Текст книги "Неправильный Роман"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Чем понравилось? – Мой собеседник не отстранился, даже в лице не изменился. Только уголок его губ едва заметно дернулся.
– Он подчинялся, – выдала я, сама поразившись, что знаю причину своих эмоций.
– А тебе он не подчинялся? – Темная бровь насмешливо приподнялась. – Или для мадемуазель Нана это слишком неприлично?
Он неправильно подобрал падеж к моему имени, но меня это ни капли не волновало. Я думала только о том, что мне плевать на Кирилла и его любовника, зато не плевать на парня прямо передо мной.
Его губы почти коснулись моих.
– А если мы опустим «мадемуазель» и оставим только «Нана»?.. Что бы Нана сделала со мной?
Я снова задохнулась от его наглости и откровенной сексуальности.
– Поиграй со мной, Нана. – Он взял меня за талию, развернул и прижал к себе спиной. Теперь его дыхание касалось моей шеи. Я ощущала его тепло, его пах упирался мне… Ого! Как… Так много?
Он чуть переступил, потянув меня с собой, и вскоре опирался спиной о стену, а я все так же была прижата к нему.
– Ты хочешь поднять юбку, Нана? – Его зубы осторожно прикусили мочку моего уха. Я непроизвольно выгнулась, мурашки пробежали по одной половине тела.
Медленно, слушая его дыхание, я собрала ткань платья на бедрах и потянула вверх. Чем выше оказывался подол, тем глубже и прерывистее он дышал, тем сильнее прижимался ко мне.
– Нана, – невнятно прошептал он, когда показалась узкая полоска моих кружевных трусиков. Его руки сильнее сжали мою талию, но с места не сдвинулись.
Я скользнула правой ладонью между своих ног, приподняла шелковую ткань и немного отодвинула ее. Собственное возмутительное поведение сделало меня такой влажной и такой чувствительной.
– Нана, – хрипло простонал мой грех мне в шею. Он наблюдал, и это только заводило сильнее.
Я начала двигать пальцами, остро ощущая себя неправильной – и это было так… правильно.
– Позови меня, – прошептал он – почти мольба. – Пожалуйста.
– Рома, – выдохнула я, а после стала в такт своим же движениям тереться попой о его пах. В какой-то момент одна его рука отпустила мою талию, и он чуть отодвинулся от меня, а затем снова прижался и обнял, и я ощутила всю длину его члена под тканью джинсов.
Он целовал меня в шею и бесконечно повторял «Нана», а я ласкала себя и сходила с ума от чувства власти над ним. Он был таким большим, таким сладким. Чем ближе я была к оргазму, тем безумнее он становился. Его дыхание и шепот. Его запах. Этот парень был потрясающим и принадлежал мне. Он хотел принадлежать мне.
– Рома, – я запрокинула голову.
И кончил вместе со мной. Я слышала это так же ясно, как каждое его слово до этого.
А потом у него вырвалось потрясенное:
– Черт, Нана…
Не поднимая головы с его груди, я лениво и, кажется, самодовольно улыбнулась. Ладно, возможно, я, действительно, самое развратное создание, что ему довелось встретить. И мне совершенно не стыдно. Какой ужас. Я ужасна.
В дверь позвонили.
Глава четвертая, неприличная
You got the peaches, I got the cream
Sweet to taste, saccharine…
Я вздрогнула и подняла голову.
– Ты кого-то ждешь? – прошептал Рома.
– Нет, – так же шепотом ответила я.
Попыталась сделать шаг в сторону прихожей, но мужские руки на моей талии не позволили отстраниться.
– Я тебя не отпускал.
Я заметила.
Снова раздался звонок.
– У тебя есть еще мужчины, Нана?
Что?!
– Нет! – возмущенно прошипела я. – Отпусти.
Я попыталась расправить юбку, но Рома – немного сложно давалось называть сексуальное божество из женских книг и журналов по имени – подхватил подол правой рукой и снова поднял.
– Заплати, – он сказал это вслух, с ласковой насмешкой, и снова поцеловал в шею. – Я хочу их.
Я проследила за его взглядом и сообразила, что он говорит о моем белье.
– Зачем?
– Они будут лежать в моем кармане, когда я завтра с утра пойду на работу. – Его дыхание щекотало мне шею, а губы то и дело прикасались к коже. – Буду снова и снова чувствовать тебя в них. А ты все это время будешь знать, где они и для чего.
Человек за дверью начал нервничать: трель звонка стала длиннее.
Я скользнула руками под юбку, задрав ее выше бедер, подцепила пальцами трусики и стянула их с себя. Момент, когда я наклонилась вперед, чтобы окончательно снять их с ног, должно быть стал самым эротичным в моей жизни, еще более эротичным, чем фроттеризм только что.
Выпрямившись, я расправила юбку, развернулась в руках Ромы – это все он мне позволил – и подала ему желаемую оплату. Он забрал мое белье и склонился к моим губам.
– Я подожду тут.
– Что?
– Могу с тобой пойти открыть.
– Нет!
Новый пронзительный зов звонка заставил оторваться от этого чарующего парня и бежать к двери. С той стороны, напротив глазка нервничала Вета.
– О боже! – прошептала я и помчалась обратно в гостиную.
Рома меня ожидал со стаканом виски все у той же стены и очень удивился, когда я вдруг подскочила к нему, схватила за руку и потянула в спальню. Его брови изобразили иронию.
– Уже? Сразу к четвертой базе? Я еще на первой не был.
Чего?
– Тихо, – скомандовала я. – Это моя сестра, двоюродная.
– Мадемуазель меня стесняется? Я испорчу ее репутацию?
Не без труда я затолкала его в свою комнату и усадила на кровать.
– Кем ты меня считаешь?! Просто она ужасная болтушка. Я ненавижу, когда в мою жизнь вмешиваются. Узнает она – узнает Кики. Узнает Кики – узнает папа`, мама`…
Рома усмехнулся:
– Папа`? Мама`?
– Да! – Кажется, от волнения я начала говорить в голос. – И Марк, и Додо, и все-все…
– Так, стоп, – он поднял руку. – Марк – это…
– Брат, – подсказала я.
Рома понимающе кивнул, даже как-то немного театрально это сделал.
– А Додо – это как пицца?
Что? От бессилия я зарычала, развернулась, выскочила из комнаты, прикрыв за собой дверь, и побежала навстречу неизбежности.
Вета стояла на пороге, скрестив на груди руки, и недовольно сжимала губы.
– Я в порядке. Не нужно меня опекать, – как можно спокойнее проговорила я. – От кого из двоих Кирилл тебя вытащил?
Она сердито фыркнула и протиснулась мимо меня в квартиру.
Что за вечер такой? Почему все без спроса проходят?
– Ты не в порядке, – Лиса подцепила мыском кроссовка мои стилеты на коврике. – Это что, Энигма?
Она приподняла голову, прислушиваясь, а после пошла на звук.
– С каких пор ты слушаешь Энигму?
– Это не я. Это плейлист на Яндекс-Музыке. – Я засеменила следом. – Слушай, могу я просто побыть одна?
– Виски?! – Вета озадаченно оглядела Алису и с ужасом уставилась на бутылку. На мое счастье, стакан рядом стоял только один. Я схватила сестру за плечи и развернула к себе лицом, пока она не увидела книжный шкаф, где отливало рубином мерло.
– Послушай, я хочу побыть одна…
– Jamais de la vie! C’est impossible! – Она вывернулась из моих рук и возмущенно засопела. В такие моменты фальшивой экспрессии она походила на бабушку больше всего.
Мне захотелось закатить глаза, как это часто случалось, но опуститься до грубости я пока была не готова.
– Лиси, не разыгрывай драму.
– Нана, не разыгрывай кремень. Я не верю, что ты шла к Кириллу сегодня, чтобы расстаться. Ты ведь его обожаешь! Да, у тебя ушло не меньше месяца на то, чтобы заставить Кики не фыркать презрительно на его неуместные реплики в диалогах. И что это за пятна? – Она указала на мое платье.
Я опустила взгляд и постаралась скрыть нахлынувшее смущение. Сосредоточенно потерла беловатый налет на юбке в нескольких местах. Стало заметно лучше.
– Разбросанные туфли, виски, да еще на столике прапрабабушки, без подставки, пятна на платье! Ma chérie, тебе необходимо развеяться! Идем! – Она взяла меня за запястье и потянула в прихожую.
Я попыталась было спорить, но только спровоцировала сестру на еще более активные действия. И в итоге, около десяти минут спустя, шла по улице в кроссовках, в куртке, и с диким ощущением беззащитной возбуждающей обнаженности, поскольку нижнюю часть комплекта белья я отдала одному возмутительному парню, а отлучиться на минуту, оставив Вету наедине с уликами в комнатах, не решилась.
– Что он тебе рассказал? – Перебила я монолог сестры на тему пользы прогулок на свежем воздухе после сложных эмоциональных перегрузок.
– Ничего, сказал вот эту ерунду, будто бы ты ехала к нему со сложным разговором о ваших распадающихся отношениях, а потом вы поругались.
Поругались?
– Мы не поругались! – возмутилась я. – Что за чушь? Мы расстались, вот и все.
Вета всплеснула руками.
– А откуда виски?
Двое парней, шедших навстречу, проявили недвусмысленный интерес к нашей паре. Лиси смерила их царственным и одновременно игривым взглядом – мастер своего амплуа. В ней этот дух коллекционера жил с самого детства. Помню, еще в младших классах она умудрялась притягивать к себе мальчишек. С возрастом мужчины стали ее страстью. А я отчего-то совсем не к месту вспомнила фразу «Черт, Нана…» и интонацию, с которой она была сказана. Волна жара прошла по телу, и к без того не проходящему возбуждению добавилась еще жажда вернуться и продолжить общение с потрясающим соседом.
– Послушай, ты же видишь у меня с косметикой все отлично на лице. Ни одной слезинки не проронила. Я просто отдыхала в одиночестве!
– У тебя волосы в беспорядке. Немного, но заметно, – прокомментировала Вета, когда ребята прошли мимо.
Я поспешно подняла руки и поправила выбившиеся из пучка пряди. Пару шпилек потеряла точно.
– Я же не рассчитывала на компанию или гостей.
– Ой-ой, – передразнила она. – Ты просто физически по доброй воле не смогла бы расстаться с парнем перед днем рождения Кики. Ты же не выносишь ее попытки сделать из тебя «товар».
Я раздраженно выдохнула:
– Что ты хочешь услышать? Скажи конкретно, и закончим с этой нелепой прогулкой.
Вета скрестила руки на груди и сердито поджала губы.
– Что с тобой все в порядке.
– Со мной все в порядке.
– А откуда тогда виски и все эти разбросанные вещи, и пятна, и прическа?!
Я начала не на шутку злиться.
– Почему я должна быть все время правильной? И меня бесил запах Кирилла! Что это за порошок вообще?!
Вета дернула носом.
– Не знаю, но мне тоже не очень. Так ты серьезно?
Я зарычала вслух, чего себе ни разу в жизни не позволяла. Впрочем, сегодня это уже во второй раз.
– Конечно!
Вета остановилась и оценивающе меня оглядела.
– Ты что, бунтовать собралась?
Я ответила ей тем же взглядом.
– Нет. Но, чтоб ты окончательно отстала, признаюсь, секс тоже был так себе.
Совсем так себе, если уж быть до конца честной с самой собой. Больше себя убеждала, чтоб оправдать выбор, и наперекор Кики шла.
Вета удивленно на меня уставилась.
– Серьезно? Он не похож…
– Я думаю, дело в нашей несовместимости, – поспешила я прервать рассуждения сестры на тему страстности Кирилла, а еще развернулась и пошла дальше, вынудив Вету не стоять на месте. – Ему просто нужен кто-то другой.
Она догнала меня.
– И тебе?
– О, да! – я кивнула.
– У тебя уже кто-то есть?
– Лиси! – Кажется, лишнего сказала. Теперь, главное, чтобы ищейка след не почуяла. – Я хочу побыть одна. Можно уже? Иди к Сергею обратно.
– Я у Леши, – она чуть дернула носом. – Придется записать, чтоб не забыть потом.
Итак, Сергей снова непредсказуемо сменил планы. Воскресный вечер Вета, как правило, проводила не с Алексеем. Непредсказуемость в мужчинах она относила к негативным чертам характера.
– Просто выбери одного, и все. – Я вздохнула.
– Не могу.
– Тогда познакомь их и уболтай жить втроем. – Я засмеялась. – А я расскажу Кики. Будет весело! Божественная комедия… О-о, Марку понравится!
Вета фыркнула.
– Все! Иди уже! Я вижу, ты точно в порядке. Чушь нести начала под видом юмора.
– Ну, уж нет! Теперь я тебя до машины провожу.
– Я на такси.
– Тогда подожду с тобой, вызывай. – Я понаблюдала, как Вета достала смартфон и открыла приложение. – К слову, у тебя на меня какие планы сейчас были?
– Общие. По ситуации. – Она пожала плечами и ввела адрес. – Думала, в ресторан сходим. Вино и хороший ужин отлично снимают стресс от мужчин. Что будешь делать на дне рождения Кики? Хочешь, подарю сопровождающего?
Вета нахмурилась, глядя на мое лицо, а значит, предложила всерьез. Я отрицательно покачала головой.
– У меня Мирта есть. Кики не вспомнит обо мне всю официальную часть торжества, а неофициальную я пропущу.
– Погоди, – Вета чуть отклонилась. – Та Мирта? Которую бабуля не смогла купить восемь лет назад?
Я кивнула и самодовольно улыбнулась.
– Она самая.
– Как тебе удал… Это гениально! Да, она вообще ни к кому цепляться не будет! – Вета бросилась ко мне с объятиями. – Я тебя обожаю!
Мы засмеялись одновременно, а потом как-то само собой стали вспоминать все многочисленные ситуации, когда нам бы пригодилась вышеупомянутая Мирта и ее глупые пустые глаза. Такими нас и увидел таксист, счастливыми и беззаботными.
Стоило мне захлопнуть заднюю пассажирскую дверь, помахать на прощание сестре и направиться обратно к дому, как нахлынули все пережитые за этот вечер ощущения. Я шла по улице, непривычно обнаженная, и остро это чувствовала. Это было что-то неправильное. Животное. Словно я чрезмерно сексуальная, легкодоступная, завлекающая… Я подумала о ребятах, с которыми только что флиртовала взглядом Вета, и мне стало неприятно. Для них мне не хотелось быть таковой, да, вообще, для кого бы то ни было, кроме одного человека.
Я хотела, чтобы Рома шел рядом и знал, что под платьем я обнажена. И, о боже, если бы он пожелал заняться со мной сексом прямо тут, я бы согласилась, не раздумывая. Не гипотетически, а вполне реально. Фантазия легко ожила перед моими глазами. Что со мной?
Глава пятая, душевная
Do you take sugar? One lump or two?
Он развалился на моем диване, сложив босые ступни на столик прапрабабули, и увлеченно в беззвучном режиме пролистывал мой список сериалов на Netflix. Бутылка виски с моим стаканом своего положения не сменили, ноги Рома тактично разместил рядом. Во всяком случае, я понадеялась, что тактичность в его действиях присутствовала.
– Ну, как? – Глаза цвета мха уставились на меня с каким-то детским любопытством. – Я не спалился?
Боже! Ну, какая тактичность? О чем это я? Да, этот парень столь же нагл, сколь привлекателен!
– Ты что тут делаешь? – Я скрестила руки на груди и сощурилась, глядя на него сверху вниз.
Выражение лица у него не изменилось. Даже бровью не повел.
– Ты ушла. Я запаниковал.
Запаниковал? И поэтому переоделся у себя, а потом вернулся и по-хозяйски расположился в моей гостиной? У меня от возмущения все разумные мысли из головы вылетели:
– У тебя джинсы другие и футболка!
– Белье тоже, – кивнул Рома, словно диалог у нас развивался светский.
Я… Чт…
– Садись, – он похлопал рукой рядом с собой. – Будешь рассказывать, кто ты такая.
У меня вырвалось что-то вроде «ф». Даже не подумаю!
Я обогнула столик, намереваясь все же допить свое вино, но, когда проходила мимо дивана, почувствовала прикосновение теплых пальцев к своему запястью, и в следующее мгновение уже фактически лежала у возмутительного гостя на коленях.
– Привет, – он лучезарно улыбнулся. В уголках его глаз появились очаровательные сеточки морщин.
Я задохнулась. С одной стороны от проявленной фамильярности, с другой стороны от дикого желания, за доли секунды накрывшего с головой, стоило его рукам обхватить мои бедра.
– Так что, Нана? Кто ты такая? – Его ладонь медленно погладила мою ногу. И ткань платья совсем не притупила ощущения от этого прикосновения, скорее наоборот.
Я прерывисто вдохнула, стараясь собраться с мыслями. Ему определенно нравилось произносить мое прозвище, и всегда с этой странной интонацией, от которой не оставалось и намека на детство. Нана в его устах – это что-то эротичное, дикое, завораживающее.
Чтобы выиграть время, я попыталась сесть. Рома помог мне, так что в итоге я опиралась одним плечом о его грудь, наши лица разделяло что-то около десяти сантиметров, и он еще ноги мои в коленях согнул, к себе ближе подтянул.
– Смотри-ка, – он не прекращал улыбаться, – целиком поместилась. Так и думал.
Я заворожено смотрела на его губы, длинные темные ресницы и никак не могла придумать достойный ответ.
– Итак, Нана, – он поднял на меня взгляд. – Что такая девушка как ты делает в семье, где есть папа`, мама`, Марк, Кики и кузина со сплетнями и французским?
Что?
– Нет, Ивонн я там вполне могу себе представить, – продолжил он с усмешкой. – А вот тебя не очень.
О боже! Так он смеется надо мной, и с самого начала подшучивал.
– Я серьезно, – будто мысли мои прочел и вдруг, действительно, перестал улыбаться. Чуть сощурился, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Почему Ивонн?
– В честь моей бабушки. Она умерла, когда ма… Ме, – я решила учитывать разницу произношения, – было двадцать.
– А сколько тебе?
– Двадцать три.
Уголок его губ чуть дернулся, но это точно не было насмешкой. Кажется, он так меня изучал, или что-то вроде того.
– Как зовут твою маму?
– Джульетт. – Я немного запнулась, сообразив, что имя, наверное, нужно пояснить, как в русской школе когда-то. В Канаде ничего такого не требовалось. Джульетт, как Джульетт, Нана, как Нана. Никаких вопросов у сверстников не возникало. – Она француженка русского происхождения. Ну, эмигранты семнадцатого.
Произнесла вслух и почувствовала себя так же глупо, как в начальных классах. Не самая моя любимая тема. Но Рома как будто и не заметил мой дискомфорт, и особого любопытства к теме тоже не проявил, кивнул и продолжил:
– А папа?
– Па… Папа, – мне снова пришлось изменить привычное произношение, – русский.
– Как звать?
– Михаил.
– Ивонн Михайловна, значит. – На губах Ромы появилась-таки легкая улыбка, но в ней тоже не было насмешки, только искренняя заинтересованность. – Кто такая Кики? И Додо?
– Дарина – еще одна кузина по папе. Констанция – мама папы. Вообще-то она ужасна. – Мне захотелось сразу предупредить. – Мама` называет ее авторитарной. Но папа` говорит, что она вовсе не авторитарная, а просто «взбалмошная бабка». Это цитата, – поспешно пояснила я и тут же замолкла.
Зачем я рассказываю о своей семье парню, которого знаю один вечер? Еще сутки даже не прошли с момента знакомства!
Рома засмеялся.
– Мне нравится твой папа`.
– Да? – Я слегка озадачилась. Он всерьез поставил ударение на мой манер. Почему?
– Чем ты занимаешься, Нана?
В смысле, где работаю?
– Художественную литературу перевожу. Но несерьезную, – добавила я.
– Несерьезную? – Его ладонь вновь прошлась по моей ноге. Он зацепил подол и медленно потянул его выше, а после запустил руку под юбку. Его прикосновение было таким нежным, таким возмутительным, а кожа такой теплой, что меня накрыл водоворот невероятных по силе эмоций.
– Ой? – Его лицо озарила ласковая улыбка.
Я снова это вслух сказала.
– Так что именно ты переводишь?
– Бульварные романы.
В качестве реакции у него получилось загадочное «хм». Я ощутила, как его ладонь медленно скользнула между моих ног, а потом выше. Я прерывисто вздохнула, растерянно глядя на его ресницы. Они такие длинные, густые и темные. О боже! Я вздрогнула, когда он коснулся…
– Какая влажная девочка, – прошептал он, прерывая мои беспорядочные глупые мысли, и осторожно погрузил в меня палец. – Ты ведь не против?
Он поднял на меня взгляд, и я почти задохнулась от странной животной темноты его расширившихся зрачков. К тому же, он, кажется, чуть согнул палец, а после довольно резко и ощутимо надавил на косточку, и… если бы я только знала, что в моем теле есть нечто подобное. Перед глазами запрыгали желтые точки. Я услышала хриплый не то стон, не то плач, но лишь мгновение спустя поняла, что это мой собственный голос, собственная реакция на действия этого парня. По телу запоздало пробежала волна мелкой неконтролируемой дрожи.
– Ты переводила такое в своих романах?
Нет! Боже, нет, ни разу!
Рома еще раз надавил, и дикая реакция накрыла меня с новой силой, только теперь прийти в себя он мне не позволил. Во мне оказались два его пальца, и так ощущения стали лишь острее. Я непроизвольно сжала бедра и выгнулась на его коленях, сама усиливая давление его руки.
– Ты хочешь больше, Нана? – прошептал он. Я слышала в его голосе лукавую улыбку.
Да! Черт, да!
– Тогда сожми меня сильнее. – Все мои желания были слишком очевидны для него.
Не раздумывая, я выполнила его просьбу и потерялась в собственных инстинктах. Разве могла я кончить так быстро, от таких незначительных действий? Но я это сделала. Просто сидя на коленях у парня, почти одетая.
Рома не спешил убирать руку, наоборот бережно поглаживал меня, отчего по телу разбегались десятки острых разрядов. Они не были приятными или неприятными, они просто были, словно все мои нервы превратились в оголенные провода. Я непроизвольно вздрагивала снова и снова, и это, кажется, очень нравилось автору моего состояния. Его глаза оставались все такими же черными.
– Так вот почему ты такая развратная. – Уголок его рта обозначил улыбку.
Что? Почему я вот? Я набрала в грудь воздуха – правда получилось нечто прерывистое и мало похожее на вдох, – чтоб вопрос озвучить относительно его утверждения, но не успела. Прозвучал звонок домофона.
– Гости еще явиться могут к тебе? – Его брови вопросительно приподнялись.
– Не… Эт. – Мало того, что вдох потратила не на то, так еще и связки подвели. Звучало чересчур тихо и хрипло.
– Тогда это ко мне, – широко заулыбался Рома. Его рука довольно резко сменила стратегическое положение. Он меня приподнял и пересадил с себя на диван, а потом ускакал открывать мою дверь кому-то, кто почему-то пришел к нему.
Что, вообще, происходит в моей жизни? Утром же было все отлично и по плану.
Я опустила взгляд на свои бедра и закусила нижнюю губу. Потом испугалась, что Рома незаметно за мной наблюдает, и обернулась к дверному проему, но там никого не было, к тому же щелкнул замок входной двери, поэтому я позволила себе еще раз взглянуть на свои ноги. Юбка была неприлично задрана, например, если сесть напротив меня, то можно увидеть отсутствие трусиков, да и мне самой было почти видно их отсутствие. Это было так неправильно и так сексуально.
Черт! Я сексуальная. Я неприлично сексуальная!
Он это имел в виду? Или нет? Нет, его фраза звучала иначе. Что он имел в виду?
Эхо разнесло по парадной шаги. Я поспешно спустила с дивана ноги, свела вместе колени и расправила юбку. Дальше были приглушенные голоса, закрывшаяся входная дверь, и Рома зашел в гостиную с двумя коробками пиццы.
