Текст книги "Основатель и Верховный Руководитель Добровольческой Армии генерал Михаил Васильевич Алексеев"

Автор книги: Ф. Кирилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

&ѵыиѵзЗ

Основатель и Верховный Руководитель Добровольческой

Арміи.

раздѣляютъ наши союзники, которые въ настоящее время помогаютъ намъ безъ всякихъ обязательствъ. )

Но онъ близокъі

notes

1

^іТі >Ѵи I ИНН I ПГі>и іТіі і і7п і' 1 і я Л і иІИ) ■ 1 іі а» ііопі иі.іиіі;

^^цПчПІТип»^іМіІ>і^іі'іІі«-і^:иІПП ИиіипНіНГиі ІІ ІПІіГі ІіП

•■чіішіішіииші

к'жиѵ^ац]^

иѵмиѴз

&ѵыиѵзЗ

шКѴ\>;

ф. таіршиі-гь

РОСТОВЪ НА дону. і Э 1 9.

Генералъ М. В, Алексѣевъ,

Основатель и Верховный Руководитель Добровольческой

Арміи.

Теперь, когда Добровольческой арміей занятъ уже Кіевъ, и недалекъ тотъ моментъ, когда Добровольческая армія войдетъ въ сердце Россіи– Москву, откуда громкій ея голосъ раздастся по всей Руси Великой, созывая лучшихъ людей для устройства своей Родины, невольно обращаемся мыслью къ тому, чей прахъ покоится вь полутемныхъ сводахъ Екатерининскаго собора въ Екатеринодарѣ.

Создатель Добровольческой арміи, ея Вождь, положившій для новой Россіи твердый фундаментъ, генералъ Михаилъ Васильевичъ Алексѣевъ– былъ Великій Человѣкъ, всю жизнь свою положившій на служеніе горячо любимой Родинѣ. Происходя изъ семьи бѣднаго армейскаго офицера, онъ прожилъ все свое дѣтство и даже большую половину своей жизни въ лишеніяхъ. Рано узнавши нужду и съ дѣтства пріучивши себя къ труду, М. В. развилъ въ себѣ полную работоспособность, работая ежедневно чуть ли не 16 часовъ, Въ дѣтствѣ своемъ онъ не проявилъ особыхъ способностей и даже не окончилъ гимназію, но съ годами умъ его развился, и къ половинѣ своей жизни онъ изъ простого армейскаго офицера сдѣлался профессоромъ Академіи и достигъ этого только однимъ своимъ трудомъ и своими способностями, никому не обязываясь. Прямой, трудолюбивый, отзывчивый ко всѣмъ нуждамъ другихъ, глубоко религіозно-убѣжденный и неподкупной честности человѣкъ, —вотъ какимъ былъ генералъ Алексѣевъ. Нахлынувшая волна революціи и происшедшій отъ этого развалъ глубоко поразили покойнаго. Но не такой былъ человѣкъ М. В., чтобы опустить передъ несчастьемъ руки, и онъ задумалъ спасти свою Родину, онъ положилъ все для этого и отдалъ за это „послѣднее дѣло"—даже жизнь.

Скоро, скоро наступитъ тотъ моментъ, когда освобожденная отъ ужасовъ большевизма Родина вздохнетъ свободно и съ благодарностью вспомнитъ своего освободителя.

Въ одномъ изъ приказовъ по 64 пѣхотному Казанскому полку за 1857 годъ объявляется: „Штабсъ-капитанъ Алексѣевъ рапортомъ донесъ, что у него родился сынъ Михаилъ. Перемѣну эту внести въ послужной списокъ Шт.-кап. Алексѣева". Вотъ первыя 'свѣдѣнія о появленіи на свѣтъ Михаила Васильевича Алексѣева, бывшаго Верховнаго Главнокомандующаго, Основателя и Верховнаго Руководителя Добровольческой арміи, доблестно ведущей въ настоящее время борьбу съ большевиками и стремящейся создать опять Великую Недѣлимую Госсію на новыхъ началахъ, на благо всѣхъ народовъ, входящихъ въ составъ Россіи.

Дѣтство Михаила Васильевича протекало въ обстановкѣ бѣднаго армейскаго офицера въ г. Вязьмѣ, одномъ изъ маленькихъ уѣздныхъ городовъ, гдѣ въ то время стоялъ 64 Казанскій полкъ, и прошло совершенно незамѣтно Единственно можно отмѣтить одинъ несчастный случай, когда

Мальчикъ упалъ и переломилъ себѣ носъ. Ученіе въ гимназіи, куда былъ отданъ Михаилъ Васильевичъ, шло не особенно блестяще, и будущій Верховный Вождь Россіи особыхъ успѣховъ не оказывалъ и, не окончивъ курса гимназіи, поступилъ по экзамену вольноопредѣляющимся во 2-й Гренадерскій Ростовскій полкѣ, оттуда въ Московское Юнкерское училище. Въ училищѣ ученіе пошло гораздо лучше, и Михаилъ Васильевичъ окончилъ училище по 1-му разряду, однимъ изъ первыхъ, что въ то время было очень трудно, такъ какъ по 1-му разряду оканчивало не болѣе 5—10 человѣкъ. По окончаніи училища выпущенъ былъ подпрапорщикомъ и вскорѣ былъ произведенъ въ прапорщики съ переводомъ вѣ Свой родной 64-й Казанскій полкъ, съ которымъ и пошелъ въ Турецкій походъ въ 1877 г. Уже при выходѣ изъ училища и въ походѣ Михаилъ Васильевичъ сталъ проявлять недюжинныя способности, что было не разъ отмѣчено начальниками и въ томъ числѣ незабвеннымъ Михаиломъ Дмитріевичемъ Скобелевымъ; у начальства М. В. былъ однимъ изъ лучшихъ офицеровъ, а товарищами-однополчанами за сердечное и простое отношеніе ко всѣмъ былъ любимъ; и, дѣйствительно,Тихій,скромный, религіозный, вдумчивый, отзывчивый, готовый всегда придти нй помощь другому въ трудную минуту, крайне заботливый къ своимъ подчиненнымъ, Михаилъ Васильевичъ невольно привлекалъ сердца всѣхъ, кто только съ нимъ сталкивался.

Во время войны Михаилъ Васильевичъ былъ сперва назначенъ баталі-оннымъ, а потомъ полковымъ адъютантомъ, при чемъ и на этой должности проявилъ себя какъ отличный офицеръ. За періодъ кампаніи 1877—1878 гг., которую Михаилъ Васильевичъ провелъ отъ начала до конца, онъ былъ награжденъ боевыми орденами (св. Стан. 3 ст. и Анны 3 и 4 степ.). Какъ характерный показатель скромности, можно указать на раненіе Михаила Васильевича, который въ одномъ изъ боевъ былъ раненъ въ палецъ, но объ этой ранѣ никому не сказалъ и вообще считалъ это такимъ пустякомъ, о которомъ и говорить не стоитъ.

По возвращеніи изъ похода, будучи полковымъ адъютантомъ, Михаилъ Васильевичъ сталъ дѣятельно готовиться въ Академію Генеральнаго Штаба, сознавая, что только будучи всесторонне образованнымъ и имѣя служебный и боевой опытъ, можно принести большую пользу своей Родинѣ. Произведенный за отличіе въ штабсъ-капитаны, онъ былъ назначенъ командиромъ роты.

Командуя ротой и не оставляя своихъ занятій по подготовкѣ въ академію, Михаилъ Васильевичъ и на новой должности рѣзко проявилъ свои способности,.отдавая все свое время и опытъ на обученіе своей роты и своихъ офицеровъ, что было совершенно ново въ то время. Онъ не ограничивался, какъ другіе, казенными часами и установленной программой и обучалъ л_ѵ развивалъ людей по мѣрѣ возможности и потихоньку отъ всѣхъ, въ неслужебные часы и по праздникамъ, собирая только желающихъ, а желающіе были всѣ въ ротѣ, да и не только свои, приходили люди и изъ другихъ ротъ послушать бесѣды Михаила Васильевича. А бесѣды были просты, интересны и увлекательны, и всѣ слушатели, которыхъ не вмѣщала сборная комната, старались послушать хотя бы черезъ открытое окно. Это не бы лл лекціи,^это не были уроки, а были бесѣды; люди это понимали хорошо и, несмотря на кажущуюся суровость Михаила Васильевича, слушатели свободно задавали разные вопросы и всегда получали простые и вполнѣ исчерпывающіе отвѣты. Бесѣды велись по всѣмъ отраслямъ, и долго объ нихъ никто не зналъ, не знали Даже и свои младшіе' офицеры. Объ этихъ бесѣдахъ я лично узналъ случайно, будучи въ ротѣ младшимъ офицеромъ. Однажды я велъ роту съ ученія и разговаривалъ съ людьми; погода была хмурая; думая, что вотъ пойдетъ дождь, мы прибавили шагу, а въ это время блеснула молнія, и послѣдовалъ громовой ударъ; я,'желая пошутить, сказалъ: „вотъ Илья пророкъ проѣхалъ*. На это идущій рядомъ со мной солдатъ о'Йвѣтилъ: .никакъ нѣтъ—это электричество", и когда я, желая провѣрить его, сознательно ли онъ это говоритъ, сказалъ ему: никакого электричества тутъ нѣтъ, а ѣдетъ Илья пророкъ на огненной колесницѣ, и искры сыплются, искры—молнія, а грохотъ колесницы—громъ, то солдатъ (мнѣ было извѣстно, что онъ почти неграмотный и деревенскій житель) весьма обстоятельно объяснилъ Ьнѣ происхожденіе грома и молніи.

Заинтересовавшись этимъ, я спросилъ: „откуда ты это узналъ?" „Ротный командиръ намъ на бесѣдѣ говорилъ", былъ отвѣтъ. И только тогда я, младшій офицеръ роты, узналъ, что каждый праздникъ ротный командиръ ведетъ бесѣды. На бесѣды идутъ всѣ, кто хочетъ, и даже изъ другихъ ротъ. Яругой случай изъ жизни моей въ ротѣ Михаила Васильевича былъ такой.

Былъ конецъ апрѣля 1886 г. Я былъ офицерамъ первый годъ и недавно прибылъ въ полкъ, который стоялъ въ маленькомъ еврейскомъ городкѣ Кобринѣ, Гродненской губ. Погода стояла хмурая; мнѣ, какъ уроженцу г. Петрограда, вообще было крайне тяжело жить въ такомъ захолустьѣ, и я, будучи на занятіяхъ, немного захандрилъ и былъ разсѣянъ. Подходитъ Михаилъ Васильевичъ и, какъ теперь помню его съ добрымъ проницательнымъ взглядомъ его голубыхъ глазъ, сердечнымъ голосомъ говоритъ: „что загрустили, Ф. И., идите-ка домой, Еозьмите ружье и походите по болоту, грусть какъ рукой-сниметъ. (Я былъ крайне удивленъ подобными совѣтомъ и еще больше тѣмъ, что ротный командиръ зналъ, что у гленя была маленькая страсть къ охотѣ). Корніенко! ступай съ подпоручикомъ на охоту, ты знаешь хорошія мѣста". Корніенко былъ любитель охоты въ ротѣ. Я сталъ отказываться, отговариваясь службой, но М. В. всетаки прогналъ меня съ занятій. Пошелъ я съ Корніенко, побродилъ по болоту, принесъ пару куликовъ, а ночью никакъ не могъ заснуть, все думалось: вѣдь и раньше со мной были припадки грусти, но раньше' другіе командиры не только не заботились разогнать мною грусть, а не стѣснялись въ такихъ случаяхъ дѣлать мнѣ замѣчаніе, что я разсѣянъ, и напоминали, чтобы я былъ внимательнѣе къ своимъ обязанностямъ; почему же М. В. поступилъ иначе? И въ душѣ зашевелилось глубокое чувство благодарности къ нему, который понялъ меня и отнесся ко кнѣ по-отечески. Послѣ этого я съ особеннымъ рвеніемъ проводилъ всѣ занятія, а самъ М. В. ни разу не еспомнилъ объ этомъ, видимо, не желая вызывать меня на благодарность.

ІЬтъ какъ понималъ М. В. людей, какъ входилъ въ ихъ жизнь, готовый каждую минуту притти на помощь ближнему и въ то же время отстраняя самого себя и совершенно стушевываясь, при чемъ спокойствіе никогда не покидало его, въ особенности въ крайнихъ или опасныхъ случаяхъ.

Я помню такой случай: была пристрѣлка, пристрѣливали со станка Лив-чака, патроновъ давали мало и берегли ихъ. Самъ М, В. былъ у мишени, и пристрѣлку вели два старшіе офицера въ ротѣ. ІѴ1. В. отмѣчалъ .на Мишенькахъ треугольники, я со своимъ взводомъ занимался тугъ же. Поручикъ С—ій выпустилъ три пули. М. В подошелъ къ мишени:—2 попали хорошо, а одна отскочила. Не желая тратить патроны, М. В. крикнулъ С–му: „выпустить одну пулю!" и отошелъ въ сторону. С—ій, разговаривая, не разслушалъ приказанія, заложилъ патронъ, выпустилъ его и, не глядя на мишень, машинально заложилъ другой патронъ, выпустилъ и его. Въ это время раздались голоса: „Ротнаго убили!" С—ій взглянулъ на мишень и видитъ: у мишени стоить М. В. С—ій упалъ въ обморокъ. Но на счастіе нашей Родины Богъ хранилъ IV], В; видно, судьбѣ необходимо было сохранить жизнь его для болѣе славныхъ дѣлъ. Что-жъ оказалось? М. В. отдалъ приказъ выпустить одинъ патронъ, послѣ выстрѣла подошелъ къ мишени и сталъ искать пробоину, упершись кистями рукъ въ бока, не думая, что послѣдуетъ второй выстрѣлъ, и въ то же время, когда онъ смотрѣлъ, раздался второй выстрѣлъ, я пуля прошла въ сгибѣ правой руки между рукой и тѣломъ. Увидя, .что ротный живъ, вся рота радостно вскрикнула: „Слава Богу. Ротный живъ!" и. снявъ шапки, в^ѣ перекрестились. А онъ? Онъ тоже снялъ шапку, перекрестился и сказалъ спокойно: „Казимиръ Брониславовичъ, надо быть внимательнѣе!" но видя, что у станка замѣшательство, быстро подошелъ къ С-му и сталъ его же успокаивать. Хотя М. В., какъ я уже сказалъ, отличался спокойствіемъ, но иногда и онъ терялъ терпѣніе и, какъ тогда говорили, „сгрывался съ нарѣзавъ". Это бывало обыкновенно послѣ праздниковъ, когда люди послѣ перерыва занятій на нѣсколько дней не всегда были внимательны, и ученье шло не такъ, какъ надо.

Тогда М В , выйдя изъ себя, кричалъ, топалъ ногами, дисциплинарныя взысканія сыпались одно за другимъ, и всѣмъ казалось, что наступить что-то невѣроятное; голось М, В. звучалъ громче, визгливѣе, и тогда рота понимала, что ротный окончательно извелся,напрягала все свое вниманіе и стараніе, и ученіе понемногу становилось лучше и лучше.

Этотъ моментъ М. В. быстро схватывалъ, ловилъ его, и его душевное .спасибо, молодцы*, быстро дѣлало свое дѣло: громкій отвѣтъ—.Рады стараться, В-Б-іе“, ровная твердая нога и равненіе быстро являлись въ ротѣ, и рота, еще поучившись Ю—15 минутъ, чуяла, что ротный видитъ, что они стараются, и что гнѣвъ его уже прошелъ.

Дѣйствительно, сейчасъ же раздавался уже спокойный голосъ М. В.: „Ну, все забыто, домой, пѣсню!* и рота, радостно запѣвая пѣсню, бодро шла домой, зная, что дѣйствительно все забыто.

Бъ 1886 г., передъ большими маневрами въ Высочайшемъ присутствіи, были подвижные сборы подъ г. Бѣлостокомъ, и во время этихъ бборовъ пріѣхали командиръ корпуса ген. Петрушевскій и Начальникъ Академіи Генеральнаго Штаба ген. Драгомировъ. Генералъ Петрушевскій зналъ, что штабсъ-капитанъ Алексѣевъ готовится въ Академію, и, представляя офицеровъ нашего полка, подойдя къ М. В., сказалъ генералу Драгомирову: „Михаилъ Ивановичъ. вотъ штабсъ-капитанъ готовится къ тебѣ въ Академію, возьми его, прекрасный будетъ офицеръ Генеральнаго Шгаба, въ ноги мнѣ потомъ поклонишься'*. „Что же, буду очень радъ имѣть такого офицера", отвѣтилъ генералъ Драгомировъ, и, дѣйствительно, въ слѣдующемъ году М. В. попалъ въ Академію, куда и поступилъ въ числѣ перваго десятка. М. В. поступилъ въ Академію не юношей, пробывъ требуемый цензъ 3 года, какъ это обыкновенно дѣлается, г прослуживъ въ строю 12 лѣтъ, отбывъ кампанію и прокомандовавъ 4 года ротой, имѣя прекрасный строевой цензъ, что впослѣдствіи и сказалось при всѣхъ его работахъ, въ которыхъ не было ничего отвлеченнаго, всѣ его разсужденія и выводы построены на его личномъ опытѣ. и потому всѣ оки были всегда цѣнны.

При поступленіи въ Академію былъ характерный случай, рисующій М. В., какъ человѣка въ высшей степени самолюбиваго и щепетильнаго. Во время экзаменовъ жилъ М. В. на Екатерининскомъ каналѣ противъ Казанскаго Собора въ меблированныхъ комнатахъ; рядомъ съ нимъ въ помѣщеніи жилъ поручикъ Бор—въ, его однополчанинъ. IV!. В. въ это время усиленно занимался и часы досуга, котопые у него бывали очень рѣдко, употреблялъ на хожденіе въ церковь и на необходимыя прогулки, чтобы немного освѣжиться. Экзамены шли хорошо оставались одни уставы. Не давался М. В. билетъ ІѴ? I изъ кавалерійскаго устава, и онъ его зналъ очень плохо, а однополчанинъ его Б , у котораго экзамены шли также недурно, передъ -экзаменомъ устава кутнулъ въ „Аркадіи" и пришелъ домой только подъ утро. Въ это время М. В уже сидѣлъ и занимался. Въ разговорѣ съ Б. онъ сказалъ, что ему никакъ пе удается билетъ ,N5 I по кавалерійскому уставу, а остальное все знаетъ. И что ж<: на экзаменѣ нолучиль по общимъ, пѣхотнымъ и артиллерійскимъ уставамъ по 12, вынимаетъ по кавалерійскому уставу—би* летъ № 1. Не желая давать плохой отвѣтъ, М. В. отказывается. Экзаменаторъ говоритъ ему: „Ну, отвѣчайте, какъ знаете, другого билета мы вамъ дать не можемъ". На это М. В. говоритъ: „я все знаю, кромѣ этого билета, а отвѣчать плохо не считаю для себя возможнымъ и потому отказываюсь*. По кавалерійскому уставу поставили ему 0—средній баллъ по уставамъ оказался 9. Эготъ случай произвелъ глубокое впечатлѣніе какъ на экзаменаторовъ, такъ и на экзаменующагося и невольно вызвалъ къ нему общее уваженіе.

Кончилъ Академію М. В. первымъ, получилъ Милютинскую премію, и только зависть генерала Сухотина лишила М. В. вполнѣ заслуженной имъ золотой медали и почетной надписи на мраморной доскѣ въ Академіи Генеральнаго Штаба. Это была крайняя несправедливость со стороны ген. Сухотина. Уже при прохожденіи курса въ Академіи проявлялся у М. В. глубокій, пытливый и всесторонній умъ, всѣ его задачи и темы были однѣми изъ лучшихъ и поражали глубиной 'его познаній, а сочиненіе о пользѣ лагерей, по заявленію Начальника Академіи Генеральнаго Шгаба, Генерала Леупа, считалось образцовымъ и было сдано въ музей, какъ образецъ краткаго, яснаго и глубокаго изслѣдованія.

По окончаніи Академіи М. В. женился на дочери своего батальоннаго командира Аннѣ Николаевнѣ Пироцкой, нынѣ здравствующей и рказызающей самую широкую помощь всѣмъ чинамъ Добровольческой арміи, состоя предсѣдательницей Комитета Скорой помощи, и имя ея такъ же, какъ имя незабвеннаго Михаила Васильевича, пользуется широкой популярностью среди чиновъ Добровольческой и Кавказской армій и вызываетъ у всѣхъ чувство глубокаго уваженія.

По окончаніи Академіи М. В. отбылъ лагерный сборъ при штабѣ Гвардейскаго корпуса, но съ переводомъ въ Генеральный Штабъ получилъ назначеніе въ штабъ 1-го армейскаго корпуса. Неимѣніе средствъ къ жизни заставило М. В. взять уроки и быть преподавателемъ въ различныхъ училищахъ, сперва въ Петроградскомъ юнкерскомъ и Николаевскомъ кавалерійскомъ, а потомъ и въ Академіи Генеральнаго штаба, гдѣ на него было возложено веденіе тактическихъ задачъ. Занятія эти, вмѣстѣ съ исполненіемъ прямыхъ обязанностей офицера Генеральнаго Штаба, брали много времени и не давали М. В. возможности заняться творческой литературной работой; этимъ и объясняется отсутствіе его литературныхъ работъ, если не считать отдѣла Русско-Турецкой войны 1877 г., написаннаго Михаиломъ Васильевичемъ въ Исторіи 64 пѣхот. Казанскаго "полка, и отчетовъ за первую половину Русско-Японской войны, чрезвычайно цѣнныхъ, какъ матеріалъ для составленія исторіи войны 1904—1905 г. Все свое свободное время онъ посвящалъ службѣ и составленію замѣтокъ для своихъ лекцій въ училищѣ, а потомъ въ Академіи. По отзывамъ его учениковъ, изъ которыхъ многіе въ настоящее время состоятъ въ генеральскихъ чинахъ, М. В. былъ очень интереснымъ лекторомъ и умѣлъ увлечь даже самыхъ нерадивыхъ учениковъ; всѣ его бывшіе ученики и теперь съ благодарностью и восторгомъ вспоминаютъ время ученія подъ руководствомъ М. В.

Примѣромъ можетъ служить разсказъ стараго офицера, бывшаго юнкера Николаевскаго кавалерійскаго училища.—„У насъ въ училищѣ считалось неприличнымъ говорить въ свободное время объ урокахъ и службѣ и считалось особымъ шикомъ опаздывать на занятія и особенно на съемки; ьсѣ партіи обыкновенно сильно запаздывали и собирались очень медленно, и руководители обыкновенно сами собирали юнкеровъ своей партіи; не то было въ партіи М. В.: еще задолго до прибытія М. В. партія всегда была въ сборѣ и ждала своего любимаго руководителя. На вопросы юнкеровъ другой партіи: „что вы, господа, такъ рано собираетесь?"—отвѣчали—.нельзя, у насъ Алексѣевъ".

Это было достигнуто не примѣненіемъ взысканій или угрозъ, а только своимъ личнымъ примѣромъ, любовью, которую вкладывалъ М. В. въ каждое дѣю, порученное ему, и умѣніемъ увлечь другихъ во всякой работѣ.

Такіе же результаты были въ Академіи Генеральнаго Штаба: мнѣ приходилось слышать самые восторженные отзывы о Мих. Вас., какъ руководителѣ, а многіе и сейчасъ съ чувствомъ глубокаго благоговѣнія вспоминаютъ отдѣльные фразы М. В., сказанныя при разборѣ имъ задачъ. Такъ, одинъ Офицеръ вспомнилъ, какъ М..В. при разборѣ его задачи, въ которой разъѣздъ вступилъ въ бой съ разъѣздомъ противника, сказалъ, что этого не должно дѣлать: „разъѣздъ, какъ вода въ рѣкѣ, встрѣтивъ камень: она его обтечетъ и не собьетъ “.Вотъ характерное и мѣткое опредѣленіе дѣятельности разъѣзда.

Недолго пришлось М. В. прослужить въ штабѣ 1-го армейскаго корпуса; съ производствомъ въ штабъ-офицеры онъ получилъ назначеніе въ Военно-Учебный Комитетъ Главнаго Штаба дѣлопроизводителемъ, гдѣ и состоялъ почти до самой Японской войны. Командный цензъ командованія баталіономъ онъ отбывалъ въ л.-г. гренадерскомъ полку.

Продолжая вести тактическія занятія вь Академіи Ген. Штаба, М. В. получилъ въ той же Академіи кафедру по военной исторіи и былъ назначенъ и.д. экстраординарнаго профессора по этой кафедрѣ, не имѣя никакихъ ученыхъ трудовъ. Это былъ единственный случай подобнаго назначенія. Черезъ годъ послѣ втого онъ былъ утвержденъ Конференціей Академіи въ званіи экстраординарнаго профессора, а потомъ—въ званіи ординарнаго и заслуженнаго профессора Академіи Генеральнаго Штаба, а при назначеніи Начал. Штаба Кіевскаго Воен. Округа былъ избранъ почетнымъ членомъ Конференціи Академіи Генер. Штаба.

Оглядываясь назадъ, мы видимъ, что сынъ бѣднаго армейскаго офицера, который не могъ окончить курсъ гимназіи, своимъ трудомъ добился такой высшей ученой степени и добился не съ помощью постороннихъ людей и протекціи, а единственно только своимъ трудомъ. Примѣръ небывалый и достойный уваженія, тѣмъ болѣе, что при такихъ тяжелыхъ условіяхъ труда прошла почти вся его жизнь: работать приходилось по 15-20 часовъ въ сутки, причемъ М. В. былъ всегда въ свободную минуту не мрачнымъ педагогомъ, а веселымъ и жизнерадостнымъ собесѣдникомъ. При дальнѣйшей службѣ въ Управленіи Генеральнаго Штаба и различныхъ егопереформированіяхъ М. В. оставался тамъ же на службѣ и передъ Японской войной былъ Начальникомъ Оперативнаго Отдѣленія Управленія Ген. Штаба, состоя одновременно членомъ различныхъ ученыхъ обществъ.

Я не буду останавливаться на различныхъ мелкихъ случаяхъ и полученныхъ имъ наградахъ, скажу только, что въ періодъ съ 1890 по 1904 годъ М. В. получилъ всѣ ордена (Ст. 2 ст., Анны 2 ст., Вл. 4-ой и Влад. 3-й), чинъ капитана, подполковника, полковника и—за отличіе—генерала-маіора въ 1904 г. и 2 подарка по чину.

Наступившая Японская война застала М. В. въ должности Начальника Оперативнаго отдѣленія, и всѣ подготовительныя работы были произведены имъ. Ни для кого не тайна, что передъ началомъ войны съ японцами мы считали ихъ врагомъ далеко не опаснымъ и даже хвастливо говорили о будущихъ пріобрѣтеніяхъ послѣ войны. Въ томъ же духѣ былъ сдѣланъ докладъ военнаго министра и государю, но, кажется, только одинъ М. В. не раздѣ лялъ этихъ радужныхъ надеждъ и остерегалъ другихъ отъ увлеченія. Его докладъ, составленный въ иномъ духѣ еще до войны, отличался глубокимъ знаніемъ нашего противника и точнымъ подсчетомъ силъ его, оказался пророческимъ и до мельчайшихъ подробностей вѣрнымъ по сличенію съ Япон сними данными по окончаніи войны и еще разъ доказалъ глубокій умъ М. В

Съ начала войны М. В. стремился на театръ военныхъ дѣйствій, но ближайшее начальство не Соглашалось на это, и, дѣйствительно, М. В. не было кѣмъ и замѣнить въ такое горячее время, время развертыванія армій и новыхъ формированій. Въ это время энергія, умъ и работоспособность М. В. принесли неоцѣнимую пользу Родинѣ. Только въ ноябрѣ 1904 г. М. В. получилъ назначеніе Генералъ-Квартирмейстеромъ 3-ей Манджурской армій, куда и отбылъ въ началѣ ноября. Нечего говорить, что при способностяхъ М. В. онъ былъ незамѣнимымъ работникомъ, и дѣла въ штабѣ быстро наладились, но М. в, не ограничился только штабной работой. Въ критическія минуты, какъ это было въ Февралѣ 1905 г. при прорывѣ нашего фронта, М. В. лично руководилъ и устраивалъ отступавшія части, и только благодаря его энергіи не развилось паники, и части отступили въ сравнительно хорошемъ порядкѣ. М. В. находился подъ огнемъ и рисковалъ жизнью. Подъ нимъ была убита лошадь, и самъ онъ силою взрыва былъ сброшенъ съ лошади, но и тутъ, какъ въ Турецкой войнѣ,по природной скромности онъ объ этомъ фактѣ умолчалъ. За періодъ войны съ Японіей М. В. былъ награжденъ орд. Св. Стан. 1 ст. съ мечами и золотымъ оружіемъ за сраженіе подъ Мукденомъ.

По окончаніи неудачной войны и Октябрьской революціи въ 1905 г. М. В. вернулся опять ьъ Петроградъ и занялъ мѣсто 2-го Оберъ-Квартир-мейстера въ новопереформированномъ Угравленіи Генеральнаго Штаба. Горячо принялся М. В. за свою работу: лично наблюдая всѣ наши недостатки во время войны, онъ изо всѣхъ силъ старался скорѣе исправить ихъ, мечтая о скоромъ реваншѣ.

Время съ 1905 по 1914 г. въ нашей арміи было періодомъ переобра-зованій, усовершенствованій, и новая война 1914 г. застала насъ если не вполнѣ готовыми, то, во всякомъ случаѣ, значительно сильнѣйшими (въ особенности въ техническомъ отношеніи), чѣмъ при Японской войнѣ. Безусловно, всѣмъ этимъ Россія обязана творческой работѣ М. В., но личные счеты многихъ старшихъ начальниковъ сильно тормозили многіе проекты М. В., и нѣкоторые изъ нихъ такъ и не были приведены въ исполненіе; а тѣ же, которые были проведены, прошли въ такомъ видѣ, что ничего общаго съ проектомъ М. В. не имѣли. За этотъ періодъ М. В. былъ награжденъ орд. Св. Анны 1-й ст. и откомандовалъ бригадой въ 23 пѣх. дивизіи во время лагернаго сбора.

Въ 1908 г. М. В. былъ назначенъ Начальникомъ Штаба Кіевскаго Военнаго Округа, при чемъ при назначеніи онъ былъ произведенъ лично государемъ безъ представленія въ генералъ-лейтенанты. При назначеніи на должность Начальника Штаба Кіевскаго Военнаго Округа не было возбуждено хо-датайсгво о производствѣ М. В. въ генералъ-лейтенанты, но государь, утверждая награжденіе, собственноручно написалъ: согласенъ и съ производствомъ за отличіе по службѣ въ генералъ-лейтенанты. Здѣсь, со свойственной ему энергіей, принялся М. В. за работу по подготовкѣ войскъ къ будущей войнѣ. Многое было сдѣлано единственно благодаря заботамъ М. В.: такъ, было обращено особенное вниманіе на болѣе тщательную подготовку строевого офицерскаго состава и офицеровъ Генеральнаго Штаба. Такъ, напримѣръ: устроены были при округѣ офицерскіе стрѣлковые курсы для кандидатовъ на ротныхъ командировъ; на этихъ курсахъ будущіе ротные командиры пріобрѣтали весьма цѣнныя познанія по управленію огнемъ роты и освѣжали познанія по тактикѣ. Обращено <было очень большое вниманіе на рѣшеніе тактическихъ задачъ въ полѣ. Всѣ занятія по этой отрасли велись М. В самолично и дали блестящіе результаты—въ періодъ войны на Галиційскомъ фронтѣ. Въ 1911 г. М. В. былъ назначенъ Командиромъ 13-го Армейскаго корпуса и въ короткое время быстро поставилъ корпусъ на должную высоту. Постоянно присутствуя при всѣхъ полевыхъ занятіяхъ, причемъ всегда и вездѣ требовалъ проявленія личной иниціативы у начальниковъ, до взводнаго включительно, никогда не высказывалъ своего неудовольствія при неудачномъ проявленіи личііой иниціативы, а только, подробно указавъ на эти недостатки, говорилъ: „разъ—плохо, другой разъ—лучше, а тамъ пойдетъ хорошо, надо только будетъ постоянно работать въ этомъ направленіи!"

При этой работѣ сказалось время пребыванія въ строю до Академіи и знаніе солдатъ, которыхъ ген. Алексѣевъ изучилъ вполнѣ, живя съ ними вмѣстѣ 13 лѣтъ въ мирное и военное время. Онъ по опыту зналъ, что можно требовать отъ солдата и чего нельзя.

Въ своихъ требованіяхъ былъ всегда настойчивъ и никогда отъ своего не отступался, но былъ всегда высоко справедливъ, въ особенности къ младшимъ. Знаю такой случай: одинъ капитанъ былъ аттестованъ неудовлетворительно, послѣ ряда аттестацій отличныхъ. Генералъ Алексѣевъ неоднократно лично провѣрялъ этого капитана, часто бывая на занятіяхъ, и не находилъ его роту плохой. Когда собралась аттестаціонная комиссія, и капитанъ этотъ долженъ былъ быть уволенъ со службы, такъ какъ былъ аттестованъ плохимъ 2 года подрядъ, генералъ Алексѣевъ на совѣщаніи, состоявшемъ изъ высшихъ чиновъ корпуса, предложилъ назвать вь каждомъ полку лучшія роты и приказалъ вывести ихъ на плацъ; туда же была вызвана рота плохого капитана. Когда доложили М. В., что роты готовы, онъ предложилъ комиссіи, отправиться въ поле осмотрѣть роты, которыя продѣлали всѣ одинаковыя построенія. Готы были отпущены домой, и ген. Алексѣевъ предложилъ комиссіи тутъ же высказать свои впечатлѣнія о видѣнномъ. Всѣ, за исключеніемъ 3-хъ членовъ—(командира полка, командира -іригады и начальника дивизіи этого капитана), нашли роту плохЬго капитана лучшей изъ всѣхъ представленныхъ. Тогда ген. Алексѣевъ сказалъ: „Всякіе разговоры излишни, вы, господа, сами исправили аттестацію капитана", и капитанъ былъ аттестованъ отлично вмѣсто того, чтобы быть уволеннымъ.

Въ 1911 году, въ августѣ мѣсяцѣ, ген. Алексѣевъ чуть не погабъ, возвращаясь съ маневровъ: при съѣздѣ съ косогора, его автомобиль, вслѣдствіе небрежности шоффера и порчи шины, наскочилъ на телеграфный столбъ и ударившись отскочилъ, пошелъ въ другую сторону и-свалился съ трехсажен-ной высоты въ болото, покрывъ собой генерала и другихъ сидящихъ. По счастливой случайности, вблизи на мельницѣ работали люди которые прибѣжали и, опрокинувъ автомобиль, вытащили оттуда ген. Алексѣева въ безсознательномъ состояніи. Только благодаря энергичной помощи жены мельника, которая, очистивъ ротъ отъ тины, вызвала рБоту, привели въ чувства» генерала и М. В. благополучно былъ доставленъ домой. Еще разъ Господу Богу было угодно спасти его жизнь. Паденіе это прошло безъ всякихъ послѣдствій, но если бы автомобиль не отскочилъ отъ телеграфнаго столба и свалился бы въ ту сторону, гдѣ стоялъ столбъ, то оно было бы смеріепыіымъ, такъ какъ внизу были сложены кучи бревенъ.

Передъ началомъ войны въ 191 + г. ген. Алексѣевъ былъ неоднократно вызываемъ на совѣщаніе Высшихъ Военныхъ Чиновъ, какъ человѣкъ знающій и вполнѣ освѣдомленный; всѣ его мнѣнія высоко цѣнились. На этихъ совѣщаніяхъ предрѣшались разныя назначенія на случай объявленія войны, и М. В., согласно этому назначенію, при объявленіи войны вступилъ въ должность Начальника Штаба Главнокомандующаго Юго-Западнымъ фронтомъ.

На своемъ новомъ посту генералъ Алексѣевъ не былъ новымъ человѣкомъ, т. к. въ бытность свою Начальникомъ Штаба Кіевскаго Военнаго Округа, производя всѣ маневры и полевые поѣздки, быль уже заранѣе знакомъ съ особенностями Юго-Западнаго фронта. Это быстро сказалось на дѣлѣ. Всѣ австрійскія арміи, брошенныя по направленію кр. Брестъ-Литовска. были встрѣчены должнымъ порядкомъ и, послѣ цѣлаго ряда упорныхъ боевъ были на голову разбиты. Этимъ ударомъ генералъ Алексѣевъ нанесъ австрійцамъ непоправимое пораженіе и открылъ намъ свободное движеніе на Львовъ. Перемышяь и Краковъ. Хотя лично ген. Алексѣевъ и не командовалъ войсками, но, внѣ всякихъ сомнѣній, какъ планъ, такъ и руководство всѣми

операціями принадлежатъ ген. Алексѣеву, какъ Начальнику Штаба. За эту операцію Верховный Глазнокомандующій В. К. Николай Николаевичъ лично поздравилъ Алексѣева съ производствомъ въ полные генералы и навѣсилъ на его грудь собственный Георгіевскій крестъ 4 ой степени.

Вслѣдъ за первымъ разгромомъ австрійцевъ наши доблестныя войска, руководимыя генераломъ Ивановымъ совмѣстно съ ген. Алексѣевымъ, быстро вошли въ Галицію, взяли Львовъ, осадилиГіеремышль и подошли къ крѣпости Краковъ.

Послѣ взятія крѣпости Перемышль зъ мартѣ 1915 г., ген. Алексѣевъ получилъ назначеніе Главнокомандующимъ Сѣверо-Западнымъ фронтомъ. Съ его уходомъ дѣла наЮго-Западномь фронтѣ пошли хуже, и всѣ взятыя области къ концу 1915 г. опять были уступлены вшу. Сіверо-Западный фронтъ ген. Алексѣвъ принялъ далеко не въ должномъ порядкѣ: полки понесли сильныя потери, были ослаблены, утомлены, матеріальная часть была въ отчаянномъ ' состояніи.

На долю новаго Главнокомандующаго фронтомъ выпала тяжелая задача вывести войска фронта изъ желѣзныхъ объятій нѣмцевъ и австрійцевъ, охватившихъ нашу армію съ фланговъ.