Текст книги "Твоя нежная фобия"
Автор книги: Евгения Грозд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
В назначенный час управляющий пригласил меня проследовать за ним и повел по достопримечательностям дома.
– Можете расслабиться, хозяев пока нет. Игорь Матвеевич со своим сыном на конной прогулке.
– У хозяев есть лошади? – почти по-детски посмотрела на Алексея Олеговича.
– Да. Марк Игоревич увлекается этим. Он вообще достаточно творческая личность, с чувством прекрасного. Возиться со своими скакунами, следит за садом, а также великолепно рисует. Слыхал, что ещё и стихи пишет, но этой стороны я пока не заметил.
Скривившись, слушала, как наш управляющий гордится и восхищается сыном хозяина, но сама, увы, не могла себе этого позволить. В моём понимании, творческие люди с чувством прекрасного всегда утонченные, спокойные и чуткие к окружающим. А этот? Как черт из табакерки. Рога бы ему ещё прикрутить, только вот эта гинофобия исключает сей факт… А может рога уже кем-то подарены? Не зря же ведёт себя так по-свински с дамами. Не суть, Еся, держи извилину верно.
– Его картины, правда, не удостаиваются должного внимания, – продолжал тем временем управляющий. – Людям сейчас подавай абстрактную красоту, женское тело или гротеск.
Угу, слушала его без должного восхищения, но увлечения местного буки всё же были интересны. В картинах и цветах выражается душа человека. Если сад радовал мой глаз, выходит, внутренний мир Марка не так мрачен и страшен, как он сам. Нет, мужчина он довольно симпатичный, но, когда бросается с собачьим оскалом – мало приятного.
– С семи до девяти утра ваша задача успеть убрать холл и гостиную. Хозяева часто любят завтракать в ресторане, поэтому в ранние часы нужно принести им только кофе. Марку Игоревичу кофе я ношу сам.
Облегченно выдохнула.
– После девяти, – продолжал управляющий, – наступает очередь убирать хозяйские комнаты, но только, когда господа отсутствуют. В комнату Марка Игоревича я буду лично приглашать Вас, чтобы без лишних эксцессов. Ваша задача – сменить постельное бельё, застелить, протереть пыль и проветрить комнаты. Про личную уборную, прошу, тоже не забывайте. В конце коридора комната для грязного белья. Всё относите туда. Два раза в неделю приезжает прачечная и забирает стирку. Совместный приём пищи хозяев – это ужин, и очень часто Игорь Матвеевич приглашает на него своих коллег, друзей или родственников. О количестве персон за столом я оповещаю заранее Веру Александровну, поэтому ваша задача – подготовить обеденную, а также выполнить роль обслуги. Главное, старайтесь быть незаметны, не мешайте отдыху господ. Основные указания и просьбы хозяев обычно передаю прислуге я. Вам не придётся напрямую общаться с ними.
Что ж, возможно, всё не так плохо. Никаких прямых контактов, быть мышкой и не высовываться – это я могу, умею, практикую.
– Поняла, – кивнула в ответ.
– Комната Игоря Матвеевича в начале коридора, а его сына в конце. В конце также есть подсобка с необходимым вам инвентарем.
Дальнейшее ЦУ всячески старалась уложить в своей памяти. После инструктажа знакомство с домом ограничилось только кухней и местной поварихой.
Вера Александровна – тучная и румяная женщина в переднике и с колпаком на голове, добродушно встретила меня.
– Ох, ну наконец-то, ещё одна девичья душа в этом жутком доме. Ни с кем ни поговорить, ни посплетничать. Садись, давай, я тебе сейчас кофейку с шоколадным пирогом дам. Голодная поди?
– Вера Але…
– Иди давай пока по своим управленческим делам, а девочка поест спокойно. Успеешь её ещё погонять. Иди-иди, – настойчиво махнула на управляющего женщина, а меня, взяв за запястье, решительно усадила за стол.
Алексей Олегович выдохнул огненный дым негодования из ноздрей и удалился.
– Я жду вас в гостиной через полчаса.
– Да, она придёт, – буркнула Вера Александровна и блаженно протянула мне блюдо с пирогом. – Сейчас кофе сварю, погоди минутку.
Женщина засуетилась возле плиты, а я с интересом осматривала интерьер. Абсолютно домашняя кухня, но достаточно компактная и весь необходимый для быта инвентарь. Всё очень чисто и аккуратно. Да, повар – это истинная стихия Веры Александровны.
Запах свежесваренного кофе одурманил желанием поскорей его испробовать, не говоря уже о пироге.
– Алик правду сказал – ты просто красотка. Я невероятно обрадовалась, когда узнала, что у нас появится горничная. Честно скажу, была немного в шоке, но Игорю Матвеевичу видней. Лишь бы этот Ирод тебя не обидел.
– Я уже столкнулась с ним в саду, – печально улыбнулась.
– Ох, девочка, не суйся в его логово лишний раз! От греха, – женщина испуганно округлила глаза и перекрестилась. Стало даже забавно.
– Я предупреждена о его неадекватных реакциях, не переживайте.
О том, что именно по этой причине меня взяли в этот дом, не стала сообщать. Вряд ли, она сможет понять странную политику своего хозяина, которую я и сама понять не в состоянии.
– Я бы так хотела, чтобы ты прижилась у нас. Здесь очень даже неплохо. Люди добрые и отзывчивые, плохого не сделают. Да и хозяева тоже неплохие, лояльные, не жадные. А Марк так… В семье не без урода. Знай только места его обитания и избегай их. На рожон лишний раз не лезь. Помалкивай…
Да, после простой болтовни с Верой Александровной и добрых напутствий мне явно стало легче и даже чуть раскрепостилась. После полдника дворецкий провёл меня по всем оставшимся достопримечательностям дома и на этом экскурсия с инструктажем закончилась.
Близилось время ужина, и нужно готовить обеденную, помогать Вере Александровне сервировать и накрывать стол.
Хозяева оказались очень пунктуальны, а из приглашенных был только один человек. Как оказалось, родственник.
– Главное, незаметно, – науськивала повариха, отдавая мне блюда.
Нужно вынести лишь первые, а потом они забудут о моём существовании, но, увы, этого не произошло. Родственник семьи Волковых окинул меня похабным взором, как и я его презрительным. Щупловат и одутловат. Взъерошенные темные волосы, крупные черты лица. Тело в постоянном нервном движении. Улыбка с прорехой на зубах и, кажется, мужчина явно злоупотребляет никотином. Да, я вечно смотрю в рот собеседнику, словно коню в зубы.
– Я удивлен, – расплылся в улыбке хозяйский родственник, схватив меня за запястье. Они только называют себя высшим обществом, а сами хамы хоть куда. – С каких пор в вашем доме появилась горничная? И такая смазливенькая…
Я попробовала забрать руку, но капкан оказался слишком крепкий. Взор невольно упал на Марка. Зеленые глаза смотрели на… не меня. Мужчина буравил взглядом родственника.
– Отпусти её, – вкрадчивым и сиплым голосом велел он, и хватка ушла с моего запястья.
– Да, у нас внедрение новизны, – разряжая обстановку, ответил Игорь Матвеевич. – Есения неплохо справляется пока и надеемся, что ей у нас понравится.
– Уж мы постараемся, чтобы ей понравилось. Е-се-ния, – пропел он каждый слог, закатив глаза к потолку. – Даже имя прекрасно, – лебезил гость чем-то смахивающий на облезлого петуха.
Марк испепелял его таким ненавистным взглядом, что забыл о моём приближении. Быстро поставила блюдо и подала салфетку. Даже не глянул в мою сторону – свят, свят. Прихватив пустой поднос, быстренько удалилась из столовой.
– Молодец, – улыбнулся Алексей Олегович. – Этот Игнат тот ещё фрукт. Держись от него подальше.
– Дальше, чем от Марка? – съязвила я.
– Одинаково. Они две полные противоположности. Один ненавидит женщин, а другой слишком сильно их любит. Благо он лишь гость этого зоопарка.
Успокаивает. Дальнейшая трапеза прошла для меня более-менее мирно. Если Марк был терпим и тих, то Игнат непрестанно стрелял глазами. Теперь даже не знала, кто вызывает во мне большее отторжение. Уж лучше грубость и тихая ненависть.
Мужчины перекочевали в гостевой зал и осели на диване, распивая бренди и обсуждая свои дела. Облегченно принялась убирать со стола. Позже помогла Вере Александровне накормить прислугу. Оказывается, кроме нас в доме так же работали садовник, конюх, охрана из пяти человек и ещё один шофёр. Да, служащих здесь в разы больше, чем хозяев. Контингент в основном мужской и отнеслись ко мне по-доброму и даже с сочувствием.
Альберт тут же занял местечко рядом и всё время пытался вызвать меня на болтовню. Статная фигура, обтянутая деловым дресс-кодом шофера и подвижное лицо. Парень излучал радость и смех, заражая всех сидящих. Алик любезно ухаживал за мной – вовремя поданная молочница или корзинка с хлебом. Хоть кто-то здесь способен проявить именно джентльменские манеры.
Позже на пару с Верой Александровной прибрали кухню и гостевую хозяев. И в начале десятого вечера уставшая поплелась в свою комнату. Толкнула дверь, войдя в законные покои, и остолбенела – на моей постели восседал Игнат и похабно осматривал меня.
– Наконец-то, весь вечер хотел пообщаться с тобой ближе, киска, – мурлыкнул он.
Глава 5. Ночная гостья
ЕСЕНИЯ
Наглый взор чёрных глаз оценивал моё тело. Сейчас ещё больше поняла, как он противен мне. Ни дорогой костюм, ни принадлежность к благородному обществу не скроют в нём подлую и низменную начинку.
– Покиньте мою комнату немедленно или я буду кричать, – угрожающе предупредила его.
Игнат тут же встал, но на выход не пошёл, а двинулся на меня хищной походкой. Инерцией попятилась от него.
– Ну кричать ты конечно же будешь. Девушки всегда кричат в моих умелых руках.
Лишь в долю секунды поняла, что с этим мерзким типом бесполезно вести переговоры. Его мало что способно остановить, если решение давно им принято. Успела схватить с комода керамическую рамку с последней фотографией моей полноценной семьи и бросила агрессору в голову. Игнат зашипел от боли, когда рамка угодила мужчине в щеку. В ужасе вскрикнула и кинулась от него прочь из комнаты, но эта мразь оказалась яростней и быстрее. Выбросом ноги он захлопнул обратно дверь комнаты, а меня грубо отпихнул в стену. Удар головой помутил рассудок, и я сползла на пол.
Звук рвущейся ткани на спецодежде помог опомниться, и я что есть мочи закричала, пока мне не зажали рот, раня губы. Во рту ощутила металлический привкус крови, а руки ублюдка уже копошились между ног. Звук молнии на его брюках ввел в отчаяние, и я, визжа в его большую ладонь, из последних сил забрыкалась под ним. Расцарапала насильнику шею и другую щеку, потом укусила за руку пленяющею рот.
Шипение и оглушающая пощечина. Тошнота вперемешку с темнотой обрели надо мной власть, как и эта тварь. Ткань кружева нижнего белья затрещала, холод сковал полунагое тело. Грудь до боли сжали и кажется укусили.
Меня насилуют – это осознала совершенно точно. Слёзы текли по щекам. Собрав в себе оставшиеся силы, вскричала полностью не в себе:
– Помогите!
В этот момент тяжелое тело на мне испаряется. Рычание, звуки ударов и боли. Грубый и яростный мат, а следом тишина.
Холод, слабость, боль и унижение свернули меня в жалкий клубок, прямо там же у подножия кровати. Обняла себя руками, тщетно пытаясь согреть посрамленное тело. Темень обволакивала сознание. Слезы смешивались с чем-то вязким.
Вздрогнула, когда сверху легло теплое покрывало.
– Есения? – голос Марка.
Вскричала вновь, рефлекторно пытаясь уползти от нового демона.
– Тихо-тихо, – крепкие руки поймали за талию. – Я ничего тебе не сделаю… У тебя кровь. Да успокойся ты!
Наконец села, пытаясь прогнать темноту в глазах, которая начинала рассеиваться. Со лба что-то тёплой струйкой стекало по глазу и щеке, губа налилась свинцом. Увидела мужскую фигуру, маячащую вокруг меня. Марк бесцеремонно залез в платяной шкаф и, выудив оттуда наволочку, прижал к моему лбу. Застонала от боли покачнувшись. Перехватила мужскую ладонь и почувствовала, как та сразу же дрогнула.
– Держи, – убрал руку, заставляя меня придерживать ветошь самостоятельно. – Я позову управляющего, пусть Вера Александровна тебе поможет.
– Нет, не надо! – взмолилась, кутаясь в покрывало. Ещё не хватало, чтобы половина дома лицезрела побои на мне. – Никого не надо. Я сама… Сейчас…
– Дура, у тебя кровь идёт и губа разбита, – упрямо воспротивился он. – Нужно обработать.
– Сказала сама. Не надо. Справлюсь, – и принялась делать попытку для подъёма на кровать. – В первый же рабочий день чуть не стать жертвой насилия? Блеск! – бурчала себе под нос, не соображая, кто является моим свидетелем.
– Ты забыла про агрессора в саду, – буркнул угрюмо Марк.
– Там были цветочки, – глянула на него сурово, но тут неожиданно уловила на мужском лице подобие улыбки.
Он так умеет? Невольно замерла, рассматривая мужчину в совершенно новом амплуа. Но позже возмутилась – его забавляет всё это?
– Что смешного?
– Я про «цветочки» в саду… – пожал плечами. – Прозвучало забавно.
Да, и правда забавно, только мне пока не до улыбок. В глазах витают звезды и мутит.
– В комоде есть аптечка, – уронила я. – Вы не могли бы мне её дать? Пожалуйста.
Пока взобралась на постель, Марк нашёл мою медкоробочку и поставил у изножья кровати. Затем, пронаблюдав, как я дрожащей рукой вытерла мокрые дорожки на щеках, молча двинулся на выход.
– Марк, – тут же окликнула его. Обернулся. – Спасибо, что вступились.
Он слегка кивнул и удалился.
Коснулась разбитой губы и зашипела от боли. В голове тоже дикий звон. Пока обрабатывала свои раны, не знала какие чувства испытывать. Рыдать от унижения, что какая-то богатая сволочь решила распускать лапы, возомнив себя мачо? Или радоваться маленьким изменениям в Марке? Он не прошёл мимо. Мужчина не только пресек надругательство над ненавистным ему женским полом, но и попытался помочь, слабенько, но всё же. Если Игорь Матвеевич ту вилку засчитал, то от сегодняшнего точно взлетит на небо от счастья. Про улыбку на лице его сына, да и ещё в мой адрес пока умолчу.
Утром боялась смотреть на себя в зеркало. Губа отекла, а лоб распух. Чем мне объяснить подобное? Двигала платяной шкаф, но получила выдвижным ящиком по фейсу? Бред. Лучше молчать. Тонна макияжа скрыла радужные цвета, но не отечность. Порванное бельё выбросила в утиль, а спецовку придётся штопать.
Алексей Олегович, увидев меня только сочувствующе посмотрел и не задал ни единого вопроса. Похоже, что он в курсе вчерашнего инцидента? Возможно, разбор полетов Игната с Марком продолжились после.
Вера Александровна при виде меня охала и ахала, обзывая Марка извергом и Иродом.
– Это не он, – не выдержала я и с печальным укором посмотрела на неё.
– Игнат? – теперь её лицо вытянулось. Она покачала головой и крепко обняла меня. – Ох, девочка, мужчины очень часто ведут себя, как животные.
– Марк вступился за меня, – ввернула я, немного гордясь им.
– Вот уж от кого не ждёшь, – снова покачивание головой.
– Вера Александровна, я теперь даже знаю, как выглядит его улыбка, – и сощурила озорно глаз.
– Детка, ты уверена? Головой ударилась и всё смешалось, – повариха искренне не верила моим словам.
– Уверена. Наш бука Марк умеет улыбаться…
После уборки управляющий велел отнести кофе в комнату Игоря Матвеевича и по взгляду дворецкого поняла, что тот уже всё доложил хозяину. Теперь знать бы, что именно. К моему изумлению, Игорь Матвеевич так же подумал на сына. Что же за репутация такая у Марка раз все так уверенно и безапелляционно тычут в него пальцем, абсолютно не разобравшись? Неужели, подобное наблюдалось и за ним?
Рассказала, как было, усиленно реабилитируя сына перед отцом, чем очень порадовала старика, хоть хозяин и не показал виду. Весь оставшийся день выполняла положенную мне работу. В комнату Марка входила с замершим сердцем. Вдруг он там? Робко постучала и, не услышав ответа, вошла.
Логово зверя поразило меня до глубины души. Это, похоже, самая светлая комната в доме. Белоснежные стены, огромные панорамные окна без портьер, только тюль из органзы. Два мольберта и десяток полотен с рисунками – тот самый сад, из которого он меня так грубо прогнал; лес, обрамляющий березовое русло реки; лошадь, мирно гуляющая по лугам из иван-чая и ромашек; лесная тропа змеёй вьющаяся вглубь лесной чащи. Мазки масляной краски умело наложены на полотна, игра бликов и теней, рельефность рисунка. И правда, человек способный разглядеть в природе подобную красоту и умело изобразить на холсте, не может быть плохим. Под дьявольской маской тщательно притаилась прекрасная, но раненая душа.
Стало невероятно обидно за него. Его нужно достать из этой шкуры. Доказать, что помимо злых людей есть ещё и хорошие, готовые протянуть руку.
Но случайно подслушанный разговор между хозяином и сыном уже вечером после ужина ввёл в тихий шок, погнав по венам ледяной холодок.
– Как ты оказался на цокольном вчера вечером? Ты отродясь туда не ходил.
Замерев сердцем, ждала ответ Марка.
– Игната не оказалось в комнате, – спокойно уронил сын.
– Это не аргумент. Дом большой…
– В его случае это очень весомый аргумент, – поправил Марк, и его голос прозвучал очень грубо, с нотками ненависти и… Обиды? – Ты же знаешь, моя шкура чувствует насильников за версту. Он весь наш ужин не спускал похотливых глаз с Есении.
– Поэтому ты ей помог? Потому что она тоже жертва насилия? Марк, ты перешагнул свою фобию, когда понял, что её тоже хотят изнасиловать?
– Она и я – разные! Я не хочу говорить об этом… Всё в прошлом! – спустя паузу, бросил мужчина
В каком смысле? Что в прошлом?!
– Марк? – отец призывал сына к разговору.
– У меня через полчаса будет гость. Извини, папа…
– Сын! Хельга – не выход из положения…
– Меня пока устраивает, – голос Марка удалялся наверх.
Хельга?! Значит, Марк всё же не такой пропащий? Этот старый пень мне слишком много не договаривает. Выйти из укрытия и прижать его к стенке? Только ничего этим не добьюсь. И зачем?
Есь, прижми пятую точку опоры и без самодеятельности. Тебе и так приключений хватает, но любопытство сгубило кошку.
Когда весь дом и прислуга отошли ко сну, я естественно мучилась догадками. Кто эта чертова Хельга? Она же женщина? Или нет? Черт, а если он ещё и нетрадиционный мужчина? Гинофобия вполне могла развить в нём потребность к подобной эмоциональной разгрузке.
Так, сходи и проверь! Только без шума и пыли. Быстренько встала и нырнула в тапочки. Спала я в мешковатых шортах и майке, поэтому вполне себе сносное одеяние для прогулки по спящему дому. Заняла позицию за небольшим выступом, где прекрасно видна входная дверь.
Ждать оказалось неприятным занятием, да и страх быть кем-нибудь обнаруженной гнал то в туалет, то на кухню слопать что-нибудь. Уже почти потеряв терпение, услышала стук в дверь. Марк, видимо, находился в холле, так как подошёл сразу. За порог вошла красивая блондинка в длинном пальто. Красная помада горела на её губах. Высокие каблуки почти сровняли её по высоте с Марком.
– Давно ждала твоего звонка, – мурлыкнула она.
– Сделала, как просил? – хмуро процедил он.
В ответ девушка распахнула полы своей верхней одежды.
Чуть не выдала себя звуком челюсти, упавшей на пол. На девушке были только чулки. На сосках подобие прищепок, из которых тянулись две цепочки и крепились к чёрному ошейнику. Хельга похабно улыбнулась и протянула ему наручники.
Марк скептически изучал её наряд, сунув руки в карманы брюк. Скулы на его лице заострились, а волосы на загривке топорщились. Взор явно направлен на небольшую и аккуратную грудь с набухшими сосками. Или на цепь? А если во время секса он потянет за неё? Это же больно! В желудке всё скрутило, представив эту картину.
– Сойдёт, – уронил безразлично и, забрав наручники, пленил ими запястья красотки. – Пошли.
Вздрогнула, когда он грубо схватил девушку за белоснежные локоны и потащил наверх. В ужасе слышала её томное хихиканье.
Боже… В этом выражается его фобия?
Глава 6 Разрядка для зверя
МАРК
Это обман. Женщина только внешне такая наивная и нежненькая, но внутри она – настоящий дьявол. Взгляд, улыбка, хрупкая фигура – лишь визуализация. Не куплюсь… Но отчего, чем больше смотрю на Есению, тем больше хочу видеть? Хочу прикоснуться, услышать голос, жажду осознать, что ошибся с выводами. Что всё, к чему я стал привычен – мишура.
Игорь уловил это во мне там в ресторане. И во всём виновата моя опрометчивость. Что ж пусть пытается и дальше – бесполезно. Путь давно пройден. Меня заставили по нему пройти. И теперь ни одна женщина и близко не приблизиться ко мне. Только я! Лишь я теперь буду унижать, использовать и наказывать.
Секс с ними? Только грубый, потому что хочу слышать, как им больно, хочу видеть, как краснеет нежная кожа на месте от моего удара или пощечины, хочу смотреть, как заломлены их руки, как стекает слюна с подбородка, когда трахаю их в рот. Насилие? Возможно, но есть те, которым это нравится, и они готовы терпеть всё ради хороших денег.
Нежного, доброго и чуткого Марка давно нет. Её «милый мальчик» сдох, сгорел в аду и воскрес, как приспешник дьявола готовый карать любую плоть и душу в женском обличье.
В последнее время это Хельга. Пока лишь она способна терпеть всё то, что я вытворяю с ней в постели. Другие не выдержали и ушли. Лживые сучки! Возможно, хочу, чтобы и она сбежала, но девушка всё равно возвращается несмотря ни на что.
Сегодня мне не терпелось. Даже до изолятора не дотянул, устроил экзекуцию прямо в своей комнате. Перед глазами девчонка, похожая на воробья, а в руках Хельга стойко принимает на себя мою агрессию.
Сегодня слишком сильно ударил – пошла кровь. И она сама виновата, начала сопротивляться, когда ввел свой член ей глубоко в глотку и долго не вынимал. Песнь из стона и рвотных позывов ласкали слух. Хельга, задыхаясь, расцарапала мне бедро. Взбесился и ударил сучку наотмашь. Девушка упала на пол, захлебываясь слюной и слезами. Очередная музыка.
– Ты хуже животного, – процедила она, шокировано отползая. Пусть.
– За это я тебе и плачу, – просипел я и, подняв Хельгу с пола, бросил на кровать. Лишь теперь заметил кровь из её носа. Тормознул разглядывая, как девушка растёрла дорожку по губам и щеке.
Член налился ещё большим желанием. Потерся о горячую и сочащуюся промежность. Ей больно, но только поэтому она готова впустить меня в себя, как никогда. Шлепал по щеке и соскам раз за разом, вызывая усталый стон.
– Кончай уже, скотина, – дрогнула голосом Хельга, слегка скуля.
– Погоди, ты ещё не кончала. Я хочу на это посмотреть, – с издевкой смотрю на синеву её глаз, под которыми тушь давно превратилась в чёрные круги. Развернулся и отошёл к комоду.
– Не надо, – жалобно простонала она. – Я не хочу… Я устала. Пожалуйста, Марк.
– Я оплатил ночь с тобой, – напомнил девушке, изъяв из нижнего ящика вибратор, веревку и кляп-трензель.
Хельга вобрала в лёгкие воздух, понимая, что именно хочу увидеть сегодня. Бросил ей кляп.
– Надевай, – велел твёрдо, а сам принялся вязать стройные ноги.
Согнул обе в коленях и развёл в стороны, зафиксировав концы веревки за каркас кровати. Технику «шибари» освоил вскользь, но всё равно не пикнет, если останутся следы. Наручники пристегнул к спинке кровати. Хельга лежала на спине, полностью для меня открытая. Вижу, как нервно вздымается и опускается её грудь. Цепь, покоящаяся на загорелой коже, слегка поблескивает в полумраке комнаты. Её тело ожидало сладостную муку и трепетало, когда долго не касался её. С лепестков промежности стекали женские соки вожделения. Лживая. Хочет по полной, но упирается и протестует. Всё прямо так, как я люблю.
Пока любовался картиной, феллировал член, наполняя кровотоки эрекцией. Девушка вздрогнула и заскулила, услышав звук вибратора. Сначала скользнул по внутренней стороне бёдер, заставив Хельгу пискнуть, потом коснулся влажных складочек. Девушка надрывно охнула. Уголок губы скривился в ухмылке, и я прижал головку аппарата к клитору.
Тело Хельги натянулось и изогнулось, как при разряде тока, а глаза закатились. Стон с примесью наслаждения. Знаю, ей хорошо. Просто безумно хорошо, но это лишь прелюдия.
Член налился кровью, и головка заметно раскраснелась. Плюнул красотке в лоно и въехал без предупреждения по самое основание. Хельга взвыла, за что получила новую оплеуху. Жужжание вибратора, скуление Хельги, и её узкая дырочка, идеально обнимающая ствол – тело начало изнемогать от предвкушения жесткой порки. Ещё чуть-чуть. Смотрю на кровь, что поблескивает бордовым пятном на её губах и белоснежных зубках. Усилил режим вибрации и начал двигаться в ней быстрей.
Хельга взвыла ещё сильней, переходя на крик и изогнулась в тщетной попытке увильнуть. Свободной рукой схватился за цепи на её сосках, угрожающе натянув. Стон, скуление, умоляющий и блаженный взор. Пульсация внутри неё, и я ускорился, понимая, что то, чего хочу добиться, уже очень близко.
Хельга издавала звуки не подвластные пониманию, извивалась, выла, скулила, кричала сквозь кляп, умоляя то прекратить, то не останавливаться. Тремор захватил всё женское тело, гортанные звуки оглушили комнату. Сейчас…
Резко вышел, но вибратор не убрал, следя за эффектом. Хельга надрывно захрипела, извергая из себя мощный женский оргазм. Обильная струя залила светлой жижей пол и край кровати. Девушка рычала, вбирая в себя воздух и переживая оргазм.
Удовлетворенно ждал. Затем хлопнул пару раз по лону, заставив вскрикнуть. Освободил ноги и руки от кровати. Наручники вновь вернул ей на запястья. За волосы стащил Хельгу на пол, ставя на колени. Снял кляп.
– Открой рот, – ткнулся членом ей в лицо и постучал им по щекам.
Хельга без сил тупо разомкнула челюсть, идя за ним на ощупь. Придется помочь. Вогнал ствол в рот до упора. Головкой чувствовал, как проскользнул прямо в горло. Снова рвотные гортанные звуки и поток слюны изо рта.
– Давай. Работай, сучка!
Девушка отстранилась и вдохнула воздуха. Взяла член в руку и жалобно посмотрела на меня.
– Сегодня будешь глотать, – велел ей и, для верности, взял светлые локоны в кулак.
Обреченно кивнула и начала работать. Сначала не мешал ей, расслабляясь и блаженствуя, но ближе к эякуляции ускорился. Обхватил её голову руками и грубо насаживал на себя. Гортанные звуки, снова шлепки по бёдрам, прося быть тише, и под конец, погрузив ствол по самое основание, кончил. Хельга замерла, стараясь дышать носом, и принимала меня у себя во рту.
Отпустил, отбросив девушку на пол и слушая, как она тяжело дышит откашливается.
– Если будешь ещё раз царапаться, заставлю отгрызть ногти зубами, – рыкнул я, надевая халат. – Убери за собой и проваливай. Деньги там же.
– Хоть бы раз "спасибо" сказал, – прорычала Хельга, вставая с пола и ища ключи от наручников.
– Ты сегодня эпично кончила, вот твоё «спасибо», – усмехнулся и вышел из комнаты.
После сексуальных утех – дикий аппетит, поэтому целенаправленно шёл на кухню. Стакан сока и небольшой бутерброд с индейкой и помидорами спасли моё положение. Прикончив поздний ужин, не рисковал возвращаться в комнату – Хельга долго будет управляться с половой тряпкой, чтобы не испортить маникюр.
Решил выйти в сад. Ночное небо сегодня ясное, звезды великолепно видны на тёмном полотне. Можно было бы и порисовать. Запах цветов герани витал в прохладном воздухе. Вдохнул полной грудью и невольно улыбнулся.
Когда глаза привыкли к свету, и я осмотрел территорию, удивился от представшей картины. Есения… Нет, она не губила мои цветы варварским методом. Воробей просто лежала на скамье лицом вверх, положив голову на ладони. Если бы палило летнее солнце, то вполне решил бы, что наша новая служанка загорает в два часа ночи.
А вдруг она уснула здесь? Пьяна или настолько устала? Если останется спать на улице, то завтра точно будет с соплями или вообще пневмонию схлопочет, идиотка. Сентябрь всё же на дворе.
Беспокойство и чувство обязанности толкнуло вперед. Твёрдым шагом пошел к ней, собираясь будить, но Есения сама соскочила со скамьи и испуганно уставилась на меня.
Глава 7. Святая святых
ЕСЕНИЯ
Пребывая в смятении от вида дамы, посетившей самого Марка, вернулась в комнату. БДСМ?! И Марк явно доминант, судя по его поведению. Видимо, именно так он выражает свою агрессию на женский пол?
Легла в постель, пытаясь провалиться в сон, но провалилась куда-то не туда.
Запястья связаны недостаточно крепко, черная повязка на глазах сеет в душе лёгкий страх. Пытаюсь прислушаться к ощущениям – холодно, тело нагое, лежу спиной на чём-то твёрдом, а ноги свисают вниз. Мысль сесть и стянуть с лица повязку пришла поздно.
Промежности коснулись чьи-то пальцы и слегка надавили на чувствительное место. Черт! Не по себе от неизвестности, но невероятно приятно. Плавные круговые движения начали мутить рассудок, расслабляя и напрягая мышцы внизу живота. Из груди вышел томный стон, когда шальные пальцы проникли в меня. Обильно увлажненная моими соками плоть беспрепятственно пускала неизвестного захватчика. По межреберной линии к ареоле грудей заскользил влажный язык, согревая кожу горячим дыханием. Горошина левого соска оказалась во рту неизвестного владельца. Невольно подалась ласкам вперёд, а мышцы влагалища судорожно и приятно напряглись.
Хочу быстрей, но он не торопиться, смакуя и издеваясь надо мной. Заскулила. Новая дорожка теплого языка от грудей к шее. Аромат дорогого мужского парфюма действовал опьяняюще.
Застонала, уловив пульсацию внутри себя, и ком тяжести на дне живота, который норовил взорваться мощными всплесками. Я рядом, и он знает. Ну же, помоги мне!
Но пальцы уходят, и меня посещает разочарование.
– Ты прекрасней всего, что я видел на этой земле, Есения, – голос, который хочу, но боюсь слышать.
Марк…
В шоке широко раскрыла веки – передо мной пол собственной комнаты. Да, я задремала.
Фу ты, черт! Насмотришься всякого в этом доме и снится потом ересь. Села на кровати и взглянула на часы – начало второго ночи. Интересно, та странная гостья всё ещё у него? И что он делает с ней? Наверное, всё то же самое, что делал сейчас со мной.
Нет, Еся, это лишь твоя больная фантазия. Цепи, веревки, повязки на глаза, ещё бы плетку с шипами навыдумывала.
Вновь откинулась на подушку, но зеленый взор и пряно-терпкий парфюм этого грубого, но красивого мужчины теперь не выходили из головы. Ну, отлично, влюбись ещё в него, придурошная! От воска свечи на промежности ты точно не кончишь, не твоё амплуа. И он, скорей всего, будет лупить тебя плеткой, как сидорову козу, чем нежненько шлепать.
На двадцатый раз перевернувшись с бока на бок, поняла, что вся эта придурь из мозга не выйдет. Взяла в руки телефон, чтобы почитать какую-нибудь электронную книжку, но ярлычок оповещения от мамы отбил всё желание.
«Шунт заменить пока не могут. Инфекция. Назначено лечение антибиотиками. Алиса очень плоха. Мне страшно, Есения…»
А мне ещё страшней. Закусила указательный палец панически соображая, чем ещё могу помочь сестре и маме. Деньги пока есть, но толку мало. Закрыла лицо руками и пару раз тяжело выдохнула, стараясь не заплакать. Прогнала тяжелый ком в горле обратно в пищевод.
