Текст книги "Сила веры. 160 дней и ночей наедине с Тихим океаном"
Автор книги: Федор Конюхов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
2 января 2014 г.
День 11-й.
Тихий океан
25°45′ – Ю.Ш.
76°30′ – З.Д.
Прошел 700 миль от старта, но к Австралии приблизился только на 300. До берега Южной Америки по прямой – 420.
Утром в 8 часов к лодке прилетели две белые птицы – тропические белохвосты.
Я подхожу к первой маршрутной точке в океане. Еще находясь в Чили, мы с техническим консультантом проекта английским гребцом Саймоном Чоком наметили 7 маршрутных точек, 7 ориентиров на просторах Тихого океана, которых я должен придерживаться. Будучи на берегу, я знал, что первую тысячу миль надо хорошо работать на веслах, чтобы преодолеть зону сильных юго-западных ветров и оторваться от побережья Чили. Мощные системы низкого давления в Южном океане настолько масштабны, что от них «откалываются» самостоятельные небольшие циклоны, которые затем движутся вдоль побережья Южной Америки и влияют на погоду у берегов Чили. Добавьте к этому мощное течение Гумбольдта, которое движется с юга на север. Исходя из этих условий, первую маршрутную точку мы поставили как наиболее реалистичную цель, на которую необходимо ориентироваться, пытаясь оторваться от берега. И мне удалось.
Далее, с учетом того, что ветер будет заходить на восток, я смогу спуститься южнее, при этом оставаясь в стабильном потоке ветра – пассатах, но минуя районы с большой плотностью островов. Вторая половина пути должна проходить в более спокойном режиме: умеренный ветер и небольшое количество островов, разбросанных на обширной площади океана. Мы с Саймоном рассчитывали, что заключительная часть маршрута может пройти при достаточно высокой скорости, так как лодка станет легче, высокой скорости будет способствовать и течение у берегов Австралии.
Пока я наблюдаю уверенный прогресс: моя лодка выдерживает удары волн с запасом прочности и устойчивости, бортовая система электроники выдерживает суровые условия Южного океана. По прогнозу, через пару дней я наконец-то получу ветер, который зайдет на восток, и это позволит уверенно двигаться на запад.
3 января 2014 г.
День 12-й.
Тихий океан
24°18′ – Ю.Ш.
78°20′ – З.Д.
Прошел от Вальпараисо 660 миль. Сегодня 12-й день пути. Нет солнца – здесь это частое явление (подзарядка аккумуляторов через солнечные батареи – единственный способ получения энергии на борту).
Ночь была очень напряженная. Ветер – 20–25 узлов. Когда налетали шквалы с дождем, то ветер усиливался до 30 узлов. Пару раз волны прикладывали лодку так сильно, что я думал: «Ну все, перевернемся».
Продолжаю тащить за кормой 100 метров веревки, к ней на конец привязал кранец, чтобы добавить сопротивление и не дать лодке перевернуться.
Начинают сказываться психологическое напряжение и физическая усталость. Мне бы 10, максимум 15, узлов ветра. Для весельной лодки все, что больше 20, это уже много, ну, а когда за 30 – это режим выживания; а здесь еще гигантские волны. Хорошо, что автопилот ни разу не подвел и не позволяет лодке привестись. Но для автопилота надо, чтобы была скорость, а когда волна проходит, лодка мгновенно останавливается, так что мне приходится делать два или три сильных гребка.
За ночь полностью разрядились основные аккумуляторы (2 соединенных аккумулятора по 100 ампер), утром перешел на резервный.
Солнца нет, по небу быстро летят низкие тучи, иногда с зарядами проливного дождя. Океан гудит, по поверхности барашки – обстановка гнетущая. Сейчас светло и можно перейти на ручное управление. Отключу автопилот, и он отдохнет, не такой будет расход электроэнергии.
Один французский писатель, говоря о старости, писал: стареющий человек, который возвращается к первому своему источнику, отходит от вещей временных и уходит в вещи вечные; и хоть виден огонь в глазах молодых, в глазах старика можно увидеть свет…
Сын Николай, дорожи своим жизненным временем, помни слова апостола Павла: «Дорожите временем, ибо дни лукавы», т. е. время обманчиво, не воображай, что впереди оно есть.
То, что я желаю младшему, я желаю и всем моим детям и внукам. Старший сын Оскар (в крещении Аркадий) уже выбрал свой путь и веру, он ходит в церковь служить пономарем у отца Романа, по возможности посещает святые места. Вот и сейчас он уехал на святую гору Афон молиться за всех нас и за меня, грешного. Я спокоен за него, дай ему много лет жизни!
Все время думаю о моей лодке. Это новый проект: никто на ней не ходил, никто не знает, как она себя поведет при большом волнении и если ветер подымется до ураганной силы. Я только одного боюсь – перевернуться. Вода в Гумбольдте очень холодная. Если оказался в воде – долго не выдержишь. На веслах работаю в непромокаемом костюме, в котором ходил на мыс Горн, и в яхтенных кожаных сапогах. Шапка и перчатки с закрытыми пальцами. Все время в страховочном поясе. Причем в такой одежде уже дней десять.
Когда шел на веслах в Атлантике в 2002 году, ветер тоже дул за 30 узлов, но психологически было легче: я знал, что до меня десятки гребцов успешно пересекли океан, у них все получилось. А здесь, в Южном Тихом океане, все впервые, все новое. Ну, а мощь океана угнетает. Признаюсь, я не ожидал, что будет так сложно. До меня только швед Андерс Сведланд в 1974 году прошел от Чили (Уаско) до островов Самоа, но у меня нет его карты маршрута, и я не знаю, какая была погода, какой ветер.
Сейчас ветер усиливается, я вижу и чувствую, что корма высоко подымается. Боюсь, если выбросить еще больше веревки плавякоря, то он начнет тормозить лодку, и пятиметровые волны будут проходить через нее, – нас просто раздавит. Если нестись с ветром по волнам, есть опасность перевернуться на скорости через нос. Где эта грань?
В диктофоне садится аккумулятор, сегодня не смогу записывать свои размышления. С Божьей помощью пережить этот день и ночь, а завтра, надеюсь, будет полегче.
4 января 2014 г.
День 13-й.
Тихий океан
23°37′ – Ю.Ш.
79°13′ – З.Д.
Утро, ветер стихает.
Сегодня знаменательный день: моя лодка «Тургояк» пересекла Южный тропик, и мы вышли в тропические широты. Если все по плану, я и моя лодка проведем в тропиках бо́льшую часть времени – 5–6 месяцев. В лоции написано так: Южный тропик, или тропик Козерога – одна из пяти основных параллелей, отмечаемых на картах Земли, расположена на 23°26′16'' к югу от экватора и определяет наиболее южную широту, на которой солнце в полдень может подняться в зенит. Северный эквивалент Южного тропика – Северный тропик. Область, заключенная между ними, называется тропическими широтами.
С рассветом ветер упал до 20 узлов, но волны еще большие. Наверное, океан дает мне передышку по случаю перехода в тропические широты. Я приготовил горячую еду. Сам процесс предельно прост: кипяченую воду заливаю в пакет с сублимированным питанием. Запах напоминает Арктику и наш поход весной 2013 года от Северного полюса до Канады на собачьих упряжках. С Виктором Симоновым каждое утро и вечер в палатке мы заваривали такие пакеты. Как быстро летит время. Весной 2013 года я был на дрейфующем льду Северного Ледовитого океана, а сейчас в Южном Тихом океане на борту весельной лодки.
Согласно карте погоды от сына Оскара мы с лодкой находимся во власти локального циклона, на северной границе которого скорость ветра превышает 25 узлов, и такой продержится еще сутки. Чем дальше на север, тем меньше ветра, – падает до 15 узлов. Согласно прогнозу погоды пассаты набрали полную силу и «работают» от Чили до Французской Полинезии (Таити). Хотя мы и зашли в тропики, низкая температура воды за бортом обусловлена тем, что мы находимся в холодном течении Гумбольдта. На карте в координатах, где проходит лодка, температура воды +16 градусов, а на этой же широте, но в центре Тихого океана, температура воды +24 градуса.
Ночью волнами занесло на борт три маленьких кальмара, я их почистил и обдал кипятком, получилось хорошее добавление к сублимированному меню. У меня есть удочки и все снасти для ловли рыбы в океане, но до них пока руки не дошли, погода не благоприятствует. Возможно, удастся порыбачить в более спокойных водах.
Небо затянуто тучами, солнечные батареи плохо заряжаются, поэтому работают только самые необходимые приборы. Автопилот отключил, иду на ручном управлении, а это сложнее – выдерживать курс, веслами загребать то влево, то вправо.
Сегодня вышел на траверз чилийского города Антофогаста, этот город справа от меня почти в 500 морских милях. Судя по карте, все еще нахожусь на судоходной трассе. Я вырос на берегу Азовского моря и с детства чую исходящую от моря опасность. Прошлое не оставляет меня в покое, изредка, как сборщик налогов, стучится в дверь, напоминая о себе.
Прошедшая ночь тянулась бесконечно долго, к моим веслам как будто прицепили тяжесть гирь, а темный мрак стал невыносимо давить на плечи. Начал молиться нашему Господу Богу, весла убрав на палубу.
Я – православный священник, верую в нашего Бога Иисуса Христа, служу Православной Церкви Московского Патриархата и Святейшему Патриарху Кириллу. Когда весла не скрипят, в моих ушах отчетливо звучит «Гимн тишины»: мотивы греческого исихаста Григория Паламы, учившего, сколь важно «внимать себе в безмолвии». «В ком сердце есть – тот должен слышать время» (Осип Мандельштам).
За свои годы я предпочитал добывать средства на жизнь не продажей картин, которые были написаны в бесконечных экспедициях. Мне никто и никогда не платил и не платит за экспедиции и спортивные рекорды, я предпочитаю зарабатывать другим трудом. Работал в Уссурийской тайге охотником-промысловиком: охотился на соболя, куницу и белку; в порту Находка на судоремонтном заводе в доках – такелажником. Ходил на рыболовецких траулерах за рыбой от «Управления морского рыболовства»: матросом-добытчиком на РТМ (рыболовецком траулере-морозильщике) «Просветитель»; четвертым штурманом на РТМ «Писатель»; мотористом на БМРТ (большом морозильном рыболовном траулере) «Находка». Был в рейсах по восемь месяцев на тунцелове «Солнечный луч» матросом первого класса, ловил тунца у берегов Фиджи и Новой Зеландии. Потом профсоюз рыбаков установил, что 8 месяцев – это слишком много и долго для рыбаков, так что перешли на шестимесячные рейсы. На БМРТ «Мыс Белкина» ловил сайру у берегов Японии в Тихом океане, затем у берегов Калифорнии – хека, у побережья Аляски в Беринговом море – камбалу, возле Гавайских островов – рыбу простипому.
Пять лет жил на Чукотке, пас стада оленей, а в свободное время рисовал и писал этюды на тему «Жизнь и быт народов Севера». С этой темой меня и приняли в члены Союза художников СССР в 1983 году. Годы, проведенные там, многое дали в жизни: я научился управлять собачьей упряжкой и пересек зимой всю Чукотку вдвоем с другом и учителем Ататой, эскимосом из поселка Новое Чаплино; строил байдарки из моржовой кожи вместе с охотниками-зверобоями эскимосами в поселке Сиреники, расположенном на берегу Берингова моря. С далекой Чукотки следил за тем, как меняется мир: не только за событиями политическими, хотя мне пришлось повидать их достаточно (и событий, и людей). Нет, я замечал более тонкие перемены и видел, как люди по-разному вели себя в разное время. Все это пережил, ко всему приглядывался и старался передать в своих рисунках и картинах, собранных на краю света (России).
5 января 2014 г.
День 14-й.
Тихий океан
23°05′ – Ю.Ш.
80°14′ – З.Д.
Небо и океан затянуты тучами, идет мелкий дождь. Вот уже полмесяца как я вышел из чилийского города Конкон курсом на Австралию. За кормой осталось 800 миль морских. Если вспомнить все, что было за эти две недели в океане, на хорошую книгу хватит. Смотрю на дисплей картплоттера – Австралия даже не приблизилась ко мне. Пока не могу предположить, сколько еще таких недель впереди.
Сегодня хороший день, погода благоприятствует гребле. Лодка идет ровно и стабильно, каждый гребок продвигает ее по океану на 2–3 метра, легкий ветер и умеренное волнение. Отложил весла и начал приводить лодку в порядок. Посушил одежду, наконец-то снял непромокаемый костюм и переоделся в шорты и футболку. Я, как мудрый полководец, проверил все стратегические запасы на плавание: сколько продуктов и газовых баллонов. В таком длительном плавании важно не только заботиться о лодке, но и не забывать о себе. Необходимо заставлять себя пить достаточное количество воды и хотя бы два раза в день есть горячую пищу. Две недели был под стрессом, сильно похудел, пора выводить себя из этого состояния.
Сегодня запустил бортовой опреснитель и накачал во все пустые бутылки пресной воды – пришло время пополнить запасы, а то я уже перешел на НЗ, а это нежелательно. У меня на борту опреснитель марки «Schenker», он работает от бортовых аккумуляторов. Его производительность – 30 литров в час. Я, конечно, час его не использую, достаточно и 15 минут. Это – сердце лодки. Без него не удастся перегрести океан. На дождевую воду рассчитывать не приходится: даже если идет дождь, это сопровождается шквалистым ветром и брызгами морской воды. Я подстраховался и взял на борт ручной опреснитель воды марки «Katadyn Survivor-35», производительность – 4 литра в час. Надеюсь, он мне не понадобится, но лучше иметь запасной вариант. На «Тургояке» все продублировано: запасной комплект весел, запасные уключины, запасное перо руля, дублирующее средство связи и навигации. Только сама лодка и я в единственном экземпляре, нужно сохранить друг друга.
Во времена юности я сочувствовал погибшим на пути к своей цели, таким, как Георгий Седов к Северному полюсу или Роберт Скотт – к Южному. Тогда я не знал, что в смертный час нет одиночества, и с восхищением говорил: «Какое самоотвержение!» Я видел жен и матерей, как они плакали о погибших сыновьях или мужьях, не вернувшихся из наших экспедиций. А мы, уцелевшие, вернувшиеся с покоренных вершин, громко похвалялись подвигами. Еще бы! Мы тоже могли погибнуть, но вернулись и гибелью товарищей устрашали всех вокруг, тем самым придавая сложность нашему восхождению или походу к Полюсам.
В молодости я любил окружать себя ореолом ран и вывихов на теле, полученных в этих же экспедициях. Я зажимал кровоточащие раны и знал – умереть не страшно, но страшно стоять перед Богом. С годами накрывает волна памяти, бередя сознание, приносит и уносит воспоминания пережитого. Ибо слишком часто я видел, как в экспедициях рядом со мной гибнут друзья, особенно в горных восхождениях. Какими бы ни были прекрасными горы, мы не вправе тратить себя на то, чтобы любой ценой взойти на их вершины, даже если это Эверест.
Но это я сейчас говорю, когда все высочайшие вершины всех континентов в мире в моем послужном списке, и когда мне уже за шестьдесят.
Были времена, когда я рисковал своей жизнью и жизнью моих друзей, лишь бы только сделать то, что еще никто не делал. Поэтому и выбирал самые сложные и опасные экспедиции. Я гордился перед другими своими достижениями, возвышался в собственных глазах, выбирал для себя самых смелых из путешественников: Наоми Уэмуру, Георгия Седова, Роберта Скотта, Роберта Пири, Амундсена – и стремился быть похожим на них.
6 января 2014 г.
День 15-й.
Тихий океан
22°33′ – Ю.Д.
81°11′ – З.Ш.
Утро. Тучи. Идет мелкий дождь, солнца нет. Уже несколько ночей я не вижу месяца, все в тучах. Веки словно налиты свинцом, и я рискнул под утро уснуть минут на двадцать. Как трудно спать, когда подсознание внушает, что необходимо бодрствовать и грести веслами!
Ночью тьма окутывала лодку, словно одеяло.
Воспоминания о жене Ирине, о детях и внуках не дают скучать.
Ночью ветер смешался с дождем, осел на океан и заодно на лодку.
Как говорил древний монах авва Форст: «Если Богу угодно, чтобы я жил, то Он знает, как это устроить. А если Ему не угодно, то для чего мне и жить?»
Я бросил грести, встал в полный рост, держась за страховочные дуги, и ощутил такое качество и глубину молчания, которое не было просто отсутствием шума и звука, – это тишина в моей душе, а не в океане. Но и в этом плавании я не буду избавлен от одиночества (всегда кто-то присутствует на борту лодки). С другой стороны, Бог послал мне одиночество, но это только одиночество без людей, одиночество в Божием присутствии, в уверенности, что со мной всегда рядом Он, с которым я способен свободно войти в вечность.
Уже прошло четыре года с 22 декабря 2009, когда в селе Атманай на берегу Азовского моря скончалась наша мама Мария Ефремовна. Ей было 93 года и четыре месяца от роду. Они с папой прожили 73 года вместе, у них было пятеро детей, тринадцать внуков и тринадцать правнуков. Смерть была очень тихая, без страданий и видимых мучений, она будто погасла. Мы ее похоронили прямо на берегу моря. Как легка была ее кончина. Ее смерть стала для меня откровением в мои пятьдесят девять лет. Когда я вернулся из очередной экспедиции из Гренландии, глаза мамы не открывались, и, как загнанная газель, она прерывисто, часто дышала. Но не смерть занимала ее, а хотелось одного – улыбнуться. Она дождалась меня, и можно было отправляться туда, где ее уже ждала та, от которой никто не увернется, когда наступает время.
Я встал на колени перед мертвой мамой. Когда она была жива, никогда этого не делал. А жаль! Даже после того, как опустили гроб в землю, я не поднимался, и говорить не хотелось. Мамы больше не было с нами, она не сможет обласкать, но мы по-прежнему нуждались в ней и, опуская гроб на рыбацких просоленных веревках в землю, знали, что заботливо укрываем ее землей, а не хороним покойницу. Мы – ее дети, а нас пятеро, собрались на кладбище, но никто не плакал. Тяжесть наша была тяжестью краеугольного камня храма. Все только опустили глаза, чтобы не смотреть ей – смерти – в глаза.
Три вопроса мудрецу:
Сын Николай, стремись к тому, чтобы сделать из молитвы жизнь и из жизни – постоянную молитву.
От океана веет покоем. Он лишился формы.
Когда молюсь, то плачу, но от молитвы светлеет на сердце. Здесь я ничего не требую. Когда больше требуешь, больше и спрашивают. Меня спрашивают: что я буду делать завтра? Здесь, в океане, буду грести веслами, а там, на суше, буду пересекать Аравийскую пустыню на верблюдах, писать картины на холсте, строить храмы, наблюдать за звездами, проектировать яхту.
7 января 2014 г.
День 16-й.
Тихий океан
22°06′ – Ю.Д.
82°14′ – З.Ш.
Слава Господу Богу, я дожил до Рождества Христова. Рождественская ночь прошла спокойно, без происшествий. Ветер – 12–15 узлов, грести было легко и спокойно. Восточный ветер позволяет продвигаться ровно на запад. Меня беспокоит только плотная облачность, на небе абсолютно нет просвета. Небо черное, бортовые аккумуляторы за ночь сильно разрядились, и не хватает дневного света, чтобы их подзарядить. Солнца нет.
Ночью лодку окружает мрак. Когда гребу, удается отвлекаться от мыслей, но как только перестаю, становится страшно. Лодка окутана сыростью и темнотой. Ничего не видно, даже лопастей весел, которые в двух метрах от борта. Нет ни луны, ни звезд. Слышно только дыхание океана, шум волн. В такие моменты особенно остро ощущаешь, что ты песчинка на маленькой лодке в Мировом океане. Спасает только Иисусова молитва.
По спутниковому телефону мой сын Оскар передал прогноз погоды, согласно которому такая обстановка продержится до 10 января. Из-за разряженных аккумуляторов сеанс связи был не больше 5 минут, но он успел сказать, что в регионе, где я нахожусь (20 градусов южной широты и 80 градусов западной долготы), очень плотная облачность, временами достигает 90 %, т. е. плотность облаков такова, что до поверхности океана доходит только 1 % солнечного света. Из экспедиционного штаба в Москве поступают вопросы, связанные с тем, почему я иду больше на северо-запад и тем самым увеличиваю расстояние до Австралии, хотя логичнее было бы держать курс строго на запад.
Маршрут любого пересечения океана на веслах прокладывается в зависимости от течений и преобладающих направлений ветров, и гребцы полагаются на эти два фактора и зависят от них. Они либо повторяют схему течения, если попадают в него вскоре после старта, либо рассчитывают свой маршрут так, чтобы в конечном итоге попасть в благоприятное. Естественно, и в первом, и во втором случае курс гребца не пролегает по прямой. В Атлантике лучшей иллюстрацией подобного «искривления» маршрута может служить путь Колумба к берегам Нового Света. Выходя из Испании и Португалии, каравеллы сначала отправлялись на юг, к Канарским островам, следуя за Канарским течением, доходили почти до островов Зеленого Мыса, и уже оттуда, войдя в пассаты и Северное экваториальное течение, пересекали Атлантику с востока на запад. Обратное движение – с запада на восток – шло по Гольфстриму, т. е. от Вест-Индии корабли поднимались на север и только тогда начинали переход к Европе.
В Тихом океане, вдоль берегов Южной Америки, с юга на север проходит Перуанское течение (Гумбольдта) – одна из крупнейших систем течений Мирового океана. Именно в него стремлюсь войти и я, чтобы, поднявшись до 15–10-го градуса южной широты, достичь зоны южных пассатов и тогда уже начинать движение на запад. На карте течений хорошо видно, что подходить к Австралии можно только по пассатам, причем не торопясь поворачивать на юг, чтобы восточная граница Восточно-Австралийского течения не унесла меня к Новой Зеландии, но и не слишком медля, чтобы не попасть в ветку Пассатного течения, поворачивающую назад на запад, сливаясь с Экваториальным противотечением.
Гребная лодка не может идти ни против течения, ни против ветра, и каким бы непонятным, «непрямым» ни казался мой маршрут, любому неискушенному в навигации человеку ясно, что этот курс – и логичный, и верный, и, собственно, единственно возможный для моей лодки, направляющейся из Южной Америки в Австралию.
Первые две недели при увеличении расстояния от старта путь до финиша тоже увеличивался. Это потому что я двигаюсь к Австралии по дуге, повторяя направление движения основных течений.
Второго января 2014 года, на одиннадцатый день перехода, находясь на расстоянии 534 морских миль от Конкона, я одновременно удалился от своей конечной цели на 137 морских миль. В этот день расстояние до Брисбена составляло 6523 морские мили, что являлось самой отдаленной от финиша точкой всего маршрута. После нее началось медленное сокращение расстояния, 5 января оно уже составило 6482 морские мили.
Я давно вынашиваю идею и план выстроить дом для истинных моих друзей. Уже приобрел красивую землю недалеко от Москвы. Дом должен быть огромен, ведь у меня много друзей. Друг мне и тот, кто считает, что ненавидит меня. Я считаю так: если того считаешь другом, кому доверяешь без опаски деньги, значит, дружба для тебя – честность слуги. Если того, к кому обращаешься за помощью и получаешь ее, дружба для тебя – выгода, которую можно извлечь из нее. Если того, кто в нужный момент встанет на твою защиту, значит, дружба – долг чести. Но я называю другом того, кто при моем приближении узнает меня и улыбается. В таком друге я не смогу разочароваться.
Сын Николай, в мире достаточно судей. Не выбирай профессию, связанную с судом. Сегодня судят человека за преступление, а завтра все о нем сострадают. «К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники» (Владимир Набоков). Дьякон, пристрастный к мирскому, уже не дьякон; священник жестокосердный уже не священник; художник, не пишущий картину, уже не художник; путешественник, не путешествующий, уже не путешественник. И когда я прочитал слова апостола Павла к Римлянам: «Я жил некогда без закона, но когда пришла заповедь, то грех ожил» (Рим.7:9), – то неподготовленным к ней оказался. «Прошлое покрыто мраком, будущее неопределенно» (Григор Нарекаци).
