Текст книги "Крупа и Фантик"
Автор книги: Евгения Мальчуженко
Жанр:
Прочая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Потомки
Фрэнки, давно тебе не писал – все работа и семейные обстоятельства (сам понимаешь какие). Моя пока еще жена засела в своем Южном Уэлсе и заняла круговую оборону. На письма не отвечает, к телефону не подходит, на чате «Одинокая женщина желает познакомиться» не зарегистрировалась. Даже с адвокатом не общается. Видно, что-то задумала.
Но все это ерунда по сравнению с последней порцией переписки. Перечитал все несколько раз подряд, как будто собирался наизусть разучивать. У меня просто глаза открылись на многие давние события. Что-то дальше будет?!
Нетерпеливо ожидающий продолжения твой Нэд тебя ЦК
P.S. По-моему, я овладел «семейным» стилем, гы? НК.
Нэд, милый, мой «time out» тоже затянулся. Но это не помешало мне заказать комплект проспектов «Виллы, которые вы еще можете арендовать на… Капри, Сардинии, Корсике, Св. Елене и на Сицилии (NB! Последнее только для экстремалов)».
Работа продолжается, хотя «золотую середину» мы уже прошли и прочли. Чувствуется приближение драматической развязки, события концентрируются, и, несмотря на совершенно очаровательный способ изложения, понятно, в каком напряжении всех жизненных сил все это было написано.
Я привык к своим почти ежедневным экзерсисам по расшифровке почерков наших родственниц и к радости прочтения цельных текстов. Не представляю, что я буду делать, когда письма закончатся.
Стилем ты, бесспорно, овладел, и еще как, ха!
ЦКК тебя, Фрэнк
P.S. Лови следующую порцию. ФК.
Прабабки
Ох, Фантик мой, Фантик! Какая мука узнавать о столь далеко идущих планах собственного мужа! Тем более когда это правда.
Мишель, несмотря на свою врожденную склонность к преувеличению собственной информированности и значимости, на этот раз изрек истину. Увы.
Уже и место проведения занятий известно – небольшой городок Лонжюмо около Парижа. Сейчас торгуются о цене за аренду помещения. Как водится, хотят всего сразу – и центр, и развлечения, и хорошая кормежка, и чтобы ажаны местные не очень надоедали, и по дешевке. Это напомнило мне старинную задачу про волка, козу и капусту. Впрочем, говорят, что означенная задача все-таки имеет решение.
Существует несколько вариантов списков – не хочу напрягать моего и без того озабоченного Фантика, т. к. все это много раз еще поменяется, да и не в том суть. Главное, что списки «учителей» утверждены окончательно и бесповоротно. А значит, Инеска вскоре прибудет в Париж и от В. И. долго теперь не отлипнет. Посылка с «очередными» гороховыми галстухами (на этот раз 3 шт.) уже прибыла. При ней была и записочка, опять нешифрованная. Маняшки дома не было, когда доставили груз, я и прочитала. Вот что там было написано: «Посылаю с любовью, носи на здоровье. 1-й, 2-й, 3-й – три предмета для углубленного ежедневного изучения». Долго не могла понять, что сие означает (да и вирши мещанские меня обескуражили), решила, что неприличность очередная. Но тут на столе обнаружила Володин блокнотик с изложением программы обучения – как раз три урока в день.
Не знаю, как переживу ближайшее грядущее.
В надежде на утешение, мой далекий Фантик.
Просто твоя очень простая Крупа. Но очень ЦК.
Держись, Крупиночка, такие времена, видно, настали! Их надо пережить, но как шутили у нас в гимназии – «ещте польска не згинела, агонизируйте достойно», ха!
К слову сказать, у нас, эсеров, тоже есть подходящий для использования лозунг (кроме «нет человека…» и т. д.) – «В борьбе обретешь ты счастье свое!».
Постарайся занять активную позицию, скажи, что если развестись не можешь, дабы не уронить престиж вашей партии, то перестанешь за всех ваших готовить съезды и писать статьи. Я думаю, что это возымеет действие, так как узы политические, связывающие вас, прочнее всех прочих.
Уж извини за резкость, но я – сторонница радикальных методов и полумер не приемлю. Продолжая цитирование, приведу слова известного полководца: «Лучшая оборона – это нападение».
С другой стороны, моя категоричность обернулась каким-то герметическим одиночеством. Только ты меня и терпишь, Крупочка, радость моя и Надежда!
Прощаешь мои поучения, брюзжание, ворчание и всяческие разглагольствования, без которых я и не живу.
Дюшка, правда, тоже по отношению ко мне – верх лояльности, но за «своевременную» капусту. Такая вот у меня жизнь.
Письмо получается коротким – хочу побыстрее отправить, а внеочередной гонец в ваш Парижик отправляется через час. Надо еще до вокзала успеть добежать.
Не печалься и сообщай мне все новости. Как знать, может быть, вместе мы что-нибудь и придумаем.
Твой атакующий Фантик тебя нежно ЦК.
Родной мой утешительный Фантик, спасибо тебе за твои «поучения и разглагольствования». Даже если и не воспользуюсь твоими удивительными советами, бесконечно тебе за них благодарна. А впрочем, почему бы и не воспользоваться, гы? Вот напишу, к примеру, все заказанные статьи, а подпишусь собственным именем. И не славы ради, а так, из мелочной бабьей вредности. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо.
Тем временем подготовка к занятиям в школе в Лонжюмо идет полным ходом. Помещение сняли совершенно убогое, какие-то старинные конюшни, затянутые паутиной и достаточно замшелые, но в самом центре городка, недалеко от мэрии. На мой вопрос о столь странном выборе получила ответ, поражающий своей циничностью. Привожу его почти дословно, но в своей редакции – без риторических фигур, истерических вскриков и обрызгивания ядом политических мишеней – плехановцев, Рикки Авенариуса, ренегата Каутского[69]69
Каутский Карл (1854–1938) – ренегат.
[Закрыть] и др.
В школе будут обучаться в основном профессиональные революционеры, в силу специфики своей деятельности весьма далекие от насущных проблем рабочего класса. Они привыкли к чистому комфортабельному жилью, хорошей кухне и другим радостям обеспеченной жизни, которых, конечно, даже на время обучения никто их не лишит, но…
Но сближение теории марксизма и большевистской практики когда-нибудь должно начаться. Вот в Лонжюмо все и начнется. Кроме того, предусмотрено присутствие нескольких настоящих гегемонов, которых другое помещение (мрамор, бронза, зеркала, венецианские окна и другие обычные атрибуты европейских конференц-залов) будет смущать, что может самым прискорбным образом отразиться на процессе обучения.
Ну как? Ты был прав, мой мудрый Фантик, политическая демагогия и ничего другого. Между тем ни программы обучения, ни списков участников пока нет. В. И. со мной даже не находит нужным посоветоваться, забыл, что я все-таки учитель и про обучение знаю лучше многих.
В настоящее время его в большей степени занимают вопросы собственного престижа и, конечно, внешнего вида. На этом фронте самозабвенно трудится Инеска. На этот раз, в преддверии их «общего дела», она доставила головной убор для вождя своей жизни и всего мирового пролетариата. Попробуй догадаться, что это? Не хочу тебя мучить. Это – кепка. Настоящая пролетарская кепка с пуговкой, венчающей сооружение.
А теперь представь себе все вместе: галстук в горохах, жилетка, с засунутыми в проймы пальцами, благоприобретенная картавость, новенькая, только что от модистки, кепка и внутри всех этих аксессуаров – Вовка собственной персоной. Интересно, какой туалет соорудит себе сама мадам?
Оскорбленная в своих (на этот раз) эстетических чувствах
почти вареная Крупа тебя ЦК и еще раз ЦК.
Крупочка, солнышко мое, понимаю, что все это отвратительно выглядит, но постарайся не расстраиваться и найти положительные моменты в происходящем. Например, кепка более прочно сидит на голове, чем котелок, не может слететь от порыва ветра, и «наша» лысина не простудится. Или галстук – пусть в горохах, а тоже польза. Как говорила моя бабушка: «Тряпочка на шее – ножкам теплее». Ха. А жилетка? Есть замечательно полезное свойство у этого предмета: в дополнении к пиджаку – утепляет организм вождя. Что же касается картавости, так во Франции это делают все. Никогда не могла понять, откуда берется такое количество людей с дефектом речи. Загадка бытия…
За то время, что прошло со дня получения твоего письма, так случилось, что я вроде придумала им программу обучения.
Лекции в Лонжюмо можно читать на следующие темы:
1. Объективные и субъективные признаки слабого звена в цепи международного империализма. Как отличить слабое звено от соседних с ним сильных?
2. Характерные признаки слабого звена в России. Перспективные направления поисков.
3. Организация процесса поиска слабого звена. Подбор исполнителей.
И углубленный курс для самых одаренных учеников:
«Что делать в случае отсутствия слабого звена? Политические, экономические и социальные способы ослабления цепей империализма».
Ну, похвали меня, Крупочка, по-моему, у меня получилось, ха?
Здесь все по-старому: стрельба, заседания актива, финансовые отчеты, Дюшка, случайные встречи с известными тебе «товарищами». Последние, правда, теперь очень волнуются – всем хочется попасть в тайные списки школы в Лонжюмо. Ты себе даже представить не можешь, сколь популярной стала идея перехода в ряды большевиков и дальнейшей политической САМОэмиграции. Такие интриги плетутся! Все знают, что количество «мест» ограничено, а потому заняты в основном составлением доносов друг на друга. Мучения их не передать словами, так как неизвестно, куда эти доносы посылать. Впрочем, я думаю, с этой местной проблемой они справятся. Ха!
А пока для нашей партии наступили тяжелые времена в связи с массовым исходом, который возглавил Коба-Фикус. Он оправдал самые худшие мои предположения. Еще раз предупреждаю – он опасен. И в этом смысле так же неисчерпаем, как атом. Увы.
Твой неожиданно для самой себя погрустневший Фантик тебя многажды ЦК.
Как я тебе благодарна за твою программу, мой самый умненький Фантик! Но даже ты не представляешь реакцию Вовки. Вот как все происходило: я переписала твою программу на листочек и «невзначай» оставила его у себя на письменном столе (знала, что Маняшка мимо не пройдет), а сама отправилась прогуляться в Люксембургский сад.
Уже через час на моей любимой аллее появился В. И. с кепкой в руке и набросился на меня с поздравлениями и порцией дружеских пощипываний, чего давно уже не было меж нами. Пощипывания, должна я тебе сказать, были довольно болезненными, на следующий день я вся покрылась синяками. В. И. сказал, что не ожидал от меня логических построений, но есть некоторые недочеты – не предусмотрена культурная программа. Дескать, необходимо провезти учеников школы из конца в конец великой Франции – от Бреста до Эльзаса с Лотарингией, кому бы они в этот момент ни принадлежали. Кроме того (он это прошептал как самую большую тайну), необходимо запланировать еженедельное посещение Стены Коммунаров – вроде Павлик Лафарг совсем плох – не пропустить бы торжественной церемонии. И не только не пропустить, но и превратить ее в символическую и регулярную процедуру – великий коммунист умер, а дело его вроде бы живет.
Такая предусмотрительность, дорогой мой Фантик, по-моему, чревата далеко идущими последствиями.
А с доносами, как ты и предполагал, Фантик-прорицатель, они действительно справились. Всё и в чудовищном количестве присылают сюда, причем в двух вариантах. Один – непосредственно в Администрацию школы Лонжюмо (так указано на конвертах), а второй – копия для таможни, в которой содержится намек на некие запрещенные для провоза предметы (ничего конкретного, но действовать должно безотказно). Даже В. И. не ожидал такой активности на ниве доносительства от проверенных партийцев. Но его это не обескуражило. Наоборот, Володя нашел в этом некоторое радостное удовлетворение. С одной стороны, такой нездоровый ажиотаж, по его мнению, свидетельствует о бесспорном успехе его очередного начинания, с другой стороны, накапливаются досье на участников событий, которые могут произойти в будущем.
Письмо получилось не очень пространное, но утомительное для прочтения.
А потому прощаюсь и с благодарностью тебя ЦК. Крупа
Спасибо тебе, милая моя Крупиночка, за высокую оценку моей умственной деятельности. И тебе, и (но это страшная тайна) твоему Вовке. Если у В. И. еще какие-нибудь затруднения появятся, я готова оказать посильную помощь, ха.
С доносами получилось еще интереснее, чем вам это видится из вашего «далека», если, конечно, может быть хоть какой-то интерес в этих грязных анонимках.
Так вот, кроме тех двух вариантов доноса, о которых ты мне сообщила, существует еще несколько, которые рассылаются в ЦК (это не то, что ты подумала, а Центральные Комитеты, ха) различных политических партий. Дело в том, что у нас здесь, в Москве (и, наверное, в Санкт-Петербурге), наметилось явление плавного перетекания кадров из одной партии в другую. (Родоначальником этого «движения» с девизом «Кадры решают все» стал Коба-Фикус, о чем я тебе уже, кажется, писала.) Следовательно, совершенно нельзя с определенностью сказать, в какой партии и когда окажется тот или иной партиец. Именно поэтому создается сразу множество вариантов доносов на каждого кандидата в Лонжюмо. Все ЦК пребывают от этого в эйфорическом возбуждении – досье-то всем в радость. Представляешь, некто N, например, обращается в «очередную» партию с просьбой о возможности вступления в ряды (при этом имеется в виду перевод без прерывания партийного стажа), а тут уже в специальном долгом ящичке на него информация объективная подготовлена, ха!
Уф, устала от этих «логических» построений.
Крупочка, извини, что я сейчас попытаюсь дать тебе очередной совет, но, по-моему, ты должна записаться на гимнастические курсы для укрепления мышечного рельефа. Ведь В. И. тебя, мою мягкую и такую нежную подругу, может вконец защипать. Этому надо что-то противопоставить. Например, столь модные теперь гимнастики.
Да, чуть не забыла – у меня к тебе большущая просьба. Тут во всех большевистских кружках, организованных для рабочих, имеются портреты В. И. в английском котелке. Головной убор этот – далеко не верх аристократизма, но приметный символ стабильности. Пришли мне, пожалуйста, портрет Володи в кепке с пуговкой. Я этого просто не могу себе представить, кроме того, мне хочется сделать приятное Мишелю Калинину как постоянному посетителю заведения мадам Клары и моему самому ценному информатору из ваших.
Жду новостей о «школе». Может быть, надо придумать какие-нибудь дополнительные практические занятия, ха?
Заранее благодарный Фантик, который тебя никогда не щиплет, а только очень нежно ЦК.
Мой любимый Фантик, дагерротип В. И. в кепке с пуговкой и в гороховом галстуке выслала и «присыпала» его тремя фунтами замечательного шоколада. Думаю, что вскоре ты все получишь и всем (конечно, в разной мере, гы) насладишься.
Твой рассказ о партийных кадрах меня потряс. Здесь явление перетекания тоже существует, но оно не носит массового характера. Нас в «заграницах», конечно, меньше!
Твоя программа обучения претерпела некоторые изменения в части углубленного курса для самых одаренных учеников. В. И. сказал, что он пойдет другим путем (не сказал, правда, куда, гы). Произошло это потому, что Володя очень впечатлительный, а тут неделю примерно назад у нас с визитом побывал гость из России – Джанни Мичурин[70]70
Джанни Мичурин – Мичурин Иван Владимирович (1855–1935), натуралист, зафиксированная научная деятельность начинается после 1917 года.
[Закрыть], натуралист. Весь вечер рассказывал о каких-то посадках, пересадках и подсадках (по-моему, он имел в виду совсем не то, что В. И.), а в конце, как это принято у «мальчишек», изрек афоризм: «Мы не можем ждать милостей от природы». Вот эта фразочка и повлияла на изменение твоей весьма удачной формулировки: «Что делать в случае отсутствия слабого звена? Политические, экономические и социальные способы ослабления цепей империализма».
Зачем, говорит, нам ослаблять сильное звено, если можно просто объявить о его слабости. Вот так, мой Фантик, – цинизм и демагогия, а также просто нечеловеческая находчивость.
Занятия в школе начинаются через две недели. В Париж прибыла Инеска в красной шляпке!!! Теперь они везде появляются вместе – кепка и шляпка. Французский народ и плехановцы веселятся, а фракция большевиков, с льстиво-почтительным выражением на лице, бежит делать заказы к модисткам. Моя Жюли сказала, что в их мастерской девушки работают уже круглосуточно. Что-то еще будет?!
Замершая в ожидании неотвратимого всегда твоя Крупа всегда тебя ЦК.
Крупочка, моя бесценная подружка! Нет слов, чтобы выразить тебе мои чувства и благодарность. Все – и шоколад, и дагерротип Вовки в кепке с пуговкой, и не обозначенная в письме, но тем более приятная (как сюрприз) крохотная, с ноготок, бутылочка ликера – все это привело меня в состояние полной разнеженности и печали. Но ликер в соединении с шоколадом оказал свое радостное и бурное действие. Я взбодрилась, натерла Дюшку ароматическими мастиками, а также выдала ей сверхнормативный листик капусты и кусочек сухого бисквита. Дюшка была счастлива, а я с обновленными силами помчалась на завод Михельсона. Пострелять.
Ликер подействовал в полной мере, поэтому отстрелялась я не очень удачно, но это меня совершенно не расстроило, ха.
И тут наступил час Дагерротипа. Я внимательно все рассмотрела, прежде чем вручить подарочек Мишелю. Тебе не кажется, Крупочка, что кепка нашему вождю чуть-чуть великовата, что придает ему искусственную простоватость? И эта почти детская пуговка на темечке… трогательно, конечно, но все-таки диковато выглядит.
Но ты, конечно, права – пусть и совершенно неприемлемыми средствами, а он создал себе запоминающийся образ.
На следующий день я оставила у мадам Клары записочку для Мишеля Калинина с просьбой подняться ко мне. Не прошло и часа, как он прискакал с бутылкой «Вдовы Клико». Не знаю уж, что пришло ему в голову, когда он получил мое приглашение, но все оказалось очень кстати. Я прямо на пороге вручила ему портрет В. И., Мишель прослезился, пристроил карточку во внутренний карман и бросился целовать мне руки, восклицая: «Фанни, душа моя, сколько нежности в твоем имени и, пожалуйста, стань моей женой!»
Женой, ха! Но шампанское мы тут же выпили, и с удовольствием. А после второго бокала он про свое предложение руки и сердца забыл и весь вечер обсуждал со мной список людей, которых в срочном порядке необходимо ознакомить с полученным изображением вождя мирового пролетариата. Не только В. И. – все мальчишки очень легкомысленные. Хорошо, что я всерьез не отнеслась к его матримониальной идейке, а то бы, верно, расстроилась.
Теперь уж, скорее всего, начались занятия в ставшей здесь уже знаменитой школе. Пиши и радуй меня своими рассказами.
Их с нетерпением ждет твой верный Фантик. ЦКК.
Фантик, мой Фантик! Всякое случалось в моей жизни, но так категорически плохо еще не бывало. Конечно, я знала, что любви меж нами никогда не было, что ни одну юбку он не оставлял без внимания, но в знак уважения к давнему уже теперь решению ЦК партии он действовал достаточно завуалированно. А теперь… теперь ЦК ему – не указ.
Представляешь, Фантик, иду как-то по Елисейским Полям, а навстречу – вереница учащихся нашей школы в Лонжюмо. В голове колонны (совсем как в твоем сне, Фанечка) идут, обнявшись, Вовка с Инеской. Он в кепке с пуговкой, она в элегантной красной шляпке. Увидев меня, Вовка, свободной от Инески рукой, помахал мне и, обернувшись к ученикам, сказал: «Иду к „Максиму“ я, а у вас, господа хорошие, два часа свободного времени». И захихикал. Надеюсь, ты понимаешь, Фантик, что ни к «Максиму», ни в какие другие рестораны меня никогда не водили.
Да не в ресторанах дело, а в моем здоровье. При виде этой совершенно беспардонно обнимающейся парочки у меня случилось нервное потрясение, и на этой почве развилась базедова болезнь. Глаза у меня теперь все время выпученные, как от ужаса. В. И., глядя на меня, только брезгливо морщится и советует заказать очки с темными стеклами. Лучше бы заказал повязки на глаза всем ученикам школы Лонжюмо, чтобы они не видели морального падения своего вождя. Но это ему в голову не приходит.
Разумеется, ничего хорошего в моей болезни нет, но я смирилась – никогда ведь особенной красавицей не была. Стерплю и буду «агонизировать достойно», как ты учил меня, мудрый Фантик.
Между тем ситуация вокруг пресловутых занятий складывается почти фарсовая.
Все французские газеты на днях облетело сообщение о том, что на границе Эльзаса и Лотарингии в семье русских не политических эмигрантов со смешной фамилией Карацюпа[71]71
Малыш Карацюпа – Карацюпа Никита Федорович (1911–19??), держал нашу границу на замке с 1932 по 1961 год, задержал 467 нарушителей (замок оказался не очень качественным).
[Закрыть] родился мальчик Никита (французы, как водится, произносят это имя с ударением на последнем слоге – Никитба). Мальчик удивляет все семейство, соседей и понаехавших туда журналистов тем, что никогда не закрывает глаза. Все статьи называются одинаково: «Малыш Карацюпа не дремлет». Казалось бы, ну что особенного, мало ли что в газетах иногда пишут?! Так нет же, Фантик, из этого устроено целое действо. Все ученики и все преподаватели (числом два, и ты знаешь, кто это) отправились в поездку для личного ознакомления с чудо-ребенком. Приехав туда (об этом сообщили почти все газеты), «наши» устроили митинг в честь удивительного младенца. Было много выступлений, превозносящих чрезвычайно полезного в недалеком будущем члена общества. Сулили ему карьеру бдительного стража интересов революционного пролетариата etc., etc. А после митинга вручили полугодовалому мальчонке подарок – именную овчарку! Именную, потому что имя ей уж было определено Володей. И вот тут мне открылась еще одна «тайна». Собачку назвали Жюль-Барс[72]72
Жюль-Барс – овчарка малыша Карацюпы (см.), всех остальных овчарок, принадлежавших Карацюпе, звали Джульбарсами.
[Закрыть], а это значит, что моя Жюли (Жюли Барсэ, подлая модистка) пополнила донжуанский список В. И.
Что же мне делать, Фантик? Единственное, что абсолютно понятно, – надо срочно найти другую модистку.
В ужасе тебя ЦК. Крупа
Крупочка, ты не знаешь, что делать, а я не знаю, что посоветовать и как тебя утешить. Но кроме твоего пошатнувшегося здоровья, все остальное – в большой степени ерунда. Ведь ничего совсем уж нового ты не узнала, правда?
Любитель всех подряд барышень? Да.
Ничуть не уважает мнение общества и моей дорогой Крупиночки? Давно.
Циничен и жесток по отношению к самой безропотной из женщин? Без меры.
Пожалуй, это его полный портрет и более точный, чем на том дагерротипе.
Что же касается новой модистки, то в Париже, я думаю, с этим проблем не будет. Впрочем, я могу, если есть в том нужда, порекомендовать тебе мою дальнюю родственницу, которая где-то на Монмартре имеет шляпное ателье.
Теперь о твоем здоровье – обращалась ли ты к хорошим врачам? Какие прогнозы они делают? Чем тебя лечат? Напиши все в подробностях. А главное, не расстраивайся – твои, как ты пишешь, «выпученные» глаза все равно самые голубые и самые прекрасные, я в этом уверена.
От истории с Никитбой Карацюпой у меня сделался спазм – то ли от смеха, то ли от возмущения. С одной стороны, действительно анекдот, а с другой – все «ученики» вроде должны быть материалистами и, значит, не должны верить во всякую чепуху. Но вот странное дело (время такое, что ли?) – и они, и многие другие сейчас бросились гадать на чем попало – на картах разнообразных, на кофейной гуще. А в деревнях и вовсе пытаются использовать исторический опыт древних греков и предсказывают будущее по полету куриц, ха!
Мир сошел с ума. Предрекают всякие ужасы: кометы, войны, революции и другие катаклизмы.
К сожалению, и в войны, и в революции почему-то верится очень легко, можно и к гадалке не ходить. Хотела написать, что на кометы не стоит особо рассчитывать, но вспомнилось сообщение о падении Тунгусского метеорита…
К тому же однажды у нас на теоретических занятиях по бомбометанию обсуждался проект одного чересчур изобретательного члена партии СР, имя которого даже для меня осталось неизвестным. Запасшись рекомендательными письмами от Кона Циолковского[73]73
Кон Циолковский – Циолковский Константин Эдуардович (1857–1935), учитель физики и математики, мечтал о межпланетных перемещениях.
[Закрыть] и Алехандро Попова-Маркони[74]74
Алехандро Попов-Маркони – Попов Александр Степанович (1859–1905) – ученый-радиотехник; Маркони Гульельмо (1874–1937) – радиотехник, предприниматель, нобелевский лауреат. Споры о том, кто из них раньше изобрел радио (беспроводную связь), продолжаются по сю пору, а потому автор позволил себе создать некий «литературный» гибрид.
[Закрыть], он объяснил свою идею. Она звучала примерно так:
Каждое приближающееся к Земле небесное тело следует отлавливать и устанавливать на нем аппарат, придуманный гениальным Алехандро. Под действием этого волшебного приспособления небесное тело может быть направлено на скопление сатрапов и их приспешников.
Сразу стало понятно, что мы имеем дело с опасным сумасшедшим. Мы не знали, как безболезненно от него отвязаться, но твой Фантик все-таки изловчился, ха! Я предложила уважаемому господину Инкогнито приложить к проекту бумаги еще от одного специалиста, Герочки Уэллса[75]75
Герочка Уэллс – Уэллс Герберт Джордж (1866–1946), писал фантастические романы, беседовал с В. И.
[Закрыть]. (Порекомендовала бы и Юлика Верна[76]76
Юлик Верн – Верн Жюль (1828–1905), «его книги связаны с идеалами утопического социализма и Парижской Коммуны 1871».
[Закрыть], да не дождался он нашего просителя, помер еще в 1905-м.) Средство это оказалось удивительно действенным – он долго кланялся, благодарил за революционную (!!!) идею, а потом побежал на вокзал заказывать билет в Европы. Больше мы его не видели.
Вот видишь, Крупочка, анекдоты не только про В. И. и его окружение хороши.
Ведь и мы не лыком шиты, ха-ха-ха?
Твой изобретательный Фантик ждет от тебя писем и ЦК.
P.S. Только не болей, ладно?! ФК – ЦК.
Мой родной, утешительный, исцеляющий Фантик! Спасибо-спасибо за твое милое письмо, за чудную историю, за то, что ты вообще есть в моей жизни!
Я знаю, что ты переживаешь по поводу моей болезни, но успокойся, все не так страшно. Хуже уже не будет (так сказали все доктора), если буду регулярно принимать успокоительную настойку брома и реже бывать в Швейцарских Альпах (тамошняя вода мне противопоказана). Все предписания эскулапов я, конечно, выполняю. В Альпы – ни ногой, да и некогда сейчас. А настойка брома оказалась замечательным средством – глаза, правда, остались выпученными, как у глубоководной рыбы (сбылось пророчество мамаши Ульяновой!), но… поскольку со зрением стало чуть хуже – мне этого почти не видно. Следовательно, я спокойна. А когда я спокойна, то и общее самочувствие улучшается. Вот как все удачно складывается в моем организме.
Занятия первой группы учащихся в школе Лонжюмо завершились. По случаю срочного отъезда Инески в Лондон на съезд феминисток В. И. пригласил меня на грандиозный выпускной бал. Чувствовала я там себя крайне неловко по разным причинам. Во-первых, Вовка меня никому не представил, а во-вторых, заставил пойти в старом платье (и то и другое объяснил конспиративными соображениями, каково?!). Кроме того, все выпускники, разговаривая друг с другом, пользовались псевдонимами (или кличками?). А потому за весь вечер не услышала ни одного российского имени, все только: Джоны, Жаны, Базили, Джекобы, Грегори и другие Николя, гы. Тем не менее был устроен фуршет исключительно с русской водкой и черной икрой. Когда с этим напитком было покончено, затеяли танцы под гармонику (и где только взяли? во всяком случае, не привезли с собой – ведь через границу переходили нелегально).
Тут, к стыду моему, В. И. произнес речь, которую впервые в нашей жизни я ему не подготовила. «Речь» – громко сказано. На самом деле он сказал только одно слово, но, будучи знаком с правилами риторики, повторил его несколько раз: учиться, говорит, учиться и еще раз учиться. Выпускники даже на некоторое время смолкли, они-то думали, что самое страшное уже позади, а тут… Но постепенно осадок от этого незатейливого выступления рассеялся, и стало довольно весело, много пели, и не только революционные гимны, но и простые романсы. Володе больше всего понравилась простенькая песенка про школу бальных танцев, с которой выступил октет выпускников. Их трижды вызывали на бис. Последний раз, уже почти охрипнув, они исполнили только один куплет:
Дамы, дамы, помогите Боре,
Помогите Боре, вам говорят,
Он наделал лужу, лужу в коридоре,
Шаг вперед и два назад.
В. И. от этих слов (и под действием выпитого) хохотал как безумный, а потом сделал прилюдное заявление. Я, говорит, не я буду, если не напишу статью с названием «Шаг вперед, два шага назад», а потом пусть гадают, что бы это значило. Ни за что ведь, говорит, не догадаются, о чем это я.
Тут и бал закончился. А я (за проявленную скромность) удостоилась очередной порции щипков. Было бы очень больно, если бы я не слушалась тебя, мой многоумный Фантик. Но гимнастикой-то я все-таки начала заниматься! И за это тебе тоже большое «крупское» спасибо.
ЦК тебя, моя родная. Твоя Крупа
Крупочка, милая, не хочу начинать письмо с критики, но лучше уж сразу.
Я восхищаюсь твоим мужеством и чувством юмора, но, по-моему, то, как ты относишься к своему здоровью, называется преступной халатностью. Понимаю, что это выражение скорее характерно для В. И., но точнее не сказать. Почему тебе не назначили йодные капли, ведь это всем известное средство при заболеваниях щитовидной железы!
Понятно, что В. И. твое состояние совершенно не заботит, но ты, ради себя самой, ради твоего одинокого Фантика, в интересах революционного пролетариата, наконец, должна делать все от тебя зависящее.
Кстати о революционном пролетариате. У нас пошла очередная волна перекрестных доносов, схлынувшая было, когда начались занятия в вашей школе. Не ожидается ли следующий набор в Лонжюмо, ха?
Впрочем, кажется, занятие сие всем партийцам так понравилось, что они скоро дойдут до массовых САМОоговоров.
На последних заседаниях нашего актива мы столкнулись с этим небывалым ранее явлением. Почти каждый раз кто-нибудь из присутствующих, попросив слова, начинает покаянно бить себя в грудь и рассказывать о нарушениях Устава партии СР, допущенных им при разных обстоятельствах (складывается ощущение, что они пытаются предвосхитить появление доноса).
В какой-то мере все это напоминает процедуру католической исповеди, но на миру. А потому все действо имеет истерическую окраску. Но я выделила в специальную статью бюджета расходы на успокоительные капли брома (спасибо тебе, Крупочка, за информацию), и каждый кающийся после выступления получает стакан спасительного средства. Ха.
Ходят слухи по Москве, что у В. И. сейчас легкое головокружение от успехов учебной эпопеи в Лонжюмо. Слухи, конечно, разносит Коба-Фикус. Поэтому не знаю, верить ли всему. Но, зная о некоторых наклонностях В. И., сомневаться сложно. Значит, моей дорогой Крупиночке может понадобиться помощь. Коба-Фикус, видишь ли, рассказывает (по всем питейным заведениям), что В. И. уже пару недель как не написал ни одной статьи и практически не шлет писем в местную фракцию большевиков (раньше ведь ни на один день не оставлял их без ценных указаний). А самое ужасное заключается в том, что переехал от моей дорогой Крупиночки к соседу. Что это? Кто он? Срочно сообщи. В конце концов, если все так серьезно, плюну на нелегальное положение, казну партии СР и ежегодное собрание акционеров заведения мадам Клары и примчусь к тебе, как карета «скорой помощи».
ЦК тебя твой Фантик-помощник
Спасительный мой Фантик, конечно, ты абсолютно права про мое здоровье: йодные капли уже принимаю, пенсне заказала (днями получу и буду хоть капельку на тебя похожа, гы).
