Текст книги "Борьба у престола"
Автор книги: Федор Зарин-Несвицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Черкасский вспыхнул, и среди наступившей тишины громко прозвучал его ответ:
– Делаю это потому, что ее величество была вовлечена вами в обман; вы уверили ее, что кондиции, подписанные ею в Митаве, составлены с согласия чинов государства, но это было сделано без нашего участия и ведома! Ваше величество, – обратился он к императрице. – Благоволите учинить на челобитной свою резолюцию.
Он взял из рук Татищева челобитную и, поднявшись по ступеням трона, коленопреклоненно подал ее императрице.
– Вашему величеству лучше удалиться в кабинет, – раздался спокойный и властный голос Василия Лукича, – и там вместе с Верховным советом спокойно обсудить шляхетскую челобитную.
Анна растерялась. Она боялась ослушаться Верховного совета. Она не решалась взять из рук Черкасского челобитную и не находила слов ответить Василию Лукичу.
– Теперь нечего рассуждать, сестра, – решительно произнесла герцогиня Екатерина, стоявшая за креслом императрицы, – надо подписать!
Она вырвала челобитную из рук Черкасского и положила на колени Анны. В ту же минуту она вынула из кармана маленькую чернильницу в виде флакончика духов и перо.
– Пусть это падет на меня, – добавила она. – Если надо за это заплатить жизнью – я первая приму смерть!
Как в тумане, Анна взяла из рук сестры перо и написала на челобитной: «Учинить по сему».
Василий Лукич кусал губы. Дмитрий Михайлович был сильно взволнован.
– Это что же! – сказал он стоявшему с ним рядом брату – фельдмаршалу. – Они решают, помимо нас? Что же мы?
– Нас, кажется, обыграли, – мрачно ответил фельдмаршал.
Крики и шум возобновились снова. Императрица сошла с трона и удалилась во внутренние покои.
Оживленно переговариваясь, офицеры и шляхетство направились к выходу, но в эту минуту появился Семен Андреевич Салтыков и объявил желание императрицы, чтобы шляхетство немедленно обсудило поданное ей прошение и в тот же день представило бы ей результаты своих совещаний.
Было ясно, чего хотела императрица.
Вместе с тем Салтыков передал членам Верховного совета приглашение императрицы к столу.
– Кажется, мы арестованы, – с горькой усмешкой произнес Дмитрий Михайлович.
Шастунов, Макшеев и Дивинский остались среди офицеров в зале; Шастунов относился ко всему апатично. Издали он видел в толпе знатнейшего шляхетства своего отца, но ничто не шевельнулось в его душе. Дивинский был в большом волнении, Макшеев сосредоточен. Несмотря на свое легкомыслие, он понял, что в эти минуты решается судьба России и его собственная!
Шляхетство удалилось во внутренние залы; в аудиенц – зале осталась толпа гвардейских офицеров. Бог весть откуда приходили все новые и новые.
Среди представителей шляхетства Матюшкин сейчас же горячо стал отстаивать свой проект. Но не успел он докончить своих соображений, как послышались крики, шум. Это в аудиенц – зале кричали и бунтовали преображенцы, семеновцы, возбуждаемые Булгаковым, Бецким, Гурьевым и графом Матвеевым.
– Братцы! – кричал полупьяный Матвеев. – Выкинем за окно верховников, выломаем двери, разгоним шляхетство и провозгласим самодержавие Анны!
– Ура, ура! – раздались крики. – Ура, самодержица всероссийская Анна! Ура! Ура!
– Нечего рассуждать, – воскликнул князь Трубецкой. – Императрица сама знает, как полегчить народу.
– Ей надо вернуть то, что у нее отнято, – ее самодержавие, – сказал Кантемир.
– О, нет, – крикнул Юсупов, – мы не согласны!
– Не согласны! —
– Не согласны! – крикнул Матюшкин и немногие другие.
Но их голоса были покрыты криками остальных:
– Самодержавие! Самодержавие!
Двери распахнулись, и еще громче стали слышны неистовые крики гвардейцев. С обнаженным палашом в руке вбежал в залу заседания шляхетства Матвеев.
– Кончайте совещание! – крикнул он. – Офицеры возмущены! Провозглашайте самодержавие, иначе сами ангелы не спасут вас!
– Мы уже решили, – ответил Черкасский. – Да здравствует самодержица всероссийская!
– Челобитная готова, – произнес Кантемир, вынимая из кармана заготовленную ими челобитную о восстановлении самодержавия. – Подписывайте, господа представители шляхетства!
– Подписывайте, подписывайте, – повторяли Черкасский и Трубецкой.
Челобитная быстро покрывалась подписями.
– Бойсе! Как мы обмануты, – с отчаянием произнес Матюшкиы, обращаясь к Юсупову.
Юсупов весь дрожал, лицо его покрылось красными пятнами.
– Нас заманили в западню! Нас предали! Русь продали! – хрипло ответил он. – Кто же! Толпа преторианцев!
За столом императрицы царило тягостное молчание. Из аудиенц – залы доносились крики офицеров, но вот эти крики стали расти, увеличиваться, сливаться в один яростно – восторженный гул.
Императрица встала; за ней поднялись и другие.
– Надо выйти, – сказала она. – О чем они так кричат?..
Едва императрица вышла в залу, как воцарилась мгновенная тишина. Но не успела она подняться по ступеням трона, как поднялась целая буря голосов.
– Ура! Да здравствует самодержица всероссийская!
– Долой верховников! Мы не хотим, чтобы императрице предписывались законы!
– Finis, – тихо произнес Дмитрий Михайлович.
– Игра сыграна, – отозвался Василий Владимирович.
Обнаженные палаши сверкали в воздухе. Несколько офицеров упали на колени у ступеней трона и, поднимая кверху шпаги, кричали:
– Мы твои рабы! Мы готовы отдать тебе жизнь! Повели, и мы бросим к твоим ногам головы твоих злодеев!
Семен Андреевич Салтыков приблизился к трону и, сделав шпагой на караул, громко воскликнул:
– От лица твоей верной гвардии, всемилостивейшая государыня, приветствую тебя самодержавнейшей императрицей всероссийской, как были твои предки.
Его слова были снова покрыты криками» ура».
В это время в аудиенц – залу входили представители шляхетства во главе с фельдмаршалом Трубецким. Непосредственно за ним шел Кантемир. Настало молчание.
– Дозвольте, ваше величество, – начал Трубецкой, – прочесть единодушно выраженные сейчас желания шляхетства и генералитета.
– Мы ждем, – ответила императрица.
Как приговоренные к смерти, слушали верховники роковые слова:
– «…для того, в знак нашего благодарства, всеподданнейше приносим и всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета пункты уничтожить…»
Еще когда подписывали челобитную, князь Черкасский распорядился послать за Степановым, чтобы он немедленно приехал во дворец и привез кондиции. Чтение продолжалось, но главное было уже сказано.
Императрица встала и громко произнесла:
– Мое постоянное намерение было управлять моими подданными мирно и справедливо, но так как я подписала известные пункты, то должна знать, согласны ли члены Верховного совета, чтобы я приняла предлагаемое мне моим народом?
Последние слова были явной насмешкой. Она спрашивала согласия нескольких человек на принятие того, что предлагал ей, по ее словам, весь народ!
Верховники молча наклонили головы.
В это время Степанов передал Дмитрию Михайловичу привезенные им кондиции, сказав, что ему, именем императрицы, было приказано посланным от Черкасского доставить их во дворец,
Бережно, с благоговением взял Дмитрий Михайлович в руки этот документ, хранивший все его надежды, и, медленным, торжественным шагом поднявшись на ступени трона, низко опустив голову, подал императрице кондиции.
Анна не могла совладать с собой и резким, хищным движением вырвала из рук князя, как драгоценную добычу, заветный документ.
Зимний день кончался. Но ясный свет зимнего яркого солнца, погасая, заменялся другим – странным, красным, зловещим светом.
В большие окна кремлевского дворца врывался этот свет, сперва нежно – розовый, потом светло – красный и наконец кроваво – пурпуровый.
Обитые красным сукном ступени трона под этим светом блестели, переливались оттенками и казались кровавым водопадом. Золотые орлы на балдахине были словно залиты кровью, золотые ручки кресла, темные от тени балдахина, приобрели цвет запекщейся крови.
Кровавое сияние лежало на полу.
Присутствующие с изумлением глядели в окна. Все небо от запада до севера казалось залитым кровью. На лицах лежал странный оттенок. Солнце зашло, но в аудиенц – зале было светло. Словно вся комната представляла собой красный фонарь.
Темным пятном выделялось траурное платье Анны, но кровавыми огнями играла на ее голове золотая корона.
Анна медленно развернула лист и в глубокой тишине, протянув вперед руки и подняв их, резким движением разорвала кондиции сверху почти донизу, с угла на угол, слева направо.
Словно стон вырвался из груди Дмитрия Михайловича вместе с треском разрываемой толстой бумаги
С легким шелестом упал разорванный лист к ногам императрицы.
Самодержица!
– Отныне, милостью Бога, – зазвенел ее голос, – принимаю на себя самодержавство моих предков, согласно воле народа! От души желаю быть матерью отечества и изливать на моих подданных милости, доступные нам. Да будет первым словом нового бытия нашего – слово милости и правды. Всемилостивейше повелеваю освободить нашего графа Ягужинского из неправедного заточения и всех» согласников» его!
Восторженные крики покрыли ее речь.
Она подозвала к себе Семена Андреевича и что‑то шепнула ему. Салтыков поклонился и вышел.
Анна милостиво допустила всех к руке.
В это время, пока происходила церемония, открылась задняя дверь, и, сияя золотом расшитого мундира, появился, в сопровождении Салтыкова, Эрнст – Иоганн Бирон, и кровавый свет заиграл на его сплошь зашитом золотом мундире, так что весь он оказался облитым кровью.
Надменно подняв голову, он прямо направился к трону. Шепот пробежал между присутствовавшими. Проходя мимо Василия Лукича, он слегка кивнул головой и насмешливо произнес:
– Здравствуйте, князь, на этот раз вы, кажется, окончательно проиграли.
Бешенство овладело князем, и, забыв свою сдержанность, не помня себя, он ответил:
– Ты все же не забудешь моей пощечины!
Лицо Бирона страшно исказилось, но он, не останавливаясь, прошел дальше.
Да, Эрнст – Иоганн Бирон не забудет пощечины! И эта фраза стоила головы Василию Лукичу.
Церемония кончилась. Императрица удалилась во внутренние покои. Верховники в сопровождении Макшеева, Дивинского и Шастунова прошли в малую залу.
Потрясенный, почти больной, уехал Юсупов домой.
– Ужели нет надежды? – спросил младший Голицын.
– Поднять армейские полки! Произвести бунт, низложить ее с престола и провозгласить императрицей цесаревну Елизавету! – ответил его брат – фельдмаршал.
– Ты не сделаешь этого! – тихим, упавшим голосом произнес Дмитрий Михайлович. – Поздно, все поздно! – добавил он, закрывая рукою глаза. – Пир был готов, но гости оказались недостойны его!
– Надо еще обдумать, – сказал Василий Владимирович. – Едемте.
Но в эту минуту в комнату вошел старый, толстый генерал с бабьим лицом и маленькими лукавыми глазками. За ним виднелся небольшой военный наряд.
Это был Андрей Иванович Ушаков, впоследствии страшный начальник Тайной канцелярии.
– Вам нельзя уйти, господа фельдмаршалы, – ласково и учтиво сказал он. – Вы задержаны впредь до распоряжения ее величества.
Словно молнии посыпались из глаз фельдмаршала Голицына. Сжав рукоять своей шпаги, он сделал шаг вперед. Ушаков испуганно попятился.
– Меня? – тихо проговорил Голицын. – Меня! Нас! Задержать? Дорогу старому фельдмаршалу!..
И он двинулся вперед с гордо поднятой головой, словно перестав видеть перед собой Ушакова.
Ушаков испуганно посторонился.
Солдаты невольно взяли на караул, и среди выстроившихся солдат члены Верховного совета прошли в большую залу. Там еще оставалась значительная толпа молодежи – офицеров и статских.
Все почтительно замолчали при виде фельдмаршалов и недавно всесильных Василия Лукича и Дмитрия Михайловича…
– Смотрите, – кто‑то тихо сказал в толпе. – Дмитрий Михайлович плачет…
Действительно, в морщинах благородного лица Дмитрия Михайловича застыли слезы. Его чуткий слух уловил произнесенную фразу. Он остановился и, окинув грустным взглядом толпу, произнес:
– Эти слезы – за Россию! Я уже стар, и жить мне недолго. Но вы моложе меня, вам дольше осталось жить, и вы дольше будете плакать!..
Никто не посмел больше задерживать членов Верховного совета, но Ушаков задержал Шастунова, Макшеева и Дивинского, отобрал у них шпаги и поместил их под караулом в отдаленной комнате дворца.
– Ну, теперь, кажется, я отосплюсь, – попробовал пошутить Макшеев.
Никто не ответил на его шутку.
Несмотря на настояние Бирона, императрица пока не решалась тронуть фельдмаршалов, этих смертельно раненных, но еще грозных, умирающих львов!
Юсупов, вернувшись из дворца, слег и уже не вставал. Он умер через несколько месяцев.
Дивинский, Макшеев и Шастунов и многие другие были разосланы по глухим сибирским гарнизонам.
Обезумевшая от горя Паша бросалась и к императрице и к колдуньям и кончила тем, что была обвинена в злоумышлении на жизнь государыни и стала одной из первых жертв Ушакова, начальника восстановленного под названием Тайной канцелярии страшного Преображенского приказа. Она была бита кошками, пострижена в монахини под именем Проклы и отправлена в Сибирь, в Введенский девичий монастырь. Но и там ее дикая кровь давала себя знать. Она не признала себя монахиней, сбросила монашеское одеяние, за что опять была бита шелепами!
Фельдмаршал Михаил Михайлович избежал казни. Пока императрица под влиянием Бирона и хотела и не решалась принять против него суровые меры, он умер; умер и Алексей Григорьевич Долгорукий.
Но окреплавласть Анны и могущество Бирона, и он наконец насытил свою месть. Дмитрий Михайлович был заключен в Шлиссельбургскую крепость. Туда же попал и фельдмаршал Василий Владимирович.
Василий Лукич был сослан в деревню, потом в Сибирь, Соловки, и наконец Бирон имел радость довести его до эшафота. Василий Лукич был казнен в Новгороде. Семейство Алексея Григорьевича, с государыней – невестой и Наташей Шереметевой, вышедшей замуж за бывшего фаворита, испытывали нечеловеческие страдания в дальнем, глухом Березове, и наконец Иван был колесован в Новгороде, одновременно с Василием Лукичом и своими дядями, Сергеем и Иваном.
Иноземцы, призванные Анной, во главе с Бироном заливали кровью Россию, презирая страну, на счет которой кормились и возвеличивались, как победители в побежденной, дикой стране.
Безграмотные немцы, самоуверенные и наглые, унижали все, что было дорого русскому сердцу, с жадностью пиявок высасывая народные силы и с трусостью шакалов прячась при малейшем призраке опасности!
И не раз противники Дмитрия Михайловича с поздним раскаянием вспоминали его пророческие слова: «Вам дольше осталось жить, и вы дольше будете плакать».
Комментарии
ЗАРИН ФЕДОР ЕФИМОВИЧ (псевд. Зарин-Несвицкий и др.) родился в 1870 г. в Петербурге, в писательской семье. Литераторами были его отец Зарин (Зорин) Ефим Федорович, мать Зарина Екатерина Ивановна, брат Зарин Андрей Ефимович.
Ф. Е. Зарин служил в дореволюционной и в Красной Армии, был чиновником Канцелярии министра путей сообщения.
В 1933 г. Ф. Е. Зарин был арестован и обвинен в антисоветской деятельности. В 1934 г. дело было прекращено за недоказанностью обвинения. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Федор Ефимович Зарин оставил немалое литературное наследие. Известны первые публикации его стихов 1893 г., сборники стихотворений 1896, 1899 гг., переводы классиков мировой литературы. В 1902 г. публикуется его исторический роман» Джиакометта», затем повести и романы» Скопин-Шуйский», «На заре», «Летающий пономарь», «Под гнетом судьбы», «Наследница Византии» и другие. В газетах и журналах печатаются его стихи, рассказы, очерки, пьесы. В советское время Ф. Зарин не печатался. В театре и на клубных сценах шли некоторые его пьесы.
Умер Федор Ефимович Зарин предположительно в 1935 г.
Текст романа Ф. Е. Зарина-Несвицкого» Борьба у престола» печатается по изданию: Исторический вестник. № 1 – 11.1913.
Стр. 197. «Записки Манштейна». – Манштейн Христоф Герман (1711–1757) – родился в Петербурге, служил в прусской армии, затем вернулся в Россию. С 1736 г. находился на русской службе. Участник турецкой 1737–1738 гг. и шведской 1741–1743 гг. войн. В его широко известных мемуарах» Записки о России» содержится ценное описание дворцовых интриг и переворотов, а также событий Крымской и шведской войн. Был адъютантом фельдмаршала Миниха.
Стр. 199. С тех пор как ее стали поминать на ектениях… – Ектений (ектенья) – заздравное моление о государе и его доме.
Стр. 203. В Воскресенском у царицы – бабки… – Речь идет о первой жене Петра I Евдокии Лопухиной (в монашестве Елена). У нее были свои сторонники, и ее кандидатура предлагалась на российский престол.
Стр. 204. Анне Петровне с» десцедентами». – Десценденты (лат.) – потомки.
Стр. 205…. в форме поручика лейб – регимента. – Лейб – регимент – особый полк при дворе.
Приехал с батюшкиным письмом прямо к фельдмаршалу князю Долгорукому в Москву. – Долгоруков Василий Владимирович (1667–1746) – фельдмаршал. Отличился в Северной войне. Командовал конницей под Полтавой, завершив поражение шведов и победу русских войск. В 1718 г. как сторонник царевича Алексея в борьбе против Петра I был сослан в Соликамск. В 1724 г. возвращен из ссылки. Екатерина I назначила его главнокомандующим армии на Кавказе. При Петре II был членом Верховного тайного совета. В 1730 г. вместе с другими членами своей семьи был заточен в Соловецком монастыре. При Елизавете Петровне возвращен из ссылки. Стал президентом Военной коллегии.
Стр. 207. Это сам великий канцлер граф Гаврила Иваныч Головкин. – Головкин Гавриил Иванович (1660–1734) – государственный деятель. При Петре I занимал ряд высоких должностей, сопровождал императора в его поездках за границу, выполнял дипломатические поручения. В 1726–1730 гг. – член Верховного тайного совета. По завещанию Екатерины был одним из опекунов Петра II. В 1731–1734 гг. – первый кабинет – министр.
Стр. 210. Лесток Иоганн Герман (1692–1767) – приехал в Россию в 1713 г. и был назначен придворным медиком. Несколько раз сопровождал Петра I и Екатерину за границу. При Екатерине I стал лейб – медиком цесаревны Елизаветы. Был ее самым доверенным лицом.
Стр. 222…. они собирают в Мастерской палате представителей высших чинов империи… – Мастерская палата размещалась в Теремном дворце Московского кремля.
Стр. 223. Он запомнил этот урок и через десять лет блистательно воспользовался им. – В ноябре 1741 г. Лесток сыграл самую активную роль в государственном перевороте и восхождении на престол Елизаветы Петровны.
Стр. 226. На всякого Самсона найдется Долила… – Самсон – герой ветхозаветных преданий, наделенный невиданной физической силой. В период войны с филистимлянами был предан своей возлюбленной Далилой, которая, узнав, что сила Самсона заключена в волосах, выдала его тайну. Во время сна филистимляне остригли Самсона, и сила покинула его.
Среди книг, лежавших на столе, сочинений Локка, Гуго Гроция и прочих, почетное место занимало сочинение Макиавелли» Il principe». – Локк Джон (1632–1704) – английский философ; Гроций Гуго де Гроот (1583–1645) – голландский ученый – юрист; Макиавелли Никколо (1469–1527) – итальянский политический Мыслитель и писатель. «Il principe»(«О государе») – одно из самых значительных его сочинений. Князь Д. М. Голицын был образованнейшим человеком. Его библиотека содержала до 6 тысяч книг на разных языках и в русских переводах.
Стр. 230…. участвовал в сражениях под Лесным и Полтавой… – Во время Северной войны в битве при деревне Лесной на р. Соже 28 сентября 1708 г. русские войска нанесли решительное поражение шведам, которыми командовал генерал Левенгаупт. Петр I назвал это сражение» матерью полтавской баталии». 27 июня 1709 г. состоялся знаменитый бой под Полтавой, в котором русская армия разгромила войска Карла XII.
Стр. 239. Кавалергарды – почетная стража и телохранители членов императорской фамилии в особо торжественных случаях.
Кейт Джемс – шотландец, находившийся на русской службе. С 1730 г. – подполковник Измайловского полка, затем фельдмаршал.
Стр. 240. Юсупов Григорий Дмитриевич (1676–1730) – с 1726 г. – сенатор, с 1730–го – генерал – аншеф. При Петре II был главой Военной Коллегии.
Стр. 249…. сына Иванушки, ставшего тринадцать лет спустя ее невольным палачом. – Сын Натальи Федоровны и Степана Васильевича, подполковник Иван Степанович Лопухин в 1743 г. был обвинен в заговоре против императрицы Елизаветы Петровны. Вся семья была жестоко наказана и сослана в Сибирь.
Стр. 253. Голицын Михаил Михайлович (1684–1764) – князь, государственный деятель.
Стр. 265. Там спали их дети – шестилетний Петр, трехлетняя Гедвига и двухлетний Карл. – Сын Бирона Петр (1724–1800) в 1732 г. был произведен в ротмистры. С 1787 г. – наследный принц Курляндский. В день смерти Анны Иоанновны был назначен подполковником конной гвардии. Сослан вместе с отцом и возвращен из ссылки в 1762 г. Петром III. Получил звание генерал – майора. С1769 г. управлял Курляндией. С1772 г. – владетельный герцог Курляндский и Семигальский. С 1795 г. жил в Германии. Второй сын, Карл (1728–1801), в 1732 г. произведен в бомбардир – капитаны лейб – гвардии Преображенского полка. Так же, как и его брат, был сослан вместе со всей семьей и возвратился из ссылки в 1762 г. Тогда же получил звание генерал – майора. При Екатерине II уехал в Курляндию.
Стр. 269…. карлик, прозванный Авессаломом за свои длинные и густые волосы… – Авессалом – третий сын царя израильское иудейского государства Давида. Убил сводного брата Амнона за то, что тот обесчестил его сестру Фамари. Восстал против отца, во время бегства запутался своими длинными волосами в ветвях дуба и был убит.
Стр. 271. Ребенок Киля – так называли сына Анны Петровны и герцога Гольштейн – Готторнского Карла – Фридриха – Карла – Петра – Ульриха, будущего русского императора Петра III.
Стр. 272…. под знаменами Мальборо и принца Евгения… – Герцог Мальборо Джон Черчилль (1650–1722) – английский полководец и политический деятель. Евгений Савойский (1663–1736) – австрийский полководец и государственный деятель.
Он относился к нам всегда с должной аттенцией. – Аттенция – внимание.
Стр. 278. Прокопович Феофан (1681–1736) – русский церковный деятель, ученый, писатель. В 1704 г. принял монашество, был ректором Киево – Могилянской академии. В 1721 г. стал президентом Синода, с 1724 г. – архиепископ Новгородский. Один из сподвижников Петра I. Участвовал в организации Академии наук. После смерти Петра I стоял во главе так называемой» ученой дружины», которая объединяла прогрессивных писателей, отстаивавших петровские реформы.
Стр. 319,…лицо старухи Марты, обрамленное белым плоеным чепчиком. – Плоеный – со складками.
Стр. 323. Берта, как Геба, в сопровождении двух мальчишек – ганимедов… – Геба – в древнегреческой мифологии богиня юности. Подносила богам на Олимпе нектар и амброзию (ароматную пищу богов, дававшую им вечную юность и бессмертие). Гамед – прекрасный юноша, которого похитил Зевс и сделал своим виночерпием.
Стр. 326…. в шитой золотом чухе. – Чуха (чоха) – верхняя одежда с широкими рукавами.
Стр. 330…. Никита Ефимович был по болезни в абшиде. – Абшид – отставка, отпуск.
Стр. 334. А ты, ферлакур, что здесь напевал Паше? – Ферлакур (фр.) – ухажер, донжуан.
Стр. 337. Я приготовил премеморию… – Премемория – записка.
Стр. 361. Кантемир имел свои причины ненавидеть верховников. Он был лишен майората по милости князя Дмитрия Михайловича… – Кантемир Антиох Дмитриевич (1708–1744) – русский писатель и дипломат. Сторонник реформ Петра I. Один из зачинателей русского классицизма и сатирического направления в русской литературе XVIII в. Кантемир был сыном молдавского господаря (правителя) Д. К. Кантемира. Согласно майорату (порядку наследования, при котором имущество умершего владельца переходило нераздельно к одному из сыновей) он имел возможность получить наследство отца, но Верховный тайный совет решил дело в пользу брата Кантемира – Константина. Значительную роль в этом решении сыграл Д. М. Голицын, на дочери которого был женат Константин Кантемир,
Стр. 378. Внук знаменитого Артемона Матвеева… – Матвеев Артамон Сергеевич (1625–1682) – командир стрелецкого полка, затем боярин. Воспитатель Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери Петра I. Близкий друг царя Алексея Михайловича. Человек передовых взглядов, опытный государственный деятель и дипломат. Став жертвой борьбы между сторонниками Милославских и Нарышкиных после смерти Алексея Михайловича, Матвеев по ложному обвинению сослан в Пустозерск. Во время стрелецких волнений в мае 1682 г. был вызван из ссылки, чтобы помочь усмирить бунт. Матвееву это почти удалось, но в последний момент, поддавшись провокации противников Матвеева, стрельцы бросились на него, сбросили на площадь возле Благовещенского собора и изрубили на части. H. M. Карамзин назвал Артамона Сергеевича Матвеева» жертвой своих достоинств, зависти людей и злобы мятежников»(Карамзин H. M. Соч. в 2 т. Т. 2. Л., 1984. С. 102).
Матвеев Андрей Артамонович (1666–1728) – сын Артамона Сергеевича. Был послом в Голландии, Австрии, Англии, президентом Юстиц – коллегии, президентом Московской сенатской конторы. Оставил интересные воспоминания» Записки русских людей. События времен Петра Великого».
Стр. 416. Это святая и мученица… Она даст иной блеск знаменитой фамилии Долгоруких! – Наталья Борисовна Долгорукова (Шереметева) (1714–1771) явила собой образец нравственной чистоты и мужества. Будучи помолвленной с Иваном Долгоруким, она не нарушила своего слова, когда стало очевидно, что ее жениха ждет царская немилость. Она разделила с мужем все тяготы ссылки. В 1740 г. Наталья Борисовна вернулась в Москву, в 1758 г. постриглась в Киеве во Фроловском женском монастыре. Там в 1767 г. написала» Своеручные записки» – замечательный памятник эпохе и русской женщине, – в которых рассказала о страданиях и лишениях, выпавших на ее долю, о своей высокой и верной любви. Н. Б. Долгоруковой посвятили свои произведения русские поэты К. Ф. Рылеев («Наталия Долгорукова», 1823) и И. И. Козлов («Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая», 1824–1827).
Стр. 427…. я жду от вас не ламентаций, а нужных сообщений. – Ламентация (лат.) – жалоба, сетование.
Стр. 483. Вы увидите его с высоты эшафота, измученная, опозоренная, в изодранных одеждах, и не будете в состоянии даже крикнуть, потому что… – Н. Ф. Лопухина, как и другие обвиненные по так наз. «лопухинскому делу»(см. примеч. к стр. 250), после жестоких пыток была публично высечена, и у нее был вырван язык.
Стр. 490. Толпа преторианцев. – Преторианцы – в Древнем Риме императорская гвардия, которая являлась крупной политической силой и играла большую роль в дворцовых переворотах; этим словом назывались также наемные войска, служащие опорой власти, основанной на грубой силе.
Стр. 494. Она была бита кошками… – Кошка – ременная плеть с несколькими концами.
Шелеп – плеть, нагайка.
