Текст книги "Жена для императора"

Автор книги: Евлампий Бесподобный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Ага, размечталась! Так мне и ответили.

Вместо ответа ещё ощутимее сжали предплечья, без особой нежности подталкивая вперёд и тем самым вынуждая двигаться дальше. Я даже не заметила, что сейчас это выглядело почти почтительно. Всё, о чём я могла сейчас думать – это как можно скорее выбраться из этих пугающе реалистичных катакомб, лишённых дневного света и хоть каких-то позитивных надежд выбраться отсюда самостоятельно живой и относительно здоровой. Холод уже проник в кости, заставляя отстукивать зубами беспорядочную чечётку, а тело трястись от беспрестанной мелкой дрожи.

Скорее бы Демьян наигрался и отпустил. Я хочу домой в горячую ванну с пеной, а потом в любимую пижамку и меховые тапочки с ушками, а не вот это вот всё!

Внезапно арочный проём, до которого мы дошли (или, вернее, до которого меня дотянули), озарился ослепляющим светом. Массивная решетка с плохо смазанным механизмом, скрипя и царапая по слуху ржавой какофонией, поднялась в потолочный паз. Здесь больше не чувствовалось следов сырости. Отшлифованная, идеально-ровная кладка сохранила первозданный цвет камня. Факелы освещали дорогу опять вверх по винтовой лестнице, но в уже жёлто-охристом тоннеле из тёплого песчаника, на этот раз сухом и относительно чистом.

Постепенно сырость, пробравшая насквозь, начала отступать. Да и неудивительно! После такого сумасшедшего кроссфита по бесчисленным ступеням, не успев перед этим как следует очухаться от электростимуляции с шоковой пси-”терапией”!..

Я неосознанно потянулась рукой к ошейнику, тут же вспоминая, что меня до этого заставили пережить и через что пройти. Наверное, точно с полкилометра подземных лабиринтов. Свой ежедневный график интервального бега по вечерам я перекрыла за сегодня как минимум на целую неделю.

Когда последние двери темницы распахнулись, мы вышли в огромный коридор – туннель из сводчатых арок, обвитых резным плющом из малахитового мрамора. Меня впервые за столько времени окутало теплым воздухом и лёгкими, пряными ароматами. Солнечный свет ронял блики на плиты под ногами. После сырости подземелья это была самая настоящая благодать. Я даже не сразу вспомнила о том факте, что перед тем, как очнуться в омерзительном каменном мешке, я каталась до этого по ночному пригороду. Что в самом городе господствовала середина промозглого ноября с ледяными дождями и пронзительным ветрами.

А теперь мою кожу ласкали тёплые потоки “морского” бриза, а мне самой на миг показалось, будто я явственно слышу крики чаек, характерное шипение прибоя и рокот волн.

Мы прошли до самого конца и этот бесконечный коридор-галерею. Причём далеко не первый и не последний. Меня уже не толкали в спину, а постоянно вели, поддерживая под руки, по бесчисленным анфиладам галерей со сводчатыми потолками, где уж точно забудешь напрочь о любой клаустрофобии. А всё, что я могла – лишь восхищено вертеть головой и таращить глаза от неверия увиденным. Монументальные колонны, глянцевый мрамор, атриумы, огромные двери с резьбой…

И вот мы остановились перед парочкой подобных дверей. Массивными и очень высокими панелями из тяжёлого и явно натурального дерева, оплетённого рельефной резьбой невероятно реалистичных лиан и листьев то ли дикого винограда, то ли не пойми ещё какого неизвестного мне растения. Я слегка оторопела, когда их распахнули передо мной и относительно вежливо пригласили войти внутрь. Стражники так и остались за порогом роскошной комнаты или гостиной, куда я неуверенно вошла уже сама, без чужой помощи, всё ещё не приноровившись к путающимся между ног длинным и с непривычки тяжёлым юбкам. Лишь на пару секунд обернулась, когда за моей спиной раздался звук закрывшихся дверей и что-то похожее на проворот ключа в замочной скважине.

Ладно, чёрт с вами. Раз уж решили вложиться по полной в свои извращённые игры богатеньких психопатов, господин Фрейд вам в судьи и в помощь. Главное, чтобы компенсация за все мои страдания была соответствующей. Я, конечно, не настолько отупела от происходящего, чтобы поверить, будто для меня лично арендовали какой-нибудь Ливадийский дворец на берегу Чёрного моря. Но если меня больше не будут бить током или пытать чем-то другим не менее болезненным, тогда, так уж и быть. Я ещё подумаю подыгрывать ли вам дальше в ваших тематических играх или же устроить настоящую истерику века с битьём посуды и прочего.

– Ваше Императорское Величество? – меня вернули внутрь многокомнатных покоев практически сразу, уже знакомым голосом, раздавшимся из-за резной стены-перегородки смежного помещения. И уже через пару мгновений в арочном проёме показалась та самая женщина, которую я впервые увидела в тюремной камере подземных казематов и которую Антифьев называл Тарлой. Видимо, её “заставили” подняться сюда раньше моего прихода.

– Если вам нужна помощь пройти в свою опочивальню?..

Обалдеть. Ваше Императорское Величество! Меня едва не разобрало нежданным приступом истерического смеха. Но я как-то удержалась от столь распирающего соблазна расхохотаться в голос и поаплодировать этой воистину талантливой актрисе. Наверное, ещё никак не могла очухаться от шоковой терапии и головокружительного марш-броска из глубинных недр тюремных катакомб к земной поверхности.

– Нет!.. Спасибо! Думаю… я вполне могу добраться туда самостоятельно.

Сказала сквозь плохо сдержанную улыбку (почти пьяную) и тут же споткнулась о подол платья при первом же шаге к проёму смежной комнаты. Чёрт! Да как вы так быстро научились ходить в этих жутко неудобных саванах?

Правда, через несколько шагов я как-то сразу забыла о всех неудобствах и испытанных совсем недавно потрясениях-стрессах. Стоило мне войти в огромную залу с высокими сводами вместо привычных потолков, резной мебелью из цельного массива дерева и бархатной обивкой с золотой вышивкой из канители даже на шпалерах, как у меня, в который уже раз за последний час, буквально отвисла челюсть.

Почти все огромные арочные окна по периметру всего “замкнутого” пространства застеклены витражным стеклом, сквозь которое преломляясь в воздухе радужным спектром лился солнечный свет, рассыпаясь по паркетному полу и устланным меховым коврам причудливыми бликами абстрактного рисунка. Чем вам не зрелищный чудо-аттракцион для подобных мне “провинциалок” из другого мира?

Я настолько обалдела от неохватных габаритов окружившей меня комнаты и какой-то нереальной роскоши внутреннего убранства, что не сразу заметила в стороне у дальней стены возле ещё одного проёма в ещё одну смежную комнату целый ряд выстроенных в одну идеальную шеренгу незнакомых мне людей. Где-то человек пять, не считая близстоящей Тайры. И все, как один разодеты в средневековые костюмы совершенно незнакомого, видимо, какого-то смешанного стиля.

Я даже чуть было не подпрыгнула на месте, когда повернула в их сторону голову и увидела их молчаливые “тени”. Но ошейника на своей многострадальной шее всё-таки неосознанно коснулась. Будто ожидая нового удара или пытаясь унять надрывно бьющийся в гландах пульс не на шутку заведённого сердца.

– Понимаю, Светлейшая! Мне тоже неприятно видеть чужие лица в этих стенах. Но у вас сейчас нет иного выбора. К тому же, это самая малая цена за возможность жить дальше, почти не опасаясь за своё будущее. Дагнар Теоросский, каким бы беспощадным и жестоким нелюдем ни был, слово своё держит всегда.

– Твои уста, Тарла, как всегда прямолинейны, хотя, в определённых случаях, явно не знают меры. Надеюсь, данное своё пристрастие ты всё же сумеешь держать в узде и не переходить, когда того не требует твой статус, нужных границ.

Очередного сюрприза в лице вошедшего в зал из смежной комнаты ещё одного нежданно нового персонажа я как-то совсем не ожидала. А ведь должна была уже хоть немного привыкнуть.

Высокая, длинноволосая женщина лет сорока с тонкими чертами весьма красивого лица и в тёмно-синем платье из лоснящегося бархата выглядела на фоне всех остальных куда истинной, чем я, королевой. Ни дать, ни взять, Серсея Ланнистер собственной персоной, только с медно-красными косами поверх распущенных по плечам и идеально ровной спине волнистых волос.

– Безусловно, матресс Лаэрия. Для этого вы здесь и находитесь. Чтобы всех и каждого держать под своим бдительнейшим контролем.

– Именно, Тарла, именно! В особенности тебя! Хотя, видят боги, ты была бы самой первой в моём списке, кого следует отправить к столбу позора на центральную площадь с остальными непокорными и продержать там в назидание другим не меньше недели. А после, с публичным позором, изгнать из Южных Долин до скончания ваших скудных времён. Ну, а вы что тут все застыли, как один, словно окаменевшие статуи вдоль парковой аллеи? Ждёте, когда ваша королева подхватит водянку лёгких и зарастёт на ваших глазах мхом? Размораживайтесь уже! Её Величество этим вечером должна выглядеть, как и подобает представительнице императорского рода, безупречной и идеальной во всём! До самого последнего волоска в причёске. Вы же не хотите, чтобы её будущий супруг разочаровался неопрятным видом одной и красивейшей невест всех Девяти Империй Шайгара? Или того хуже, чтобы она заявилась на празднество в честь примирения двух величайших родов как какая-нибудь уличная торговка? Не хватало ещё опозориться перед гостями и представителями остальных семи Империй. Живо! У вас на всё про всё только пара часов.

Одной из красивейших невест?.. Кажется, после данного эпитета в мой (а в мой ли?) огород я практически перестала вникать в остальную беспрестанно льющуюся трескотню этой надменной Лаэрии. Даже потянулась пальцами к своему лицу, чтобы проверить, на месте ли оно. Хотя, вроде бы ничего нового там не нащупала. Разве что от острейшего желания посмотреться как можно скорее в зеркало так и не избавилась.

– Ваше Величество! – но куда уж неожиданней было увидеть перед собой красноволосую Лаэрию, резко переключившуюся на мою скромную персону и перегородившую собой едва не весь панорамный обзор огромной залы. – Понимаю, вам сейчас крайне неприятно видеть меня в качестве главной матресс ваших королевских покоев. Но всё же не теряю надежды найти с вами хоть какой-то общий язык. К тому же, для меня сейчас на первом месте стоят требования моего нового императора. Да и вы сами прекрасно знаете, что как только вы вступите с ним в законный брак, все ваши унаследованные права и обязанности правящей императрицы тут же перейдут в более надёжные руки вашего избранника. Так что, прощу меня великодушно извинить, Светлейшая, но с этого дня я теперь подчиняюсь всем неукоснительным приказам Дагнара Теоросского. И самое первое из его распоряжений – это видеть вас по правую от него длань на сегодняшнем празднестве мирового союза-соглашения между Ардором и Теороссом. Надеюсь, вы не станете проявлять по данному поводу никаких возражений, чинить препятствий или же выказывать своё крайнее несогласие в неподобающих для этого действиях? Как и не захотите расстраивать вашего будущего супруга неприемлемым для достойнейшей императрицы поведением.

Это она что, пытается мне зачитать полный сценарий моей ближайшей ещё и не согласованной со мной роли? Странно, почему это не сделал сам Антифьев. У него подобные вещи выходили куда эффектнее и убедительней.

– Не многовато ли он нанял актёров для столь банального сюжета? Или его заводит по-настоящему только такая форма тематических игр?

– Простите… – Лаэрия весьма убедительно нахмурилась и посмотрела на меня так, будто впервые заметила, что я не та, за кого она меня всё это время принимала. – О чём это вы?..

– Она просто слишком много времени провела в темнице, матресс. Шутка ли дело, почти всю ночь! Вы бы тоже начали заговариваться после нескольких ожогов от Ворота Ведьм. Простых смертных он убивает за два удара, а вы хотите, чтобы ваша императрица оставалась и дальше в здравом уме и трезвой памяти после стольких бесчеловечных пыток от рук своего дражайшего будущего супруга?

Может мне действительно лучше молчать, поскольку вся эта хорошо натасканная труппа прекрасно справлялась и без моего непосредственного участия. Вот и Тарла как нельзя вовремя подала голос, буквально придя мне на помощь.

Да и вообще… что-то мне вдруг резко стало нехорошо. Не пора ли уже присесть куда-нибудь, а, ещё лучше, прилечь?..

Глава 2

Дагнар

Возвращаться в свои новые покои когда-то ненавистного мне дворца оказалось не таким уж и легким путешествием. Особенно после бессонной ночи и потраченных на непокорную Илларию всех моих скудных магических сил. Эта треклятая ведьма не поддавалась даже под тройной печатью Ворота Ведьм. Даже сейчас с большим сомнением верилось в то, что мне удалось добиться желаемого, а её нежданная капитуляция – всего лишь очередной хитросплетённый трюк от когда-то самой могущественной сеймы[1].

Хотя, почему когда-то? Всё ещё! Достаточно снять с неё ошейник, дать пару дней на восстановление, и она тут же в один щелчок своих холёных пальчиков превратит меня в покладистого котёнка, принимающего еду только из щедрых рук своей любимой госпожи.

От одних лишь об этом мыслей, меня передёрнуло так, будто самого прошибло насквозь ударом Ворота Ведьм. Несмотря на дикую усталость и полный упадок сил, далеко не забытая ярость на весь мерзостный мне род Ардорских императриц враз вскипела в моих жилах обжигающей кислотой. Бодрящий такой эликсир для восстановления иссякшей в голове и теле физической энергии. Даже немного полегчало. Пусть и ненадолго. Ибо не думать сейчас об этой ведьме никак не получается. Тем более, когда её белокожее личико с огромными и чистыми глазищами, цвета бирюзовых кристаллов из недр Синих Гор, никак не желает сходить с моего внутреннего взора. Буквально пропечаталось на поверхности моих зрачков “невинным” образом и воистину исключительной внешностью единственной в своём роде обладательницы столь неземной красоты. Оно и не удивительно. Столько времени и долгих часов, проведённых с ней один на один в затхлых застенках сырого подземелья. Иначе бы точно решил, что поддался воздействию её природных чар.

Правда, я и сейчас не слишком-то уверен, что она не пыталась забраться мне в голову и не подменить часть моих чувств с восприятием на выгодные ей лжеощущения. Влюбиться в подобную ведьму – настоящее, пожизненное проклятие. Проще перерезать себе горло, чем обречь себя на участь безвольного раба у подобной сеймы. Если начну ощущать даже самые малые зачатки влюблённости или навязчивости к этой стерве, наверное, так и сделаю. А лучше перережу глотку ей для пущей надёжности.

Проклятье! Ещё немного и вправду поверю, что она меня успела как-то или чем-то приворожить.

Видимо, оттого и потянулся рукой к вырезу сорочки, интуитивно нащупывая металлический шнурок с красным камнем защитного “глаза”, проверяя на месте ли тот и не сняли ли с него наложенной печати тройного оберега. Хотя собственная паранойя на этот счёт нравилась мне ещё меньше.

Сжав до ноющего в скулах напряжения челюсти, я опустил руку и сдержанно кивнул одному из гвардейцев дворцовой охраны, когда добрался наконец до восточного крыла второго уровня Ардорского палаца. Стражник тут же сошёл со своей стратегической позиции и раскрыл передо мной одну из массивных створок резных дверей. Сколько же здесь излишней роскоши и вычурного декора, не говоря уже о мебели, которая больше походила на бессмысленные атрибуты комнатных украшений, а не на полезные предметы функционального обихода. Наверное, со временем поменяю здесь всё. Даже эти треклятые двери и колонны анфилад. Жить в женских будуарах среди шелков, мехов и хрупкого антиквариата для подобного мне воина – ещё большее оскорбление моему мужскому тщеславию, чем вынужденная женитьба на представительнице Ардорских ведьм.

– Великие Боги! Дагнар! Почему так долго? Я уж думала, что эта проклятая сэя[2] что-то с тобой сделала. Уже собиралась отправлять дополнительную стражу в подземелье.

Не успел я сделать внутрь огромных покоев и пары шагов, как мне навстречу из распахнутых дверей наружной террасы выпорхнула неестественно бледная Гриэль. Преодолела немалое между нами расстояние за считанные секунды, тут же налетев на меня с перепуганным до смерти лицом, будто я только что вернулся из недр самого Саагра[3]. Даже принялась меня ощупывать и внимательно вглядываться в мои глаза, страшась отыскать в них явственные признаки заколдованного рассудка.

– Надеюсь, она ничего с тобой сделала? Потерять последнего брата от руки ардорского отродья… Я бы точно этого никогда не пережила.

– На ней Ворот Ведьм, который не подвластно сломать даже бессмертным богам. И твой защитный амулет я теперь ношу не переставая. К тому же, мы с тобой уже давным-давно всё обсудили и обговорили. И я далеко не беззащитный мальчик, который не способен противостоять обезоруженной ведьме. Всё это делается для нашего будущего благополучия. Если бы данные риски не были оправданы, мы бы до сих пор долбились в защитную стену Ардора в осадном лагере. Но мы сейчас здесь, занимаем самые лучшие покои императорского палаца – главной жемчужины Южных Долин, внутри стен того самого неприступного града, который не смог взять за последние три тысячелетия ни один из величайших полководцев всего Шайгара. Пора бы уже принять нашу заслуженную победу, как за свершившийся факт, сестра.

– Победа-победой, но не забывай, что мы на территории лишь физически сдавшегося врага. Меньшим врагом он от этого не стал, если не наоборот. Надо быть бдительными втройне, а то и намного больше. Каждый, кто перешёл на нашу сторону сегодня, завтра может обернуться коварным аспидом и ужалить тебя в спину.

– Вот поэтому я бы не советовал тебе проводить время на открытых террасах палаца и гулять по его залам без сопровождения надёжной охраны. Нам ещё нужно вычистить это место от очень огромного количества крыс и прочих паразитов. И то, расслабиться не получится даже после отрубленной головы самого последнего заговорщика и предателя. Не забывай, Роард погиб в императорском лесу Теоросса у нас дома, находясь под присмотром близких друзей и личной охраны. Самый страшный предатель не тот, кто в открытую называет себя нашим врагом, а тот, кто ластится ручным манулом, притворяясь преданным лжедругом. И тебе ли не знать, что у представителей императорских кровей не бывает друзей, даже среди ближайших родственников. Наше доверие – дороже стальных кристаллов Синих Гор. Его не купишь, не продашь и ещё реже, когда заслужишь.

– Не забывай, что кроме всего тобою перечисленного, существует куда более страшная опасность.

Гриэль не выдержала распирающих её изнутри эмоциональных переживаний, неожиданно вдруг отстранившись и как та пёстрая птичка в неволе запорхала-закружилась по огромной золотой клетке императорских покоев, не зная, как ещё совладать со своими страхами и очень дурными предчувствиями.

Она была младше нас с Роардом всего на пару лет, но по своему возрасту давным-давно перешагнула рубеж старой девы, на которую теперь мог вроде как позариться лишь какой-нибудь непритязательный герцог-вдовец или дотянувший до почтенного возраста и заслуженной пенсии генерал. Только несмотря на своё более позднее рождение, Гриэль была для нас с братом после скоропостижной кончины обоих родителей самым ревностным опекуном, буквально заменив нам мать (так уж принято, но в Теороссе девочки всегда взрослеют намного раньше и быстрее мальчиков).

Мы и сами не поняли, когда начали воспринимать её, как за старшую. В принципе, она и выглядела старше нас и даже начала седеть первой, как раз в аккурат после гибели брата. Тем не менее, менее красивой от этого она не стала. Всё та же шикарная грива волнистых красно-каштановых волос, чёрный разлёт густых бровей над пронизывающим насквозь взглядом угольно-карих глазищ, немного крупноватый с небольшой горбинкой нос и очень чувственный пухлый рот с более выделяющейся верхней губой.

В своё время мы с братом слишком рьяно защищали её от нечистоплотных посягательств охотников-любителей за знатными невестами или признанных при императорском дворе волокит. В итоге и дозащищались, так и не сумев выполнить перед покойными родителями свой долг, возложенный на нас по праву старшинства и патриархальных законов Теоросса. Найти ей достойнейшего супруга мы не смогли. Вернее, даже и не пытались его искать, отклонив когда-то весьма недурственные предложения от приличных кандидатов из соседних империй. Со временем их сократилось до минимума, а лично я больше не видел причин лишаться поддержки и близости единственного родного мне человека только для того, чтобы удовлетворить чьи-то политические амбиции или отдать жизнь собственной сестры в руки какого-нибудь самовлюблённого мужлана.

Тем более, что я никогда не запрещал ей заводить домашних питомцев не важно какого животного вида и пола. Иногда даже сам дарил ей в услужение специально обученных рабов, убивая, так сказать, одновременно сразу нескольких толаев. Не только практически постоянно следил за Гриэль, но и находился в курсе всего, что она делала, о чём с кем говорила и даже, что думала и чувствовала. И не потому, что я ей не доверял. Скорее, напротив. Она была единственной, с кем я советовался на самые важные темы, обсуждал государственные тайны с первостепенными вопросами по внутренним (а иногда и внешним) проблемам империи. Так что меня куда сильнее волновало её личное окружение, в особенности те, кому она доверяла свои (а порою и не свои) “маленькие” секреты.

Я и привёз её сюда с собой со всей её ближайшей свитой только из-за своих старых привычек – держать любимую сестру всегда рядом, под рукой и ежечасным бдительным присмотром. По крайней мере, так мне было намного спокойнее.

– Роард погиб, оказавшись под влиянием смертельных чар одной из Ардорских сейм. Поэтому я буду всегда переживать за твою жизнь, пока ты находишься рядом с одной из этих бессердечных тварей. Только древним богам, которым служил и служит весь её треклятый род, известно, что на уме у этого коварного отродья. Боюсь, одного Ворота Ведьм для неё будет мало. Её, как минимум, надо посадить на цепь из жёлтого железа и приставить трёх анохов[4]. Почему нельзя оставить её в подземелье, где ей самое место? Не слишком ли ты милостив к этой ведьме?

– Я бы сделал это с превеликой радостью, сестра. И тебе ли не знать, как я ненавижу весь её ведьминский ковен. Настолько сильно, что всю эту ночь сдерживался от нестерпимого соблазна придушить её голыми руками. Но, увы, любовь моя… – я неспешно снова приблизился к Гриэль и ласково обхватил её возмущённое личико ощутимо уставшими ладонями перед тем, как запечатлеть горячий братский поцелуй на её нахмуренном лбу. – Мы сумели взять Ардор, ввести за его стены свои войска и установить первые правовые законы Теоросса – империи завоевателя. Но… мы не можем пока ещё диктовать свои условия всему Шайгару. Война нас порядком измотала, слишком заметно ослабив. Нам необходим отдых и восстановление прежних сил, на что должно уйти немало времени. А до этого, увы, придётся мириться с законами мирового порядка девяти империй. Значит, идти на уступки наблюдающих за ними остальных пяти союзников и двух нейтральных государств. Если Иллария согласится взять меня в свои законные супруги и подчиниться патриархальным законам Теоросса, я не имею права лишать её жизни и уж тем более прерывать древнейший императорский род без единогласного одобрения всех глав мирового содружества. И, уж конечно, я никак не могу игнорировать пророчества Аифа.

– Никогда не понимала твоей одержимости этим оракулом. Не говоря уже о том риске, которому ты себя подвергаешь, скрывая у себя этого аноха и пользуясь его услугами вопреки древним и новым законам Шайгара. Да и где гарантия, что он не водил тебя все эти годы за нос и не пытался воспользоваться твоим доверием, чтобы сохранить как можно подольше свою жалкую жизнь?

Ну вот, Гриэль опять приспичило завести в сто тысячный раз свою излюбленную песенку.

– Ты прекрасно знаешь, что анохи сами выбирают тех, кому хотят служить или чему посвятить свою жизнь за пределами изгнавшего их племени. Аифу нет причин мне лгать, не говоря уже о том факте, что только благодаря его подсказкам нам и удалось сломить защитную стену Ардора, обнаружив указанную им брешь самой неприступной в Шайгаре столицы. И я не помню ни одного из его предсказаний, которые бы не сбылись. Анохи не умеют лгать. Они свято верят в кару своего справедливого бога и честь их исчезающего рода превыше всех сокровищ бренного мира.

Я и сам не понимал, почему продолжал затягивать до бесконечности этот бессмысленный разговор с сестрой. Я не спал всю ночь, измотался до смертельной усталости с пытками над Илларией. Всё, о чём могу сейчас думать – это о горячей ванне и хотя бы паре часов восстанавливающего сна.

Но вместо того, чтобы попросить Гриэль оставить меня одного или молча помочь мне раздеться, продолжаю и дальше спорить не пойми для чего.

– Аиф – изгой и калека. А изгои не придерживаются древних обычаев своих благородных предков. На то они и изгои. Я ему никогда не верила. А сейчас так и подавно… Он привёл нас в сердце Ардора, в колыбель верховных жриц Шайгара. По существу, мы находимся теперь в эпицентре самого опасного в мире серпентария, на территории врага, способного повергнуть всё живое в освещённой части нашего мира в кромешный мрак их чёрных богов.

– Это древние сказки ардорских бабушек! – я всё ж не выдержал и с нескрываемым раздражением отошёл от сестры к ближайшему топчану, устланному мягкими подушками, валиками и меховыми шкурами, на ходу расстёгивая ремень нагрудной перевязи. – Не удивлюсь, если они намеренно распускают подобные слухи по всему миру, чтобы вызвать у других народов суеверный страх перед их якобы всемогущими жрицами. Я провёл всю ночь с наследницей их древнего ковена и, уж поверь мне на слово, не увидел в этой надменной стерве ничего сверхъестественного. Обычная, избалованная девчонка, не знавшая настоящей мужской руки.

– Потому что на ней был Ворот Ведьм! И то, я не перестану просить тебя в будущем, как можно реже с ней встречаться. Если тебе так нужен от неё наследник, ограничься одними лишь брачными с ней встречами, выделяя для данного процесса не больше времени, чем положено в таких случаях. Без всяких там прелюдий и любовных игр. А как только она от тебя понесёт, можешь тут же забывать дорогу в её опочивальни. Я бы на твоём месте вообще накидывала ей на голову непроницаемый мешок и связывала руки. Чтобы она не смогла ничего ни сделать, ни сказать, и, в особенности, дотронуться до тебя. Никаких других контактов, вплоть до того момента пока не родит и не выполнит столь важную для тебя часть своего пророческого предназначения. А там уже плевать, что с ней случится дальше. Может умрёт от тяжких родов или от чего-то иного, не менее непредвиденного.

– Вот уж не думал, что моя единственная любимая сестра окажется настолько мстительной и кровожадной. А как же знаменитая женская солидарность и многовековая поддержка сёстрам по духу и плоти?

Я успел за это время освободиться не без помощи Гриэль от плаща и камзола, всё-таки решив обойтись сегодня без прямого участия безмолвных слуг и на всё готовых рабынь. К тому же, ванная – огромная золотая чаша, инкрустированная вычурным барельефом из очень любимых для Ардора растительных орнаментов – была уже наполнена горячей водой в смежной комнате и ждала моего прихода возле растопленного камина и подготовленных к вечернему торжеству праздничных одежд. А ещё безумно дико хотелось есть. И выпить бы сейчас тоже не помешало.

Но я пока стойко игнорировал присутствие во всех комнатах подносов и многоярусных ваз с лёгкими закусками и фруктами, как и не менее притягательные графины с разными сортами вин и лёгкого эля. Даже зная, что все они проверены и перепроверены на возможное добавление чьей-то очень смелой рукой смертельных ядов или опаивающих зелий. Я должен был сохранить трезвость ума и чистое сознание для очень важной для меня ближайшей встречи.

– Она мне не сестра! И никогда ею не станет, даже если родит очень крепкого и здорового племянника. Я её воспринимаю не более, чем за выбранный тобою сосуд, в котором будет какое-то время храниться и расти брошенное тобою семя. А если твой сын окажется под стать его отцу – невероятно сильным и могущественным, я нисколько не опечалюсь, если он разобьёт её изнутри, когда будет тянуться к свободе на свет. Кто его знает. Может даже буду молить об этом богов. Сама мысль, что это отродье будет вынашивать продолжателя императорского рода Теоросса кажется мне кощунственной и невыносимой. До сих пор не могу принять этого в себя без содрогания. Неужели нельзя было обойтись без этого? Почему твой Аиф так на ней зациклился, да и ты вместе с ним тоже? Как будто в целом мире нельзя найти более подходящую для этого кандидатуру.

– Гриэль, я не хочу больше обсуждать это с тобой, тем более стоя в императорских покоях Ардорского палаца. Через пару часов всему миру будет объявлена моя помолвка с Илларией. Через несколько дней нас обвенчают по древнейшим традициям Теоросса и Ардора. Я не стану спорить снова о том, ради чего я взял этот треклятый город, ещё и после столь долгих и изнурительных сражений под его стенами. Я пожертвовал для этой цели слишком многим, чтобы ни с того, ни с сего менять свои решения лишь по одной твоей прихоти. Либо найди наконец-то в себе силы смириться с этим, либо…

Мне пришлось заглянуть в глаза сестры и обхватить ладонью её скулу со щекой привычным для обоих жестом. Но не для того, чтобы хоть как-то приласкать или усыпить мечущихся в ней бесов. Я ждал её ответного повиновения и полного со мной согласия, даже через непримиримые для неё принципы и непомерное упрямство.

– Либо избавь меня впредь от любых на данную тему разговоров. С этого момента моя женитьба на Илларии больше между нами не обсуждается. И это не просьба, сестра. Ты меня хорошо поняла?

– Да, мой Государь! И… прошу простить меня за навязчивую настойчивость и несдержанную предвзятость при обсуждении некоторых вопросов. Я не хотела проявлять своего неуважения и в чём-то тебя расстраивать. Просто не сумела сдержать привычную для моего характера импульсивность. Ты же знаешь… Я очень сильно тебя люблю. А какая любовь, тем более родственная, не обходится без жгучей ревности?

– Мне очень льстит и твоя чрезмерная забота, и милая сестринская ревность. Но, в первую очередь, я нуждаюсь в твоей абсолютной поддержке во всём, что бы я не делал и каких бы не ставил перед собою целей. В этом и заключается твоя главная роль, как единокровной сестры, подле своего брата-императора. Быть его правой рукой в моменты его отсутствия и твёрдой опорой в непростые для него часы.