Текст книги "Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер"

Автор книги: Евгения Кочетова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Евгения Кочетова
Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер

Пролог

Шестилетняя девочка сидела во дворе, окруженным высокой стеной, и сквозь распустившуюся зелень смотрела на ограждение, за которое ей хотелось выбраться, но родители не позволяли. Они проживали на чужбине, в Индии; отец девочки был военным, матушка прибыла с ним в незнакомую страну и родила здесь красавицу Мирэю. К девочке подошла служанка индианка по имени Нила и подала ей кружку горячего шоколада, что очень любила Мирэя. Она приняла и поблагодарила на языке местной. Нила часто разговаривала с ней на родном языке и учила словам, а смышленая девочка быстро схватывала. У служанки была диковинная темная кожа, в необычном месте – на крыле носа красовалось украшение, от нее часто пахло разными маслами; восприимчивая к запахам Мирэя четко различала, когда это был цветочный, а когда древесный или еще какой-либо иной, незнакомый… Нила носила укороченную кофточку с коротким рукавчиком, а живот прикрывала полупрозрачным большим покрывалом, что обматывалось вокруг всего тела; внизу у нее была то ли юбка, то ли просто длинный кусок ткани, изображающий многослойную юбку; одежда ее играла яркими красками, руки и ноги звенели от браслетов… Необычайные украшения и одежда сильно привлекали Мирэю, которую вскоре начнут приучать к тугим и тяжелым корсетам. Нила улыбалась белоснежной улыбкой, ее черные глаза были всегда подведены, словно так и родилась. Мирэя тоже хотела, чтобы ей накрасили черным ее светло-карие, будто чай в стакане со льдом, глазки и красной краской губки… Девочке нравился большой дом, в котором жила ее семья, а вот что за его пределами, там за лесом – ей было неизвестно. Матушка оберегала дочку и ратовала за отправку в Англию, где Мирэя получит хорошее образование. На это согласился отец, и вскоре девочка со слезами на глазах попрощалась с Нилой и родителями. Она не сразу узнала, что после ее отъезда матушка скоропостижно скончалась…

Глава 1

Повзрослевшая Мирэя смотрелась в зеркальце на свои накрашенные красным цветом форменные губы и широко улыбнулась. Верхняя ее губа слегка изгибалась с обеих сторон от вздернутой серединки и сужалась к уголкам, оттого нижняя выглядела более округлой и полной. Подобная особенность нисколько не портила красоту девушки, а лишь придавала своего шарма и выделяла. Зубы ее были белые и ровные, точно солдаты на построении, но они не были каждый одинаковой и правильной формы, слегка закруглялись внизу, даже свойственные людям клычки. Ее особенные уста могли обаять любого, в частности мужчину, улыбка ее сверкала и притягивала, она могла быть милой и нежной, но в то же время страстной и роковой. Это стала замечать тетка, к кому Мирэю отправили родители в детстве. Они и без того не очень хорошо ладили, а тут еще ее супруг начал заглядываться на молодую очаровательную особу, способную одним только пронзающим и выразительным взглядом сломить и соблазнить, если пожелает… а порой она вовсе не замечала, что могла смотреть как-то невоспитанно или откровенно, что осуждалось в ее обществе; Мирэя и сама пока не осознавала заложенную в ней от природы сексуальность и женственность. Ей помогала их раскрыть привезенная с востока темнокожая служанка. Втайне от строгих тетушки и дядюшки Мирэя приходила к кухне, и возле дома на заднем дворе служанка показывала ей разные красивые, а порой соблазнительные движения танцев, учила красиво изгибать пальчики и махать палантином, словно ветерок кружит и узорно закручивает вещь. А пока не слышали посторонние уши, она разговаривала с ней на своем языке, точно когда-то Нила; Мирэя обожала учить новые слова и постигать языки. Это было единственное, что спасало живую девушку среди ханжеского и скучного аристократического общества, в котором дама должна была только играть на пианино или арфе и манерно, неестественной походкой настоящей леди прогуливаться под зонтиком по саду, ведя надоедливые разговоры о нарядах и соседях.

Обладая испанскими и португальскими корнями, Мирэя прекрасно играла на гитаре и любила запевать звонкие песенки на португальском языке, которым делилась со служанкой, хотя хозяева были против, ибо они истинные англичане с веснушками на кривых носах. К слову, даже носик Мирэи выглядел интересно: анфас он узенький и прямой, с маленьким крыльями, чуть заостренный на кончике, а сбоку виднелась выпуклость, кою трудно назвать горбинкой… слишком аккуратно смотрелось для сравнения, скажем, с клювом. Курносой она не была, темнокожая служанка даже сравнивала ее с теми, кто живут на востоке. Глаза ее небольшие, но взор говорил за себя… очи ее поблескивали на свету, точно в них алмазы, бровки ее извилистые и подвижные, длинной дугой с намеком на форму «домика» – помогали взору очаровывать или же, наоборот, отталкивать, выказывать бурные негодующие эмоции, кои таились в ее сердце, ибо Мирэя была своенравна и весьма храбра.

Амира постучала в дверь спальни девушки, чем напугала ее, та скорее принялась вытирать краску с губ, если вдруг пришла тетушка.

– Это прийти я, чтобы помогать делать прическа… – произнесла служанка за дверью и после разрешения вошла.

Она с улыбкой приблизилась к сидящей за туалетным столиком Мирэе и стала аккуратно расчесывать ее черные волосы. Они были у нее кудрявые от природы, длинные и мягкие, словно пушинки; Амира всегда сравнивала со своими тяжелыми курчавыми волосами ее нежные кудри… у служанки завитушки большие, расходящиеся в разные стороны, а у Мирэи послушные легкие спиральки, придающие объем, что любая, даже простая прическа, смотрелась уже шикарно. Амира собрала часть волос и приколола, остальные она любила уложить прядка к прядке на спине стройной девушки. Мирэя достала из шкафа платье на высокой талии, которые были популярны у дам, ибо не имели тугого большого корсета, однако в них терялась фигура, для высокой Мирэи они выглядели на ней коротковато и будто полнили, как самой девушке казалось.

– А потом тетушка будет сетовать, что у меня торчат чулки из-под подола… – сказала с иронией Мирэя, поведя бровями и надевая за ширмой чулок.

Она вдруг начала оживленно подтанцовывать, выглянула на Амиру загадочным взором, сняла с ширмы повешенный палантин и стала совершать движения, которые недавно выучила. Служанка засмеялась и присоединилась к танцам. Мирэя накинула палантин на тело, прикрывая нижнее белье, и вышла из-за ширмы. За приоткрытой дверью смех и веселье услышала тетушка и с недовольным лицом застучала каблуками по полу в сторону комнаты. Бдительная Амира услышала шаги и, округлив глаза, показала девушке перестать. Когда тетушка быстро постучала и вошла без разрешения, Мирэя уже спряталась за ширму, а служанка смирно стояла. Тетушка поджала губы, демонстративно совершила манерный жест рукой, словно поправила рукав платья, и перед уходом буркнула:

– Думаете, я глупая… Снова эти вульгарные уличные танцы…

А уже из коридора громко для Амиры:

– Примись за работу, дел полно!

Тетушка была надменна, однако почему-то побаивалась восточную женщину, возможно, из-за ее устрашающего черного, как ночь, взгляда, когда та выказывала эмоции, или же просто потому, что она темнокожая чужестранка.

Позже Мирэя играла на гитаре в саду, лакей принес ей очередное письмо из далекой Индии. Девушка обрадовалась весточке от отца, однако на сей раз написал капитан Джордж Лестер, с кем в детстве Мирэе доводилось пару раз встречаться, когда отец Джорджа посещал их дом. К письму для знакомства он приложил свою фотографию на фоне пальм и слона. Прищурившись, девушка вспомнила возмужавшего некогда мальчишку… А еще вспомнила, как он наложил прямо в штанишки у нее на глазах и заплакал. Хохот донесся до ушей лакея и выглядывающей в окно любопытной тетушки. Она подумала, над чем же так громко и непристойно смеется девица. Смех ее был открытый и раскрепощенный, а голос в разговоре ближе к низкому тембру, хотя в пении она умело брала высокие ноты. Признаться, на сей фотографии ровно стоял будто вовсе не тот мальчуган, волосы его короткие светлые, высокий лоб открыт, хотя не мешало бы спрятать, но нечем… почти на макушке лежал «кусок» волос и еще пара над пушистыми бакенбардами с боков. Брови его блеклые, как и светлые, скорее всего, голубые глаза, нос курносый короткий, губы тонкие резные, на вытянутом массивном подбородке ямочка, лицо круглое. У Мирэи тоже была маленькая ямочка на аккуратном подбородке, куда она приложила сейчас руку. Некое сходство вызвало приятные эмоции. В целом молодой мужчина, уже капитан, приглянулся ей, хоть и не сильно… не хватало в нем чего-то… Однако среди окружения он показался самым привлекательным, почерк его ровный красивый, будто писала дама. Джордж представился, сказал, что хорошо общается с отцом Мирэи и является его другом, несмотря на разницу в звании, ибо отец девушки полковник. Она так давно не видела его, что стала забывать облик, отец не присылал никогда фотографий и не любил сниматься, года идут, он наверняка меняется… Мирэя вдруг взгрустнула, захотелось увидеть папу, вспомнилась умершая давно матушка неизвестно от чего, словно просто шла и упала. Отец писал, что виной тому сердце, а медицина в Индии не очень развита, лишь всякие ядовитые травы, чем он не хотел пичкать супругу. С разрешения полковника, Джордж хотел бы пообщаться с Мирэей и познакомиться поближе. Оказывается, отец задумал женить дочь на капитане. Мирэя приветливо ответила на письмо и тоже послала свою фотографию под зонтиком в саду, как положено леди.

Через какое-то время Джордж снова написал, затем снова. Продолжалась переписка, Мирэя часто смеялась над юмором мужчины, ее очень подкупило, что он не надутый аристократ. А вскоре пришло сразу два письма: от кавалера и отца. Отец написал, что дал добро на союз дочери с капитаном, а капитан, в свою очередь, приглашает Мирэю к ним в Индию и готов на ней жениться. Авантюрная девушка надумала и вправду уехать. К ней подошла Амира и предупредила, что в Индии далеко не всё хорошо, не все люди добры и приветливы, за пределами ворот ее может ожидать как изумление и радость, так и страх, и огорчение. Там весьма опасно… но и разом прекрасно… культура страны и народов определенно не оставит ее равнодушной… Подумав, сидя за туалетным столиком, Мирэя ответила, что едет к отцу и жениху, а не ко всем местным, она ничего не видела за пределами ограды и потому страху взяться неоткуда… А вот эмоции переполняли, воодушевление и предвкушение перекрыли всё остальное… Амира предложила научить девушку, пока та еще здесь, как обращаться с мужчиной, и Мирэя стала тайно приходить вечерами в ее комнату.

Узнав, что у племянницы появился жених и зовет ее в Индию, тетушка тотчас поддержала и даже поторопила… видимо, пока ее муж окончательно не втюрится в красотку, которая распускается с каждым днем, словно созревший бутон гибискуса.

Вскоре Мирэя собрала чемодан и отправилась в сопровождении помощника – военного офицера в далекое путешествие. На корабле она познакомилась с плывущей туда же женщиной с двухлетним ребенком. Эмма покинула Индию, узнав о беременности, и отправилась в Англию. Ее супруг профессор в местной школе искусств, она очень соскучилась по нему и с нетерпением мчится на долгожданную встречу. Мирэя была рада знакомству и милой попутчице, они даже договорились встретиться в ближайшем будущем.

Глава 2

Долгий путь на корабле подошел к концу, а корабль пришел в порт. Там Мирэя увидела много народа – местных, темнокожих индийцев, в основном нищих, даже без верхней одежды, лишь шаровары и тюрбан на голове. Они громко кричали друг другу, вели разговоры, кто-то грузил рисовые мешки, второй, наоборот, принимал груз. Доносились различные запахи вплоть до тухлого мяса или фруктов. Ото всех посторонних ее ограждал сопровождающий помощник, который прожил в Индии пару лет. Среди людей вдруг появились солдаты британской армии в ярких красных мундирах, они едва ли не силой, даже пинками разгоняли с их пути местных. Четыре коня подошли навстречу к растерянной Мирэе, один из мужчин сообщил:

– Мэм, мы прибыли по просьбе мистера Лестера – встретить вас и довезти до дома.

Право, девушка удивилась и даже изумилась, но отсутствие самого Джорджа слегка смутило. Не барское это дело, видимо. Однако солдат поведал, что мистер Лестер просто на службе. Мирэю посадили в крытый двухместный экипаж, запряженный тройкой лошадей; ее помощник сел к одному из наездников позади, за кучера худощавый местный парнишка, как ни странно, приятной внешности, и кожа его была не столь темной. Он широко улыбнулся, что сразу понравилось девушке. На нем была длинная, почти до колен, белая туника и не очень белые у щиколоток от пыли шаровары, обут в тканевые туфли, на голове также обмотана ткань, в ушах кольцевидные маленькие серьги, волосы пока не видно под убором, но ясно, что короткие.

– Меня зовут Амрит, мэм сахиб, я работаю в доме вашего мужа, – произнес вдруг он на английском языке практически без акцента.

Смышленый юноша вызвал приятные эмоции у новоприбывшей, ведь до этого она вспоминала слова Амиры и волновалась, что не встретит ни одного привлекательного человека.

– Мистер Лестер пока не муж… – почему-то исправила Мирэя.

Ее удивило, что Джордж уже прозвал себя супругом, ибо они даже никогда не виделись воочию. Видимо, пути назад теперь не было…

Экипаж повез новоприбывшую сначала сквозь толпу местных, некоторые из них попытались заглянуть и даже просунуть внутрь руку, на что Амрит возмутился на своем языке, а следующие позади солдаты пригрозили оружием, и люди отошли. Сердце Мирэи стучало громче колес кареты от предвкушения и всего происходящего на новой земле, относительно новой для нее, ведь она тут родилась… А язык, на котором говорили индийцы, показался уже знакомым… Дорога на просторах редколесья или сквозь лес была неровной и извилистой, экипаж порой подскакивал на ямках, отчего с Мирэи спала шляпка, а в один раз девушка ударилась головой о потолок. На ней было хоть и легкое светлое платье, но корсет утяжелял, ощущалась духота.

– Хорошо, что на панталонах есть прореха, – прошептала она и закинула ноги на место рядом, чуть расставив их для попадания воздуха из окна.

Смелый жест был в ее духе, пока вроде бы никто не видит. Однако внезапно с окном поравнялся конь кого-то из солдат, раздался голос с проверкой, все ли хорошо у мэм. Она резко убрала ноги, экипаж снова наехал на ямку, и Мирэя свалилась с сидения на пол. Шум услышал мужчина и насмелился заглянуть.

– Миссис Лестер, что с вами? – спросил удивленно он, когда заметил ее на карачках на полу.

Мирэя натянуто улыбнулась и быстро сообразила:

– Ээ, я уронила серьгу, всё в порядке, спасибо.

– Эти ямы на дорогах… понимаю, мэм… – ответил солдат и скрылся из виду.

Судя по всему, он понял, что она упала. Мирэя присела и ей стало смешно, последовало хихиканье. Неподалеку виднелись деревушки, домики местных в основном состояли из коровьих лепешек, о чем слышала когда-то Мирэя и удивлялась. Были и каменные, крыши почти у всех из соломы либо веток. Это были бедные люди, хотя на женщинах одеты красивые яркие наряды.

Вскоре совершилась остановка у воды. Мирэя вышла и потянулась. Навстречу ехала повозка с людьми, а вместо лошадей – рогатые зебу. Солдаты грубо велели им объехать дальше и не приближаться. Они подчинились, но лица стали недовольные, юноша особенно пристально смотрел на Мирэю, не сводя глаз и даже приоткрыв рот. Светлокожая, но чернявая, с кудрями чужеземка поразила его. Амрит отвязывал каждую лошадь отдельно и вел к водоему напоить. Близился вечер, солнце уже не светило столь ярко и жарко. Мирэя последовала за парнишкой и спросила, почему он не подвел экипаж ближе к воде.

– Потому что здесь топкое место… земля влажная, экипаж тяжелый… – ответил приветливо он, как вдруг ноги в туфлях с белыми бантиками Мирэи провалились в траве и начали увязать.

Ахнув, девушка засуетилась, отчего не устояла и стала падать, но благо Амрит быстро подскочил и придержал возле спины. Увидевшему подобный контакт помощнику это не понравилось, а второй солдат побежал на помощь. Мирэя уже вышла из воды и отошла подальше.

– Всё хорошо, – сообщила она мужчине.

А тот добавил:

– Не позволяйте туземцу слишком вас трогать… думаю, капитану такое не придется по нраву…

Девушка разомкнула уста от непонимания, а затем собралась и четко сказала:

– Это было спасение, юноша помогал мне, а не тискал… и капитан тут совершенно ни при чём… вы всё перепутали…

Солдат не стал вступать в дискуссию с дамой и предложил помощь дойти до экипажа, отправление совсем скоро. Мирэе не понравилось такое общение, взыграло своенравие.

– Спасибо, я дойду сама, – ответила она без улыбки.

Мужчина натянуто улыбнулся и пошел. Девушка выдохнула и повернулась в другую сторону. Там вдалеке виднелись верхушки деревьев, словно скопление в одном месте, а сквозь них торчала часть от здания, очевидно местного, похожего на индуистский храм или нечто подобное. Мирэя прищурилась, но дальность не позволяла разглядеть. Амрит пригласил присесть, пора отправляться.

– Далеко ли еще до дома? – поинтересовалось возле экипажа девушка.

– Уже нет, еще часик другой… – ответил на позитивной нотке юноша.

Для Мирэи часик другой не казался недолгим… Путь изнурял похлеще плавания на корабле. А вот Амрит, казалось, совсем не устал или привык к труду, неудобствам и жаре. Он открыл для девушки дверь экипажа и, глядя в ее глаза своими карими, с необычным оттенком серого, мило улыбнулся, с очевидной симпатией. Мирэю изумил цвет его очей, а коли она была прямолинейной, то смело спросила, откуда у него такие красивые глаза. Разговор услышали солдаты, помощник девушки скривил брови.

– О… – засмущался юноша, поглядывая на мужчин. – Это долгая история, мэм сахиб, может, позже… – отвертелся вынужденно он при лишних свидетелях.

Занимая место, Мирэя уловила у него на шее след, будто от удара чем-то тонким вроде прута. В долгом пути она уже спела все песенки, что иногда слышал Амрит снаружи и сам себе улыбался.

Наконец, экипаж прибыл к дому семьи Лестер. Выйдя, Мирэя увидела большой дом в индийском стиле с закрытыми дверями в виде жалюзи и овальными окнами. На крыльце стояли колонны, упираясь в крышу. Сквозь горизонтальные щели на дверях пробивался свет от ламп, на втором этаже в окнах также было светло. Неподалёку территорию объезжала вооруженная охрана, ограды не было. За домом несколько амбаров, пристройки из того же навоза и конюшня, рядом колодец. Вдалеке Мирэя разглядела еще пару домов, подобных этому. Судя по всему, соседи.

Вышел встречать индиец с седой бородой – помощник капитана по хозяйству. Он уважительно поклонился Мирэе, точно королеве, и пригласил в дом, а чемоданы ее принесет Амрит. Он тоже хорошо говорил по-английски и произнес:

– Приветствую вас, миссис Лестер, меня зовут Азиз, прошу, не смущайтесь меня, я работаю на вашего мужа уже четыре года.

И снова она жена, а Джордж самопровозглашённый муж. Мирэя не стала поправлять пожилого и улыбнулась в ответ. Переступив порог, она увидела просторный холл с деревянными дверями по бокам, в конце – лестница, под ней задний выход во двор, где сооружен небольшой водоем.

– Для капитана сегодня выдался тяжелый день, и он уже отдыхает, а завтра он будет очень рад вас видеть, – добавил Азиз вежливым, спокойным тоном, шевеля торчащими бровями.

Вид его все-таки, несмотря на приветливость, был не особо открытым или добрым, это тонко ощутила восприимчивая новоприбывшая.

– Его радость начнется с завтрашнего дня… – сыронизировала Мирэя, конечно же, не довольствуясь подобным поведением женишка.

Ее состояние сразу уловил проницательный Азиз, но воспитанно молчал. Появилась белокожая служанка, представившись Луизой, и сказала, что будет во всем помогать новоприбывшей миссис, она покажет ее спальню. Мирэя последовала на второй этаж и по пути полюбопытствовала:

– С кем живет Джордж?.. В письмах он не вдавался в подробности о семье…

– В доме проживают мистер Пол – старший брат мистера Джорджа, сын мистера Пола со своей женой, а также пожилая миссис Лестер – матушка господ, – ответила Луиза.

Мирэя тогда не поняла, зачем свет во всем доме…

– Мы вскоре потушим половину, а пока миссис Лестер не спит, она боится находиться в темном доме, поэтому ее сын – мистер Пол велел оставлять свет до позднего вечера, – пояснила Луиза про мать семейства.

Мирэе предстояла встреча с матерью Джорджа, волнение возросло. Хотелось скорее увидеть своего отца. На сегодня ужин ее ожидал в одиночестве в спальне, Луиза принесла поднос с рисом и мясом.

– Завтрак в восемь, миссис Лестер, – сказала она, расправляя для нее постель. – Вода уже набрана в ванну, а также в кувшин для умывания. Если вам что-либо понадобится, то, к сожалению, придется спуститься до кухни и там позвонить в колокольчик, спальни слуг находятся у кухни.

Мирэя поблагодарила, Луиза ушла. Девушка открыла деревянную створку с жалюзи и посмотрела в окно. Оттуда открывался прекрасный вид на лес, на небе сверкали звезды. Неподалеку шел Амрит в сторону построек, как оказалось, домиков для местных слуг, и с улыбкой помахал рукой. Мирэя ответила взаимностью и без сомнения тоже помахала.

– Спокойной ночи! – крикнула смело она, чем напугала юношу.

Он округлил глаза, забегавшие по окнам. Не дай Бог услышит и увидит хозяин, а еще хуже его брат… Амрит поспешил и скрылся в домике. Мирэя поняла, что он боится белокожих хозяев, закрыла окно и стала готовиться ко сну.

Ночью потревожил стук мебели о стену и женский стон. Мирэя и без того плохо спала на новом месте, подушка была жесткой, набитой неизвестно чем.

Утром она умылась, собрала свободно волосы, надела мятое после чемодана зеленое платье, чистые туфли и вышла в коридор. Из соседней комнаты, откуда исходили ночные звуки, вышел смазливый синеглазый юноша.

– Доброе утро… а вы и есть та самая Мирия, что свела с ума моего дядюшку… – сразу выдал молодой человек.

– Мирэя, – поправила его без улыбки девушка и вздернула бровью.

– О… простите, вылетело из головы, еще не проснулся, вчера никак не мог уснуть… без супруги так одиноко… – ответил он, слегка улыбаясь.

Тут Мирэя потеряла дар речи, ибо сей юноша женат, супруга, оказывается, отсутствует, однако кто-то же стонал ночью…

– А где ваша жена? – полюбопытствовала пытливая Мирэя.

– Она заночевала у подруги здесь неподалеку… Меня, кстати, зовут Роберт, – наконец представился он по пути.

Девушка направилась за ним вниз. Ее не покидала мысль измены молодого мужа своей наверняка также молодой жене… В холле стоял, точно на фотографии, одетый в костюм Джордж и в напряжении, надувшись, ожидал невесту. Увидев прекрасную Мирэю, подкрасившую красным губки, мужчина, вместо радости, тяжело задышал, одолела тревога, лицо пошло пятнами, речь, которую готовил, потерялась.

– Э-э… а-а… я… – выдавливал из себя Джордж, лазая трясущейся рукой по карману в поисках платка.

Лицо его даже вспотело. Мирэя спустилась и подошла, грудь ее колыхалась от легкого волнения.

– Здравствуйте, – вымолвила девушка.

Право, его чрезмерное стеснение вызвало у нее недоумение. В письмах он вел себя иначе…

– Да… приветствую вас, мисс Мирэя, рад видеть, прошу прощения, что не встретил, упал без сил после поездки… ездили на поиски одного местного преступника, который хотел… – зачастил в тревоге он.

Приблизился более смелый племянник и уверенно похлопал дядюшку по плечу.

– Джордж, твоя невеста еще красивее, чем на фотографии, – отвлек Роберт.

Капитан немного успокоился, перевел внимание и вздохнул. Появилась улыбка, похожая на оскал от переживания. Зубы его были мелкие и желтоватые, что подметила Мирэя, ведь на фотографии он не улыбался. В жизни Джордж выглядел совсем иначе… не было той мужественности, того шарам, который ожидала девушка… Сверху раздался женский кашель и стук посоха о пол. У лестницы появилась пожилая мать Джорджа. Заметив Мирэю, она позабыла про больную ногу и скорее поскакала по ступеням вниз. Будучи близко, дама беспардонно осмотрела новоприбывшую, словно товар, и еще более невоспитанно выдала:

– Почему у тебя такая темная кожа? Ты только приехала сюда, а уже загорела?..

Дама вылупила глаза, что даже морщины разгладились. Она была невысоко роста, чуть сгорбленная, довольно упитанная, седые волосы собраны в прическу, надето черное платье из дорогого материала, украшено бусинками и кружевами. На шее колье, серьги сверкали бриллиантами.

– Извините, что?.. – недоумевала потерянная Мирэя.

Подобное ее крайне удивило, брови свелись в показе возмущения. Вмешался племянник Джорджа:

– Бабуля, ну что ты в самом деле… не успела увидеть, уже стукнула своим костылем… – вроде как шутил юноша, который явно не полезет в карман за словом.

Бабуля подметила реакцию храброй Мирэи, ее игнорирование и выражение лица, выказывающее эмоции.

– Хм… – вымолвила она. – Меня зовут Бернадетт, для вас миссис Лестер… – добавила весьма неприятная дама с надменным лицом и прошла дальше.

Джордж наконец пришел в себя и с волнением сказал:

– Прошу простить мою матушку, она всегда такая… Пройдемте в столовую, – указал рукой на двери.

От его слов, что дама всегда такая, Мирэе легче не стало. Былая живинка и воодушевление быстро исчезли. Она вошла в столовую, Луиза посадила ее возле жениха, следом Роберт, за ним обычно сидела его жена. Напротив Джорджа сидела мать, рядом место свободно, но приборы стояли. Бернадетт резво махнула салфеткой в морщинистых руках и постелила ее на колени. Во время трапезы Джордж косился на невесту и тоже заметил, что ее лицо и ладони более темные, чем его и чем казалось на фотографии, хотя кожу ее нельзя назвать смуглой, она лишь не молочная, как у краснощекого жениха. Его мать без смущения пялилась и следила, как будет держать приборы Мирэя, как будет есть и вести себя.

– Роби, а когда же вернется Кэтрин? – спросила бабка у внука про его жену.

– Сегодня, уже вот-вот…

Мирэя вновь вспомнила, что юноша изменил супруге прямо в спальне. Из кухни вышла юная индианка, на подносе несла графин с водой. Ее черный волос был заплетен в косу, на голове покрывало, идущее вокруг тела. Одеяние напомнило Мирэе о Ниле. Она улыбнулась местной, та также ответила, а когда проходила мимо Роберта, он протянул к ней руку и коснулся возле бедер. Внимательная Мирэя уловила жест и начала понимать… Из холла раздался грубый мужской голос. Некто отчитывал Азиза за плохую работу.

– Я тебе уже сказал, что мое седло должно висеть с краю, чтобы я не бегал и не искал его… – вещал он басом.

В столовую заглянул высокий мужчина с черной щетиной, волосы его не касались плеч, засаленные и небрежно болтающиеся, под глазами небольшие мешки, вид в целом отталкивающий, как и голос. Увидев Мирэю, он вообще сделал вид, будто ее нет, и поздоровался с остальными членами семьи. Луизе он сообщил, что есть будет позже, пусть она принесет ему в спальню. Мужчина вышел. Роберт сказал Мирэе:

– Это мой отец Пол, брат Джорджа…

– Спасибо, – с натянутой, но все равно красивой улыбкой ответила она, на чем заострил внимание раскрепощенный юноша.

После он тыкал вилкой в тарелку и сам себе слегка улыбался, думая о нраве Мирэи и какая она есть – диковинка в их семье.

– Вы не похожи на англичанку, кто ваша мать? Так как ваш отец нам знаком, – спросила мать семейства.

– Маменька… можно повежливее, – почти шепотом произнес Джордж, пытаясь наладить отношения.

Бернадетт сделала вид, что не услышала и смотрела на Мирэю.

– Мой дедушка был испанцем, а бабушка португалкой, соответственно, моя матушка имеет несколько корней… – ответила сдержанным тоном девушка, но пытаясь не смотреть на неприятную собеседницу.

– Ах вот как… – произнесла дама, ей снова что-то не понравилось, и она намекнула, что именно: – Вы, соответственно, значит, не пойми кто… дикая смесь, точно обед индийца… От англичанки у вас ничего нет… К тому же поговаривали, что и ваш отец с португальскими корнями… – грубо сказала Бернадетт.

Мирэю поражало, что с ней – дочерью полковника столь невежливо общаются, будто она безродная и пустое место.

– Джордж, мы могли бы посетить моего отца сегодня? – спросила она жениха, держа эмоции в себе.

Джордж вдруг заволновался, смял салфетку и принялся тереть ею знатный лоб.

– Посетите конечно… – вмешалась брюзгливая дама. – Его могила недалеко, – выдала она.

Глаза Мирэи выпучились на пожилую, вслед внимание перешло к жениху.

– Что происходит? – задала она вопрос своим уже немилым голосом, без того с низким тембром.

– Э… простите, я не успел сообщить, хотел после трапезы… ваш отец скончался не давеча… – вымолвил Джордж.

Мирэя слышимо выдохнула и выронила на стол ложку. На глазах появились слезы, возникла суета. Она отодвинула стул от стола и с негодованием, исподлобья взглянула на спокойную будущую свекровь, словно ничего такого не произошло и сказала дама обыденную вещь. Мирэя подскочила со стула, салфетка упала на пол. За ней встал Джордж и попытался успокоить.

– Прошу вас, мы сами были в шоке… вашего отца убили туземцы, кто-то из индийцев, из посторонних, не из тех, над кем правит местный раджа, с ним мы дружны…

Мирэя закрутила головой с нежеланием принимать новость, покатились слезы, и она ринулась из столовой.

– Маменька, ты опять за свое… зачем ты сказала вот так… сейчас… – тихонько возникал Джордж.

Мать одернула сына и напомнила, кто она ему и как с ней нужно себя вести, а невеста пусть поплачет, да станет покорнее, горе заставит, к тому же полковник Ритчер не ладил с Полом… Оказывается, отца Мирэи не любили в доме Лестер, но приходилось пресмыкаться перед важной личностью. Мать отговаривала приглашать и жениться на дочери погибшего, ибо теперь это плохая идея, когда полковник кони двинул и больше нет нужды подлизываться.

– Я тебе говорила, не тащи ее сюда, она тебе не пара… но ты меня не послушал… – сказала мать, выкатив голубые глаза на сыночка.

Будучи мягким или, лучше сказать, слабохарактерным, Джордж замолк, но поджал в обиде узорные, подходящие больше барышне, губки. «Я все равно женюсь, она мне нравится…» – подумал он.

Позже в комнату горюющей Мирэи постучал жених и пригласил ее во двор к водоему.

– Там очень красиво, вам должно понравиться, – пробовал сблизиться с ней мужчина.

Нежная кожа под ее глазами покраснела от слез, девушка успокоилась и согласилась. Во дворе и вправду было красиво, стоял невысокий забор в зелени вокруг, за ним виднелись домики местных слуг, внутри двора росли кустарники с цветами, водоем был обрамлен камнем. Рядом стояли столик и стулья с мягкой подушкой. Пара присела.

– Мне очень жаль, что так произошло с вашим отцом, он был достойным человеком, – нарочно подкупал Джордж. – Мы обязательно посетим его могилу на днях… Как вам спальня, всё ли устраивает?