Текст книги "Гробовая тишина"

Автор книги: Федор Достоевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Я широко распахнул глаза, но света перед собой не увидел. Зрачки сфокусировались на черных разводах вокруг, я вглядывался во мрак, лежа ровно, на спине. Руки были скрещены на груди. Вокруг веяло неприятным холодком. Мрак окутал мое сознание. Казалось, будто все живое вышло из меня в одно мгновение, когда я распахнул глаза.

« О нет… Нет, только не это», – пронеслась мысль в моей голове. Сердце стучало, словно кукушка в старинных часах, пробивая полдень и готовая выпорхнуть из «клетки». Я хорошо слышал этот звук нарастающей аритмии. Эта тьма… Неужели она последняя, что я увижу в этой жизни?

«Как я оказался здесь? Это… Это гроб?» – судорожно, хриплым шепотом, спрашивал дрожащий внутренний голос. Пальцы нащупали твердую деревянную поверхность. Произошла попытка толкнуть её. Крышка не сдвинулась с места. Я стал стучать по той, царапать её, я попытался закричать, но мой язык предательски не издал и звука. Горло, будто, онемело. Голос парализовало. Я ощутил каждой клеточкой тела всю безысходность, которая окутывала мое темное сознание.

«Лучше бы я сейчас бы мертв… Лучше бы мое тело и душа отделились… Лучше бы все это быстрее закончилось» – мои мысли не давали мне покоя. Естественно, ведь они – последнее, что у меня осталось сейчас. Ютясь в этом крохотном деревянном удилище, я с нетерпением ждал, пока оставшаяся искра жизни во мне погаснет. Я слышал тишину, полную тишину, такую, которую слышать боятся. Она сводит с ума. Кажется, будто вот-вот мой слух уловит, как кровь течет по венам, как судорожно работают все мои внутренние процессы. Страшно-страшно-страшно…

По крайней мере, звук сердца я слышал до ужаса отчетливо и громко. Он, будто эхо, отдавался в моих ушах, в моей груди, голове, даже в ногах и руках. Он был невыносим и сводил с ума. Грохот миллиона барабанов не заставил бы мои нервы так напрячься, так свести мои мышцы, как этот чертов «тук-тук»!

Так я пролежал, может час, может два. Сколько именно – я не знал. Я сбился со счета времени, доли минут и секунд ускользали из моих рук. Я потерялся в пространстве и уже не ощущал ничего. Даже запахи вдруг смылись, стали пресными и не различимыми. Я знал лишь одно: свеча угасает, скоро её едва различимый огонек не увидит уже никто.

– Как думаешь, сколько тебе осталось? – раздался чей-то голосок, звонкий, как колокольчик из самой нежной стали.

«Кто это? Здесь не должно быть никого… Тут только я один», – я пошевелился, пытаясь приподнять голову как можно выше, но ударился лбом о крышку гроба. Увидеть кого-то или что-то я уже даже не пытался, в этой темноте все равно нет даже маленького проблеска света.

– Ты чувствуешь, как воздух все меньше и меньше поступает тебе в легкие? – все спрашивал неизвестный. Почему-то я совсем не испугался, а все потому, что где-то в глубине души понимал, что это все мое подсознание, которое пытается бороться с этим жутким одиночеством.

Моя галлюцинация сладко рассмеялась. Мне казалось, что смеется неизвестное существо, если его так можно назвать, прямо мне в лицо. Мне даже показалось, что я ощущаю на коже его горячее дыхание, что вместе со смехом мне на щеку капнуло немного вылетевшей из уст видения слюны…

– Ты жалок. В последние часы своей ничтожной жизни ты так погряз в беспомощности и слабости, а ведь раньше ты был сильнейшим в своем окружении! Что же случилось? Кто-то напоил тебя ядом и закопал в недра земли, пока ты наивно продолжал доверять людям? Это сделал твой лучший друг, да? – галлюцинация говорила так, словно прочла всю мою жизнь, как книгу, вдоль и поперек, заучила её, и сейчас стремится рассказать, продемонстрировать свои углубленные знания.

Слова моего подсознания заставили меня вспомнить лучшие моменты из жизни. Я был молод, красив, обаятелен и умен. Помню, как мы с друзьями весело проводили время на природе: жгли костры, веселились, играли… У меня была девушка – Аннабэль, первая красавица школы. Многие могли позавидовать всему, что имел я. А что это значит теперь? Ничего. Все то, чем я жил и ради чего существовал кануло в небытие, такое же темное и мрачное, как это место.

«Мой лучший друг? Какой же он теперь лучший, если из-за него я лежу под землей в деревянном гробу? Да и вообще, не тебе судить всю мою жизнь, жалкий плод моего умирающего мозга», – лишь мысленно я мог позволить себе ответить.

– Жалкий плод умирающего мозга? – словно со злостью переспросило видение. Оно готово было повторить эту фразу и в третий раз, почти сорвалось на этот шаг, но после лишь презрительно фыркнуло, остановив себя.

– Когда жизнь начнет кинолентой проноситься у тебя перед глазами… Когда ты вспомнишь и испытаешь каждый момент заново… Тогда, возможно, ты вспомнишь мой голос, голос того, кого ты встречал при жизни, – по-змеиному прошипел «сосед по гробу», как мысленно очертил его я.

– Того, кого ты её, этой жизни, лишил! – галлюцинация сорвалась на крик, который затмил звук бьющегося полого органа в груди. Звонкий голос отбился от деревянной поверхности и ударил по барабанной перепонке. Он разлился эхом в могиле и растворился в новой густой тишине…

Я действительно не понимал это существо, которое говорило странные вещи. Я лишил кого-то жизни? Я?

«Это уже не имеет никакого значения. Все то, что ты сейчас мне говоришь, скоро будет ничем, когда я умру, то вряд ли смогу о чем-то думать и рассуждать» -сказано это было с долей печали и горячи, которая в этот момент настигла меня.

«Я хочу знать твое имя. Назовись, и с мыслью о тебе я закончу свое жалкое существование».

Постепенно я стал чувствовать, что воздуха уже не хватает. Мои глаза невольно стали закрываться, а сон подступал все уверенней. Кажется, продлить разговор у меня не получится. Жизнь улетает от тела, как воздушный шар от земли.

«Мешок с костями… Через пару минут я буду мешком с костями. А кем будешь ты?»

– Я буду ничем, – на последний вопрос отвечало мне видение. Сейчас оно – призрак моего разума. Но, как только разума не станет, не станет и его.

Наступило молчание. Оно продлилось всего минуту, а после мой «спутник» назвался.

– Ларион. Мое имя – Ларион. Я говорил тебе его. Когда-то…

Я услышал имя того, с кем вел беседу все это время. Оно показалось мне знакомым, до жути знакомым. Кажется, перед смертью вся жизнь и правда мелькает перед глазами, потому что сейчас я могу вспомнить все, по крайней мере, мне так казалось. Его я точно теперь вспомнил… То кровавое убийство, произошедшее пару лет назад. Видимо, мозг когда-то стер это воспоминание ради сохранения здравой психики.

«Ларион… Я не прощу прощения, не могу, потому что словами чужую жизнь не вернуть. Да и делом тоже. Но я скажу „спасибо“, за то, что не дал мне умереть в одиночестве. Спасибо» – я чуть усмехнулся, хоть этого было не увидеть, а потом почувствовал, как горячая жидкость стекает по моей щеке. Наконец-то слезы, я уж думал, что не способен даже в такую минуту проронить слезинку, но нет…

– Не ты убил меня. Ты лишь спровоцировал человека наложить на себя руки, – язвительно отметила галлюцинация, никак не отреагировав на благодарность.

– Ты просто научился за свою жизнь убивать морально. А тебя убили физически. Не твоим оружием, да? Сладких снов, Леон.

Он замолк. Далее я уже не мог что-либо разобрать, потому что больше времени у меня не осталось. Его теперь у меня вообще не будет.