Текст книги "Моя 24/7 (СИ)"

Автор книги: Евгения Чащина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

А еще он лицемер. Хоть меня и отвлек вид его гениталий, от которых я хрен усну, я рассмотрела на его ноге татуировку. Большую, крутую, надежно спрятанную под деловыми брюками или махровым полотенцем. Ему значит можно, а мне нельзя. Интересное кино.

Все это время Полина рассказывала нам о том, как прошел ее день в школе. Удивительная способность связно рассказывать истории у этой девчонки. К концу обеда даже возникло впечатление, что Артур Данилович пришел в себя, он соизволил шутить.

– Ну что Полина, ко мне и домой? Или тебя к подругам отвезти?

Владимир Константинович первым поднялся со стула и обратился к девочке.

– К вам, а потом к Маше. Пап, вечером заберёшь?

– Обязательно, целуй и беги.

В этом душном кабинете мы остаемся втроём.

– Тимофей, тебе пора. Оставь нас вдвоем.

– Да, пора и честь знать, обед закончился, – Тим либо не замечает, что это какой-то треш, либо умело делает вид, что не замечает. И когда он сжимает мое плечо и говорит, – ты знаешь, где меня найти, – я понимаю, что второе.

Самообладания ему не занимать.

Тим встал, и я вместе с ним. Начала молча собирать тарелки и кружки на поднос. Как только дверь за Тимофеем закрылась, напряжение в кабинете достигло своего пика.

– У меня были планы на тебя в эти выходные, – говорит как-то странно, а смотрит ещё подозрительнее, я едва поднос не уронила на пол.

Я делаю какой-то судорожный вдох и медленно выдыхаю, сжав пальцами сильнее поднос.

– Какие планы? – спрашиваю, пытаясь придать твердости своему голосу.

Он делает жест рукой в сторону стола.

– Есть несколько важных заданий, которые нужно сделать вдвоем.

– Вы босс, – жму плечами, – вы командуйте.

Я оборачиваюсь к столу и продолжаю уборку. По-хорошему, дела можно решить и на неделе, а на выходных оставить меня в покое, но нет же. У него планы выносить мне мозг не только всю неделю, но и на выходных. Ох и везет мне.

– Если вам уж так важна поездка с Тимом, я, пожалуй, отменю наши посиделки у ноутбука, – смотрит слишком пристально, подавшись вперёд, – возможно у парня предложение назрело.

– Вам доставляет это удовольствие? – смотрю на него пристально в ответ.

– Что именно? – ухмылка на его лице едва заметная.

– Брачная тема? Хотя глупый вопрос, вы же женитесь. Наверное, вас очень интересует вся эта тематика в преддверии торжества, и вы очень переживаете за сына.

Иначе какого черта он твердит об этом как заведенный мне не ясно. Он уже испортил сыну весь эффект неожиданности и свел всю романтику момента на нет.

– Я переживаю за счастье сына. В этом вы правы. Только я хочу быть уверен в том, что его любят, а не используют. Так понятно?

– Вы меня в чем-то обвиняете, Артур Данилович? – смотрю пристально, изменившись в лице.

– Хочу верить, что влюбленный сын не будет страдать. Он ведь не будет страдать? Правда?

– Меньше всего на свете я хочу, чтоб Тимофей страдал.

А он будет. Потому что я знаю, что я не соглашусь на предложение. Мы еще даже близки не были, какое предложение.

Но навязчивый интерес Артура Даниловича начинает вызывать раздражение. Потому что я его не понимаю. Беспокоишься за счастье сына? Дай его девушке выходной, пусть любятся. А он не о сыне беспокоится, а о себе. Чтоб холопка от рук не отбивалась и всегда под рукой была.

– Я же предупреждал, что со мной нелегко работать. Зачем согласилась? – вновь тема сменена, да что за человек.

– Не боюсь трудностей.

– И чем поучительный был этот день? – словно тестирует на профпригодность.

– Ответить честно или профессионально соврать?

– Мне нужна личная помощница. Она, словно вторая жена, знает о боссе всю грязь и в тоже время его любит и лелеет. Думаешь, воспитать такого помощника легко? Моя прежняя помощница была идеальной во всём. И главное, она идеально прислушивалась к советам других, более компетентных сотрудниц. Вы же, как я понимаю, практически ни с кем не общаетесь. Поэтому набиваете собственные шишки.

– Я учту.

Мне нужно выносить отсюда свою горящую пятую точку, а то будет беда. По сути, прав, опять же, он. Ему нужно то, что ему нужно. Личный помощник – правая рука. Но я его ни в чем не подвела сегодня. Кроме меня никто грязи не видел, и я никому рассказывать о ней не собираюсь. Его я пиццей накормила и кофе напоила. Важное письмо принесла. По загривку только не погладила, чтоб этот лев мурлыкал, а не рычал, ага.

Но сплетни по офису собирать такое себе. И кого он имеет ввиду под компетентными сотрудницами? Веру Петровну что ли? Так она мне еще в первую неделю работы как облупленного сдала. Разве что про татуировку не рассказала.

И тут меня словно бес в ребро ужалил.

– Классная татуировка, кстати.

– Какая из трех? – иронично смотрит мне в глаза и удобнее раскидывается на диване, приобретая расслабленую позу.

Даже так? Я усмехнулась, опустив взгляд.

– Видела всего одну. Но если это входит в мою компетенцию как второй жены, раздевайтесь.

Сказала и аж свело что-то внутри от того, что именно только что прозвучало.

– Смело. Тогда дверь запри, иначе Полина, как я понял, имеет магические способности врываться в кабинет отца без предупреждения.

– Мой косяк. Это я ворвалась без предупреждения, Поля просто шла за мной и ускорилась. Если бы она пришла и я ее видела – она бы не попала внутрь без моего вам звонка.

Похоже он только сейчас осознал, что я во многом права. И если не дурак, то понял, что его швабра всех подставила... и проиграла.

Новицкий поднимается с дивана и идёт к двери, запирает ее.

– У Тима тоже там внизу тату, тебе нравится скорпион? Это он тебя вдохновил?

– Эмм... Нет. Мы с Тимом никогда не говорили про татуировки. Еще когда учились разве. Тогда у меня было желание, но не было денег, а Тим сказал, что девушку татуировки не красят. Так что не думаю, что он бы одобрил...

Хотя странно. Если у него есть тату, почему он осуждает желание других сделать себе? Хмурю брови. Что-то здесь не сходится.

Новицкий улыбнулся, но ничего не сказал. Просто вернулся к дивану и сел. Зато пальцы медленно, но уверенно расстёгивали пуговки на рубашке.

– Ты можешь выбрать любую тату, я отвезу тебя к лучшему мастеру.

Он что, правда раздеваться начал? У меня на щеке, кажется, проступило пятно, и скула дернулась. Ляпнула на свою голову. Дура, вот дура!

Умом понимаю, что нужно открыть рот и остановить это. Но язык прирос к небу. И я так и стояла и молчала, пока он не снял рубашку.

Встал с дивана, повернулся ко мне спиной, демонстрируя тату на левом крыле.

Я сделала шаг вперед на инстинктах. И на тех же инстинктах коснулась чернил, оставивших этот рисунок на его коже. Провела подушечкой пальца по льву, который сторожит красивый, похожий на лилию, цветок.

– Красиво, – сказала негромко, рассматривая детали. Лилии символизируют женщин, и так же часто – смерть. Сложить дважды два не трудно. Наверное, он сделал ее в честь своей первой жены.

– Продолжаем?

– Зависит. Где третья? – откуда в голосе усмешка и почему я до сих пор не заикаюсь – не знаю. Как и не знаю, почему до сих пор трогаю его. Это вожделение какое-то просто.

Мозг! Ау? Ты здесь вообще?

– Вторую рассматривать не будешь? – тянется к ремню на брюках.

– Насмотрелась уже, – отрезаю твердо.

Хотя я даже не рассмотрела что там. Но второй раз я лицезреть его там не хочу. Губительно для психики.

– Тогда к третьей доступа увы нет, чтобы ее увидеть, нужно снять брюки, – улыбается и берет рубашку. – Всплеск храбрости прошел?

– Слишком много обнаженки для одного рабочего дня, – пытаюсь максимально неловко отшутиться. – Может, как-нибудь в другой раз.

Не скажу же я ему, что я в его присутствии мозгом не думаю. И что вся энергия собирается в виде жара и пульсации не там, где нужно. Я видела достаточно для того, чтоб ночью поскулить в подушку. И разорвать отношения с Тимом. Потому что я очевидно больная и не сильно порядочная.

– Надеюсь, теперь у тебя есть больше информации о боссе. Все удовлетворило?

Я не поняла, на что он намекает, но уточнять не решилась. Потому что мне показалось, что я итак по скользкой дорожке хожу.

– Есть что-то еще, что я должна знать? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Когда я много работаю, предпочитаю остаться с ночёвкой здесь. Когда я молчу и не реагирую на вопросы, это не значит что я не слышу. Когда опаздываю на работу, значит мои встречи нужно скорректировать. Когда я прошу быть со мной честным, то не терплю обмана.

Именно на последнюю фразу был сделан особенный уклон.

– В таком случае вам повезло, ибо врать я не умею, – ответила спокойно и вернулась к подносу.

Врать не вру. Но и мнения своего никогда не навяжу, когда не просят. Но тот ли это случай?

Была ни была. Раз мы откровенничаем.

– Полина сказала мне, что сбежит из дома, если вы женитесь на…

Чуть не брякнула «швабре».

– На Лере. Лера плохо к ней относится. Я слышала. Она угрожала отослать ее в пансионат для девочек.

– Полина прекрасный манипулятор. Даже ленивый заметил, что она фантазёрка. Я не умаляю вину Леры в некоторых моментах, но она вполне современная женщина, которая прекрасно сходится с людьми.

– Ага. Моя щека сегодня ощутила, как прекрасно сходится.

Но да кому я доказываю? Влюбленному мужчине, который собрался под венец. Такая глупая.

– Хотя вам виднее. Я лишь сказала, что слышала и видела.

– В смысле?

Новицкий застыл на месте, не успев толком заправить рубашку в брюки, только ремень расстегнул и молнию на брюках.

– Она ударила меня. Я думала, вы видели, – я тоже застыла.

Я была уверена, что он видел. Иначе не ляпнула бы этого сейчас.

– Я тебя услышал. Она извинится за свое поведение.

– Мне это не нужно. Я предпочла бы забыть об этой сцене.

Предпочла бы всей душой, но сомневаюсь, что получится.

– Продолжу убирать.

Не хочу больше болтать. Я итак тут задержалась, а работу никто не отменял. Новицкий меня не задерживает. А в конце дня сообщает, что завтра он отправляется в срочную командировку и его не будет несколько дней.

7 глава

Есения

В пятницу в обед я листала рабочую почту, когда меня оторвал голос:

– Занята?

На пороге приемной появляется Тим с двумя бумажными стаканами кофе из ближайшего кафетерия.

– Привет, – улыбнулась, – нет.

После понедельника у меня начался рай на земле. Новицкий уехал в командировку и более легкой недели на работе у меня не было.

– Бати до сих пор нет? – указывает на дверь его кабинета.

– Нет, видишь, у меня есть время улыбаться, – шучу.

Как только Новицкий уехал, об этом стал шутить весь офис. Что стоило ему за порог, как царевна Несмеяна стала мисс голивудская улыбка.

– Странно, говорил, что будет к одиннадцати на месте, – ставит второй стакан передо мной, – а, черт, забыл. К своей фифе поехал. Прикинь, она первая ему написала после ссоры. Похоже, свадьбе быть.

– Ура, – говорю без всякого энтузиазма.

Понедельник сыграл со мной злую шутку. Он уехал в командировку, а приехал в мои сны. Они терзали меня, не давая отдыхать по ночам. Первой ночью мне приснилось продолжение сцены с татуировками. Что он все же снял штаны. Потом, к собственному ужасу, разделась и я, ну и...

А теперь я должна радоваться его примерению с вульгарной бабищей, которая его таки окольцует. Ну вау, счастья привалило.

– Думаю, что Полина не одобрит его план. Честно, я уже сам сомневаюсь в том, нужен ли ему это брак. Но, увы и ах, он влюблен в нее, как пацан.

Тим тянет кресло ближе ко мне и ставит свой стакан в подставку.

Я ничего на это не отвечаю. Не хочу говорить об этом. Новицкий взрослый мужчина, и сам знает, что делать со своей жизнью. Мне просто не стоило видеть его тогда и рвать себе душу.

Я беру стакан с кофе и делаю глоток. Обжигает. Так мне и надо.

– Слушай, Семён, какого черта сидеть выходные в городе, поехали со мной на уикенд. В кои-то веки выпадает возможность побыть вдвоём.

Тим уверенно берет мои ладони и целует их.

– Я соскучился. Давай побудем только вдвоем?

– Я не….

Я не знаю, что со мной не так. Серьезно, я сейчас откажу шикарному, доброму, потрясающему мужчине, из-за идиотских снов?

«Из-за совести», – дружелюбно подсказывает внутренний голос.

Нехорошо соглашаться на поездку за город с тем, чьего отца видишь по ночам в фривольных снах.

Или, быть может, это то, что нужно? Быть может клин клином? И моя проблема как раз в том, что я так долго заставляю себя вариться в этой неразберихе вместо того, чтоб позволить себе расслабиться? Между мной и Артуром Даниловичем никогда ничего не будет. Это ясно как божий день.

– Я не против. Куда поедем?

– Это сюрприз. Поверь, это будут наши лучшие выходные.

Неожиданно Тим притягивает меня к себе и целует жадно.

Отвечаю на поцелуй и понимаю, что для этого мне приходится переступить через себя. Этому будто противится все мое тело. Каждый инстинкт кричит, что это неправильно, все не то.

Но я затыкаю их все.

– Купальник брать? – спрашиваю, как только он отпустил.

Лето в разгаре. Мало ли что он задумал.

– А то, тот... раздельный, синий, – его глаза блестят, и опускаются к груди, и ход его мыслей я уже поняла.

И что за поездка планируется, кажется, тоже поняла. И хоть каждый инстинкт организма кричал, что это плохая идея, я приехала с работы, собрала сумку и ждала в назначенное время на улице.

Новицкий старший в офис так и не явился. Видимо, решил не отрываться от вновь обретенной любимой.

Когда Тим подъезжает, я ныряю в салон его машины и она стартует, увозя нас за город. И привозит к загородному дому.

– Только не говори, что ты арендовал эти хоромы? – спрашиваю, выглядывая из авто.

Особняк нереально красивый. Дубы, дорожки из брусчатки, небольшой пруд. Я бы жила здесь. И лес за домом. Ни шума городского, ни соседей настойчивых. Эстетический и душевный оргазм.

– Это наш загородный дом. Я же тебе о нем рассказывал.

Тим обнимает меня и провожает к порогу.

– Во дворе огромный бассейн, но мы можем сбегать на речку. Выбирай.

– Вау, – я лишь рассматривала обстановку с восхищенной улыбкой. Дерево с широким стволом и размашистыми ветками, под ним стол и скамейка. Украсить огоньками – и ты в сказке.

– Расскажи больше про дом. Я не видела таких раньше, честно. Здесь очень красиво.

– Сначала ужинать и твое бикини, или наоборот: бикини, а потом ужин?

Не успела я попасть в огромный хол особняка, как руки Тима обняли меня за талию.

– Детка, я тебя хочу.

– Тим, прям на пороге, как животные? – скривилась я, выбираясь из его рук. И с укором сказала, – я еще даже руки не вымыла. Пожалуйста, не надо так.

– Прости, но ты такая сладкая. В офисе себя держать нелегко.

Он бросил свою сумку на кресло, туда же полетела и моя. Тим действительно вел себя словно мальчишка. Он вновь обнял меня и поцеловал. Пытаюсь выбраться из его рук и напомнить о том, что ещё есть время искупаться.

Смиренно показывает мне дом, гостевую спальню и ванную.

– Спишь со мной или поиграем? – вновь хохмит, целуя меня в нос.

– Посмотрим, – усмехаюсь, пытаясь подавить свою неуверенность.

Чем больше мы здесь, тем больше я скукоживаюсь. Его улыбки смягчают, мне хочется улыбаться в ответ, расслабленно и беззаботно, но стоит мне хоть немного расслабиться, как он тут же берет на себя инициативу и лезет с поцелуями. Не просто поцелуями, а такими, которые легко перевести в прелюдию. И меня замыкает.

Мозг обмануть можно, тело нельзя. Тело знает, кого оно хочет, а кого оно не хочет. Я хотела бы провести эти выходные с Тимофеем здесь, но на своих условиях. Как друзья. И я понимаю, как это неправильно, то, как упорно мое тело пытается зафрендзонить красивого, сексуального молодого парня, который смотрит на меня с надеждой. Но я ничего не могу с собой поделать.

Стоит мне дать себе пинка и попытаться заставить себя переключиться на хоть сколько-нибудь сексуальное настроение, перед глазами, даже когда они открыты, появляется другой Новицкий. И я чувствую себя дрянью настолько, что полностью ухожу в себя.

Поход на пляж был провалом. Тим пытался развеселить, но мое состояние полной амебы не оставляло много шансов на успех. И когда мы вернулись, я сразу спросила.

– А есть вино?

Может, оно меня раскрепостит? И я смогу расслабиться и отключить мозг, а заодно обмануть тело.

– Без проблем, Семён. Минуту и у нас не только вино, но конфеты и фрукты.

Пока Тим куда-то исчезает, я замечаю, что за окном неожиданно громыхнуло. Я вздрогнула и обняла себя руками за плечи. Не люблю грозу, она меня пугает.

Но у стихии свои причуды. За считанные минуты небо заволокло тучами, и густой ливень сорвался с неба.

– Вот это лето. Давно так не было. Не страшно?

На пороге гостиной появляется Тим с бутылкой вина в одной руке, бокалами во второй, а на мизинце висит пакет с чем-то сладким.

– Немного, я с детства боюсь грозы. Здесь безопасно? – уточняю на всякий.

Все таки загородный дом, хоть и очень богатый.

Я подхожу к нему и беру из его рук вино и бокалы. Разливаю. Легкая рука, которую боготворили все одногруппники. Говорили, что только после меня не напиваются.

Протягиваю бокал Тимофею и стучу своим о его.

Делаю глоток. Сухое и терпкое. Как я люблю. Все помнит.

Дина любит сладкое, я сухое. Живя вместе, мы нашли компромисс в виде полусухого. Но Тим знает меня слишком хорошо, и помнит. Все помнит.

– Не замерзла?

Качаю головой. Хочется прислониться к нему. Но не хочется вновь увиливать от его настойчивой ласки.

– Здесь есть камин, я могу его включить, переберемся поближе на ковёр.

Смотрю в ту сторону, где расположен огромный камин и вижу довольно романтический островок.

– Камин это хорошо.

Соглашаюсь, перемещаюсь туда. Пока Тим возится, я рассматриваю пакет со сладким и понимаю, что ни к чему не влечет. Делаю неторопливый глоток вина. Заставляю себя посмотреть на Тима и наблюдать за ним. Высокий, широкоплечий, внешне совсем не похож на стереотипного айтишника. Хотя и не качок. Просто широкие плечи и сильные руки. Увлечение плаванием не прошло даром.

– Ещё вина?

В наших бокалах вновь плещется вино. Тим жадно салютует и пьет свою порцию, я же в этот раз не тороплюсь, наблюдая за необычным пламенем в этом камине. Наблюдаю и не сразу осознаю, что моего обнаженного плеча касаются губы парня.

– Сень, иди ко мне.

Я сижу как и сидела, и тогда Тим сам двигается ближе. Я оказываюсь между его длинных ног, вжатой в его тело. Он целует мое плечо, шею, добирается до уха.

– Щекотно.

– Тихо, – большой палец накрывает мои губы и проводит по нижней. Я начинаю чувствовать его нарастающее возбуждение боком, в который упирается его тело.

Вторая рука его ложится на мое бедро, ведет по внутренней поверхности под платье.

И я обреченно кладу свою ладонь на его запястье и останавливаю его.

– Не надо, пожалуйста. Я не могу.

Я сжимаюсь и пытаюсь отодвинуться.

А Тим не собирается сдаваться.

– Дай мне шанс, Сеня, я сделаю тебе хорошо, малыш, – он с отчаянием хватает меня в охапку, пытаясь снова поймать губы.

– Прости, Тим, прости, но я не могу, – выставляю ладони, протестуя и моля о том, чтоб он меня услышал.

– Объясни причину? У тебя кто-то есть? Я же не слепой, с тобой что-то творится, – он не ослабляет хватку, чтобы я в очередной раз не избежала серьезного разговора.

– Нет, никого нет, – отвечаю честно. – Я просто не испытываю… Того, что ты хочешь, чтоб я испытывала. Я люблю тебя, Тим, я бы умерла за тебя, но я не могу дать тебе того, что женщина должна давать мужчине. Пожалуйста, прости меня.

Он застыл, словно ему ответили оплеуху. Горько хмыкнул и впечатался губами в мой рот. Это был болезненный поцелуй. Нет, не для меня, потому что это был секундный поцелуй. Для него.

Тим соскакивает на ноги и хватает бутылку вина и делает несколько глотков вина, а потом смеётся, словно сошел с ума.

– Кажется я понимаю в чём причина. Или в ком.

Бутылка с остатками вина летит в стену, рикошетит и густыми осколками усеивает пол.

– Я должен остыть. Только ничего не говори. Стой там.

Я вздрагиваю всем телом, но двигаться больше не решаюсь. Тим умчался из комнаты, следующее, что я слышу, это стук двери, а затем визг шин. Куда он в ночь, в грозу?

Первое, что я делаю, это падаю на диван и начинаю рыдать как сука. Все эмоции, которым не было выхода весь месяц, вылились в этот срыв. Не знаю, сколько времени прошло так. Затем я медленно собираю себя по кусочками отправляюсь в душ. Привожу себя в порядок, умываюсь и выхожу из ванной. Возвращаюсь к своей сумке, достаю мобильный и звоню Дине в отчаянии. Тим уехал в ночь, я одна в глуши, и мне нужна помощь друга.

И она приходит. Дина успокаивает меня, сказав, что Тимофей приехал в город и с ним все будет хорошо. А мне она посоветовала лечь и хорошенько выспаться.

Я отсоединяюсь и возвращаюсь в зал, к камину. Присаживаюсь на пол, вытягиваю свои голые ноги перед собой, беру свой бокал, который так и остался на полу, и подтягиваю к губам. Это будет долгая ночь…