Текст книги "Кровь решит за нас (СИ)"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Да?
– Все хорошо?
– Да. А теперь отпусти, – в глазах мужчины отразились удивление, злость, смирение… Нина не стала ждать окончательной реакции и поспешила добавить. – Я оденусь. Детей с собой?
– Как захотят.
Она рассмеялась.
Часть 2
Глава 11
16 сентября
Четверг
Киллер надрывался за забором. Санька заглушил двигатель, нервно провел рукой по волосам. Вот черт! С работы летел как ошалелый с одной, единственной мыслью, оформленной в женское имя. И вот теперь осталось несколько шагов до цели, а он вдруг безумно нервничает. Сергей еще позавчера увез мать из города, на пару с бабулькой уговорив ее уволиться с новой работы, дабы съездить на побережье. С ума сойти. Саша вообще поражался тому, насколько Татьяна благосклонно относилась к мужику. Лично ему он не то чтобы не нравился, но на душе было неспокойно, как-то не так, словно… ревнует? Идиотская мысль. Выбросил подальше.
Ворота перед капотом распахнулись. Парень выскочил из машины.
– С ума сошла? Ты одна дома! Я сам.
Наташа обиженно надула губы.
– Ну, и ладно, – демонстративно развернулась и отправилась на крыльцо. Сашка проводил стройные обнаженные ноги зачарованным взглядом, моргнул раз, другой, сгоняя наваждение. Загнал машину, запер ворота и побежал домой в очередной раз выпрашивать прощения у обиженного слоненка. Так громко топает. Усмехнулся своим эмоциям на этот счет.
На пороге его встретил запах лагмана и ванильных булочек. Не удержался от довольной улыбки. Девчонка нарочно кормит его так, что он готов на все ради нее, хотя быть может как раз наоборот. Сбросил кеды и рысцой, крадучись побежал на кухню. Если он ее хорошо знает, а он ее знает хорошо, она там ждет, когда к ней придут извиняться, поскольку обижаться она терпеть не может, но и спускать ему с рук командование не хочет. Наивная.
Угадал. Подбежал, пока не успела опомниться, поцеловал, получил полотенцем по голове, поморщился.
– Дурак! Я на тебя обиделась!
– Серьезно? – скорчил удивленную гримасу Саша.
Наталка сердито поджала губы, вот только выдерживать ласковый насмешливый взгляд вышло не больше нескольких мгновений. Она расслабилась и расстроенно вздохнула, глядя как он со спокойной совестью направился мыть руки.
– Вот так всегда.
– Как так? – спросил парень из ванной.
– Хоть бы раз прощения попросил! – она села на табуретку.
– За что? – уже серьезно проговорил Санька, остановившись напротив нее, опустился на колени, заглянул ей в лицо и нежно провел указательным пальцем по носу. – Ты одна дома. Кто знает чья машина, похожая на мою, может остановиться возле ворот? Да, даже если точно моя, может меня в ней нет? Не выходи, пожалуйста, вечером во двор, ладно?
– С ума сошел?
– Да.
Девушка хотела еще что-то возразить, потом передумала. Как не крути, не отнекивайся, а приятно. Впрочем, нет. Очень приятно. По венам заструилось тепло, дыхание стало глубже, губы сами собой приоткрылись. Наташа тут же уловила отклик в его лице. Подалась вперед, раздвинула ноги и оперлась ладонями о стул.
– А сегодня месяц…
– Знаю.
Она довольно улыбнулась.
– Хорошо.
Большего ему и не требовалось, ухватил ее за руку, поднялся и потянул за собой наверх, в ее комнату.
– А как же ужин?
– Потом.
Наталка почему-то испугалась и занервничала. Поразилась сама себе. Откуда это? Ведь, ничего подобного не было, напротив, она сходила с ума от его ласк, сходила с ума от воспоминаний о его нежности, столько раз уговаривала его не останавливаться и столько раз получала отказ, и вот теперь, когда препятствий нет, она начала бояться. И чего? Кто толком объяснит.
Парень завел ее в комнату, включил свет.
– Ой! А свет нужен? – Наталка поняла глупость вопроса лишь после того, как он слетел с ее языка.
Саша улыбнулся и нажал выключатель. Комната вновь погрузилась в сумрак, слабый луч лампы проникал из коридора, позволяя видеть очертания предметов внутри. Его лица она не видела, но была уверена, что вот теперь зеленые глаза горят желанием. Ощутила на губах теплый осторожный поцелуй. Прерывисто вздохнула, чем вызвала еще одну его улыбку. А дальше страх ушел, мир свернулся до размеров одного человека, в чьих объятиях она сгорала сейчас.
Он чувствовал ее желание, сгорал сам, но одна мысль не давала покоя, назойливым колокольчиком звеня в сознании. Он может причинить ей боль!
Глупо. Санька и сам понимал, что глупо, но черт… Именно это заставляло его нервничать в машине и сейчас. Как стена, через которую не пройти, хотя надо. Будь она обыкновенной как все, он бы не раздумывал. Только она была Наташей, и все усложнялось…
Она тихо выдохнула под ним, парень тут же отстранился, повернул ее лицо к свету.
– Прости. Больно?
Она хихикнула, разглядев в сумраке сведенные на переносице брови.
– Так и должно же… Вроде.
Саша перекатился на спину вместе с ней так, что она оказалась лежащей сверху.
– Все. Ты ела?
Девушка опешила.
– То есть как это все? Ничего не все!
– Наташ, позже.
– А я… Ну, ладно.
– Так ты ела?
– Ага, – она прижалась к его груди, пытаясь осознать почему ей только что отказали. Почему остановился, почему не продолжил? Может дело в ней и она что-то не так делает? А может он разлюбил и уже не хочет? Последняя мысль испугала, она неосознанно вжалась в парня. Только не это и не так. А может слишком часто обижается по мелочам? Он ведь был прав сегодня. Наташа зажмурилась от подкативших к глазам слез. Только бы не ушел! Пусть останется с ней, всегда.
– Я тебя обидела? – еле слышно прошептала она.
– Нет, никогда. С чего ты взяла? – Санька снова поднял ее лицо. Она хлюпнула носом. – Ты чего, глупая? – парень стер большим пальцем слезинку на правой щеке. Он все равно причинил ей боль, причем там, где менее всего ожидал. Надо объяснить иначе черт знает, чего напридумывала себе. – Дурочка, я не могу сделать тебе что-то неприятное, даже так.
– Да? – темные глаза удивленно смотрели на него.
– Да. Ну, что ты еще там сочинила?
Она не обратила внимания на его слова, подтянулась повыше, поцеловала его.
– А если я не хочу, чтоб ты останавливался? – прошептала ему в губы, садясь сверху. Саша зачарованно восхищенно смотрел на свою девочку, закрыл глаза, почувствовал как ее пальчики уверенно скользнули по его животу на талию и ниже, выгнулся. Услышал ее обволакивающий нежный голос возле самого уха.
– Пожалуйста, сделай.
***
Сергей внимательно наблюдал за светлой головой в воде. Нина обернулась к берегу и помахала ему рукой. Улыбнулся ей в ответ. Девятый час, надо ее накормить. Татьяна права, кожа и кости, ненормально это, так только при нервных срывах худеют.
Мысли вновь прыгнули на ее теперь уже бывшего мужа и события последних недель. Коркин ему не понравился, но только поначалу, после того, как выяснилось, что мужик женат и в прошлом в светлых эмоциях к Нине замечен не был, он показался в общем неплохим человеком, да и профессиональная репутация отменная. Сергей усмехнулся сам себе. Дожил. Осталось начать ревновать к памятникам и столбам.
Игорь до официального развода еще дважды появлялся на пороге квартиры. На первый раз его выставил Санька. Молодец парнишка, быстро сообразил что к чему. Мать в ванной была, не слышала, отца спровадил и сразу Сергею позвонил. Вовремя, поскольку разьяренный, обиженный и оскорбленный явился к нему в кабинет буквально полчаса спустя. Из всей пламенной речи Игоря смысловую нагрузку несли всего пара-тройка предложений и те нелицеприятного содержания. Сергей отчетливо понимал, что происходит в голове этого человека, какие чувства и страхи преследуют его, и упивался этим зрелищем. Можно было бы сказать, что он жалел бывшего мужа Нины, но это будет ложь, а ложь, тем более самому себе, больший грех нежели ненависть или ярость. В конце концов, Игорь получил то, что давно заслуживал.
Во-второй раз некое чутье подсказало Сергею, что не стоит пускать Нину открывать дверь. И верно подсказало. Игорь, источая запах спирта, покачивался на пороге.
– А! Ты уже тут поселился, – Сергей поморщился от очередной порции мата, последовавшей за восклицанием и неуместным вопросом.
– Чего надо?
– Где моя жена? Пусть выйдет. Нина! – проорал Игорь уже внутрь квартиры, – Иди сюда! Мне так и общаться с твоими любовниками?
Сергей оттолкнул мужчину назад и прикрыл дверь за своей спиной.
– Любовниками? Она за все годы ни на кого не посмотрела!
– Да что ты? А ты так внимательно следил, да? Своей жизни нет, в чужую лез…
Вдохнул, выдохнул, успокоился, не злиться, иначе не достучаться.
– Ты хоть самому себе можешь объяснить что творишь? За последние годы тебе нужна была любая баба, любая, – Сергей надавил на последнее слово, – кроме нее, – не выдержал, проматерился. – Ты даже умудрился на дочь мою коситься! Нина ушла, ты свободен. Чего тебе еще надо?
– Мою семью! – Игорь вдруг прищурился, словно от неожиданной догадки. – Это ты. Ты все заранее спланировал. Сначала забрал моего сына, теперь ее.
Сергей на мгновение потерял дар речи.
– Ты пьян, – развернулся и исчез в квартире, захлопнув дверь.
Голубые глаза задумчиво наблюдали за ним..
– Хорошая моя, прости, но он же кретин! – мужчина понимал, что может причинить ей боль или еще хуже, обидеть, но сдерживаться не было ни желания, ни сил. С некоторых пор он не мог молчать в ее присутствии, по видимому, годы самоконтроля начали давать о себе знать.
Против его страхов она ласково улыбнулась.
– Я его любила. И, вообще, мы, бабы, – дуры. Ты разве не знал? – на любимом лице промелькнуло озорное выражение. Сергей расслабился. Входная дверь начала сотрясаться под ударами ноги. – Вино будешь?
– А давай! – махнул он рукой.
– Вот и я о том же, – хрупкая фигура исчезла на кухне.
Благодаря Коркину она получила свою законную свободу без дальнейших неприятных свиданий и даже нашла новую работу. Сергей гордо улыбнулся, она умница.
Неожиданно в его объятия упало влажное, холодное тело, выдернув из воспоминаний.
– Бу! Хмурый такой.
Он улыбнулся. Чем больше времени они проводили вместе, тем жизнерадоснее она становилась. Между прежней Ниной и этой он определенно выбирал нынешнюю.
– Ну, и?
– Годится, – она чмокнула его в нос. – Ты не переживай, Санька ничего плохого не сделает. Он ее любит очень!
Сергей искренне засмеялся над предположением женщины.
– Я знаю! Скорее уж Наталка теперь там за ним по всему дому бегает с требованием заняться с ней… – мужчина провел ладонью по лицу. – Бог ты мой. Вот ведь знаю ее и все равно коробит. Дочь выросла. Это ужасно. А дому для Барби только десять лет.
– Быстро, – Нина завернулась в полотенце и устроилась поудобнее в его объятиях. – А я приставку храню, как дурочка. Кому она нужна?
Сергей прижал ее сильнее, стараясь согреть, поцеловал волосы, прикусил мочку уха, заставив вздохнуть.
– Пусть лежит. Вдруг пригодится.
– Ну, да, – Нина рассмеялась. – Не успокаивай меня. Теперь вон какие игрушки пошли. Сереж…
– А?
– Можно я спрошу?
Мужчина напрягся. Так и знал, что не может быть вот прям все так уж хорошо.
– Спрашивай.
– Ты ведь меня увез из-за Игоря?
И как ответить? Голубые глаза взглянули на него, в их глубине светилась просьба не лгать. Что ж? Быть честным, так быть.
– Да.
– Почему? Он ведь извинился.
Сергей сжал губы, вспоминая массу белых и чайных роз, наводнивших квартиру в выходные. Ублюдок! Как приспичило, так сразу вспомнил, что она любит.
Нина смотрела на него. Мгновения проходили, а Сергей все не отвечал, только тяжелый взгляд, направленный в никуда, выдавал его мысли. Она оказалась права. В груди поднялась волна возмущения и сладкой радости.
– Ты снова ревнуешь, да? Ты боялся, что я могу передумать и вернуться к нему.
Опустил голову, рассматривая край полотенца.
– Сереж.
– Да, – объятие стало крепче. Нина улыбнулась. Снова будто в тиски заключил. Наверное, если бы он не прижимал ее вот так, каждый раз когда боялся потерять, она вспомнила бы о том, что самостоятельная взрослая женщина, а так… А так она была любима. Она чувствовала это каждой клеткой своего тела, это жило в его взгляде, в его словах, его движениях и это… Это было потрясающе! И о боже! Он ни разу, ни разу… Она засмеялась.
Сергей очнулся, с тревогой взглянул на нее.
– Что?
– Я подумала, что ты мне цветов так ни разу и не подарил, и я только сейчас это поняла.
Он поднял ее со своих колен, встал сам. Нина тихо ойкнула.
– Ты чего?
– Пошли за цветами.
– То есть как это? Нет, ты что! Я имела в виду, что ты не делал, я и не заметила, но постоянно чувствую, что ты… Ну, ты понял.
– Что я люблю.
– Ну, да, – она принялась пристально вглядываться в горизонт. Сергей тяжело вздохнул. Вспомнила и прервалась на полуслове. Сама не любит, но нравится быть любимой. Поднял с песка ее платье, свое полотенце, встряхнул, вручил женщине и подхватил ее со всем нехитрым скарпом на руки. Она взвизгнула, испуганно засмеялась.
– Поставь немедленно! Ты чего творишь?
– Не поставлю. Иду исправляться. Ну, и где на местном пляже вечерком цветы продают? Мне еще тощую даму ужином кормить.
– Я не тощая! Я худая.
– А Таня с Аней уверены, что тощая.
– Не авторитет. Они безвозвратно тебя обожают и согласятся со всем, что ты сочинишь.
– Без разницы, – он подкинул женщину, перехватывая ее поудобнее, чем вызвал еще один писк. – Где цветочники? Ну, или хотя бы клумбы…
***
Наташа лежала в его объятиях и тихо таяла. Слушать и читать одно, но чувствовать самой – это совершенно, совершенно… У нее не хватило слов описать собственные эмоции. Так странно и абсолютно потрясающе. Всепоглощающая и объемлющая эйфория! Хотелось кричать, петь и творить что-то безумное. Она улыбнулась своим глупым мыслям, а потом и вовсе принялась смеяться.
Саша переложил заливающуюся хохотом девушку рядом и навис над ней. Сказать, что что-то не так, – ничего не сказать! Нахмурился, погладил ее по щеке.
– Девочка моя.
Наталка залилась в новом приступе, мгновение спустя с трудом выдавила вопросительное “а”.
– Что случилось?
– Я еще хочу!
Парень недоверчиво улыбнулся.
– Чего ты хочешь?
– Тебя хочу и вот того, что ты делал тоже хочу. А еще мне офигительно!
С души будто камень свалился, Саша засмеялся вместе с ней.
– Офигительно? И поэтому ты пополам сгибаешься?
– Прости, – просипела девушка. – Я не знаю почему так. Это сложно. Мне хорошо, – она обняла его за шею и притянула голову к себе ближе. – А еще ты голодный, помнишь?
Он лукаво прищурился.
– Тогда накорми меня.
Она перестала смеяться, в сумраке блеснули любопытные темные глаза.
– Это как?
Саша молчал, продолжая выразительно смотреть на нее. Наконец, она поняла, задорно улыбнулась и поспешно скатилась с кровати, выбравшись из-под его тела.
– Я сейчас!
Натянула свою футболку и убежала вниз, громко топая.
Парень вытянулся на кровати. И еще одно. Слоненок не только когда обижается. Случай пока единичный, требует проверки. Последняя мысль показалась особенно заманчивой.
Интересно, что она делать будет? От одного только осознания факта есть из ее рук или с нее поднималась волна желания. Неожиданно, в голове поселился звон нового колокольчика. Она же девчонка. Чего творит урод? Расслабился. Он сейчас должен за ней ухаживать, а не на кровати валяться.
Как ошпаренный вскочил, натянул на ходу джинсы и побежал за ней следом.
***
18 сентября
Суббота
Наташа попрощалась с новыми подругами и побежала вниз.
– Эй! Погоди!
Девушка не остановилась, однако обернулась на всякий случай.
– Я тебе кричу! – следом за ней на тонких каблучках скакала блондинка. Ирина, кажется. Да, Ирина, бывшая девушка ее Саньки. Наташа удивилась той злости, которая поднялась в душе, подавила ненужные эмоции и остановилась.
– Да?
– Помнишь меня? – блондинка поровнялась с Наташей.
– Да.
– Девочка, тебе лет сколько?
Наталке абсолютно не понравился снисходительный тон. Тем более неуместный в случае, когда разговор начала не она.
– Семнадцать.
Вообще, семнадцать ей только в ноябре стукнет, но это детали.
– Понятно. Все равно не соображаешь. Не хочу тебя расстраивать, но ты ему не нужна. Вернее может и нужна, но до определенного момента, пока скучно с тобой не станет.
Девушка удержалась, чтоб не фыркнуть, отвернулась и продолжила спускаться. Блондинка упорно следовала за ней.
– Послушай, добра же желаю. Что ты о нем знаешь? Ровным счетом ничего. Я же больше года.
Наташа выскочила на крыльцо. Котел злости в душе перешел от равномерного бульканья к опасному кипению. Она обернулась к новоиспеченной старшей наставнице и взяла свой самый вежливый тон. В такие моменты Айзя изображала, что прикрывает голову сумкой.
– Послушайте, Ирина, я знаю Саньку с детства. А еще я знаю все, что он о вас думал, а до вас была Яна и еще одна брюнетка, вот не помню имени, да и ваше с трудом. Что я делаю, как и с кем – это исключительно мое дело. И не нужно больше меня караулить. На меня повлиять сложно – это раз. Я его никому не отдам – это два, – Наташа сама поразилась своей последней фразе. Что-то непохожее на нее, странное такое. Она впервые ощутила себя женщиной. Чувство проснулось и тут же ушло, но оставило после себя шокирующее впечатление нереальности происходящего.
– Сучка мелкая.
– Лестное мнение, благодарю.
Блондинка развернулась и исчезла в дверях корпуса. Сзади подлетел Сашка. Наташа с упоением отметила на его лице выражение паники.
– Чего она хотела? – зеленые глаза беспокойно изучали ее.
Девушка подавила желание помучить, заставить нервничать, пожала плечами.
– Ничего. Сказала, что я тебе нужна только пока не надоем.
Он резко выдохнул.
– Это неправда.
Налка рассмеялась, обняла его.
– Уймись. Хорошо все.
Саша прижал ее к груди. Сердце отбивало бешеный ритм и дело было не в пробежке. Он давно так не пугался. Заметив издалека их двоих на крыльце, несся как сумасшедший и все равно не успел. Стерва. Позвонить и доходчиво объяснить, чтоб не лезла. Желательно, чтоб наревелась, так надежнее, что дойдет с первого раза и повторять не придется!
Обернулся, ища глазами ее группу.
– А где все остальные?
– К противоположному выходу пошли, у них пьянка.
– Почему не сказала? Я тебя подожду и заберу, когда скажешь.
– Я не хочу, чтоб ты ждал и чтоб забирал, когда скажу. Я хочу быть с тобой, а не сидеть со всеми и слушать пьяный бред. Это не интересно.
– Глупая, ты же студентка. Я не хочу портить тебе такое время. Не нужно на меня оглядываться.
Наташа вздохнула. Опять двадцать пять. С первого числа на мозг капает. Вот как ему объяснить? Вспомнила Кира. Мысленно попросила у заранее несчастного парня прощения.
– Я тебя люблю – это во-первых и главное. А во-вторых, ко мне одногруппник пристает.
С улыбкой ощутила как Санька напрягся.
– Кто? – злость слишком явно проскользнула в интонации.
– Кирилл. Черный такой, волосы совсем короткие и рубашки клетчатые.
– Что делал?
– На свидание приглашал и иногда обнять пытается.
– В понедельник последняя пара когда?
– В семь двадцать. Ты же работаешь.
– Уйду пораньше.
Наташа на мгновение пожалела о своем признании.
– Сашенька, может, ну его.
– Нет. Почему раньше молчала?
– А ты вот так реагируешь, – она отстранилась, взяла за руку и потянула его с крыльца.
– Ничего я с ним не сделаю.
– Свежо предание, но верится с трудом. Где машина?
Санька переплел ее пальцы со своими.
– Пошли.
Старался не сжимать хрупкую кисть сильнее обычного. Козявка мелкая. Сказала ведь только потому что он уговаривал пойти со всеми, иначе так и молчала бы. С начала учебы он старался не мешать ей, не светиться лишний раз. Это ее жизнь и ее свобода. Тот факт, что она его девушка, не должен мешать ей веселиться. Парень понимал, что по хорошему объяснить бы этому умнику наедине, кто, что и как. Так было бы правильно, но… Но безумно хотелось появиться с ней рядом, чтобы раз и навсегда показать, что она несвободна. Покосился на идеальный профиль. Черт! Чем старше, тем красивее, с ума сойти можно.
Принялся ловить взгляды прохожих парней. Лишь в глазах немногих скользило равнодуше. В груди уживалось двоякое чувство гордости и ревности.
Усадил ее на переднее сиденье, обогнул машину и опустился за руль. Наталка зашвырнула сумку назад. В кармане джинс зазвонил телефон. Парень не глядя нажал соединение.
– Да?
– Александр? – его будто ледяной водой окатило, замер.
– Здравствуйте, Мария Анатольевна.
– Александр, почему ты не потрудился позвонить нам и сообщить о разводе?
– Разве не отец должен был это сделать?
– У нашего сына моральная травма. Где Нина? Почему она не отвечает на звонки?
Санька стиснул зубы. У их сына моральная травма. Поэтому все претензии внуку! Проматерился про себя. На затылок легла теплая ладонь. Девушка ласково гладила его шею, осторожно разминая мышцы. Он закрыл глаза, успокаиваясь и наслаждаясь ее прикосновениями.
– Мамы нет, она… В отъезде.
– Где? С новым любовником. Я в курсе произошедшего.
Санька откинул голову назад, стараясь раствориться в любимых руках. Наташа забралась на сиденье и обняла его, продолжая ласково гладить.
– Мы с Эдуардом прилетаем сегодня вечером и желаем тебя видеть в доме твоего отца завтра с утра. Будь любезен к десяти часам.
Парень отключил телефон, повернулся в ее объятиях, вдыхая знакомый сладкий запах.
– Я пойду с тобой, – уверенно шепнула Наташа.
– Нет.
Сердитый усталый голос звучал приглушенно. Она улыбнулась.
– Не нет, а да. Я все равно все слышала. Уж больно твоя бабушка чеканит слова.
– Козявка мелкая.
– А я думала любимая? – рассмеялась девушка.
***
Нина, безгранично счастливая, лежала в номере в теплых объятиях и готова была мурчать от восторга. Тело приятно ломило от двух вещей: совершенно потрясающей поездки на квадрациклах и не менее (а может и более) потрясающего секса. Она тайком позволила себе сравнить Сергея с Игорем в пользу первого. Определенно, да! Господи, какой же надо было быть дурой!
Подняла голову, взглянула на его лицо.
– О чем думаешь?
Он очнулся от своих мыслей, ласково улыбнулся.
– Не знаю.
– А все-таки?
Мужчина вдохнул, собираясь что-то произнести, но доли секунды спустя передумал и поцеловал ее в висок. Нина насторожилась. Он хотел сказать, но тут же изменил решение. Попробовала быть настойчивой.
– Сереж?
Он вновь открыл рот, заколебался. Она пристально изучала его, ожидая.
– Я… Хочешь сознаюсь? – дождался пока женщина кивнет и только затем продолжил. – Иногда читаешь книгу, смотришь фильм и думаешь, что за бред? Так не бывает! А потом вспоминаю себя и затыкаюсь.
Нина приподнялась на локте. Мысли роились в голове, выдавая многочисленные предположения, основным из которых было то, в котором речь шла об идиотке, годами не замечавшей его любви. Как выяснилось, она не угадала, причем совершенно.
– Помнишь, как познакомились?
– Конечно! Вы тогда с Наталкой переехали в квартиру под нами.
– Да, – он помолчал. – Ты решила, что ее мать от меня ушла недавно. Я переубеждать не стал.
Женщина встревоженно смотрела на него.
– Она и вправду ушла, только сразу после родов, в больнице девочку оставить собиралась, я уговорил записать меня как отца и забрал. Она и имени не дала, знать ее не хотела.
– О господи, – Нина поняла, что последний сиплый шепот принадлежит ей.
– Я ее глазищи как увидел и все, пропал. Губы бантиком, выпятит и сопит. Мне сразу решилось, что она Наташа.
– Она, действительно, Наташа, – улыбнулась Нина и погладила мужчину по щеке.
Сергей поцеловал ее пальцы.
– Ты спрашивать не станешь почему и как, – тихо констатировал он. Она отрицательно покачала головой.
– Мы с Машей встречались, ей девятнадцать было, познакомил со своими родителями, она завела роман с отцом. Моя Наталка дочь или его – не знаю, выяснять не хочу. Мать отца простила, от меня, когда узнала, что девочку забрал, отказалась. Я никогда не говорил ничего конкретного даже дочери, но и она считает, что их нет. Хотя отец и вправду в том году умер.
Тихая невыразительная речь поразила женщину. Отчеканил как робот, быстро, словно боялся, что не успеет рассказать. Сколько же боли должно было за всем этим скрываться?
– Ты кому-нибудь еще рассказывал?
– Нет.
Она погладила его по щеке, поцеловала.
– Они с матерью последние годы соседями прожили. На похоронах не был, потом на могилу приходил, – немного помолчал, размышляя о своем. – Хорошая моя, – взглянул в ласковые голубые глаза, – я его не простил. Это неправильно.
Нина глубоко вздохнула, нахмурилась, подыскивая слова.
– Я не знаю как правильно, – наконец, тихо проговорила она. – Он ведь выходит отказался от беременной девушки.
– Маша спала с нами обоими. Он был уверен, что Наталка не его.
Женщина про себя усмехнулась. Откуда ему было знать чья? Трусливый мужик всегда уверен в отрицательном.
– Думаю, считать так просто было проще.
Сергей улыбнулся, прижал ее голову к груди, коснулся губами виска.
– Оправдываешь меня.
– Нет, здраво рассуждаю. Да, ты и сам это понимаешь.
– Может быть, – он встрепенулся. – Так, ладно. Ерунда все. Что Сашка-то сказал?
– После того как я поведала про квадрациклы?
– Да.
– Сын сказал “хм”. Как думаешь, что бы это значило?
– Думаю, это эквивалентно “молодец, мама”.
Нина рассмеялась. Сергей с удовольствием наблюдал за ней, размышляя о своих все еще небольших шансах на взаимность с ее стороны, как вдруг она вырвалась из его объятий и с криком “дура” кинулась к телефону.
– Что?!
– Я забыла! Мне же маман звонили! Бог мой, только бы она до ребенка еще не добралась!
– Мария Анатольевна?
– Ну, так! Алло? – последний возглас относился к телефону. – Да. Саня! Там если бабушка будет названивать не бери трубку. Просто не бери и все. Я сама с ней завтра побеседую, хорошо? Вот и отлично. Она же до тебя еще не добралась?
– Нет, мам.
Наталка с укоризной покосилась на парня. Он пожал плечами в ответ на ее взгляд.
– Хорошо. Пока.
– Врать нельзя, – шепнула девушка. Саша отложил телефон в сторону.
– Согласен.
Она рассмеялась.
– Ты неподражаем.
– Согласен.
Она сняла со спинки кровати свое полотенце, дотянулась, чмокнула его в щеку.
– Я в душ, – и бегом выскочила из комнаты. Парень улыбнулся. Ну, и как отвечать ей иначе?
– Согласен, – вышел следом за ней, спустя минуту из ванной раздался возмущенный визг.
Глава 12
19 сентября
Воскресенье
Она доварила овсянку, разлила на четыре порции, добавив сахар и масло. Темка сонный вышел первый на сладкий запах.
– Доброе утро, Люд.
– Доброе утро. Как вчерашние занятия?
Мальчишка расплылся.
– Вообще, офигеть! Спасибо!
Женщина улыбнулась такому искреннему восхищению.
– Это ж здорово! Ходи. Защищать девчонок потом будешь.
– Ой, да ладно, – смущенно протянул Темка и немного покраснел.
– Чай или какао?
– Какао.
Люда улыбнулась.
– Я тоже хочу! – Сонька выскочила вслед за братом, а ее мелочь как обычно, спит пока не растолкают. Хотя какая ее? Она одернула себя. Все трое ее. Два с половиной года прошло, а по ночам порой снится, вот придет Витька и заберет ребятню. Люда привычно проглотила вставший в горле ком. Нельзя. Темка заметит, опять тайком плакать будет, а ему нельзя, только отошел, забылся. Женщина вспомнила о работе. Совесть неприятно заворочалась, заставляя сомневаться и презирать себя, но была быстро утихомирена еще одним волевым усилием. Люда все просчитала наперед, ей терять нечего.
***
Саша завел Наталку за спину и позвонил в дверь. Девушка улыбнулась про себя его странному жесту. Впечатление такое, будто с той стороны стрелять начнут.
Выстрелов не последовало, только звук открывшегося замка. На них строго взглянули бесцветные серые глаза. Наташа подавила неуместный порыв сделать книксен. Вот почему-то каждый раз в присутствии этой женщины она испытывала такое диковатое желание.
– Александр.
– Здравствуйте, Мария Анатольевна.
– Ты по-прежнему отказываешься называть меня бабушкой?
– Да, Мария Анатольевна – заученно прорговорил парень. Наталка вздохнула. В четвертый раз присутствует при их встрече и в четвертый раз разговор начинается одним и тем же диалогом.
– Это что Наталья?
– Здравствуйте, Мария Анатольевна.
– Александр, ты все еще таскаешь за собой эту девицу? Это неприемлемо. Прошу, – она развернулась и исчезла в глубине дома. Девушка привстала на цыпочки и как можно тише прошептала Саньке на ухо:
– Ну, вот, смотри, она мне рада, а ты боялся.
Он против воли улыбнулся шутке, немного расслабившись. Напрасно взял, пройдутся по ней его “интеллигентные” родственники как только фантазия позволит, поддался на уговоры. Саша напряженно следовал в гостиную, ведя девушку позади. Пройдутся и по матери, и по нему, и по Сергею тоже. Наташа положила свободную руку ему на плечо, от легкого прикосновения по телу разлилось тепло.
Быть может признать правду? Маленькая ладонь в его руке давала ощущение покоя и уверенности в себе, само ее присутствие действовало как якорь, не давало сорваться или вспылить. Да, она уговаривала, но поддался он лишь потому, что в самом деле нуждался в ней. Санька неожиданно для себя сделал открытие – она знала, что необходима ему, именно потому шла сейчас следом. Обернулся, поймал взгляд ласковых черных глаз, в их глубине плясали озорные смешинки. Его девочка не относится ко всему происходящему столь же серьезно как он.
– Поиграем в театр абсурда? – улыбнулась Наталка. В душе поселилось абсолютное умиротворение. Театр абсурда? Да. Именно театр. Всю жизнь играют роли не пойми кого. Наверное, не напрасно их мамка называет “маман” и “папан”.
Он перешагнул порог. Дедушка стоял возле окна, отец восседал на диване в позе скорбящего, ну а бабушка разливала чай. Саньку всегда бесил этот чай. Откуда она взяла подобную хрень, доведя ее до уровня привычки?
– Здравствуйте, Эдуард Владимирович.
– Утро доброе, Саш.
– Здрасьте, – Наталка осторожно высунулась из-за спины своей охраны. Парень поморщился, заметив как мать его отца (называть ее иначе про себя он не мог) закатила глаза.
– Привет, Наташ, – Игорь с интересом оглядел девушку, смутно помня свой последний диалог с Сергеем, наткнулся на разъяренный взгляд сына, поспешно отвел глаза и попытался вникнуть в причину немой угрозы.
– Здравствуй, Наташ. Как у вас дела, Саш? Как твоя работа? Учеба?
– Хорошо все.
– Лаконично.
Наталка прикусила нижнюю губу. Вообще дед у него ничего так, более менее на общем фоне.
– Будь добр, присядь, – холодно попросила пожилая женщина.
– Нет.
– Боже, Нина всегда была деревенской хабалкой, неудивительно, что ты позволяешь себе столь пренебрежительно общаться со старшими. Будь добр, сядь.
– Мы спешим. Давайте сразу выясним, что вы от меня хотели, Мария Анатольевна.
Наташа легко погладила поясницу парня.
– Хорошо, – женщина выпрямилась, отставив фарфор в сторону, – раз ты взял подобный тон. Я хочу разобраться, когда именно она завела себе любовника? И какие меры в отношении матери ты намерен предпринять?
Девушка ощутила как Санька напрягся. На пределе? О, да. Еще несколько подобных шокирующих заявлений, и он шагнет через черту. Она сжала его ладонь, второй рукой принялась поглаживать по спине, теперь уже не таясь. Заметят, и плевать. Вдруг маразм отступит? Она чуть внимательнее пригляделась к троим людям в комнате. Игорь витал где-то далеко. Его не интересовало происходящее. Пожилой мужчина возле окна напротив, не сводил с них глаз. Наташа поежилась от холодного любопытства сквозящего в этом взоре. Будто мышей препарирует, исследует, наблюдает. Сама же гарпия, что так упорно кидалась на внука, выглядела… Девушка попыталась подобрать подходящие эпитеты. Глупо и неприятно, скорее даже первое. О чем она думает? Что происходит в ее голове? Ко внуку она явно равнодушна. Нину и вовсе ненавидит.
