Текст книги "Брызги действительности"

Автор книги: Феликс Кривин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Крылатые слова в районе их приземления

• Горе побежденным (Тит Ливий), но еще большее горе победителям.

• Эврика! (Архимед). Э, ври-ка!

• Дайте мне точку опоры (Архимед), или я переверну земной шар!

• Платон мне друг, но истина дороже (Сократ) обходится.

• Все люди смертны (Сократ). Но как много можно успеть до исполнения приговора!

• Человеку свойственно ошибаться (Цицерон), но признаваться в этом уже не так свойственно.

• Когда говорит оружие, музы молчат (Цицерон), и это молчание принято считать знаком согласия.

• К честной жизни ведут многие пути (Цицерон), но нет среди них ни одного легкого.

• Деньги не пахнут (Веспасиан). Особенно когда деньгами не пахнет.

• Все течет, все изменяется (Гераклит). Но течет быстро, а изменяется медленно.

• Бойтесь данайцев, дары приносящих (Гомер), бойтесь данайцев, дары уносящих! Бойтесь данайцев! Но еще больше бойтесь даров!

• Где хорошо, там и родина (Аристофан), а хорошо там, где нас нет.

• Глас вопиющего в пустыне (Исайя) громче слышен во времена гласности.

• Соединяй приятное с полезным (Гораций), но никогда не путай одно с другим.

• Хочешь мира, готовься к войне (Корнелий Непот), хочешь войны – готовься к войне. Но, черт подери, когда же готовиться к миру?

• О времена! О нравы! (Цицерон). Все вы по-своему правы…

• Для счастья нужна и полнота добродетели, и полнота жизни (Аристотель), А вообще-то полнота не украшает человека.

• Аппетит приходит во время еды (Рабле), но не всегда еда приходит во время аппетита.

• Знание – сила (Бэкон). Иногда – нечистая сила.

• Государство – это я (Людовик XIV) – кому тут гордиться, кому стыдиться? Смотря какое я и смотря какое государство.

• Мир – высшее благо, которого люди желают в этой жизни (Сервантес), но обычно достигают в другой.

• Все модные пороки слывут добродетелями (Мольер), поэтому добродетели никак не войдут в моду.

• Великие умы сходятся (Вольтер), но не всегда для великих дел.

• Во Франции надо быть либо молотом, либо наковальней (Вольтер). В России обычное положение человека – между молотом и наковальней.

• Цель оправдывает средства (Гоббс), но – увы! – не всегда их дает.

• Быть или не быть? – вот в чем вопрос (Шекспир). Но для большинства живущих в этом нет никакого вопроса.

• Да, может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов (Ломоносов), но ни один Невтон отечеству не в тон.

• Блажен, кто верует (Грибоедов), блаженней – кто ворует.

• Дела давно минувших дней (Пушкин) из современности видней.

• Еще одно, последнее сказанье (Пушкин) – и станет неизбежным наказанье.

• Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная (Пушкин) для соответствующих учреждений.

• Да, жалок тот, в ком совесть не чиста (Пушкин) и в ком чиста, и вообще в ком совесть.

• Любви все возрасты покорны (Пушкин), но одного покорства бывает недостаточно.

• Поэзия должна быть глуповата (Пушкин), но не до такой же степени!

• Несчастье порождает равенство (Бальзак), поэтому у нас так много товарищей по несчастью.

• И скучно, и грустно, и некому руку подать… (Лермонтов). Но зато есть кому подать в руку.

• История всех существовавших до сих пор обществ есть история борьбы классов (Маркс) с цивилизацией.

• В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот достигнет ее сияющих вершин (Маррс), кто сумеет их отличить от зияющих пропастей.

• Родимые пятна капитализма (Маркс), где вы, родимые?

• Свобода есть осознанная необходимость (Энгельс) сидеть в тюрьме.

• Смотри в корень (Козьма Прутков), но и на плоды иногда поглядывай.

• Печальник горя народного (Достоевский) стал начальником горя народного…

• Что ему книга последняя скажет, то на душе его сверху и ляжет (Некрасов). Но последняя книга была так давно, еще в детстве.

• В человеке должно быть все прекрасно (Чехов), но надеяться на это напрасно.

• Преступление и наказание растут на одном стебле (Эмерсон), но преступление лучше плодоносит.

• Коммунизм есть советская власть плюс электрификация (Ленин) и минус все остальное.

• Каждая кухарка должна научиться управлять государством (Ленин), потому что варить будет все равно нечего.

• Дело чести, дело славы, дело доблести и геройства (Сталин) карается по статье за измену Родине.

• Теория без практики мертва, практика без теории слепа (Сталин). И куда же они нас завели, эти слепые и мертвые!

• Такое бытие, что оно уже не в силах определять сознание (Приземленный Маркс).

• От великого почина – к великой починке! (Приземленный Ленин).

• Головокружение от успехов (Приземленный Сталин).

• Если враг не сдается, – его уничтожают (Горький). Если друг не сдается, с ним делают то же самое.

• Превосходная должность быть на земле человеком (Горький). Только за нее мало платят и много расплачиваются.

• Дети – цветы жизни (Горький), а ягодки будут впереди.

• Десять дней, которые потрясли мир (Джон Рид), растянулись на много лет, и конца им пока не видно.

• Я к вам приду в коммунистическое далеко (Маяковский), если кого-нибудь там за стану.

• Клячу истории загоним (Маяковский), а на вырученные деньги купим себе другую историю.

• Не хочу, чтоб к штыку приравняли перо, пусть его приравняют обратно! (Приземленный Маяковский).

• Мы ехали шагом, мы мчались в боях и яблочко-песню держали в зубах (Светлов). А что сегодня у нас в зубах? Ни песни, ни яблочка.

• Хлеб открывает любой рот (Лец). И закрывает.

• Революции – локомотивы истории (Маркс), движущиеся не по рельсам, а по жизням людей и целых народов.

• Человечество смеясь расстается со своим прошлым (Маркс) и плача встречается со своим будущим.

• Финансовая пропасть – самая глубокая: в нее можно падать всю жизнь (Оскар Уайльд), но пока падаешь – не расшибешься.

Предгорья парнаса

• Если бы у лилипутов не было Гулливера, то как бы лилипуты писали свою историю? Но у лилипутов был Гулливер…

«Лемюэль Гулливер, лилипут по рождению, воспитанию и образованию. Происходил из довольно низкого рода, но сумел подняться до невиданных высот и высоко поднять знамя нашей великой, славной Лилипутии».

Лилипуты читают эти строки и вырастают в собственных глазах.

• Обезьяна взяла в руки палку, чтобы развивать критическое направление, а потом потерла палкой о палку и стала воскурять фимиам…

• Каждый поднявшийся на Олимп видит у ног своих вершину Парнаса.

• Не каждому удается достичь вершин, поэтому больше всего заселены предгорья Парнаса.

• В литературе цель оправдывает средства лишь при условии, что средства – художественные.

• Время – как вода, и не потому, что оно течет, а потому, что скрадывает расстояния. Как будто из одного Ренессанса Данте и Рабле, а расстояние между ними – как между Носовым и Ломоносовым.

• Древнегреческая трагедия возникла из дифирамба. Так всегда бывает: то, что начинается дифирамбом, оканчивается трагедией.

• А то, что Шекспир был актером и в свободное время писателем, то у него, как видно, было свободное время.

• Мало выйти из гоголевской шинели. Надо еще знать, куда идти.

• Конечно, гений – это терпение. Но кто же согласится его терпеть?

• Что такое писательская кухня? Это обычная кухня, в которой днем варится суп, а ночью создаются бессмертные произведения.

• Перечеркните минус – и он станет плюсом. Этим и занимается сатира: все ее плюсы – из наших минусов.

• Несовместимое в жизни иногда прекрасно совмещается и даже рифмуется в литературе. Например в таких строчках: «Видели не раз вы зло, но скажите, разве зло то, что вам не раз везло, от везенья развезло?»

• Краткость – сестра таланта, но далеко еще не талант.

• Двести лет назад вышел сборник сказок под названием: «Лекарство от задумчивости и бессонницы». Бессонница до сих пор не проходит, но задумчивость удалось излечить.

• Данте писал о девяти известных ему кругах ада.

• Умирают на земле имена. Сейчас уже редко встретишь Харлампия – Сияющего Любовью. И Калистрата – Прекрасного Воина. А куда девался Павсикакий? Есть Акакий – Беззлобный, есть Иннокентий – Безвредный. А куда девался Павсикакий – Борец Со Злом? Либо зло слишком сильное, либо Павсикакии уже не те, что были когда-то.

• Никому не известные имена легко уживаются в одном тексте. Известным трудней. Больно видеть, как они, чужие и несовместимые, живут в нем, втайне ненавидя друг друга, но подчиняясь общему смыслу, которому призваны служить. Разве можно спокойно читать вот такую фразу: «Сестры Наталья Гончарова, в замужестве Пушкина, и Екатерина Гончарова, в замужестве Дантес…»?

• В басне Крылова трудяге псу несладко приходится, а комнатная собачка горя не знает. Одна у нее забота – на задних лапках ходить. Тот, кто ходит на задних лапках, освобождает от работы передние.

• У Шерлока Холмса спросили, как он нашел себя. «О, совсем не сложно! – ответил великий сыщик. – Я просто искал преступника».

• Только тот, кто недоволен собой, имеет права на прочие недовольства.

• Правда может быть и горькой, а ложь – только сладкой. Иначе какой смысл?

• В старинной русской азбуке содержался главный цензурный вопрос: Како Люди Мыслете?

• Повествовательное предложение отличается от других тем, что там, где хочется спрашивать или кричать, оно умеет сохранить спокойную интонацию.

• Слово, которое обобщает все краски земли, самое невыразительное и бесцветное слово.

• Чтобы ПРИдать чему-нибудь новый смысл, необязательно ПРЕдать старый.

• Архаизмы – это слова, забывшие о том, что и они были когда-то неологизмами.

• На всех процессах жизни литература выступает одновременно в роли обвинителя и в роли защитника. Обвинителя зла и защитника добра. Последняя роль наиболее трудная, – особенно если думать не о том, чтобы оправдать подзащитного, а о том, чтобы оправдать доверие начальства.

• Если крыловская Мартышка узнает себя в зеркале, плохо будет зеркалу, а не Мартышке. Таков закон отражения действительности: чем сильнее литература отражает действительность, тем сильнее действительность отражает литературу.

• Булгарину принадлежали все права на комедию Грибоедова. Так нередко бездарности принадлежат права на талант, реакции – права на прогресс, а пороку – права на добродетель.

• Аллегория выдает свой костюм за чужой, а риторика нахально щеголяет в чужом костюме.

• Сатира, которая призвана вскрывать язвы общества, достигла больших успехов по части анестезиологии. И хотя вскрывает хуже, но значительно лучше умеет усыплять.

• Смех уравнивает всех – слабых и сильных, робких и смелых, дураков и мудрецов. И слабые, смеясь, чувствуют себя сильнее, робкие – смелее, и дураки смеются как можно громче, чтобы выглядеть не глупее других, а мудрые только улыбаются, чтоб не выглядеть дураками.

• Юмор – это соломинка, которая не спасает. Но когда за нее хватаешься, делаешь движение, которое помогает держаться на воде.

• А сатира покрывается ржавчиной, каламбуря в стакане воды.

• Строгий порядок букв в алфавите обретает смысл лишь тогда, когда его нарушают.

«Нам нужна вся правда!» – говорит полуправда.

«Нам нужна полуправда!» – говорит четвертый правда.

А что говорит правда? Она молчит. Ей опять не дают слова.

• У советских издателей к писателям было двоякое отношение: одних они любили печатать, но не читать, а других – читать, но не печатать.

• Квалифицированная цензура читает не тексты, а мысли автора.

• И вот уже он стал таким великим художником, что мог не видеть ничего вокруг, как Гомер, и ничего не слышать вокруг, как Бетховен.

• И почему бы не писать о бескорыстии, если за это хорошо платят?

• В романе отдельные неудачи возвышаются, как утесы, над плоской гладью посредственности.

• Свифт никогда не гонялся за славой, но слава гонялась за ним, зачастую призывая на помощь полицию. За сатиры Свифта платили не Свифту, а тому, кто поможет установить имя автора. И хоть бы один читатель явился за гонораром. Все знали имя автора, но желающих заработать на нем не находилось. Вот какие были у Свифта читатели.

• Сладость сатиры – в ее запретности.

• Советское искусство было вроде советских профсоюзов: вместо того, чтобы защищать права людей, оно учило их работать.

• Советские читатели так привыкли читать между строк, что разучились читать то, что в строчках.

• Распрямись ты, ложь высокая, правду свято сохрани!

• Не напасешься шутов, чтобы говорить королям правду.

• Одни смехом уничтожают страх, другие страхом уничтожают смех, поэтому в мире не убывает ни страха, ни смеха.

• После смерти Пушкина Дантес прожил еще почти шестьдесят лет, но уже не совершил ничего примечательного.

Полководцы

• Карл Великий был сын Пипина Короткого. Легко быть великим, имея такого отца.

• Слова Гиппократа «Огнем и мечом!» были первоначально врачебной рекомендацией, но воинственными римлянами стали использоваться в бою, не с лечебной, а с прямо противоположной целью. Не римским ли традициям следуя, медицина подчас не столько лечит, сколько калечит?

• «Избавименя, Бог, от друзей, а с врагами я сам справлюсь!» – сказал Александр Македонский. Он так усердно боролся с врагами, что Бог избавил его от друзей.

• Увидев, как Ворошилов сидит на коне, лихой казак Ока Городовиков критически заметил: «Это вам не по тюрьмам сидеть, тут требуется умение».

• Много побед одержал великий Пирр, но в историю вошла только одна пиррова победа.

• Пришел. Увидел. Победил. Еще раз посмотрел. Ушел обратно.

• Жребий был брошен вместе со всеми доспехами при попытке обратно перейти Рубикон.

• Карла Великого даже смерть не могла уложить в постель, и его похоронили сидящим на троне, в полном воинском облачении и с мечом в руке.

• Битвы за свои убеждения никогда не бывают столь кровавы, как битвы за свои заблуждения.

• «От великого до смешного один шаг», – сказал Наполеон и все-таки не сделал этого шага. Но у Наполеона были последователи.

• Белый полководец Колчак спас от расстрела красного полководца Котовского. Колчака расстреляли красные. Котовского – тоже красные. Потому что на красный цвет товарищей нет, хотя все называют друг друга товарищами.

• Такому полководцу, как Сталин, не нужны были военные действия: он и в мирное время прекрасно шагал по трупам.

• Начинается с того, что живые шагают по трупам, а кончается тем, что мертвые шагают по живым.

• Жизнь учится у смерти на все закрывать глаза.

• С древних времен человечество разделено на тех, кто воюет, и тех, кто воюет.

• Там, где чужие жизни идут по дешевке, на собственную возрастает цена.

• Умертвить живое намного легче, чем оживить мертвое. Видимо, между жизнью и смертью туда и назад совершенно разные расстояния.

• Армия побеждает, но не сдается.

• Победителей не судят. А зря.

Политики

Философии, которая учит счастью каждого человека в отдельности, никак не поспеть за политикой, которая учит счастью человечество в целом.

• Жизнь на земле появилась тогда, когда появилась первая клетка.

• Не могучие эвкалипты и пальмы, а ползучие стебли и кустарники – вот что делает джунгли непроходимыми.

• Высокие ранги – это бумеранги.

• Когда человек поднимает одну руку, он отдает только голос, а когда две руки – он отдает все.

• Самое страшное в наших гражданах – это уши и глаза, потому что их боится целое государство.

• Страх – это тюрьма на самообслуживании, поскольку в ней человек одновременно арестант и тюремщик.

• В цивилизованном обществе антисемитизм – нижнее белье, в нецивилизованном – верхняя одежда.

• Слово «фашизм» в переводе означает «вязанка хвороста». Поэтому его так легко разжечь.

• Мель – это вполне понятное стремление дна подняться над общим уровнем.

• Государственный флаг на мачте с большой теплотой отзывается о корабельном винте, говоря, что вот такие винтики способствуют нашему движению.

• Если бы люди вели себя, как ангелы, а работали, как черти!

• Трудно усидеть на двух стульях, особенно когда один неисправный, а другой – электрический.

• В десятичных дробях самая значительная величина – запятая.

• Когда много власти, она начинает мыслить и чувствовать за человека. Когда много денег, они начинают мыслить и чувствовать за человека. И лишь когда нет ни власти, ни денег, человек может мыслить и чувствовать сам.

• Не только глухота ведет к немоте, но и немота ведет к глухоте. Умеющие молчать, как правило, умеют не слышать.

• Сколько у нас камней преткновения на зарплатах краеугольных камней!

• Кто был ничем, тот станет всем, чем угодно.

• В семнадцатом году мы обменяли Временное правительство на временные трудности, и с тех пор никак не удается произвести обратный обмен, потому что ни одно правительство не согласно считать себя временным.

• Иных овец можно смело назвать баранами.

• Сколько было попыток привести народ не только к общему знаменателю, но и к общему числителю!

• Протопоп Аввакум первый сформулировал главный принцип политика: «плачю, а мучю».

• Мазохизм – удел великих. Маленькие могут быть только садистами.

• Маленькие люди не амбициозней больших. Просто все их амбиции концентрируются на меньшем пространстве.

• Наш предок, лишенный власти среди дикой природы, обрел мудрость в качестве компенсации. Поэтому, чем большую мы получаем власть, тем больше мы теряем мудрости.

• Чувство юмора – самое легкое из всех чувств и одновременно – самое тяжелое: его невозможно поднять на вершины власти.

• Его можно было бы считать злым гением, но злости в нем было много, а гениальности – в обрез.

• В тоталитарном государстве молчание – знак несогласия.

• Антифашист, но весьма умеренный: в меру анти, в меру фашист.

• При виде магазина, закрытого на учет, вспоминаются известные слова, что социализм – это учет, и возникает опасение, что магазины закрыты на все время социализма.

• Отстоим этот мир от себя!

• Когда перед тобою мечут бисер, не чувствуешь ли ты себя свиньей?

• Политика кнута и пряника не срабатывает, поскольку все пряники поедают те, у кого кнут.

• Когда народ безмолвствует, он тише воды, ниже травы. В народе тихость нередко сочетается с низостью.

• И если культ личности портит народ, то и культ народа портит личность.

• В наше время просить политическое убежище уже мало. Надо сразу просить не убежище, а бомбоубежище.

• Быть без царя в голове – еще не значит быть демократом.

• Запретные плоды растут по ту сторону оград. Это мы огорожены, а они – на свободе.

• Мы вырубим все оазисы, чтоб они не заслоняли от нас пустынь, которые нам еще предстоит засадить деревьями.

Актеры

• Театр начинается с вешалки и кончается вешалкой. Но помните: главное – всегда в середине!

• Театр от жизни отличается тем, что у него всегда есть запасной выход.

• Свободное место – это место, занятое только собой.

• Даже первая скрипка, если она слушает только себя, может испортить любую музыку.

• Галерка: настоящего зрителя искусство всегда возвышает.

• Суфлерская будка специально отвернулась от зрителей, чтобы никто не услышал ее секретов. И она шепчет свои секреты, шепчет свои секреты, – Бог ты мой, стоит ли так тихо шептать секреты, если они тут же провозглашаются на весь зал?

• Что значит свободно держаться на сцене? Это значит – держаться так, как тебе самому хочется. И еще – как хочется автору. И еще – как хочется режиссеру. А главное – как хочется публике, которой сегодня хочется одно, а завтра – совершенно другое.

• Со сцены доносились кряхтенье, сопенье, треск материи, хруст костей… Это актер лепил образ.

• Актер Н. проснулся, открыл глаза и сунул ноги в котурны, которые носил целый день и снимал только выходя на сцену, где очень искусно и естественно играл роль простака.

• Между двумя длинными разговорами о морали было показано короткое действие, в котором какой-то проходимец оставил всех в дураках, чем вызвал аплодисменты публики.

• Он прошел по сцене так, словно нес на плечах земной шар, но вовремя сбросил его и теперь спешил уйти от ответственности.

• На сцене герой-любовник заламывал руки и метал громы и молнии. Потому что перед ним стояла его героиня и была она хороша, и была молода и прекрасна, а в зале сидела его жена и следила в бинокль за этой сценой.

• И, вливая яд в ухо датского короля, его брат прошептал: «Не тревожься, брат, борьба идет не против тебя, а за тебя!» И в этом была вся трагедия.

• «Коня! Коня! Полцарства за коня!» – «Стоп! Не верю!» – «Полцарства за коня!» – «Не верю. Я не верю в то, что у вас есть полцарства, и не верю в то, что у вас нет коня!» – «Но… у меня действительно нет коня…» – «А полцарства у вас есть?» – «Нет…» – «Так какого дьявола вы здесь делаете, если сами не верите в то, что говорите?»

• Умирающий так естественно испустил дух, что его наградили бурей аплодисментов. И он встал, поклонился, затем снова лег и испустил дух. И так он вставал, кланялся и испускал дух, все время кланялся и испускал дух и спешил лечь и испустить дух, чтобы опять встать и опять поклониться.

• И где-то еще в самом начале действия какой-то второстепенный персонаж вызвал на дуэль главного героя. Он знал, что вызывает на свою голову, потому что без главного героя в спектакле не обойтись, но он все-таки вызвал, потому что верил в свою звезду, потому что нет такого персонажа, который считал бы себя второстепенным.

• Маленький человек, потерявшийся в самом последнем ряду за колоннами, никому не был виден, но он видел себя, видел в самом центре событий, в блеске софитов и юпитеров, и он там жил, он там любил и страдал, и смеялся и плакал вместе с героями.

• Хочется вмешаться, хочется встать и крикнуть: «Люди! Остановитесь! Опомнитесь! Что вы делаете?» Но потом сам опомнишься, поудобней устроишься в кресле и продолжаешь наблюдать. Интересно: чем это все кончится?

• Условность постановки дошла до того, что на сцене не было никаких декораций, а в зале не было никаких зрителей.

• Уходя из театра, каждый зритель уносит с собой по лавровому листку.

• Откуда-то с галерки сорвался первый хлопок – и покатился вниз, увлекая за собой второй, третий… Все громче, дружнее, раскатистее… И уже давным-давно утих, забылся первый хлопок, когда гремели бурные аплодисменты.

• Одни исступленно вызывают на бис, а другие лениво бросают: «На бica?»

• На сцену жизни человек совершает один-единственный выход, и его никогда не удается вызвать на бис.

• Возвратясь из театра домой, комик долго смеется над своими номерами и показывает домашним, как он там падал, ходил колесом и кувыркался через голову.

• Уведомление зрителей: сегодня и завтра, в любой сезон, билеты на сегодняшнюю трагедию действительны на завтрашнюю комедию!