Текст книги "Мятежная любовь (СИ)"

Автор книги: Евгения Телицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Вскоре братец умчался, а я поймал себя на мысли, что в последнее время мы действительно очень сблизились. Даже в Раю мы держались прохладно по отношению друг к другу. Уже в Аду наше общение свелось к банальному, но предельно вежливому «привет – пока». А сейчас он доверил мне свою тайну. А я чувствую, что он поддержит меня в моих решениях…

Поспать что ли…

– Зачем я к ней иду? – пробормотал я, останавливаясь на очередном витке лестнице.

Ну, зачем? Зачем я переселил ее из камеры в подземелье в удобную комнату в башне? Зачем велел обеспечить всем необходимым? Зачем сейчас тащусь к ней?

Ты знаешь ответ, Верховный.

Я почти дошел до последнего пролета. Почти.

– Нет!

На пол посыпалась каменная крошка. Ничего, эти стены в свое время и не такое выдержали.

– А вот я уже на грани!

Я все же развернулся и вернулся к себе в кабинет.

Нужно отвлечься. Нужно. Но как?

Думай, Сатана, думай. Поискать мятежников? Так себе способ не думать об одной из них. Прошвырнуться в бар? А где гарантия, что после я смогу себя контролировать?

Взгляд случайно упал на стопку пергаментов.

– …!…!…!!! – громко выругался я. – Совсем забыл о лекции для дъяликов.

В конце учебного года молодых недочертей – будущих студентов – приглашают на ознакомительную лекцию, где рассказывают об учебных предметах и о том, что будет необходимо для первого года.

И как назло заболел профессор, читающий курс о пытках. И ректорат попросил меня провести ознакомительную. «Как лучшего из лучших в вопросах пыточных дел и наказаний за грехи смертных».

Тьфу…

Хотя бы отвлекусь… Надеюсь, что отвлекусь…

«Люди трактуют пытку как целенаправленное причинение мучений как физического, так и психологического характера с целью получения информации, наказания либо получения патологического удовлетворения.

Вы на курсе «Пытка для грешника обыкновенная» будете отталкиваться от другого определения.

Так, для вас, понятие пытки сводится к следующей трактовке: «причинение мучений как физического, так и психологического характера за доминирующий смертный грех, совершенный при жизни человека».

Почему доминирующий смертный грех? Логично, что наказать человека после смерти за все его мелкие прегрешения мы не можем. Вечности не хватит. Поэтому принято при вынесении приговора выделять самый тяжелый грех. И в зависимости от него выбирать подходящую пытку.

Пытки при этом могут быть самыми разнообразными. От классической варки грешника в котле (кстати, тот случай, когда доминирующий грех выделить нельзя) до специфических нюансов типа крестообразной плетки за преступление, имевшее слишком большое влияние не выбор дороги на перекрестке жизни.

Взаимосвязь преступления и наказания давно изучена и представлена в массе подробных трактатов. Ваш учебник содержит ключевые выдержки из лучших из них.

Кроме того, вы получите список основных грехов и соответствующих им пыток для заучивания. А так же – в качестве ознакомительного материала – краткую методичку по определению персонального пыточного наказания за специфические прегрешения. Она включает в себя…»

В дверь кабинета постучали, и мне пришлось отложить перо. Жаль, так хорошо шло. А сейчас собьюсь, и настрой пропадет…

Я тяжело вздохнул и скомандовал:

– Войдите.

На пороге нарисовался Вельзевул. Вот уж кого я совсем не ожидал увидеть в своем доме.

– Здравствуй, брат, – кивнул он, усаживаясь в кресле.

– Здравствуй. Чем обязан?

Я настороженно изучал Вела. Младший брат – редкий гость в наших домах. Он предпочитает приглашать всех к себе. Что не удивительно. Нужно же кому-то съедать то, что ежедневно наготавливает целая рота первоклассных поваров.

– Я к тебе с просьбой, – он поправил запонку на манжете светло-фиалковой сорочки. – Не могу вычислить, какая из моих поварешек ворует еду.

– Поварешек? – не понял я.

– Кто-то из поваров ворует, – перевел он на нормальный язык. – Не могу вычислить кто. А ты ложь за версту чуешь.

– И ты поэтому явился лично?

Уловив недоверие в моем голосе, Вельзевул погрустнел.

– А если и так?

– Кажется, ты только что сам сказал, что я ложь за версту чую, – хмыкнул я.

Брат замолчал. Уставившись вдаль, о чем-то напряженно размышлял, медленно постукивая указательным пальцем по тонким губам.

До сих пор не понимаю, как наш столь изящный братец умудрился выбрать своим грехом чревоугодие. У него же ни грамма лишнего веса. Подтянутый и стройный. Утонченный и изысканный. Совсем не такой, каким его представляют люди.

– Ладно, – решился он несколько минут спустя. – Одна из поварешек мне нравится. Я не прочь перевести ее из кухонных работников в постельные…

– Фу, Вел, как грубо, – перебил я.

– Зато честно. Так вот. Она мне нравится. Но я не намерен терпеть в доме воровку. Поэтому хочу найти вредителя без лишнего шума.

– Прямо сейчас?

– Если ты можешь.

– Могу, – легко согласился я, вспомнив, что всеми силами пытаюсь отвлечься от Инги. – Идем.

Не знаю, зачем Вельзевул устроил тайну из столь банального происшествия. И чего он там не мог сам найти. Воришка обнаружился за пару часов. Симпатичная девчонка, которую Верховный недавно взял на работу, таскала понемногу домой для своих братьев и сестер. Ничего критичного. Ничего сверхсекретного.

Но, кажется, это именно та чертовка, что привлекла Вела. Так что теперь он будет долго думать, как поступить. Потому что у брата какая-то не поддающаяся объяснению непереносимость воров.

Его бурчание на тему очередного облома напомнили мне об Инге.

Я вернулся в кабинет, и какое-то время мужественно боролся сам с собой. А потом не заметил, как оказался на пути к ее комнате…

– Сатана, у тебя есть еще несколько ступеней, чтобы одуматься! – проворчал я.

Не помогло.

Я дополз до последнего пролета и велел охране исчезнуть. Бесов как ветром сдуло.

Это ошибка, Сатана. Большая ошибка.

Я толкнул дверь и вошел.

Инга даже не шелохнулась. Даже не оторвала взгляд от книги, которую листала.

Я запер дверь изнутри. Но приближаться к чертовке не торопился.

Слуги постарались. Просторная комната с огромной кроватью под балдахином и всей прочей необходимой мебелью. Одежда, книги, фрукты и графин с водой… Вот только разве я велел выдать пленнице короткий шелковый халат, едва прикрывающий соблазнительные бедра?!

Как назло, водопад пшеничных волос чертовки лег так, что подчеркивал все, что открывал кусок ткани, по недоразумению названный «халатик».

Я мысленно застонал…

– Мне стоит поблагодарить за щедрость? Или наоборот приготовиться к чему-то ужасному? – нарушила тишину Инга, продолжая листать книгу.

Поразительно, она словно совершенно меня не боится…

– Сама как думаешь?

– Думаю, что если это очередная попытка что-то выяснить, то она напрасна. Ты узнал все, что я знала и даже больше.

Чертовка подняла ярко-голубые глаза, в которых светилось лукавство. Внимательно изучила мое лицо. А потом ее взгляд начал лениво спускаться ниже.

Инга медленно рассматривала меня, уделив особое внимание ширинке брюк. Скользила взглядом по моему телу так откровенно, что я почувствовал себя голым. И, насмотревшись, снова заглянула в глаза.

– Устроил вид? – ехидно поинтересовался я.

Она пожала плечами. Из-за чего халатик соскользнул и приоткрыл ключицу и часть груди.

В штанах стало тесно. А Инга и не подумала поправить одежду.

– Почему я еще жива, Верховный? – спросила она, продолжая смотреть мне в глаза.

– Потому что я так хочу.

– Но мы же оба понимаем, что суд признает меня виновной. И все. Так почему я еще жива? И не сижу в темнице?

Хотел бы я сам знать ответы на эти вопросы…

Я приблизился к кровати и наклонился к девушке:

– А ты бы хотела остаться в темнице?

– Я бы хотела понять, что тобой движет, – спокойно ответила она, подавшись ко мне.

Мы были настолько близко, что наше дыхание смешалось. Один глубокий вдох до поцелуя.

– Не испугаешься? – мой голос прозвучал неожиданно хрипло.

– А должна?

– Судя по твоему поведению в купальне, нет.

Ее зрачки расширились. Дыхание участилось. Она вспомнила. И я прав – ей понравилось.

– Ты поступил подло, – прошептала она.

– Нет. Подло я поступлю сейчас. И не по отношению к тебе.

И, грубо притянув за талию, я ее поцеловал. Требовательно, властно, готовясь сломить любое сопротивление.

Но его не последовало. Инга с готовностью ответила на поцелуй, вцепившись в мою рубашку. Ответила так же яростно и требовательно.

Мы упали на кровать, продолжая атаковать губы друг друга. Чертовка отчаянно выгнулась, вцепившись мне в волосы, явно требуя большего.

Я оторвался от ее губ. И услышал недовольный стон. Усмехнувшись, наклонился к маленькому аккуратному ушку и мягко прикусил мочку. Инга вздрогнула.

Я начал прокладывать дорожку из поцелуев вперемешку с укусами к ее груди. Ушко, шея, ключица. На последней я задержался, не торопясь спускаться ниже.

Я до одури хотел эту женщину. Но старался быть… кхм… нежнее. Я привык брать все, что пожелаю. Но в этот раз боялся, что моя дикость испугает Ингу.

Девушка недовольно заерзала, и я все же спустился ниже. Аккуратно обхватил губами сосок через тонкую ткань халата, скользнув рукой по ее бедру.

Чертовка задрожала.

– Боишься?

Неожиданно Инга резко перевернулась и оседлала меня. Из-за этих манипуляций халатик распахнулся, открыв мне чудесный вид на стройное девичье тело. Великолепное тело! Не прикрытое больше ни чем. Неужели ждала?..

Бросив на меня строгий взгляд потемневших до цвета грозового неба глаз, она шепнула:

– Боюсь тут явно не я.

И начала медленно расстегивать мою рубашку. Пуговица. Поцелуй. Следующая пуговица. Еще один поцелуй. Очень медленно. Чувственно.

Я дал ей закончить, а потом резко сел.

– И чего же бояться мне? – спросил, стаскивая сначала свою рубашку, а потом ее халат.

– Своих желаний.

Наши губы снова встретились. Короткий резкий поцелуй. И я бросил Ингу на кровать. А сам поднялся, чтобы стащить очень мешавшие брюки.

Чертовка наблюдала за мной, прикусив нижнюю губу.

Я неторопливо разделся, позволяя ей, как следует все рассмотреть. А потом приблизился.

– А если я скажу «нет»? – неожиданно спросила она, смотря далеко не в мои глаза.

– Мы оба знаем, что ты этого не скажешь, – я навис над ней, – потому что хочешь почувствовать вот это, – резко вошел, – с первой нашей встречи.

Наградой мне послужил громкий стон.

Я дал ей время привыкнуть. Но совсем чуть-чуть. Каким бы сдержанным я не был, сейчас выдержка меня подвела. Начав двигаться, я уже не мог остановиться. Мог только ускоряться и ускоряться, желая получить от этой женщины все.

Я припал губами к груди Инги. И та сильнее выгнулась мне навстречу, вцепившись в плечи так крепко, что явно останутся следы.

– Сат, – простонала она, когда я сжал пальцами второй сосок. – Сат, я…

Вместо слов – новый громкий стон. Судорога ее наслаждения, лишь на мгновение обогнавшая мою разрядку…

Позже, вновь сидя в своем кабинете, я получил короткую записку от Асмодея.

Как выяснилось, Нику все же похитили. Похитили из-за моего брата. Едва ли не в первый же день практики она каким-то образом попала в лапы заговорщиков. Продуманные ребята поместили ее в пентаграмму, из-за которой найти девушку не представлялось возможным. Более того, даже связаться с помощью наруча не получалось.

Асмодею всего один раз удалось пробиться через барьер. И тот – всего на несколько секунд.

Зато в скором времени он получил послание. С вполне конкретным требованием явиться в назначенное место, иначе Ника умрет.

Даже странно, что он не понесся туда сломя голову…

Не знаю, каких сил ему стоило взять себя в руки. Но он это сделал. И даже собрал всех нас…

[1] Кто такие диахар и как они связаны с Асмодеем можно прочитать в романе Евгении Телицыной «Диахар»

Из дневников Сатаны: мятежники

Асмодея, излагавшего свой план, я слушал вполуха. Идея была постой и эффективной. Так что моих правок не требовала. И я мог уйти в свои размышления.

Мог. Но не хотел. Потому что в моей голове сейчас творилось леший не знает что!

Ненужно было спать с Ингой. Нужно было сослать ее куда-нибудь так далеко, чтобы даже я не смог найти. Потому что теперь я понятия не имел, что делать.

Желание не утихло. Наоборот! Разгорелось с новой силой.

А ведь при этом она права. Суд все решит. Я обязан буду исполнить его приговор…

– Сат, все в порядке? – отвлек меня от размышлений Люцифер.

– Да. Извини. Задумался.

– Пора.

– Тогда идем.

Мгновение перехода. И вот мы уже вокруг стайки заговорщиков.

Так. Старое подземелье, но хорошо сохранившееся. Клетка с Никой и Асмодеем. Но непростая. Вся изрисована магическими символами, сдерживающими все, что только можно предположить. И, судя по всему, символы уходят еще и на пол и стены.

С этим понятно. Теперь сами заговорщики. Семеро. Молодежь. И парни, и девушки. Интересно однако, что большинство… Эвон?!

Я чуть не прокричал последнее вслух. Настолько был удивлен. Он погиб! Погиб много лет назад! Я видел его смерть собственными глазами!!!

Мой бывший ученик рассмеялся.

– Обижаешь, Асмодей. Неужели ты подумал, что я не учту твоих братьев? Пентаграмм здесь на всех хватит.

У наших ног появилось такое же синее сияние, что скрывало Аса примерно по пояс. Демоны, я настолько удивился, что совершенно упустил пленение брата из виду.

– Конечно, нет. Я подумал, что ты обязательно придумаешь, как их нейтрализовать… – начал Асмодей.

– И не только он один, – встрял я. – Эвон, ты считаешь, что тебе хватит ума превзойти своего учителя?

– Уже хватило, – заговорщик самодовольно вздернул подбородок и скрестил руки на груди.

– Я бы с этим поспорила, – весело проговорила Архангел.

Иетиль, как всегда, появилась вовремя. Как и шесть ее подруг.

– Простите за задержку. Местная магия исказила ваши маячки, мальчики, – невозмутимо продолжила девушка, подмигнув Асмодею. – Что до тебя, – это уже Эвону, – стоило бы выучить, что на Архангелов такого рода чары не действуют. Так что вам лучше сдаться самим. Не хотелось бы применять силу.

– Да что вы можете! – воскликнул лидер мятежников, взмахом кисти воплощая меч.

Демоны, и это мой лучший ученик? Идиот…

Асмодей горестно вздохнул. Люцифер закатил глаза. Вельзевул откровенно расхохотались, и я вместе с ним. А Бельфегор лениво протянул:

– Сейчас узнаешь, что могут эти милые дамы, которым лично я бы не стал переходить дорогу…

И начался бой.

Я даже не пытался следить за происходящим. Зачем? Я прекрасно знал, на что способны девочки. И смотреть на то, как они устраивают резню… Я слишком хорошо помню, как в свое время получил от Энаруэль на орехи. Да так, что восстанавливался несколько месяцев.

С тех пор лично я предпочитаю с девочками не ссориться. Да и зачем это вообще нужно? Противостояние Ада и Рая закончилось столетия назад. Мы давно уже живем дружно. Просто мало кто об этом знает…

Все закончилось меньше, чем за пару минут. Архангелы замерли. А на полу образовалась куча из… пяти связанных тел. Оливер, о котором мне рассказывал Асмодей, был среди них. А вот Эвон – нет…

– Энаруэль, Манира, найдите двух сбежавших.

Пара Архангелов растворилась в сумраке коридора.

– Иетиль, не могла бы ты помочь нам с пентаграммой? Надоело стоять фигурными столбами, – чуть повысив голос, спросил Асмодей, когда представители Рая убрали оружие.

– Ас, ты в конец обнаглел, – улыбнулась Тиль. – Может лучше оставить вас здесь?

– Хорошая идея! – Братец даже показал известный человеческий жест: поднятый из кулака большой палец. – В Аду сама все проблемы решишь?

– Да легко!

Несмотря на свой ответ, Иетиль уселась на пол у ног Люцифера и начала внимательно осматривать вязь символов, формирующую пентаграмму.

– Архангел у моих ног, давненько такого не случалось, – усмехнулся Фер.

Демоны, мои братья неисправимы…

– Напомни, когда освобожу, хорошенько тебе врезать, – Иетиль показала ему язык и вернулась к осмотру.

Мы терпеливо ждали.

Архангел внимательно оглядела все доступные части узора, потерла пол рядом с ним, потом, кажется, даже понюхала и вынесла вердикт:

– Девочки, нам нужен Чернокнижник.

Одна из «девочек», кивнув, исчезла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И вернулась минут через десять с мужчиной в черном костюме, облепляющим его тело словно вторая кожа.

Знакомый персонаж. Всей душой наш, но работает исключительно на Рай. Слишком умный для человека, слишком расчетливый даже для черта, и при этом слишком добрый даже для ангела. Никто не знает кто он. А девочки не торопятся делиться своими секретами.

Чернокнижник коротко кивнул присутствующим и присел рядом с Иетиль. И началась магия.

Ну, все, это надолго. Но со стопроцентно положительным результатом. Осталось только подождать…

Пытка вторая: эмоциональная

Сделки с дьяволом интересны тем,

что не всегда понятно, с какой стороны дьявол.[1]

Я лежала на кровати и тупо смотрела в потолок.

И как прикажете все это понимать?

Нет, я взрослая девочка и знаю, как называется то, что происходит, когда мальчик и девочка оказываются голыми в постели. Вот только… Сатана был прав. Я безумно хотела его с нашей первой встречи, вопреки всякой логике. Но была уверена, что он даже не посмотрит на такую, как я.

– Да ладно, Инга. А сейчас что посмотрел? Пришел. Получил, что хотел. И ушел. Может, просто, до тебя было идти ближе всех…

Да и со мной никаких проблем. Мне все равно недолго осталось.

Я резко села и зло тряхнула головой.

– Хватит раскисать.

Во мне зрела надежда, что я настолько понравилась Сатане, что он сможет меня спасти. Но я до одури боялась этой надежды. Боялась, что очень сильно ошибусь. И что эта ошибка ударит по мне сильнее, чем что-либо.

Мне нужно отвлечься.

Я соскользнула с кровати и направилась в ванну. Душевая кабина – это, конечно, не два бассейна купален. Но мне грех жаловаться. Я сейчас вообще должна сидеть на цепи в подземелье и болтать с облезлыми крысами о тяжелой доле пленницы повелителя гнева…

Сбросив штаны и топ на пол, я зашла под струи воды.

Как же хорошо…

Я подставила загривок под горячий поток и прикрыла глаза. Тело сразу расслабилось.

Демоны, я могу стоять так вечность! Стоять, не думать ни о чем и просто наслаждаться…

Размечталась, милая!

В мирном шуме воды звук открывающейся двери прозвучал как гром среди ясного неба. Не ожидавшая ничего подобного, я испуганно вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки.

Не надо быть предсказателем, чтобы понять, что это Сатана. В этом замке никто больше не позволит себе ворваться ко мне в ванную.

Я чуть перестроила слух. И услышала, как Верховный стаскивает рубашку. Потом резко стягивает брюки вместе с бельем.

Короткий шажок.

Тихий скрип отъехавшей дверцы душевой кабины.

И он за моей спиной.

Я не стала ни поворачиваться, ни открывать глаза.

А он закрыл дверцу. Подошел вплотную. И, положив одну руку мне на живот, потянулся к панели управления. Пара нажатий на кнопки, и узкий поток из лейки душа сменился каскадом из крышки кабины.

Я не удержалась и подняла глаза. Так и есть. Вода лилась из ровных кругов отверстий, сделанных в крыше, так, что со всех сторон оставалось всего сантиметров по десять, чтобы высунуть нос.

«Надо будет запомнить кнопки, на которые он нажимал», – пробежала в голове быстрая мысль и тут же испарилась, потому что Сатана перешел к активным действиям.

Откинув волосы, он начал медленно покрывать поцелуями мою шею и плечо. Его руки тем временем чертили круги на моем животе.

Я хотела сказать ему, что так нельзя. Хотела отстраниться. Но вместо этого только сильнее прижалась и положила голову ему на плечо.

Верховный никуда не торопился. Ленивые поцелуи и поглаживания, кажется, полностью его устраивали. Я же чувствовала, как медленно закипает кровь. Как стягивается узел внизу живота. И как хочется прижать этого мужчину к стене и получить все, что теперь требует мое тело!

Словно почувствовав мое настроение, Сатана сильнее сжал мою грудь, на грани с болью ущипнул сосок. Я застонала, неосознанно выгнувшись так, что желание Верховного уперлось в мою ягодицу.

Вторая рука моего мучителя скользнула мне между ног. Пара движений умелых пальцев и я не смогла сдержать крик.

– Сат!

Я потянулась к нему, но он не позволил. Резко развернул. Прижал к стене. Подхватил под бедра. И дал, наконец, то, чего мы оба так хотели.

Я обхватила его ногами, вцепилась ногтями в плече и отдалась ощущениям.

Кажется, выдержка изменила Верховному. Медлительные ленивые движения пропали. Он вбивался в меня, почти вдавливая в стену душевой кабины. И я совру, если скажу, что мне это не нравилось.

– Сат, я…

Он заткнул мне рот яростным поцелуем. Не знаю как это возможно, но мы еще сильнее прижались друг к другу. Двигаясь в унисон. Кусая губы. Впиваясь пальцами в кожу.

– Сат!.. – простонала-прокричала я, когда наслаждение достигло пика.

– Инга, – хрипло простонал он, одновременно со мной.

Какое-то время мы так и стояли, пытаясь отдышаться. Потом Верховный аккуратно опустил меня на пол кабины.

– Может, на этот раз мы поговорим? – быстро спросила я, пока он не ушел.

– Для начала давай приведем себя в порядок, – улыбнулся он неожиданно ласково.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сатана взял с полочки мочалку и мыло.

– Тут только один набор.

– Я в курсе, – он намылил мочалку и потянул меня к себе.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь в нарды играть, ты разве не заметила? – усмехнулся он. – Развернись спиной.

Пожав плечами, я выполнила его указания. А Верховный начал меня мыть!

Поначалу я опешила. Да и потом долго переваривала этот поступок, совершенно не вяжущийся с образом сурового повелителя гнева. Потому что то, что он делал сейчас, для меня было гораздо интимнее быстрого секса.

Сатана тщательно вымыл каждый сантиметр моего тела. Потом быстро помылся сам. И, первым выскользнув из кабины, поймал меня в большое махровое полотенце.

Верховный отнес меня на кровать, уложил и сел рядом.

– Теперь можно поговорить. Я весь – внимание.

– Хорошо, – я поплотнее закуталась в хотя и действительно огромное, но все же прикрывающее далеко не все полотенце. – Объяснишь, какого демона тут происходит?

Сат отвернулся. Глаза цвета крепкого красного вина смотрели в стену, вряд ли замечая ее.

– Через два дня состоится суд над мятежниками.

Удивительно, но новость я восприняла спокойно. Попав к Сатане, я с первых минут знала, что не проживу долго. И вот финал комедии…

– Это не то, о чем я спросила. Хотя получается еще денек другой и все…

Верховный резко повернулся ко мне и прорычал:

– Я не позволю даже волосу упасть с твоей головы, поняла?!

Я подавилась вздохом. Он, наверное, шутит… Конечно, шутит. Зачем ему заступаться за мятежницу? Идти против братьев… Наиграется за пару дней и с чистой совестью сдаст меня на милость суда Верховных и Архангелов.

– Я… Я не понимаю… Ты… Ты собрался…

– Я собрался, – перебил он меня, – защитить тебя.

– Но почему?

Я его не понимала. Да, признаюсь, после купален я поймала себя на мысли, что испытываю к нему чувства. Но чтобы Сатана… Надежда в сердце разгорелась с новой силой.

Я села и придвинулась к нему.

– Почему?

– Потому что ты моя.

И взгляд такой, что комментарии излишни.

– Я…

– Ты. Слишком много думаешь и болтаешь, – улыбнулся он. И повалил нас на кровать. – Но сейчас тебе будет не до разговоров…

[1] Вадим Панов «Анклавы»

Из дневников Сатаны: суд

Суд через несколько часов. Пора собрать мысли в кучу и решить, что делать.

– Итак, что мы имеем?

Демоны, кажется, я задаю себе этот вопрос чуть ли не каждый день. Надо бы как-то искоренить эту привычку… Нормальные черти так не мыслят…

Но все же. Итак.

Ника благополучно вернулась домой. Ева и Иерон так рады, что даже не попытались прибить Асмодея. По крайней мере, пока.

Заговор вроде бы как бы раскрыт. Вроде бы. Как бы. Слишком много «бы».

Да и Архангелы упустили двух мятежников. Не скажу, что сильно удивлен. Все же командовал парадом мой лучший ученик. Хотя обычно девочки не совершают ошибок.

Проклятье! Признаться, я ума не приложу, как Эвону удалось уйти! И это злит.

Еще какое-то время Люцифер, Вельзевул и Архангелы прочесывали мир людей, прекрасно понимая, что это бесполезно. Один черт в потоке времени и пространства – это даже не иголка в стоге сена.

А Эвон еще и нашел способ, как свести мою печать… Невероятно, но факт. Хотя тысячелетиями считалось, что это невозможно!

И когда я его поймаю. А я его поймаю. Я обязательно выясню, как он это сделал.

И вот он мой козырь в разговоре с Асмодеем…

Зона между – странная штука. В обычное время это – то ли поле, укутанное туманом, то ли скопление облаков, то ли что-то, что не имеет названия в нашем языке. В одном все описания схожи: здесь светло, бело и облачно.

Я терпеть не могу это место. Из-за отсутствия конкретики. Из-за размытости и нечеткости. Из-за всего. И стараюсь бывать здесь только в крайнем случае. Благо статус позволяет мне обходить ее при возвращении в Ад.

Сегодня зона между преобразилась. Появился подиум с заключенными в клетку слегка помятыми мятежниками. И, вокруг него, столы и стулья для двух распорядителей, Верховных и Архангелов.

Всем остальным придется стоять за деревянным чисто символическим ограждением.

Я занял положенное мне место среди братьев и стал ждать. Зная Асмодея, он придет одним из последних.

Верховные сидели мрачные и сосредоточенные. Проводить суд не любил никто.

Напротив разместились наши райские коллеги. Женщины тихо переговаривались, изредка бросая быстрые взгляды на подсудимых. Уверен, что в глубине души они переживали за мятежников. Слишком добрые женские сердца видели в них детей, а не преступников. Но я так же уверен, что это не помешает им принять объективное решение.

Вскоре распорядители – Асмодей и Иетиль – заняли положенные им места.

Мой брат тяжело поднялся со своего кресла, напоминающего трон человеческих королей. И на правах пострадавшей стороны первым заговорил:

– Начнем.

Одно короткое слово, и все присутствующие замерли. Он продолжил:

– Серый суд собрался сегодня, чтобы решить судьбу преступников, чьи деяния затронули спокойствие Рая, Ада и мира людей. Я, распорядитель Серого суда, приветствую нашу белую половину, – поклон в сторону Архангелов. – Я приветствую нашу темную половину, – еще один в нашу сторону. – Я приветствую свидетелей, наблюдателей и серого вершителя[1], к которому мы обратимся, если не придем к согласию, – последний поклон всем и никому.

Асмодей сел на место. Иетиль встала.

– Серый суд собрался сегодня, чтобы решить судьбу преступников, чьи деяния затронули спокойствие Рая, Ада и мира людей. Я, распорядитель Серого суда, приветствую всех собравшихся, – Архангелам всегда достаточно всего одного поклона. – Мы здесь, чтобы решить судьбу группы мятежных чертей и их пособников, разыскиваемых сейчас по всему Аду. Обвиняемые Ник Ориус, Ливи Тираус…

Признаться честно, я ее практически не слушал. Процедура суда не менялась тысячелетиями. Сейчас Иетиль долго и нудно будет перечислять заговорщиков и их прегрешения. Потом слушать свидетелей. И только потом предлагать решение.

Так что я спокойно думал о своем, пока процедура шла своим чередом.

– …Белая сторона считает, что мятежников и их пособников, найденных в последствие, надлежит отправить в ссылку, обратив в людей, – закончила Архангел через какое-то время и села.

Услышав ее вердикт, я напрягся. Не смерть, но все же…

– Темная сторона считает, что мятежников надлежит казнить, а их пособников, найденных в последствие, – сослать, обратив в людей.

Кажется, я вздрогнул, бросив на Асмодея пораженный взгляд. Но тут же взял себя в руки, сообразив, что предложение брата логично. И казнить он хочет только тех, кто держал его женщину в плену. Ингу и таких как она ждет обращение… Демоны, меня не устраивает даже такой вариант!

В человеческой жизни нет ничего плохого. Есть черти, сами выбирающие обращение и уходящие в мир людей. Но! Инга быстро состарится и умрет.

Для мятежников это та же казнь, но с отсрочкой на неопределенный, но точно короткий, срок. А для меня потеря женщины, неожиданно ставшей слишком близкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Судьба осужденных решиться голосованием. Белый шар – ссылка мятежников и пособников. Черный шар – казнь мятежников, ссылка пособников. На все воля ваша, судьи.

Мы и Архангелы синхронно надавили на маленькие выпуклости на своих столах, мысленно приказывая шарам окраситься в нужный цвет и упасть в корзину, стоявшую перед Асмодеем и Иетиль.

Тиль подсчитала результаты:

– Семь белых шаров, против пяти черных.

– Решение Серого суда принято, – подытожил брат. – Все мятежники и их пособники, найденные в последствие, будут отправлены в ссылку. Для заключенных привести приговор в исполнение немедленно.

Все мы поднялись со своих мест. Зона между наполнилась монотонным гулом речитатива обращения. Несколько жестов, тридцать секунд и клетка опустела.

– Серый суд закончил свою работу. Да будет его решение исполнено сторонами, – проговорил Асмодей ритуальную фразу.

– Да будет его решение исполнено сторонами, – хором повторили представители Рая и Ада.

– Серый суд закончил свою работу. Пусть мир воцариться между нами, – это уже Иетиль.

– Пусть мир воцариться между нами.

– Серый суд закончил свою работу. Долгих веков вам без Серого суда, – хором сказали Асмодей и Архангелом.

– Долгих веков вам без Серого суда.

Вот и все.

Теперь остается только ждать, когда Асмодей явится ко мне с неприятным разговором.

Еще два дня я прожил в томительном ожидании. Причем я даже не могу объяснить, чего же ждал. Всю толпу Верховных на моем пороге? Асмодея с очередной безумной идеей? Озарения как поступить с Ингой?

Ждал. И, признаться честно, накрутил себя так, что готов был уже сам идти к брату.

Демоны, и куда только делась моя хваленая хладнокровность? Наверное, туда же, куда она исчезает у людей, поддавшихся силе гнева.

– Вот, Верховный, почувствуй себя так, как чувствуют твои жертвы.

А я ведь только недавно говорил с Асом и завидовал ему. Посмеивался над его сумасшествием. А теперь что? Как там у людей? Получи фашист гранату от советского солдата.

Да тот интересный грешник прожил в моем подвале несколько лет. Тот редкий случай, когда пытки уступили увлекательной беседе. Он меня даже кое-чему научил. Глупым фразам, например…

– Простите, Верховный, – в дверях кабинета возник слуга, – вы просили предупредить, когда покажется Асмодей…

Он не договорил, а я уже перенесся на крыльцо своего дома.

– Нет, ты ее не получишь!

– Чего? – опешил брат.

Ас остановился на ступенях и уставился на меня, как на ненормального.

Я же спустился к нему и прорычал:

– Что слышал. Я знаю: ты хочешь наказать их всех, но ее ты не получишь, я не позволю!