355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгения Фабр » Путешествия туда, но, главное, обратно » Текст книги (страница 2)
Путешествия туда, но, главное, обратно
  • Текст добавлен: 27 мая 2022, 03:07

Текст книги "Путешествия туда, но, главное, обратно"


Автор книги: Евгения Фабр



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

И кошмар продолжился. Лежать почти без сна стало невыносимо. Перед самым рассветом Белла пошла в туалет. Слава проснулся от страшного вопля ужаса. С трудом выпутавшись из простыней, он рванулся в ванную. Голая Белла с белым лицом стояла посреди комнаты и со словами: «Змея, змея!», показывала рукой на большую ванну. Слава подскочил ближе – на почерневшем от времени дне ванны он увидел длинное омерзительно гладкое извивающееся существо. В первый момент он и сам в страхе отскочил в сторону, но, приглядевшись, понял, что это был всего лишь гигантский розово-коричневый земляной червь. Видимо он вылез из сливного отверстия. Снующие по полу мокрицы, сороконожки и прочая живность уже не имели никакого значения. На фоне огромного пресмыкающегося они были просто не заметны. Слава с опаской заглянул в отверстие унитаза: в этой «страшной дыре» тоже могли скрываться какие-то «ужасы»! Напившись валерьянки, Белла, наконец, задремала.

Утром, держась за руки, в туалет пошли вдвоём. Белла с опаской заглянула в толчок. Зелёный от плесени унитаз по-прежнему зиял чёрной дырой. Было ощущение, что из него непременно выпрыгнет какая-нибудь бяка, подобная слюнявому монстру из американского ужастика.

Позавтракав холодными осклизлыми макаронами, Слава и Белла выполнили свою угрозу и поехали в Сухумский Горком Партии. Поехали в основном для очистки совести, чтобы упредить возможный дальнейший произвол администрации дома отдыха. Как ни странно, их принял, пусть не первый и даже не второй секретарь, но инструктор Горкома по здравоохранению. Красивый джигит внимательно выслушал молодожёнов, прицепил на лацкан блестящий значок ЦУП, торжественно вручённый ему Славой, тут же с кем-то гортанно и решительно поговорил по телефону, потом написал маленькую записочку на непонятном языке и, с просьбой передать её в администрацию дома отдыха, дружески проводил до двери.

Побродив по городу и налюбовавшись его самобытной архитектурой, в крохотной кофейне на набережной они съели по вкуснейшему хачапури, запили ароматным кофе, сваренным на уличном мангале «на песке», и вернулись в дом отдыха. Слава передал записку лысому администратору. Тот быстро пробежал её глазами, засуетился и, приложив руку к сердцу, начал клясться, что в новом корпусе номеров нет, но буквально через два дня люди уедут и их обязательно переселят. Две ночи скорый поезд проносился по их головам. В темноте, лёжа в постели, супруги со страхом ожидали приближения часа «икс».

На третий день Слава и Белла собрали вещи и приготовились перебраться в новый корпус. Радовались они рано. Как только горничная распахнула перед новыми гостями дверь номера, Беллу буквально сшиб с ног вырвавшийся оттуда застоявшийся букет запахов перегара, табака и застарелой блевотины! На щелястом паркетном полу отчётливо были видны следы недавно разводимого костра. Белла вопросительно посмотрела на горничную.

– Опять в Горком ехать?

– Сейчас всё приберу. Вы балкончик-то не закрывайте, пусть проветрится. Счас подушечки и постельку поменяю.

Глава 3

Кажется, наконец, начинался отпуск.

Несколько дней провели на пляже, вглядываясь в знакомые лица отдыхающих. И было уже не важно, что в столовой, кроме липкой лапши и хлебных котлет, есть было нечего; что по вечерам «уставшие» поварихи и подавальщицы едва передвигали ноги под тяжестью коленкоровых сумок со снедью. Супруги теперь завтракали в кафейне на набережной, облюбованной ими в день посещения Сухумского Горкома Партии. Какое счастье было сидеть под старым платаном за маленьким белым столиком с ажурными ножками, крохотными глоточками пить горький ароматный напиток, подёрнутый воздушной коричневой пеночкой и наблюдать, как за соседним столиком небритые горбоносые джигиты с азартом резались в нарды. Казалось, жизнь налаживается. Ведь «счастье было так возможно».

Однако, прекрасным тёплым абхазским утром, придя в очередной раз на пляж, Белла почувствовала характерный запах общественной уборной. Повертев головой, она так и не поняла, откуда шла вонь. Люди, как обычно, мирно лежали на расстеленных полотенцах и весело плескались в тёплых волнах Чёрного моря, омывающего берега «гостеприимной Абхазии».

Скинув халатик, Белла направилась к воде. Уже собираясь с разбегу окунуться в прохладные волны, Белла остановилась, заметив странный плавающий мусор. Подошедшего мужа она удержала за руку.

– Посмотри, что там плавает.

Кроме того, вонь исходила именно от воды. Это особенно насторожило Беллу.

– Да, это же презервативы и туалетная бумага с прокладками, – изумился Слава и отдёрнул уже занесённую над водой ногу.

Чуть дальше, под деревянным причалом, плавали самые настоящие человеческие экскременты. Супруги недоумённо осмотрели берег. Вода кишела купающимися. Компания молодых немцев со спортивной базы азартно ныряла с головой в воду, мутную от хлопьев размокшей туалетной бумаги и прочего канализационного мусора. Слава с Беллой попятились от берега. Больше делать здесь было нечего. Загорать в сортире – это что-то новенькое. В фойе дома отдыха они узнали, что где-то далеко в море из-за шторма отвалился давно прогнивший конец городской канализационной трубы, и всё «добро» на букву «г» поплыло вдоль берега прямо к городу. Бессмысленно покрутившись полдня на территории дома отдыха, покидав волейбольный мяч и отбив об него палец, Белла предложила сходить на Гумисту. Продираясь через заросли дикой ежевики, супруги окончательно разочаровались в «культурном отдыхе» в Абхазии, и, несмотря на то, что до конца отпуска оставалось больше недели, приняли бесповоротное решение ехать домой. Необходимо было лишь поменять билеты.

В городских железнодорожных кассах был аншлаг. Даже протиснуться через толпу было невозможно. В аэропорту билетами даже не пахло. Окошки касс, закрытые фанерными дощечками, вселяли полную безнадёгу. Вдоль широкой балюстрады перед входом в кассы аэропорта со скучающим видом прогуливались подозрительные личности. Изредка к ним подходили крепкие джигиты. Они, эмоционально жестикулируя, о чем-то тихо переговаривались, потом ненадолго исчезали. «Личности» возвращались уже одни и, через некоторое время всё опять повторялось сначала.

Слава подошёл к одному из них и объяснил задачу.

– Билэтов нэт, – отрезала личность.

– Заплачу, – прошептал Слава.

Дальше была названа цифра, от которой у Славы сначала выкатились на лоб глаза, потом отвисла челюсть, после чего он матернулся и отошёл к Белле.

– Поехали на вокзал, – обречённо сказал он.

Как ни странно, но народу в кассах вокзала почти не было. Слава просунул голову в круглое отверстие и молча положил перед кассиршей сверкающий значок – маленькая медалька с изображением портрета Гагарина, висящая на аккуратной прямоугольной колодочке. Взглянув в жалобно молящие глаза Славы, сердобольная русская женщина прошептала:

– На завтра на утро дали дополнительный пассажирский. Качество и скорость не гарантирую. Рассчитывайте часов на сорок.

Да хоть сто сорок, лишь бы уехать из этой канализационной ямы.

– Меняем, конечно, меняем, – засуетилась Белла.

«Триллер» продолжался.

На следующий день счастливые обладатели билетов на дополнительный пассажирский дружно грузились в вагон, оказавшийся полупустым. Вдвоём разместились в купе. Первое впечатление, когда они туда вошли, что состав был после бомбёжки, или кто-то с фомкой прошёл по вагону и оторвал все выступающие части, включая ручки, крючки и петли. На их местах зияли маленькие чёрные дырочки.

Застелив постели, Слава и Белла завалились спать. После таких потрясений Слава уснул сразу. Белла, немного покрутившись, улеглась на спину и начала созерцать «настенную живопись». Голубой низ верхней полки был тесно испещрён рисунками и надписями от примитивных матерных слов из трёх букв до стихов и целых философских изречений. Белла тщательно изучала тексты, пока не начала хохотать, от чего Слава проснулся и недовольно заворчал.

– Нет, ты только послушай, – веселилась Белла. «Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Как проснёшься, чубчик набок, а башка взъерошена». А вот ещё: «Хрен глаз не мает и возраст не спрашивает». Прямо кладезь народной мудрости, только тема какая-то – ниже пояса. То ли солдат в этом вагоне перевозили, то ли новобранцев, – недоумённо закончила Белла.

– Может, уголовников, – предположил муж.

– Не-а, больно тематика подростково-гормональная, – возразила Белла, – и картинки соответствующие.

Но и это не было последним испытанием.

Часа через два неторопливого хода поезд остановился. Слева по ходу, метрах в ста от железнодорожного полотна, сколько хватало глаз, «раскинулось море широко», справа «стеной возвышалась каменная гряда». Поезд стоял уже полчаса. Через раскрытые настежь двери пассажиры буквально вываливались наружу из душных вагонов. Некоторые, срывая на ходу одежду, бежали к морю, рискуя отстать от поезда. Проводница в стоптанных грязных тапках, не спеша прошлёпала по коридору.

– Долго стоять будем? – спросил Слава.

– А кто ж его знает, – лениво протянула разморённая тётка в мятой форменной рубашке. – Может час, может два, а может, щас тронемся.

Порыв – тоже рвануть к морю – прошёл сразу.

– Пойдём, хотя бы чистым морским воздухом подышим напоследок, – поднялась Белла.

Не успели они дойти до тамбура, как в окно увидели проводницу, остервенело машущую красной тряпкой. Она стояла на песчаном взгорке в нескольких метрах от вагона и всё время оглядывалась назад. Эта картина напоминала эпизод из какого-то фильма о революции. От берега бежали полуголые люди. Железнодорожный откос был довольно крутой. Они взбирались по нему, второпях съезжали вниз, ноги вязли в песке, проводница орала, поезд тронулся. Кто-то цеплялся за поручни и ступени открытой двери, проводница втягивала их внутрь. И только одинокие фигурки на берегу стояли, безнадёжно глядя из-под руки вслед уходящему поезду.

Прошло ещё часа два. Время подвигалось к обеду, но чаю никто не предлагал, а холодный титан вызывал у пассажиров раздражение. Наконец, не выдержав, Слава пошёл на переговоры. Вернулся совершенно обескураженный.

–Знаешь, чая не будет.

– Почему, – удивилась Белла.

– Угля нет.

Во взгляде Беллы был недоумённый вопрос.

– В соседнем вагоне угля тоже нет, – опередил Слава невысказанную Беллой мысль.– Угля нет во всём поезде. Состав собрали из хлама всего за сутки. Хорошо, хоть бельём укомплектовали.

Возмущённые пассажиры начинали роптать. Не все же предусмотрительно захватили в дорогу прекрасное сухумское вино. И в этот решающий момент в дверях купе появилась озабоченная проводница. Она догадалась, что назревал скандал. Бить, конечно, не стали бы. Но стали бы требовать начальника поезда, грозить жалобами, угрожать – снять с должности, ну, и дальше, как обычно. Ситуацию это не изменило бы, но нервы всем попортило бы. Почему сердце подсказало ей, что именно Слава может спасти положение, известно одному Богу. Во всяком случае, Господь своим перстом указал именно на него.

– Слушай, парень, – начала горемыка, – в тамбуре есть доски и колун. Правда, он совсем тупой, но доски расщепить можно. Сделаешь – всю дорогу чаем буду поить бесплатно, – проводница умоляюще смотрела на Славу.

Слава взглянул на страдающую без чая Беллу.

– Ладно, где ваш колун?

– Спаситель, благодетель, – причитала проводница, провожая Славу в тамбур.

Где-то в районе Центральной чернозёмной полосы дрова кончились. А ещё ехать и ехать. Вечером поезд остановился на какой-то станции. В дверях купе в лучах заходящего солнца показалась запыхавшаяся проводница.

– Слав, там, недалеко от дверей тамбура, аккурат, со стороны путей, с платформы не видно, стоит какая-то деревянная хибара, типа будки. Если разобрать, дров до Москвы хватит. Только одному тебе не справиться, помощники нужны.

Слава бросил на стол карты, в которые от нечего делать они всю дорогу резались с Беллой, и обречённо вздохнул:

– Собирай бригаду.

Поезд стоял всего двадцать минут. Хибару разобрали за десять. Нелишне напомнить, что это был июль мирного 1987 года, а не боевой 1917.

Глава 4

Итак, вернёмся в Абхазию 1989 года. Машины остановились недалеко от причала, с которого раньше уходили прогулочные катера. Сейчас над пустынным берегом носились только горластые чайки. Далеко в море на рейде стоял корабль. Военные помогли женщинам с детьми вылезти из кузова. В двух шагах от причала за одним из грузовиков всех усадили прямо на песок и приказали без разрешения не двигаться. Со стороны дороги их не было видно. Дети, интуитивно чувствуя опасность, сидели тихо. Только по-взрослому настороженные глаза смотрели исподлобья.

Белла огляделась по сторонам. Солдаты расположились полукругом подальше от группы беженцев, направив автоматы в сторону реки и густых зарослей ежевики. На дороге показался клуб пыли. Солдаты заняли боевые позиции. Отрывистые гудки клаксона разорвали напряжённую тишину.

– Свои, – с облегчением сказал сидевший около женщин молоденький боец.

– Как вы определили? – с тревогой спросила Белла.

– Сигнал условный. Начальник едет.

В приближающейся машине без верха Белла рассмотрела рядом с солдатом-шофёром знакомый профиль Сергея.

– А Сергей, не знаю его отчества, ваш командир?

– Сам не знаю. Но ему тут все подчиняются. Грамотный мужик!

«Уазик» подкатил к самому причалу. От корабля, стоящего на рейде, отделилась точка и начала быстро приближаться к берегу.

– Порядок, катер идёт, – услышала Белла голос Сергея на ходу, выпрыгивающего из машины. – Отправим вас в лучшем виде.

Катер оказался военным. На носу торчало дуло пулемёта или какого-то другого орудия.

– Вставайте, идите, – подтолкнул Сергей Танюшку к трапу. – Всех сразу не возьмёт. Уходите первыми.

– Нет, мы потом. Посмотри, там совсем маленькие дети и женщины пожилые.

– Ну, смотрите, воля ваша. Пока он туда-сюда обернётся, всякое может случиться.

– Мы пойдём следующим катером, – твёрдо ответила Белла.

– Гм, такая же отчаянная, – будто про себя сказал Сергей. – Тогда держитесь около меня.

Белла вцепилась в руку Сергея.

– Да не в прямом смысле, – улыбнулся он. – Надеюсь, время у нас есть, всех вывезем.

Белла с Танюшкой ушли только последним катером. Поговорить с Сергеем она так и не смогла. А когда катер был уже далеко в море, на берегу опять раздались выстрелы. В этой кутерьме Белла запомнила только слова Сергея, сказанные ей на прощание.

– Давай, отчаливай, – было сказано матросу, убиравшему трап, и потом Белле, – я тебя найду. Когда, не знаю, но найду.

По мере приближения к кораблю его очертания становились более чёткими. Белла с удивлением поняла, что это военный корабль. Моряки брали детей на руки и передавали их дальше на палубу. Матерей поднимали в последнюю очередь. И что за народ! Молодые мамаши жеманно кокетничали с молоденькими морячками. Только вчера лежали под пулями еле живые от страха, а как только миновала опасность, тут же сработал инстинкт самосохранения рода и размножения особей. Но военные моряки были суровы и неулыбчивы. Матери, очутившись на палубе, разобрали своих детишек и уселись на чемоданы в ожидании дальнейших инструкций. Молодой офицер вышел к застывшей в тревожном ожидании толпе.

– Моряки Краснознамённого Черноморского флота приветствуют вас на борту нашего корабля. – Дальше офицер представился и продолжил речь. – Женщины, сейчас вас накормят и можете отдохнуть на палубе. К сожалению, комфортных условий для вас, а тем более, для детей, у нас нет. Через несколько часов вас доставят в порт города Сочи. Там вас встретят представители Исполкома города и помогут с отправкой домой. Вопросы есть?

– Что же всё-таки произошло? – раздался из толпы раздражённый голос. – Неужели наше правительство не может навести порядок? – капризно продолжал всё тот же голос. – Нас чуть не убили какие-то бандиты.

Офицер снисходительно посмотрел на возмущённую женщину.

– Необходимые меры принимаются. Главное, что все живы и здоровы, – с едва заметной усмешкой ответил офицер.

Ситуация была понятна только Белле. Ей стало смешно от наивности этой тётки. «Тебя чуть не угробили, – думала Белла, – вывозят с курорта на военном корабле, какие уж тут бандиты. С тобой воюют эти милые грузины, которые так хорошо поют о красавице Сулико и родном Тбилисо, и так искренне клянутся в вечной любви и дружбе к братским народам. А какие сказки рассказывают о соколе Мимино! Как там сказал Сергей – «взбесившиеся грузины?» Эта мысль как гвоздь засела в мозгу Беллы.

Поезд на Москву уходил вечером. Из Сочи Белла позвонила сначала мужу, потом шефу на работу. В двух словах объяснив ситуацию, она отпросилась ещё на неделю поправить расшатанные стрессом нервы. Сначала шеф не поверил, решив, что это уловка загулявшей сотрудницы. Но «Голос Америки», а потом и программа новостей «Время» подтвердили её рассказ. В новостях, конечно, не сообщалось о приключениях группы курортников с детьми, но место, где произошли столкновения грузинских военных и абхазского ополчения было указано точно – район расположения дома отдыха «Гумиста». Границей, разделившей в итоге воюющие стороны, была маленькая горная речушка по имени которой и был назван дом отдыха.

* * *

В отделе Беллу засыпали вопросами. Жанна, не обращая внимания на суету, внимательно рассматривала новый эскиз и что-то сосредоточенно считала.

– А ты почему ни о чём не спрашиваешь? – поинтересовалась Белла, когда её, наконец, оставили в покое.

– Ты уже итак всё рассказала. Я отлично всё слышала, – безразличным тоном ответила Жанна, продолжая свою работу.

– Откуда ты знала, что там начнётся война? – разозлилась Белла.

– Надеюсь, ты меня не считаешь грузинской шпионкой? – насмешливо спросила Жанна.

– Не говори глупости, – прошипела Белла.

– Не злись. Я действительно не могу сказать, откуда это знание. – Жанна подняла голову, – просто знала и всё.

– Ты и Лидке из химлаборатории сказала, что у неё нет онкологии, и всё будет хорошо, – продолжила допрос Белла.

– Это-то ты откуда знаешь? – удивилась Жанна.

– Лидка сама сказала.

– Ничего у вас не держится. Болтали бы поменьше, здоровее были бы.

– Жанн, а я там, на Гумисте, Сергея встретила.

– Какого Сергея? – не поняла Жанна.

– Я про него тебе рассказывала. У меня с ним был небольшой роман, когда мы были на комсомольском слёте, помнишь? Давно это было.

– Что-то припоминаю. Вы с ним расстались и больше никогда не встречались. Тебе показалось, что это и была любовь.

– Точно.

– И что же он там делал? – Жанна отодвинула от себя кальку с эскизом и приготовилась слушать.

– Он нас спасал. Тот человек, который вывозил нас из здания разбитого вокзала, и был Сергей.

– Это уже интересно. Он, что, военный?

– Я не поняла. Был в пятнистой военной форме…

– Камуфляж называется.

– …ага, без погон, зато с рацией, какой-то коробкой и сумкой на боку. Всё время с кем-то переговаривался. Вызвал военные грузовики. Перевязал раненую осколком стекла женщину. Потом военным катером всех переправил на военный корабль. Больше я его не видела.

– Он не узнал тебя?

– Сразу узнал. Назвал по имени. Это я его не сразу узнала – заросший, усталый.

– Наверное, КГБешник, – предположила Жанна. – Повезло вам, что целыми домой вернулись.

О том, что Сергей пообещал Белле при первой же возможности разыскать её, она умолчала. Ольга, глядя восторженными глазами на Жанну, еле дождалась, когда Белла уйдет по своим делам в цех.

– Ну, ты даёшь! – подскочила она к столу Жанны.

– Ты о чём? – не поняла Жанна.

– Как о чём. Если бы не ты, лежать бы и мне на том вокзале вместе с Белкой.

– Обошлось же, – усмехнулась Жанна.

** *

Жизнь на Предприятии кипела как чайник, периодически захлёбывающийся бурлящим кипятком. Выйдя замуж Белла предложила поменять свою комнату в коммуналке на Ленинском проспекте и однокомнатную квартиру мужа в подмосковном Реутове на двухкомнатную квартиру в Москве. Для такого обмена требовалась доплата. Денег катастрофически не хватало. И, хотя Слава получал очень хорошую зарплату в ЦУПе, даже у него начались перебои с выплатой из-за начавшегося нестабильного финансирования космических программ. Белле пришлось сверхурочно подрабатывать уборщицей в заводоуправлении. Каждый вечер, когда все сотрудники разбредались по домам, Белла с ведром и тряпкой обходила комнаты отдела кадров и кабинет заместителя директора по режиму. Неискушённому читателю необходимо пояснить, что замдиректора по режиму – это сотрудник спецорганов, который отвечал за сохранность социалистической собственности. А если учесть, что Предприятие, выпускало специзделия из драгоценных металлов включительно, то понятно, что замдиректора по режиму как раз и отвечал за то, чтобы их не крали.

Обычно по пятницам Белла убирала кабинет начальника. Сегодня как раз была пятница, а с понедельника он уходил в отпуск. Зайдя в кабинет Белла поставила ведро с водой и швабру у входа и подошла к рабочему столу. Она бросила резиновые перчатки на стул и ухватилась за его спинку, собираясь отодвинуть, чтобы протереть под столом. Пытаясь его приподнять, она поняла, что стул стал намного тяжелее, чем накануне. На его спинке висел всего лишь рабочий халат, в котором замдиректора обычно ходил в цех. Правда, карманы халата странно отвисали почти до самого пола. Белла заглянула в один из них. Карман был полон специзделий двадцатой серии. То же было и в другом кармане. Белла в растерянности опустилась на этот стул. «Недаром говорят, что охраняем, то и крадём, – подумала Белла. – Зато на партсобраниях эти «старейшие члены» партии учили, как жить. Научили бы меня, а то у меня на квартиру не хватает. Это сколько же здесь? – Белла на руке прикинула, сколько весил каждый карман. – Килограмма полтора – два каждый. Нормально. Как же это он забыл, – удивилась она. – Интересно, вернётся за ними или нет. – Белла взяла несколько штук и стала рассматривать их на свету. – Из «брака» взял. Экономно!» – ухмыльнулась она. Белла положила всё обратно, выключила свет и вышла из кабинета.

Она решила ни с кем не делиться своим открытием, но в понедельник её просто распирало от возмущения. С утра она подсела к Жанне.

– Ну что у тебя опять? – спросила Жанна, не поднимая головы от эскиза.

– Надо поговорить.

– Классическая фраза из мексиканского сериала, – Жанна подняла голову.

– Обедать пойдёшь?

– Не могу я есть эту столовскую бурду, – лениво произнесла она. – У меня с собой.

– Тогда пойдём в цех, там спокойно поговорим.

– Опять про любовь?

– Нет про жизнь.

– Ну, это одно и то же, – хмыкнула Жанна. – Ладно, пошли, – бросила она на стол карандаш.

В цехах Режимного Предприятия было много укромных уголков. Забившись в один их них, Белла рассказала Жанне о своём открытии. Жанна достала сигареты и молча закурила.

– Представляешь, он должен охранять всё это, а он ворует. Нас голыми гоняют в цех, а начальство карманами выносит.

– Ты только узнала об этом? Выносят они все и давно. Как думаешь, почему, как только в газете появляется сообщение о предстоящем выпуске нового изделия, на чёрном рынке у коллекционеров оно уже в продаже? А помнишь историю с памятными изделиями в честь тысячелетия крещения Руси?

– Ну да. Тогда исчез почти весь тираж и пришлось делать новый. Так ведь тогда нашли виновного – Вовка Баборыкин – штамповщик.

– И ты в это поверила? Поверила, что Вовка один, при таком режиме, мог украсть тысячу памятных изделий весом почти триста граммов и диаметром около десяти сантиметров каждая?

– Я как-то не думала об этом.

– А я думала. Недаром ребята из КГБ тогда работали, а виновным оказался работяга – штамповщик, который через пропускник в цех голый ходил. Такую штуку спрятать невозможно. Значит, их кто-то выносил спокойно прямо из цеха. Представляешь, какой праздник для коллекционеров. Раритет. Их всего на весь мир получилось не больше двух тысяч. Теперь подумай, сколько они стоили тогда и сколько сейчас. Изделия исчезли сразу после штамповки, а не со склада. Не трудно догадаться, чья это была работа, поэтому дело быстро и замяли.

Белла испуганно посмотрела на Жанну.

– Правильно думаешь, – затянулась сигаретой Жанна. – Только говорить об этом не стоит. Раз КГБэшники нашли Вовку, значит, так было нужно. Вовке дали только условный срок, потому что доказать толком ничего не сумели, а на самом деле, кто-то должен был за всё ответить. С завода уволили, дачный участок, который он получил от завода, заставили продать, потому что просто отобрать не получилось. Вовка даже судился с нашим заводом. Профком получил от администрации указание «не гнать волну» и успокоиться. Участок достался начальнику нашей лаборатории, потому что его мама работала в нашем Главном управлении.

– И что же мне теперь делать? Он же поймёт, что я видела.

– Да и хрен с ним! Это его проблемы. А знаешь, может это и к лучшему. Завскладом спеццеха уходит на пенсию. Попроси эту должность. Там зарплата почти в два раза больше. Тебе же нужны деньги. Думаю, в этой ситуации он тебе не откажет. Только смелее, а ему скажи, что ты кабинет в его отсутствие не убирала. Пусть старик спит спокойно.

– Спасибо, – задумчиво поблагодарила Белла. – Жанн, ты не сердишься, что я к тебе с вопросами лезу.

– Пожалуйста, пожалуйста. Правда, я не понимаю тебя. Ты же меня недолюбливаешь, так почему откровенничаешь со мной. А если я пойду в дирекцию?

– Поэтому и откровенничаю, что не пойдёшь, и всё умрёт в тебе.

– Ну, это слишком громко сказано. Я ведь тоже живой человек. Могу и проговориться.

– Не можешь. Я знаю.

– Ладно, шучу. Мне нет никакого резона ябедничать на тебя. Тем более что я сразу забываю, о чём был разговор.

Белла недоверчиво посмотрела на Жанну.

– Пойдём обедать, а то шеф, по-моему, ищет нас по всему заводу.

* * *

Перевестись из отдела Главного технолога в заведующие складом цеха специзделий было непросто. «Почву» нужно было готовить. Белла дождалась возвращения из отпуска замдиректора по режиму и в первый же день, пока тот пребывал в замешательстве, обратилась к нему с просьбой о переводе.

На эту ответственную должность необходим был надёжный человек: во-первых, член партии, во-вторых, с большим стажем работы на Режимном Предприятии и, в-третьих, кандидат должен нравиться директору. Белла подходила по всем параметрам. Оставалось уломать шефа отдела. Шеф был на больничном. Он часто баловал себя «дополнительным» отпуском, пользуясь благосклонностью директора. Отец шефа дружил с директором Предприятия чуть ли не с детства, и шефа, которого за глаза звали «Зануда», директор качал на коленке, когда ещё тот был сопливым младенцем. Подписать переводной листок Белла попросила заместителя главного технолога Ёжика, давно влюблённого в Беллу. «Ёжик» – было прозвище зама с вкусной фамилией – Ежевикин. Ёжик тупо уставился в листок, не понимая, чего от него хотят. Когда до него дошёл смысл, он поднял глаза на стоящую перед ним Беллу.

– Без санкции шефа я не могу это подписать.

– Так возьми её, эту санкцию.

– Шеф болеет.

– Позвони.

Ёжик был хорошим грамотным технологом, но мягким и безвольным человеком, что особенно раздражало Беллу. Поэтому ни о какой симпатии к нему не могло быть и речи. Наконец, он неохотно набрал номер. Вопль, раздавшийся из трубки, был слышен во всём отделе. Ёжик испуганно отдёрнул трубку от уха.

– Слышала?

– Кроме воплей, ничего вразумительного.

Жанна сидела, как обычно, качаясь на задних ножках стула, грызла конец ручки и делала вид, что происходящее её не интересует. Ёжик протянул трубку Белле.

– С тобой хочет говорить шеф.

Белла напряжённо вытянулась, вслушиваясь в голос на другом конце провода.

– Ты будешь работать в моём отделе, или пойдёшь за ворота, – орал разъярённый шеф.

– Значит, пойду за ворота, – спокойно ответила Белла. Спокойствие давалось ей с трудом. Было заметно, как в её руках дрожала телефонная трубка. Белла не боялась шефа. Она просто не переносила, когда на неё кричали, а орал он как подорванный по любому поводу. Когда шеф распалялся, старейший технолог отдела, пенсионер Плотвичкин, шипел себе под нос:

– Опять жена плохо приняла.

Жанна решительно встала со стула и взяла трубку из рук Беллы.

– Добрый день, – промурлыкала она елейным голосом. – Как вы себя чувствуете?

– Ты слышала, Белка собирается уходить из отдела? Я из этой засранки сделал технолога, а она всё бросает и уходит в кладовщики. Там и мозгов-то не нужно.

– Ну, это вы преувеличиваете. Мозги нужны везде, – продолжала мурлыкать Жанна. – Ничего страшного. На её место вы всегда найдёте желающих. Тем более что в связи с объявленной перестройкой везде начинаются увольнения, а с вашим умом и дальновидностью ничего не стоит найти ей замену. Кроме того, она уходит в начальники, а это для вас почётно, что именно Вы в своих рядах вырастили такого достойного грамотного руководителя подразделения.

– Ты же знаешь нашу специфику, – уже спокойнее продолжал шеф. – Нашему делу нигде не учат. Опять придётся целый год натаскивать новичка.

– А вы берите женщину, а не ребят. Женщины более усидчивые и работящие. Хорошо вникают в нюансы, а мужчин раздражает мелочёвка. Вам же что-нибудь глобальное подавай, – пела она дифирамбы шефу.

– Ладно, – примирительно согласился шеф, – передай трубку Ежевикину.

Ёжик опасливо приложил трубку к уху.

– Подпиши ей и пусть катится.

– С какого числа? – неуверенно спросил Ёжик.

– С сегодняшнего, – рявкнул шеф.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю