Текст книги "Фантастика-буфф"
Автор книги: Феликс Кривин
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Они не выразили никаких эмоций при моем появлении, только один из них сказал: «Довольно любопытный способ решения». Говорили, как требует вежливость, на языке гостя.
«Чему у вас равно Q?» – спросил пожилой брат по разуму.
Я сказал.
«И вы уверены, что нигде не допустили ошибки?»
«Все абсолютно точно, хотя абсолютность – понятие относительное», – сказал тот, которому понравился способ.
Я объяснил им, зачем к ним явился. Рассказал о нашей дочери и о том, что вся надежда на них.
«Непонятно», – сказал тот, которому понравился способ решения.
«Что ж тут непонятного? У меня больна дочь…» – «Ну и что же?» – «Она может умереть» – «Ну и что же?» – «Но ведь я отец, как я могу примириться со смертью дочери?»
«Непонятно, – сказал тот, которому понравился способ решения. – Все, что вы вычисляли, было понятно, а то, что вы говорите, невозможно понять. Разве то, что у вас умирает дочь, не естественно?»
«Но ведь вы можете ее спасти?»
«Вы имеете в виду вот это? – Он взял карандаш и набросал формулу выздоровления. – Можно решать и так. Особенно учитывая возраст вашей дочери. Но в данном случае это исключено, поскольку нарушит событийную последовательность. И кроме того, учтите несоответствие времен».
Он показал на календарь. Там было число 2096.
«Это по вашему летосчислению?» – «Нет» по вашему».
Жена моя!… Нет, не жена… Внучка моя или внучка моей внучки! Я не могу к вам вернуться. Прошло столько лет… Меня там никто не помнит… Стоит ли нарушать событийную последовательность?
Одно только меня тревожит: выздоровела ли наша дочь? Пусть она уже все равно умерла, мне очень важно, чтобы она выздоровела тогда, в детстве. Чтобы она прожила свою жизнь, пусть мгновенную по неземному времени, но по земному – долгую, по земному – полную жизнь, которую не заменит ничто – никакие вечности, никакие времена и пространства!
Сель Ави
ВНЕЗЕМНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
На Альфе Пегаса богатый животный мир, но разумом там обладает только верблюжья колючка, А верблюдов там нет, они там не водятся. Может быть, это и является причиной такого бурного развития верблюжьей колючки.
Живут они там семействами, каждый куст – большая семья, причем не родственников, а единомышленников. Это их больше сближает. Все они объединены стремлением познать истину.
Вокруг громоздятся пески, среди которых не так-то легко найди истину, но это никого не смущает, И никто не помышляет о том, чтобы сменить эти пески на более благодатную почву.
Длинный Стебель, вероятно, глава одной из семей, сказал Свену:
– Истина тем хороша, что она не лежит на поверхности. Это первый признак, который отличает ее от лжи.
Он был прав, и все семейство его закивало. Только один Зеленый Стебелек смущенно сказал:
– Мне кажется, я уже нашел истину.
– Замолчи! – одернул его Длинный Стебель. – Гость может подумать, что ты глуп. 'Разуму свойственно искать истину, а находит ее только глупость. [4]4
Так это бывает у них, во внеземной цивилизации (Прим, редактора).
[Закрыть]
– Но я все-таки нашел, – упорствовал Зеленый Стебелек.
– Это он о Зеленой Веточке, – объяснил Свену Длинный Стебель. – Приятная веточка, ничего не скажешь, но принимать ее за истину…
– Что же делать? – смутился Стебелек. – Когда я на нее смотрю, мне ничего другого искать не хочется.
– Пока не хочется. Но пройдут годы, и ты поймешь, что истина – это яркое солнце над головой, а еще пройдут годы – и тебе станет ясно, что истина – это мягкий, теплый песок, в который хочется поглубже зарыться. И все это будет ошибка, потому что истина только в поисках истины, и другой истины нет.
Вот они до чего додумались на своей планете. Потому что, когда нет никаких занятий, кроме размышлений о смысле жизни, непременно придешь к бессмыслице.
– Вы с Земли? – спросил Свена Тонкий Стебель. – Говорят, у вас на Земле есть верблюды? Понимаете, мы здесь все верблюжьи колючки, а верблюдов у нас нет. Это очень грустное обстоятельство.
– Очень, очень грустное обстоятельство, – закивали другие тонкие стебли.
– Но они вас съедят! – воскликнул Свен, – Ведь основное, чем питаются верблюды на Земле, это ваш брат верблюжья колючка.
– Этого нам еще не хватало! – сказал Длинный Стебель. – Нет, я положительно убежден, что глупость нас погубит, как она погубила все прежние цивилизации [5]5
А вот это справедливо и дли нашей цивилизации (Прим редактора)
[Закрыть]. У нас ведь не первая цивилизация, – пояснил он Свену. – Был когда-то мыслящий огонь, но он додумался до воды, и она его погубила. Потом была мыслящая вода, бурная и глубокая, но она додумалась до песка, и он ее поглотил. Теперь на этом песке выросли мы, и жили б себе разумно, стараясь ни до чего не додумываться… Так нет же, нам подавай верблюда!
– Может, вы нам уступите одного верблюда? – попросил Свена Тонкий Стебель.
– Да он же съест вас!
– И пусть! Раз уж мы верблюжьи колючки, нам нужен верблюд, иначе в этом нет никакого смысла.
Вот к чему приводят поиски смысла. Чистый разум, уничтожающий сам себя.
На какое-то мгновение Свен почувствовал себя верблюжьей колючкой. Без верблюда ему стало как-то нехорошо. И его потянуло на Землю, к верблюдам [6]6
Конечно, не только к верблюдом (прим редактора)
[Закрыть].
ВСТРЕЧА С КОСМОСОМ
– Вы мне не верите? Но я действительно только что оттуда. – Скайл протянул нам герметически скрытую стеклянную баночку. – Вот, взгляните: я наполнил ее космической пустотой.
Мы взглянули и ахнули: в баночке действительно было пусто нищий
Автоматический нищий не отходил от окна.
– Подайте бедному, несчастному! – металлически канючил он, жалобно мигая желтыми и красными лампочками.
– Проходи, проходи! – прикрикнула на него миссис Мроуз.
– Помилосердствуйте!
– Вот я на тебя автособаку спущу!
Автонищий исчез, испугавшись автособаки. Миссис Мроуз слышала, как он канючил под соседскими окнами.
– Развели нищих…
Именно развели. В век всеобщего благосостояния, когда никто не нуждался ни в чьей помощи, специально были изобретены автонищие, чтобы сохранить в людях милосердие и доброту. Людям не хватает доброты, миссис Мроуз чувствовала, как ей не хватает доброты…
Миссис Мроуз вышла во двор и погладила автособаку.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Очередь протянулась на несколько кварталов: в магазин выбросили таблетки красоты.
За соседними прилавками скучали продавцы: никак не удавалось сбыть лежалый товар – таблетки доброты, честности, благородства…
«Как это несправедливо! – подумал Черри (таблетки справедливости тоже не пользовались спросом). – И когда мы научимся видеть настоящие ценности, заботиться не о внешности, а о сути?»
Черри грустно покачал головой и стал в очередь.
ЦИРК
Большой африканский слон летал под куполом цирка, а Пирли посреди арены раскланивался. Понадобилось двадцать два года упорной, изнуряющей обоих работы, чтобы заставить слона летать на ушах.
Конечно, Пирли применял телепатию, но не так просто вложить в слоновью голову человеческую мысль. Да и кому охота, чтобы в его голову вкладывали чужие мысли? Естественно, слон сопротивлялся. Уши у него были большие, но недостаточно тренированные, чтобы поднять с земли многотонное тело, к тому же слон был ленив: он просто не хотел работать ушами.
Пирли показывал ему, как это делается. Собственными ушами он двигать не мог, приходилось приставлять кисти рук и махать ими, делая вид, что поднимаешься в воздух (для этого Пирли использовал лестницу-стремянку). Слон отворачивался. Ему было противно это зрелище, и он упорно не хотел «подниматься на крыло» (термин, заимствованный Пирли из орнитологии).
Да, хлеб дрессировщика – не сахар, а сахара, кстати, пришлось затратить порядочно, прежде чем был достигнут результат. Если бы самому Пирли скормили столько сахара, он бы, наверно, давно летал и на ушах, и на чем угодно…
Слон распростер уши и оставил их в неподвижности: он парил. Он парил под самым куполом, и Пирли не разрешал ему спускаться ниже, чтобы зрители не увидели, как дрожит его хобот и круглятся от страха глаза. Работа слона тоже была не сахар, поэтому сахар он получал отдельно, в виде компенсации.
– На посадку! – скомандовал Пирли.
Слон продолжал парить. Пришлось повторить ему команду несколько раз да еще ударить в большой барабан, прежде чем он, наклонив уши под нужным углом, пошел на снижение.
Цирк грохотал, Пирли кланялся, но слон не слышал аплодисментов. Научившись летать на ушах, он разучился слышать…
ЭФФЕКТ ОТСУТСТВИЯ
Семья встречалась только за обеденным столом, а остальное время проводила в разных созвездиях. Сын отправлялся в созвездие Стрельца, дочь в созвездие Тельца, а мать в созвездие отца, чтобы проследить, чем он там занимается. За их совместную жизнь отец сменил немало созвездий: когда-то его тянуло к Деве, потом Кассиопея, оттеснив Деву, взяла над ним власть. А под конец, охладев к той и к другой, отец пристрастился к Чаше…
Нет, они не летали в эти созвездия. Космический век кончился, себя нс оправдав. Надоело жить со скоростью света, метаться между галактиками, тем более что изобретение «эффекта присутствия» позволяло побывать в любой точке космоса, не покидая родную Лямбду. Нажатие кнопки – и ты на планете Блямбде, еще нажатие – и ты на планете Глямбде.
Сын рассказывал о битве в созвездии Стрельца, где он одержал убедительную победу, используя «эффект присутствия» там, где его противник присутствовал в самом буквальном смысле.
Дочь пасла коров. Там, в своем созвездии, она пасла коров, бегала босиком по траве и дышала настоящим, а не искусственным воздухом.
– А мы посидели… – сказал отец, – Хорошо посидели…
Ничего этого не было. Просто каждый уходил в свою комнату, ложился на электронный диван и, нажав кнопку, начинал жить – не своей, а той, другой жизнью. Во вселенной хватало жизни, успеть бы только каждой пожить!
Между тем родная планета Лямбда, стоя на вершине прогресса, постепенно сползала вниз: «эффект присутствия» в различных пространствах и временах был по существу эффектом отсутствия на планете Лямбде.
Направленный Блямбдой и Глямбдой радиощуп зафиксировал на Лямбде полное отсутствие жизни…
МАРИЯ
Два солнца – огромное красное и маленькое голубое – садились за горизонт планеты Марии, а на фоне их сидели два кузнечика, точнее, два неземных существа, напоминавших земных кузнечиков, и наслаждались закатом.
Они не знали, что сидят на планете Марии, это знал только Ловел Стерн, потому что он-то и назвал Марией планету, на которую прибыл с далекой Земли.
Мария осталась на Земле. Почему-то им стало тесно на Земле, и Мария осталась, а он улетел – и прилетел на планету, которую назвал Марией.
Два неземных кузнечика имели довольно независимый вид, – вероятно, потому, что каждый сидел на фоне своего солнца. Они смотрели в разные стороны и сохраняли между собой дистанцию, наподобие двух солнц.
А Мария осталась на Земле. Она тоже держалась независимо, но ей это было трудней, потому что у Земли только одно Солнце.
Кузнечик голубого солнца потер лапку о лапку, положил голову на одну из них и задумался. А кузнечик красного солнца закинул ногу за ногу, подчеркивая, что ничьи мысли, кроме своих, его не интересуют.
Наступила ночь, но и она не могла их соединить, потому что на небе взошли две луны, желтая и оранжевая. И эти луны были, как два воздушных шара, готовых лопнуть от своей независимости…
А Мария осталась на Земле и ничего не знала о планете Марии. И не знала она, что можно вот так просидеть всю жизнь, подперев голову кулачком и закинув ногу за ногу, – потому что независимость – это совсем не любовь, настоящая любовь – это зависимость. Иметь одну Землю на двоих, одно Солнце на двоих, только одно, все только одно на двоих…
Ловел Стерн покидал планету Марию. Он покидал эту Марию ради той, земной, как еще недавно покинул ту ради этой, двусолнечной и двулунной…
Два неземных кузнечика не заметили, как он улетел: каждый из них смотрел в свою отдельную, персональную сторону…