Текст книги "Слова Будды"
Автор книги: Ф. Вудворд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
В Соединенных Штатах и в Японии доктор Дуайт Годдэрд уже помогал доктору Д. Т. Судзуки в подготовке его знаменитого трехтомника – «Очерки дзэн-буддизма». Таким образом впервые широкие круги читающей публики ознакомились с показавшимися им совершенно иными учениями махаяны. Доктор Годдэрд представил сплав этих двух учений в первом издании «Буддийской Библии», вышедшей в свет в Тетфорде, штат Вермонт, в 1932 году. В 1936 году доктор Судзуки приехал в Лондон и оказался ведущим оратором на вновь созданном сэром Френсисом Янгхасбэндом Всемирном Конгрессе религий. В Нью-Йорке был основан Первый Институт дзэн; таким образом началось практическое применение этого аспекта дхаммы. На западном побережье Соединенных Штатов среди японского населения прочно утвердился буддизм син; но в следующие годы и Запад и Восток оказались в одинаковой мере погруженными в войну.
Итак, до сих пор были предприняты некоторые незначительные попытки рассеять туман полного незнания буддизма, преобладавшего по обе стороны Атлантического океана. В Англии еще в начале двадцатых годов господствовало общее представление о буддизме как о мрачной и пессимистической доктрине, целью которой является уничтожение; и потребовалось пятьдесят лет упорного труда, чтобы убедить западный мир в противоположном. В буддизме нет ни пессимизма, ни оптимизма; наличествует только спокойное и объективное видение фактов, каковы они есть, а также анализ вызвавших эти факты причин. Что же касается цели буддизма, то ниббана, это состояние гигантского расширения сознания, которое превратило отпрыска индийского царственного рода в Будду, в Просветленного, пребывает вне досягаемости слов. Слова, которые могут быть применены по отношению к ниббане, столь же беспомощны, столь же бесполезны, сколь бесполезными будут попытки наклеить ярлыки на ветер. Но, несомненно, очевиден тот факт, что никакая весть, заключающая в себе лишь отрицательное содержание, не создала бы мировую религию с широчайшим распространением на земном шаре, сохраняющую свое влияние уже две с половиной тысячи лет.
Правда, одна доктрина, занимающая в школе тхеравады почти центральное место, доктрина «анатты», является негативной. Она означает отсутствие атмана, или на пали «атта»; но Будда никогда не отрицал существования личности, как не отрицает его и палийский канон. Он отрицал современную ему концепцию атмана, которая деградировала до представления о человечке размерами с большой палец, обитающем внутри сердца; и он отрицал это представление в самых энергичных выражениях. Его учение было позитивным в том смысле, что наша личность, которую мы считаем истинной и важной, являет собой чистую иллюзию, ложь, которая и оказывается причиной огромных размеров человеческого страдания. Указания на эту мощную доктрину «не-я», понимаемую именно в таком смысле, видны во всем каноне; но благородный ум, провозгласивший нерожденное и безначальное, а также и путь к нему, находился далеко за пределами ограничений отрицания.
И это позитивное учение пришлось по душе западному миру, утомленному еще одной войной. Колоссальный рост интереса к буддизму возбудил потребность в книгах и лекциях, в классах и курсах медитации. В Лондоне было основано несколько вихар – вихара сингальской сангхи, вихара английских буддистов и вихара тайской общины под покровительством тайского короля. Дхарма еще раз предстала в разнообразных проявлениях единой формы – тхеравады. По всей стране появились филиалы Буддийского Общества; и точно такой же постепенный рост буддийских обществ происходил в Соединенных Штатах Америки.
Как можно было ожидать, все эти группы имеют склонность к возникновению и исчезновению; но значительное их число остается упрочившимся. На западном побережье Соединенных Штатов наиболее явными оказались школы син, или Чистой Земли, и школы сото дзэн – главным образом благодаря значительному японскому населению. На востоке интерес как будто разделяется между тхеравадой и школой риндзай; но самый последний доступный нам перечень насчитывает около семидесяти пяти буддийских центров или иного рода, разбросанных по всей стране. В настоящее время не существует единой центральной организации, поддерживающей связь центров друг с другом; но такая организация может появиться. Тем временем растет поток книг, и среди них заметна новая струя писаний, возникшая благодаря деятельности лам, бежавших из Тибета; неделимая жизнь буддизма включила в себя еще одну новую форму.
Поэтому буддизм на Западе получил прочную основу; для многих читателей, предпочитавших учение и практику старейшей его школы, предлагаемая книга оказалась (и еще долго окажется) повседневным спутником.
Можно задать вопрос: какой вклад вносит буддизм в разрешение мировых, а также социальных и национальных проблем, возникающих внутри каждой группы людей? Ответ настолько же ясен, насколько уникален: сравнительно с другими течениями – никакого! И причина этого понятна: один человек в состоянии внутреннего мира живет счастливо. Счастливо живет группа или племя, пребывающие в состоянии внутреннего мира. Целый народ, пребывающий в состоянии внутреннего мира, живет счастливо; такие народы существовали и все еще существуют в глухих уголках Земли. Группа народов, называемая человечеством, могла бы жить вполне счастливо, если бы была способна установить мир внутри самой себя; но до тех пор, пока человек пребывает в состоянии внутренней войны, пока он охвачен бурным, пылающим «тройным пламенем» ненависти, чувственности и иллюзии, пока главным источником его жизни остается эгоистическое желание, а ум не поддается какому бы то ни было контролю, – до тех пор такой человек, или группа людей, или целый народ, или все человечество, останется в состоянии войны. Цена мира – это «я»; и человек, или единица, в случае готовности принести все претензии на отдельное «я», как бы они ни назывались, на алтарь единого и нерушимого Света дхаммы Будды, найдет этот мир. Будда указал путь к такому покою сердца, которое представляет собой конец страданиям. Да найдет каждый человек для себя этот путь, да проделает его до конца! И да поможет ему в этой долгой, трудной, но чрезвычайно благодарной задаче предлагаемая книга.
Крисмэс Хамфриз
Лондон, декабрь 1972 г.
Глава 1
НАЧАЛО
1. Отречение Готамы[2]2
Из «Маджджхима-никаи» I, 163 – «Арьяпарьесана-сутта», или «сутта благородных исканий». Народная легенда о великом отречении не содержится в палийской Трипитаке; но она основана на истории о благородном юноше Ясе («Виная» I. 7) и изложена более подробно в «Лалита-вистаре» и в последнем «Комментарии к повествованиям джатак».
[Закрыть]
«И вот, бхикку, я до своего просветления, когда еще не был совершенным буддой, а был бодхисаттвой, все еще по природе подверженным повторному рождению, – я стремился к вещам, природа которых вызывает повторное рождение. Обладая природой, подлежащей разрушению, подверженный болезни и смерти, будучи подвержен печали и нечистоте, я стремился к вещам подобной же природы.
Затем у меня появилась мысль: почему же я, по природе подверженный повторному рождению, подверженный смерти, печали, нечистоте... стремлюсь к вещам подобной же природы? И что, если я, сам, будучи... подобной природы и видя вред того, что подвержено повторному рождению, устремлюсь к непревзойденному, совершенному убежищу, которое есть ниббана? Будучи сам подвержен разрушению, болезни, смерти, печали и нечистоте, видя недостатки такого состояния, ущербность того, что им подвержено, что если я устремлюсь к незапятнанному, непревзойденному, превосходнейшему убежищу, которое есть ниббана?
Тогда, спустя некоторое время, о бхикку, я, будучи еще молодым черноволосым юнцом, одаренным счастливой молодостью, в первом расцвете мужественности, пошел против желания опечаленных матери и отца, чьи глаза были полны слез; я обрил волосы на голове и на лице, надел оранжевое одеяние и ушел из дома для бездомной жизни[3]3
Это утверждение относительно ранней юности расходится с рассказом в «Маха-париниббана-сутте», где Будда говорит, что ему в то время было двадцать девять лет.
[Закрыть].
Так, сделавшись странником, искателем того, что есть благо, стремящимся к непревзойденному и наилучшему состоянию мира, я приблизился к Алара Каламе и, подойдя к нему, сказал: «Друг Алара, я желаю жить святой жизнью согласно правилам твоей дхаммы...»[4]4
Затем он скоро усвоил все, чему его мог научить Алара Калама, усвоил путь йоги для достижения в состоянии медитации сферы пустоты; однако далее пути там не было. Тогда, оставив этого учителя, он направился к Раме, и тот провел его на шаг дальше, в сферу, где нет каких бы то ни было восприятий. Неудовлетворенный, Готама ушел к Уддаке, ученику Рамы, который, хотя и заявил, что проведет его несколько дальше, сам признался, что не сможет перешагнуть через определенный этап, и в свою очередь пожелал, чтобы Готама стал его учителем. Таким образом Готама решил продолжать борьбу в одиночестве ради достижения своей цели – «несравненной невозмутимости, умиротворенности, которая есть ниббана».
[Закрыть]
2. Достижение Готамой ниббаны
«И вот, бхикку, я, будучи невысокого мнения об этом учении (Алары и др.), испытывая к нему отвращение, ушел от них.
Тогда, бхикку, в своем искании того, что есть благо, в поисках непревзойденного и превосходнейшего состояния умиротворенности, я бродил среди народа Магадхи и пришел в Урувелу, в предместье предводителя войска. Там я увидел красивое место, приятную лесную рощу, мимо которой текла река с чистой водой, рощу, легко доступную и прекрасную; а вблизи находилась деревня, где я мог просить для себя пищу. Тогда, бхикку, я подумал:
"Поистине, восхитительно это место, приятны эта лесная роща и эта река с чистой водой, легко доступные и прекрасные, и эта деревня невдалеке, где я смогу просить пищу. Поистине, подходящее место для высокородного человека, упорствующего ради своего благополучия, подходящее место для его стараний"[5]5
Старания – имеется в виду духовная практика для достижения ниббаны.
[Закрыть].
Так, о бхикку, сел я там тогда, сказав самому себе: "Подходящее это место для старания".
И затем я, будучи по природе подвержен повторному рождению, постиг вред вещей этой природы... (как и выше)... и стремясь к непревзойденному состоянию невозмутимости, которое есть ниббана, свободному от нечистоты, я действительно достиг наивысшего, умиротворенности ниббаны, свободного от нечистоты, так что во мне возникло знание, возникло следующее прозрение: поистине, это мое освобождение, это мое последнее рождение; нет для меня более рождений!»
(«Маджджхима-никая», I, 166)
3. Трудно распознать истину
«Тогда, о бхикку, пришла мне в голову такая мысль:
"Эта постигнутая мною дхамма[6]6
Дхамма – закон, истина.
[Закрыть] глубока; трудно ее увидеть, трудно ее понять; она превосходна, великолепна, превыше сферы мышления, тонка и доступна постижению только мудрых".
Но этот мир людей привязан к тому, за что он держится, получает наслаждение от того, за что держится, радуется тому, за что держится. И поскольку этот мир таким образом привязан (к вещам),.. трудной задачей будет для этих людей (постижение)... а именно: понимание, паттича-самуппада, возникновения вещей в зависимости от причин. Трудной задачей будет для них увидеть смысл того факта, что можно утвердиться в умиротворенности, освободиться от всей деятельности, что можно отбросить все основы существования, можно достичь разрушения вожделений, достичь бесстрастия, прекращения, которое есть ниббана.
Поистине, если бы мне пришлось учить их этой истине, этой реальности, другие не поняли бы ее, и это было бы для меня напрасным трудом. Это было бы для меня горестью».
(Тогда появился Брахма Сахампати, великий дэва[7]7
Дэва – существо одного из надчеловеческих миров в соответствии с буддийской космологией.
[Закрыть], и упросил Будду проповедать истину ради немногих.)
4. Ради немногих, но к пользе многих
Тогда сказал Брахма Сахампати:
«Пусть же мой господин, Возвышенный, учит истине; пусть учит истине Счастливый! Ибо есть некоторые существа, чей взор лишь немного затемнен пылью. Они погибают, ибо не слышат истины. Они станут познавшими истину». Так говорил Брахма Сахампати; и, сделав это, он прибавил следующее:
«Доселе в Магадхе существует дхамма,
Нечистая дхамма, придуманная нечистыми умами.
Открой же дверь тому, что именуется бессмертием;
Да услышат люди эту дхамму, открытую чистым!
Как стоящий на скалистой горной вершине
Может взглянуть вниз на людей,
Так и мудрец, взошедший по построенным дхаммой ступеням,
Так и ты, взором, который видит все вокруг,
Взгляни вниз, на погруженных в печаль людей —
Ты, освобожденный от страдания,
О, взгляни вниз
На людей, подавленных рождением, старостью, разрушением!
Восстань же, храброе сердце, победитель в битве,
Свободный от долга, предводитель воинов, пройди по всему миру!
Да покажет нам Возвышенный дхамму – Услышав ее, люди должны будут понять».
(«Виная» I, 4; «Маджджхима» I, 168)
«Мудрец, прогнавший свою омраченность ленью с помощью заботливой внимательности, поднявшись на вершину мудрости, с состраданием смотрит вниз на несчастных существ, как с возвышенности на равнину».
(«Дхаммапада», 28)
5. Все виды, все состояния людей
«Так, о бхикку, я, видя желание Брахмы Сахампати, из сострадания ко всем существам, взглянул на мир оком Будды. И когда я взглянул на мир оком Будды, я увидел существа, чьи глаза лишь слегка затуманены пылью, а также существа, чьи глаза больше затуманены пылью; существа острого ума и существа тусклого ума, существа по природе добрые и существа по природе злые; существа по природе восприимчивые и существа по природе упрямые; и вот некоторые из них обладали пониманием опасности будущих жизней и боязнью дурных поступков.
И как в пруду растут лотосы голубые, красные и белые, и некоторые растения пускают ростки и растут, не выходя на поверхность, а расцветают и под нею; и некоторые пускают побеги и растут в воде и выходят на поверхность; а еще другие точно так же пробиваются вверх и не смачиваются водой, – точно так же и я, бхикку, глядя на мир оком Будды, узрел существа, чьи глаза лишь слегка затуманены пылью.
Тогда, о бхикку, я дал ответ Брахме Сахампати в следующих стихах:
"Открыта для таких дверь к состоянию бессмертия.
Ты, имеющий уши, откажись [8]8
«Памунканту саддхам» – фраза, вызвавшая много споров и неправильно переведенная ранними исследователями пали как «уверуй», «прояви веру»; но она, несомненно, означает «отбрось».
[Закрыть] от веры, которой придерживаешься.
Сознавая глубину опасности, о Брахма,
Я не стану проповедовать людям дхамму
дхамм" [9]9
В других местах Будда указал, что если будда раскрывает запредельную истину неверующему сообществу, то каждого человека, отвергающего ее, постигает несчастье. Ср., например, «Самъютта-никая» II, 261: «И я, о бхикку, видел эти истины и раньше, однако не открыл их. Я мог бы открыть их, и другие не поверили бы им. И вот если бы они не поверили, это послужило бы к их ущербу и печали».
[Закрыть] ».
6. Первая проповедь
Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал около Варанаси, в Исипатане, в Оленьем парке.
Тогда Возвышенный так говорил собранию пяти бхикку:
«Вот каким двум крайностям, о бхикку, нельзя следовать тому, кто ушел из дома и сделался странником:
Мирской образ действий, с одной стороны, приверженность к чувственным наслаждениям – это низменное и дикарское поведение, недостойное, бесполезное, вредоносное; с другой стороны, приверженность к самоумерщвлению болезненна, недостойна, бесцельна.
Избегая этих двух крайностей, Он, достигший истины (Будда), обрел знание Срединного Пути, который способствует видению, который вызывает покой, прозрение, просветление, ниббану.
И что же такое, бхикку, этот Срединный Путь, который дает видение, который дает знание, который приносит покой, прозрение, просветление, ниббану?
Поистине, это благородный Восьмеричный Путь, а именно:
Правильное мировоззрение, правильная цель, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильная сосредоточенность.
Таков, о бхикку, этот Срединный Путь, который дает видение, дает знание, приносит покой, прозрение, просветление и ниббану.
И вот, бхикку, благородная истина о страдании:
Рождение есть страдание; разрушение есть страдание; болезнь есть страдание; смерть есть страдание, – а также печаль, забота, горе, сожаление и отчаяние. Соединение с нелюбимым, разрушение любимого – это также страдание. Неполучение желаемого – тоже страдание. Одним словом, это тело, эта масса, состоящая из пяти частей, которая основана на вожделении, есть страдание.
А вот, бхикку, благородная истина о происхождении страдания:
Это вожделение, которое низводит к рождению, вместе с заблуждением и наслаждением, которые направляют желание то туда, то сюда, а именно: страстное желание, жажда ощущений, страстное желание повторного рождения, страстное желание покончить с рождением. Такова, бхикку, благородная истина о возникновении страдания.
И вот, бхикку, благородная истина о прекращении страдания:
Поистине, это полное бесстрастие и прекращение этого вожделения, отказ от него, отречение, освобождение от него, отсутствие стремления к этому вожделению.
И вот, о бхикку, благородная истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Поистине, это Благородный Восьмеричный Путь, а именно:
Правильное мировоззрение, правильная цель, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная внимательность, правильная сосредоточенность.
(1) При мысли об этой благородной истине о страдании, по отношению к тому, что раньше не было известно, о бхикку, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; во мне пробудилась Мудрость, воссиял во мне Свет.
(2) При мысли, о бхикку: "Надо понять эту благородную истину о происхождении страдания" и по отношению к тому, что раньше не было известно, пробудилось во мне Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость, воссиял во мне Свет.
(3) При мысли, о бхикку: "Эта благородная истина о страдании понята" по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание, пробудилась во мне Мудрость, воссиял во мне Свет.
(4) И снова, бхикку, при мысли об этой благородной истине о происхождении страданий по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(5) При мысли, о бхикку: "Необходимо устранить происхождение страдания" по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(6) Так же и при мысли: "Устранено происхождение страдания" по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(7) Опять же, о бхикку, при мысли об этой благородной истине о прекращении страдания, по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(8) При мысли, о бхикку: "Должно быть осуществлено прекращение страдания"по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(9) При мысли, о бхикку: "Осуществлено прекращение страдания"по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(10) Наконец, бхикку, при мысли об этом благородном пути, ведущем к прекращению страдания, по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(11) При мысли, о бхикку: "Нужно осуществить Путь, ведущий к прекращению страдания" по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
(12) При мысли, о бхикку: "Осуществлен Путь, ведущий к прекращению страдания"по отношению к тому, что раньше не было известно, у меня пробудилось Видение, Прозрение, Понимание; пробудилась во мне Мудрость; воссиял во мне Свет.
И вот, бхикку, пока мое знание и мое прозрение в эти трижды исследованные двенадцатеричные благородные истины, в природу их сущности, не было вполне очищенным, – до тех пор, о бхикку, я не был уверен в том, что в этом мире вместе с дэвами, марами и брахмами, среди сонмов отшельников и брахманов, среди дэвов и людей – был хоть один просветленный, достигший высочайшего просветления.
Но когда, о бхикку, мое знание и мое прозрение в эти трижды исследованные двенадцатеричные благородные истины, в природу их сущности, стали вполне очищенными, – тогда, о бхикку, убедился я в том, что значит быть просветленным, достигшим высочайшего просветления по отношению к миру и его дэвам, марам и брахмам, по отношению к его сонмам отшельников и брахманов, дэвам и людям.
Но теперь пробудились во мне знание и прозрение, так что знаю я: "Несомненно освобождение моего сердца; это мое последнее рождение; нет более для меня становления"».
(«Самъютта-никая» V, 421–423)
7. Анализ Восьмеричного Пути
И сказал Возвышенный:
(1) «И вот, о бхикку, что такое правильное мировоззрение?
Знание о страдании, о возникновении страдания, о прекращении страдания, о пути, ведущем к прекращению страдания, – это, о бхикку, называется правильным мировоззрением.
(2) А что же такое, о бхикку, правильная цель?
Утверждение в отречении, в незлобивости, в непричинении зла, – это, о бхикку, называется правильной целью.
(3) И что же такое, о бхикку, правильная речь?
Воздержание от лживых слов, от злословия, от оскорбительных речей и от праздной болтовни, – это, о бхикку, называется правильной речью.
(4) И что же такое, о бхикку, правильное действие?
Воздержание от отнятия жизни, от присвоения чужого, от неправильных поступков при половой страсти – это, о бхикку, называется правильным действием.
(5) И что такое, о бхикку, правильный образ жизни?
При нем, о бхикку, благородный ученик отказывается от неправильного образа жизни и поддерживает свое существование правильными способами – это, о бхикку, называется правильным образом жизни.
(6) Что же такое, о бхикку, правильное усилие?
При нем, о бхикку, бхикку порождает волю, препятствующую возникновению дурных, нечестных условий, которые еще не возникли; он совершает усилие, он проявляет энергию, он пользуется рассудком и борется. Точно так же (поступает он), чтобы отвергнуть дурные, нечестивые условия, которые уже возникли. Точно так же (поступает он), чтобы создать благоприятные условия, которые еще не возникли. Точно так же (поступает он), чтобы установить, предотвратить разрушение, вызвать рост, практиковать, осуществлять благородные условия, которые уже возникли. Это, бхикку, называется правильным усилием.
(7) Что же такое, о бхикку, правильная внимательность?
При ней, о бхикку, бхикку пребывает в созерцании тела как составного (сложенного из частей) образования; он пребывает в созерцании, старательный, владеющий собой, бдительный, подчиняющий себе алчность и скорбь, присущие миру. То же самое по отношению к чувствам, по отношению к восприятию, по отношению к действиям... по отношению к мысли. Это, о бхикку, называется правильной внимательностью.
(8) И что же такое, о бхикку, правильная сосредоточенность?
Здесь, о бхикку, бхикку, удалившийся от чувственных влечений, от дурных условий, вступает в первую джхану и пребывает в ней, сопровождая ее направленным размышлением, удерживая мысль (на предмете). Эта джхана, порожденная уединением, полна восторга и счастья.
Затем, погрузив в глубину направленную и удерживаемую мысль, он вступает во вторую джхану и пребывает в ней; эта джхана есть внутреннее спокойствие, пробуждение воли. В ней нет направленной мысли, нет удерживания мысли. Она рождена из сосредоточенности и полна восторга и счастья.
Затем снова, о бхикку, после угасания восторга бхикку становится уравновешенным (невозмутимым), оставаясь бдительным, полным самообладания; все еще пребывая в теле, он переживает то счастье, о котором благородные мужи провозглашают: "Уравновешенный, вдумчивый человек живет счастливо". Так он вступает в третью джхану и пребывает в ней.
Затем снова, о бхикку, отбросив удовольствие и страдание, придя к концу радости и печали, которые он испытывал раньше, он вступает в четвертую джхану и пребывает в ней, свободный от страдания, свободный от удовольствия, но в состоянии совершенной чистоты, уравновешенности и спокойствия ума. Это называется правильной сосредоточенностью[10]10
После достижения четвертой джханы вступившего на путь называют «челой», или «учеником», а после достижения пятой – «бхикку», букв. «нищенствующим», т. е. отрекшимся от мира.
[Закрыть].
Все это, о бхикку, называется благородной истиной о пути, ведущем к прекращению страдания».
(«Дигха-никая» II, 312)
