Текст книги "Победить в любовной схватке"

Автор книги: Эйми Карсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

Несмотря на потребность в привычном контроле, Джессике требовалось исследовать эту неизвестность с Каттером. Ей поможет или это, или терапия – возможно, в наркологической клинике, специализирующейся на промывании мозгов. Или на стирании памяти.

Она смотрела на Каттера, осознавая, что проигрывает битву. Гордость требовала от нее большего хладнокровия в этом раунде.

– Наш первый раз был на заднем сиденье автомобиля, – сказала она. – А теперь ты предлагаешь мне барную стойку или кухонный стол. – Не то чтобы у нее был опыт секса на таких поверхностях, но это не имело значения. Она подняла подбородок. – Предложи что-то пооригинальнее.

Не говоря ни слова, Каттер взял ее за плечи и развернул, положив ее ладони на холодильник, как полицейский, собирающийся ее обыскать. Сердце Джессики бешено билось: его руки поверх ее, его сильные упругие бедра, торс (какая эрекция!) прижимались к ней. Ошеломленная этим ощущением, она забыла, как дышать.

– Холодильник далеко не стандартное решение. – Хриплый голос у ее уха. – Но что тебя заводит?

Парализованная неконтролируемым желанием, Джессика не могла произнести ни слова. И как можно оставаться невозмутимой, испытывая недостаток кислорода?

– Давай, солнце. – Его низкий голос был хрипловатым. – Какие фантазии у Джессики Уилсон?

С тех пор как они занимались любовью, ее темные мечты стали более яркими, подробными и неприлично роскошными. Мощное тело Каттера, навалившееся на нее сзади, ускорило ответ:

– Никаких.

– Лгунья. – Он потянул за лямку и мгновенно спустил ее платье и трусики на пол. Мысли Джессики все еще кружились от внезапного поворота событий, когда Каттер неожиданно сказал ей: – Стой здесь.

И ушел.

Джессика чувствовала себя неестественно, стоя в одних туфлях на каблуках и упираясь руками в бытовую технику. Каттер вернулся с кухонным полотенцем в руках и остановился у нее за спиной:

– Ты мне доверяешь?

Нервничая, испытывая недостаток воздуха, Джессика колебалась… и поняла, что ответ был «да». Этот бунтарь был слишком дерзким, слишком прямолинейным и иногда грубым, но он не причинил бы ей боли.

Когда она кивнула, Каттер сказал:

– Если мы сможем сломать твою потребность в надежности и безопасности, возможно, я получу ответ на свой вопрос. – Он завязал ей глаза импровизированной повязкой.

Капельки пота стекали по ее вискам. Не видя ничего, она слышала, как открылся холодильник, вздрогнули бутылки, и дверь опять закрылась. На что она согласилась?

– Каттер? – Ее нервы были напряжены от страха и любопытства, от ощущения уязвимости. – Что ты делаешь?

– Фантазирую, – отозвался Каттер. – Я думал об этом с тех пор, как попробовал на вкус твои ванильные плечики в аквариуме.

Джессика почувствовала запах шоколада прежде, чем ощутила прохладную каплю на своем плече. Каттер водил пальцем по шоколадному плечу, повышая чувствительность ее кожи этими круговыми движениями, затем пробовал свое творение губами.

– Определенно правильное сочетание вкусов, – сказал он ей.

Она с трудом сглотнула:

– Мне кажется, шоколадный сироп – это расхожее клише.

– Да, – он оторвал губы от ее плеча, – и очень хорошее клише.

Джессике было интересно, что будет дальше. Ее мышцы напряглись, когда влажный палец коснулся спины, скользнул вниз между лопаток, затем его рот дотронулся до шоколадного следа, обжигая кожу. Потом сладкая клякса упала ей на другое плечо, вслед за ней плеча коснулись его губы, и Джессика шумно вздохнула. Небольшое затишье… и сиропный палец провел по изгибам ее талии.

Желание возрастало, закручиваясь в спираль, пока Джессика напряженно ждала, что будет дальше. С каждым разом Каттер опускался все ниже, когда он встал на колени, у Джессики закружилась голова.

– О чем ты мечтаешь? – Каттер провел шоколадную черту на одной ягодице, потом на пояснице и на другой ягодице. Обхватив ее за бедра, он стал нежно слизывать языком шоколад с ее тела, сводя ее с ума.

Желание Джессики было сильнее любых сомнений. Каттер поднялся и обнял ее, прижавшись к ней своим твердым телом. Одну руку он положил ей на грудь, играя с соском, другой гладил ее между ног, скользя пальцем по влажному клитору.

– Что заводит Джессику Уилсон? – непристойным шепотом спросил он.

Дрожа от желания, Джессика прижалась к его твердой плоти:

– Это.

Каттер не сразу осознал ее ответ:

– Ты имеешь в виду эту позицию?

Джессика вспыхнула от смущения, но это было именно так.

– Да.

Не говоря ни слова, Каттер расстегнул молнию на Джинсах и развел ее бедра коленями. С бешено колотящимся сердцем Джессика подалась ему навстречу, и Каттер медленно вошел в ее влажное лоно.

Шумно вдохнув от наслаждения, она выгнулась, упираясь влажными ладонями в прохладную сталь перед собой. Каттер до упора входил в нее сзади снова и снова. Свободной рукой он взял ее за подбородок и повернул к себе – его жесткие шоколадные губы накрыли ее рот страстным поцелуем.

Именно об этом декадентском наслаждением она мечтала, именно так его себе и представляла. В объятиях Каттера Джессика раскрылась и предалась своему до безобразия примитивному желанию.

– Напомни-ка мне еще раз, зачем я здесь? – спросил Каттер в сотовый телефон.

В трубке послышался низкий смех Джессики:

– Знаменитость, которая должна была появиться на фотосессии для «Битвы полов», отказалась. А ты добровольно согласился заменить ее.

– А, да. – В надежде отыскать глазами Джессику, он пробирался сквозь толпу, заполнившую новый спортивный зал в Клубе молодежи. По обеим сторонам зала с двумя баскетбольными корзинами шли открытые трибуны. На отполированном полу располагались круглые столы для торжественного ужина в честь открытия зала.

– Как прошла фотосессия? – спросила Джессика.

– Я уклонялся от вопросов репортера и улыбался в камеру.

– Ты улыбался?

Каттер наконец увидел в толпе Джессику, прижимавшую к уху мобильный телефон. Несмотря на простой наряд – джинсовая юбка чуть выше колена, тонкая блузка с открытым плечом и изящные босоножки на плоской подошве, – она выглядела так же элегантно, как и в официальной одежде.

– Может, я немного преувеличил, – сказал Каттер. – Но я определенно был приветлив. Что удивительно, принимая во внимание тот факт, какой пыткой оказалось это мероприятие. – Он пробрался сквозь толпу людей и прислонился к баскетбольному столбу в десяти футах от Джессики.

Она заметила его и послала знойную улыбку.

– Что касается гостей, – сказала она, – я здесь со Стивом. – Джессика повернулась к стене, украшенной незатейливыми детскими рисунками: отпечатки рук, изображения человечков, абстрактная пальчиковая живопись. – И мы сейчас друзья. Не забудь, – продолжала она низким сексуальным голосом, – никаких прикосновений.

А за последние три дня и две восхитительные ночи прикосновений было много.

После интерлюдии у холодильника ему пришлось продолжать онлайн-флирт с конкурсантками. Но сосредоточиться на проекте было практически невозможно, когда рядом с ним в постели лежала обнаженная Джессика.

– Мне невыносимо осознавать, что я не могу дотронуться до тебя, – ответил Каттер.

– Тебе не помешает. – Она взглянула на него с ироничной улыбкой. – Это способствует самодисциплине.

– Проблема в том, что я вижу тебя обнаженной. И эта блузка не помогает.

– Каттер, – сказала она, – не смотри на меня так.

– Никто не знает, что мы разговариваем. – Каттер прислонился к столбу. Он мог поклясться, что даже на этом расстоянии ощущал ее ненавязчивый аромат. Или, может, после трех дней этот запах просто врезался в его память. – Я понял твой запах: сладкий, с ароматом корицы, – описал он. – Напоминает мне яблочный сидр.

Черт, когда он стал таким романтичным?

– Это мой шампунь, – ответила Джессика.

Каттер снова посмотрел на эту женщину, которая скоро заставит его рассыпаться в комплиментах и улыбаться как идиота. Он все еще не мог понять, почему заниматься с ней любовью было чем-то особенным.

– Мы не можем хотя бы тайно встретиться с тобой за трибунами? Просто быстро поцеловать тебя и облапать, чтобы я смог продержаться до ужина?

Она поморщила носик:

– К твоему сведению, слово «облапать» не ассоциируется с чем-либо привлекательным.

– «Погладить» лучше?

– Большинство женщин предпочитают глагол «ласкать».

Каттер крепче обхватил мобильник и оглянулся, делая вид, что рассматривает гостей:

– Слова «ласкать» нет в моем словаре. Но я согласен на него, если и ты согласишься на мое предложение.

– Это невозможно, мистер Джокер, – сказала Джессика. – На ужине мы будем сидеть за столом у Стива. На этом наш контакт заканчивается.

Он поджал губы и сознательно придал своему голосу соблазнительные нотки:

– Даже если я пообещаю сделать с тобой что-то впечатляюще оригинальное?

На линии возникла пауза, и Джессика повернулась, чтобы взглянуть на него. Даже на расстоянии десяти футов он видел, насколько возбужденным был ее взгляд.

– В этом случае я могла бы рассмотреть твой план, – хрипло сказала она.

Каттер почувствовал тепло, распространяющееся вниз от живота, он буквально видел искры, сверкающие между ними.

– Джесс, – позвал мужской голос.

Каттер прервал разговор, нажав на кнопку. Он видел, как к Джессике подошел ее бывший. Стив поцеловал Джессику в щеку и, заметив Каттера, подвел Джессику к нему.

– Рад видеть вас снова, – проговорил Стив, протягивая руку.

– Отличный спортзал. – Каттер ответил на рукопожатие.

Стив пожал плечами:

– Ничего особенного, поможет подросткам держаться подальше от неприятностей.

Каттер улыбнулся с иронией:

– Уверен, сообщество оценит ваши усилия. Когда я был подростком, для меня было бы лучше проводить время в местном Клубе молодежи. – И мать его тоже была бы счастлива. Она никогда не хотела его и делала все, чтобы вынудить своего капризного подростка уйти из дома. – Конечно, к тому времени у меня были водительские права, и единственной моей целью было доказать, что у меня самая быстрая машина.

Честно говоря, сначала целью Каттера было уйти из дома. А потом он познакомился с компанией гонщиков и открыл для себя остроту ощущений от высоких скоростей – обгоняя соперников, побеждая. Единственное, что его заботило, был его противник и возможность умереть. Первое подгоняло его. Второе ничуть не пугало.

Стив улыбнулся:

– Смысл этой затеи – уберечь детей от улицы.

– Верно, – сказал Каттер и криво усмехнулся. – Но я никогда особо не подчинялся.

Стив ухмыльнулся и бросил едва уловимый взгляд на свою бывшую:

– И как, успешно?

Каттер сделал все, чтобы не выдать своей улыбки:

– Пока не жалуюсь.

– Не уступили под давлением? – спросил Стив.

Каттер скривил губы в усмешке:

– Еще нет. – Хотя мысли об аромате Джессики уже заставляли его сомневаться.

Джессика с подозрением перевела взгляд с Каттера на Стива:

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Я не уверен, – сказал Стив с усмешкой. – Мне нужно пойти открыть этот ужин торжественной речью. – Он мотнул головой в сторону подиума вдоль дальней стены. – А вы, двое, можете вернуться к вашему телефонному разговору.

Стив ушел, а Каттер повернулся к Джессике.

– Я так и знала, что наш разговор был слишком очевиден, – начала она.

– Как насчет того, чтобы поласкать друг друга ногами под столом во время обеда?

Она бросила на него наигранно грозный взгляд:

– Только если ты обещаешь быть осторожным.

– Солнце, мое второе имя – мистер Осторожность.

Она повернулась и направилась к их столику, бросив ему через плечо взгляд, полный сомнения:

– Давай, Джокер, посмотрим, сможешь ли ты его оправдать.

Джессика сидела за столом между Стивом и Каттером и пыталась сосредоточиться на разговоре. Но ей было трудно следить за дискуссией, чувствуя у себя на колене руку Каттера. Он обсуждал современный статус гонок с мужчиной, сидящим рядом с ним, и все это время его большой палец поглаживал ее бедро под скатертью.

Это не давало ей сосредоточиться, она не могла игнорировать восхитительные круги, которые он рисовал на ее коже чуть выше колена.

Джессика почувствовала запах пряного томатного соуса и наконец заметила человека, обслуживающего группу гостей рядом. Но это был не мужчина. Это был прыщавый подросток. Ей удалось сфокусироваться, и она увидела около дюжины таких же подростков, одетых в черные джинсы и белые рубашки, разносящих подносы с лазаньей.

Обращаясь к Стиву, Каттер наклонился, и его рука скользнула выше по ноге Джессики. Она бросила на него предупреждающий взгляд, но, даже не взглянув на нее, Каттер заговорил с ее бывшим:

– Я ожидал пиццу или гамбургеры.

Не обращая внимания на затруднительное положение Джессики, Стив объяснил:

– Это подарок от местного итальянского ресторанчика, а подростки из клуба вызвались поработать официантами на ужине.

Пальцы Каттера добрались до внутренней части ее бедра, вызывая томление и усиливая сердцебиение. Именно такого поведения она и ожидала от бунтаря и плохого парня. Но она не рассчитывала на то, что будет наслаждаться тайными ласками одного мужчины, в то время как гости за столом полагали, что она пришла сюда с другим. Джессика уже начала сомневаться в своем скептицизме по отношению к Урагану Джейн, потому что Каттер разжег в ней огонь такой силы, как это не удавалось еще никому.

– Мистер Томпсон? – Чей-то голос прервал беседу.

Джессика подняла глаза и увидела подростка, который показался ей знакомым. Лохматые темные волосы доходили ему до плеч, из-под державшихся низко на бедрах джинсов виднелась полоска оранжевых трусов. Все тот же воинственный взгляд с фотографии, которую Джессика показывала Каттеру, но в карих глазах была эмоция, которая удивила ее. Это было восхищение.

Подросток протянул Каттеру бумажную салфетку и ручку:

– Можно ваш автограф?

Палец Каттера замер, прекратил свою тревожную ласку, и рука напряженно обхватила ее ногу. Джессика бросила на него любопытный взгляд и прочитала выражение шока на его лице. Она видела его раньше по телевизору, как он встречался с детьми, приветствовал их, и он всегда был дружелюбным. Но в этот раз взгляд его был хмурым.

Каттер уставился на ребенка, для полного узнавания ему хватило пяти секунд.

Эммануэль. Подросток-отщепенец. Большой фанат Джокера. Драчливый тинейджер, вернувшийся, чтобы окончить школу и последовать по стопам Каттера Томпсона.

Черт. Почему паренек все еще хочет быть неудачником типа него?

Многолетний опыт научил Каттера, как бороться с фанатами, но он ненавидел влюбленное, почти фанатичное выражение на лице у этого парня. Разве тот не слышал новость? Что Каттер выкинул безрассудную глупость, стоившую ему карьеры?

– Конечно, парень, – сказал он грубо. Нацарапав свою подпись, он протянул салфетку в надежде, что это все.

Но Эммануэль продолжил:

– Я видел по телевизору, как вы въехали в Честера Куна, – сказал он, забирая салфетку. На Каттера накатила волна тошноты, пока парнишка тараторил с сияющими от волнения глазами. – Чувак, это было чертовски потрясающе! – сказал он, ударяя кулаком по воздуху. – То, как вы пролетели через финишную черту на крыше! И заняли второе место.

Желчь поднялась к горлу Каттера, когда на него нахлынули воспоминания и он мысленно вновь очутился в гоночном автомобиле. Не обращая внимания, Эммануэль продолжал, его глаза светились восхищением:

– Только у вас хватило храбрости, чтобы принять вызов этого козла Честера Куна.

– Эй, – перебил его Каттер, – разве у тебя нет других гостей, которых ты должен обслуживать?

Сквозь пелену полуобморочного состояния Каттер видел, как подросток сделал шаг назад. Лицо Эммануэля стало равнодушным, глаза – безжизненными.

– Ясное дело, чувак.

Подросток повернулся и направился прочь, а Каттер боролся с приступом тошноты. Подросток назвал его храбрым, но Каттеру было виднее.

В голове стучали воспоминания об аварии, он смотрел вслед Эммануэлю. Каттер узнал это отсутствующее выражение на лице подростка – он сам надевал его миллион раз. И обожание тоже. Но его отец не заслуживал этого, и Каттер, черт возьми, абсолютно точно не заслуживал восхищения Эммануэля.

Он закрыл глаза, когда его воспоминания об аварии начали беспорядочно возвращаться. В них не было никакой самоотверженности с его стороны. Каттер был просто взбешен наглостью Честера Куна, когда тот бросил Каттеру вызов. Потому что… это была трасса Каттера.

Он пошел на рискованный шаг, разрушил карьеру – и все из-за злости и тщеславия.

Аромат лазаньи, которая так аппетитно пахла до этого, практически прикончил его. Борясь с тошнотой, Каттер постепенно начал осознавать присутствие остальных гостей за столом.

Взглянув на Джессику, он увидел откровенное разочарование в глазах. Наконец она заговорила неодобрительным тоном:

– Что это было? Ты только что разбил сердце этого ребенка.

Каттер взял липкой рукой стакан холодного чая:

– Я в этом сомневаюсь. – Он откашлялся, поерзал на стуле, подавив в себе желание удрать, убежать от горькой правды. Но Джессика ждала ответа, и он попытался: – Даже если это и так, он переживет.

– Этот мальчик восхищается тобой, – с укором произнесла Джессика.

Каттер сжал стакан в руке, борясь с желанием раздавить его. Или по крайней мере, швырнуть о стену. Но он не мог этого сделать. Потому что он, дурак, сидел рядом с Джессикой на этой нелепой вечеринке.

Он втянул воздух и затем медленно выдохнул, ослабил хватку на стакане, заставляя себя успокоиться. Его не заботило, что думали о нем люди. Это помогло ему выжить.

– С каких это пор слепое поклонение какого-то парнишки – моя проблема?

– Но ты, по крайней мере, должен попытаться…

– Солнце, – прервал он ее, ощущая на себе взгляды соседей по столу. – Я никому ничего не должен. И только потому, что какой-то витающий в облаках наивный ребенок…

Она подняла руку.

– Этому витающему в облаках ребенку нужно как можно больше положительного мужского влияния, – сказала Джессика, глядя на него. – Он растет без отца, и ты должен быть особенно внимателен к нему.

Он поднял бровь:

– Ты считаешь, остальной мир будет нежен с ним только потому, что у него было ужасное детство?

Она нахмурилась, и между бровей появилась легкая морщинка. Каттер знал, что она понимала: ответ был «нет».

– Именно, – сказал он.

Каттеру приходилось усваивать это снова и снова. И когда ему казалось, что он уже больше не может, мир переворачивался и снова давал ему пинка. Подростком он мчался за этими машинами, злясь и попадая в беду, пока не понял, что всем плевать. Но в действительности он ничему не научился. Потому что он опять позволил своей злости одержать верх… и разрушил свою гоночную карьеру.

И сейчас уже не было возможности это исправить.

Разочарованно вздохнув, он провел рукой по волосам:

– Возможно, парень также поймет, что если жизнь – отстой, ему просто нужно смириться с этим.

Лицо Джессики потемнело.

– Но это ужасно.

– Это правда, – ответил Каттер, со скрипом отдвигая свой стул и поднимаясь. Ему невыносимо захотелось уйти. – Да, жизнь может быть ужасной. – Они смотрели друг на друга несколько секунд. – Я не голоден, – наконец произнес Каттер и бросил салфетку на пустую тарелку. – Приятного аппетита.

Глава 10

Утром следующего дня Джессика направилась к Каттеру. Его спортивная машина была припаркована на подъездной дорожке, поэтому она знала, что он дома. Но он не отвечал на стук во входную дверь. Это означало, что он либо на заднем дворе… Либо не хочет с ней разговаривать. С Каттером нельзя знать наверняка.

Она завернула за угол и увидела его у бассейна поливающим из шланга террасу. Теперь у нее были все доказательства, что ей нужно держаться подальше от Каттера Томпсона. Когда он унизил того бедного подростка, Джессика осознала, что эмоционально и ментально он мертв.

Проблемы? Самое время уйти в себя. Переживаешь? Оскорби кого-нибудь. Не нужно быть доктором психологии, чтобы понять, что в любых взаимоотношениях он станет поступать точно так же.

Стив тоже не любил выражать свои чувства, и она была на сто процентов уверена, что это разрушило их брак. Но Стив никогда не был настолько сдержан. И он никогда бы не повел себя так грубо, как Каттер с Эммануэлем.

Вчера вечером Джессика легла спать очень злой, проснулась встревоженной и провела все утро, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Это было подобно раскачиванию маятника. Она даже не была уверена, что, когда маятник остановится, ей вообще понравится настоящий Каттер Томпсон.

Вода вылетала из шланга и с силой била по дереву, Каттер гнал листья от бассейна к высокому ограждению. Джессика поправила блузку и поднялась на террасу.

Каттер холодно взглянул на нее:

– Ты здесь, чтобы опять сделать мне внушение?

– Нет, – сказала она, подходя ближе к нему. – Я пришла, чтобы обсудить наш план на последний раунд. – Но не только: она не знала, как заговорить об Эммануэле. – Я хочу убедиться, что мы закончим благотворительную акцию на правильной ноте. – Джессика едва слышно вздохнула и продолжила: – Стив и я обсуждали тебя после того, как ты ушел из спортзала.

После короткой паузы Каттер опустил рычаг на шланге, перекрывая воду, и повернулся к Джессике. Он настороженно смотрел на нее, но не задавал вопросов. Она подозревала, что он был слишком горд, чтобы спросить. А может, ему было наплевать.

Она все равно сказала:

– Это мне Стив сделал внушение и сказал, что я должна предоставить тебе свободу действий. – Она покусывала губу. – А еще, что мне не стоило провоцировать тебя вот так, на публике.

Каттер безразлично пожал плечами и снова нажал на ручку, не сводя глаз со шланга:

– Мы не повышали голоса. Большого скандала не было.

Но ей скандал казался огромным. Она повела плечом:

– В любом случае это лучше, чем быть застуканными за сексом позади трибун.

Ей не следовало этого говорить.

На губах Каттера появилась ироничная ухмылка.

– Солнце, если что, наш спор только подтвердил, что мы спим друг с другом, – сухо заметил он.

Клубок эмоций в ее груди становился все туже.

– Ты вообще когда-нибудь был учтивым? – спросила она.

Каттер направил шланг на очередной участок террасы, и пауза затянулась, заполняясь только звуками воды, бьющей по дереву. Наконец он сказал:

– Все свое детство и отрочество я был озлоблен на окружающий мир. Я злился на отца за то, что он ушел. Я был зол даже на мать. – Он покосился на нее. – Тут не до учтивости.

Она внимательно изучала его. Сходство между Каттером и тем угрюмым подростком было очевидным. И Джессика решила, что это удобный момент для разговора с упрямцем:

– Уверена, Эммануэль чувствует то же самое.

– Он просто мотает свой срок. Он должен быть зол на весь мир.

– Прекрасно. Значит, он покорно играет роль угрюмого, неприветливого подростка. Но ты взрослый. – Джессика откинула прядь волос с влажной щеки и взглянула на него. – Ты должен был уже перерасти это.

Каттер посмотрел на нее долгим взглядом.

– Да, – сказал он ровным голосом, – наверное, должен был.

Каттер не раздумывал, он констатировал факт. Словно он знал, как должен себя вести, и все же отказывался подчиняться. Судя по всему, Каттер Томпсон не приспосабливался никогда.

Не зная, как продолжить, Джессика сказала:

– Я пересмотрела запись аварии. – Было тяжело наблюдать, как гоночную машину заносит, как она переворачивается на крышу, скользит по трассе и, врезаясь в ограждение, разлетается на части. И все это время понимать, что внутри находится Каттер. Для фаната это ужасно. Теперь, когда она знала его лично, это было невыносимо. – Тебе повезло, что ты остался жив, – сказала она.

– Думаешь, я не знаю?

Джессика мягко покачала головой:

– Честно говоря, я вообще не знаю, что ты думаешь или чувствуешь.

Когда Каттер не ответил, Джессика подошла ближе к нему. То, как он обошелся с Эммануэлем, неправильно. Хорошо, ей следовало обсудить это с ним с глазу на глаз, но это не оправдывало его поведения.

– Иногда тебе нужно быть выше эмоций, Каттер, – сказала она.

Его движения замедлились, он как будто прислушивался, но продолжал свою работу.

– Я понимаю, это бестактное напоминание об аварии причинило тебе боль. – Она хотела, чтобы он понял, почему она была настолько разочарована. – Но Эммануэль всего лишь семнадцатилетний мальчишка. Ты не можешь ожидать от него понима…

– Дело не в том, что я потерял. – Каттер оборвал ее. – Дело в том – почему.

Джессика смутилась. Пока она стояла, изучая его выражение лица, до нее дошел смысл его слов.

– К тебе вернулась память.

– Да. – Он отключил воду и набросил шланг на тиковое дерево. – Вернулась, – сказал Каттер и пошел в дальний конец террасы. Он повернулся к ней с суровым выражением на лице. – В порыве тщеславия я решил проучить новичка. Не просто напомнить ему о правилах или выиграть отдельную гонку. – Он ткнул большим пальцем в грудь. – Я хотел показать ему, что это мой гоночный трек. – Джессика была ошеломлена этими словами и прямым честным взглядом, а он продолжал: – Он угрожал моему статусу, поэтому я решил проучить его. Что я получил в результате – это травма, которая поставила крест на всей карьере.

– Так вот почему ты врезался в Честера Куна? – произнесла она слабым голосом.

Он провел рукой по лицу:

– Да. Большинство скажет, что я получил по заслугам, разрушив собственную карьеру. – Каттер снова взглянул на нее, не пытаясь скрыть эмоций. – И… я согласен.

Она услышала сожаление в его голосе.

– Так что я абсолютно уверен, что не хочу слепого поклонения ребенка, который ищет себе образ отца.

Она моргнула:

– Может, твоя память ошибается. Может, ты…

– Нет, Джессика, – сказал он. – Это не так.

Потребовалось какое-то время, чтобы осознать реальность.

– Это была просто глупая ошибка какой-то доли секунды. Это не значит, что ты не достоин уважения этого ребенка…

– Боже мой, Джессика, – разочарованно сказал Каттер. – Не начинай домысливать то, чего нет. Дело не в том, чтобы поплакаться в жилетку. Дело в моих недостойных поступках.

Она выдохнула и, скрестив руки, осторожно подняла взгляд, стараясь понять смысл его слов.

– Ты был гонщиком номер один на протяжении шести лет. Ты должен был работать как вол, чтобы добраться до вершины. И еще больше, чтобы удержаться там. Это требовало дисциплины и решимости. Одна импульсивная ошибка не может уничтожить все, чего ты достиг. – Джессика говорила уверенно, но он по-прежнему смотрел на нее, как будто собирался опровергнуть все ее слова. – Тем более если учитывать, что все это время, уже находясь на самом верху, ты следил за тем, чтобы твои спонсоры разделяли и поддерживали принципы, которые были важны для тебя. В качестве цели ты выбрал нуждающихся детей, и я не думаю, что это была случайность.

– Солнце, – Каттер смотрел на нее, как на сумасшедшую, – это был просто бизнес. Единственный филантроп здесь ты.

Он подошел ближе, протянул руку и взял ее за запястье. С колотящимся сердцем Джессика смотрела на него. Взгляд Каттера оставался жестким, но голос звучал удивительно тихо:

– Ты была настолько зла на меня, после того как Эммануэль ушел, я знал, что никогда не смогу прикоснуться к тебе снова. Может, это и к лучшему.

Именно это она повторяла весь день, однако желание, охватившее ее сейчас, было сильнее – весь мир для нее сузился до размеров запястья. Одним прикосновением он заставил ее сомневаться в своем решении. Она должна согласиться с ним. Сказать ему, что он прав. Но она не могла этого сделать. Горло свело, и ее голос звучал напряженно:

– Это не так.

Каттер продолжал серьезно и неторопливо:

– Но я все тот же человек, каким был вчера, Джессика. – Его пальцы плотно сжимали ее запястье. – И я не собираюсь продолжать заниматься сексом с женщиной, которая пытается изменить меня и превратить в кого-то другого.

– О чем ты говоришь? Я этого не делаю, – возмутилась Джессика.

– Солнце, – он притянул ее чуть ближе к себе, и ее сердце подскочило к горлу, – ты только что это сделала. Ты говоришь, я был бесчувственным болваном с Эммануэлем, и большинство людей согласятся с этим, – сказал он низким голосом. – Это не первая и не последняя моя ошибка в твоих глазах. Но ты или хочешь быть со мной, или нет. Ты не можешь делить людей на хороших или плохих.

– Я вовсе не пытаюсь этого делать. Я хочу понять, что ты за человек, – выпалила Джессика.

Лицо Каттера казалось каменным.

– Прекрасно. Я уже говорил тебе это в первый день в моем гараже, но объясню еще раз. – Он притянул ее к себе еще ближе. – Я был нахальным высокомерным ублюдком, который наслаждался вниманием публики и обожал раздавать автографы. – Его слова были прямолинейны, тон – жестким. – Реальный кайф я всегда получал лишь от общения с фанатами. – Он сделал паузу, чтобы грубая правда как можно глубже проникла в ее сердце и душу. – Да, я отчислял деньги на благотворительность, но главным образом, чтобы потешить самолюбие, ну и еще немного – в угоду спонсорам. Так что для меня всегда на первом месте стоял вопрос выгоды.

Джессика закрыла глаза, чтобы осмыслить все это. Но правда была слишком некрасивой.

– И все? Это все, что тебе было важно?

– Даже я сам этого не понимал. Но позволь сказать тебе, что я знал и знаю наверняка. – Каттер притянул ее к себе, и они оказались почти лицом к лицу. – Я оттенок серого, Джессика. В какие-то дни темнее, в какие-то светлее. Но вопрос в том… – он опустил голову, – достаточно ли это хорошо для Джессики Уилсон, чтобы она спала со мной?

Джессика смотрела в эти глаза цвета морской волны, в которых бурлило разочарование. Обида. И в самом центре всего этого… желание. Она ощущала тепло его пальцев на своем запястье, они обжигали ее кожу. Его мускусный запах, его присутствие погружали ее в чувственный туман. В его прошлом не было ни одной подкупающей черты, ни одного положительного качества. Он был зациклен исключительно на Каттере. Его действия были насквозь эгоистичны.

Но да поможет ей Бог, она все еще хотела его. И была уже не в силах остановить это.

– Да, – произнесла она.

Каттер потянул ее за руку, и их тела и губы столкнулись. Он брал то, что хотел, не ожидая повиновения, просто требуя, чтобы она не отставала от него. Едва позволяя ей дышать в этом страстном, волнующем поцелуе.

Джессика вцепилась в его плечи, пытаясь не упасть под его натиском. Одна рука Каттера была у нее затылке, не давая их губам разомкнуться, в то время как другая срывала с обоих одежду. Его бицепсы двигались под ее руками, пока он с нетерпением теребил кнопки и молнии. Она попыталась помочь, чтобы ускорить процесс, но ее руки натыкались на его и постоянно мешали его усилиям.

– Не надо, – прохрипел он, отводя ее руку в сторону.

Он стянул с нее рубашку, обхватил ладонями ее лицо, вновь прижался губами к ее рту, и она ощутила его вкус. Ее страсть набирала обороты, Джессика провела руками по его груди, горячей влажной коже, ощущая под пальцами жесткие волосы. Каттер стянул ее шорты и свои плавки, и ткань упала им под ноги на тиковый пол.