Текст книги "Эффект Гирлянды (СИ)"
Автор книги: Фэн Тезий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Ольга не сомневалась в своём успехе, вот только выбрать из двух кандидатов никак не могла: Тимофей был более серьёзным, умел решать организационные вопросы, находить общий язык с кем угодно, и ребята в команде его слушались, а Артём покорял всех своей харизмой, весёлым характером, был невероятно артистичным и талантливым. Ещё Ольгу смущало то, что ни одна девушка до сих пор не смогла надолго привязать к себе ни одного из этих красавчиков. Видимо, парни не собирались заводить серьёзные отношения, ограничиваясь короткими романами.
Впрочем, этот недостаток только ещё больше распалял азарт девушки. Используя все свои связи и проявив завидное упорство, Оля добилась того, чтобы её пригласили на прослушивание для отбора в команду клуба. Вот в качестве моральной поддержки она и решила взять с собой Юлю.
Репетиция проходила в большом актовом зале института. Когда девушки пришли, там уже собралось много студентов, которые были задействованы в представлении. Ребята приняли Олю и Юлю очень доброжелательно, словно они давно уже были частью их команды. Кто-то объяснял им, что будет происходить на сцене, кто-то налил горячего чая в одноразовые стаканчики, чтобы согреться с мороза. Ольга сразу включилась в творческий процесс, не забывая строить глазки парням, а Юля заняла место в зале, в первом ряду и от души веселилась, наблюдая за действом, которое стало разворачиваться на сцене.
Заводилой и главным балагуром в команде, несомненно, был Артём. Он фонтанировал идеями, на ходу придумывал шутки и миниатюры, заражая всех своим энтузиазмом и позитивом. Но когда расшалившиеся студенты забывались и начинали слишком громко шуметь, в процесс вмешивался Тимофей. Он быстро наводил порядок, успокаивал ребят, и репетиция снова продолжалась по намеченному плану.
Несмотря на то что эти два парня казались противоположностями, они каким-то образом умудрялись дополнять друг друга. Один, если можно так выразиться, поднимал боевой дух команды, другой – направлял эту энергию в правильное русло. Репетиция затянулась до позднего вечера. Наконец студенты стали расходиться. Артём и Тимофей, будучи организаторами, уходили последними. Перед выходом они увидели Юлю и Ольгу, которая призналась, что боится идти домой в такой темноте. Пришлось парням провожать девушек. Оля, жалуясь на то, что её сапоги сильно скользят на замёрзшей дороге, сразу прилипла к Артёму, повиснув на его локте. Юле и Тимофею пришлось плестись за ними следом.
Девушка искоса поглядывала на парня. Его лицо в свете фонарей казалось ей очень симпатичным и сосредоточенным. Интересно, о чём он думает?
– Спасибо, – неожиданно сказал Тимофей, бросив быстрый взгляд на Юлю.
– За что «Спасибо»? – удивилась та.
– За то, что ты пришла сегодня на нашу репетицию и так искренне реагировала на всё, что творилось на сцене, – с лёгкой улыбкой ответил парень.
Юля растерялась, не зная, как воспринимать эту фразу. Это какой-то дежурный комплимент, или он имел в виду что-то другое?
– Ты очень помогла сегодня, – продолжил свою мысль Тимофей. – Мы придумали много смешных номеров, но никогда не знаешь, какой из них «выстрелит», а какая шутка покажется зрителям «плоской» или грубой. Я наблюдал за тобой со сцены. Ты не скрывала эмоции. По твоему лицу сразу было видно, какой номер «цепляет», а какой попадает не туда. У тебя очень богатая мимика.
– Это моя беда, – усмехнулась Юлия. – Тётя Марианна говорит, что я очень впечатлительная и нужно сдерживать свои эмоции. Это мешает в жизни. А я так сегодня расслабилась, что перестала себя контролировать. У вас очень дружная команда. Все такие доброжелательные и общительные.
– Это всё заслуга Тимофея, – внезапно вмешался в их разговор, идущий впереди Артём. – Тимоха у нас, как папочка. Он к каждому в команде находит свой подход, всех примиряет, сопли вытирает. Без него бы наша компашка давно распалась. Только с девчонками ему не везёт – всё какие-то меркантильные особы попадаются: то актрисами хотят стать, то певицами. Тимоша им помогает в продвижении, а они потом его «кидают». Ты, Юля, не теряйся, прибери его к рукам. Он, знаешь, какой заботливый? Будет пылинки с тебя сдувать и свежевыжатый апельсиновый сок по утрам приносить.
Юля поняла, что напоминание про сок было для Тимофея не слишком приятно. Он недовольно поморщился, а Артём засмеялся, явно подтрунивая над другом.
– Юля, не слушай его, – Тимофей через силу улыбнулся и слегка повысил голос, чтобы приятель его хорошо расслышал. – У Артёма комплекс клоуна – его девушки всерьёз не воспринимают, все его душевные разговоры они расценивают, как очередную шутку. А ты обязательно приходи на следующую репетицию. Я буду очень ждать.
– Конечно будешь, – опять подал голос Артём. – Он же с тебя сегодня, Юля, глаз не сводил!
Теперь уже его смех поддержала и Ольга. Юля хорошо знала подругу и без труда определила по её заливистому хохоту, что она хочет понравиться парню, а значит обязательно явится на следующее сборище КВНщиков. И Юлю потащит с собой. Впрочем, девушка и не возражает против этого. Тимофей ей тоже очень понравился. И когда он неожиданно дотронулся пальцами до её ладони, Юля не стала отдёргивать руку. Так с репетиции студенческого клуба и начался их роман.
Тимофей, действительно, оказался очень внимательным и тактичным. Он относился к Юле, как к настоящему сокровищу, окружал её заботой и вниманием, оберегал от неприятностей. В их любви не было фейерверка эмоций, бешеной страсти, не было бурных выяснений отношений, слёз и ненужных клятв. Тимофей словно берёг девушку от резких перепадов настроения, чтобы она не нервничала, и Юле от этого было очень уютно и спокойно. Вот только иногда в ней вспыхивали приступы ревности потому, что вокруг её парня всё время кружилось много народа, среди которого было немало красивых девушек. Тим словно чувствовал недовольство любимой и вёл себя с женским полом подчёркнуто официально.
После института Тимофей вместе с Артёмом стали заниматься организацией праздников, зарегистрировали свою фирму, приобрели студию звукозаписи. Приходилось много работать, чтобы выдерживать жёсткую конкуренцию, ездить по разным городам с выступлениями, налаживать профессиональные связи, но несмотря на бешенный график, Тим всегда находил время, чтобы побыть с любимой девушкой. Вскоре у него появилась квартира, и он предложил Юле переехать к нему.
Девушка с радостью согласилась. Только постоянно жить у Тимофея не получалось. Когда он уезжал, Юля возвращалась к родителям. Последний год учёбы в институте давался ей тяжело, у себя дома готовиться к занятиям ей было удобнее, да ещё и родителей девушка не хотела оставлять одних. Последнее время отец и мать стали часто ссориться, когда оставались одни. При Юле это происходило гораздо реже.
Впрочем, словесные перепалки родителей были единственной неприятностью в той счастливой жизни девушки. Всё остальное у неё складывалось очень удачно, как по мановению волшебной палочки: она наконец-то окончила институт, нашла работу, была с парнем, в которого влюблялась с каждым днём всё сильнее. Казалось счастью не будет конца, но судьба словно играла с ней, давая насладиться жизнью перед тем, как осыпать неприятностями.
Всё началось перед Новым годом. Сначала заболела Юлина начальница Оксана Викторовна. Жизни женщины ничего не угрожало, но лечение намечалось продолжительное, поэтому высшее руководство прислало ей на замену некоего Степана Николаевича.
Новый начальник, видимо, пытался выслужиться, хотел продемонстрировать, что фирма может работать успешнее и приносить больший доход, а потому не придумал ничего лучше, как экономить на зарплате сотрудников. Степан Николаевич установил в организации жёсткие правила и прямо-таки армейскую дисциплину. Любой промах работников тут же подвергался прилюдному порицанию с последующим наказанием штрафом. Больше всего новый шеф почему-то невзлюбил именно Юлю. Казалось, что он испытывает какое-то особое удовольствие, глядя, как излишне эмоциональная девушка каждый раз заливается слезами после его взбучки.
Тимофей, конечно, замечал, что его любимая приходит домой в подавленном настроении, но она боялась жаловаться ему на сатрапа-начальника, зная, что парень, как всегда, кинется её защищать. Ей не хотелось скандала на работе. Юля надеялась, что прежняя руководительница вскоре поправится, вернётся на своё рабочее место, Семён Николаевич покинет занимаемое кресло, и всё опять войдёт в привычное русло. Тимофею Юля объясняла своё плохое настроение чрезмерной усталостью оттого, что перед праздниками объём работы увеличился многократно.
Единственным человеком, которому она могла бы пожаловаться на служебные неприятности, была мамина подруга Марианна Валерьевна. Она всегда находила нужные слова поддержки, но и с ней случилась беда. Тихий, добродушный и очень интеллигентный Даниил Денисович, муж Марианны, неожиданно заболел ангиной. Не смотря на лекарства, состояние его ухудшалось, высокая температура не хотела понижаться, и мужчина впал в кому. Его увезли в больницу, но и там не смогли помочь. Его сердце не справилось с болезнью. Похоронами пришлось заниматься дочери Даниила Денисовича потому, что жена от шока находилась в состоянии близком к обмороку. Сразу после погребения дочь увезла Марианну Валерьевну к себе на квартиру в другой город.
Юля и сама переживала смерть Данила Денисовича близко к сердцу. С соседкой и её мужем она была близка с самого детства, считая их едва ли не самыми близкими людьми после родителей. Новый год был уже совсем близко, но девушку всё больше одолевала депрессия.
Только рядом с Тимофеем её отпускали грустные мысли. Он умел отвлечь её, приободрить, убедить, что скоро всё наладится, но у парня перед праздниками начиналась самая жаркая рабочая пора. Он должен был организовывать и контролировать выступления своих подопечных. Дома жених появлялся нечасто. Юлия временно перебралась жить к родителям. Она надеялась, что хоть тут сможет получить поддержку, но её ждал новый удар.
Последнее время родители сильно изменились. Отец стал более замкнутым и угрюмым. Раньше он часто интересовался делами дочери, и сам рассказывал забавные случаи из жизни, а теперь почти всегда отмалчивался и всё чаще пропадал на работе. Мама, наоборот, стала беспричинно болтливой, увлеклась дизайном интерьеров, принялась помогать подругам по-новому обустраивать жилища, да и сама внешне изменилась: перекрасилась в жгучую брюнетку, стала носить расшитые блузки, длинные цыганские юбки и, звенящую при ходьбе, бижутерию.
Юле такие наряды казались странными, но она и вида не подавала, что ей не нравится всё это звеняще – пестрящее изобилие. Главное ведь, чтобы моднице самой было комфортно в таких одеждах. Ну хочется женщине примерить на себя образ цыганки – почему бы и нет?
В выходной день, когда Юля опять гостила у родителей, а Тимофей был в отъезде, мать приготовила обед и позвала семью за стол. Юля, сидевшая в своей комнате, отложила учебник и пошла в кухню. Отец уже был там. Его вид выражал недовольство и печать, похоже, что приближение Нового года его тоже не радовало. Юля присела за стол напротив него.
– Пап, как у тебя на работе? Всё нормально?
– Как обычно, – отец неопределённо пожал плечами. Вот уже тридцать лет, как он работал на предприятии, принадлежащем известной немецкой компании. За это время он стал крупным специалистом, пользовался уважением, и его не раз уже пытались переманить за границу. – Опять меня зовут в Германию, обещают и жильё, и зарплату хорошую.
– И что ты решил? – Юля замерла, ожидая ответа. Ей не хотелось, чтобы отец и мать уехали в другую страну.
– Ничего не решил, – буркнул отец недовольно, бросив короткий взгляд в сторону жены.
– Мам, а ты, что думаешь? – спросила Юля.
Хозяйка порывисто вздохнула, схватила половник и принялась мешать суп в кастрюле.
– Я думаю, что это ерунда, – быстро заговорила она. – Что там своих специалистов не хватает? Наверняка отцу, как иностранцу платить будут в разы меньше. А мне там вообще делать нечего. Немецкого языка я не знаю, буду взаперти сидеть, даже поговорить не с кем. Тут у меня родные, знакомые, друзья, работа, теперь вот по дизайну приглашают консультировать, а там… Нет, я не смогу привыкнуть к новым обычаям и порядкам. Это по молодости ещё легко как-то… Нет, не смогу… Давайте лучше обедать. Юля, ты руки помыла?
– Мама, я недавно их мыла, потом только книгу держала. Они не грязные, – буркнула девушка.
– Тебе лишь бы спорить со мной! – мать резко передёрнула плечами и, кажется даже, всхлипнула.
Юля не видела её лица, но по нервным движениям и голосу поняла, что та находится в крайне возбужденном состоянии. Наверное, следовало бы просто встать и выполнить то, что хотела мать, дабы не накалять обстановку, но Юля и сама была на взводе, а поэтому просто хмыкнула, не двигаясь с места.
– Похоже, что я одна забочусь в этом доме обо всём, – в полголоса проворчала хозяйка, нарочито громко стуча половником, раскладывая суп по тарелкам. – Специально замачивала горох, бегала в магазин за копчёными рёбрышками, чтобы всем услужить…
Она поставила глубокую тарелку, доверху наполненную супом, перед отцом и пододвинула ему ложку.
– … Стараюсь, делаю всё, – продолжала она бубнить, – угождаю всем, и никакой благодарности в ответ.
Перед Юлей тоже появилась тарелка. Она вдохнула аромат наваристого супа с копчёностями и взяла в руку ложку.
– Пересолено, – вдруг громко сказал отец.
Мать, всё ещё вжимавшая в пальцах половник, повернулась к нему. Губы её дрожали.
– Пересолено – значит влюбилась, – попыталась пошутить Юля.
Хозяйка вздрогнула и выронила половник из рук. Тот с глухим стуком ударился об пол и отлетел в сторону. Отец поднял взгляд от своей тарелки и посмотрел в лицо жене. Их глаза встретились. Это длилось всего несколько секунд, но во взглядах обоих промелькнула целая гамма эмоций, словно между ними происходил какой-то безмолвный диалог. Лицо матери казалось испуганным, но затем она взяла себя в руки, выпрямилась и тихо, но твёрдо сказала:
– Да. Влюбилась. В другого мужчину. И хочу прожить остаток жизни с ним.
Юля, так и не донеся ложку до рта, опустила её обратно в тарелку и застыла с вытаращенными глазами.
– Наконец-то набралась смелости, – процедил сквозь зубы отец. – Я думал, что ты так и будешь врать всю жизнь, изменяя за моей спиной.
– Ты сам виноват! – закричала мать, – Дома не бываешь, совсем забыл, что у тебя есть жена!
– У меня теперь больше нет жены! – мужчина медленно встал из-за стола. – Мне не нужна ш…
Последнее слово он так и не произнёс. Крепко сжал губы и с каменным лицом покинул кухню. Мать закрыла лицо руками и отвернулась к плите. Её плечи вздрагивали от рыданий, а серьги и браслеты тихо позвякивали в такт движениям, словно смеялись над ней.
– Мама, это же неправда? – Юля очнулась от шока, но всё ещё не хотела верить услышанному. – Как ты могла? У тебя же есть муж!
– Муж?! – женщина повернула к ней перекошенное от злости заплаканное лицо. – Муж – это тот, кто проводит время со своей женой, кто выполняет супружеские обязанности, а твой отец уже три года не прикасался ко мне! Он не может и не хочет! Мне ещё нет и пятидесяти, а я уже чувствую себя старой вдовой. Я для него просто прислуга! По-твоему, я не достойна быть счастливой? Не имею право любить и быть любимой?
Мать бессильно опустилась на стул и, снова закрыв лицо руками, горько заплакала.
– Я не говорила, что ты недостойна, – Юля вскочила со своего места и, подойдя к ней, обняла за плечи. – Ты имеешь право на счастье, но…
– Так и знал, что ты будешь на её стороне, – послышался из коридора голос отца.
Из кухни была видна входная дверь. Отец стоял возле неё уже полностью одетый для выхода на улицу, и лицо его было чёрным от злобы.
– Я воспитывал тебя правильно, Юля, и мне больно видеть, что ты оправдываешь распущенность и измену. Больше мне в этом доме делать нечего. Надеюсь, что никогда вас не увижу…
Девушка не успела ничего ответить. Отец так сильно хлопнул дверью, что шторы в кухне колыхнулись от порыва ветра. Мать дёрнулась в руках дочери и тихо завыла, словно побитая собака. Столько боли и отчаянья было в её голосе, что у Юли сжалось сердце. Она налила в стакан воды и принялась отпаивать мать, а в голове билась мысль о том, что отец теперь непременно уедет в Германию, и она его больше никогда не увидит.
Так нельзя, думала она, нужно как-то остановить его. Всё ещё можно вернуть. Почему-то Юля была уверенна, что родители помирятся, если встретятся и поговорят.
Мать пришлось успокаивать долго. Она то затихала, то снова принималась голосить. Когда она наконец-то затихла, Юля помогла ей перебраться в спальню, уложила на кровать и укрыла одеялом. Через несколько минут женщина заснула, а девушка выскочила из комнаты и схватила свой телефон. Среди списка контактов где-то должен был быть номер Бориса Евсеева – лучшего папиного друга. Юля была уверенна, что отец направился к нему.
Дрожащими пальцами девушка набрала нужный номер и, кусая губы, стала ждать, слушая длинные гудки.
– Алло, Юля?! – наконец-то пробился встревоженный мужской голос.
– Дядя Боря, папа у вас?! – крикнула она.
– Да. Что там у вас случилось? Павел прибежал ко мне чернее тучи, сказал, что вы его предали и бросили, собирается ехать в аэропорт.
– Некогда объяснять! Всё потом расскажу. Задержите его у себя. Я сейчас прибегу.
– Хорошо. Я постараюсь, только…
Юля отключилась, не попрощавшись, и стала собираться, роняя вещи. Сердце бешено колотилось. Боже, как же такое могло случиться? И отец, и мать любят друг друга. Всегда любили. Наверное, мама специально сказала ему про другого мужчину, чтобы позлить. Надо как-то помирить родителей, иначе они натворят глупостей, отец уедет в другую страну, и тогда уже ничего не получится вернуть.
Юля быстро надела сапожки, схватила куртку и выскочила из дома. На улице уже стало темнеть, резкие порывы ветра едва не сбивали с ног, липкие хлопья снега врезались в лицо, мешая увидеть то, что было впереди. Девушка пожалела, что не взяла шапку и перчатки. Пришлось накинуть на голову капюшон. Теперь она почти ничего не слышала и не видела. Меховая оторочка закрывала обзор с двух сторон. Ничего, дом папиного друга недалеко. Она добежит за пять минут.
Сапоги на гладкой подошве скользили на припорошенной снегом дороге, но Юля не сбавляла шаг. Она выскочила на проспект, побежала по тротуару вдоль высоких домов. Мимо мелькали светлые пятна освещения фонарей, тени прохожих. Юля смахнула с лица налипший снег, выглянула из глубин капюшона. Так… впереди дом с аркой, за ним ещё две девятиэтажки, потом надо повернуть налево и пройти ещё три дома.
Юля рванула вперёд. Стук сердца отдавался в ушах, дыхание сбилось, морозный воздух врывался в лёгкие с хрипом. Пробегая мимо арки, девушка едва не подавилась снегом, попавшим ей прямо в рот. Она остановилась, стала отплёвываться, услышала какой-то гул и шипение. В глаза ударил ослепительный свет, тело её что-то дёрнуло с такой силой, что ноги оторвались от земли, а капюшон слетел с головы. Земля понеслась ей навстречу, ударила боком, в руке хрустнуло, и Юля потеряла сознание…
***
Очнулась Юля уже в больнице. Оказалось, что её сбил автомобиль. Когда девушка бежала мимо арки, оттуда выехала машина. Был сильный ветер и снег. Водитель видел бегущий силуэт и предполагал, что пешеход успеет перебежать дорогу, но Юле в рот попал снег, она остановилась, стала отплёвываться. Владелец авто пытался тормозить. На заснеженной дороге колёса не слушались. Шофер включил фары и стал сигналить, но девушка плохо его слышала из-за кашля и плотного капюшона, а яркий свет её ослепил и дезориентировал.
Врач сказал Юле, что ей очень повезло. Закрытый перелом руки, сотрясение мозга и многочисленные ушибы – это, конечно, огромное везение! Всё тело болело, а особенно голова и рука, но ещё хуже у потерпевшей было в душе.
Попасть в больницу за пару дней до праздника – очень обидно. Она мечтала встретить Новый год вместе с любимым человеком, закупила продукты, чтобы приготовить изысканные блюда, приобрела красивое платье и комплект соблазнительного белья. На первое января был заказан ресторан, где их ждала встреча с друзьями. И вот теперь все планы – коту под хвост.
Больные в отделении старались всеми правдами и неправдами покинуть больницу, чтобы провести эти праздничные дни с родными, а Юле пришлось остаться одной в холодной мрачной палате с облупившимися стенами и потолком, и рваным линолеумом на полу. Давно ей не было так тоскливо и одиноко. Депрессия затягивала несчастную всё глубже, словно зыбучие пески.
Отец, с тех пор как ушёл из дома, больше ни разу не дал о себе знать. Попытки связаться с ним заканчивались неудачей. Мать каждый раз, когда звонила Юле, плакала в трубку и причитала, как ей плохо и одиноко. Тимофей был в другом городе. Он контролировал проведение праздничных концертов, и если изредка дозванивался, то говорил мало – чаще всего извинялся и обещал, что скоро приедет.
Врач, медсёстры и санитарки в больничном отделении смотрели на девушку с нескрываемым раздражением и неприязнью, словно она нарочно застряла здесь, чтобы портить им настроение своим пребыванием. Одна из медсестёр не выдержала и процедила сквозь зубы:
– Праздник ещё не начался, а молодёжь уже напивается до беспамятства и кидается под машины. Совсем девки стыд потеряли, а нам приходится прислуживать им. Даже с работы пораньше не уйти! Детям подарки купить не могу. Придётся перед свекровью унижаться, просить, чтобы за мелкими присмотрела, пока в магазин бегаю.
А доктор, проводивший утренний осмотр, даже не стал заходить в палату, просто заглянул в приоткрытую дверь и произнёс:
– Как же не вовремя вы к нам угодили. Надо бы провести обследование головного мозга, но праздники… придётся отложить всё это на несколько дней. Впрочем, можете обратиться в платную клинику – так и вам, и нам будет проще.
Утром тридцать первого декабря приехала мать. Она была в новой норковой шубке – непонятно как её пропустили в верхней одежде – и выглядела посвежевшей и радостной. При входе в палату она наморщила нос и недовольно заметила:
– Тут ужасно воняет лекарствами и плесенью. Ремонт, наверное, сто лет не делали. У меня каблук в щель между плитками провалился – чуть ногу не сломала.
Она поставила обшарпанную табуретку возле юлиной кровати, но так и не решилась сесть.
– Ты уже намного лучше выглядишь. Врач сказал, что перелом не опасен. Скоро тебя выпишут. А мы с Александром Николаевичем приготовили тебе сюрприз. Он предлагал не говорить тебе, но сегодня же праздник! Когда ты вернёшься, у тебя будет своя квартира! Собственная! Сможешь там жить со своим Тимофеем. Я решила оставить жилплощадь в твоё единоличное пользование, а сама перееду к Александру Николаевичу, чтобы не мешать. Ты рада?
– Мама, ты про кого вообще говоришь? – удивилась Юля. – Какой ещё Александр Николаевич? Ещё вчера ты мне плакала в трубку, переживала, что папа нас бросил, а сегодня…
– Твой отец всегда был жутким эгоистом, – махнула рукой родительница. – Я была у него прислугой, и только мешала. Пусть теперь живёт в своей Германии, как хочет. Я столько страдала, терпела его выходки, грубость, равнодушие. Ты сама говорила, что я имею право на счастье. Смотри, какую шубку мне Саша подарил… И вот, колечко ещё…
Мать покрутилась на месте, потом остановилась и вытянула вперёд пальцы, демонстрируя золотое колечко с крохотным бриллиантом.
– Могла бы хоть сделать вид, что рада за меня, – обиженно проговорила она, но тут же убрала руку и радостно известила. – Сейчас я тебя с ним познакомлю! Он такой замечательный! Уверена, что вы поладите! Только смени это кислое выражение на лице, ради бога.
– Мама, я ни с кем не хочу сейчас знакомиться, – испугалась Юля. – Я ещё даже не причёсывалась. Выгляжу как пугало. Я не одета!
Но мать уже не слушала. Она подскочила к двери и распахнула её. В палату тут же шагнул невысокий грузный мужчина. Видимо, всё это время он стоял за дверью и слушал их разговор. Юля села в кровати, машинально пригладила рукой волосы и натянула одеяло до подбородка.
Александр Николаевич ей сразу не понравился. В нём всё вызывало неприязнь: его широкая фигура, намечающееся брюшко, модное пальто, которое было ему явно мало и сильно обтягивало тело, круглое лицо с румяными обвисающими щеками, цепкий взгляд, которым он по-хозяйски осмотрел палату. И даже короткие кудряшки волос, возвышающиеся на макушке подобно шапочке, казались Юле ненатуральными. Его губы, видимо, не привыкшие улыбаться, изобразили странную ломаную линию, а затем он произнёс неожиданно приятным бархатным голосом:
– Очень рад, Юлия. Я твой будущий отчим. Можешь называть меня просто – Саша.
Он протянул девушке широкую ладонь с короткими пальцами, и Юле ничего не оставалось делать, как пожать её. Ладонь оказалась сухой, жёсткой и шершавой, словно деревянной.
– Моя фирма занимается ремонтом квартир и дизайном. Пока ты лежишь в больнице, мои мастера сделают из старого жилья настоящий дворец. Это будет мой новогодний подарок. Вернёшься из клиники в новые хоромы.
– Нет! – девушка едва не подскочила на кровати. – Не смейте ничего там трогать! Мама, как ты можешь?! Ты же ещё замужем! Отец вернётся, я уверенна.
– Он не вернётся, – отворачиваясь тихо ответила мать. – Мы созванивались и договорились о разводе. Из квартиры он обещал выписаться.
– Ты заранее всё спланировала! Я поняла! – закричала Юля, сжав кулаки. – Ты нарочно поругалась с отцом, чтобы он уехал!
Мать отшатнулась, словно получила пощёчину.
– Не говори ерунду! Он сам давно хотел сбежать, только повод не находил.
– Нет! – девушка швырнула подушку в её сторону. – я тебе не верю! Папа не поступил бы так!
Мать отступила к двери, загораживая своего ухажёра и заставляя его пятиться к выходу.
– Видимо, при аварии ты слишком сильно ударилась головой и не видишь очевидных фактов, – недовольно проговорила она на прощание. – Если не веришь мне, то позвони своему замечательному отцу и спроси обо всём у него… если он захочет с тобой говорить.
Дверь за матерью захлопнулась, а Юля продолжала сидеть на кровати, чувствуя, как слёзы струйками стекают по щекам. В душе плескалась злость и обида. Ей так нужна была поддержка родителей, но они её бросили, словно дочь никогда для них ничего не значила. Так не должно быть! Да, Юля стала уже взрослой, самостоятельной, но они – её семья! Надо держаться вместе, помогать друг другу. Её сбила машина, но отец даже не позвонил, а мать занята только своим ухажёром.
Несчастья кружили вокруг девушки, подбираясь всё ближе. Сначала неприятности на работе, потом смерть соседа и отъезд Марианны, затем – ссора родителей, расставание с отцом и предательство матери, а теперь и сама она попала в аварию. Всё это случилось меньше чем за две недели. Удар за ударом. Юля не успевала прийти в себя от одного потрясения, как её настигало новое. Что ещё должно случиться, чтобы добить её окончательно?
Сейчас у неё не осталось никого ближе Тимофея. Но он не бросит её. Он любит, как и она. Их связь не удастся разорвать никаким неприятностям. Она в этом уверенна. Юля внезапно перестала плакать. Всё внутри неё сжалось от неприятного предчувствия. Что-то ужасное должно произойти! Над ней явно довлеет какое-то проклятье. Так не может быть, чтобы столько несчастий разом посыпались на человека ни с того ни с сего. Если Тим разлюбит её и уйдёт… Она точно сойдёт с ума.
Юля потянулась к тумбочке и схватила телефон. Сегодня последний день уходящего года. Тимофей организует три выступления и новогодний корпоратив в ночном клубе, но он обещал, что обязательно придёт в больницу. Едва Юля набрала номер любимого, как он тут же ответил, сообщив, что уже торопится к ней и будет на месте через полчаса.
Девушка с облегчением вздохнула и стала торопливо приводить себя в порядок. Тим сейчас для неё самый близкий человек. И самый родной. Его любовь – это спасательный круг, который держит её на плаву. Без него жизнь просто потеряет всякий смысл. Она должна сберечь их чувства любой ценой.
Когда парень появился в палате, Юля кинулась ему на шею. Она неуклюже обнимала его загипсованной рукой и покрывала лицо поцелуями.
– Солнышко, я тоже очень соскучился, но дай мне хотя бы поставить пакеты и освободить руки, – смущённо улыбнулся он.
– Я так рада, что ты пришёл! – девушка вдруг почувствовала, что готова расплакаться. – Ты ведь правда любишь меня?
– Юлечка, ну что за вопрос? – Тим прижал её к себе и поцеловал в макушку. – Конечно, люблю! И очень жду, когда ты вернёшься домой. Я забежал к тебе ненадолго. Сама знаешь, какая у меня сегодня загруженность. Артём не справляется. Света Широкова должна была петь в клубе «Зилль», но простудилась. Придётся Ольге заменить её. Вместо живого выступления придётся использовать фонограмму. Заказчик очень недоволен. Ещё и фургон у нас сломался. Ребятам из стендапа придётся ехать в другой город на такси, тащить с собой всё необходимое оборудование и костюмы. Какие-то несчастья кругом. Меня просто на части рвут.
Словно в подтверждении его слов из кармана пиджака Тимофея раздался мелодичный сигнал мобильного. Тим поставил пакеты на кровать и достал трубку.
– Да, Светочка, я слушаю, – Прокричал он в телефон. – Не рыдай – тебе нельзя волноваться, а то совсем голос пропадёт. Я скоро приеду. Может какие-то лекарства купить?
Юля почувствовала, как внутри неё ворочается злость и раздражение. Неужели нельзя отложить все дела хотя бы на час?! Ей сейчас гораздо хуже, чем этой Светочке! Юле нестерпимо захотелось вырвать мобильник из рук Тимофея и швырнуть мерзкую трубку об стену, но она только сжала зубы, отвернулась и вцепилась в ручки пакетов.
– Как же я устал с ними! – пожаловался парень, отключая телефон. – Словно дети малые – ничего сами не могут.
– Ты сам их разбаловал! – раздражённо процедила Юля. – Должны же быть какие-то границы приличия! Они тебе даже по ночам названивают!
– Ну, солнышко, не злись. – Тим попытался обнять девушку сзади, но она передёрнула плечами. – ночью мне звонили всего два раза, и это были чрезвычайные обстоятельства. Хочешь, я завтра весь день проведу с тобой?
– У вас же заказан на вечер ресторан! Все ваши артисты соберутся!
– К чёрту ресторан! – Тимофей ухватил Юлю за талию и прижал к себе. – Я без тебя не хочу туда ехать.
Прикосновения его рук были, как всегда, нежными. Обычно его объятья действовали успокаивающе, но сегодня Юля ощущала только раздражение. Ей казалось, что Тим ведёт себя как-то наигранно. Хочет показаться слишком внимательным и уступчивым. Завтрашняя встреча с друзьями для него очень важна. Нужно будет обсудить прошедшие выступления и наметить дальнейшие планы. И вместо этого он собирается проторчать весь день в этой убогой палате?
