Текст книги "Однажды летом... (СИ)"
Автор книги: Евгения Беспалева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Может к тебе охранником приделаться? – улыбнулся Паша. Улыбка у него была добрая, надёжная какая-то. От это даже как-то жить больше хотелось. Губы мои непроизвольно растянулись:
– А что? Неплохая идея!
Внезапно у него под кофтой что-то зашевелилось. А затем я в изумлении взирала, как парень вытаскивает из запазухи большую белую крысу-альбиноску, с дёргающимся носиком и длинным толстым хвостом. При виде животного на душе стало совсем тепло, уж очень мило подрагивал его носик.
– Полин, это Алик. Алик, знакомься это Полина.
– Какой миленький! – В восторге воскликнула я, потянувшись к животному. Крыса, явно не ожидавшая такой "неожиданности" в страхе юркнула обратно под кофту. Паша, засмеявшись, погладил маленький комочек под одеждой.
– Где ты её взял?
– Забрал у каких-то мальчишек, которые пытались утопить её в луже.
– Надеюсь, ты накостылял им как следует? – Я со злостью взмахнула кулаком, словно борясь с невидимым противником.
– Нет, всего лишь прочитал небольшую нотацию о том, как важно заботиться о братьях наших меньших.
Алик всё-таки высунул свою милую мордочку, и с подозрением уставился на меня. Я в свою очередь искренне улыбнулась ему, в надежде, что улыбка вызовет у него хоть каплю доверия. И не ошиблась. Крыс высунулся наполовину и стал принюхиваться ко мне. Затем вылез из своего убежища, становясь лапками на любезно протянутые мною ладони. Следующие полчаса я как ненормальная тискала животное, целовала в маленький носик и тоже его обнюхивала. Словом контакт был налажен. Паша наблюдал за нами какое-то время, но потом все, же потянулся за крысой. Я с неохотой отдала Алика в руки хозяина.
– Можно я как-нибудь навещу его? – Мои глаза с надеждой уставились на обладателя питомца. Тот кивнул, довольный, видимо, тем, что крыса мне понравилась. Маленькое чудо вновь зарылось в одежды Паши. Снаружи остался лишь забавный крысиный хвостик, который вызывал умиление.
– Я пойду. Если нужна будет помощь – зови. – С этими словами парень прошёл внутрь дома.
– Линка, а кому через четыре дня стукнет заветные восемнадцать? – В комнату ворвались Клавка и Надька. Такие довольные, словно день рождения намечался у них.
– Какие там заветные? Пиво буду по закону покупать? Так я не пью и курить пока тоже не собираюсь.
– Тьфу ты, что опять с настроением? – Надька бесцеремонно подвинула меня к стенке и уселась рядом на кровать. Клавка устроилась на полу. Обе смотрели на меня выжидающе. Я вздохнула:
– Да чёрт знает тоскливо как-то и тупо.
– Поняяятно, – протянула рыжая бестия с таким видом, будто раскрыла преступление, над которым билась два года. – Макса нет, так ты теперь в осадок ушла?
– Причём тут он, – сделала я непонятливую рожу.
– Притом родная, что всё повторяется. Та же история, что и с Коновалом. Один в один. Приедет твой Макс, никуда не денется.
– Да пошёл он, индюк несчастный! Полудурок!
– Полин, не зацикливайся ты на нём, не делай хуже себе, он ведь всё равно, в конце концов, вернётся к себе. – И это говорит Клава, которая столько времени мечтает, чтобы у меня появилась личная жизнь!
– Не идиотка, понимаю.
Разговор ещё долго продолжался в том же духе. Пока в комнату не завалился Фетиш с Сашкой. Эти двое за непродолжительное время удивительно сдружились. Постоянно над чем-то смеялись вместе и вообще прекрасно ладили между собой.
– Девчонки, Саня решил, что нам пора вместе развеяться, вы как? – Рома широко улыбался во все тридцать два зуба. За всё время, что я его знала, он вообще всегда улыбался и никогда не пребывал в плохом настроении. Парень внезапно подошёл к заинтересованной Клаве и в своей обычной манере обнюхал теперь уже удивлённую девушку:
– Славненько, славненько. Аппетитно ты пахнешь, молоком… – Фетишист вплотную приблизился к ней. – Коровье. Да коровье.
– Это чего такое было щас?! – почти взвизгнула Надька, глядя на такое действо с явным любопытством.
– Фетишист он, – со всей деланной серьёзностью ответила я, сдерживая приступы смеха. – Запахи любит, исключительно приятные.
– Напугал до мурашек, – поёжилась Клавка, обхватив себя руками.
– Так что за развлекуху вы там удумали?
– Саня сказал, что можно пойти в лес, посидеть у костра. Говорит, у вас так часто делают. Жареный хлеб, травля баек, страшных и не очень, прыжки через костёр…
– Забавно. Я муженька позову тогда, он гитару возьмёт свою.
Все вмиг загалдели, обрадованные идеей с костром. Энтузиасты, блин!
Дорога до кострового места занимала около пятнадцати минут. Собрав всю городскую ораву, мы двинулись, попутно что-то обсуждая, смеясь и подкалывая друг друга. Несмотря на общее веселье и радость, у меня на душе было пусто. Да что там говорить, я практически на стенки, ну или в данном случае на деревья лезла! Даже костёр без Макса был не в радость. Я как дура каждый день надеялась, что приедет, но время шло, а он не ехал. Треклятый момент на балконе вновь и вновь вставал перед глазами. Картинка помнилась до мельчайших деталей. Я так сильно соскучилась, что слёзы внезапно подступили к горлу, благо было уже темно…
– Гитару мне! – Крикнул Рома, с величественным видом протянув правую руку. Гитару ему дали, и он начал играть… "Играл" он смачно, попусту дёргая струны. И что-то пел:
– Я солдат недоношенный ребёнок войны! – орал Фетиш, видимо представляя себя дембелем. – На-на-на… мама, залечи мои раны!
– Ты песни не знаешь! – возмутился Петруня, для которого данная песня значила много. Он сам весной в армию собирался.
– Не суть! Ща другую споём! – отмахнулся "певец", продолжая выть своё. – Всё решено! Мама я гей, папа я гей!…
Народ выпал. Было настолько смешно, что разболелся живот. Сам Ромка был явно собой доволен и ещё долго выл одну и ту же фразу про геев. Уютная атмосфера, в которой я находилась, постепенно вытеснили грустные мысли, и стала подпевать вместе с остальными. Потом гитару, наконец, оставили в покое и стали жарить хлеб, рассказывая всякие истории.
– Как получилось, что ты оказался здесь? – Спрашивали мы Ромку.
– Элементарно! Я никогда в жизни не был в деревне, а узнать что это такое возможности не было, вот и поехал, как только в газете объявление увидел.
– А родители как отреагировали? – спросила Дина.
– Махнули рукой.
– А ты, Дин? Какими ветрами тебя сюда занесло?
– Ооо… тоже ничего интригующего. Мои родители хоть и живут в душном городе, всегда были сторонниками сельской жизни. Они родились и выросли вдали от коровьих какашек и других "прелестей" провинциальной жизни, но город всё равно недолюбливают.
– А чего не переедут? – недоумевал Рома.
– У них работа там, родственники. Сказали, как состарятся, выйдут на пенсию, так поедут ближе к "корням". А когда увидели в интернете рекламу этого эксперимента, так сослали меня, прямо как на каторгу.
Единственный, кто в разговорах не принимал какого-либо участия, был Марк. Парень сидел на земле, прислонившись спиной к бревну, и смотрел на звёздное небо. Романтик… Я искоса наблюдала за ним. Казалось, он отключился от мира, и совершенно никого не слушал. Внезапно Мар схватил рядом стоящую гитару и принялся крутить колки, настраивая инструмент. Покончив с настройкой он заиграл… Как только звук коснулся ушей, все разом стихли… Я как заворожённая наблюдала за парёньком, который, прикрыв глаза, обрамлённые густыми ресницами, играл какую-то невероятную мелодию, наполненную теплом. А потом парень запел… Из его уст вырвался красивый, хрипловатый тихий баритон. Совсем ещё не взрослый, но красивый голосок… Слова английские, какого-то старого исполнителя. Я была уверена, что в Марику в тот момент было всё равно, смотрят на него или нет, он играл и пел для себя.
Train roll on, on down the line
Won't you please take me far away
Now, I feel the wind blow outside my door
I leave my woman at home
Tuesday's gone with the wind
My baby's gone with the wind
And I don't know oh where I'm going
I just want to be left alone
When this train ends, I'll try again
I leave my woman at home
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
My baby's gone with the wind
Train roll on
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
My baby's gone with the wind
Train roll on, many miles from my home
See, I'm riding my blues away
Tuesday, you see, she had to be free
But somehow, I've got to carry on
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
Tuesday's gone with the wind
My baby's gone with the wind
Когда песня закончилась, лес взорвался от громких рукоплесканий. Кто-то из парней громко свистел, восхищаясь талантом певца.
– Давно ты играешь? – тут же накинулся с расспросами Петька.
– С шести лет. – Просто, без показухи ответил Мар. В тот момент он показался мне каким-то мега-взрослым и совсем даже не эмо. Нет, конечно, парень выглядел, как представитель этой нелепой и непонятной мне субкультуры, но в то же время был совсем другой. Меня одолел внезапный наплыв симпатии к этому пареньку.
– А на чём ещё играешь?
– На басу. Правда, совсем немного.
– Ты и в группе наверно играл где-то? – С восхищением предположил рыжий.
– Нет. С этим всё гораздо сложнее.
– Круто! У меня мечта была в группе играть, но как-то с этим тоже не вышло… – С грустью поделился Фетиш. Мы дружно, в голос, засмеялись, вспомнив, с каким энтузиазмом нюхач шпарил про геев.
– Макса бы сюда… – внезапно сказала Дина с лёгкой печалью в голосе. – Он говорил, что тоже на гитаре играет. И вообще его не хватает как-то…
– Больше верь всяким показушным валенкам! – фыркнула я.
– Он действительно играет, и вполне неплохо. – Вступился за друга Паша. – Не так, как Марик, но хорошо.
– Вы ведь дружите с ним? – Надька посмотрела на шкафчика с интересом и с каким-то повышенным вниманием. Что не укрылось от муженька, который ревниво притянул её к себе, наученным горьким опытом, что с "городскими" опасно иметь дело.
– Да, ещё со старших классов. Правда, я на год старше. Сейчас мы учимся в одном универе, правда, на разных курсах.
– Занятно. А за что Макса сюда загребли? Наверное, устроил какую-то мега-улётную тусу? – предположил Рома, и не ошибся.
– Что-то вроде того… – уклончиво ответил Паша.
Я ухмыльнулась, вспомнив красноречивый рассказ черноволосого. Когда же он всё-таки вернётся? Такие мысли мимолётом пронеслись в голове, и опять напала тоска, от которой никак не удавалось избавиться.
Домой я пришла совершенно обессилевшая. Жутко хотелось спать. Сон настиг сразу, как только голова коснулась подушки, правда перед этим успела вновь подумать о Максе…
Наступил мой день рождения. С самого утра в комнату посыпались поздравления и подарки. Первой меня навестила мама.
– Вставай, Поля! – С криками ворвалась в мою обитель родительница. – Ты уже совсем взрослая у меня! Восемнадцать лет…. Совсем недавно только на горшок пошла, а уже восемнадцать! Как время летит.
Типичный набор фраз в день рождения. Так получилось, что в этот день у меня никогда не было ощущения какого-то праздника. И моё восемнадцатилетие не стало исключением, как ни странно…
– Мам, может, отложим пока поздравления? – как то затравленно проскулила я из-под подушки. – К примеру, перенесём их на обед. Спать хочется!
– Перестань, Полина Фёдоровна! – Возмущённо откликнулась маман, убирая с головы подушку. – Сегодня такой день!
– День как день… – сонно отозвалась я.
– Поля!
Меня беспардонно потянули за нос, а потом поцеловали в него. Я открыла один глаз. Мама с улыбкой помахала небольшой коробочкой, завёрнутой в подарочную фольгу.
– Спасиб, мам. – Мои руки потянулись за подарком, но его тут, же спрятали за спину.
– Получишь, когда приведёшь себя в порядок и спустишься к остальным. Они кстати тоже приготовили небольшие подарочки!
– Ты решила подразнить меня, а потом уйти? – Надулась я, отрывая голову от подушки. – А как же материнская ласка?
– Она подождёт, спускайся!
И она ушла, оставляя меня неудовлетворенную и недовольную. В общем сплошное "не"! И тут до меня, наконец, дошло, что мои подопечные, похоже, тоже участвовали в поздравлении меня любимой. Все, кроме… так хватит!
Как только моя тушка спустилась вниз по лестнице все дружненько стали кричать поздравления и хлопать. Да уж мама хорошенько привлекла к этому народ. Или они всё же привлеклись сами?
Следующие полчаса меня активно поздравляли и дарили подарки. В основном это были незначительные в бытовом плане вещи, но очень значительные в плане душевного настроения. Все-таки не каждый день рождения одновременно дарят столько подарков и пожеланий. Стоит заметить, что у меня появилось благодаря Фетишу и Фифе целых два набора "мыльно-рыльных" принадлежностей. Пашка и Влада подарили мне огромную картину, на которой были изображены спящие: большая лохматая собака, рядом не менее пушистый кошак и на них удобно устроились крыса и хомяк, ну или морская свинка, разницы, если честно не знаю. Марик скромненько вручил мне три музыкальных диска на своё усмотрение. Ну а Саня с мамой подарили мне ту самую коробочку, которая… оказалась пуста…
– Не втыкнула, правда… – выдавила я, в недоумении уставившись на пустое дно.
– Всего лишь маленькая интрижка! – Хохотнула коварная мать и вытащила из-за спины белый комочек. Кролик!
– Мама!!! – взвизгнула я в полнейшем восторге. – Это же кролик! Белый! – Мой визг, наверное, услышали все соседи с другого конца деревни.
– Это подарок от Сашки, а от меня… – Она как то слегка нерешительно протянула мне какую-то карточку. – Поль, я давно хотела тебе сказать…. В общем, это твоя новая квартира в городе… – Карточка оказалась фотографией с изображением новостройки из красного кирпича. Дом и впрямь производил впечатление, но…
– Мам! Ты собираешься сослать меня в этот гадюшник?! Без моего ведома?! – Я буквально задыхалась от возмущения. А потом закричала в отчаянии: – Мааам! Зачем?! Я не хочу туда я ведь уже говорила! Не хочу!
– Прости, – внезапно холодно произнесла мать. – Я не позволю тебе остаться тут. Ты будешь учиться в высшем заведении, как все нормальные люди. Ты ведь умница, всегда хорошо училась, зачем тебе эта деревня? Я хочу, чтобы ты была счастлива…
– Не буду я там счастлива. – С горечью отрезала я и бросилась к выходу из дома. Худший день в году – это день рождения.
Бродила по лесу с кроликом в руках я, наверное, часа три. Чем больше проходило времени, тем хуже становилось на душе. Я отчаянно боялась города, его бешеной энергии, людей, среди всего этого мне становилось страшно, и начиналась паника. Возможно, если бы я ездила в город с матерью, когда она звала, возможно, я бы привыкла и спокойно уехала и зажила бы сейчас в своей квартире. Но… Внезапно мои мысли прервал оклик:
– Привет, Поля…
Меня заколотило от страха. Вот он и добрался до меня, и теперь уже не сбежишь и не запрёшься дома, как в прошлый раз. Я обернулась, взирая на знакомое лицо, знакомые светлые волосы, только теперь на нижней губе зияла серёжка. И глаза такие же серые, но уже чужие…
– Здравствуй. – С холодом ответила на приветствие. – Что нужно?
– Хотел попросить прощение. И поздравить с днём рождения.
– За что? И стоит ли его просить СЕЙЧАС, спустя столько времени? – Его поздравление я просто проигнорировала.
– Лучше поздно, чем никогда. – Просто ответил Лёша, пожимая плечами. – Я давно собирался это сделать, ещё той зимой, но мама твоя к тебе меня не пустила.
– А жаль! – Во мне скопилось уйма злости, которую сдерживала всё это время. – Не знаю, что бы сделала с тобой, появись ты у меня тогда. Это было бы очень… больно.
– Всё ещё злишься?
– Злюсь ли я? Очень. Коновалов, отвали а? Забудь, что в твоей жизни когда-то существовала некая Полина Шульт.
– Поль?
– Закройся! – жестко, почти ровно ответила я. – Можешь делать из меня стерву, которая даже извиниться тебе не дала. Мне глубоко насрать. Коновалов, ты просто моральный урод. Проваливай уже, оставь моё дохлое существование, оно тебе ни к чему.
И он ушёл. Молча. Помню, как обессилившая и пустая опустилась на траву и лила безутешно слёзы, лила навзрыд. Прямо как позапрошлой зимой…
Слёзы высохли, душа тоже… Ноги болели от долгой ходьбы, словом чувствовала я себя просто отвратительно. Кролик то и дело пытался вырваться из рук, ёрзал и брыкался, как ненормальный. Даже животное сегодня ополчилось против меня. Солнце уже прилично напекало, отчего становилось ещё хуже. Хотелось сорваться куда-нибудь, прочь от жары, от Лёши, от мамы, которая норовила отправить меня к чёрту на куличики.
Неспешным шагом, подходила к дому, где меня, очевидно, дожидалась мама с подопечными. С тоской подумав об этом, я кинула взгляд в сторону большого белого здания пансионата и резко остановилась, замерев. У калитки стояла та самая чёрная машина, на которой две недели назад приезжал Игорь и забрал Макса…. В зеркале заднего вида на меня глядели знакомые, не знаю когда успевшие стать родными глаза. Это был Максим.
Парень неподвижно смотрел в одну точку, вернее на зеркало, в котором показалась знакомая, немного нескладная, но привлекательная фигурка. Чёрные волосы до плеч обдувало лёгким ветерком. Девушка стояла, держа в руках какой-то белый пушистый комок. В груди Маска забилось волнение, которое глухим сердечным стуком отдавалось в висках. Парень ждал её в машине около часа, после того, как её мать в краткой форме поведала об утреннем происшествии. Ко всему прочему оказалось, что у Полины был день рождения. Дальнейшие мысли сложились сами собой, которые он тут же изложил Марине Юрьевне…
Нет, ну зачем он вернулся, спрашивается?! Я только стала отвыкать от него, а он явился, не запылился! Мой Кроль внезапно перестал ёрзать у меня на руках и замер. Против моей воли по мне прошла волна радости, такой, что задрожали коленки, а ноги вообще как-то подкосились. Нельзя же так реагировать на этого пижона, это противоестественно моей природе!
– Привет, красавица! – раздался голос, от которого я вздрогнула, как запуганная мышь. Оказывается, пока я придавалась собственным размышлениям, он вылез из машины и теперь с интересом созерцал мою пришибленную физиономию, облокотившись на дверцу автомобиля и сложив руки на груди. Вроде бы ничего в нём не поменялось всё та же харя надменная, всё те же сложенные на груди руки, всё та же дежурная, самоуверенная ухмылка. Так почему же у меня такая буйная реакция на его появление? Я отчаянно пыталась включить дурочку, задаваясь вопросами, на которые как это не прискорбно, уже знала ответы. Просто соскучилась по всем его выходкам, по улыбке, по колким замечаниям в свой адрес…
– Эй, ты так и будешь молчать? – Вновь вырвал меня из раздумий знакомый голос. – А где же дежурное: "привет, придурок", "самоуверенный огрызок" дебил на дохлый конец? Или ты так рада меня видеть, что потеряла дар речи?
Знал бы этот "огрызок" насколько был прав. Ступор прошёл, и на его место пришла привычная злость на этого "поганца". Чему я бессомненно была рада.
– Не помню, чтобы я тебя особо баловала приветствиями, ушлёпок! – парировала я, а на лице появилась наиглупейшая улыбка, которую в тщетных потугах пыталась затолкать куда подальше. Не получалось.
– Что за странное выражение лица? Я начинаю подозревать, что ты и вправду рада моему внезапному появлению. Но я немного не об этом. Залазь в машину мне с тобой поговорить надо. – С этими словами он обошёл свою тачку и, открыв дверь пассажирского места, жестом пригласил меня внутрь. Я замялась, явно не спеша двигаться с места. Было и любопытно и немного страшно, уж сама не пойму от чего.
– А снаружи поговорить никак нельзя?
– Никак. Слишком жарко, а в машине кондиционер есть. К тому же твой кролик, похоже, скоро превратится в нечто жареное и аппетитное.
Спохватившись, взглянула на притихшее и совсем измученное животное. Кроль с надеждой посмотрел на меня, и я сдалась. Как только мы уселись двери внезапно заблокировались, вернее их заблокировал Макс. Я испуганно отшатнулась от парня. В голову сразу же полезли нехорошие мысли…
– Ты чего делаешь?! – пискнула я. – Зачем двери закрыл?! Выпусти меня, ушлёпок!
– Скажу прямо: я тебя похищаю. – Голос у него ровный такой, как будто он каждый день занимается лишь, тем, что людей похищает. Одним движением руки парень завёл мотор и принялся выруливать на дорогу.
– Больной, чтоли?! Ты куда везёшь меня?! Выпусти меня, дебил, орать буду!
– Полин, ты чего завелась то?
– Ну, ни хрена себе! – Я в возмущении уставилась на рожу, просто пышущую невозмутимостью. – Ты увозишь меня куда-то, а я ещё при этом завелась чего-то! Открой дверь, по-хорошему говорю!
Макс устало потёр лоб одной рукой, другой парень продолжал держать руль. Я перестала почему-то возмущаться и сидела тихо. Во мне закралось подозрение, что под его влиянием я становлюсь какой-то домашней, покладистой. Определить нравится мне это или нет, пока не смогла.
– Не хочешь поделиться, почему ты всё-таки так боишься города? Почему отказалась от предложения матери?
Я вздохнула. Отлично, и тут он уже осведомлён. Этот парень начинает основательно внедряться в мою жизнь, не понимаю, правда зачем, если в конце месяца он уедет, вновь оставив меня, но уже навсегда…
– Не хочу! – буркнула я и уставилась в окно, глядя на мелькающие деревья. Внезапно над головой что-то зажужжало, и подул ветер. Крыша над головой исчезла, зато появилось яркое, залитое солнцем заката, небо. Приятный ветерок швырял мои тёмные волосы в разные стороны и слегка хлестал по лицу. Машина наполнилась звуками какой-то смутно знакомой мелодии. А потом перед глазами встал Марик, играющий эту песню на гитаре и тихо поющий на английском языке. Напряжение резко куда-то исчезло, уступая место спокойствию и восторгу от быстрой езды. Хотелось положить голову на плечо Максиму, хотелось поговорить с ним, рассказать обо всём, что наболело, рассказать, как с тоской каждое утро смотрела на нетронутую воду в кувшине, как ждала его…
– А мама знает о моем "похищении"?! – вдруг встрепенулась я, представив маму, нервно рыскающую по деревне в поисках меня.
– Более того, она согласилась, чтобы я забрал тебя на эти выходные. Это и есть мой сюрприз.
– А куда мы едем, господин "похититель"?
– В город.
Внутри меня всё похолодело, но глядя на безмятежное, спокойное лицо Максима я как-то успокоилась. В конце концов, если я буду с ним, со мной ничего не случится. Наверное…
– Это случилось, когда мне было четырнадцать… – сказала я, всё-таки положив голову ему на плечо. Стало даже как-то по барабану, что при этом он подумал. Правда, когда моя голова коснулась его, он и не дрогнул, будто сам ждал этого.
Тогда мы вместе с мамой поехали в город. Тепло было, солнечно, осень только начиналась, а лето ещё не ушло. Маме нужно было съездить, уладить дела с бизнесом, но перед этим мы собирались пройтись по городу. Однако как только мы вышли для прогулки, ей позвонил партнёр и срочно потребовал выезжать в офис. Она оставила меня во дворе, около нашей съёмной квартиры, сказав чтобы я погуляла пока возле дома и не совалась никуда дальше. Мне такие наставления были искренне непонятны, потому как в деревне подобных запретов отродясь не было. Естественно я не послушала и забрела куда-то далеко, а когда оглянулась, поняла, что заблудилась. Вот тогда у меня и случилась настоящая паника. А вокруг лишь одинаковые здания, и безучастные лица в ответ на мою истерику и детские слёзы. Отвращение к бетонным улицам усилилось, я зарёванная сидела в беседке и тихо всхлипывала. Мимо меня прошла какая-то бабка и так злобно посмотрела меня, будто я её как минимум обокрала. А потом вдруг стала наезжать:
– Возвращайся оттуда, откуда приехала! Здесь и так народу куча, приезжих нам не надо!
– А с чего вы взяли, что я приезжая? – С живостью, но боязливо поинтересовалась я.
– Да у тебя ж на лице написано, что ты из села какого-то. Понаехали тут всякие шалавы малолетние из провинции, в надежде кусок пожирней оторвать, замуж за богатого глупца выйти! Да не тут то было, курва, здесь и без тебя найдется, кому окрутить хахаля с деньгами. И нечего тут сопли распускать, катись в свою занюханную деревню, и не стой на пути у других. Красавиц в этом городе пруд пруди, и на каждого мужика нормального по пять красопендр, как ты находится. А вздумаешь моей Лариске дорогу переходить, так я тебя сама лично отправлю обратно! Слыхала ты меня, красопендра?!
После слов старой грымзы я ещё больше разревелась и поплелась подальше от ненавистного места. Двор свой отыскала и с того дня окончательно возненавидела город.
– Максим, мне всего тринадцать было, а мне уже столько гадостей наговорили. Обвиняя непонятно в чём!
Я не планировала разводить перед ним истерики, но голос всё-равно сорвался, правда, слезу пустить мне не дали, а просто сгребли одной рукой поближе к себе. Макс стиснул моё хлипкое тело, прижав к своей груди, пахнущей невероятно вкусным мужским парфюмом. Вот так и ехали.
– Я очень хочу показать тебе, что город это не так страшно, просто в тот день тебе жутко не повезло.
– А кто может гарантировать, что так не будет, когда я буду жить там одна, среди незнакомых в пустой квартире?
– Я. – Просто ответил парень, тоном, как будто от него в данной ситуации зависит всё. И откуда такая безукоризненная уверенность в своей правоте?
– Ты такой странный… – выдала я ни с того ни с сего.
– Никогда не задумывался об этом. Я обычный.
– Ты странный.
За окном уже мелькали бетонные «махины», называемые домами. Люди бежали, словно шли наперегонки со смертью, гудели машины, а выхлопные газы сводили с ума своей вонью. Здесь я жить не хотела, это как пить дать. Но меня никто не слушал, вторя, что город – это место, где должна жить молодая, совсем недавно окончившая школу девушка. Вот так и живём: мы им про жизнь, а они про сахар. Вот вам и демократия: каждый твердит своё, и побеждает тот, чьё влияние выше.
– Приехали! – объявил Макс и разблокировал двери. Я огляделась. Ухоженный двор, в центре которого находилась большая детская площадка. Дома, сделанные из того же красного кирпича, что и мой.
– И где мы?
– Это дом моей тёти. Мы будем жить у неё.
– А моя мама осведомлена, где все выходные будет кочевать её дочура?
– Конечно. Сказал, что мы будем жить у тёти.
– И она согласилась? – Сомнение из меня так и пёрло. В конце концов, не может же быть, что маман доверила меня кому-то вроде него.
– Ты всё ещё думаешь, что я тебя реально похитил? – изумился Макс.
– Кто тебя знает… – проворчала я.
– Голодна? – спросил Максим, как только мы переступили порог квартиры. – Сходим, перекусим где-нибудь?
– Может лучше дома? – с надеждой в голосе предложила я.
– Можно было бы конечно и дома, но в холодильнике, я уверен шаром покати.
– А тётя где?
– Кажется на Кипре… – Макс задумчиво почесал затылок, словно вспоминая, где забыл свою родственницу.
– То есть как на Кипре? Дома её нет?!
– Нет. И не будет еще, наверное, неделю или две. Какие-то проблемы? Чего у тебя глаза так выпучились, красавица?
Глаза у меня не выпучились, а просто на лоб вылезли и продолжают лезть уже к затылку. И чего я спрашивается, согласилась на эту поездку в свой день рождения? С которым, кстати, этот ушлёпок меня не поздравил, хотя, откуда, ему знать про него?
– Так мы все выходные здесь вдвоём кантоваться будем?! – в ужасе выдохнула я.
– Ну да. Дай угадаю. Твой извращённый ум уже напридумывал всяких пошлостей на мой счёт, я прав? – Он широко улыбался, совершенно не боясь моей озлобленной физиономии и сжатых кулаков.
– Иди ты! – Мой красноречивый ответ ещё больше рассмешил парня.
– Обожаю такую твою реакцию.
Я даже как-то смутилась. Вроде бы ничего особенного не сказал, а всё равно, как дура, растеклась.
– Я против забегаловок. Ты идёшь покупать продукты, а я готовлю. Вопросы есть?
– Никак нет, мэм! – гаркнул Максим. Парень выглядел удивительно счастливым.
По идее такого со мной происходить не должно. Я в меру ответственная домоседка и в какой-то мере социофоб. С другой стороны такое положение вещей даже немного радовало. С Максимом почему-то бояться совсем не хотелось, и убегать тоже. Но похоже «некто сверху» услышал мои мысли и порешил, что спокойствие для меня будет чересчур жирно…
– Мы заходиииим!!! – хором проорал кто-то, распахивая входную дверь. – Макс, мы знаем, что ты тут!
Откуда ни возьмись в прихожей выросла огромная толпа. Они громко галдели и минуты три не обращали на меня ровным счётом никакого внимания, что-то увлечённо обсуждая и периодически зовя Максима выйти. Наконец какая-то белокурая гёрла небольшого роста обратила взор карих глаз в мою сторону. И отчего-то челюсть её слегка отвисла, а лицо исказила нешуточная гримаса удивления. Тут уже и остальные уставились на меня с такими же лицами, будто я была как минимум десятиметровой годзиллой на шпильках. Нет, конечно, за королеву красоты в своих поношенных джинсах и серой майке я не сойду, но зачем, же так поражённо "палить" на мою скромную персону?!
– А где Макс то? – первым "ожил" парень с пирсингом в носу. – Ты типа девушка его?! – вопрос был задан с таким изумлением, что мне стало не по себе. Сразу захотелось вернуться домой, подальше от этих изучающе-недоумевающих взглядов. Я просто трус.
– Что за великое столпотворение здесь? – В квартиру вошёл Максим, отчего мгновенно полегчало.
– Ооо Третьяков!!! – Толпа взревела радостно приветствуя парня, который даже слегка растерялся. – А нам тут птичка нашептала, что ты в городе у тётки своей! Вот решили проведать!
– Ребята закругляемся, – довольно громко выдал временный хозяин квартиры. – Я устал, да и Полина думаю тоже. Пообщаемся завтра! – И он стал поочереди выталкивать ничего не понимающих гостей в подъезд.
– Погоди! – Парень с пирсингом в носу положил руку на плечо Макса. – Это типа деваха твоя? И надолго? Видимо всё у вас серьёзно, если ты её домой припёр и нас выгоняешь.
– Да не девушка я ему! – слишком резко выпалила я, несколько смущённая таким внезапным предположением.
– А кто тогда?! – Брови парня полезли наверх.
А вот на этот вопрос ответа я дать не смогла, просто потому, что не знала его.
– Остынь, Илюх! – Максим с силой стал выгонять непрошеного гостя. – Завтра поговорим.
Дверь закрылась, и мы снова остались одни. У меня прямо ноги подкосило от облегчения. С другой стороны стало как то не по себе. Посмотреть в глаза парню в данный момент было бы равносильно самоубийству. Уж очень щекотливый вопрос задал этот Илья.
– Ну, теперь, когда они ушли можно и поужинать! – объявил Макс и довольный пошёл на кухню относить покупки, словно ничего минуту назад не произошло.
– Зачем ты выгнал их? – Я осторожно присела на край стула.
– Мы оба устали с дороги, к тому же они тебя кажется, напугали. – Он смотрел на меня с тёплой, искренней улыбкой. И куда подевалась дежурная ухмылка?! – Я не для того привёз тебя в город, чтобы мои безбашенные друзья окончательно тебя расстроили и испугали. Они хорошие ребята, но тебе надо немного привыкнуть к ним.
