Текст книги "Песнь для Близнецов"

Автор книги: Евгения Белякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Какой?

– Словно он головы рубить будет.

– Так и будет… казнь же, – непонимающе завертел головой Недвиг.

– Ладно, что обсуждать. Собираемся.

Бароны обсуждали поведение короля куда более непочтительно и взволнованно, но пришли к тем же выводам, что и графы – оспаривать приказ смысла нет, остается только исполнять. Прикрываясь только показательным несоблюдением традиций королем, каждый из них скрывал под жаркими речами обеспокоенность иного рода. Кто – предстоящим разделом земель Боклэра, кто тревожился, не станет ли король доискиваться всех связей предателя, и вспоминал, насколько близок был с бароном.

Лагерь начали сворачивать, еще даже не успев толком расположиться. Воины в спешке полировали оружие и чистили плащи снегом. Конюший хватался за голову – для путешествия от места битвы простые армейские кони годились как нельзя лучше, но выставлять их в победной процессии? Красивых, молодых жеребцов должны были доставить только завтра, а попоны, а украшенные поводья? Все, кто имел хоть какое-то отношение к внешнему виду предстоящего шествия, приготовились проявить чудеса находчивости. Лагерь оживился, задвигался, как одно большое существо.

Лишь король сидел в своем шатре неподвижно, бесстрастно, ожидая ликующего зова труб.

Он задумчиво разглядывал стену шатра, и губы его шевелились. Прислушавшись, можно было бы уловить тихий шепот.

– Не было выбора. Не было.

А мыслями Его Величество уносился в прошлое, в тот день, когда Вердленд поверг армию Лионеля.

Гринер во внезапном озарении, втором за день, понял что Дориан не видел портала, а воинская одежда и меч его запутали: король полагал, что Кендрик каким-то образом подобрался к лагерю… И король действительно собирается с ним биться. Его гордость, уязвленная тем, что войско выступило без него, полыхала, заставляя его отметать в сторону правильные вопросы: как тут очутился этот человек? Почему он один? И почему ведет себя так странно?

Все это пролетело в голове Гринера за секунду, пока Дориан произносил слово «командиров». Меж тем король дернул головой в сторону поля битвы перед холмом и с небольшой заминкой спросил:

– Вы… принц Лионель?

– О, нет. Я его… наставник. Как и этого молодого человека. – Кендрик указал на Гринера.

Дориан ошеломленно посмотрел на него. Юноша напрягся, ожидая, что это такая уловка – и Кендрик сейчас нападет… Но тот стоял, сложив руки на груди, и вежливо улыбался.

«К демонам», – подумал Гринер.

– Да, я его ученик. – Ответил он на невысказанный, но очень красноречиво написанный на лице короля вопрос. – Но я не предатель.

– Тогда я ничего не понимаю, – признался Дориан, сузив глаза. Рукоятку меча он не отпустил.

– Подтверждаю, он не предатель, – вступился за Гринера маг, – он законный правитель Вердленда, наследник трона.

– Что? – прошептал Дориан.

– Я… – Гринер был в отчаянии. И тут вспомнил… Он как мог быстро сбросил «купол» и мысленно позвал Тео, вложив в этот внутренний вопль достаточно сил, чтобы разнести ее голову на куски… и только потом заметил, что «купол» никуда не исчез.

Вернее, был второй. Его держал Кендрик.

– Ты ведь не будешь утверждать, мой юный друг, – сказал маг спокойно, хотя наверняка заметил действия Гринера, – что не обдумывал возможность того, чтобы занять принадлежащий тебе по праву трон и получить в жены девушку, в которую влюблен. Разве ты не хочешь этого? Я знаю, что хочешь.

– Шезару? – ошеломленно произнес Дориан, глядя только на Гринера.

Юноша с ужасом заметил, что Роза на груди короля стала светиться как-то иначе… он ощутил странное чувство опустошения, будто из него выливалась энергия. А в перламутровых переливах артефакта появился явственный красный оттенок.

– О, – отметил Кендрик. – Артефакт, похоже, нацелился на предателя. Учитывая его силу, он вполне может испепелить мальчугана на месте.

Дориан перевел взгляд на Розу у себя на груди. Размышлял он не более секунды, а потом ухватился за цепь, на которой висел ледяной цветок, рванул так, что во все стороны полетели звенья и отбросил артефакт в сторону. Гринер, подавившись испуганным воплем, увидел, как гаснет Роза, падая на снег. Дориан выхватил меч из ножен и развернулся к Кендрику.

– На это я и рассчитывал, – радостно улыбнулся Кендрик и развел руки в стороны. На кончиках его пальцев заплясали язычки пламени.

– Нет! – крикнул Гринер и бросился между королем и магом.

Гринер почувствовал, что застывает – будто его тело замерзает, но холода не чувствовал. Движения стали вялыми, медленными… он как будто оказался в патоке. Юноша ощутил ужас – всепоглощающий, накатывающий как волна: Кендрик улыбался, а с рук его лилось пламя, и затем вгрызалось в Дориана. Король успел лишь распахнуть глаза в невыносимой боли, а через секунду был объят огнем. Время, казалось, замедлилось, как бывает, когда на твоих глазах происходит что-то страшное – Гринер знал это чувство, хотя думал, что позабыл его. Но не только восприятие было тому виной – юношу окружила магия, плотно сжимая в кольце, не давая двигаться…

Король упал, и в тот момент, когда магия отпустила Гринера, юноша понял, что перед ним на снегу лежит уже не человек, но дымящийся кусок мяса, охваченный пламенем, которое все не гасло. Гринер застыл, не в силах пошевелиться; Кендрик уже не держал его в волшебных тисках, он сам не мог заставить себя сделать, что должно – кинуться к Дориану, попытаться потушить огонь… Возможно, потому, что знал – ничем уже не поможешь.

– Он… – прошептал Гринер.

– Мертв? – Кендрик опустил руки. – Нет. Умирает? Да.

– Что Вы наделали…

– Освободил тебе дорогу к трону.

– Нет! Я не приму! Я не согласен, я…

– Никуда не денешься, – оборвал его Кендрик. – Выхода у тебя нет. Страна без короля развалится, вернее, ее раздерут на клочки жадные до власти бароны. Нужна сильная рука – и станешь ей ты.

Маг подошел ближе, сочувственно глядя на Гринера, дернул рукой так, будто хотел обнять его за плечи, но в последний момент передумал.

– Гринер, не грызи себя. Я не оставил тебе выбора, тебе придется просто принять то, что свалилось на тебя… Ты, наверное, думаешь, как именно ты станешь королем, когда никто не знает о твоем происхождении? – Тон Кендрика из мягкого и печального стал преувеличенно-добрым. – Я все продумал. И, надо сказать, просто превзошел себя. Ты оценишь – для того, чтобы…

Гринер развернулся к Кендрику, сжав кулаки. Он пытался призвать силу, хоть какую – Серую, Черную, даже Белая сгодилась бы… Но что-то опустошило его в тот миг, когда Роза засветилась розовым. Наверное, артефакт действительно мог его убить. Гринер пожалел, что этого не произошло.

«Дориан меня спас. Он умер… умирает. За меня. И… Ничего не изменить».

Гринер почувствовал, как откуда-то изнутри поднимается огромной волной ненависть, одновременно с осознанием того, что исправить содеянное он уже не сможет. Кендрик, увидев выражение глаз юноши, отпрянул и поспешно окружил себя еще одним кругом защиты.

– Я уничтожу Вас, – просто пообещал Гринер.

– Во-первых, не сможешь. – Маг, несмотря на то, что предпочел перестраховаться, выглядел уверенным в себе. – Во-вторых, тогда некому будет превратить тебя в Дориана.

Гринер, который уже был почти готов броситься на обманувшего его учителя, уговаривая себя в мыслях, что погибнуть рядом с Дорианом не самая лучшая смерть, замер.

– Да, ты не ослышался. Он до сих пор жив, потому что я держу его… на самом краю. Потому что частица его энергии нужна мне, чтобы совершить… я думал, ты оценишь – это ведь настоящий прорыв в магии, до сих пор никому не удавалось превратиться целиком даже в зверя, я не говорю о Великих магах древности… Тем более что я пошел дальше – и нашел способ превратить одного человека в другого.

– О чем Вы?

– Повторяю – чего ты добьешься, если убьешь меня? Даже если предположить, что тебе это удастся, хотя я не поставил бы на твою победу и сто к одному. Но если ты согласишься принять корону… трон – который, кстати, принадлежит тебе по праву, – и внешность Его Величества, все будут довольны. Я – потому что привел тебя к твоей судьбе, а ведь ты ее достоин. Вердленд не останется без сильной руки – будет кому приструнить дворян. Ну и, наконец, Шезара… Она получит в мужья человека, который любит ее больше жизни…

Голос Кендрика стал вкрадчивым, но вздрогнул Гринер только после упоминания имени королевы. Лицо его разгладилось и он прерывисто вздохнул.

– Вот видишь, всем хорошо…

Кендрик коснулся груди Гринера, подцепил пальцем хрустальный кулон, который Тео привезла ученику несколько месяцев назад, чтобы ему было легче связываться с ней. Гринер опустил взгляд на черное, обугленное тело, лежащее рядом.

– Нет, – тихо сказал он. – Это обман. Я не хочу…

– Прости, но поздно.

– Что?

– Я уже начал процесс преобразования. А то так долго можно было бы стоять и тебя уламывать, а король, между прочим, рвется в Сады Богов. Или в кого он там верит… И не дергайся, я смогу и удержать тебя, и сотворить свой шедевр. Знаешь, как я его назвал? «Заклинание полного подобия», красиво звучит, да? Даже маг, глядя на тебя в упор магическим зрением, не сможет увидеть за аурой Дориана твою истинную суть… И всего-то надо для этого – немного энергии умирающего короля… которую я помещаю в этот кусочек кристалла…

Кендрик все время менял тон: то ерничал, то серьезно сожалел о случившемся, то, казалось, искренне радовался за Гринера. Но глаза его были холодны и безучастны. Юноша почувствовал, как его кожу холодит незнакомая магия… Липкая, цепкая и… абсолютно чуждая ему. Но, несмотря на боль и жгучее чувство стыда, он сумел уловить мысль, мелькнувшую на самом краю сознания. Он может сохранить… хоть что-то.

– Погодите, – выдавил Гринер. – Нельзя его так… Оставьте его как есть, целиком.

– Зачем?

Гринер не знал. Он понятия не имел о том, как именно Кендрик творит свое заклинание, не понимал принципа его магии и того, как это будет работать. Но постарался ответить твердо, хоть его и мутило от ощущения, будто его облекает вторая кожа.

– Как Вы думаете – долго ли я удержусь на троне? Меня не учили быть королем, я не знаю ни как говорить, ни что делать…

Кендрик задумчиво выпятил нижнюю губу.

– А знаешь, мысль здравая. Мы же не хотим, чтобы твоя личина вскрылась в первый же день? Или чтобы короля все посчитали сумасшедшим? Ты молодец. Я так и сделаю.

– Сделаете?

– Да, помещу его туда целиком. В кристалл. Еще немного потерпи.

Гринер сглотнул вязкую и горькую слюну, проклиная тот день, когда Кендрик посетил его в охотничьем домике на склонах Ворчунов.

– Уж как вы там с ним договоритесь – сам придумай, не маленький. – Кендрик наконец-то отпустил цепочку с кристаллом и отошел. Склонил голову, глядя на Гринера, словно художник, любующийся своим творением.

– Превосходно. Теперь это, – он кивнул на останки короля, превратившиеся в груду чего-то дымящегося, – лишь сожженная плоть, а Дориан… Рядом с тобой. И немного – в тебе.

– Вы меня использовали… с самого начала. – Глухо сказал Гринер.

– Да, не спорю. – Кендрик прекратил улыбаться и красивое лицо его исказилось в гримасе презрения. – И, хоть с одной стороны я рад, что все получилось именно так, как я задумал, но с другой… я немного разочарован в тебе. Ты ведь обладаешь незаурядными способностями, и парень не глупый… А все равно попался. Я думал, мы похожи… Но ты слишком предан своим наставникам и их идеям, а жаль.

– И это преданность? – глаза Гринера щипали слезы бессилия и злости. – Из-за меня погиб Дориан, мне придется занять его место, украсть его жизнь, обманывать всех…

– Ты это лишь принял, как неизбежное зло, из страха, по глупости. Ты трусливый, растерянный мальчик, желающий получить знания и силу на дармовщину, не неся ответственности. К сожалению, это решение ты принял не сам, лишь покорно позволил себя к нему подвести. В противном случае разговаривал бы я с тобой по-другому и может быть… да, назвал тебя своим напарником. Но силы духа в тебе пока маловато.

Каждое слово Кендрика жгло Гринера, словно раскаленным железом.

– Поэтому… ты будешь всего лишь персоной на троне, исполняющей мои указания. Возможно, когда-нибудь дорастешь и до… увидим.

Гринер подумал, что вот сейчас перед ним последний шанс нанести удар Кендрику, и драться до конца, до смерти. Он даже желал умереть – а еще лучше, умереть, зная, что мага он утащит с собой. Но в нем проснулась некая сила, вернее, ощущение… и голос внутри, знакомый до боли, сказал: «Не смей».

– А если вдруг начнешь своевольничать… что же. Есть Шезара, которую, как ни старайся, от моей магии не спрячешь. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

Кендрик похлопал Гринера по плечу, после чего юноша ощутил, как удерживающая его магия постепенно начинает исчезать. Маг улыбался, будто прощался со старым приятелем, которого встретил случайно на улице и, узнав последние новости из вежливости, уходил по своим делам.

– Мне пора. Спектакль еще не закончен, хотя до финала, я надеюсь, осталось немного… Последний акт – встреча учителя и ученика. Другого учителя и ученика, я имею в виду.

Кендрик открыл портал, в глубине которого Гринер увидел лишь тьму, и шагнул в него. За магом понеслись снежинки, захваченные взмахом его плаща.

Юноша остался стоять на холме, рядом с телом короля… вернее, тем, что от него осталось. Он ощущал, как тает магия Кендрика, видел, как исчезает, будто испаряется, его собственный защитный круг… и чувствовал замерзшие слезы на щеках.

«Что же я наделал… Может… взять меч Дориана и…?»

Он медленно нагнулся и, обхватив клинок непослушными пальцами, поднял его.

Внезапно из снежной завесы вынырнула фигура.

«Тео!»

Гринер сперва обрадовался так, что чуть не упал на колени – ноги его не держали. Но тут же дыхание перехватило, как только он подумал о том, что произошло только что.

– Я… я не успел, – дрожа, выговорил он обледеневшими губами. – Он удержал меня какой-то магией. И я не успел. Мне… – Гринер выронил меч. – Мне очень жаль.

Он хотел сказать Тео, что Дориан умер как рыцарь, а еще что Кендрик был здесь, и что он сожалеет, сожалеет, сожалеет… Но не смог больше ни слова произнести – они стали комом в горле, когда он увидел, с каким выражением на лице смотрит Тео на почерневший труп.

«Она… из-за Дориана она готова разнести весь мир в клочья», – потрясенно подумал он.

«Нет, парень. Из-за тебя», – произнес голос в голове. – «Она думает, что умер ты. Ты ведь теперь выглядишь, как я»

– Кендрик, – прорычала Тео. Гринер отшатнулся – столько ярости было в ее голосе.

Магичка резко вытянула руку вперед, потом вцепилась пальцами в воздух, хватая что-то невидимое… Гринер понял, что она ищет остаточную магию портала, чтобы открыть его в то же место, куда ушел Кендрик. Юноша сделал шаг вперед, отчаянно силясь побороть собственную слабость, и прохрипел:

– Не надо, я…

Портал открылся с треском, будто порвалась сама ткань мироздания. В центре его виднелась только темнота. Не медля ни секунды, Тео кинулась вперед, в портал.

Поглотив ее, он исчез почти сразу.

«Значит, я умер…» – раздался голос в голове у Гринера. Он не был печальным, и злости в нем тоже не было. – «И больше никогда не обниму жену…». Голос стал задумчивым. Будто имел в виду кого-то другого, кто лишился жизни всего несколько минут назад. Это был Дориан, вне всяких сомнений – но какой-то… спокойный.

– Я знаю, – простонал Гринер, садясь в снег. – Знаю… Вы меня никогда не простите, да? Хотя что я спрашиваю, не сможете. Уж лучше я…

«Спрячь меч в ножны, юноша. И возьми себя в руки. Ты что, хочешь сейчас разрушить даже призрачное подобие надежды?»

– Но что мне делать?

«Для начала, прекрати разговаривать сам с собой. Сошедший с ума король ничуть не лучше вовсе отсутствующего. И нам надо подумать…»

– Нам? – спросил Гринер, забывшись, но тут же исправился:

«Нам?»

«Нам. Не решил же ты, что сможешь уйти от ответственности? Ведь этот маг только что сказал, что ты… Возьми себя в руки. И прекрати испытывать к себе ненависть. Я буквально чувствую, как она меня разъедает, хотя вроде не должен бы».

Гринер, как мог, постарался сдержать рвущиеся наружу эмоции.

«Вернемся к нашим войскам. И никому пока не говори… Во имя всего, что тебе дорого. Ты теперь – это я».

– Король – это я. – Повторил Гринер, вытирая слезы. И, чуть более уверенно: – Я – король.

Снаружи послышались голоса, и в королевский шатер заглянул Пьетро, личный слуга Дориана. Он не отправился на войну с Дорианом, но, едва вердлендская армия стала лагерем на берегу Тегерры, прискакал к хозяину и теперь снова заботился о нем, что не могло не радовать его преданную душу. Он стал слугой короля, когда тот взошел на престол, и видел своего монарха разным – добродушным и разозленным, любопытным и уставшим, но никогда еще не видел таким… опустошенным. Это заставляло его беспокоиться, хотя и молча – задавать вопросы он права не имел. Потому и старался по мере сил и возможностей – просто быть рядом, помогать, подавать, следить за отсутствием сквозняков и качеством королевской пищи.

– Ваше Величество, парадный доспех…

Король сморгнул, вырвавшись из задумчивости, и переспросил:

– Что?

– Поскольку Ваш оруженосец погиб, то обязанность облачить Вас в парадный доспех перешла ко мне. Вы приказали готовиться к торжественному въезду, и лорд Сенешаль…

– Я понял, Пьетро. Заходи.

Слуга вошел внутрь, за ним солдат внес доспехи. Пьетро принялся за дело, король хмуро молчал, омраченным взглядом уставившись в пустоту. Слуга хотел было спросить, что беспокоит его короля, нарушив неписанное правило невмешательства для слуг, но проглотил первое же слово, готовое сорваться с губ, едва встретился взглядами с Дорианом. «Не так должен выглядеть победитель, возвращающийся с триумфом в столицу», – обеспокоенно подумал Пьетро. Но решил, что заботы короля – предательство в среде баронов, а тут он помочь точно ничем не мог.

Король тем временем общался в мыслях с другой половинкой своей души.

«Я должен рассказать все Дереку», – в который раз уже повторил Гринер.

«Нет, надо подождать», – ответил Дориан. – «Мы слишком мало знаем. Чего хочет этот маг? Какая сила у него? И не забывай про опасность, грозящую Шезаре… А Дерек ведь необдуманно может попытаться заставить тебя вызвать Кендрика, заманить его в ловушку. Дереку есть за что мстить».

«А мне разве не за что?»

«Нельзя ради очистки своей совести рисковать королевством и королевой», – тон Дориана был жестким. – «Умный стратег выжидает, собирает сведения о враге…»

Гринер зло и бессильно зашипел. Слуга испуганно дернулся, думая, что случайно сделал больно королю, одевая доспех.

– Все в порядке, Пьетро. Ребро побаливает, – ровным голосом сообщил король. – Продолжай.

– Возможно, Вашему Величеству нужно показаться лекарю…

– Покажусь, во дворце. Не затягивай только туго вот тут, справа, и все будет хорошо.

«Когда Кендрик свяжется с нами перед Советом, чтобы сообщить о том, что он хочет на нем услышать, постарайся вытянуть из него побольше информации», – предложил Дориан и добавил: – «Гринер, верь мне, мы справимся. И расскажем все Дереку, когда придет время. Надо лишь немного терпения».

«И лицемерия»

«Необходимое качество для короля, к сожалению»

«Я ненавижу себя»

«Терпи»

Через час пышная процессия во главе с Его Величеством Дорианом Вторым, сверкая на так кстати выглянувшем солнце доспехами и оружием, с развевающимися штандартами под пение труб въехала в главные ворота столицы.

Глава 2

Дерек от храма Древа направился к дому на Широкой. На середине пути чуть было не повернул назад – уж больно не понравилась магу реакция Рика на его слова. Или, вернее, почти полное отсутствие таковой. Но затем, рассудив, что бард достаточно умен, чтобы справиться с безрадостными новостями, тем более что сделать Рик все равно ничего не мог, Дерек продолжил свой путь. Прохожие, завидев его явно военного покроя куртку с дубовым листом, подходили – кто поздравить и пригласить выпить «славного воина», кто спросить о своих близких, вдруг видел или слышал что… Добравшись до заброшенного дома, маг первым делом стянул куртку и повесил ее на крючок в прихожей. Несмотря на беспокойство, ставшее уже привычным в последние недели и понимание того, что впереди еще множество забот, не говоря уж о том, что он еще полностью не осознал того, что потерял ученика окончательно, а напарницу – на неопределенный срок, все, о чем сейчас мог думать Дерек – это о бассейне с горячей водой в подвале дома. Он открыл портал, шагнул в него… и, ощутив, что падает, издал вопль:

– Какого….?

Времени ему хватило лишь на начало фразы. Маг с головой погрузился в ледяную воду. Не раздумывая, тут же скинул сапоги, и, с трудом определив в мутной воде светлое пятно, означавшее, что там, скорее всего, поверхность, поплыл к ней.

Вынырнул, набрал в грудь воздуха, огляделся…

– …демона?! – Закончил он.

Усадьбы не было. Вместо нее из небольшого озерца, грязного, с плавающими поверху кусками льда, торчал обгоревший остов дома. В воде плавали доски, несколько бочонков. Уцелела боковая башенка, где находился вход в лабораторию Тео, в остальном же… Все выглядело так, будто тут побывал разъяренный дракон.

Дерек понял, что, скорее всего, он оказался в озерце, появившемся на месте подвала, когда были разрушены подводящие воду протоки. Он подгреб к «берегу», цепляясь окоченевшими тут же пальцами за скользкие, закопченные камни, взобрался на один из них, когда-то бывший частью фундамента. От холода у Дерека зуб на зуб не попадал. На всякий случай подвесив вокруг себя защиту, маг обсушился потоком горячего воздуха, с отвращением чувствуя, как грязь на лице превращается в корку, и огляделся.

– Мать-перемать… – сквозь зубы процедил маг. Осмотрев развалины дома, он примерно воссоздал картину нападения.

Скорее всего, неизвестный маг взломал защиту дома, вернее, три защиты. Дерек проверил местность магическим зрением – от сети заклинаний вокруг остались одни ошметки. Обычно спокойствия мага хватало на самые разные ситуации, но сейчас Дерек ощутил, как накатывают волны ярости. Увязая в густой грязи, он обошел развалины по периметру, и убедился в том, что это было именно нападение. Среди груды камней он увидел несколько кусков зеленоватого гранита и каменное крыло. Значит, каменные грифоны, стоящие на крыше, ожили, почуяв опасность, и попытались ее предотвратить. Природный катаклизм цепочку заклинаний, оживляющих каменные статуи, не запустил бы… да и разрушения тогда были бы не только здесь.

Заставив себя успокоиться и мыслить здраво, Дерек проверил окрестности еще… и еще раз. С трудом подавил второй приступ ярости, пополам с горечью… Дом, родной дом, в клочья, до основания! Он знал, кто тому виной. Кендрик. «Больше некому», – думал маг. – «Не наши маги же… Хотя – Кендрику это зачем? Разве что…»

Дерек подошел к башенке, взлетел на уровень второго этажа. И начал ощупывать камень – где-то там находился запечатанный вход с порталом, переносивший посетителя на мили и мили южнее. Но Дверь оказалась запечатана, причем снаружи. Дерек увидел оплывший камень, слившиеся в единое целое блоки, и понял, что сюда пытались проникнуть – безуспешно. И в попытках взломать защиту, спалили ее, закрыв вход навсегда.

«Ну, хоть до кабинета не добрался», – облегченно подумал Дерек и опустился на землю. Сначала он думал отправиться порталом на юг, к Белым скалам на побережье Копий, но, поразмыслив, отказался от этой затеи. Точных координат магически выплавленной в каменном обрыве комнаты с окнами на море он не знал, а ощупывать отвесные скалы в расчете на удачу – верный способ потерять несколько дней. Похвалив себя за тупоумие и леность, из-за которых он все никак не сподобился создать там свою личную дверь, запомнив место, Дерек подумал, что о местоположении кабинета Тео вполне мог бы знать Ольсен. Да и рассказать ему обо всем, что произошло, маг собирался в любом случае.

Скривившись, Дерек еще раз оглядел разрушенное до основания жилище и открыл Дверь. Вдохнул морозный воздух с еще различимым запахом гари, сделал шаг… и выдохнул уже сотнями миль северней, ощущая, как кожу лица, покусанную морозом, овевает теплый ветер, пахнущий цветущими яблонями.

Ольсен, учитель Тео, славился двумя качествами – причудами и умением управлять климатом. Он жил в небольшой долине, закрытой со всех сторон высокими, острыми и крутыми скалами, смертельными, как… смерть. Никто не осмеливался сунуться сюда. Кроме Тео, естественно, которой втемяшилось в голову найти мага и пойти к нему в ученицы, хотя в магов тогда, пятьдесят с лишним лет назад, уже никто не верил, а про скалы Кхаэр Вир ходили легенды одна мрачнее другой. Дерек вспомнил, как его подруга со смехом рассказывала о своем безумном путешествии, описывая в красках, как карабкалась по скалам, одетая в три меховые шубы – и лицо его болезненно застыло.

«И вот я», – прозвучало в голове, да так ясно, словно Тео стояла рядом и говорила вслух, – «с обмороженными пальцами, к тому же сбитыми в кровь, огромная, как медведь, потому что на мне три горских шубы и к тому же грязная, как демон, потому что помыться, естественно, было негде, переваливаюсь буквально на животе уже, через камни… и вижу – передо мной долина, как из снов – теплая, цветущая, с дурманящим запахом яблок и яблоневого цвета… я, естественно, думаю, что попала Запредел уже, что сдохла на самом деле, и тушка моя валяется где-то в ущелье с блаженной улыбкой на лице… Бреду, бреду по зеленой траве, а навстречу мне выходит такой высокий старик с длинной бородой и буднично так спрашивает: «Чаю?»

Дерек почувствовал, что глаза его увлажнились, сердце защемило. Он чуть было не обернулся, ожидая увидеть Тео рядом, но знал – он один на большой поляне. Вокруг во всю ширь долины простирался сад. Удивительно в нем было то, что он одновременно цвел и плодоносил, не говоря уж о том, что тут всегда стояла теплая весна. Маг смахнул с лица капли – лед, намерзший на мокрых волосах, второпях им не до конца высушенных, стал быстро таять, – и зашагал вперед, к приземистому домику, окруженному кустами жимолости и сирени. В отличие от их с Тео усадьбы, дом Ольсена был одноэтажным, но довольно большим. Он разрастался не вверх, а вширь, и был полностью деревянным.

Дерек подошел к порогу, постучал молоточком в дверь. Подождав с минуту, Дерек, услышав беззвучный зов, обошел дом кругом и направился к месту, где обычно Ольсен принимал гостей. Ярдах в ста за домом, под раскидистыми, старыми яблонями стоял грубый деревянный стол, чья столешница была отполирована временем до блеска, и две скамьи. Старый маг ждал его там. На столе стоял кувшин с молоком, на блюде лежал крупно нарезанный хлеб, стояли миски с маслом и медом.

– Садись, поешь. – Вместо приветствия сказал Ольсен. Впрочем, он уже поздоровался с Дереком – мысленно. – А грязный ты, потому что…?

Дерек, чтобы не терять даром времени, послал магу все скопом – видение разгромленного дома, озерцо на месте подвала, остатки заклинаний. Намазал хлеб маслом, щедро плюхнул сверху меда и впился в бутерброд зубами. На него внезапно накатил зверский голод.

– Понятно… – помрачнел старик. Он был одет, как всегда, в простые холщовые штаны и льняную рубаху с вышивкой у горла: его можно было бы принять, при желании, за дедка-пчеловода. – Поешь сначала, потом обмойся… и затем обсудим.

Дерек послушно налил себе теплого молока. Ольсен безмятежно ждал, пока Черный маг насытится, потом проводил его на задний двор домика, молча указал на бадью и шайку. Сам же скрылся в доме – заваривать чай.

Чистый и сытый Дерек пошел на запах трав минут двадцать спустя. В гостевой комнате, куда привело его обоняние, было чисто и светло – в большие окна с открытыми настежь ставнями проникало достаточно света. Присев на крепкий дубовый стул, маг дождался, когда Ольсен поставит на стол две пиалы и чайник, и только после этого сказал:

– Дело плохо. Как думаешь, это Кендрик сделал?

Ольсен задумчиво пожевал губами и не спеша ответил:

– Не знаю, не знаю… может, и он.

– Может? – вскинул голову Дерек. – Больше некому!

– Ты пей чай, пей… он успокаивает.

– Не хочу я успокаиваться, – буркнул Дерек, но, тем не менее, пару глотков обжигающего напитка сделал. По телу растеклось приятное тепло.

– Ты короля почему бросил? – внезапно спросил Ольсен жестким тоном.

– Он и сам неплохо справляется, – ответил Дерек, не поддавшись на провокацию. – К тому же – не ждешь ведь ты от меня, что я займу место Тео при нем? Я не пастух. Я волкодав.

– А-а-а-а, – протянул Ольсен. – И чего ради ты вдруг вспомнил эту старую притчу?

– Потому что так и есть. И так мне объясняли, когда учился. Люди – отара. Серые – пастухи, Белые – старейшины, а мы, Черные – волкодавы. И призваны защищать отару от волков. Тех, что появляются из Проколов.

– Напомни-ка мне, кто был твоим учителем?

– Ирги. – Дерек взял со стола пряник, повертел в руке и положил обратно. – Ирги Камнелом.

– Эх… – Ольсен налил себе чаю – он любил покрепче, и ждал, пока настоится. – Старая школа. Простые объяснения. Все черное или белое.

– Не об этом сейчас речь, – прервал его Дерек, впрочем, без горячности. Он уже успокоился – его меланхолическая натура быстро взяла над ним верх. Долго нервничать он не умел. Предпочитал или делать, или ждать, не тратя силы на переживания. – Я пришел за советом.

– Спрашивай.

– Мне что делать? Сидеть около короля? Или продолжить то, что задумала Тео – отправиться в Араханд?

– А самому тебе что хочется?

– Если честно, то мне хочется найти Кендрика и разорвать его на части голыми руками, так, чтобы кровь между пальцев потекла, – будничным тоном ответил Дерек и все-таки надкусил пряник. Тот был тверд, как камень, и маг скривился. Но жевать не перестал. – Но это пройдет… через денек другой. А еще мне хочется найти Тео, но раз мы ее за эти три недели обнаружить не смогли, я и не знаю, что предпринять…

Ольсен слушал его и кивал на каждое предложение.

– А еще, наверное, мудро было бы все-таки отплыть в Араханд и найти там способ остановить Проколы – но я понятия не имею, с чего начать поиски. Тео говорила очень туманно.

– Это ты перебираешь варианты, которые тебе голова подсказывает… или сердце. А ты суть свою спроси. Саму суть мага.

Дерек нахмурился и замолчал. Окунул половинку пряника в чай, чтоб тот размяк, да так и застыл. После долгой паузы ответил:

– Ты еще хуже, чем Ирги, а он был занозой еще той, пусть ему в Запределе икнется. Не знаю, Ольсен. Моя суть ничего не говорит.

Старик легонько потарабанил пальцами по боку пиалы. Возвел глаза к потолку, прислушиваясь. Затем тихо сказал:

– У нас гости.

Дерек, на которого внезапно навалилась усталость – не физическая, а внутренняя, что заволокла мозг тяжелой пеленой и уравняла в безразличии все варианты действий, кивнул. Он почувствовал, что неподалеку возникли порталы. Тео сделала прямую Дверь к себе на кухню (которой, напомнил себе Дерек, уже не существовало), а Ольсен разместил выходы порталов вне дома. За окном послышались шаги и в дверь ударил молоточек. Ольсен, судя по изменившемуся выражению глаз, дал кому-то разрешение войти, и дверь открылась.