Текст книги "Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

«Система» Тарасова

На венском чемпионате в 1967 году Тарасов и Чернышев опробовали новинку – так называемую «систему». Что это такое? Так называлось новое построение атаки – эшелонированное. При этой «системе» двое нападающих активно атаковали двумя рядами, и тем самым создавали предпосылки для неожиданного вклинивания двух хавбеков (полузащитников) в переднюю линию. Причем при потере шайбы эти четверо атакующих игроков надеялись на стоппера (оттянутого центрального защитника) и не спешили откатываться к синей линии. Они получали возможность для самого активного прессинга, так как каждый игрок, сражающийся за шайбу, постоянно ощущал активную поддержку минимум трех партнеров.

Эту «систему» Тарасов опробовал у себя в ЦСКА, создав специальное звено из пяти игроков: Александра Рагулина (стоппер), Эдуарда Иванова и Виктора Полупанова (хавбеки), Владимира Викулова и Анатолия Фирсова (нападающие). Именно в таком виде это звено и было взято в Вену-67. И там буквально «разорвало» своих противников, забив 30 шайб из 58 нами забитых (Рагулин – 2, Фирсов и Полупанов – по 11, Викулов – 6).

Этот успех окрылил Тарасова, после чего он создал в ЦСКА еще одно звено, игравшее по «системе», в лице Олега Зайцева (стоппер), Игоря Ромишевского и Анатолия Ионова (хавбеки), Евгения Мишакова и Юрия Моисеева (нападающие). В таком виде это звено и отправилось на зимние Олимпийские игры, которые проходили в феврале 1968 года в Гренобле. Играло там и первое «системное» звено, только вместо Эдуарда Иванова был взят спартаковец Виктор Блинов. На тех Играх сильнейшими снова были наши хоккеисты. Правда нашим болельщикам пришлось поволноваться. Сборная СССР проиграла игру сборной Чехословакии со счетом 4:5 (это поражение прервало нашу беспроигрышную серию из 39 матчей подряд, которая была начата в 1963 году; ровно столько же игр прошли без поражений и канадцы на чемпионатах мира с 1936 по 1948 год), однако чехословаки в свою очередь уступили канадцам 2:3, а также сыграли вничью со шведами (2:2). А наши ребята больше осечек не допускали и, опередив сборную ЧССР на одно очко, завоевали золотые медали.

Два наших «системных» звена сыграли неравнозначно. Если первое забило 24 шайбы (Блинов – 4, Фирсов – 12, Полупанов – 6, Викулов – 2), то на счету второго звена было всего 8 шайб (Зайцев – 1, Мишаков – 4, Моисеев – 2, Ионов – 1). Гораздо сильнее второго звена «выстрелило» спартаковское звено, которое играло не по «системе»: Виталий Давыдов («Динамо»), Виктор Кузькин (ЦСКА), Вячеслав Старшинов, Борис Майоров, Евгений Зимин (все – «Спартак»). На его счету было 13 шайб: Кузькин – 1, Старшинов – 6, Майоров и Зимин – по 3.

Кстати, эта спартаковская троица блестяще выступила и в чемпионате СССР – 1968, принеся своей команде второе место (первым стал ЦСКА, взяв у «Спартака» реванш за прошлогоднее поражение). Так, Старшинов стал лучшим бомбардиром первенства, забросив 46 шайб (на 13 больше, чем следовавший за ним Фирсов), Зимин записал на свой счет 31 гол, а Майоров – 29. В общей сложности они забили 126 шайб из 243, забитых «Спартаком» в том сезоне. А ведь создавалось это звено год назад достаточно непросто и вполне могло распасться еще на стадии своего формирования. Вот как об этом вспоминает Е. Зимин: «В первое звено «Спартака» я был включен после того, как Евгений Майоров закончил играть в хоккей. Началось опробование кандидатов на правый край нападения. Здесь проверялись Виктор Ярославцев, Александр Якушев, однако ничего не получилось. Корифеи своим авторитетом подавляли новичков. И тогда на вакантное место определили меня. В сложную я попал ситуацию…

Новые партнеры были недовольны всем: не так или несвоевременно отдал им пас, а то и вовсе пошел на обводку, когда они ожидали передачу, не с той точки бросил по воротам и т. д. Претензии ко мне возникали в любых игровых моментах. Но я не обращал внимания ни на ворчание, ни на ругань и играл так, как сам считал нужным, хотя и учитывал все дельные замечания асов и старался исправить ошибки. Но партнерам и вида не показывал, что хоть в чем-то с ними согласен. Знал, что нельзя им поддаваться, соглашаться с их претензиями на безусловное первенство, а надо постоять за себя.

А пришел я к этому выводу, вспоминая, как Евгений Майоров отстаивал свои взгляды на хоккей, умел проявить характер.

Решительно отстаивать свое мнение, вероятно, единственно правильный путь во взаимоотношениях со спартаковскими лидерами. Иначе нельзя было стать полноправным членом звена. Так произошло, скажем, с хоккеистом ЦСКА Анатолием Ионовым, которого поставили в спартаковскую тройку на первенство мира 1965 года в Тампере. Этого богатыря, который чуть ли не вдвое мощнее и Старшинова, и Майорова, они совершенно подавили психологически.

Помня это, я старался проявить себя, как и они, личностью в хоккее, хотя таковой, конечно же, еще не был. Но с этими партнерами, думаю, иначе было нельзя… С ними приходилось без конца спорить, отстаивая свое «я». Ни в чем я не собирался им уступать. Позже узнал: Вячеслав и Борис ходили к Боброву доказывать, что играть со мной не могут и не хотят. Не знаю уж, как тренер улаживал конфликты, но я оставался в звене.

Через год мои партнеры поняли, что я вел себя строптиво не потому, что их не уважал. Просто у меня был период становления. Они убедились, что я игрок с характером, что в матчах их не подведу. И в дальнейшем наше звено даже приводили в пример как хорошо сыгранную, слаженную дружную тройку форвардов…»

А. Тарасов и его семья: жена Нина и дочери Галя (слева) и Таня (справа)

Между тем для Бориса Майорова выступление в Гренобле стало последним выступлением за сборную – год спустя он ушел из большого хоккея (его брат Евгений повесил коньки на гвоздь двумя годами ранее). Поэтому на чемпионате мира в 1969 году, который проходил в Стокгольме, Чернышев и Тарасов взяли на его место другого спартаковца – Александра Якушева. Однако тот отыграл всего пять матчей, после чего получил травму, и вместо него в спартаковское звено нападения поставили армейца Евгения Мишакова. Причем с Якушевым звено забило 6 шайб, с Мишаковым – на одну меньше. Наши снова стали чемпионами мира – в седьмой раз подряд. Правда, далось это с трудом – сразу три команды (СССР, Швеция и ЧССР) набрали равное количество очков (по 16), и судьбу золотых медалей решила лучшая разница забитых и пропущенных шайб. Почему же сложилась такая шаткая для нас ситуация? Может быть, потому что на том чемпионате сборная СССР отказалась от «системы», а ее соперники, наоборот, взяли ее на вооружение? Вот как об этом размышлял сам А. Тарасов: «Мне приходилось высказывать удивление, что после Вены ни один журналист, ни один специалист хоккея не увидел, не написал, что сборная СССР играла в непривычном тактическом ключе. Это обстоятельство натолкнуло на мысль, что «тайна» наша не разгадана, что и в Гренобле мы можем играть так же, как и в Вене. И мы так и сыграли, с той лишь разницей, что «систему» освоили два звена.

И вдруг весной 1969 года в столице Швеции в чехословацкой команде в одном из звеньев мы увидели на площадке не двух и трех нападающих, а стоппера (центрального защитника), двух хавбеков и двух форвардов, как это и предусмотрено «системой». Но молодцы чехословацкие тренеры. Они пошли на смелое решение – позволили центральному защитнику оказывать в контратаке помощь не только пасом, но и внезапным скоростным маневром. Вот так и получилось, что сборная ЧССР почти все матчи в столице Швеции играла в этом ключе, позаимствованном в нашем арсенале.

Правда, эта тактика не всегда приносила команде В. Костки и Я. Питнера успех. Дело в том, что мы обнародовали суть и преимущества «системы» в своей печати. Сделано это было для того, чтобы тактика эта стала достоянием наших многих, в том числе и юношеских, команд, а шведские специалисты, видимо, обратили внимание на эти публикации, и потому «Тре Крунур» была к этой тактике готова.

Мы же по «системе» в Стокгольме не играли. Во-первых, у нас не было необходимого подбора игроков, которые могли бы успешно осуществить на практике эту сложную тактическую идею. Во-вторых, мы понимали, что в этом году соперник, конечно же, будет готов к нашей, ставшей уже традиционной манере действий. Все это, повторяю, и заставило нас играть в совершенно ином тактическом ключе – не так, как в Вене и в Гренобле.

Но шведы знали о нашей «системе», готовились к ней; и мне кажется, что в числе причин, которые обусловили успех «Тре Крунур» в двух матчах со сборной ЧССР, была и эта (шведы нанесли сборной ЧССР два поражения: 2:0 и 1:0. – Ф. Р.).

Да, не скрою, решение чехословацких тренеров освоить «русский» вариант игры было для меня неожиданным. Впрочем, думаю, что удивился не только я. Но как бы там ни было, команда Стремберга специально разрабатывала контрмеры против «системы», и сколь бы сенсационным ни был выбор тактики Я. Питнером и В. Косткой, такая манера действий не явилась неожиданностью для «Тре Крунур»…»

Напомним, что Владимир Костка тренировал сборную ЧССР с перерывами уже 11 лет (с 1956 года), но только однажды привел ее к золотым медалям: в 1961-м, когда чехословаки стали чемпионами Европы. Он не являлся тренером какой-либо чехословацкой команды (хотя в свое время играл в нападении), но считался ведущим теоретиком чехословацкого хоккея, был профессором Карлова университета в Праге, деканом факультета физического воспитания и спорта. С первой сборной он начал работать еще в 1956 году, поэтому его знания по мере развития хоккея явно устаревали, следствием чего стало то, что в 1966 году старшим тренером сборной был назначен Ярослав Питнер, а Костка стал его помощником.

Питнер был одним из тех тренеров-практиков, которые дополнительно повысили свою квалификацию, окончив трехлетнюю тренерскую школу. Вырос он в Средней Чехии, около Мельника, но затем судьба забросила его в Моравию, где он попал в оломоуцкий клуб «Кржидла власти» («Крылья родины»): сначала играл в нем вратарем, а затем стал тренером. Оттуда он в 1959 году попал в «Дуклу» из Йиглавы в качестве старшего тренера. В 1962 году он привел ее к бронзовым медалям чемпионата и был назначен тренером юниорской сборной. В 1967 году Питнер привел к золотым медалям «Дуклу» (впервые в ее истории), после чего его и назначили тренером сборной ЧССР.

Игроки уважали Питнера за его профессиональные познания и доброжелательное отношение к людям (в команде его называли Питя). Он всегда придерживался принципа: «Как бы я ни был раздражен и недоволен игрой, я не должен конфликтовать с игроком – лучше подождать, пока он остынет». Поэтому, если, к примеру, по ходу матча он был недоволен игрой кого-либо из игроков, он никогда на него не кричал, не раздражался. Вместо этого он присаживался перед ним на колени и терпеливо объяснял его ошибки. Все это делалось спокойно, без ругани, в необидной форме.

Многие поражались тому, какие у Питнера были чутье и прозорливость. Например, во время двусторонних игр на тренировках он забирал себе тех игроков, которые остались после выбора Костки (а тот отбирал себе сильнейших). И постоянно команда Питнера побеждала. Как вспоминает вратарь сборной ЧССР Иржи Холечек: «Я всегда попадал в команду Костки и очень злился оттого, что мы проигрывали. Мы, стреляные воробьи, проигрывали молодым, которые сражались азартно, в то время как наши «старички» гоняли шайбу, лишь бы разогреться. Я буквально закипал, стоя в воротах и видя все это. А Костка нам говорил: «Вот что значит недооценивать соперника».

Питнер умел интуитивно перетасовывать составы. И, как правило, удачно. Например, в равной игре он убирал одного хоккеиста из вроде бы хорошо игравшей пятерки. По каким-то своим соображениям он решал, что игрок не вписывается. Вместо него он посылал на лед другого, из другой пятерки – и тот забивал шайбу. Подобные варианты у него проходили неправдоподобно удачно…»

Итак, дебют Питнера в качестве старшего тренера состоялся в 1967 году на чемпионате мира и Европы в Вене, причем первый блин вышел комом – сборная ЧССР выступила провально, не войдя в тройку призеров (заняла 4-е место). Однако на судьбе Питнера это не отразилось – ему дали время на исправление ситуации. И в следующем году, на Олимпиаде в Гренобле, он вернул свою сборную на 2-е место. Правда, в 1969 году она снова откатилась назад – на этот раз на 3-е место.

Отметим, что в сборной ЧССР образца 1968 года было шесть игроков йиглавской «Дуклы»: Ян Сухи, Олдридж Махач, Ян Хрбаты, Иржи Голик, Иржи Кохта и Ян Клапач. Четыре игрока представляли клуб ЗКЛ (завод подшипников) из Брно, который в 1960–1966 годах был чемпионом ЧССР, а в 1968–1969 годах брал серебро: Владимир Надрхал, Йозеф Черны, Франтишек Шевчик, Ярослав Иржик. Три игрока представляли словацкий клуб «Слован» (химзавод) из Братиславы, который в 1966 и 1969 годах был серебряным призером чемпионата ЧССР: Владимир Дзурилла, Йозеф Голонка, Вацлав Недоманский.

Два игрока были из клуба СОНП (Кладно), представлявшего объединение сталелитейных предприятий и который до этого только один раз был чемпионом страны – в 1959 году: Йозеф Хорешовский и Франтишек Поспишил.

Пражскую команду «Спарта» представлял один игрок – Ян Гавел. Отметим, что «Спарта» является старейшей командой (основана в 1905 году), однако в социалистической Чехословакии стала чемпионом только в 1953 году (на следующий год повторила этот успех). После этого она отошла на вторые роли: в 1965 году взяла бронзу, в 1967-м – серебро. Однако в сборной-68 была представлена весьма скромно.

Что касается сборной Швеции образца конца 60-х, то ее с 1961 года тренировал Арне Стремберг, который был тренером клуба «Бргорденс ИФ» (Стокгольм) в 1950–1960 годах, а потом стал тренировать команду «Вестра Фрелунда ИФ» из Гетеборга. Последнюю Стремберг привел к золотым медалям чемпионата Швеции в 1969 году. А что касается тренерства в сборной, то с ним команда Швеции завоевала золотые медали чемпионата мира и Европы в 1962 году. Правда, как мы помним, в том году на мировом турнире не выступали по политическим мотивам фавориты турнира – сборные СССР и ЧССР. При Стремберге сборная Швеции четырежды завоевывала серебряные медали чемпионатов мира и Европы (1963, 1964, 1967 и 1969), один раз завоевала бронзу ЧМ (1965) и три раза ЧЕ (1965, 1966, 1968).

«Ты фашист!», или Как Тарасов воевал с чехословаками

Отметим, что Тарасов называет в своих мемуарах чехословацких тренеров молодцами, хотя его отношение к ним на том чемпионате в Вене было весьма далеким от идиллического. Почему? Дело в том, что чемпионат в Стокгольме проходил спустя семь месяцев после ввода войск Варшавского договора в Чехословакию (последнее событие случилось 21 августа 1968 года), после чего отношение многих граждан этой республики к СССР резко изменилось – от положительного к отрицательному. И хоккейные матчи между сборными этих стран обрели с этого момента ярко выраженную политическую окраску. Впрочем, это произошло чуть раньше ввода войск в ЧССР – в феврале 1968 года, во время Олимпиады в Гренобле, когда проходил матч СССР – ЧССР.

Уже после первого периода советские хоккеисты уступали чехословацким 1:3. А в третьем, после того как на табло было 5:2 в пользу сборной ЧССР, советские тренеры сменили вратаря Коноваленко на Зингера. При этом Тарасов бросил в сторону Йозефа Голонки, который в рядах сборной ЧССР в том матче был главным форвардом (забросил две шайбы, в том числе и пятую, и сделал две голевые передачи), фразу: «Ты фашист!». Что возмутило форварда до глубины души. По его же словам: «Мне стало ужасно обидно – я, как и почти все жители Чехословакии (он сам словак. – Ф. Р.), считал себя лучшим другом Советского Союза. Мой отец, потомственный рабочий, во время войны дезертировал из армии, которую немцы собирали в стране для отправки на восточный фронт. Специально дезертировал, чтобы не воевать за гитлеровцев. Какой я после этого фашист?

Пришлось подъехать поближе к скамейке советской команды и, изобразив скрипача, у которого вместо смычка клюшка, пропеть в лицо Тарасову сочиненный тут же куплет. В нем было много нецензурных русских слов, а примерный смысл сводится к фразе «Дорогой, хрен с тобой!»…»

Тот матч советская сборная проиграла со счетом 4:5, но, как мы помним, все-таки завоевала олимпийское золото. Потом случился ввод войск (август), а в декабре 68-го Чехословакия отказалась присылать свою хоккейную сборную в Москву на Приз «Известий». Советская сторона тоже внакладе не осталась. Очередной чемпионат мира и Европы по хоккею весной 1969 года должен был проходить в столице Чехословакии городе Праге, поэтому уже наши представители заявили: свою сборную не пришлем, если ИИХФ не перенесет чемпионат в другое место. А какой может быть турнир без сборной СССР – только второразрядный. Поэтому и был выбран Стокгольм. Однако накал противостояния между сборными СССР и ЧССР от этого отнюдь не снизился.

На том турнире эти сборные сыграли между собой две игры. И в обеих верх одержали чехословаки, которые всерьез полагали, что это главные матчи в их спортивной биографии. Они могли проиграть любые другие игры того первенства, но поражения от советских хоккеистов родина бы им не простила. Ведь в Стокгольм сборную ЧССР провожали тысячи болельщиков, которые скандировали: «Они нам танки, мы им – бранки (шайбы)!»

Уже в первом же матче 21 марта 1969 года чехословацкий вратарь Владимир Дзурилла творил настоящие чудеса, отбивая даже самые неберущиеся шайбы. Кстати, именно на том чемпионате расстроилась дружба Дзуриллы с советским вратарем Виктором Коноваленко. Первый стал всячески избегать своего советского коллегу, а однажды, завидев его в коридоре, бросился… бежать в обратную сторону.

До 1968 года сборная ЧССР нам еще улыбалась

В том памятном матче Дзурилла отразил все броски советских хоккеистов, а вот Коноваленко две шайбы пропустил. И матч закончился победой сборной ЧССР 2:0. Ликовала в тот момент не только вся Чехословакия (особенно бурно это происходило в Праге), но и хозяин чемпионата – Швеция, которая, как и весь Запад, осудила ввод войск Варшавского договора в ЧССР. Поэтому, когда во время матча на поле внезапно выскочил некий молодой чехословацкий эмигрант с плакатом на груди «Мы не боимся Советов», шведские стражи порядка не стали мешать ему подольше пробыть на льду, чтобы все присутствующие (а также телезрители) смогли вдоволь насладиться его протестом.

После того поражения сдало здоровье у нашего тренера Тарасова – подвело сердце. Заметим, что до этого у него уже было два инфаркта и третий грозил ему смертельным исходом. Однако в Швеции все обошлось. И спустя неделю (28 марта) Чернышев и Тарасов снова вывели своих игроков против заклятых «друзей» чехословаков. И опять последние бились насмерть. В итоге, несмотря на то, что до этого сборная СССР никогда не проигрывала дважды одному сопернику в рамках одного турнира, здесь случилась осечка – наши уступили со счетом 3:4. Причем, проигрывая в первом периоде 0:2, советские хоккеисты во втором сравняли счет и только в третьем уступили 1:2. Именно тогда произошел знаменитый «расстрельный» эпизод: игрок сборной ЧССР Ярослав Холик упал на лед и, имитируя клюшкой автомат, направил ее в сторону скамейки сборной СССР и начал… «расстреливать» советских игроков вместе с их тренерами.

Рассказывает Я. Холик: «Мы с братом Иржи всегда относились к советским ребятам со злостью и в то же время с восхищением за их мастерство. Хотя злость все-таки доминировала – на площадке мы были готовы лед грызть, только чтобы победить русских. Сколько я ударов от советских защитников получил и раздал в ответ – не перечесть. Особенно доставал меня Рагулин – на коньках-то он катался плоховато, зато силищей обладал неимоверной. Помню, в Москве он меня с размаху приложил ко льду и держит. Я дергаюсь: «Пусти, гад!» – кричу. А он мне еще долбанул и на смену поехал. «Ну, ладно, – думаю. – Я тебе отомщу!»

А потом как-то мы с моей пани отправились в отпуск в СССР, в Сухуми. Вдруг как-то у нашей гостиницы с визгом останавливается такси, и из него выходит Рагулин. Оказывается, он откуда-то прознал, что мы в Союзе, и приехал пригласить нас в гости. Ну как тут откажешь? Мы тогда славно погуляли и выпили немало – он, конечно, и тут меня превзошел. А потом через год уже я позвал Рагулина в Прагу. В итоге мы с ним здорово сошлись…».

Но вернемся на чемпионат мира и Европы 1969 года.

После финальной сирены во второй игре со сборной СССР чехословаки были на вершине счастья. Некоторые из них (Й. Голонка, братья Холик, В. Дзурилла) даже совершили ритуальное действо: упали на лед и принялись его… целовать. А потом почти вся команда ЧССР отказалась пожать руки советским хоккеистам. Подобных демаршей первенство мира еще не видало. Как вспоминает Й. Голонка: «Как капитан команды, я вышел на церемонию рукопожатия – чтобы нашей делегации не пришлось платить штраф. А вот за отказ остальной команды пожимать руку сопернику денежное наказание предусмотрено не было. Я ехал вдоль строя советских ребят и объяснял им, что они остаются нашими друзьями, но сборная Чехословакии обязана выразить протест против ввода войск Варшавского договора в страну».

Что касается советских хоккеистов, то они никак не могли взять в толк, почему чехословацкие коллеги сделали именно их виновными в действиях своих правителей. Ведь спортсмены всегда старались быть вне политики, хотя это не всегда удавалось. Однако, в отличие от хоккеистов сборной СССР, их коллеги из сборной ЧССР были чрезвычайно политизированы, и особенно после событий августа 68-го.

После второй победы сборной ЧССР на советской дружиной на чемпионате мира – 1969 практически никто в ЧССР уже не сомневался, что их сборной по силам выиграть золото турнира. Ведь главный соперник был повержен дважды. Но в ситуацию внезапно вмешались… шведы. Хоккеисты «Тре Крунур», хотя и не испытывали больших симпатий к советской сборной, сами мечтали выиграть золото, поскольку принимали чемпионат у себя дома. А чехи надеялись «скатать» с ними последнюю игру вничью (первую шведы выиграли 2:0) и забрать себе золото. Но хозяева чемпионата совершили немыслимое: на последних минутах матча при счете 0:0 умудрились пробить непробиваемого В. Дзуриллу (это сделал Рогер Ульссон). В итоге шведы обеспечили себе 2-е место, а золото чемпионата досталось сборной СССР, которая победила тех же шведов дважды (4:2 и 3:2). Таким образом, зря чехословацкие игры лобызали лед дворца спорта «Юханнесхоф» – им досталась всего лишь бронза.

Однако в Чехословакии их встречали как настоящих героев тысячи болельщиков. И все потому, что игроки сборной ЧССР дважды обыграли советских «оккупантов». Неслучайно в руках у встречающих были плакаты, где вместо надписей были зафиксированы два победных счета: 2:0 и 4:3.

Так что, когда мы читаем в мемуарах Тарасова слова «молодцы чехословацкие тренеры» (а свои мемуары наш тренер писал в 1969 году), надо иметь в виду, что речь идет исключительно о тренерском таланте наставников сборной ЧССР. Их человеческие качества Анатолий Владимирович оценивал совершенно иначе. И в Чехословакии об этом прекрасно знали, поэтому их конфликты лично с Тарасовым не ограничатся 1968–1969 годами, перекинувшись и в следующее десятилетие. Впрочем, не будем забегать вперед.

Кстати, именно после чемпионата мира – 1969 ряды сборной ЧССР поредеют. Сразу трое ее хоккеистов – защитник Йосиф Хорешовский и нападающие Ян Гавел и Ярослав Иржик – захотят уехать в Канаду, чтобы играть в клубе НХЛ «Сент-Луис Блюз». Чехословацкое правительство впервые согласилось отдать своих игроков в аренду, что было прямым следствием августовских событий прошлого года. Однако в самый последний момент это решение было все же переиграно, после чего в Канаде оказался лишь один из трех игроков – Иржик. Правда, его карьера на чужбине не заладится. Какое-то время он отыграет в фарм-клубе «Сент-Луис Блюз», после чего попадет наконец в основной состав. Однако, сыграв лишь пять матчей и не забив ни одного гола, он не произведет впечатления на боссов клуба и закончит свою карьеру в НХЛ. Иржик вернется на родину, в клуб «Руда Гвезда». В сборную ЧССР его больше вызывать не будут. Из той троицы в ней останется лишь Йозеф Хорешовский, который спустя два года станет чемпионом мира и Европы. Впрочем, не будем забегать вперед.