Текст книги "Моя любимая фобия"
Автор книги: Евгения Грозд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Есении не было с утра в комнате, – отступил, изобразив на лице беспокойство.
– И что? Ты решил, что она спит со своим хозяином?
– С вами, – стало противно от его попытки переложить сей факт на собственного отца. Мразь!
В ответ Марк скривился и болезненного хохотнул:
– Что за бред? Если бы эта горничная, на самом деле провела ночь со мной, то, по слухам прислуги, она бы потом полдня, как минимум, не смогла бы подняться, – здесь гадко усмехнулся. – Ты видел её сегодня на рабочем месте?
Нерешительно кивнул.
– Вот и ответ. А отсутствие девчонки в комнате с утра ещё ничего не доказывает, просто нужно было тоже встать пораньше. А теперь меня волнует с чего вдруг у тебя такой интерес к девушке?
– Она мой друг…
– Друг? – Марк скривился в презрении. – Значит ты на правах друга позволяешь себе думать гадости о ней? Хорош друг. Я бы на месте Есении гнал такого в шею.
Сжал руки в кулаки и сцепил челюсть, усиленно считая до ста, чтобы не натворить дел. Женофоб оглядел меня с ног до головы и, удовлетворившись моим хмурым молчанием, стремительно ушёл к себе. Только когда дверь за мерзавцем закрылась, долбанул по стене со всей дури.
Ты ответишь, мразь! И будешь очень и очень долго мучиться… Всю свою сраную жизнь! Клянусь! И Есения мне в этом поможет, если придется, то силой.
Глава 3. Завтра всегда мудрее
МАРК
Голова горела огнём ярости и негодования, и я не мог даже толком разобрать из-за чего больше.
Они друзья? Шофёр следит за её личной жизнью? Или же его гадкая фраза, что Есения спит с моим отцом и, того хуже, получает за это деньги, вылетела только с целью позлить? Нет, стоп! А если он не папу имел в виду, а меня? И Есения, успешно завершив свою работу, потребовала от Игоря дополнительное финансовое вознаграждение и покинула дом?!
Нет. Не правда! Такого не может быть! Она никогда так ни с кем не поступит…
Пару минут померив комнату шагами, решительно вылетел в коридор, направляясь в покои Есении. Внутри всё рвалось в клочья, пока преодолевал путь, но влетев в комнату девушки облегчённо перевёл дух. На тумбочке её семейное фото, косметичка, в шкафу вещи, на кровати книга. Ничего не говорило о том, что данная площадь осталась без жильца.
Снова происки Альберта, что в очередной раз доказывает его причастность ко вчерашнему визиту Хельги. Ладно, гадёныш, я с тобой чуть позже обязательно разберусь.
Факт чудесного исчезновения сначала Еси, а потом отца всё же интриговал. Наш дом конечно не идеален, но до чёрной дыры пока не дотянул.
Нашёл дворецкого в гостиной. Мужчина оглядывал предметы интерьера на поверхностях, проверяя толщину пыли.
– Куда уехали мой отец и Есения? – выложил сразу в лоб и с разбега.
Алексей Олегович растерянно колебался, удивленно разглядывая меня.
– Я заходил в его комнату… И шофёр сказал, что папа уехал на пару с горничной, – увиливать ему не позволю.
Дворецкий чуть напряженно улыбнулся и после изобразил предельное спокойствие.
– Да, Игорь Матвеевич срочно увёз Есению Владимировну в Москву. Не совсем понял, но у девушки, кажется, какое-то ЧП.
– ЧП?! – переспросил я, и сердце взволнованно застучало.
Почему она не сказала мне, а пошла к моему отцу? Но ответ пришёл сам, и довольно неприятный. А чем бы я ей помог? Я годами сижу в этих стенах, не пытаясь даже иметь с этим миром что-то общее. Я не опора для неё. Я даже сам для себя не опора. Поэтому она обратилась к моему отцу, потому что именно в нём есть тот самый мужской стержень, способный дать защиту, помощь и заботу.
– Да, кажется что-то со съёмной квартирой. То ли потоп, то ли пожар… В общем, девушке нужно было срочно ехать.
– Почему она не воспользовалась услугами шофёра? – пожалуй, это вторая часть, которую я не мог понять.
– Алик занят ремонтом разбитой машины, а Савелий уехал за продуктами, – дворецкий пару секунд смерил меня оценивающим взглядом, а после успокаивающе произнёс. – Я уверен, Марк Игоревич, что всё в порядке. Как только они вернуться, я сообщу вам.
– Как только они вернуться, отправьте Есению ко мне… Работа горничной до сих пор не выполнена, – предусмотрительно ввернул я. – И за что только мы платим столь нерадивому персоналу?!
Стало не по себе от этих фраз, но только во имя нас с Есей. Чёрт, знала бы ты, как я ненавижу ложь!
Ожидание затянулось аж до глубокого вечера, гоняя меня между комнатами. Попробовал позвонить отцу, но после первого гудка сбросил. Неясное опасение грызло под рёбрами.
Уже к ужину в мою дверь постучались. Произнести ничего не смог, просто метнулся к выходу и распахнул, ожидая увидеть на пороге Есю. Сердце пребольно заныло, уже почти не выдерживая очередного разочарования. Это снова дворецкий, и, кажется, я его скоро возненавижу.
– Я не хочу есть. Несите обратно, – ответил я, понимая, что и куска не смогу проглотить. – Мой отец вернулся?
– Да, Игорь Матвеевич и Есения Владимировна уже вернулись. Ваш отец сейчас в кабинете…
– Почему не отправил горничную ко мне? – в груди начало закипать раздражение – либо наш управляющий тупой, либо они тут все нарочно ополчились против нас с Есей и не хотят встреч.
– Извините, но девушка сильно расстроена… Ваш отец распорядился дать ей на сегодня отгул.
– Расстроена? – внутри всё заклокотало. Моей любимой девушке сейчас плохо, а я сижу тут, как последний идиот и ожидаю у моря погоды, питаясь неясными ответами. – С-спасибо… Вы свободны.
– Марк Игоревич, может всё же поужинаете? – дворецкий сделал последнюю попытку.
– Я сказал, что не голоден. Идите, Алексей Олегович. Сегодня я не желаю никого видеть, – и захлопнул дверь прямо перед его носом.
Нервно замаячил по комнате. Расстроена… Что-то случилось, а я торчу здесь в своём дурацком затворничестве. А если сейчас я ей нужен, так же, как и она мне весь этот день? Я обязан её увидеть. Сегодня.
Выждал пару часов, чтобы не попасться на глаза дворецкому и, крадучись, направился в комнату Есении. Близ служебного коридора сбавил шаг – что сказать, если кто-то застукает здесь хозяина? А точнее идиота с психическим расстройством?
У поворота вдруг ощутил неясное смятение. Притормозил, осторожно выглянув. Лучше бы умер на месте. Развалился бы на миллиарды атомных частиц. Есения пребывала в объятиях Алика, стоя прямо так в коридоре. Мужчина прижимал её голову к груди и нежно гладил волосы. Захотелось разорвать на части обоих, но вместо этого кашлянул, обратив на себя внимание.
Увидев меня, девушка тут же отпрянула от шофёра.
– Марк… Марк Игоревич?
Хотелось наорать, высказать всю свою обиду и досаду, но… Горячая голова никогда не была мне советником.
– Прошу прощения, – расстрелял каждой буквой и устремился прочь по коридору.
Я не слышал, как она снова окликнула. Не слышал слов Альберта. Просто внутри всё жгло яростью. Опасно. Для неё очень опасно. Мне нужно сперва успокоиться. Она не должна увидеть моего демона во плоти.
Влетел в комнату, закрыв дверь на ключ. Блок. Запрет. Моя территория. К чёрту всех!
Рухнул в кресло и обнял любимую книгу. Тише… Тише… Умоляю, тише! Прикрыл веки, стараясь выровнять эмоции.
Сука… Сука! Сука! Зачем она так?! Зачем вот так?! Зачем ищет опоры и поддержки у всех, кроме меня?! Неужели, я настолько слаб и ничтожен?
Поймал на щеке горячую слезу обиды и ярости на самого себя. Кто я, мать вашу? Придурок с боязнью баб, параноик и абьюзер? И всё настолько плохо, что любимая женщина не видит во мне поддержки и понимания? Но ведь это неправда… Я могу. Я умею. Кто как ни я способен понять душевную боль?
– Марк? – в дверь пару раз стукнули, всколыхнув мои эмоции ещё больше. – Пусти меня…
Есения! Здесь. Пришла спустя миллиарды секунд ожиданий. Сердце радостно ухнуло, но разум убил его на корню. Поднялся и приоткрыл двери. В проёме вновь вижу шоколадные глаза полные сожаления и беспокойства.
– Прошу, не думай плохо, – в голосе девушки прослеживалась усталость.
– Я ничего не думаю. Нечем. Мысли о тебе и твоём внезапном отсутствии съели весь мозг, – рыкнул я.
– Марк, – девушка протянула ко мне руку, но я мягко перехватил её, не позволяя себя коснуться. – Сегодня… Сегодня, увы, не наш день. Но я всё равно люблю тебя. Умоляю, не давай догадкам сделать выводы самостоятельно.
– Ты расскажешь? – сурово и с надеждой посмотрел на неё.
– Да. Когда смогу говорить без слёз.
Замер, глядя в золотистые глаза и совершенно точно понял, что не лжёт.
– Побудь со мной, – попросил совершенно неожиданно для себя. – Я ни слова не скажу сегодня. Не буду ничего спрашивать или выпытывать. Просто останься.
Поймал тонкое запястье и втянул девушку в комнату. Мягко коснулся любимого лица.
– Ты не должна сегодня быть одна. Я буду рядом.
С этими словами поднял Есю на руки и отнёс к постели. Снял с неё кардиган и джинсы. Ласково прошёлся по волосам.
– Тебе нужно отдохнуть. Ложись. Поверь, завтра всё будет казаться совершенно другим.
Уложил её голову на подушку и завернул девушку в одеяло. Сам же лёг рядом и прижал к себе.
– Завтра всегда мудрее и светлее, – прошептал ей на ушко. – Спи, мой воробушек.
Нежно поцеловал в висок, поглотив в свой кокон.
– Спасибо, Марк, – прошелестела Есения и сильнее зарылась в мою грудь. – Спасибо.
Благодарно обвила меня руками и протяжно выдохнула, погружаясь всем нутром в мою защиту и ауру.
Глава 4. Обратная сторона медали
ЕСЕНИЯ
Не ждала. Абсолютно и ничего такого не ожидала. Ни резкого ухудшения в здоровье сестры, ни личного участия Игоря Матвеевича в нашей семейной беде. Мужчина не просто вызвался отвезти меня, но и вдруг взял на себя всё насущное.
Мама плакала и нервно теребила кофту, которую обычно любила носить Алиса. Если сейчас она не на ней, значит сестра в реанимации.
– Антибиотик вызвал резкую аллергическую реакцию, – дрожащим голосом рассказывала мама. – Начался отёк слизистых. Я так испугалась, когда она начала задыхаться. Лечение, что мы оплатили пошло насмарку. Алиса шунтозависимая, но после установки нового пошли гематомы. Доктор предложил сделать вентрикулостомию третьего желудочка, но это немалая сумма. Что делать, доченька? Где взять эти чёртовы деньги?
Внутри всё покоробило, когда покосилась на стоящего рядом Игоря Матвеевича. Кажется, я знаю этот взгляд. Отрицательно покачала мужчине головой, но по глазам поняла, что слушать меня он вряд ли станет.
– Мам, я сейчас…
Поднялась и взглядом попросила хозяина отойти со мной.
– Есения, ребёнок умирает. По-моему, сейчас не время для гордости, – отец Марка твёрдо смотрел на меня.
– Я не могу так Игорь Матвеевич…
– Прекрасно. Рад, что ты всё такая же порядочная девушка. Я пойду пообщаюсь с лечащим врачом твоей сестры, а ты пока успокой свою маму.
– Игорь Матвеевич, – где-то на фоне облегчения и лёгкой радости голос оборвался. Безумно сильно захотелось обнять этого красивого и доброго мужчину. – Я всё верну… Обещаю.
– Знаю, – он лукаво подмигнул. – Поэтому и хотел бы предложить тебе постоянное место работы в своём доме. Никаких сроков и обязательств. Только желание.
Я улыбнулась и уверенно кивнула. Да, хочу. Очень сильно хочу остаться в доме Волковых, потому что не смогу жить дальше без изумрудных глаз и горячих поцелуев его сына.
С мамой пробыла до самого вечера. Игорь Матвеевич оставил меня в больнице, обещая забрать через несколько часов. Сердце матери немного успокоилось, когда сестру перевели в палату интенсивной терапии. Алису я не видела уже полгода, а теперь, готова завыть волком. Это был не человек. Не маленькая девочка – невероятно худое тельце и просто огромная голова, подобно надутому шару с набухшими венами. Она и ранее отличалась несоответствием пропорций, но не настолько. Прикрыла рот ладошкой, стараясь не показать вмиг навернувшиеся слёзы.
Сестра спала под действием лекарств, поступающих из аппарата инфузии. Аккуратно взяла в руку худенькую ладошку, накрыв второй.
– Привет, сестрёнка, – улыбнулась, представляя, что девочка услышит меня и откроет глаза. Какая глупость, но так сильно хочется.
Осторожно коснулась головы. Указательным пальцем прошлась по каждому родничку. Боже мой, я бы сейчас отдала всё на свете, чтобы моя маленькая девочка выздоровела.
– Борись, Алис… Прошу, пожалуйста, борись. Ты устала, я знаю, но дай нам ещё немного времени. Ещё чуть-чуть. У нас получится. Мы ведь так хотим, чтобы ты осталась с нами, – голос просел куда-то под рёбра и стало тяжело дышать.
Поцеловала в лоб и нежно погладила виски.
Следующие полдня ожидания мама выпытывала, что это за галантный мужчина.
«Нет, мама, я не нашла себе богатого папика. Это мой хозяин… Да не в том смысле! Я работаю горничной в его доме. Хорошая зарплата, спокойная работа и лояльное начальство. Даже чересчур, сама видишь. У Игоря Матвеевича просто золотое сердце. Нет, мам! Я не из таких… Всё берётся в долг, и я всё честно отработаю. Ну и пусть! Главное, здоровье Алисы. Переживу.»
Хозяин вернулся за мной ближе к вечеру, принеся с собой два ланч-бокса с ресторанной едой.
– Уверен, вы голодные сидите, – мягко улыбнулся мужчина и протянул каждой по боксу. – Присядем? – и указал на скамью, стоящую поодаль от койки больной.
– У меня кусок в горло не лезет, – выдохнула мама, качая головой.
– Тогда вам сначала стоить послушать новости, а там и аппетит может появиться, – и мужчина присел с ней рядом.
Вытянула шею, внимательно слушая хозяина.
– Я смог забронировать место в очень хорошей клинике и договорился с опытным ведущим нейрохирургом. Алису прооперируют, но в Израиле. О деньгах не беспокойтесь, все счета о затратах будут поступать мне и оплачиваться с нового счёта Есении.
Новый счёт?! Я невольно дёрнулась и обняла себя руками, словно боясь, что душа вылетит из тела.
– Счёт?! – севшим голосом переспросила я.
– Да, ваш зарплатный счёт, – не моргнув глазом, подтвердил мужчина.
– Израиль? Но в Москве тоже есть специалисты… Зачем так далеко? – на глаза матери хоть и наворачивались слёзы радостной надежды, но она всё же старалась проявить скромность. – Это же лишние затраты! Дорога, проживание и прочее.
– В Израиле довольно трепетное отношение к детям. Алиса там будет в надёжных и заботливых руках. Поверьте, я понимаю о чём говорю.
Мама не в состоянии поверить в происходящее чудо, глядела то на меня, то на него.
– Ну что, Надежда Витальевна, нам осталось лишь получить согласие родителя.
– Еся права, у вас и правда золотой сердце, – слезливо пискнула мама, и крепко обняла нашего благотворителя.
Смотрела на статного седовласого мужчину и дико захотелось увидеть Марка в старости таким же – отзывчивым, заботливым и прекрасным. Отчего-то ни на грамм не усомнилась, что он станет таким… А я хочу быть рядом, держать его за руку и следовать нога в ногу.
Мама решительно осталась в больнице с Алисой, я же, попрощавшись с ними, села в машину хозяина. Ехали молча. Я не знала, что говорить, а Игорь Матвеевич благоразумно позволял мне пребывать в своих мыслях.
Наконец, близ поместья, я решилась произнести то, что выше любого моего спасибо.
– Я вас обманула, – тихо произнесла и виновато посмотрела на мужчину. – Вчера я говорила с Марком. Я дождалась, когда вы все оставите его одного… Для меня.
Игорь Матвеевич прожёг меня чернотой своих глаз и сильней впился пальцами в руль.
– Я солгала, потому что боялась…
– Он сделал вам больно? – скрипнул зубами хозяин.
– Я боялась спугнуть наше счастье, – улыбнулась, как какая-то блаженная дурочка. – Это была самая прекрасная ночь в нашей жизни. В моей… И в его.
Игорь Матвеевич с шумом выдохнул, и улыбка победы растянулась на его лице.
– Если что, всегда хотел внучку, – лукаво подмигнул он, вызвав мой весёлый смех.
– Об этом говорить рано, Игорь Матвеевич, но намёк я поняла.
Весь день выжал из меня остатки эмоциональных сил. Устало выползла из авто, поймав на себе сосредоточенный взгляд Альберта. Тебе-то что не так опять?
Опустила взгляд в пол.
– Сегодня отдыхайте, Есения. Алексей Олегович даст вам отгул.
– Но… – открыла рот, чтобы воспротивиться, но хозяин оборвал меня решительным жестом.
– Не обсуждается.
Кивнула и поплелась в свою серую и душную комнату. Раздевшись, легла на холодные простыни. Взор устремился на орхидею, что подарил мне Марк, её чарующий аромат обволакивал и погружал в умиротворение. Так же нежно и тихо, как и его руки. Невыносимо сильно захотелось к нему. Чуть позже, когда дом снова уснёт, но слегка уснула я. Распахнула глаза, когда в комнату постучали.
– Минутку, – крикнула я и метнулась к кардигану с брюками.
Отчего-то была уверена, что это Марк. Да, в моих мечтах, он не выдержал и сам пришёл ко мне. Надеюсь, никто его не видел. Однако, за дверью стоял определённо не тот, кого мне хотелось бы сейчас видеть.
– Алик? – опустила взгляд на небольшой разнос с чашечкой кофе.
– Привет, – мужчина робко улыбнулся, вновь просверливая меня буром стальных глаз. – Я хотел извиниться за утро с твоим кофе. Прости.
Устало обняла дверь, смотря на чёрную жижу напитка.
– Если не хочешь, тогда унесу обратно, – Альберт понуро пожал плечами и начал отступать.
– Нет, давай сюда, – отобрала у него разнос и поставила на тумбочку.
Однако, вернувшись к мужчине, поняла, что тот собирается войти в мою комнату. Инстинктивно выставила ладонь вперёд, пресекая его энтузиазм.
– Мужчина в спальне молодой девушки дискредитирует её перед работодателем и лицом персонала, – эту фразу произнесла с явными нотками злопамятства.
Алик отступил и, выдохнув, улыбнулся:
– У меня не было никаких намерений. Я просто вижу, что ты чем-то очень сильно расстроена. Хотел поддержать… По-дружески.
– А мы друзья? – вскинула на мужчину вызывающий взор. – Последние дни ты вел себя не совсем, как друг.
– Нет, ошибаешься. Именно, как друг. Я переживаю за тебя. Общество хозяйского сына – не самая лучшая компания для тебя. Он же болен! Вдруг сделает тебе что-нибудь?! И это не мои самовыводы, а диагноз врачей и истории из его прошлого.
Слушать подобное о Марке от Алика точно не хотелось. Жестом попросила не продолжать.
Мужчина понуро опустил голову и тяжело выдохнул:
– Да, я бываю резковат, в силу своего нрава. Так уж вышло. Привычен показывать зубы с детства, чтобы не сожрало общество. Возможно, виной всему безотцовщина. Но ты правда мне небезразлична… Как друг. И всё, что иногда творю, только чтобы защитить.
Молча слушала эти странные и внезапные откровения. По сути, ведь только мне известно истинное лицо Марка, а для всех остальных он затворник и агрессор. Значит и поведение Альберта вполне предсказуемо. Стоит просто понять.
Вышла к нему в коридор и осторожно обняла. Парень облегчённо выдохнул и крепче прижал к себе. От мужчины пахло хорошим одеколоном, но сквозь шлейф аромата, явно прослеживался запах машинного масла.
Лёгкое и чуть суровое покашливание прервало идиллию. Земля буквально ушла из-под ног, когда увидела Марка. Он пришёл! Пришёл ко мне, наплевав на всё, а я стою и обжимаюсь с шофёром! Тут же отпрянула.
– Марк? – слетело с языка, но. спохватившись, исправилась. – Марк Игоревич?
– Прошу прощения, – хозяйский сын побагровел от заметной ярости, но сдержался и стремительно ушёл.
– Марк… Постой! – тело само рвануло за ним, но решительная рука Алика схватила за плечо.
– Не надо! – почти велел он. – Дай ему остыть. Не суйся в пасть разъяренного волка.
В словах мужчины прослеживалась весомая доля правды. Нет, я не оставлю это так, но, действительно, дам любимому остыть.
– Тебе лучше уйти, – решительно посмотрела на Алика. – Спасибо за кофе.
И закрыла дверь прямо перед его носом. Посмотрела на блестящую поверхность напитка и вдруг поняла, что не почувствую его вкуса. Мне он не нужен, но нужен тот, что сейчас вероятно рвёт и мечет.
Скверность всего дня сковала грудную клетку плотным кольцом. На плечи словно положили тяжеленые колодки. Осела на постель и вновь взглянула на орхидею. Коснулась пальцами нежных лепестков, неожиданно представив, что это губы Марка. Озноб нетерпения прошёлся по спине. Представила его сейчас. Боже, а если он поймёт всё из ряда вон плохо и снова закроется от меня? Нет, если любит, то должен научиться думать сперва, а потом действовать. Хотя Марк это и сделал, он не накинулся на Алика, не устроил сцену ревности, а просто спешно ушёл, но возможно именно в эти секунды даёт волю эмоциям. Там у себя в комнате.
Нестерпимо сильно захотелось словить мечущегося зверя в свои объятия и убаюкать. Нет, ещё немного. Подожди ещё чуть-чуть. Прикрыла веки, отгоняя мысли о нём, но любимый лик тут же высекла память.
Выдохнула и решительно направилась в комнату своего нежного и ласкового зверя.
Изумруды его глаз источали печаль. Обижен, но не зол. Говорить ему о своей беде совсем не хотелось. Он и так травмированная личность, зачем ему знать ещё и о моих бедах. Молчу о своих внутренних страхах. Мы ведь можем просто так взять и успокоить друг друга – поцелуем, прикосновением, близостью. И – о, счастье – он желал того же. Заботливо раздел и уложил рядом с собой, нежно забрав в свой кокон.
– Спи, мой воробушек, – и от этих слов едва не расплакалась, понимая, что с каждым днём всё сильней и безумней влюбляюсь в этого мужчину.
Но утро определённо отличалось от предыдущего. Проснулась от его беспокойного стона. Марк метался на постели с закрытыми глазами, яростно скрипя зубами. Дурной сон?
– Марк? Проснись, – попыталась мягко поймать любимого за лицо и успокаивающе погладить, но мужчина буквально взревел и резко вскочил. Схватил за шею, сжав в тиски, и, бросив меня обратно на постель, замахнулся кулаком для жестокого удара.
В ужасе закричала.
Глава 5. Нужна помощь
МАРК
Пытаюсь вырваться, но чьи-то руки крепко удерживают. Я смотрю в смеющийся рот и понимаю, что полностью в её власти, только в этот раз всё иначе. Она не говорит о моей принадлежности, не клянётся остаться со мной навечно.
– Порежу каждый сантиметр кожи. Она истечёт кровью, а ты будешь смотреть.
Погладила по лицу и в этот момент у меня появились силы. Яростно взревел, рванув вперёд. Схватил за тонкую куриную шею и стиснул. Женщина упала, покорённая мной, но продолжала смеяться. Замахнулся для жестокого удара. Она замолчит! Замолчит навсегда…
– Марк! – отчаянный женский крик ужаса развеял морок и передо мной предстала до смерти перепуганная Есения.
Она пыталась вдохнуть, одновременно, отмахиваясь от меня и роняя с тумбочки ночник и иные предметы. В доли секунд понял, что мрак ночного кошмара смешался с реальностью, где объектом моей ярости стала любимая девушка. Отпрянул. Есения рухнула с постели и, взорвавшись удушающим кашлем, бросилась от меня прочь в ванную. Щёлкнул шпингалет.
Смотрел на свои дрожащие руки, в ужасе понимая, что едва не убил её. Слышу за дверями хрипы, кашель и шум воды.
– Есения? – жар совести и страха за неё налил голову. Встал с постели и, дойдя до дверей ванной комнаты, осторожно постучал. – Прости меня. Умоляю. Я… я не хотел…
– Всё н-нормально… – срывающимся голосом крикнула изнутри девушка. – Я в порядке.
– Еся, пожалуйста, открой, – дёрнул ручку, но в ответ услышал её испуганный вскрик.
– Я сейчас! Подожди минутку! – в тоне голоса слышались ноты сдерживаемой истерики.
Отступил от дверей, неожиданно поняв, что мне она не откроет. Господи, на её месте я бы вообще больше никогда оттуда не вышел.
В комнату громко и настойчиво постучались.
– Марк?! – взволнованный голос Игоря добил окончательно. – В чём дело? Что за шум? Я слышал крики…
Лучше открыть. Впустил отца в комнату, глядя на него взором побитой собаки. Мужчина осмотрел предметы на полу, а после моё лицо. Только от его взгляда понял, что на моей щеке царапины – Еся пыталась отбиться. Стыдливо прикрыл ладонью, чувствуя жжение.
– Я пытался задушить Есению… Во сне, – уронил отрешенно и, попятившись, осел на постель. – Я не хотел, пап… Клянусь!
– Есения?! – позвал он.
– Она в ванной, – кивнул на дверь, стараясь справиться с тремором в теле.
– Еся, вы в порядке? – Игорь обеспокоенно постучался к ней. – Пожалуйста, откройте. Это Игорь Матвеевич.
Не сразу, но сработало – шпингалет щёлкнул и дверь слегка приоткрылась. Папа немедля вошёл. Я же смотрел в проём и медленно падал в самую глубину пропасти. Бледное лицо Есении, красные веки от слёз, дрожит, как осиновый лист, и прикрывает ладонью шею.
Отец старается её осмотреть, что-то спрашивает, получая лишь кивки или мотание головой. Повернулась лицом ко мне и столкнулась с взглядом. Глаза не обманут – она в шоке, в смятение и боится.
Поднялся и, шатаясь, дошёл до ванной. Не решаясь войти, так и застрял в проёме.
– Я – чудовище, – констатируя факт самому себе, выдохнул я.
– Нет, Марк, это недоразумение… Ты спал. Никто не мог такого предвидеть.
– Прости меня, – жалобно смотрел на девушку и голос надорвался. – Прости, милая, – протянул к ней ладонь, но Еся повела головой, отстраняясь.
Она взирала на меня в нерешительности. Видел, что опасается и понимает одновременно.
– Ребята, давайте немного придём в себя и обсудим всё за завтраком, ладно? – папа пытался взять ситуацию под свой контроль, спустить на тормозах.
Ни я, ни Есения не спешили дать какой-либо ответ. Игорь слегка приобнял девушку за плечи, предоставляя защиту, и строго посмотрел на меня.
– Мы ждём тебя в кабинете через полчаса.
Это был приказ, и понимал, что во благо. Есения напугана, а я почти убит случившимся и чувствую себя полным ничтожеством. Сейчас нам обоим нужен человек с решительными действиями, адекватными словами и пониманием.
Папа быстро увёл девушку с собой, а я остался в пустой комнате, боря желание разнести всё к черту. Дрожащими руками собрал осколки разбитой лампы. Пока умывался, старался не смотреть на себя в зеркало. Если увижу в нём своё отражение, то собственноручно уничтожу эту мразь. Оделся и направился в кабинет, где оказалось пусто. Метаться от стенки к стенке нежелательно. Если Есения придёт первая и увидит меня таким, то может убежать. Дверь приотворилась, и Алексей Олегович внес большой поднос с едой на три персоны. Вновь смотрю на управляющего и вдруг понимаю, что за эти два дня он стал для меня дурным знаком. Мужчина расставил тарелки на столе и, откланявшись ушёл.
Поднял взгляд на настенные часы. Прошло всего три минуты, а для меня уже целая вечность. Тиканье словно кувалдой бьёт по вискам. Сцепил челюсть, превозмогая неприятное ощущение.
На пороге возник Игорь. Лицо сосредоточенное, чуть бледное. Уже не в пижаме, а в домашних брюках и тенниске. Мужчина придвинул стул ближе ко мне, а второй напротив. Сел на тот, что рядом. Глядя на третий стул, в надежде посмотрел на отца:
– Она придёт?
– Не знаю, но и не отказалась. В любом случае мы её поймём, Марк, – папа проникновенно посмотрел мне в глаза. – Ситуация неприятная, но всё же имеет место быть.
– Мне снилась она, – уронил я, и голос застрял в гортани, буквально расцарапав слизистые. – Мама… Она угрожала Есении. Мне стало жутко страшно за девушку. Всё как-то странно произошло. Со мной никогда такого не было.
– Ты уверен, что никогда? – папа испытующе сканировал каждый миллиметр моего лица, а я не знал, что ответить. – Марк, это важно. Как часто тебе сниться Инна?
– Нечасто, но неприятно. Мне… мне не раз снилось…– слова застряли в горле от стыда. – Снился секс… с ней. С матерью. Это ужасно, пап.
– Да, ужасно. Но сны – это отголоски того, что в твоей голове или того, что ты пережил когда-то. Это эмоциональный след.
– Я всегда боялся, что она вернётся, и я снова стану её рабом, бездушной субстанцией. И я немного научился это бороть, но сегодня… Сегодня она угрожала. Угрожала Есе. Я хотел защитить девушку, но вместо этого едва не убил. Я опасен для Есении во всех аспектах, пап.
– Не гони лошадей. Это лишь очередная проблема, которую мы обязательно решим. Сны – это, чаще всего то, чем ты наполняешь свою голову – страхи, быт, чувства. Будем работать над этим дальше. Ты справишься…
Дверь тихонько скрипнула, и мы обернулись на звук. В проёме стояла Есения, бледная, как моль. Девушка надела водолазку с высоким воротом, а поверх спецодежду. Глаза по-прежнему красные, но страха больше нет.
Я вытянулся, как струна, сдерживаясь, чтобы не кинуться обнимать её и снова молить о прощении.
– Спасибо, Есения, – мягко проговорил Игорь и, поднявшись, галантно помог девушке занять своё место.
Смотрел на неё, не сводя виноватых глаз, и Есения наконец удостоила меня взглядом. Всей душой кричал безмолвные мольбы о прощении, понятия не имея доходят ли они до её сердца. Слышит ли меня теперь её сердце?!
– Как ты? Стало получше? – Игорь продолжал участливо и спокойно интересоваться девушкой.
Есения инстинктивно потрогала шею и кивнула.
– Твой приход о многом сейчас говорит, Есения. И мы по-прежнему надеемся на твоё понимание и благоразумие.
– Благоразумно держаться от меня подальше, – осуждающе уронил я, качая головой.
– Марк…
– Нет, дай сказать, пап. Еся, – столкнулся с шоколадным взором и, понял, что больно произнести эти слова, но должен, ради её благополучия. – Я непредсказуем. Клянусь, невероятно сожалею о том, что произошло. И это настораживает. Я небезопасен…
– Хватит! – резко прервала девушка, и снова обняла шею. Ей больно говорить? – Хватит принижать себя. Ты не такой. Да, есть проблемы. У всех они есть. У даже у меня. Но ты ведёшь борьбу с ними, вот и продолжай в том же духе. А мы поможем. Нужно больше осторожности? Значит будет. Я люблю тебя, и не хочу оставлять, когда мы так нужны друг другу. Да, я испугалась, но не держу зла и всё понимаю. Поэтому ничего не было, хорошо? Утром я проснулась счастливой, а остальное глупая и досадная случайность, повториться которой мы больше не позволим.
Девушка говорила сипло, но твёрдо. Её слова не лелеяли душу, но взращивали нужный настрой. Возможно, она права, но отчего на грудь так давит плита совести и сомнения всё сильней и сильней, едва не ломая рёбра?
– Есения права, – тихо поддержал Игорь. – Ты не один. Мы любим тебя и обязательно поможем. Главное, не закрываться друг от друга.
Сидел в кругу любимых людей и вдруг впервые ощутил полноту. Я не один. Они готовы ради меня на всё, как и я ради них. Глупо прятать голову в песок перед каждой проблемой. Я силён – и они моя сила. Протянул руки к Есе и отцу, прося взять. Тёплая отцовская ладонь и прохладная любимой девушки. Они оба есть сейчас в моей жизни, а ради этого можно свернуть горы.
Поцеловал тонкие пальцы Есении, нежно улыбаясь ей.
Завтрак прошёл мирно и на доброй ноте. Папа оказался главным доминантом в общении, и мы были не против. Позже отца срочно вызвали к телефону, и он попросил перевести звонок в его комнату. Поблагодарил за компанию и спешно ушёл.
Я учтиво помог Есении собрать посуду и даже отнёс в кухню, не обращая внимание на шокированные взгляды поварихи, охранника и шофёра, которые в этот момент завтракали.
