Текст книги "Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться"

Автор книги: Евгения Говоркова-Никифорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Евгения Говоркова-Никифорова
Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться

От автора

…Итак, позвольте поприветствовать вас, уважаемые читатели (скромно надеюсь на то, что вы всё же во множественном числе)!

А ещё надеюсь, что на следующих паре сотен страниц вы не заскучаете и не будете слишком разочарованы!

Да, похожие сюжетные нюансы, возможно, где-то когда-то уже использовались (древние воины, поединки, оружие, нежданные и «неуместные» чувства – ничего нового, по сути!)… Да, любители острых ощущений меня, возможно, поругают за «никчемную» любовную линию, а приверженцы романтики – наоборот, сочтут абсолютно лишним описание кровавых поединков и морских баталий…

Но я, как и главная героиня сего произведения, – «агрессивная оптимистка» (вот! уже безбожно «подмазываюсь» к собственным героям!).

Одно могу пообещать совершенно точно: никаких «лекций» по истории и никакой погони за исторической, географической и прочими достоверностями. Это фэнтези, «сказка» для взрослых – пусть будут приключения, экшн и неожиданные (надеюсь!) сюжетные повороты, приправленные толикой красивой любви. Пусть этой книге найдётся место посреди вашего уютного вечера в компании удобного кресла и чашки ароматного чая!

Итак…"Бойтесь своих желаний, они иногда сбываются!" Позволила себе чуть перефразировать слова известного классика11
  Бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться. Цитата из книги М.Булгакова «Мастер и Маргарита».


[Закрыть]. Бойтесь своих желаний…

Или хотя бы формулируйте их конкретнее и чётче! Поскольку в один прекрасный момент всё может встать с ног на голову или в ещё более замысловатую позу – смотря, как именно Жизнь представляет себе исполнение этих самых желаний…

P.S. Как водится, любые совпадения имён, названий и прочего считать случайными и не обращать на них внимания!

С уважением и наилучшими пожеланиями,

ваш автор.

Пролог

«Если не обращать внимания на трудности, то они обидятся и уйдут!» – повторяла Аглая понравившуюся фразу из интернета, пока её старенький «Логан» чихал и кашлял на все лады на просёлочной дороге, вместо того, чтобы завестись и доехать хоть куда-нибудь.

Аглая машину свою любила, искренне считала её живым существом, поэтому поначалу попробовала «договориться по-доброму». Через полчаса стало ясно, что на ласковые уговоры «Логан» не настроен. Насупившись, она открыла капот и глубокомысленно уставилась на то, что было под ним, прекрасно понимая при этом всю тщетность своих усилий. Дело в том, что водителем Аглая была неплохим и уже достаточно опытным, но с техникой в целом дружить даже не пыталась, причём касалось это не только автомобиля. Так что «вот сюда залить бензин, а сюда маслице» – на этом знания и умения заканчивались.

Впрочем, ситуация была довольно ожидаема. Ещё пару месяцев назад знакомые ребята из автосервиса предупреждали, что машинка «своё почти отбегала». Преподнесли они свою неутешительную информацию открытым текстом, один из них при этом красноречиво постукивал себя кулаком по лбу, изображая, видимо, Аглаю. Шутка ли – авто почти 18 лет! Зачем она попёрлась на «Логане» до Питера и обратно, почти три тысячи километров, Аглая так и не смогла им вразумительно объяснить. Основных причин было три: очень хотелось в Питер, очень хотелось в Питер на своей машине и «на спор».

Последний аргумент частенько использовался Аглаей для самоутверждения и повышения рейтинга среди коллег, где преобладали мужчины, и, как правило, срабатывал. Коллеги давно уже привыкли и даже отчасти смирились с тем, что отстаивать свою точку зрения и отвоёвывать «место под солнцем» она будет по принципу «все средства хороши», и предпочитали не связываться с упрямицей.

Когда-то Пётр Иванович, грузный пожилой мужчина, с хорошо заметной лысиной и добрыми лучиками-морщинками вокруг светло-голубых глаз – заведующий отделением и её непосредственный начальник – при первом появлении Аглаи на пороге ординаторской сокрушённо вздохнул: «Деточка! Ну, зачем же в хирургию???». Она тогда только молча пожала плечами. Она прекрасно знала, что встала на торную дорогу, и что «пробивать» эту дорогу женщине тяжелее вдвойне – об этом она слышала все годы учёбы в университете. Все эти годы здравый смысл и упрямство вели нешуточную борьбу. Победило упрямство, заручившись жгучим желанием работать именно в хирургии.

Cейчас выше упомянутое упрямство, помноженное на гору проштудированной литературы, бессонные ночи и ненормированные рабочие дни, проведённые у операционного стола, давало свои плоды. Окружающие поняли, что считаться с «этой выскочкой» однозначно придётся. Вот только доброжелателей среди коллег это обстоятельство ей не добавило – ну, не терпят мужчины конкуренции, тем более от женщины, пусть не глупой и весьма перспективной…

…А упомянутая поездка в Питер обернулась массой впечатлений, среди которых был совершенно адский путь обратно, включающий четыре остановки на ремонт, огромные незапланированные расходы на этот самый ремонт и опоздание на работу после отпуска на три дня.

На самом деле Аглая была не из тех, что «создают трудности, чтобы их преодолевать». Подводили природная живость характера и желание объять необъятное, помноженные на нарастающую последнее время скуку. Она всегда старалась ставить себе реальные цели и прилагала реальные усилия для их достижения. Захотела медицинское образование – закончила Медицинский университет. Захотела престижную работу – и вот она начинающий оперирующий хирург в Городской больнице.

Чем Аглая точно могла гордиться, так это тем, что всё выше перечисленное относилось к её личным достижениям. Родителям её образ жизни казался верхом неприличного чудачества, поэтому любая помощь и взаимопонимание с их стороны иссякли давным-давно. Они скептически поджимали губы, поначалу ещё слушая про её успехи, но общение довольно быстро сошло на «нет», ограничившись дежурными поздравлениями с Новым годом и 8 марта. Аглаю это обстоятельство удручало лишь поначалу, а потом она заставила себя сосредоточиться на работе, которой всегда было много, дежурствах и оттачивании профессиональных навыков. Эти безусловно интересные вещи прочно занимали сейчас её мысли, но, к сожалению, не спасали от одиночества…

Несмотря на достаточно обширный круг знакомых-приятелей и стойкую симпатию со стороны окружающих, последние год-два она большую часть времени проводила «сама с собой». Доброжелатели, разумеется, наперебой и за спиной, и в открытую говорили о том, что пора заняться устройством личной жизни, намекая на возраст, который через несколько месяцев коварно добирался до отметки 27 лет. И Аглая, кстати, с ними соглашалась. Вот и родители уехали в другой город возиться с оравой из трёх внуков-погодков, которых любезно предоставила им младшая дочь, полностью оправдав их надежды. А Аглая…

Она, между тем, абсолютно не была против «замуж» и «детишек», однако отношения с противоположным полом предпочитала выстраивать по собственному сценарию. Точнее, имея за плечами некоторый неудачный опыт и даже почти состоявшееся замужество, считала, что мужчина, как минимум – не должен приносить с собою новых проблем, а как максимум – «с ним должно быть лучше, чем без него». Под приведённые критерии из окружающих не подходил никто, но Аглая снижать планку не собиралась. Это не мешало ей легко заводить приятелей среди мужчин, которых при встрече обескураживали её бесшабашная весёлость, харизма и абсолютное нежелание выходить замуж на второй день знакомства. И конечно, имя…

Сама Аглая имя своё уважала, но не любила: перевод с древнегреческого «красота» и «блеск» не очень её устраивал. Гораздо больше нравилось переносное значение имени: «радость» и «ликование». Не теряя присутствия духа и оптимизма, она заполняла постепенно расширяющуюся пустоту всевозможными затеями, начиная с походов на байдарках, занятий капоэйрой и посещения всевозможных премьер и фестивалей, и заканчивая игрой в гольф, на который «подсела» после поездки в Питер, где помимо знакомых и привычных дворцов и набережных обнаружила клуб любителей этого незаурядного вида спорта и, неожиданно для себя самой, стала его членом.

Особое место занимали путешествия на стареньком верном «Логане» – то совсем коротенькие и безобидные, то «с дальним прицелом», отличавшиеся, как правило, лихостью и безрассудством. Вот, доездилась…

…Аглая ещё раз повернула ключ зажигания, но даже «чиха» от машины на сей раз не дождалась. Требовалось успокоиться и обдумать ситуацию. Получалось плохо. Единственным выходом, похоже, было вылезать из машины и, пока светло, топать пару-тройку километров до ближайшего населённого пункта, надеясь на наличие цивилизации и возможность вызвать эвакуатор. А также – воспользоваться сотовым, который в данном конкретном месте упорно отказывался ловить сеть.

Пробормотав что-то вроде «у меня есть я, МЫ справимся», Аглая вылезла из машины и захлопнула дверцу. Вечерний лес встретил обилием запахов и звуков. И весьма ощутимой прохладой. Разумеется! Зачем куртку было прихватывать??? Она же не планировала застревать на лесной дороге!… Джинсы, кроссовки, белая рубашка навыпуск и расшитая разноцветными замысловатыми узорами джинсовая жилетка – вот и вся экипировка. Но как бы то ни было, нужно двигаться вперёд!

Зябко поёжившись и закинув за плечи рюкзачок, Аглая сунула в карман бесполезный пока сотовый и двинулась по дороге. Лучи заходящего солнца золотили стволы сосен, щебетали на разные голоса птицы, и девушка практически успокоилась, шагая по приветливому и безопасному с виду лесу, пока неожиданный и необычный звук не привлёк её внимание. Именно такой звук она точно не ожидала здесь услышать: неподалеку шумела вода… Нет, не так! Неподалёку шумела вода – мощно, сильно, отчасти перекрывая остальные, привычные лесные звуки.

Аглая притормозила и прислушалась, а затем решительно свернула с дороги и пошла на шум. Открывшаяся через пару сотен метров картина не поддавалась никаким логическим объяснениям: посреди лесной поляны имелось небольшое озерцо, в которое с шумом падали струи самого настоящего водопада высотой, на неопытный городской взгляд, не менее четырёх-пяти метров!

Девушка остановилась в недоумении и, на всякий случай, зажмурила глаза. Шум не пропадал. Осторожно открыв один глаз, затем второй, она убедилась, что водопад на месте. Водопад! В самом обыкновенном лесу абсолютно равнинной части России… Такое чудо природы обязательно требовалось рассмотреть поближе!

Обойти не особо большое и весьма живописное озерцо особого труда не составило, и вскоре Аглая оказалась непосредственно перед «чудом природы», даже руку подставила под его струи, оказавшиеся такими холодными, что пальцы словно заколола тысяча невидимых иголок. Вдоволь налюбовавшись, девушка решила всё же путь продолжить, пока действительно не стемнело, но её внимание неожиданно переключилось на то, что было за водопадом. Через прозрачные струи отчётливо проступали контуры пещеры, причём, скорее всего, в неё можно было даже попасть каким-нибудь хитрым образом.

Способ, впрочем, оказался не особо хитрым – между водопадом и входом в пещеру Аглая смогла протиснуться, слегка замочив только края жилета, но сюрпризы на этом не закончились. Пещера обернулась проходом в скале (скале???), на противоположном конце которого явно брезжило пятнышко света. Недолго думая, девушка двинулась вперёд. Проход оказался достаточно широким, а пятнышко света – самым настоящим выходом, и Аглая спокойно, практически в полный рост, выбралась «на волю» в полной уверенности, что просто оказалась с противоположной стороны загадочной скалы. Однако «мурашки» по коже побежали почти сразу: никакого озера и водопада не было!

Оглядевшись по сторонам, Аглая быстро пришла к неутешительному выводу, что и лес вокруг абсолютно другой, ничего общего не имеющий с тем, «её» лесом. Во-первых, вопреки июню-месяцу в «её» лесу, здесь явно была ранняя осень – листья желтели и уже частично опадали, устилая каменистую почву. Во-вторых, сама природа – деревья, валуны и небольшие скалистые склоны – ощутимо отличалась от привычной картины.

Ничего особо не понимая, но решив, на всякий случай, дальше судьбу не испытывать, Аглая направилась было обратно к выходу/входу в пещеру, когда краем глаза заметила движение. Сиганув в последний момент за ближайший куст, она притаилась и… немного запаниковала. По лесу ехали несколько всадников, причём, их одежда и воинственный внешний вид доверия не внушали. «Пусть себе едут с Богом! А я пережду!» – пришла в голову единственно здравая мысль…

Глава 1

…Майпранг ехал замыкающим. После быстрой скачки по лесу, сырому после недавнего дождя, тяжело гружёные лошади шли шагом. Успев уже остыть после короткой схватки, молодой воин предавался невесёлым думам – Катиар опять подставил его, выставив безоружным против семерых противников, готовых до последнего защищать свою жизнь. Не то чтобы Майпранг хоть сколько-то сомневался в своих силах, но ни привычная победа, ни награбленное добро уже не радовали так, как раньше.

Тот обоз с самого начала не казался лёгкой добычей. Охрана в виде доброго десятка дюжих хмурых мужиков, вооружённых топорами и мечами, должна была отпугнуть даже самых отчаянных разбойников. Да, вероятно, и отпугивала… Но лакомый кусок в виде нескольких возов отборного зерна и вяленого мяса Катиар никак не мог пропустить! Да и увесистые кошели на поясе возниц, тоже, кстати, отнюдь не выглядевших деревенскими увальнями, радовали глаз и грели душу…

Почти половину обозников быстро отправили к их богам меткие лучники, эти же семеро, очевидно, решили продать свои жизни подороже и, ощетинившись мечами, заняли оборону. Не такая уж беда для хорошо вооружённых умелых бойцов, но вожак решил иначе. Осадив их коротким приказом, он сделал знак Майпрангу. Молодой воин кивнул и, отложив лук, протянул руку за мечом, однако наткнулся на взгляд, полный ненависти. Катиар покачал головой, и губы его тронула едва заметная злорадная усмешка.

Выходить в одиночку против превосходящих сил противника не считалось у воинов-волков чем-то сверхъестественным, скорее наоборот – позволяло доказать очередной раз свою доблесть и умение. Майпранг, разумеется, не отставал, иной раз сам провоцируя такие потасовки и лихо выходя из них победителем. Его учили убивать любым видом оружия, а то и вовсе без оружия, голыми руками, и Майпранг был хорошим учеником. Равных ему в стае нет, это он знал хорошо. Знал это и Катиар, справедливо видя в молодом волке угрозу своей единоличной власти. Майпранг прекрасно понимал, что вожак не остановится в своих попытках извести эту угрозу, причём становились эти попытки всё чаще и изощрённее…

…После того, как Катиар обманом погубил его отца и занял место вожака, жизнь стаи постепенно пришла в совершенный упадок. Жили теперь только убийствами и грабежами. Наёмники быстро снискали и приумножили славу отчаянных и безжалостных отморозков, именуемых воинами-волками с явным намёком на магические корни их воинской удачи. Их ненавидели и боялись, а князь, местный владыка, считал делом чести истребление поганого племени. Волков-воинов это нисколько не смущало – лихие и умелые бойцы, они смеялись в лицо опасности и продолжали разбойничать. Вопреки прежнему обычаю сарматского войска нападать тяжёлой конницей, сметая всё на своём пути, оставшаяся горстка воинов сделала ставку на оттачивание навыков ближнего боя, умелого нападения из засады и владения всеми мыслимыми видами оружия, и не прогадала, со временем всё больше и больше оправдывая своё «звериное» прозвище…

…Те семеро отчаянных обозников так и остались лежать на лесной дороге, глядя остекленевшими глазами в вечереющее небо и щедро окропив пожухлую траву своей кровью. Боги почитают кровь, пролитую в бою… Вот только Майпранг не считал боем ни душегубство, ни нападение на торговые караваны, ни воровство и убийство людей за деньги. Он жил по законам стаи и участвовал в этом беспределе, но чем дальше, тем больше сын бывшего вожака понимал, что такой образ жизни ведёт его племя в никуда…

…В незапамятные времена их предки захватили и подчинили себе огромные территории. Эллины, жившие за морем Тана22
  Тана – «тёмное» – скифское название Чёрного моря.


[Закрыть], называли их скифами, а сами они именовали себя сколотами. Впрочем, скифами южные соседи именовали абсолютно все племена, обитавшие на северном берегу их общего моря, и относились к ним с большим недоверием. Справедливости ради, стоит сказать, что основания у них на то имелись. Сострадание и милосердие явно не были чертами характера скифов, которые во время своих головокружительных набегов вели себя исключительно бесцеремонно и кровожадно.

Соседи, быть может, ради того, чтобы оправдать свои бесчисленные поражения, с неприкрытой завистью и опаской твердили, что легендарные скифские воины обладают особым воинским искусством, сродни древним богам. «… Ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не может их настичь, если только сами они не допустят этого»33
  Геродот, древне-греческий историк и географ, V в. до н. э. «История».
  Примечание. Здесь и далее – информация с просторов интернета, чаще всего – из «Википедии», иногда со ссылкой на конкретные исторические источники. Никаких попыток своей интерпретации исторических данных и, тем более, использования чужих наработок по этой теме. Простые пояснения для, так сказать, «полноты картины», взятые из общедоступных источников (от автора).


[Закрыть]. Скифы были прекрасными наездниками, стреляли из лука с обеих рук, хоть верхом, хоть пешими, а в рукопашных схватках, особенно в ножевом бое, не знали себе равных.

Со временем канули в Лету бесконечные кровопролитные сражения за пастбища и добычу. Племена разделились, многие пытались вести более размеренный и спокойный образ жизни, но воинское мастерство по-прежнему оттачивалось до блеска. Много воды утекло с тех пор… Беспощадное время всё расставило по своим местам – нашлись-таки враги, исхитрившиеся растащить на части великую Скифию, а остатки древнего народа сколотов растворились в окрестных племенах…

С детства Майпранг заслушивался рассказами немногих оставшихся в живых седых как лунь стариков, деды и прадеды которых ещё помнили золотые времена. Пробираясь тайком к костру, где вечеряли старшие, он, затаив дыхание, внимал легендам о таинственном союзе древних скифов и прекрасных воительниц-амазонок, положившем начало его народу – народу сарматов. К слову сказать, сарматы стали для соседей не меньшей головной болью, унаследовав воинственный нрав и боевые навыки от своих славных предков. Да только сейчас это не имело ровным счётом никакого значения.

Прежний вожак, отец Майпранга, ещё пытался всеми силами собрать воедино разрозненные остатки сарматских племён. Он уже понимал, что одной войной им не прожить, и делал всё для того, чтобы народ его процветал и ни в чём не знал нужды, но с его бесславной гибелью в существовании последнего сарматского племени была поставлена жирная точка. Стая редела, новые волчата появлялись на свет всё реже, многие из них умирали ещё во младенчестве. Да и ясно было, что пустошь, на которой была стоянка, чужаки рано или поздно обнаружат, а деваться-то с неё и некуда. Выхода Майпранг не видел – спасти его племя могло только чудо…

…Неожиданно отвлекшись от тягостных дум, он натянул поводья и прислушался – что-то было не так. Молодой волк втянул ноздрями воздух. Природное чутьё не могло обмануть: в лесу, совсем рядом, был кто-то ещё. Враг? Засада? Воин обвёл взглядом возможные ближайшие укрытия. Есть! Человек прятался в кустах близ скалы по левую руку. Майпранг спешился, сделал вид, что поправляет седло, отвлекая внимание, и незаметным движением увёл лошадь в сторону. А потом бесшумно и молниеносно напал с тыла…

Уже с ножом в руке и захватив противника мёртвым хватом, он успел понять – тот безоружен, что и остановило в последний момент клинок у горла жертвы. Мгновение спустя волк, окончательно уверившись, что опасности нет, опустил оружие и ослабил хватку. «Противник», что-то пискнув, вырвался и, тяжело дыша, привалился спиной к скале. Жёлтые глаза Майпранга расширились от удивления – перед ним стояло нечто! Поначалу воин решил было, что паренёк из местных, однако добротная одежда, чистая белая рубаха и расшитый жилет вряд ли могли принадлежать кому-то из крестьян. Неужто из богатеньких? Княжич залётный??? Вот удача!

Всё это пронеслось в голове Майпранга за пару секунд, но в следующее мгновение он вдруг сообразил, что к мужскому полу пойманное существо не имеет никакого отношения. Девка! Переодетая в мужское платье, с короткими волосами, но девка! Причём, не из местных, судя по внешности и странной одежде. Девка, прижавшись спиной к скале, мелко подрагивала всем телом, тяжело дышала и дико вращала вытаращенными серо-зелёными зенками. В целом вид представляла настолько потешный, что Майпранг невольно ухмыльнулся, показав острые зубы.

Девица вращать глазами перестала, но трясти её продолжало по-прежнему. Тем более, что стук лошадиных копыт позади возвестил об остальных подъехавших воинах.

– Что ты церемонишься??? Прирежь его, бери, что есть, и поехали! – послышался недовольный голос Катиара.

Не успел Майпранг ответить, как вожак спешился и подошёл ближе.

– Ха, братцы, да это баба! Хорошая награда нам за труды праведные! Оприходуем прямо здесь, а понравится – с собой прихватим! – без лишних церемоний Катиар протянул руку к девице…

***

…Аглая была уверена, что спряталась очень хорошо, поэтому нападение с тыла было столь неожиданным, что она даже напугаться не успела. Только позже пришло осознание, что клинок был прямо у горла всего мгновение назад. Правда, хватка практически сразу ослабла, и девушка, инстинктивно отскочив к скале, прижалась к ней спиной, а потом решила, что спятила – перед ней стоял молодой парень самой неожиданной и фантастичной внешности.

Ростом немного выше её, довольно широкоплечий, но мускулистый и поджарый. Тёмно-русые волосы, отливавшие рыжиной в скупых лучах осеннего солнца, пробивавшихся сквозь поредевшую листву, собраны с гладко выбритых висков на макушку и затылок и закручены сзади в «конский хвост». Насколько Аглая помнила, такую причёску в древности носили воины, да и одежда незнакомца больше походила на умело изготовленные доспехи: коричнево-красная длиннополая куртка то ли из кожи, то ли из плотной ткани, запахивающаяся справа налево, зауженные шаровары и невысокие сапоги. На поясе болтались пустые ножны, короткий меч парень всё ещё держал в руке, и бросив взгляд на сверкающее острое лезвие, девушка содрогнулась. Замечательно, конечно, что её не прирезали, но дальше-то как? Что вообще происходит???… Ухмылка воина «добила» её окончательно. Чуть не порешил, а теперь веселится! Внезапно привлекли внимание его янтарно-медовые глаза, неожиданно светлые на смуглом обветренном лице.

Последней каплей стало появление остальных всадников. Впереди верхом на гнедом жеребце ехал здоровенный мужичина весьма неприятного вида, которого девушка однозначно определила, как вожака этой шайки. Мрачный взгляд из-под густых бровей однозначно не располагал к доброму приветливому общению, а приглядевшись, Аглая на пару мгновений оцепенела – через правую щёку предводителя шёл кривой безобразный шрам, терявшийся где-то в районе уха. Проще сказать, что правого уха у вожака не было вовсе! Да-а, с таким типом договориться будет сложно…

Поначалу было подумалось, что её угораздило наткнуться на компанию «ролевиков» – фанатов каких-нибудь древностей, но чем дальше, тем больше это предположение казалось всё более неуместным. Для дилетантов эти ребята были слишком хорошо экипированы, а для «профессионалов» вели себя чересчур вольно. Девушка знала, что в нескольких метрах, за соседним кустом – путь к спасению, обратно в «её» лес, но почему-то была уверена, что удрать вряд ли получится.

Вообще, всё, происходящее вокруг было… неправильно! И когда всадники подъехали, соображала она уже совсем плохо – впору в лучших традициях дурного водевиля закатить глаза и кувыркнуться в обморок, но стоило вожаку грубо схватить её за плечо, незатейливо сообщив о своих гнусных намерениях, накопившийся адреналин просто «вышел из берегов». Аглая размахнулась и, не особо понимая, что творит, со всех оставшихся сил впечатала кулак в плотоядно ухмылявшуюся кривую физиономию. Помирать – так с музыкой, как говорится…

Мужчина пошатнулся, больше от неожиданности, чем от силы удара, потом взревел от ярости и бросился на девушку. Мгновенно, как тень, вырос между ними молодой воин, выставив вперёд клинок.

– Прочь, полуярок! – рассвирипел вожак.

– Моя добыча, Катиар! Я её взял!

– Добыча волка – добыча стаи! Ты хорошо это помнишь? – вожак позеленев от злости, уже выхватил один из своих ножей, но с места не двигался.

– Стаи! Вот и отвезём её в стаю! – парень оставался непреклонен.

– Я могу твою добычу отобрать, забыл? Или станешь перечить вожаку?

– Отвезём в стойбище. Пусть боги решат! – не уступал воин.

Катиар зло сплюнул и, развернувшись, размашисто зашагал к своей лошади:

– Вот и вези свою добычу… И пусть боги решают!!!

Садясь в седло, он скрипнул зубами от злости. Обскакал его щенок! Не только в бою хорош, но и разговоры хитёр разговаривать. Отказался повиноваться, да ещё и в присутствии других волков, а всё под волю богов подвёл! А против богов даже вожаку не пойти…

Майпранг же, спрятав клинок, развернулся к девушке. «Добыча» стояла ни жива, ни мертва, цветом лица приближаясь к собственной белой рубахе.

– Поехали! – буркнул воин, взяв пленницу за рукав и направившись было к своей лошади.

– Отпусти меня, а? – девчонка, оказывается, умела говорить.

– Добычу упустить – удачи не видать, – он пытался казаться невозмутимым.

– А сейчас велика удача – с вожаком сцепиться?! – Аглаю охватило отчаяние: сейчас увезут, и что дальше?!

Воин покосился на неё с плохо скрытым удивлением, но уступать, похоже, не собирался:

– Поехали!

Деваться было некуда. Остальные уже гарцевали верхом, собираясь продолжить путь вслед за Катиаром, но исподтишка наблюдали – видимо, было интересно, как Майпранг совладает со странной бешеной девкой. Вмешиваться в разборку между ним и вожаком никто не рискнул.

С тоской бросив взгляд на куст, за которым пряталась пещера, «странная девка» плелась за молодым волком. Подойдя к лошади, Аглая загрустила ещё больше.

– Я не умею, – пробурчала она.

– Что? – парень повернулся в недоумении – наверное, решил, что не расслышал.

– Не умею я! – почти крикнула она зло, но осеклась, увидев знакомую ухмылку.

– Ну, так я научу! – продолжая ухмыляться, Майпранг подсадил её в седло, а затем вскочил верхом сам – впереди. – Держись крепче!

Лошадь потрусила рысью, и Аглае ничего не оставалось, как вцепиться в своего похитителя, уткнувшись носом в его спину, затянутую в кожу. А, всё-таки кожа!… Хорошо выделанная, гладкая и прочная… Пахло от воина тоже кожей, а ещё степными травами и здоровым молодым телом. Аглая зажмурилась и тряхнула головой… А потом принялась ожесточённо вертеться по сторонам, но быстро поняла, что дорогу всё равно не запомнит, а вот грохнуться с лошади и свернуть себе шею – это запросто!

На смену панике и отчаянию постепенно пришла апатия. Девушка даже не заметила, как из собравшихся туч зарядил и усилился дождь, и она вымокла до нитки. Вернул её к действительности плащ, который воин выудил из притороченного к седлу мешка и набросил ей на плечи.

Путь между тем был неблизкий, но пейзаж вокруг практически не менялся – лес, скалы, небольшие просеки, снова лес. Уже вечерело, когда они наконец достигли цели. Воины спешились и повели коней в поводу, так же поступил и попутчик Аглаи. Верхом осталась лишь она, чуть держась в седле, а точнее за это самое седло. Вслед за апатией к концу пути на плечи навалилась неимоверная усталость, и стало абсолютно всё равно – в жертву богам, так в жертву…

Хмуро взглянув на неё пару раз, молодой воин продолжил путь, и через пару сотен метров с небольшого пригорка открылся вид на пустошь, где стояло с десяток шатров, между которыми сновали людские фигурки. Запахло дымом. Дождь уже перестал, однако с запада заходила тёмная грозовая туча. Ничего не скажешь – вовремя успели! Аглая, продолжавшая ехать верхом, ловила на себе недоуменные взгляды. Жители приветствовали прибывших, но, увидев странную пленницу, бросали свои дела и присоединялись к процессии, направлявшейся к центру становища.

Несмотря на усталость, она всё же пыталась потихоньку оглядеться. Шатров действительно было не больше десятка, большинство из них располагались прямо на повозках, снабжённых высокими колёсами, – это наводило на мысль о том, что обитатели посёлка вряд ли ведут оседлый образ жизни. Неподалёку располагался небольшой навес, где беззаботно помахивали хвостами несколько крепких лошадей.

Впрочем, на этом благополучное впечатление и заканчивалось, поскольку в целом селение выглядело довольно убого. Бросались в глаза немногочисленные его жители, угрюмые настороженные взгляды. Плотная ткань, покрывавшая шатры, когда-то яркая, сейчас выцвела и обветшала.

Несколько худосочных ребятишек, попавшихся было навстречу, тут же испуганно прыснули в стороны, повинуясь тихому окрику матерей, копошившихся у котлов, развешенных над парой общих костров. Женщины племени, одетые в длинные тёмные балахоны, расшитые разноцветными нитками и тесьмой, покрывали волосы, но лица не прятали. Аглая обратила внимание, что большинство из них расписывали щёки, лоб и подбородок яркими красками – видимо, в дань здешней моде.

Девушка посмотрела вперёд. На расчищенной площадке в центре посёлка красовалось сооружение из хвороста высотой почти в человеческий рост, вершину которого венчал меч, воткнутый рукоятью вверх. Рядом высилась фигура в длинном одеянии и с длинной же седой бородой, развевавшейся на успевшем уже подняться ветру, – вероятно, местный жрец, волхв, или как они тогда назывались?… Старик, опершись на посох, терпеливо ждал, пока приехавшие воины приблизятся.

Немного не доезжая «центральной площади», Майпранг помог девушке слезть с лошади (красиво это, вроде, называлось «спешиться», но в случае с Аглаей было именно «слезть»!). Лошадей споро перехватили несколько подростков и увели куда-то в сторону, а они так и вышли на площадку: впереди Катиар, дальше молодой воин с пленницей, позади остальные. Приехавшие склонились перед жрецом в почтительном поклоне, и секунду поразмыслив, Аглая сделала то же самое. Сумерки сгущались, освещаемые только сполохами молний быстро надвигающейся грозы.

– С хорошей добычей мы нынче, Ятрагор, – промолвил Катиар. – Припасов всей стае почти на седмицу хватит.

Старик молча слушал, вожак же хитро прищурился:

– Да вот ещё Майпранг добычу взял, девицу-иноземку. Мы думаем, что в самый раз богам в жертву пойдёт, а там, глядишь – и удачи нам прибудет!

Майпранг вздрогнул. Вот, значит, как! «Мы думаем!».

– Ятрагор, дозволь сказать, – молодой волк сделал шаг вперёд.

– Говори, Майпранг, тебя послушаем, – кивнул жрец.

– Боги позволяют волку добычу себе взять, если польза стае от того будет. Верно говорю?