Текст книги "Минус на минус (СИ)"
Автор книги: Фарит Ахмеджанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Annotation
Темная тень простерлась над прекрасным Ланселлором...
Ахмеджанов Фарит Маратович
Ахмеджанов Фарит Маратович
Минус на минус
За окнами дворца сияло солнце. Большое южное окно зала государственного совета состояло из трех створок, каждая – своего цвета и каждая – под углом по отношению к соседней. В результате время дня можно было угадать по цвету – с утра зал заливало золотое сияние, в обед оно сменялось зеленоватым, а к вечеру наступал черед красной створки. В дни мира это было удобно и даже весело, но сейчас свет имел явственный кровавый оттенок.
Сапоги и плащ высокого рыцаря покрывала пыль и затертые кровавые пятна. Помятый шлем с напрочь выдранным плюмажем он держал в левой руке, правую прижимал к сердцу.
– Говорите, граф Бунадвер.
– Мы разбиты, ваше величество. Битва проиграна. Ваш муж погиб. Надежды нет.
Надежда для присутствующих умирала два последних дня, но тем не менее страшные слова словно придавили их. Воцарилась мертвая тишина – не было слышно даже птиц. Затем с трудом заговорил престарелый канцлер Стульф.
– В это невозможно поверить! Лучшие воины двух королевств. Еще никогда на защиту Ланселлора не выступала такая мощная армия. Как могло случиться, что этих сил оказалось мало?
– Ваше величество, – изможденный воин сделал шаг вперед, он не отрываясь смотрел на Серафиму. – Мы бились храбро. Мы победили! – выкрикнул он. Его глаза горели лихорадочным блеском. – Кантарская гвардия устояла перед натиском дилли – и не просто устояла, но атаковала и разбила их. Никто из этих страшных тварей не выжил. А Непобедимые сразились на Заячьем холме с самим Теофаносом и его Черным Легионом! И уничтожили его!
Королева потерла переносицу.
– Ты сказал – победили?
– Да! Но тут появился Аммон! – горестно воскликнул воин.
– Мой муж думал, что неодолимая сила Аммона – выдумки...
– Увы, он ошибался. Когда Аммон вышел из своего черного шатра – померкли небеса, а сердца наполнились ужасом! Он возродил Черный Легион Теофаноса. Они снова вступили в бой!
– А он?
– Кто он? Ваш муж? Великий...
– Не муж! Аммон!
– А. Извините. Он ушел обратно в свой шатер.
Королева побарабанила пальцами по подлокотнику трона. Потом кивнула – продолжай.
– Многие из наших воинов были к тому моменту изранены, остальные – изнурены битвой, иные – пали. Но огонь, пылающий в наших сердцах, был неукротим и битва продолжилась! И мы снова победили! Мы снова уничтожили Теофаноса! И весь его Черный Легион!
– И тогда снова появился Аммон?
Воин удрученно кивнул. Королева откинулась на троне, прикрыла глаза.
– Достаточно. Сколько раз он вот так появлялся?
– Пять.
Королева погрузилась в молчание.
– Надежды нет, – горестно повторил его рыцарь. – Никакой надежды. Битва проиграна. Нет уже великой гвардии Кантари, нет Непобедимых. Тьма сомкнется над равнинами Ланселлора. Ибо теперь Аммону некому противостоять.
Королева задумчиво кивнула.
– Да, видимо так. Некому. Иди, отдохни. Мы выражаем тебе наше восхищение за храбрость и отвагу.
Рыцарь уронил голову.
– Безмерна была отвага вашего мужа. И всех его Непобедимых. И всех остальных, противостоявших Теофаносу! Ваш король и король Кантари бились вместе, Непобедимые и кантарская гвардия, плечом к плечу, щитом к щиту. Но они побеждены. Надежды нет.
Не сдерживая рыданий, он вышел из залы.
Королева оглядела присутствующих. Две трети государственного совета полегли на Гаредонском поле. Оставшиеся либо стары, либо больны. Либо женщины.
– Ну, вы все слушали и слышали. Кто что может сказать?
– Все подданные готовы отдать за вас жизнь, – начал было Стульф. И замолк. Поежился под взглядом, ставшим вдруг ледяным.
– Они падут, сомнения нет, и я благодарна за это, но враг от этого урона не понесет. Судя по рассказу графа Бунадвера, достаточно Аммону появиться из своего шатра, как все его павшие воины и колдуны оживают.
– Значит надо сделать так, чтобы Аммон не появился, – сказал старый Турун.
– Как?
– Откуда мне знать? Зашить его шатер.
Стульф фыркнул, но Турун продолжал:
– Или убить его. Сам себя он не оживит. Во всяком случае, прецедентов не припомню.
– Мне кажется, его величество бы до этого додумался, – мрачно заметил Стульф. – И если бы такое можно было устроить...
– Мы пытались, – донеслось от двери. Граф Бунадвер стоял, тяжело опершись о стену. – Мы пытались. Но Шатер был далеко. Стрелы не могли ничего с ним сделать, а атаковать его мы не могли – на нашем пути всегда вставал Черный Легион.
Королева кивнула.
– То есть Аммон не лез под удар. Вполне разумный ход. В конце концов он не воин, он восстановитель.
Государственный совет продолжался еще два часа, но никакого решения выработано не было. К концу дня прибыло еще два участника битвы при Герадоне, однако ничего существенного к рассказу графа добавлено не было. Больше выживших не ожидалось.
С утра совет собрался снова. Золотистый свет не радовал. Глаза королевы были красны, но горящий в них мрачный огонь свидетельствовал, что сдаваться она не намерена.
– Сегодня нам необходимо принять решение, – объявила королева. – Тянуть нельзя.
Все подавленно молчали.
– Хорошо. Пойдем короткими шагами. Сдаемся или боремся?
Она оглядела присутствующих.
– Боремся. Наступаем или обороняемся?
– А с кем наступать?
– Обороняемся. Активно или пассивно?
– Глупо будет сидеть на месте...
– Активно. Пока хватит. Карты!
Последние несколько недель карты со столов не убирали – просто накрывали их скатертями. Открыть их было минутным делом. Но на них были пометки и записи их короля. Королева почти до крови закусила губу, потом провела пальцем по стреле, упирающейся в зеленое пятно Гаредонского поля.
– Что бы ты сделал на месте Аммона?
Советник Рауст дернул себя за бороду и крепко зажмурил глаза. Королева очень серьезно относилась к командно-штабным играм и требовала максимально полного перевоплощения.
– Аммон?
– Мерзкие, мелкие людишки...
– Не отвлекайся! Итак, чтобы ты выбрал?
– Я бы выбрал отдых.
– Почему не быстрое нападение на беззащитные королевства Ланселлора? Чего время терять?
– Я – маг. Пусть самый сильный в истории, но тем не менее мои силы не беспредельны. Тем более я – восстановитель, это самое сложное, что есть в магии. Это во-первых, а во вторых – Теофанос и его Легион пережили пять восстановлений за день, да к тому же посреди жаркой битвы. Такое даром не проходит. Я отдохну сам и постараюсь полностью привести в порядок свои войска. Тем более, что бояться мне нечего. Я разбил объединенную армию Ланселлора. У вас просто больше нет солдат, ведь на битву отправились все, от мала до велика. Я это прекрасно знаю, мерзкие...
– Довольно! Спасибо.
Рауст рухнул в кресло, ему принесли воды.
– В истории уже был такой же сильный маг, – проскрипел Стульф. – Родгар. Но три Короля смогли одолеть его.
– Родгар был колдуном-воином. Аммон – восстановитель.
– Верно. Просто силы Родгара тоже были огромны, но короли организовали непрерывное нападение на него и его отряды. Родгар уничтожил почти всех, но сам был истощен и в итоге погиб и погребен...
Королева кивнула.
– Я помню это. Мой муж и Дитрол хотели устроить то же самое с Аммоном, и, насколько я поняла, почти добились успеха.
– Другой тактики нет. Мы лишь слабые люди. Увы нам.
Воцарилось недолгое молчание.
– Что нас ждет в случае победы Аммона?
Ответил Рауст.
– Города долины Агния он просто сровнял с землей. Причем в буквальном смысле слова – по его приказу разбивали даже фундаменты, а обломками кирпичей засыпали озера.
– А плодороднейшие поля Стракки он велел перепахать и засеять солью, – мрачно сказал одноглазый Гундуф. – И вырубил лес Строванн. Полностью, даже пни выкорчевал. И все сжег. А пепел развеял.
– Велика его сила, – выдохнул Стульф.
– Еще бы, – угрюмо подтвердил Гундуф. – А доблестный народ Жифахна он...
– Достаточно, – прервала его побледневшая королева. – Ясно, что нас тоже не пощадят. Значит, надежды никакой нет?
– Нет, – подтвердили ее советники. – Все воины и волшебники Ланселлора погибли на герадонских полях. Остановить его некому.
– Понятно, – королева поднялась. – Тогда будем считать, что у нас есть неделя до того, как случится тотальный конец всему. На эту неделю я объявляю траур по мужу и удаляюсь в Триварский замок. Все текущие дела решайте сами.
– Ваше величество! – воскликнул потрясенный Гундуф. – В этот тяжкий час вы должны быть здесь, с нами!
Королева усмехнулась.
– Времена не тяжелые. Времена безнадежные. Безнадежные настолько, что я ничего и никому не должна.
И, сломав губы недоброй улыбкой, закончила:
– И могу делать все, что хочу.
* * *
Теофанос чувствовал себя очень скверно. Даже одно воскрешение – испытание не из легких. После него тебя долго преследуют мучительные видения: ведущие во тьму ледяные ступени – если ты замерз, ведущие во тьму огненные коридоры – если ты сгорел, ведущий во тьму чудовищный водоворот – если утонул и так далее. Ланселлорские воины и маги владели весьма разнообразным арсеналом способов умерщвления врага, так что он умер пятью разными способами, и после воскресения в его голове колыхалась настолько адская смесь, что жить не хотелось. К тому же Аммон воскрешал их всех скопом – искусство, в котором ему не было равных, но при этом неизбежны ошибки, тем более, что царствовала спешка и даже паника. Поэтому победу Теофанос встретил, размахивая, помимо рук еще и перепончатыми крыльями Ратстака, на правой ноге у него оказалось восемь суставов – подарок какого-то Дзукка, голову украшали рога Спики, а, так сказать, основание спины – хвост с шипастым набалдашником, вообще непонятно от кого ему доставшимся. Так что пришлось вместо празднования им всем проходить Переформатирование, после которого было совершенно не до ликования.
Теофанос оглядел свой Черный Легион. Кое-кого уже нет – увы, даже возможности Аммона не беспредельны. Но того, что осталось с лихвой хватит на завоевание остатков мира. А там, наверное, можно будет и отдохнуть.
Светило солнышко, веял приятный ветерок. Земля под ногами слегка пружинила и Теофаносу совершенно не хотелось думать о причинах. Хотелось просто стоять, греться и изгонять из себя чувство раздвоенности.
Он оглянулся на Черный шатер и обнаружил, что его створки распахнуты, а внутри никого нет. Кряхтя и ругаясь – шевелиться совсем не хотелось – Теофанос пошел на Гаредон.
Черного Властелина он нашел на изрытой и перепаханной вершине Заячьего холма. Тот стоял и обозревал поле, ставшее местом его триумфа. Теофанос подумал, что Аммон впервые ступил сюда, так сказать, въяве – всю битву он просидел в шатре, выходя лишь для того, чтобы, по его выражению, обрушить на свое войско благодать нового круга жизни.
Командир Черного Легиона поднялся и встал перед своим Властелином, стараясь не думать о том, на чем он стоит. К горлу постоянно подкатывал комок – именно здесь его убивали. Вот на этом самом месте огненный кистень Дитрола не оставил от него даже сапог.
– Все ваши враги повержены, – пробормотал Теофанос, чтобы как-то начать разговор.
– Да, благодаря отваге и мощи. Твоей и твоего Легиона, – торжественно ответила величественная фигура в черном.
– Пятикратно умноженной благодаря вашему искусству, – склонил голову Теофанос.
– Шестикратно, – поправил его Аммон.
– В смысле? Вы ведь возрождали меня и Черный Легион пять раз!
– Правильно. Но это дало тебе возможность сражаться шесть.
Теофанос задумался.
– Я не силен в арифметике, – робко признался он. – Но замечу, что в первый раз я сражался сам, без вашей помощи.
– Именно что. Ты сражался шесть раз, вместо одного. Простейшая операция.
Теофанос снова поклонился.
– Я склоняю голову перед вашей мудростью, – продублировал он свое действие голосом.
– Я понял, – был ответ. – А теперь посмотри.
Теофанос подошел ближе. Аммон протянул к нему ладонь – узкую, холеную, почти женскую. На ней копошился жук.
– Что это? – спросил Аммон. Теофанос всмотрелся.
– Я не силен в биологии, повелитель, – робко признался он. – По-моему это жук-навозник.
– Это – живое существо! А теперь смотри внимательно, – указательный палец, блестя длинным отполированным ногтем, прижал лягающегося жука, покатал его по ладони, потом сильно надавил. Из-под раздавленного насекомого растеклось зеленоватое пятно.
Теофанос приготовился выслушать очередную притчу и даже состроил подходящую случаю мину, но Аммон молчал. Только вытер испачканный палец о рукав. Командир Черного Легиона заметил на этом рукаве несколько зеленоватых полосок – видимо лежащий на ладони трупик был не первым. Интересно, что Черный Властелин имеет против насекомых? И почему уничтожает их таким совершенно нетехнологичным способом?
– Я..., – начал он. – Я не... Но...
Ладонь Аммона снова была чистой, зеленоватое пятно исчезло. Дернулась одна лапка, потом вторая. Третья появилась невесть откуда. Через минуту жук перевернулся и снова забегал по ладони.
– Вы воскрешаете его? Но зачем?
– Я ничего не делаю, – терпеливо ответил Аммон. – Делает само это место.
– Не понимаю, – отступил на шаг Теофанос. Он оглядел изрытые склоны. – Это место? Заячий холм?
Аммон вздохнул и щелчком сбросил жука с ладони. Не забыв предварительно его раздавить, добавив попутно еще одну, седьмую полоску на рукав.
– Это место особенное. Именно здесь я поднимал из небытия твой Черный Легион. Именно здесь кипела энергия Восстановления. Особая, ни на что не похожая энергия. Здесь ее бушевало целое море, можешь мне поверить. Океан. Водопады ее низвергались с неба, находили вас всех, собирали – по крупицам, по частям, по собственным вашим воспоминаниям – чтобы вы снова могли встать и вступить в бой.
– И что?
– Здесь все пропитано ею.
Теофанос моргнул. Солнце резало глаза.
– То есть здесь ее настолько много, что жуки воскресают?
Аммон усмехнулся. Под взглядом пронзительных черных глаз Теофанос поежился.
– Не только жуки?!
Снова усмешка.
– Но, мой господин... именно здесь пал Дитрик. Командир Непобедимых. И Турол, король Кантари, разгромивший дилли. Они бились вот здесь, спина к спине и...
– И каждый из них по разу поверг тебя, – закончил Аммон. – Думаю, ты это не забыл.
Теофанос сглотнул.
– Не забыл. И вот вы говорите, что они...
– Через две недели. Или даже немного раньше.
Теофаносу стало плохо. Очень плохо. Он посмотрел по сторонам
– Вон там стояла фаланга Непобедимых и мой Легион разбивался о ее сияющую стену. А вот оттуда пришла кантарийская гвардия – как раз тогда, когда мы казалось бы взломали их строй и...
– И ты получил от Дитрика Ледяным Молотом.
Непрошеные воспоминания заполнили Теофаноса, он словно бы снова ощутил макушкой прикосновения страшного оружия короля Кантари.
– Они тоже возродятся с оружием и в доспехах, как и мы?
Аммон торжественно кивнул.
– Это буйство магии. Если бы ты мог видеть сейчас все, что творится на этом месте. Поистине странном и великом месте.
– Что мы можем сделать?
– Ничего. Энергия восстановления воздействует на павших непосредственно. Даже если ты унесешь отсюда все останки – этого не остановить.
Аммон тряхнул головой, посмотрел на вытянувшуюся физиономию своего ближайшего сподвижника и негромко рассмеялся. Потом положил узкую ладонь ему на плечо.
– Не бойся. Мы уже победили их. Сделаем это еще раз. Они будут слабеть с каждым разом. Ну и к тому же, – Черный властелин повернул голову и зашевелил губами, словно читая тайные знаки, начертанные на разрытой вершине Заячьего холма, – Останки тут очень сильно перемешаны, это будет, как минимум, забавная картина.
Теофаносу все это совсем не казалось забавным.
– Но мой господин...
– Не думай об этом. Сейчас нас ждет иное дело. Собирай свой Черный Легион.
– Зачем? Вы хотите сейчас же обрушиться на Ланселлор?
– Это всегда успеется. Там сейчас никого не осталось, все полегли здесь. Нет, мое дело немного иного толка. Собирайся и строй свои отряды. Выступаем через два часа.
* * * *
В Ланселлоре всегда тщательно следили за качеством дорог, так что королевский экипаж двигался быстро. Серафима сидела на мягком сиденье – уютное покачивание предлагало прикорнуть, но ей было не до сна. Рука поглаживала объемистый мешочек – набор драгоценностей, по большей части небрежно выломанных из самых разных мест, вплоть до церемониальной королевской короны Босгарда. Напротив нее, устроившись на подушках, спал невысокий и совершенно лысый старичок.
Королева обманула своих подданных. Она ехала не в Триварский замок, и на ней не было траурных одежд. Охотничья куртка, юбка-брюки, короткие сапоги и шляпка с узкими полями – одежда удобная и практичная, не для приема и не для молитвы. Такую одежду выбирают для путешествий и иных активных дел.
Впереди показалась застава – она стояла на перекрестке двух больших дорог. Кантари и Босгард последний раз воевали больше семи веков назад, так что застава стояла пустая.
– Остановитесь там, – распорядилась королева.
Один из сопровождавших ее рыцарей поравнялся с каретой.
– Там кто-то есть, – сказал он.
– Возможно. Подъезжайте туда тоже.
– Ваше величество, это опасно. Я очень прошу вас сойти с дороги и позволить нам выяснить обстановку. Вдруг это какой-нибудь отряд Теофаноса?
– Вряд ли. Слишком мало народу, – королева старалась сохранять спокойствие. – Да и не спастись нам, если это Теофанос.
Рыцарь мрачно кивнул и, коротко свистнув, пустил лошадь галопом. От заставы навстречу ему направился другой всадник.
– Цвета Кантари, – с облегчением сказал один из сопровождавших.
Два рыцаря встретились, отсалютовав друг другу, и медленно направились в сторону заставы. Около нее стояла еще одна карета.
– Киррея получила те же вести, что и мы, – ни к кому не обращаясь, сказала королева. – Я там сойду.
Две королевы встретились на небольшой каменистой площадке перед старой заставой. Рыцарей они отослали к дороге.
– Кир...
– Сера...
Они обнялись и разрыдались. Ведь королева не может плакать при своих подданных. Также, как и при муже. Единственный шанс выплакаться ей выпадает при встрече с другой королевой.
Серафима и Киррея воспользовались шансом сполна.
Наконец, приведя себя в порядок, Серафима остро взглянула в лицо подруги.
– Похоже, ты подумала о том же, что и я.
Киррея вздохнула.
– Надежды на спасение нет. Наш королевский совет заседал два дня и...
– Победить Аммона нет никакой возможности, – закончила Серафима. – Ну, давай, что там у тебя.
Они отошли к каменной скамье у стены. Вдали от них о чем-то спорили спешившиеся рыцари, их высокие разноцветные плюмажи гневно склонялись, норовя схлестнуться.
Киррея вынула половинку пергамента, исписанного аккуратным ученическим почерком. В руках у Серафимы появилась его вторая половина. Они в четыре руки соединили два кусочка кожи. Все знаки читались ясно.
– Помнишь, как мы это сделали?
Серафима коротко улыбнулась.
– Еще бы. Мы с тобой лежали под одним одеялом в пансионе Мейстина, обе наказанные, оставленные без обеда и ужина. Обе считали, что ничего хуже просто быть не может, жизнь кончена, впереди лишь позор и забвение... И начали придумывать – что самое ужасное, что две девчонки смогут бы сотворить с этим самым несправедливым из миров...
Киррея кивнула.
– И ведь нашли! Две взбалмошные несчастные девчонки – это такая сила... И ведь не просто нашли, а еще и придумали способ. И пока я скандалила в кабинете ректора, ты списала это заклинание из трухлявых книг Цефаллоса, которые, наверное, сотни лет никто до нас не читал.
– Ага, а через год они сгорели во время засухи.
– И мы же всерьез тогда решили воплотить этот ужас в жизнь! Я даже опалы из маминого браслета выковыривала. Кстати, об опалах...
– Я все взяла.
– Я – тоже. То есть у нас двойной комплект.
– Ладно, лишним не будет.
В их руках появились два очень похожих мешочка с перекатывающимися внутри драгоценностями.
– Еще два круга с чередованием. Я нашла у себя, должны подойти. Серебряные...
Серафима взяла один, провела пальцем по металлу.
– Нужно чередование... у меня тут проволока, просто прикрутим, должно получиться.
Драгоценные камни высыпали на расстеленную ткань, ловкие пальцы прикручивали их к кругам в нужном порядке – опал, рубин, сапфир, бриллиант, снова опал...
– А помнишь Осенний бал в Равенноле? – спросила вдруг Киррея.
– А как же. Туда привезли старших кадетов из Валлайской школы. После этого бала мир нам казался уже не столь печальным местом.
Киррея коротко и невесело рассмеялась.
– Вот только магов у нас не осталось. Все пошли с Дитриком.
– Я взяла Лиаррея.
– Он еще жив?!
– Да. Тоже рвался идти в Гаредон. Не забыл, что почти сто лет возглавлял Первую Колонну. Очень обиделся, когда его не взяли.
– Он догадывается, куда и зачем мы едем?
Серафима пожала плечами.
– Не знаю. Я ничего ему не говорила. А он сейчас по большей части спит.
Киррея вздохнула, посмотрела на свои руки. Пальцы дрожали, она сжала их в кулаки.
– Давай заканчивать – и поехали. Путь не самый близкий.
* * * *
– Куда мы едем, повелитель? – осмелился спросить Теофанос на исходе третьего дня.
– А ты не догадываешься?
Теофанос изо всех сил напряг мозги.
– Нет, – честно признался он.
Аммон простер руку. Дорога вилась вдоль мелкой речушки, вдали маячили предгорья Срединного хребта.
– Это река Варра, – длань Черного Властелина обвела окрестности. – А это – холмы, что когда-то назывались Пять пальцев. Слева – лес Далль. А все вместе – это долина Турм. Ну, вспоминаешь?
– Я не силен в географии, повелитель, – мрачно признался командир Черного Легиона.
Аммон вздохнул.
– В долине Турм восемь веков назад был остановлен поход Родгара, великого чародея и воина, равного которому не рождала земля. Именно здесь он, рассеявший и уничтоживший все противостоявшие ему силы тем не менее пал, израненный, сраженный сворой северных королей. Помнишь их имена?
– В истории я тоже не силен, повелитель, – буркнул Теофанос.
– Книга о походе Родгара – моя первая настольная книга, я зачитывался ею в детстве, – объявил Аммон. – И, как понимаешь, она определила мой жизненный путь. Который, после бесчисленных страданий, бед, лишений и тягот привел меня сюда, к подножию гробницы Родгара.
– Что за беды и страдания вы имеете в виду, повелитель? – осторожно спросил Теофанос.
– Душевные, конечно, – ответил Аммон. – Живи я в счастье и праздности – разве пришло бы мне в голову совершить то, что я совершил?
Сверху спикировал Растак.
– Впереди какой-то храм, – доложил он. – Очень старый. Миль пять до него.
– Хорошо, – пробормотал Аммон. – Скоро мы будем на месте. Теофанос, выстрой свой Легион. Мы должны отдать древнему воителю все подобающие почести.
– Там еще карета, и несколько конных.
– Что они делают?
– Я не понял. Два рыцаря вытащили оттуда какого-то старичка, потом оттуда опрометью выскочили две женщины, и они тотчас же улепетнули оттуда.
– Куда они направляются? К нам или от нас?
– От нас. Несутся как ошпаренные.
– Это объяснимо. Свидание с могилой великого Родгара – испытание не из легких. Пусть их. Далеко не уйдут.
Выстроенный черным каре Легион подступил к древнему храму. Аммон вышел вперед.
– Великий Родгар! – звучно, ясным голосом начал он. – В детстве я поклялся завершить то, что ты начал! И сейчас, когда я...
– Ты кто такой? – перебил его еще более ясный и звучный голос.
– Я... – сбился Аммон.
Из храма выплыла величественная фигура, словно сотканная из теней и тьмы.
– То, что начато мною, мною и будет закончено! – объявила она. – А все, что препятствует моей великой цели – будет уничтожено!
Аммон затрясся.
– Ты... ты самозванец! Легион – в атаку! – закричал он, устремляясь к шатру, который, как обычно, развернули за боевыми порядками Легиона.
Теофанос был первым, кого разорвал на части возникший ниоткуда огненный шар. "Опять..." – только и успело мелькнуть в его голове.
* * * *
Лошади неслись вскачь, неся карету по отличной ланселлорской дороге. Две королевы сидели, держась за руки, унимая тряску. Рыцари неслись с обеих сторон кареты, поминутно оглядываясь. Шум битвы отдалялся, сотрясения земли уже были неощутимы.
– Какое-то время у нас есть, – сказала Серафима. – Интересно, сколько?
– Великий воин с великим восстановителем могут занять друг друга надолго... – Киррея глубоко вздохнула.
– И что теперь?
– Знаешь, мне хочется съездить к Гаредону. Посмотреть на место, где умер мой муж. Где умерла надежда.
Королева Кантари кивнула.
– Туда неделя пути, – заметила она. – Будем надеяться, что у могилы Родгара собралась вся рать Аммона.
– Только так у него есть шанс, – хмыкнула Серафима и наклонилась к лежащему напротив старому магу.
– Господин Лиаррей! – Тот, с тех пор как его вынесли из древней усыпальницы и затолкали в карету, беспробудно спал. – Господин Лиаррей!
– Оставь его. Такие потрясения на старости лет... пускай едет с нами.
– Думаешь, он вообще понял, что там произошло?
– Не знаю. Не думаю.
Некоторое время ехали в молчании. Потом вдруг Киррея слабо улыбнулась.
– Посмотри-ка...
В ее руках был разрезанный пергамент с заклинанием воскрешения. Она держала его обратной стороной, там угадывался рисунок – два человеческих силуэта.
– О Боги, – рассмеялась Серафима. – Да неужели...
– Помнишь, как нас представили этим двум долговязым и нескладным парням? Круглые отличники, жуткие зануды, да еще и принцы крови... и мы с тобой развлекались пририсовывая оттопыренные уши Турола Дитрику, а длинный нос Дитрика – Туролу... и и как мы их называли, помнишь? Туррик и...
– Дитрол, – подхватила ее подруга. Она тоже улыбалась, хотя в уголках глаз набегали слезы.
– Куда едем, ваши величества? – наклонившись к окну кареты спросил один из рыцарей.
– В Гаредон.
Рыцарь сначала отпрянул, потом, выпрямившись, кивнул и стукнул кулаком по груди.
– Да!
Королевы взялись за руки, каждая думала о своем. На противоположном сиденье заворочался Лиаррей. Видимо, он снова представлял себя за учебной кафедрой.
– Несносные девчонки! Чего удумали...
Голос оборвался могучим храпом.
