень глупо. Продать подобную мумию было крайне сложно, так как вся Англия гудела, обсуждая это происшествие. Если мумию похитил другой ученый, которого толкнула на преступление мания исследования, то как он надеялся продолжать изыскания, храня факт обладания мумией в тайне?

Так или иначе, и убийца, и мумия исчезли. Словно сквозь землю провалились. Одна еженедельная газета, стремясь перещеголять конкурентов с их литературными конкурсами, пообещала целый дом и три фунта в неделю до конца жизни любому, кто разгадает эту тайну. Однако никто так и не выиграл приз, хотя за него пытались бороться тысячи частных детективов, профессионалов и любителей.

Разумеется, Арчибальд Хоуп сожалел о безвременной смерти Болтона, которого знал как любезного и умного человека. Но он был также раздражен тем, что потеря мумии как бы аннулировала долг профессора, а следовательно, и его слово… Сам же ученый негодовал по поводу одновременной потери и помощника, и экспоната. Он готов был назначить награду за поимку злодея и возвращение мумии, вот только одна незадача – у него не было денег. Он даже намекнул Арчи, что за информацию о преступнике следовало бы предложить награду, но молодой человек при поддержке Люси наотрез отказался выбрасывать на эту авантюру еще больше денег. Браддок очень болезненно воспринял этот отказ, и теперь Хоуп был совершенно убежден, что, как только появится сэр Фрэнк Рендом, профессор откажется от своего слова и постарается выдать Люси за него, если только тот будет готов выделить денег для награды. Арчибальд, отлично зная отчима своей возлюбленной, был уверен, что тот достаточно упрям, чтобы не отступать до тех пор, пока мумия вновь не вернется к нему. Что же до убийцы, то, судя по всему, по мнению Джулиана, смерть Сиднея Болтона была событием и вовсе незначительным.

Тем временем вдова Энн настояла на том, чтобы мертвое тело перенесли в ее дом, и Браддок, с одобрения инспектора Дэйта, охотно согласился на это, поскольку не желал, чтобы труп оставался под его крышей. Мертвеца перенесли в его скромный дом, где его и осмотрели полицейские. Следователи, занимающиеся этим делом, обосновались в кофейной комнате военной гостиницы, расположенной как раз напротив жилища госпожи Болтон. Возле этой гостиницы толпилось множество людей, желающих узнать вердикт присяжных, и деревенька Гартли впервые за все время своего существования прославилась настолько, что люди были готовы провести в ней отпуск.

Коронер был пожилым доктором со скверным характером, раздражительный из-за неосуществленных амбиций врача. Он открыл заседание краткой речью, в которой обрисовал основные детали преступления, говоря так же смело, как авторы газетных статей. Всем присяжным раздали план «Приюта моряка», и коронер обратил внимание каждого из этих добрых граждан и законопослушных людей на тот факт, что спальня, занятая убитым, располагалась на первом этаже. Единственное окно в этой комнате выходило на реку.

– Как видите, господа, – продолжал коронер, – убийце на самом деле не составляло особого труда покинуть гостиницу со своим трофеем. Ему требовалось только открыть окно где-то в середине ночи, когда на улице никого не было, и протянуть мумию своему сообщнику, который, вероятно, ждал под окном. Также вероятно, что у реки преступников ожидала лодка, позволившая им бесшумно и бесследно скрыться вместе с мумией.

Инспектор Дэйт – высокий, стройный мужчина с гранитным подбородком и строгим взором – привлек внимание коронера к тому факту, что ничто не свидетельствовало о наличии сообщника.

– Быть может, все произошло именно так, – чеканя слог, объявил Дэйт. – Но мы не можем доказать, что вы правы, так как нет никаких подтверждений вашей версии.

– Ну а как еще это могло быть? – огрызнулся коронер. – Вы тратите время, придираясь к моим словам. Если у вас есть свидетели – дайте им слово.

– Нет никаких свидетелей, которые могли бы нам подсказать, кто же настоящий убийца, – холодно объявил инспектор Дэйт, не обращая внимания на враждебный тон коронера. – Преступник исчез, и никто не может предположить, как его зовут, чем он занимается или по какой причине он совершил убийство.

Коронер:Причина простая. Он хотел заполучить мумию.

Инспектор:А зачем ему мумия?

Коронер:Именно это мы желаем выяснить.

Инспектор:Совершенно верно, сэр. Мы также хотим узнать причину, по которой убийца задушил господина Болтона.

Коронер:Да знаем мы эту причину. Что нам неизвестно – так это то, зачем ему мумия. Кстати, я указал бы вам, господин инспектор, что пока мы даже не знаем пол убийцы. Ведь это могла быть и женщина.

Профессор Браддок, который расположился неподалеку от дверей комнаты, где проходило дознание, переполненный раздражением, рванулся вперед, чтобы возразить.

– Нет никаких улик, которые заставили бы предположить, что убийца – женщина! – заявил он.

Коронер:Сэр, вам никто не давал слова. И я все еще жду, чтобы инспектор Дэйт представил бы следствию хоть одного свидетеля.

Дэйт смерил коронера уничижительным взглядом. Они были старыми врагами, и со стороны могло показаться, что маленький профессор готов был встрять в их ссору. Но инспектор, не желая давать газетчикам материал для скандальной статьи, проглотил колкости коронера и, кратко завершив доклад, вызвал свидетелем Джулиана Браддока. Профессор заговорил с ангельской улыбкой на пухлом розовом лице, но тон его был полон желчи. Он заявил, что ему непонятна вся эта суета вокруг тела Болтона, когда мумия все еще не найдена. Однако, поскольку поимка преступника означала возвращение драгоценной перуанской мумии, египтолог обуздал свой гнев и ответил на вопросы коронера со всей возможной любезностью.

Впрочем, Браддоку почти нечего было рассказать следствию. Он сообщил, что увидел в газете объявление о продаже мумии, обмотанной зелеными бинтами – ее продавали на Мальте, – и послал своего помощника, чтобы тот купил реликвию и привез ее в Англию. Это было выполнено, а события, последовавшие за возвращением в порт, благодаря прессе стали известны всей стране.

– Не следовало этого допускать, – проворчал профессор.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил коронер.

– Я имею в виду то, – передразнил его египтолог, – что столь широкое освещение дела поможет злодею избежать наказания.

– Вы уверены, что это был злодей, а не злодейка? – упорствовал дознаватель.

– Чушь! Бред! Что вы городите? Женщина не могла украсть мою мумию! За каким дьяволом женщине мумия?

– Вам не следует так грубить, профессор!

– Тогда вам не следует нести околесицу, доктор! – окончательно вышел из себя Браддок, и они с коронером, выпучив глаза, уставились друг на друга.

Мгновение или два царила полная тишина, а потом следователь снова начал задавать вопросы, немного сменив тему.

– У убитого были враги?

– Нет, сэр, убитый не был ни достаточно известным, ни особо богатым, ни слишком умным, чтобы настроить против себя какого-нибудь влиятельного человека. Он был всего лишь разумным молодым человеком, который честно трудился под моим руководством. Его мать – местная прачка, он носил в наш дом белье. Заметив, что он неглуп и стремится выбиться в люди, я нанял его как помощника и обучил его своей работе.

– То есть археологии?

– Ну не стирке же! Не задавайте глупых вопросов.

– Не следует грубить, – снова проговорил коронер, багровея. – У вас есть предположения, кто мог хотеть заполучить вашу мумию?

– Осмелюсь заметить, что множество ученых, занимающихся теми же проблемами археологии, что и я, хотели бы получить в свое пользование мумию инков, – и профессор озвучил длинный список громких имен.

– Ерунда, – прорычал коронер. – Известные люди, вроде тех, кого вы здесь упоминаете, не стали бы убивать, пусть даже ради того, чтобы заполучить уникальный экспонат.

– Я и не обвиняю никого из них, – парировал Браддок. – Это вы хотели узнать, кто мог бы пожелать присвоить мумию. Я ответил на ваш вопрос.

На это коронеру и в самом деле нечего было сказать. Он вновь сменил тему:

– А могли бы у этой мумии под бинтами оказаться драгоценности, которые и привлекли вора?

– А мне, черт вас дери, откуда знать?! – взорвался ученый. – Я не разворачивал эту мумию. Я ее даже не видел! Любые драгоценности, которые могли у нее оказаться, были скрыты под бинтами. Насколько мне известно, никто никогда не снимал их.

– А как вы сами считаете?

– Никак я не считаю. Болтон должен был привезти мумию, и все. Он должен был лично доставить драгоценный груз мне домой, но не сделал этого. Почему – я и сам бы очень хотел знать.

Когда профессор ушел, все еще кипя, слово предоставили молодому врачу, который первым исследовал труп Сиднея. Доктор Робинсон утверждал, что несчастный умер, удавленный красным шнуром от штор, и, судя по состоянию тела, смерть наступила приблизительно за двенадцать часов до того, как профессор Браддок вскрыл ящик. Труп обнаружили в три часа в четверг, в полдень, так что убийство было совершено между двумя и тремя часами ночи.

– Более точное время я назвать не могу, – добавил Робинсон. – Во всяком случае, бедного Болтона придушили после полуночи, но до трех часов утра.

– Довольно большой промежуток времени, – проворчал коронер, криво поглядывая на практикующего врача. – Других ран на теле не было?

– Нет. Можете сами в этом убедиться, если осмотрите труп.

После опроса медика коронер вызвал вдову Энн. Рыдая, старая женщина проговорила, что у ее сына не было врагов и что он был хорошим молодым человеком. Она также пересказала свой сон, однако в оккультизм коронер не верил. Зато все остальные присутствующие в зале суда с интересом слушали ее рассказ. Закончив давать показания, вдова спросила, как же ей теперь жить, когда ее мальчик покинул этот мир. Коронер, естественно, не смог ответить на этот вопрос и отпустил ее.

Потом вызвали Сэмюэля Квасса, владельца «Приюта моряка». Он оказался большим рыжеволосым человеком с ярко-рыжими усами и внешне напоминал моряка. Стоило дознавателю задать несколько вопросов, как сразу выяснилось, что в прошлом он действительно был капитаном. На вопросы он отвечал грубо, но честно и, несмотря на дурную репутацию его заведения, не был похож на теневого дельца. Он рассказывал то же, что было написано в газетах. В ту ночь, кроме него самого, в гостинице были его жена и ребенок, а также штат служащих. По его словам, Болтон отправился спать пораньше, заявив, что рано утром уедет в Гартли. Поселившись в трактире, молодой человек заплатил целый фунт, чтобы утром ящик перевезли через реку, погрузили на ломовика и отправили профессору. Поскольку утром Болтона в номере не оказалось, Квасс четко выполнил его указания. Также он заявил, что понятия не имел о содержимом багажа своего постояльца.

– А что, по-вашему, было в этом ящике? – быстро спросил коронер.

– Одежда и заграничные сувениры, – с прохладцей в голосе ответил хозяин гостиницы.

– Это вам сказал господин Болтон?

– Он мне ничего не говорил, – прорычал трактирщик. – Но он много болтал о Мальте, а я это место знаю. В свое время мне приходилось бывать в тех краях.

– А он хотя бы намекал на то, зачем ездил на Мальту?

– Нет.

– Он говорил что-нибудь о врагах?

– Нет.

– Вам не показалось, что молодой Болтон чего-то боится?

– Нет, – третий раз подряд повторил Сэмюэль Квасс. – Молодой человек, на мой взгляд, был очень доволен жизнью. Я и представить себе не мог, что он мертв и запакован в ящик, пока сам не увидел тело и не убедился в том, что люди говорят правду.

Коронер задавал всевозможные вопросы, как и инспектор Дэйт, но все попытки узнать что-то новое от господина Квасса не увенчались успехом. Он не юлил, отвечал коротко и прямо, и если он и врал, то делал это очень умело. В итоге коронеру пришлось отпустить его и вызвать последнюю свидетельницу – Элизу Флай.