Текст книги "Истоки Нила"

Автор книги: Эйв Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Того самого?

– Приятель, ты же ни бельмеса в этом гадючьем языке не рюхаешь, верно? У его _родственников_, понимаешь, у них были другие планы. Они и в самом деле свалили, верно?

И в самом деле. Поэтому вот он. Боб, аккуратный, приодетый, благоухающий, а пойти некуда и денег полный карман. Он окинул взглядом улицу с рядами деревьев и заметил в двух кварталах неоновую вывеску. "У Хэрри" – сверкало там (зеленые буквы). "Бар и Гриль" (красные).

– А где Хэрри? – спросил он женщину средних лет, стоявшую за стойкой.

– На собрании ложи, – сказала она. – Он скоро вернется. У них на сегодня никакой работы нет, только дела. Что будем пить?

– Бушмилл с содовой и льдом, – сказал Боб. Он попытался вспомнить, где в последний раз слышал эти слова. В баре было прохладно. И тогда он вспомнил и содрогнулся.

– Ох, как плохо, – простонал Стюарт Эммануэль. – Похоже, совсем плохо... И вам не следовало самому обращаться к перевозчикам мебели. Теперь вы, вероятно, замутили воду.

Боб повесил голову. Его попытки извлечь сведения из "Семи Сестер Себастьяна" – все с седыми усами и явно близнецы – закончились полным провалом, это бесспорно. А ему постоянно виделось лицо Китти Бенсон, обрамленное золотыми волосами, словно нимбом из солнечного света, и в ушах его все звучал золотой голосок Китти Бенсон.

– Что ж, – сказал Стюарт. – Я из кожи вон вылезу. – И, несомненно, вылез, но этого оказалось недостаточно. Ему пришлось признаться во всем Энхалту. А Энхалт, совершив несколько бесплодных усилий, сообщил обо всем Мэку с милой и более растерянной, чем обычно, улыбкой. Мэк бросил на поиски все force majeure [неодолимые силы (франц.)] организации Дж.Оскара Резерфорда. И они раскопали пару сведений.

_Сведение_. У "Семи Сестер Себастьяна" имелся только адрес дома на Перчэс Плейс, а вся мебель оказалась у них в несгораемом складе, причем за хранение уплачено за два года вперед.

_Сведение_. Владелец дома на Перчэс Плейс сказал: "Я им сообщил, что мне предложили купить этот дом, но я его не продам, если они согласятся с повышением квартплаты. А потом мне вдруг пришли по почте ключи".

"Литтл и Харпи", равно как и "Сыновья Скриббли" сообщили: Элт и Барт младший сказали, что уезжают, а куда, не сказали, вот и все.

– Может быть, они отправились куда-нибудь в поездку, – предположил Стюарт. – Может быть, они вернутся в непродолжительном времени. У Энхалта во всех издательствах есть свои люди, может, он что-нибудь узнает.

Но прежде чем Энхалту удалось что-нибудь узнать, Мэк решил, что узнавать уже больше нечего. "Я целиком и полностью умываю руки, – заявил он. – Это бессмысленная затея. И вообще, где вы только набрались таких идиотских мыслей?" И улыбка Филлипса Энхалта угасла. Прошли недели, месяцы.

Но Боб Розен так и не оставил надежды. Он побывал в отделе Народного Образования, выясняя, нет ли там анкеты Бентли, ее копии или данных о переводе. Он все время маячил на улице Нассау и больше всех докучал торговцам, которые специализировались по выпускам Псевдо-Арабских авиаконвертов в надежде, что м-р Бенсон, возможно, сообщил им о своем местонахождении. Он снес часы в ломбард, и это позволило ему угощать гамбургерами и пиццами гадюк, а ухоженных молодых людей и барышень только-только из Беннингтона [колледж в штате Вермонт, один из самых дорогих в США], которые идут работать в наши ведущие издательства, бесчисленными порциями шотландского виски с бесконечным льдом. Он...

Короче говоря, он возобновил поиски, которыми занимался когда-то Питер Мартенс (Старина Пит, Тихарила Пит). Он разыскивает истоки Нила. Удалось ли ему хоть _что-нибудь_ найти? Ну да, собственно говоря, удалось.

Странную природу цикличности совпадений кто-то подытожил в классическом высказывании о том, что можно жить годами, вовсе не встречая одноногих мужчин в бейсбольной кепке, а потом повстречать троих за один-единственный день. Так случилось и с Бобом Розеном.

Однажды, ощущая в себе уныние и тупость, заметив, что голосок Китти Бенсон, подобный голосам эльфов, звучит в его ушах все тише и тише, Боб зашел к ее старому домовладельцу.

– Нет, – сказал старый домовладелец, – они ко мне так ни разу и не обратились. Я скажу вам, кто еще ко мне так больше ни разу и не обратился. Человек, который предложил купить дом. Он так больше и не пришел, а когда я позвонил к нему в контору, просто посмеялся надо мной. Чудная манера вести дела.

– Как его зовут? – вяло спросил Боб.

– Странное имя, – сказал старый домовладелец. – И.Питерс Шэдвелл? Что-то в этом роде. Пошел он в любом случае к черту.

Боб перевернул вверх дном всю свою квартиру в поисках визитной карточки со следами перфорации на краешке, которую Шэдвелл – казалось, это произошло совсем давно – вырвал из своего блокнота и дал ему. Его поразило, что он не смог нигде обнаружить и тот кусочек бумаги, на котором каракулями записал последнее сообщение старика Мартенса, где значилось имя Бенсон и название улицы. Он принялся было возиться с Желтой Книгой, но ему никак не удалось сообразить, к какой категории относится предприятие человека-богомола. И вскоре махнул рукой на обычный справочник, где значилось Шэд, Шэдд,-вел,-вел, вел и т.д.

Он решил пойти спросить Стюарта Эммануэля. Маленький энергичный агент так тяжело воспринял утрату Бенсонов ("Такая была красивая затея", – он чуть не плакал), что, возможно, ссудит его небольшой суммой денег во имя поисков. Боб оказался в районе сороковых улиц на Ист Сайде и проходил мимо бара, где когда-то угощал Норин коктейлями, – ошибка, из-за этого ее и так дорогостоящие вкусы подскочили еще на пункт – и тут он вспомнил, что уже некоторое время от нее ни слуху ни духу. Он попытался сообразить, сколько же прошло времени и не надо ли ему что-нибудь по этому поводу предпринять, как вдруг увидел третьего одноногого человека в бейсбольной кепке.

То есть, если отбросить метафоры, он повернул, намереваясь перейти улицу посреди квартала, и задержался, так как прямо перед ним оказались две машины, стоявшие вплотную друг к другу (часть автомобильной пробки, возникшей из-за долго не затягивавшегося надреза на поверхности улицы). Если читать справа налево, машины стояли так: грузовик любимого цвета Элеоноры [Элеоноры Рузвельт: насыщенный синий цвет] с надписью "Борщ Ням-Ням Бабушки Гольдберг" и неприлично-розовый ягуар, в котором помещались Т.Петтис Шэдвелл и Норин.

Наступило мгновенье потрясения и осознания. Он все понял.

Он не издал ни звука, но они дружно обернулись и увидели, как он стоит с разинутым ртом, на лице у него было написано все. И они поняли, что он понял.

– Надо же, Боб, – сказала Норин. "А-а, Розен", – сказал Шэдвелл.

– Жаль, что ты не смог побывать на нашей _свадьбе_, – сказала она. – Но все произошло так _стремительно_. Пет просто вскружил мне голову.

Боб сказал: "Уж пожалуй".

Она сказала: "Не злись", видя, что он злится, и радуясь этому. Гудели машины, ругались люди, но вереница не трогалась с места.

– Это сделала ты, – сказал Боб и подошел вплотную. Руки Шэдвелла оторвались от руля и сошлись на груди пальцами вниз. "Ты увидела оставленные им хрусткие зеленые денежки, ты заметила его визитку и связалась с ним, и ты вошла в квартиру и взяла записку, и... _Где они?_ закричал он, вцепившись в маленький автомобиль и сотрясая его. – Мне совершенно плевать на деньги, скажите мне только, где они! Дайте мне просто повидать девушку!"

Но Т.Петтис Шэдвелл лишь смеялся, да смеялся, и его голос звучал подобно шелесту ветра среди сухих листьев. "Что ты, _Боб_, – сказала Норин, выпучив глаза, выставляя напоказ свои большие вульгарные драгоценные камни и являя взгляду все, что у нее имеется, – что ты, Боб, разве была _девушка_? Мне ты ничего не говорил".

Боб смирил свой гнев, заверил в полном отсутствии интереса к коммерческому аспекту Бенсонов с его стороны, предложил письменно оформить обязательства и расписаться кровью, только бы ему позволили увидеть Китти. Шэдвелл пожал плечами, мусоля свои крошечные усы весом в карат. "Напишите девушке письмо, – сказал он, самодовольно ухмыляясь. – Заверяю вас, вся корреспонденция будет доставлена по адресу". И тут пробка рассосалась, и ягуар рванул вперед, а Норин сложила губы для воздушного поцелуя.

"Написать?" Ах, Господи помилуй, конечно же Боб писал. Каждый день, а зачастую и по два письма на дню, и так проходили недели. Но ответа он так и не получил. И тогда он понял, что письма его дальше рук Норин (миссис Т.Петтис), вероятно, никуда не попадают, а она, конечно, тайно злорадствует и насмехается среди окружающей ее роскоши; он отчаялся и писать перестал. Где же Китти с личиком в форме сердечка, Китти со светло-золотистыми волосами, Китти с голосом эльфа? Где же ее папа и мама, и трое братьев? Где же теперь истоки Нила? Ах, где они?

Так что вот. Вряд ли можно предположить, чтобы Шэдвелл силой похитил всю семью Бенсонов, однако факт остается фактом: они исчезли, не оставив почти никаких следов, а единственная оставшаяся ниточка ведет прямо и неуклонно к дверям компании "Т.Петтис Шэдвелл и Компаньоны, советники по исследованиям рынка". Может, он затащил их всех в какое-нибудь прибежище среди лесов в глухих отдаленных местах возле Гор Смоки? А может, они и сейчас вершат свои пророчества среди вечно растущих, постоянно приумножающихся предместий города Ангелов? Или с дьявольской гениальностью поселил их так близко, совсем под носом, что дальнозоркий взгляд наверняка никогда их не обнаружит?

Быть может, в глубинах Бруклина, в уличных лабиринтах, где и армии топографов навряд ли удастся отыскать собственные столбики? Или в бездонном Квинзе, бескрайнем мире красного и желтого кирпича, где сердцами ищущих овладевают болезни и слабость?

Розену это неведомо, но его это по-прежнему волнует. Он пишет, чтобы выжить, но живет поисками, он то продает что-то, то ищет, и периоды голода сменяют промежутки пиршеств, но он так и не теряет надежды.

Вот Филлипс Энхалт теперь живет не столь благополучно. В отличие от Боба у него не осталось надежд. Энхалт по-прежнему числится среди служащих Дж.Оскара Резерфорда, но углового кабинета у него больше нет, у него вообще нет отдельного кабинета. Энхалт потерпел поражение: теперь Энхалт сидит за письменным столом в закутке для прочих неудачников и новичков-учеников.

А в то время, как Боб неустанно прочесывает улицы – ведь кто знает, где ему, быть может, удастся обнаружить бьющие ключом, булькающие истоки, – и в то время, как Энхалт пьет горький чай и вкалывает, словно раб на соляных копях, эта свинья, этот хам, презреннейший из всех людей на свете, Т.Петтис Шэдвелл, имеет целых три этажа в новом здании из стали, алюминия и сине-зеленого стекла в квартале от собора; у него есть ложа в Мет [Метрополитен Опера], дом в округе Бакс, участок в Винограднике [Мартин Виноградник, место в Новой Англии, где расположены загородные дома очень богатых людей], квартира на Бикмэн Плейс, кадиллак, бентли, _два_ ягуара, яхта, на которой могут разместиться десять человек, и одна из самых изысканных небольших (но постоянно расширяющихся) коллекций картин Ренуара, находящихся в настоящее время у частных лиц...